В данной статье рассматривается вопрос особенностей цепной миграции украинских трудовых мигрантов в Королевство Испании.
Причины, побудившие к миграции, и трудности в новой стране помогут глубже понять миграционный опыт украинцев. А развитая социальная сеть в Испании и рекомендации опыта цепной миграции, сделанные украинскими заробитчанами для своих родных и близких, показывают субъективную оценку украинскими заробитчанами их миграционного проекта.
Ключевые слова: цепная миграция, социальная сеть, бедность, субъективная оценка мигрантами своего миграционного опыта.
Постановка проблемы. Последняя волна миграции украинцев, без сомнения, связана с заработками и часто имеет маятниковый (circular) характер. Украинские заробитчане едут и возвращаются, и эту цикличность можно наблюдать годами. Интересной в данной ситуации является природа этого движения, которая базируется на социальном капитале и социальных сетях самих мигрантов.
Устроившись в новой стране, мигранты-первопроходцы поощряют своих родных и друзей присоединиться к ним в стране назначения, обещая вновь прибывшим помощь с поиском жилья, работы, и со всем необходимым. Следовательно, можно наблюдать создание своеобразной цепи, через которую данный вид миграции еще можно найти в литературе как цепная миграция (chain migration).
Но часто остается без внимания ученых оценка мигрантами такого своего опыта: является ли он положительным или отрицательным? И что на это влияет? Поиск ответа на такие вопросы будет происходить через описание социальной сети украинских заробитчан в Испании и субъективную оценку их миграционного проекта.
Анализ исследований и публикаций. Тема трудовой миграции украинцев имеет немало аспектов для дискуссий, что, как правило, концентрируются на преимуществах или негативных последствиях этого явления, как для самих мигрантов, так и для государства. И здесь стоит упомянуть труды О. Малиновской (O. Malynovska), охватывающие и тех украинцев, которые работают в России, и тех, кто выбрал страны Европейского Союза.
Кроме этого, тематика публикаций исследовательницы охватывает немало сюжетов, среди которых и оценка миграционных потоков, и управление миграционными процессами, и денежные переводы и тому подобное. Также нельзя не упомянуть вклад И. Прибытковой (I. Pribytkova) в исследование темы миграции украинцев, ведь фокус ее трудов затрагивает не только потенциальную миграцию, но и миграционное поведение, качество жизни и тому подобное.
Однако до сих пор еще не приобретал значительного внимания вопрос функционирования миграционных социальных сетей украинцев, а их важность нельзя недооценивать, потому что они влияют на общество, как страны назначения, так и страны происхождения. Кроме этого, как отмечает D. S. Massey, наличие социальных сетей между страной происхождения и назначения увековечивает миграционный процесс.
А сети мигрантов ученый определяет как совокупность межличностных связей, соединяющих мигрантов, бывших мигрантов и не мигрантов на просторах страны происхождения и назначения через родственные связи, дружбу и тому подобное. Эти связи повышают вероятность международного движения благодаря более низким затратам и рискам движения, и увеличивают ожидаемую чистую отдачу от миграции. Со временем миграционное поведение распространяется наружу и охватывает более широкие сегменты отсылающей страны.
Ведь миграционная социальная сеть обеспечивает основу для распространения информации, поддержки и опеки, что на практике можно наблюдать в виде помощи при пересечении границы, финансировании путешествия/поездки, в поисках работы и жилья. Следовательно, родственные связи и социальные сети объединяют социальные структуры с теми, кто принимает решения на индивидуальном уровне. Учитывая мультипликативный эффект социальных сетей, они превращаются в миграционную цепь.
Поскольку социальные сети расширяются и усиливаются с каждым новым мигрантом, потенциальные мигранты могут извлечь выгоду из социальных сетей и этнических общин, имеющихся в стране назначения. Таким образом, накопляющий эффект миграции удерживается из-за эффекта снежного шара, возникающего через сети и относительно независимо от объективных экономических факторов.
Чрезвычайное влияние на миграционное решение имеют социальные и культурные факторы, ведь они определяют:
(1) будет ли миграционный проект реализован как таковой;
(2) в какой форме он будет происходить, то есть, будет ли это переселение, или маятниковая (circular) миграция;
(3) выбор места/страны назначения;
(4) миграционный опыт в новой среде.
Кроме этого, нельзя забывать, что на мотивацию миграции влияет и демографическая структура, а это размер семьи мигрантов, их возраст и пол, этап жизненного цикла, и другие. Именно эти все компоненты миграционной мотивации влияют на окончательное решение по миграции.
Ярким примером для изучения цепной миграции как таковой был случай миграции итальянцев в США, Австралию и Германию; и именно на их примере были продемонстрированы особенности функционирования этого вида миграции.
Описывая процесс цепной миграции, выделяют три его стадии:
(1) миграция пионеров, которую иногда называют миграция padroni (то есть работодателя/крестного отца),
(2) трудовая миграция,
(3) семейная миграция.
Сама система цепной миграции и ускорения мигрантских потоков итальянцев, по мнению J.S. Macdonald и L.D. Macdonald, особенно зависели от двух факторов, а именно от семейственности (familism) то ли близости отношений между устроенными и потенциальными мигрантами, а также от покровительства/шефства/опеки (patronage) над вновь прибывшими.
Благодаря этим «хитростям», как их назвали исследователи, бедные люди из сел сумели наладить систему, которая обошла тогдашнюю бюрократию в разных странах.
Основное бремя цепной миграции, как правило, ложилось на плечи пионеров и первопроходцев – они должны были выбрать, куда ехать, а также быстро найти работу на новом месте. Поскольку миграционная сеть в настоящее время еще не существовала, мигранты-первопроходцы сталкивались с высокими затратами и рисками, ведь именно сеть, на самом деле, помогает установить и поддерживать социальные связи, и, таким образом, обеспечивать нужными ресурсами.
Устроенные пионеры-мигранты и их последователи обеспечивали потенциальных мигрантов не только информацией о возможностях в стране назначения, но и оказывали поддержку в отношении путешествия, транспорта, проживания и работы, поощряя, таким образом, к миграции других работников. Хотя стоит упомянуть, что при этом они сохраняли-удерживали зависимость новых мигрантов в соответствии с так называемой системой «padroni».
Можно было наблюдать потоки следующих мигрантов, которые изначально приезжали без семей, по крайней мере, до решения остаться на более длительный период. Воссоединение семьи было третьим и последним этапом этого процесса.
Центральной характеристикой цепной миграции является смещение, а то и перемещение социальных контекстов. Этот процесс простирается вдоль цепей миграции и развивается в самовоспроизводящуюся динамику. Социальные отношения общества происхождения продолжаются в обществе страны назначения, а соседские отношения «пересаживаются».
Таким образом, страны происхождения и назначения уже не являются отдельными объектами, а своего рода «узлами», определяющими жизнедеятельность людей. А потому, критической точкой в функционировании цепной миграции является решение о возвращении или воссоединении семьи с целью окончательного переселения.
Все мигранты, приезжающие на ограниченный период своего трудоустройства, в определенный момент должны принять это решение. Следовательно, процесс цепной миграции зависит от количества мигрантов, которые решили возвращаться домой, или же переселяться вместе со своими родными в страну назначения.
Целью данной статьи является показать субъективную оценку трудовыми мигрантами их опыта цепного миграционного проекта, который будет реализован на примере украинских заробитчан в Испании. Для изучения субъективной оценки миграционного проекта украинцами в Испании будут взяты результаты исследования Г. И. Городецкой (G. Gorodetska) по интеграции украинских мигрантов в испанское общество, на примере автономии Страны Басков.
Основой эмпирического материала стали 41 глубинное интервью, проведенные с украинцами активного рабочего возраста (20-64 года), проживающих в Испании от 1 до 14 лет. Опросы респондентов проводились в период с 16 июня по 22 сентября 2010 года.
Описывая ограничения выборки, стоит вспомнить, что респонденты были отобраны методом «снежного шара» в местах массового скопления украинцев, таких как Русский магазин (магазин товаров, которые являются типичными для бывшего социалистического пространства), Украинская церковь и через сеть передачи пакетов в Украину. Здесь к исследованию были привлечены украинцы, которые поддерживают активные отношения со своей культурой и страной.
Кроме этого, важным является место проведения исследования, автономия Страны Басков, что на самом деле не является местом массовой миграции, ведь политика данного региона базируется на принципах прозрачности и легальности, что усложняет условия для нелегальных мигрантов.
Изложение основного материала. Для того чтобы лучше понять процесс миграции, стоит начать изучение этого вопроса со страны происхождения. А потому сначала будет рассмотрено, что выталкивало респондентов из Украины, а также что же притягивало их именно в Испанию.
Изучая особенности цепной миграции, J.S. Macdonald и L.D. Macdonald проиллюстрировали, что важными факторами, которые побудили итальянцев к этому решению, были социально-экономическое развитие края и уровень бедности населения.
Изучая причины миграции среди респондентов, можно проследить, что большинство из них было связано именно с их финансово-экономической ситуацией.
Итак, причины миграции участников исследования распределились следующим образом: финансовую причину назвали шестеро из каждых десяти опрошенных, треть респондентов отметила поддержку-помощь детям, каждый четвертый украинец стремился к лучшей жизни, шестая часть участников выделила отсутствие работы и долги в Украине, а каждый десятый опрошенный указал развал семьи как причину миграции.
Начиная изучение выталкивающих факторов с финансового фактора, уже можно проследить наличие двух групп респондентов, которые обращали внимание на эту причину. С одной стороны, это группа людей, которая действительно была в нужде, люди, которые с месяца к месяцу ссужали деньги и еле сводили концы с концами:
«Я дома работала директором школы. Раньше школы принадлежали отделу образования в Тернополе, и мы всегда там получали зарплату. Позже нас перевели на бюджет сельского совета, где не было никакого дохода, и так – работали, а денег не получали… Основная причина того, что я приехала – там просто невозможно было выжить: свет, газ, дети.
У меня так получалось, что каждый месяц я брала в займы у людей деньги, и так накопились мои долги. Я не могла себе дать совета, а еще и девочки мои уже подросли, и надо было им что-то купить. А у мужа работы не было…» (женщина, 44 года, Тернопольская обл., 2 года в Испании).
С другой стороны, есть группа людей, которые не испытывали острой финансовой потребности, но искали лучших условий жизни и лучшего качества жизни:
«Я ехал не за деньгами, а за благоустройством. Для меня важен конечный результат. Мне, честно говоря, безразлично мыть ли улицы за 3000 евро, или быть директором за 1000. Я буду мыть улицы за 3000. Я был директором филиала одной компании в Донецке, все бросил и приехал… Устроился в сферу торговли в 18 лет простым служащим и через 5 лет работы в этой сфере я достиг цели, верхушки того, чего можно достичь, будучи простым смертным и работая в торговле, я стал директором филиала.
Карьерного роста в ближайшее время не предвиделось никакого, а финансовая сторона этого вопроса меня не удовлетворяла. Я потратил на эту сферу 5 лет своей жизни и понял, что я достиг своей цели, не получив того результата, который я ожидал, и не получив зарплаты, что я ожидал. Мне оставалось либо менять сферу деятельности и достигать там еще чего-то в следующие 5-10 лет, либо менять, в общем, все кардинально. Поскольку у меня родители были в Испании, я решил сменить все кардинально…, дальше там перспектив я не видел» (мужчина, 25 лет, г. Донецк, 2 года в Испании).
Часто опрошенные обращали внимание на совокупность причин, стимулировавших их к миграции, то есть к миграции их побудила не одна причина:
«Дома не было работы…, работа была дома, но не платили. И дочь оканчивала школу, надо было куда-то поступать… Квартиру хотел купить, потому что жил у женщины с ее родителями… да и такая ситуация была в Украине, что надо было ехать и что-то искать…» (мужчина, 50 лет, Львовская обл., 10 лет за рубежом).
Крах бизнеса и возврат кредитов также были среди причин:
«Причиной было безденежье (респондент смеется)… С работы сократили, не за что было жить. Хотели сделать свой бизнес: были у нас в аренде 2 магазина, такие по селам, и взяли мы деньги под проценты. Каждый месяц нам не оставалось даже на проценты, потому что все съедали и бензин, и аренда магазинов, и квартплата.
Надо было как-то выбраться из этой ситуации. Поэтому мы решили и купили путевку, а нашей продавщице дали нашу квартиру и нашу машину по доверенности, чтобы она платила в банк наши проценты…» (женщина, 52 года, Киевская обл., 8 лет в Испании).
Относительно страны назначения, большинство респондентов отметило, что их выбор Испании был обусловлен наличием контактов в этой стране: это могли быть знакомые, друзья, родственники, которые помогали на протяжении начального периода поселения, особенно с поиском работы и жилья. Эта причина была указана семью из каждых десяти опрошенных. Среди других причин выбора Испании респонденты отметили и доступность визы, и смену места работы, и даже симпатию к данной культуре.
Для того чтобы лучше понять оценку и рекомендации опрошенных относительно миграционного проекта в Испании, прежде всего, нужно узнать об их опыте в новой стране, и трудностях, которые им приходилось преодолевать. Оказавшись в новой стране, мигранты, как правило, переживают самый сложный первоначальный период.
В течение этого времени, они сталкиваются с огромным количеством трудностей, а сам процесс преодоления трудностей может либо помочь, либо помешать в реализации миграционных планов и намерений. И здесь именно социальный капитал и социальная сеть вновь прибывших играют определяющую роль, а если их еще нет, то первопроходцам приходится начинать все с «нуля»:
«Первая проблема, конечно, это незнание языка, языковой барьер, из-за этого было очень тяжело, начиная с магазина и заканчивая работой и общением с людьми. А дальше как у всех, самое главное работа, не было документов, а без документов работа низко оплачиваемая» (женщина, 38 лет, г. Умань, 10 лет в Испании).
Стоит вспомнить и психологические трудности, связанные с собственными переживаниями и чувствами, тоской по родным и ностальгией:
«Самым тяжелым было то, что не видела своих родственников, за своего ребенка очень переживала. Мой ребенок был каждый день перед глазами» (женщина, 34 года, Тернопольская обл., 10 лет в Испании).
Кроме этого, миграционный опыт – это опыт межкультурной коммуникации, а он нередко порождает тревогу и неуверенность. И это тот случай, когда миграционная сеть имеет ограниченные ресурсы для помощи вновь прибывшим лицам.
Изменение культурных и социальных норм, убеждений, ролей и ценностей, которые различаются между культурой страны происхождения и назначения, порождает культурный шок, который, в свою очередь, становится причиной стресса, депрессии, фрустрации и дезориентации. Как результат, мигрантам нужно изучать культурные особенности новой общины, чтобы знать, что разрешено и запрещено в новой культуре.
«Я себя чувствовал, будто нахожусь внутри мыльного пузыря…, где находился я один, а весь остальной мир был вне меня. Я не понимал этого мира, не входил в него, то есть я не мог адаптироваться. Во-первых, по приезду сюда я не разговаривал на испанском языке, но через 3 месяца я уже начал говорить. Благодарю моим родственникам, что меня устроили на работу, на стройку чернорабочим, и там я учился испанскому языку, но, тем не менее, было непонимание местной культуры.
Например, дома я слушал определенные программы по радио, общался со своими друзьями, у нас были наши общие привычки, мы собирались попить пива, на выходные мы ездили на шашлык, посреди недели мы работали и ходили вместе обедать. По приезду сюда исчезли мои любимые программы радио, музыка, которую я мог слушать, пропала еда, которую я люблю кушать, не было друзей…, то есть я оказался, как в изгнании, как в ссылке.
Это было, как во времена Сталина, когда советская власть отсылала людей в Сибирь, почти то же самое произошло и со мной. Я был полностью отрезан от мира, я старался сохранить остатки своей культуры внутри себя и не находил никого, с кем бы я мог этим поделиться – выходит, что я был один. У меня были испанские знакомые, с ними я общался каждый день. Но я не находил интересных общих тем для ведения разговоров.
Было очень трудно адаптироваться именно к местному образу жизни, то есть изменить немного чип того, как ты одеваешься; улыбаешься ли, когда выходишь на улицу, или, наоборот, хмуришь брови; здороваешься ли ты с соседями, не здороваешься – все это настолько отличалось от предыдущей жизни, что было очень трудно все это воспринять и начать жить по-новому, начать думать по-другому, и еще и на чужом языке» (мужчина, 33 года, г. Днепропетровск, 12 лет в Испании).
Однако есть также и те респонденты, которые не испытывали особых трудностей в новой стране. Залогом этого, конечно, стала социальная сеть вновь прибывших мигрантов:
«Практически проблем у меня не было. И это все благодаря сестре. Если бы был один … я сам бы не переехал» (мужчина, 53 года, Черкасская обл.,7 лет в Испании).
Описывая социальную сеть украинцев в Стране Басков, первое, что бросается в глаза, является то, что все респонденты поддерживают весьма тесные взаимосвязи с украинцами. И действительно, это можно объяснить, прежде всего, зависимостью в поиске работы и жилья, что, в основном, проводится через сеть соотечественников.
Кроме этого, каждых четверо из пяти опрошенных сказали, что имеют в своей социальной сети испанцев, и это не только трудовые контакты. Респонденты отмечали, что их отношения с местными жителями имеют характер дружбы или близкой дружбы. Интересным здесь является то, что, несмотря на принцип географической и культурной близости, респонденты не строят свою социальную сеть из представителей бывшего Советского Союза или блока социалистических государств, а ищут больше контактов с местным населением.
Конечно, это может быть объяснено ограниченностью ресурсов среди мигрантов и инвестициями в отношения с местным населением с целью получения доступа не только к ресурсам, но и улучшить свой социальный статус. И, на самом деле, украинцам нравится открытость и дружелюбие местного населения, что, конечно, имеет влияние на построение отношений в связи с низкими затратами в отношениях:
«Ну, вот взять элементарное, здесь, например, как какой-то праздник, то море народа на улицах, ходят, толкаются, но никто никого не трогает. А у нас, как какой-то концерт – драка может быть на каждом шагу, задел плечом один второго – уже мечутся. Здесь такого нет, они очень дружны, и это заметно» (мужчина, 30 лет, Львовская область, 4 года в Испании).
«В целом, очень хорошие люди, такие вот, если ты спросишь, куда тебе пройти, тебя проведут, вплоть до того, что тебя посадят в этот автобус и попрощаются как с другом. Это мне нравится, это дружелюбие, … то, чего нет у нас — это такого дружелюбия» (женщина, 34 года, Полтавская обл., 4 года в Испании).
Кроме этого, участники исследования также проиллюстрировали, насколько близко они могут впустить местное население в свое окружение. Респондентам был задан вопрос о том, примут ли они испанца/испанку в свою семью как члена семьи. Важно здесь вспомнить, что каждый респондент часто трактовал этот вопрос в зависимости от своего гражданского статуса.
Например, неженатые размышляли о возможности бракосочетания, а те, кто женат и имел взрослых детей, размышляли, о браке своих детей с испанцами, а, следовательно, и принятия их в качестве зятя или невестки. Итак, трое из каждых десяти опрошенных украинских мигрантов приняли бы испанца/испанку в свою семью.
Хотя, конечно, есть те, кто не так позитивно рассматривает данную ситуацию: седьмая часть участников отметили, что «скорее не примут, чем примут испанцев», и двое респондентов сказали твердое «нет» семейным связям с местным населением. Здесь стоит отметить, что временной фактор играет решающую роль в интеграции и адаптации мигрантов. Негативная позиция респондентов, как правило, прослеживается среди тех участников исследования, которые проживают в Испании незначительное время.
Следующая респондент только подтверждает важность временного фактора:
«Сейчас да, когда-то нет, а сейчас да. Я бы приняла. В связи с тем, что от них я почерпнула много тепла» (женщина, 59 лет, Львовская обл., 10 лет в Испании).
Треть опрошенных сказала: «я приму решение дочери/сына»; данный ответ указывался родителями относительно возможного бракосочетания своих детей с испанцами, а пятая часть участников исследования, хотя и сомневается в принятии / не принятии испанца / испанки в свою семью, но демонстрирует свою положительную склонность к этому шагу:
«Наверное, скорее да, чем нет. Может моя дочь жила бы где-то в Европе, в благосостоянии…, хотя я тащила ее сюда, но она не захотела… Может если бы, она захотела сюда, то и я бы осталась…, возможно, она бы тогда вышла здесь замуж, а он был бы богаче наших женихов, может, тогда жила лучше… Потому что там же люди такие бедные – вот смотри: телевизор поломается, то человек не может себе телевизора купить. Даже на выплату, подумает 1000 раз, сколько за тот телевизор нужно будет выплачивать, и сколько надо будет экономить.
А тут, глядишь, вот в пятницу в одном доме, где я работаю, поломался пылесос. Он практически новый, а хозяин говорит, что выбрасывает его, потому что уже прошло два года гарантии… у нас еще будут что-то там паять, ремонтировать, здесь он пошел и купил новый. Вот из-за этого, я бы выбрала «больше да, чем нет» (женщина, 41 год, Черкасская обл.,10 лет в Испании).
Таким образом, время, а также близкие отношения с коренным населением меняют отношение мигрантов и к местным жителям, и к принимающей стране. И здесь рекомендация Испании как страны назначения становится лакмусовой бумажкой, что поможет увидеть, как украинцы оценивают свой миграционный опыт в Испании: положительно или отрицательно?
Результаты опроса показывают, что более половины респондентов рекомендуют Испанию своим родственникам и друзьям, тогда как более трети не советовали бы Испанию для миграции, а остальные участники колеблются, советовали бы они Испанию своим близким. Отрицательный ответ, как правило, объясняется тем, что рекомендация Испании респондентами рассматривалась, как их обязательство помочь адресату рекомендации с устройством в новой стране.
На практике, это означает: если мигрант рекомендует кому-то (другу, родственнику, прочее…) ехать в Испанию, то он берет на себя обязательства помочь с поисками жилья и работы. Более того, вновь прибывший полностью зависит от того человека, который его пригласил, поскольку, как правило, вновь прибывшие лица не владеют испанским языком. Это объяснение может быть прослежено различными способами и в разных контекстах:
«Я бы не советовала: если не знаешь языка, нечего вам туда ехать. Если бы это были мои родственники, я бы помогла, чтобы какую-то копеечку они заработали» (женщина, 52 года, Киевская обл., 8 лет в Испании).
Кроме этого, сравнивая ситуацию близких в Украине и зная, что их может ожидать в новой стране, украинцы поощряют или, наоборот, отпугивают своих друзей и близких к миграционному опыту:
«У меня есть подруга, которая неплохо живет в Украине. В Украине сейчас также кризис большой, и она несколько раз говорила: «я приеду, найди мне работу». Я ей советую, чтобы она сюда не ехала, потому что лучше, как там, она жить здесь не будет. Там есть свое жилье… здесь за все надо платить, вечно какие-то проблемы … никто из села не приедет и яйца или молоко не привезет.
Тем более что работа здесь – сейчас проблема, раньше можно было найти работу интерна (внутренний работник, уход), экстерна (внешняя помощь, уборка), а теперь вывешивают объявления и ищут своих испанцев или баскских, ибо и они сейчас без работы остались» (женщина, 38 лет, г. Умань, 10 лет в Испании).
«С одной стороны, если человек там обосновался, я бы его сюда не звала. Но, если человек там в такой беде страшной, тогда да. Все-таки, если ты там, то лучше оттуда не вырываться, потому что потом — эта раздвоенность: здесь тебе нравится, но основное твое там, в Украине… еще молодого человека я бы с удовольствием взяла. Пусть бы оставался и жил, а уж старших – нет. У молодого человека еще есть какое-то будущее» (женщина, 51 год, Ивано-Франковска обл., 5 лет в Испании).
Стоит сказать, что экономический и финансовый кризисы отпугивают участников рекомендовать миграционный опыт потенциальным работникам. Многие респонденты отмечали, что нехватка работы и легального статуса станут основными проблемами в устройстве в новой стране:
«Лет 5-7 назад, 4-х друзей в Португалию я забрал, советовал, приезжайте, есть работа, помогу устроиться, а сейчас тяжело. Без документов советовать приезжать сюда не могу, потому что будут большие расходы. Без документов теперь ничего не сделаешь, поэтому стараюсь никому ничего не советовать» (мужчина, 33 года, Львовская область, 8 лет за рубежом).
Ответы респондентов показывают, что часть из них стоит уже перед выбором страны постоянного места жительства, то есть они на пороге третьей и последней стадии цепной миграции. Интересным наблюдением делится S. Haug, она на примере итальянцев в Германии отметила, что лица, проживающие в страну назначения со своим мужем/женой, более склонны к возвращению, чем те, кто переехал уже всей семьей.
Возвращаясь к опрошенным украинцам, имеем такое их распределение относительно присутствия/отсутствия их семьи в Испании: четыре из каждых десяти опрошенных проживают в Испании со своей семьей, четвертая часть респондентов проживает с мужем/женой в стране назначения, и треть составляют те, чьи семьи остались в Украине.
Таким образом, и рекомендации опрошенных, а также воссоединение семей значительной их части в Испании могут рассматриваться как положительная оценка их опыта цепной миграции.
Выводы. Результаты данного исследования показывают, что большинство украинских мигрантов в Испании советовали бы миграционный опыт своим друзьям и близким. В то же время треть респондентов не готова взять на себя миссию «крестного отца» и помогать вновь прибывшим лицам с поисками работы, жилья или с адаптацией в новой стране.
Объясняя свой отрицательный ответ, респонденты отмечали финансово-экономический кризис, который также затронул и Испанию, что, без сомнения, повлияло на испанский рынок труда.
Однако, в то же время, сравнивая свой миграционный опыт с ситуацией своих родных или друзей, мигранты, прежде всего, советовали бы этот опыт тем, кто находится в финансово-экономическом кризисе. Ведь для значительного большинства опрошенных лиц цепная миграция стала, прежде всего, инструментом для преодоления бедности.
Кроме этого, появилась уже категория и тех, для кого Испания стала новым домом.
Таким образом, принимая все перечисленное во внимание, можно проследить положительную оценку опыта цепной миграции среди участников исследования.
Автор: Г.И. Городецкая, доктор филологии в области международных и межкультурных студий, E-mail: gorodetska.galyna@gmail.com
Источник: Журнал «Демография и социальная экономика»
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.