Позиция власти и мнения специалистов по проведению децентрализации в Украине озвучивались уже неоднократно, и не всегда эти позиции совпадали. В 2020 году прозвучали заявления от представителей власти, что децентрализация завершена.
Однако все ли прошло, как надо и действительно ли все процессы завершены, AgroPolit.com узнавал у руководителя программы практической политики, эксперта Института политического образования, основателя ВМОО «Фонд региональных инициатив» Александра Солонтая.
Как вы оцениваете процесс децентрализации в Украине? Можно ли говорить, что работа выполнена, и процесс децентрализации прошел успешно?
Есть в децентрализации начало, нет у децентрализации конца, ведь весь прошлый год очень много было лозунгов о том, что мы завершили децентрализацию. Из-за чего это произошло? Это произошло из-за того, что была проведена административно-территориальная реформа, у нас образован новый базовый строй общин, новое устройство районного масштаба.
На уровне областей изменений не было, даже остались старые названия областей – Днепропетровская область и Кировоградская, их даже не рассматривали, не то чтобы какие-то изменения между областями были. Но на уровне общин, на уровне районов, то есть – базовый уровень и субрегиональный – изменения кардинальные. Речь идет о новом административно-территориальном устройстве, и по этому новому административно территориальному устройству были проведены выборы.
И когда прошли выборы, многие политики говорили: ну все мы сделали децентрализацию. В том смысле, что административно территориальную реформу сделали – это же база. Однако эта ситуация похожа на то, если бы мы залили фундамент для строительства нового дома, но посреди места, где сохранилась часть старого фундамента и стены. Поэтому ситуация с заявлениями о завершении децентрализации – это путаница понятий.
И в чем конкретно заключается эта подмена понятий?
Административно территориальная реформа – это только административно — территориальное деление Украины, а децентрализация – это более глубокое понятие, ведь она о том, когда люди на местах будут хозяевами своих общин. Когда люди на местах будут решать те вопросы, которые собственно принадлежат местному самоуправлению: набор всех тех вопросов, которые можно решить на месте, так называемая субсидиарность. Значит, что когда все, что можно решить на месте, будет решаться на месте.
Когда там, на месте будут честные выборы, местный референдум, честный избирательный процесс, чтобы люди на местах были уверены, что как они выбрали, так оно и будет. Это значит – от местной демократии к вопросу денег, которых будет достаточно на местах (хотя их никогда достаточно не бывает), чтобы решать местные проблемы.
Кстати, мы приготовили презентацию, и первое, что хочу сказать – надо проанализировать, почему вообще так замедлилась децентрализация. Почему так медленно она проходит? Ведь говорили, что сделаем децентрализацию за 2014-2016 годы, на дворе 2021-й год, так и возникает вопрос к новой власти о том, продолжит ли она правильные вещи, начатые предшественниками.
Децентрализация — один из тех вопросов. Например, раньше был вице-премьер по децентрализации, сейчас вице-премьера нет. Что это значит? Что децентрализация не в приоритете. Что происходит вообще? Первое, что надо сказать, что на самом деле до сих пор происходит имплементация того, что было принято еще в 2014 году, когда приняли решение о передаче денег на места, реально передали средства только с 1 января 2021 года общинам на места. Потому что административно-территориальная реформа дошла до этого вопроса лишь в 2021 году.
И лишь в 2021 году заработали новые сельские, поселковые, городские советы, которые все эти годы не имели прямых межбюджетных отношений, которые не имели передачи средств. Имплементация достаточно длинная, так просто имплементировать было невозможно, и произошло это благодаря тому, что была проведена именно административная реформа, то, что называют «принудительной» в народе.
Как вы считаете, насколько принудительная административная реформа повлияла на скорость всех процессов, связанных с децентрализацией?
Если бы добровольный процесс добровольного объединения общин шел дальше, то еще были бы до сих пор в Украине территории, которые не перешли на прямые межбюджетные отношения, и это имеет свои плюсы и минусы. Потому что, с одной стороны – это изменение правил было добровольным, стало административным, а с другой стороны, только благодаря этому принуждению достигли полного покрытия территорий в 2021 году, по вопросу налоговых и бюджетных отношений.
Только теперь мы можем говорить о самостоятельном местном бюджете на уровне каждого села, на уровне каждого города, то есть эта имплементация с 2014 года затянулась, потому что процессы связаны между собой.
Второй момент — это потеря союзников. Ведь часть людей после Евромайдана, недовольные предыдущим руководством государства, предпочитали сами решать вопросы на местах. Однако это как ОСМД создать. В доме есть несколько активных людей, а есть остальные, которые говорят: “Верните ЖЭК, мы не хотим ни за что отвечать”.
Эти люди смешались, значительная их часть оказалась в местном самоуправлении, и эта идея «размылась», ведь, с одной стороны, они радовались, что им деньги передадут, но, с другой стороны, нужно брать на себя ответственность, и они этого не хотели. Типа – пусть правительство отвечает, пусть там президент все делает, мы не хотим отвечать за свою общину. Сейчас идет такая естественная потеря союзников, но, к счастью, появляются новые, то есть меняется конфигурация.
Третий момент — как только начали делать децентрализацию, коснулись вопроса бюджета, налогов и земли. И споткнулись на земле. Уже 7 лет прошло, а на повестке дня до сих пор земельные законопроекты. Документы о земельной децентрализации не проходят в Верховной раде.
Мы видели, как в Верховной раде рассматриваются поправки к законопроекту о земельной децентрализации. Он рассматривается третьей Верховной радой подряд, с момента объявления курса на децентрализацию. Держим кулаки за то, чтобы эта Верховная рада приняла уже в 2021 году решение о передаче земель всем общинам, потому что земли должны быть в общинах, а не за пределами общин.
Следующий момент – это политические факторы. Депутаты меняются, одни забывают о том, что обещали другие, например, история со средствами на поддержку общин. Депутатские фонды остались, эта субвенция, когда депутат в округ тянет деньги, этого давно не должно быть, деньги должны быть на конкурсах, конкурсы должны быть не “сели депутаты-политики и поделили – это мне, а это тебе”.
По вашему мнению, как должно происходить рассмотрение таких вопросов?
Должен быть стратегический подход: по проектам реальным, по инвестициям, по рабочим местам, а до сих пор политическое влияние, политические факторы на распределение денег огромны. Пока что объективной системы финансовой поддержки мы не имеем, хотя система намного лучше, чем было в 2012-2013 годах, когда там ребятам Януковича – все, всей оппозиции – ничего.
Сейчас все же есть ГФРР, и есть институция, конкурсы, проекты. Но на повестке дня стоит вопрос совершенствования этой системы распределения средств, есть соответствующий законопроект, он проходит соответствующее обсуждение, поэтому есть, как говорится, надежда, что этот вопрос будет двигаться дальше.
Следующая проблема — постоянное изменение правил. Когда начали реформу децентрализации, до конца не знали, как ее делать, а потом начали по ходу корректировать, по ходу ее создания, а это подрывает доверие.
И многие скептики заявляют о том, что вчера была инфраструктурная субвенция, сегодня ее нет. Вчера государство отправляло в школу зарплату и педагогам, и не педагогам, полностью на всю школу, а сегодня государство направляет деньги в школу только на педагогов, а всех остальных работников школы пусть содержит община за собственные средства – это находится в изменении правил.
Идет постоянная смена правил, не только в ГФРР, не только в проектах, но в целом во всей системе децентрализации. Вчера мы снимали прокурорский надзор и говорили, давайте общественных активистов размножим по всей Украине, пусть будут общественные активисты, они будут контролировать свою общину. Сегодня говорим – нет, нужен все-таки государственный контроль, ведь на местах феодализм будет развиваться. В разных аспектах идет ревизия этих вещей – это естественный процесс, потому что ты делаешь, смотришь, как оно работает.
А есть и неестественный процесс, когда кто-то «нарезает» под себя условия, или общину кто-то под себя «нарезал», вотчину себе сделал. Это изменение правил, мы видим постоянно. Также мы видим несоблюдение методик, несоблюдение законодательства, это, конечно, подрывает и тормозит децентрализацию.
Ну и последнее, что все-таки 7 лет прошло с момента, когда утвердили децентрализацию, и 7 лет существует эта концепция – ее нужно пересмотреть, она уже во многом неактуальна.
Что именно нужно изменить в концепции децентрализации?
Приведу простой пример. Если рассмотреть концепцию, то, например, там было о том, что останутся районные советы, у районных советов будет оставаться бюджет и компетенция. И у районных советов будет создаваться исполнительный комитет районного совета, а районные государственные администрации будут все закрыты, а дальше будет создан облисполком при областных советах – это прямо в концепции записано.
Понятно, что мы этим курсом не пошли, мы пошли курсом не усиления областного, районного уровня, а пошли курсом усиления общин, об этом тоже предполагалось в концепции.
Значит, концепция частично воплощена, частично не воплощена, но некоторые пункты уже не очень актуальны, то есть в ближайшее время воплощаться не будут. Вообще, когда мы говорим о децентрализации, сегодня на повестке дня ревизия децентрализации и закладка нового плана. Фактически речь идет о создании новой концепции на 2021-2025 годы, которая учтет то, что не все было сделано, и возникли новые проблемы и процессы уже за счет того, что что-то было сделано ранее.
Еще есть такой важный момент, когда мы говорим о будущем децентрализации, что нужно четко акцентировать внимание на том, что уже сделано и что «можно потрогать руками». Например, уже затронули тему, что административно-территориальная реформа проведена, и затронули тему, что деньги пошли на места. По состоянию на сегодня, действительно, объективно, если взять пропорцию налогов, которые зачисляются на местный уровень, и налоги, которые идут в государственную казну, а потом государство распределяет их на места, то здесь пропорция изменилась.
Налогов, которые зачисляются на местный уровень, стало больше, налогов, которые поднимаются на государственный уровень и распределяются на места, стало меньше. Это значит, что более прямые отношения стали у налогоплательщиков, у общины. Второе, что четко произошло — это то, что некоторые территории настолько воспользовались евроинтеграцией, международными проектами, грантами, сотрудничеством с бизнесом, государственными средствами, что рванули вперед. И видно, что кое-кто не умеет воспользоваться этими новыми условиями, а кое-кто — умеет.
Третий момент — коррупция. В некоторых общинах произошла децентрализация с коррупцией. Раньше эта коррупция была наверху, а внизу было распределение, а теперь эта коррупция просто перенеслась. Коррупция ходит за деньгами.
Но смысл такой, что формирование этих вот феодов на местах и спайка с не реформированными коррупционными органами вообще ставит вопрос, что нам сегодня нужно больше: дорабатывать децентрализацию на новом этапе, или закончить все-таки имплементацию этого этапа и дождаться реформы правоохранительных органов?
Ведь без реформированных правоохранительных органов в местной общине, без честного суда, прокуратуры, полиции, то есть силового блока, который должен заботиться о законности на этой территории, передача на места ресурсов и дальнейшее углубление этапа децентрализации – это вообще большой знак вопроса, и еще не известно, к чему это приведет.
Если прокуратура не работает, нет надзора, как обжаловать незаконные решения местных советов, если у общин, у людей нет средств для того, чтобы подать иск в суд?
Вообще, если люди остаются бедными в общине, то обычно они ничего не сделают. Они просто даже не мыслят такими категориями, они мыслят категорией выживания. Как правило, в контроль общины, в порядок общины уже включаются те, кому есть, что терять, кто заботится о развитии этой общины. И вот тут, собственно, мы уже начинаем думать, что делать? Но сущность вопроса в чем? Стоит помнить, что воплощено, что сделано — оно не всегда полезно.
Значит, не только хорошие вещи в рамках децентрализации произошли, но и состоялись, в том числе, такие вот вещи, что, с одной стороны, реформирован общественный контроль, но, с другой стороны, некоторые общины экономически не начали подниматься, и там население как было нищим, так и осталось бедным. И им – не до общественного контроля. Я, кстати, не верю в прокурорский контроль, то есть в то, что этот прокурорский контроль будет нормально работать без реформирования правоохранительной системы.
Следующее – тоже из плохого – некоторые города первыми попали под децентрализацию, они как были бедными, так и остались, хотя получили деньги, проели – просто проели деньги. Вопрос даже не в коррупции, вопрос в том, что они вложили не туда, они их просто потратили. Огромное количество чиновников, не модернизированная бюджетная сеть, огромные энергетические затраты, ремонты, огромное количество фестивалей, социальных мероприятий, материальных пособий и проели этот финансовый ресурс.
Также в Украине существуют тысячи бедных общин, часть из этих бедных общин рванула вперед, а часть… Бедняки с бедняками объединились, новыми ресурсами не воспользовались, и вместо маленьких бедных трех общин образовали одну большую бедную общину, это реалии сегодняшнего дня.
Замечу, что реформа децентрализации очень остро поставила перед собой секторальные реформы, изменение административно-территориального устройства. Передача вопроса налогов и распределения денег на места четко задела вопросы образования, медицины, культуры, спорта, социального развития. Возникла необходимость мыслить новыми механизмами, рыночными, в том числе. Когда мы в секторальные реформы начинаем залезать, децентрализация диктует нам необходимость этих секторальных реформ, и там мы видим разные практики, мы находим разные примеры.
Можно составить экземпляр десяти худших практик, когда в ОТГ просто закрыли учреждения культуры и ничего не реформировали, или же каталог лучших практик, когда все удалось. У меня есть пример из Одесской области, где в поселке наблюдается ежемесячный рост пользователей библиотеки.
Я спросил, больше ли людей за книгами начали ходить? А мне ответили, что не только за книгами. Они поняли, что библиотека — это культурный центр, где не только книгу можно взять. Там начали проводить различные мероприятия и увеличили количество посетителей. Здесь существуют очень разные практики, можно составить перечень десяти лучших практик, когда люди идут в учреждения спорта, культуры и т. д.
Как вы оцениваете налогово-бюджетную составляющую децентрализации?
Если смотреть отчеты о выполнении налогово-бюджетной децентрализации, по состоянию на 2021 год она выполнена. Деньги на места более или менее переданы. Увеличиваться эти показатели не будут, только меньшими могут стать. Ведь передача на места ответственности каждый раз съедает переданные деньги: чем больше на места передается обязанностей, тем меньше остается финансового ресурса.
В прошлом году во время административно территориальной реформы в некоторых городах произошло воссоединение города и пригорода. Город объединил вокруг себя пригороды, и теперь это единая община. Раньше люди жили, грубо говоря, со своим сельским советом в пригороде, там были свои порядки, а на работу в город ездили, или жили недалеко от города на дачном массиве, на работу в город ездили, а выходные проводили на даче.
Существует большое количество городов, объединившихся с пригородом, и огромное количество городов, где этого не произошло. Но, как мы уже говорили, где-то образовались автономные княжества, вотчины сформировались. Это показатель, что очень по-разному сработала административно территориальная реформа как база для децентрализации.
Например, у некоторых общин все прошло удачно: город и пригороды объединились. У них стали общими вода, свалка, дачи, отдых, поля, размах для новых индустриальных парков, промышленные зоны, транспортная развязка – все это теперь единая община, и они мыслят стратегически – это одна история.
Совсем другая история, когда подробили, например, мой родной город — Ужгород, — ни один сельский совет вокруг города Ужгорода не объединился с городом. Хотя пригород очень четко определен в Ужгороде, и, как следствие, можем сказать, что административно-территориальное устройство города не изменилось вообще ни на одну границу. То же самое по Украине. Когда мы говорим, что в Украине все переформатировалось, надо понимать, что не все и не везде.
Есть такие города, как Ивано-Франковск, они вдвое выросли по территории, а есть такие города, как Ужгород, который не меняется вообще. И что важно, все социологические опросы показывают, что децентрализация завоевала одобрение общества. Если в 2014-2015-2016 годах политики говорили о децентрализации, а в обществе думали, что, сепаратизм или феодализм будет, то по состоянию на сегодня ситуация иная. Общество поддерживает децентрализацию, но говорит о конкретных вещах, которые должны быть сделаны перед дальнейшими шагами – исправьте явные проблемы.
Какие изменения в процессе децентрализации можно отметить благодаря новому руководству в стране, что изменилось за все это время?
Изменилась власть, изменилась линия конфликтов, то есть появилось такое понятие, как конфликты между президентом и мэром. Напомню, самый известный конфликт произошел между президентом и мэром Черкасс в момент введения карантина. Собственно, новые линии конфликта появились в вопросе децентрализации и вопросах избирательной системы. Не будем забывать о государственном бюджете, собственно распределение средств, налоги, это старые вещи, но они в новой коннотации. Болезненная тема — правоохранительные органы и гуманитарные вопросы.
Видите ли вы политическую волю у нынешнего состава парламента продолжать реформу децентрализации?
Я считаю, что и в составе предыдущей Верховной рады политическая воля развивать децентрализацию сформировалась, прежде всего, под влиянием общества, политики все-таки реагируют на запрос общества. Общество хотело децентрализации после Евромайдана, оно не хотело единоличного княжества Межигорского, которое правит всей Украиной, с вассалами и «смотрящими» по всей Украине.
Они хотели увидеть европейскую культуру, решения вопросов управления на местах. Сейчас та же история. Если общество будет продолжать давить на Верховную раду, децентрализация будет набирать обороты. Если общество будет лишь ждать, когда там сверху что-то произойдет, то, конечно, этой воли не будет. Хотя, опять же, уже только в 2021 году принят ряд поправок и законопроектов в контексте децентрализации.
Сказать, что вообще децентрализация «на паузе», что она вообще остановлена Верховной радой этого созыва в 2021 году – тоже нельзя. Но, к сожалению, нельзя и сказать, что она набирает обороты. Я вам привел пример земельной децентрализации. По моему мнению, очень большая работа зависит от общества.
Я повторю — очень хорошо, что произошло одобрение децентрализации, то есть общество в целом поддерживает децентрализацию, больше поддерживает, чем не поддерживает. Поэтому это и дает мне надежду, что это давление повлияет на Верховную раду, ведь они захотят перед приближением следующих выборов заработать дивиденды. А когда следующие выборы в Верховную раду? По Конституции в октябре 2023 года, то есть не так уж и далеко, через 2 года.
За это время Верховной раде надо что-то предъявлять, кроме административно-территориальной реформы. И здесь очень важно, почему я говорю о том, что децентрализация имеет будущее, а не прошлое, потому что политики пытались уже манипулировать, и сказать: “Мы сделали децентрализацию административно территориальной реформой” – и еще пойдут перед выборами к жителям рассказывать о том, что сделали.
Важно, чтобы общество указало народным депутатам, что они сделали лишь базу для децентрализации, теперь нужно дорабатывать настоящую децентрализацию, то есть полную.
Какие положительные моменты работы нынешнего правительства можно отметить в разрезе вопроса децентрализации?
Алексей Данилов на заседании СНБО четко сказал, что децентрализация – наш приоритет. Например, нужно передать администрирование местных налогов, чтобы земельные вопросы недвижимости – это была не теория для местных бюджетов, не какая-то частичка бюджета, а чтобы это была реальная база местного бюджета. Чтобы жители, которые теперь приватизировали жилье, землю, четко чувствовали, что их недвижимость растет или падает.
Его логику я полностью поддерживаю – это абсолютно правильная логика децентрализации, относительно мышления, ведь это то, что в ближайшее время нужно делать. Поэтому, когда речь идет о политической воле, когда мы говорим о Верховной раде, в первую очередь, надо говорить о политической воли именно Зеленского, Данилова, Офиса президента, а депутаты Верховной рады пусть прислушаются к этому.
Внутри Верховной рады есть ярые сторонники децентрализации среди нардепов, есть – и не один, то есть можно с десяток назвать нардепов, которые являются союзниками и пропрезидентской, и других фракций, которые четко хотят этой децентрализации. Поэтому я больше оптимист по поводу перспектив того, что децентрализация произойдет.
Удалась ли децентрализация «Архстройконтроля», и что с ней следует делать дальше на фоне того, что в ГАСИ забрали эти полномочия еще в марте прошлого года?
Сейчас идет реформа в ГАСИ, которая продолжается и никак не завершится. По моему мнению, эта реформа неудачна. Без реформы правоохранительных органов реформа самой ГАСИ – это лишь вопрос того, большие или меньшие взятки будут требовать, и это не вопрос о реальной работе инспекции.
А второе — это вопрос идеологический, по поводу того, что такое ГАСИ, каково ее место, роль, какие процедуры должны работать. Последнее заседание комитета и дискуссия с министром, ответственным за это направление, подтвердила наличие идеологических разногласий по поводу того, что такое ГАСИ и какое место и роль этой структуры должны быть.
Во всем цивилизованном европейском мире – это компетенция местного самоуправления. Если мы взглянем на заседание конгресса местных региональных властей при президенте Зеленском, это подтверждает наличие оптимизма. И оптимизм заключается не в том, что он собрал конгресс, а от того оптимизм, что они же перед тем как что-то делать, как известно, настроение измеряют. Настроение в обществе, какое? На самоуправление, на децентрализацию, а политики пытаются это ловить.
Поэтому и конгресс Зеленский при себе собрал, ну и для того, чтобы эти конфликты выровнять. Потому что тренд 2020 года был – конфликты между президентом и мэром. Тренд 2021 года — попытаться найти точку понимания, потому что отсутствие этих точек понимания привело к большому количеству неприятных моментов: карантинные недоразумения, отложенные изменения в Конституцию и другие.
Кстати, один важный вопрос, который они поставили на конгрессе – это вопрос отложенных или сорванных изменений в Конституцию. Впервые изменения в Конституцию о местном самоуправлении в Украине были нарушены в 2004 году, 8 декабря 2004 года. Вдумайтесь – 17 лет прошло!
В свое время было записано в законе Украины «О внесении изменений в Конституцию», что в 2005 году будут изменения, но еще тогда они сомневались, и поэтому записали. Помните, почему Украина является по Конституции парламентско-президентским государством, а не президентско-парламентским?
Потому что, согласно этим изменениям, 8 декабря 2004 года было записано, если Украина станет парламентско-президентским государством с реформированным местным самоуправлением, тогда это произойдет с 1 сентября 2005 года, а если без реформированного местного самоуправления, то мы станем парламентско-президентским государством с 2006 года.
Мы стали парламентско-президентским государством, где Верховная рада и Кабинет министров, по законам, более влиятельные органы, чем президент без реформированной системы местного самоуправления. С тех пор прошло 15 лет. Было огромное количество попыток изменить Конституцию. Самая трагическая из них, когда под Верховной радой погибли национальные гвардейцы, при президенте Порошенко ставили на повестку дня Верховной рады вопрос о внесении изменений в Конституцию о местном самоуправлении.
Не трагический вариант, но тоже неприятный момент с аналогичным вопросом уже был для президента Зеленского, когда ему дважды с Богданом приходилось вносить изменения в Конституцию в Верховную раду и дважды отозвать из-за совместных заявлений глав общин, экспертов и мэров, что нужно этот текст усовершенствовать.
В чем там была проблема, и как следует, по вашему мнению, поступать в такой ситуации?
В чем проблема? Почему до сих пор децентрализация настолько буксует, что мы говорим о том, что даже изменения в Конституцию не могут рассмотреть в сфере местного самоуправления. Буксуют такие вещи, как статус неподконтрольных территорий – это то, что привело к трагическим последствиям во время управления страной Порошенко.
Следующее — что будет вместо районов? Это будут округа или уезды, останутся ли районные советы? Это то, почему приходилось отзывать вопросы при Зеленском, это вопросы реформирования ОГА, РГА, КГГА, это первый конфликт между Богданом, Кличко, это вопрос дискуссии о префектах и создании префектур. И это вообще вопрос – чья это вертикаль?
Вот если остаются администрации или префекты, или на местах, это чья вертикаль – президента или парламента? А о чем я уже упоминал, о том, что эти изменения в Конституцию впервые начали обсуждать когда? Тогда, когда начался переход от президентского государства к парламентско-президентскому государству, а ведь президентскому офису так трудно отпустить эту вертикаль, а эту вертикаль надо передать правительству – это огромный вопрос.
А еще есть неподконтрольные территории, судьба администраций, что с районным уровнем? Там будут районные советы или окружные советы, или не будет там ничего? И вообще – это будет контроль над самоуправлением или это будет совместное действие, как это сейчас происходит на уровне области, районов, или это будет только надзор, куча нерешенных, не продискутированных вопросов?
Эти вопросы тормозят изменения в Конституцию, потому что, какой ты текст не подашь, надо чтобы это все было продискутировано, чтобы была архитектура самоуправления, а конституционные изменения выражали эту архитектуру, и здесь мы возвращаемся к тому, что нет концепции. В результате, какой вывод? Мой вывод такой: вот недавно была дискуссия, делали с Министерством регионального развития, РПР, вместе с партнерами, я тоже присутствовал, я был одним из модераторов, и мы выработали рекомендации.
И вот в этих рекомендациях мы, в первую очередь, акцентировались на том, что нужно двигать реформу децентрализации, понимая, что в ближайшее время изменений в Конституцию не будет. Все же продолжать ли делать реформу децентрализации в основе имеющегося конституционного поля.
Возможно ли это? Я обсуждал набор подобных законопроектов, проводил форумы, более 30 форумов провел, с каждым регионом, некоторые огромные (всеукраинские), некоторые в формате неформальных вечерних посиделок. И есть ли такой набор законопроектов, которые можно реализовать, чтобы реформа децентрализации шла вперед? Притом, что темы изменений в Конституцию отлажены – все возможно.
Люди на местах называют десятки различных отраслевых законопроектов, от концептуальных (финансы, земля) и до отраслевых, где можно менять законы. Конечно, рано или поздно мы все равно Конституцию будем менять, ведь это непорядок – иметь Кировоградскую и Днепропетровскую область.
Насколько большое влияние на процесс децентрализации ожидается от привлечения современных сервисов, диджитализации?
Недавно закончилась подача заявок общинами в Министерство цифровой информации, в правительство, о введении скоростного интернета для сельских территорий, для маленьких городков. Я к чему это говорю: по моему мнению, эти все стоны и плачи о том, что объединили общины и некому будет справку выдать, закрыли сельский совет, старосты нет, как же там будет с бумагами…
По-моему, диджитализация многое решит. Значит, по моему мнению, все-таки произойдет изменение культуры, когда все больше людей будут иметь банковские карты. Правительство начало вкладывать деньги в сеть интернет, чтобы этот интернет был всюду, и диджитализация ЦНАП и этих услуг – это должно привести к тому, что все эти вопросы по получению каких-либо услуг должны перейти в телефоны.
И мы должны как цифровое государство просто об этом забыть. И тогда не будет разницы – твой сельский совет через соседнюю дорогу или сельский совет вообще в другом селе через поле, сельский совет вообще там, через 3 поля, и туда ехать не хочется, ведь ты через интернет написал, решил все вопросы, если надо поставил свою цифровую подпись. Сейчас это еще звучит в большом количестве поселков, как фантастика. Почему? Потому что в большом количестве населенных пунктов в Украине нет нормального 3G.
Но в 2021 году начали на государственном уровне решать эти вопросы, вкладывать средства в сеть интернет и диджитализацию услуг. Мы от квартала к кварталу видим отчеты, что все большее количество свидетельств, реестров, доступов данных оцифровано, и есть возможность получить доступ к услугам онлайн. В меня это вселяет оптимизм. Еще несколько лет — и мы забудем о подобных проблемах.
Подчеркиваю, что для воплощения таких вещей не нужно изменений в Конституцию, но изменения повышают доверие к новому строю и к новым правилам жизни местных общин. Ведь если человеку не надо будет терять достоинство, идти на поклон, не важно к кому, в район или в свою общину, а это все будет удобно, сервис будет, то многие вопросы просто снимутся.
Как вы прокомментируете проведение местных выборов и саму систему, по которой они проводились?
Да, недавно были местные выборы, и эти местные выборы в основном прошли на партийной основе, кроме общин до 10 тысяч избирателей. Это на самом деле противоречит логике децентрализации. Это еще один пример того, когда государство никак не может отпустить, что эта партийность с горы вниз – она не является нормальной, с точки зрения формирования представительства общин.
Особенно больно это происходило там, где большое количество сельских территорий, городских объединились в одну общину. Они малы по численности, партийные списки не обеспечили присутствие с каждого населенного пункта депутата, а выборы старост отменили. В результате представительства нормального нет. Здесь эта партийная система в очередной раз доказала свою порочность.
В 2006 году была одна партийная система, в 2010 году – вторая, в 2015 – третья, в 2020 – четвертая. Каждая из них – это разная партийная система, но все они доказали свою порочность, они не обеспечивают представительства людей на уровне местной общины – это проблема, которая начала появляться в 2021 году.
Другой момент, что сейчас будут введены оперативные мандаты, то есть контроль сверху донизу над депутатским корпусом, ну и это все предмет дискуссии на тему того, что же надо изменить. Потому что все-таки есть надежда, что когда-то мы перейдем к живой, нормальной системе формирования местной демократии, местной общины с теми людьми, которые там живут, на прямой и понятной основе.
Если коротко, что надо делать, то надо отменить монополию, любая монополия до добра не ведет, я не выступаю против партийных списков и возврату к мажоритарным методам. Нет вопросов, пусть будут списки, пусть будут команды, пусть будут группы лиц, но это должна быть возможность не только для партийной монополии, эти списки должны формировать гражданское общество в том числе.
Но, несмотря на эти негативные вещи, обновление депутатского корпуса и обновление руководителей местных общин колоссальное. У нас в Украине в огромном количестве общин новые свежие люди, новые свежие команды, огромное количество людей, которые хотят что-то изменить, и которые раньше не были к этому причастны.
Источник: AgroPolit.com
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.