Протесты против расизма Black Lives Matter охватили этим летом США и весь мир. Предлагаем вашему вниманию фрагменты из книги, посвященной этим событиям, которая готовится к публикации на украинском языке. В ней участницы и участники протестов из США рассказывают непосредственно украинским читателям о том, что побудило их выйти на улицы, а также про современную Америку без прикрас.
Печатается с сокращениями.
Хелида Огуде, студентка Ph.D, исследовательница темы миграции. Родом из Южной Африки, живет в США 10 лет. Вашингтон.
Я присоединилась к протестам Black Lives Matter, потому что уже давно наблюдаю, как правительство США не берет в расчет убийства цветных и особенно черных людей. Настал момент, когда значительно более широкий круг людей начал осознавать эту проблему, и, кажется именно теперь эти голоса, наконец, могут быть услышаны.
Я была у Белого дома, ходила с маршем к Капитолию, это был необычайный опыт. Люди были мирными, разговаривали между собой. Для некоторых эта дискуссия была совершенно новой. Грубость полиции касается не только черных жизней, существует настоящая опасность в милитаризации ветвей власти и это может иметь влияние на значительно более широкую часть населения. Предполагаю, что в Украине это также могут легко понять. Опасно отдавать государству слишком много власти и контроля, в конце концов, это заденет всех, не только самые уязвимые группы.
В протестах принимают участие более 40% черных и цветных людей и, по меньшей мере, 40% белых. Есть люди всех возрастов. Особенно заметны старики, хотя их немного, – во время пандемии, рискуя здоровьем, они все же приобщились.
Среди многочисленных плакатов – проявления солидарности от людей из других стран: «Японцы солидаризируются с Black Lives Matter», «Палестинцы поддерживают Black Lives Matter». Со временем их стало еще больше, – казалось, поддержка звучала со всех уголков мира. Это был день, когда мэр округа Колумбия Мюриэл Боузер переименовала участок улицы напротив Белого дома в Black Lives Matter Plaza. Ситуация у Белого дома напомнила мне движение Occupy Wall Street, люди буквально захватили это пространство.
Большинство из тех, кто протестуют на улицах — молодежь. Мне тридцать, но многие из тех, кто меня окружали, были двадцатилетними. Они сегодня очень уязвимы и не имеют уверенности в будущем. Глобальный финансовый кризис, миграционный кризис в Европе, нехватка работы, изменение климата… поэтому их желание принять участие в движении Black Lives Matter также указывает на их уязвимость.
Когда мои друзья из других частей света спрашивают, имеет ли Black Lives Matter значение где-то еще, я говорю, что самое первое — это развенчание мифа об американской мечте и американском превосходстве, мифа о том, что Америка действует, и действовала верно, раньше. Это не так. Америка — это не страна свободных людей. И на каких основаниях американское правительство обучает другие части мира демократии и развитию, если оно само не способно дать ответы на проблемные вопросы?
Вы спрашиваете, есть ли какой-то прогресс в борьбе с расизмом и неравенством? Я приехала в США из Южной Африки. Там мы имели институализированный расизм в форме апартеида, а до этого – колонизацию более 300 лет. Я думаю, что все, кто жили под репрессивным режимом, восставали против этого режима, хорошо знают, что его последствия длятся еще долго после того, как официально провозглашено его завершение. Они длятся годами, влияют на целые поколения людей, затрагивают различные сферы жизни.
Конечно, есть грандиозные достижения: конец рабства и сегрегации в США, в Южной Африке – завершение апартеида более двух десятилетий назад. И все же это не означает что эти явления автоматически исчезают из повседневного опыта, что частные институты, которые нанимают людей, обучают, предоставляют медицинские услуги, в то же время претерпевают изменения.
Важно, чтобы люди осознали – что институциональные формы дискриминации и расизма продолжают действовать еще долго после своего якобы официального конца.
В США и Великобритании показатели здоровья и образования у черных и латиноамериканцев хуже, чем у белых граждан. В США если ты живешь в бедном районе, то твои дети обречены идти в школу с худшим финансированием и низким уровнем образования. Это все глубоко институционально закрепленные формы расизма. В этом абсолютно нет справедливости.
Черное сообщество непропорционально сильнее пострадало от COVID-19. Это свидетельствует о бедности, о том, что черные обычно живут в местах, где трудно или невозможно придерживаться социальной дистанции. Также они не могут себе позволить перестать работать и подвергаются заражению. Не имеют доступа к качественной медицинской помощи, не могут регулярно посещать врачей и контролировать состояние здоровья.
Массовые лишения свободы — еще один пример институционального расизма, когда бедное меньшинство составляет большинство среди заключенных. Из этого хорошо видно, как государство пренебрегает бедными, особенно бедными черными. Вместо того чтобы оказать им необходимую поддержку в виде медицины и образования, оно их усиленно контролирует с помощью полиции. Поэтому молодые мужчины особенно часто попадают в тюрьму, и это порочный круг.
Мы видим также сегодня рост правого ксенофобского популизма в Европе, расистского по сути, чаще всего направленного против людей, которые приезжают из Средней Азии и Африки. Но, что важно – Восточная Европа осознает, что среди белых тоже есть свои иерархии. Для расистов некоторые белые европейцы важнее, чем другие белые европейцы. Любые формы расизма опасны и могут распространиться на людей, которые изначально не были его мишенью.
Сегодня ультраправые популисты говорят о выходцах из Сирии, а завтра заговорят о выходцах из Болгарии или Румынии. И они уже говорят!
Требования движения Black Lives Matter простираются гораздо дальше, чем требование наказания для полицейских, применявших чрезмерную силу. Важно инвестировать в предотвращение того, из-за чего люди оказываются в слишком уязвимом положении. Вспоминая Джорджа Флойда, который решил рассчитаться в продуктовом магазине фальшивой купюрой, – он погиб именно потому, что был бедным. Это то, как я это вижу. Он был убит из-за того, что был в отчаянии и прибег к преступлению, чтобы достать какой-то еды или еще чего-то, в чем нуждался.
Когда мы говорим о грубости полиции, следует говорить и о приватизации социальных услуг, о медицинской помощи, образовании, охране психического здоровья, поддержке бездомных. Сегодня исчезает финансирование этих вещей из-за того, что мы имеем нелиберальное капиталистическое правительство у власти. Сфера воплощения базовых человеческих потребностей приватизирована.
Средства, необходимые для обеспечения выживания людей, направляют на милитаризацию властных институтов и усиление контроля. Эти средства надо вкладывать в предотвращение, предупреждение насилия. Какие возможности для работы имеют молодые черные мужчины, чтобы не попадать в банды или в опасные ситуации? Какую помощь по уходу за детьми имеют матери и родители для того, чтобы не работать на нескольких работах, оставляя детей без внимания и присмотра часами? Если не работать с этими социальными вопросами, то впоследствии для их решения направят полицию.
Да, это движение пытается положить конец нелиберальной капиталистической державе, которая является нечеловеческой, негуманной, которая не заботится о людях, а только о корпоративной элите. Тот факт, что людям потребовалось столько времени, чтобы воспринять идею лозунгов Black Lives Matter свидетельствует о том, насколько черные жизни не имеют ценности в США, за исключением, возможно, тех случаев, когда они развлекают широкую публику с помощью музыки или спорта.
И я говорю моим белым друзьям, что даже если вы не хотите иметь выгоды из расистского контекста, вы все равно его имеете. Таким образом, вы не можете позволить себе быть пассивными. Вы должны быть антирасистами – активными в борьбе за мир без расизма. Мало просто сказать, что вы не расисты. Этого действительно недостаточно.
Адриан Тоттен, политолог, студент Ph.D, Нью-Йорк.
Я давно участвую в протестах против полицейской грубости и расизма. Был их участником еще до появления движения Black Lives Matter в 2013 году. Впервые я увидел видеозапись убийства полицейским безоружного черного человека в 2009 году — несколько человек сняли, как офицер из Окленда стреляет в спину Оскару Гранту, когда тот в наручниках лежит лицом вниз.
В этом году, посреди национального локдауна, я был шокирован и возмущен, увидев видео, на котором убивают 25-летнего Ахмада Арбери, черного парня из Джорджии, прямо посреди дня, когда он вышел на пробежку. Убийство произошло в феврале, а видео распространили в мае, впрочем, за это время никого не арестовали, хотя полиция и идентифицировала убийцу, стрелявшего и того, кто был с ним. Это были отец и сын Грегори и Травис Макмайклы, старший из них – бывший офицер полиции, работавший следователем в офисе прокурора округа.
Почти в то же время я узнал о другом убийстве, на этот раз 26-летней Брейони Тейлор, черной женщины, которая работала в «Скорой помощи».
Для меня и для многих американцев наблюдать в конце мая, как офицер полиции Дерек Шовин прижимает Джорджа Флойда к земле с коленом на шее в течение почти 9-ти минут, пока тот умоляет и хватается за жизнь, и видеть собственными глазами как Флойд умирает – это было уже слишком. Список имен безоружных черных мужчин и женщин, убитых полицией, уже слишком велик. Поэтому я присоединился к протестам, потому что должен это сделать.
Соединенные Штаты — страна, основанная на идее превосходства белой расы. Она была построена на колониализме поселенцев и геноциде коренного населения, а также на институте рабства. Несмотря на Гражданскую войну 1860-х годов, которая была борьбой против рабства, и Движение за гражданские права 1960-х, Америке так и не удалось устранить расистские структуры, на которых она была основана.
Мишель Александер в своей книге «Новый Джим Кроу» показывает, как система сегрегации продолжила существовать после движения за гражданские права в форме новой системы массовых заключений. Она приводит примеры, как с помощью войны против наркотиков, расовых предубеждений, расистской полицейской и судебной практики в Америке утвердили новую кастовую систему для черных людей. Процент заключенного черного населения сейчас в США выше, чем в Южной Африке во времена апартеида.
Возьмем, к примеру, Нью-Йорк, где я живу. Практика «stop and frisk», когда полиция может остановить любого для обыска, была здесь очень распространена. Они вроде бы были обязаны искать нелегальное оружие, но это им не слишком удавалось. Среди тех, кого так внезапно останавливали, белых было лишь 10%, хотя они составляют 45% всего населения города. Черных и латиноамериканцев среди тех, кого останавливали просто так, было 80%, в то время как они составляют чуть больше половины всех жителей.
Или другой пример. Полиция десятилетиями осуществляет расистскую наркотическую политику: тяжелее наказание предусмотрено за продажу и хранение крэка, (он является более дешевой версией кокаина), чем за продажу и хранение порошкового кокаина. Крэк преимущественно употребляют в черных сообществах, а порошковый кокаин – в белых. Поэтому, даже если полицейский сам по себе не расист, он или она вынуждены ежедневно ходить на работу и внедрять эти расистские законы.
Я считаю, что Black Lives Matter — это один из самых важных и динамичных политических лозунгов 21 века. Он работает на двух уровнях. Во-первых – черные люди пытаются докричаться, что их жизни имеют значение. Один из первых протестов под лозунгами Black Lives Matter вспыхнул из-за убийства полицейским Майкла Брауна в 2014 году. Тело последнего лежало четыре часа посреди улицы, которая была перекрыта полицией.
Браун был безоружен и, по словам свидетелей, поднял руки в знак того, что сдается. Впоследствии на протестах скандировали: «Руки вверх – Не стреляй!». Однако офицер Дарен Вильсон выстрелил в него семь раз. Изображение мертвого тела Брауна, которое лежит посреди улицы, широко распространяли медиа. Это был убедительный образ, который показывал, что для полиции и белой Америки черные жизни не имеют значения.
Во-вторых, я думаю, этот лозунг указывает на то, что юридическое равенство имеет ограниченное поле для реализации в расистском обществе и капиталистической экономике, которая процветает за счет дешевого избыточного труда. Добавьте сюда еще многомиллионную карательную индустрию, которая имеет доходы от заключений черных тел, и тюремный труд, известный как тюремно-промышленный комплекс. Чтобы формальное юридическое равенство стало истинным равенством, черные жизни должны иметь значение для остального общества.
Урезать финансирование полиции — это новое требование. Активисты Миннеаполиса так говорят о местном департаменте полиции: «Существует слишком много структурных препятствий для того, чтобы превратить военизированные силы образца 19 века, которые были предназначены для жесткого контроля черного и коренного населения, в эффективный инструмент безопасности образца 21 века».
Старые способы, которыми действуют правоохранительные органы, слишком глубоко встроены в структурный расизм, чтобы их можно было реформировать. Именно поэтому полицейские департаменты следует распустить. Участники движения за сокращение финансирования полиции постоянно напомнят о том, что в то время, как расходы на школы, больницы и программы социального обеспечения сокращаются, расходы на полицию растут.
Многие города тратят до 50% своих бюджетов на полицию. Нью-Йорк с населением 8,4 миллиона, тратит примерно 6 миллиардов долларов в год на полицию. Это примерно такая же сумма, которую составляет военный бюджет Украины, которая имеет население более 40 миллионов.
Сегодня трудно сказать, что будет дальше. Но я смотрю в будущее с осторожным оптимизмом. Реформы полиции уже начаты во многих городах Соединенных Штатов. Полицейский участок Миннеаполиса расформировали и создают заново. В Сан-Франциско приняли решение в ответ на некриминальные вызовы посылать полицейских без оружия. Городской совет Нью-Йорка проголосовал об урезании 1 миллиарда из бюджета Департамента полиции города.
В Лос-Анджелесе отменили запланированную ранее надбавку к местному бюджету полиции в сумме 1,86 миллиона долларов. Движение за исключение полицейского профсоюза из профсоюзных ассоциаций набирает обороты.
Я уверен – нечерные американцы, наконец, понимают, что система уголовного правосудия насквозь расистская. Чтобы понять и донести проблему полицейского произвола, мы должны вывести на передний план опыт черных людей и бороться за требования их сообщества, вместо того, чтобы симулировать, как будто мы живем в «пострасовом» обществе, потому что имели черного президента в течение 8-ми лет.
Брайан Горовиц, профессор еврейских студий, Тулейнский университет, Новый Орлеан.
Я часто делюсь мнением о том, что США сегодня напоминает мне Советский Союз. Слышно только: «Великая страна!», «Мы лучшие!» и тому подобное. Не понимаю, откуда все это? И это лицемерие — худшее, потому что так невозможно адекватно решать проблемы.
Люди страдают, потому что не могут найти работу, или получают мизерную зарплату без страхования, как вот в WallMart. Об этом не говорят. Где у нас профсоюзы в защиту людей труда? Это все давно забыто. Поэтому и не удивительно, что здесь существует такой огромный разрыв, столь значительное количество богатых и бедных, в то время как нормальная экономика должна зависеть от людей среднего класса. Богатые почти не платят налогов – корпорации, чтобы уклониться от этого, имеют всех этих юристов, лобби, конгрессменов. Это очень разрушенная система.
Использование американской мощи и силы против самих американцев – это то, что делает Трамп в Либерти в парке Вашингтона. Мы вроде бы «обучаем» другие страны демократии, но не придерживаемся демократии сами. Америка вроде бы является примером свободы для людей, примером мобильности, толерантности, независимости индивида, но этого всего не существует.
Америка — это огромный эксперимент: разные штаты, нация многообразия, уважение к Конституции, но этого всего не существует. Трамп все это сверг, и это очень печально. Уже идет четвертый год американской автократии. Мы имеем богатый индустриальный класс, а остальные люди доведены до состояния, когда их легко контролировать. Как у них может идти речь о политике, когда они обеспокоены тем, как заработать свои копейки. Они не могут думать ни о чем больше – ни о толерантности или независимости мысли, ни о частной жизни, потому что нужно только выживать.
Несмотря на то, что Америка идет по ложному пути, потребность в определенной модели, которую она воплощала, остается. Потому что это, в конце концов, хорошая модель, особенно для мультинационального государства, которым является и Украина. Ведь Украина избежала автократического пути, ценит свободу, независимость, собственность.
Насчет расизма, то многие ошибаются, думая, что он означает лишь ненависть к черным. На самом деле проблема в том, что вся система основана на манипуляции разных интересов. Черных очень легко использовать как целевую группу для нагнетания страха. В 1990-х годах в Калифорнии были большие инвестиции в высшее образование, гораздо больше, чем в тюрьмы. Затем эти показатели выровнялись, инвестиции в тюрьмы значительно выросли.
С определенного времени проводится политика нагнетания страха, запугивания, которая обосновывает то, почему черных людей нужно устранить. Джулиани, один из авторов этой идеи, представил ее как «теорию выбитых окон». Очень молодых людей арестовывают за незначительные провинности, чтобы завести на них дело в полиции. Это останавливает отдельных людей от совершения преступлений, но и превращает жизнь других в одно большое преступление, состоящее из маленьких частей.
Тюрьмы переполняются. Из-за отношения к афроамериканцам, которое царит здесь, мы имеем как бы два общества: нормальное западноевропейское индустриальное общество для одних людей и общество третьего мира без государственных услуг для остальных. Потому что все приватизировано, наблюдается огромное количество репрессий и лицемерия.
Встает вопрос — кого в этом винить? Я обвиняю людей, которые голосуют за таких политиков. Значительная часть этой страны живет в страхе, который политики создают, чтобы манипулировать, и хотят выборов, которые строятся на страхе. Впрочем, легко обвинять людей, но не знаю, как решить все это.
Также рабочие, маленькие люди, не владеющие капиталом или связями, сегодня лишены возможностей для социальной мобильности. Нью-Йорк Таймс печатает много статей об этом. Когда я был парнем, было возможно, если ты беден, впоследствии продвинуться на уровень среднего класса, и даже высшего класса. Мой отец, будучи сыном фармацевта, впоследствии сам стал врачом. А сын врача стал профессором. Замечательно, не так ли? Но все это закончилось после 1980-х годов, когда люди потеряли возможность менять классы.
Когда у тебя нет возможности сменить класс, и при этом ты продолжаешь считать, что он есть, все становится очень статичным. Хотя мы и имеем высококвалифицированных профессионалов, здесь очень распространен патронат, нужно иметь связи, знать нужных людей. Также нужно купить образование, чтобы стать средним классом. В этой стране только богатые люди могут попасть в хорошие школы.
Конечно, среди них может быть горстка афроамериканцев, горстка тех и других, но в общем, если ты не принадлежишь к элите, ты действительно можешь ее возненавидеть, потому что ты нелегитимен, у тебя нет триста тысяч долларов на университет.
Такая ситуация вынуждает людей к конкуренции, ты должен отвергать других, бороться с ними, чтобы ухватить свой кусок пирога, и эти куски становятся все меньше. Получат ли мои дети тот свой кусок? Я не хочу этого соревнования за те небольшие блага, которые есть в Америке, я хочу, чтобы мои дети были в безопасности и имели какой-то доход, поэтому мне, некогда думать о меньшинствах или о нерепрезентованной группе.
И хотя сегодня много кто становится на сторону черных людей, как вот Амазон, но это лицемерие, они ничего не делают, они ничего не делали годами, чтобы изменить это положение. А теперь мы слышим их заявления, которые, по сути, пусты. И это мне также напоминает Советский Союз, какие-то советские слоганы о победе народа и тому подобное.
Также сегодня здесь возникает проблема того, что каждая нация имеет свой исторический нарратив и свои исторические травмы. Важно их отношение к действительной исторической правде.
По США прокатилась волна сноса памятников, многие из которых были установлены уже после Гражданской войны и связанные с репрессиями в отношении черных, с повторным порабощением. Они были установлены с определенной политической целью, чтобы указывать некоторым людям на «их место», где те были лишены политических прав. Очень депрессивно сегодня осознавать, сколько было расистов среди выдающихся людей прошлого.
В то же время у нас очень мало черных музеев, все движение за гражданские права недорепрезентованно. Например, давайте не будем забывать, сколько денег было вложено в увековечение памяти Холокоста. С какой целью? С разной. Были отдельные индивиды, которые говорили: «Я хочу, чтобы об этом знал каждый». Другие говорили, что это поможет евреям иметь свои места памяти о жертвах. Разные мотивы и цели, но это было очень хорошо. Люди знают о твоей боли, сочувствуют тебе.
Было бы правильно, чтобы черные в Америке имели больше репрезентации, имели бы свои музеи, которые бы рассказывали о рабстве и порабощении. Хорошо сегодня видеть активность людей по сбросу монументов, воплощающих репрессивность. Но в разгаре идеологических сражений все же важно обращаться и к реальной жизни – а значит, бороться за зарплаты людей, за бедных, до которых сейчас нет дела.
Примечания
«What do we want? Justice! When do we want it? Now!» – один из популярных устных лозунгов уличных протестов Black Lives Matter в США.
«Законы Джима Кроу» – общегосударственные и местные законы, которые внедряли расовую сегрегацию в южных штатах США. Принятые в конце 19-го и начале 20-го вв. законодательной властью, в которой доминировали белые демократы, они лишали черных людей политических и экономических прав, добытых в период реконструкции.
Законы Джима Кроу действовали до 1965 года и предусматривали разделение общественных школ, общественных мест и общественного транспорта, разделение туалетов, ресторанов и фонтанов для питья между белыми и черными людьми и т.д.
Материал подготовили Оксана Брюховецкая и Захар Попович. Перевод с английского и редакция Оксаны Брюховецкой.
Автор: Оксана Брюховецкая, исследовательница, куратор проекта.
Источник: LB.ua
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.