09.05.2020 – В интервью «БизнесЦензору» председатель комитета Верховной Рады по вопросам финансов, налоговой и таможенной политики Даниил Гетманцев рассказал, для чего нужен «антиколомойский» закон, законы о налоговой амнистии, игорном бизнесе и налогообложении электронных услуг.
— Когда возможно начало рассмотрения «банковского» законопроекта? Известна ли вам дата заседания Верховной Рады (ВР)?
— В четверг (23 апреля) ВР приняла решение о применении к законопроекту 2571д сокращенной процедуры. Значит, ориентировочно в среду на следующей неделе мы соберем комитет.
Фракции в течение двух рабочих дней подадут свои предложения – по пять предложений от фракций и по одному от депутата.
Мы соберем сокращенную таблицу и передадим ее на рассмотрение в ВР. На следующей неделе теоретически этот закон уже может быть принят в целом.
— Достаточное ли имеется количество голосов, чтобы его принять?
— По моим оценкам, в Раде есть достаточное количество голосов, чтобы принять банковский законопроект.
Если мы посмотрим на результаты голосования закона в первом чтении, то можем понять, кто будет готов поддержать законопроект во втором чтении.
— Ваш комитет рассматривал 16 тыс. спам-правок к этому закону. Было учтено около 300. Какие изменения были внесены в часть процедуры невозврата обанкротившихся банков предыдущим владельцам и определения и выплаты компенсации?
— Я бы не называл депутатские предложения спам-правками. Да, некоторые из них были направлены на затягивание процесса рассмотрения проекта, а некоторые наоборот содержали существенные замечания, которые стоило продискутировать.
Относительно выплаты компенсации не были учтены существенные правки. Возможно, были технические правки, но они не принципиальные. Принципиальные правки, которые мы учли, касались процедуры передачи имущества от неплатежеспособного банка переходному банку.
В законопроекте была норма о том, что нотариальное удостоверение не применяется в этом случае, и мы эту норму убрали.
Принципиальная правка была относительно порядка отмены аукциона, проводимого Фондом гарантирования вкладов (ФГВФЛ). В первой редакций такой аукцион нельзя было отменить вообще, только через сам Фонд гарантирования. Мы это убрали.
— Чего добивается бывший владелец «Приватбанка» Игорь Коломойский, когда через своих депутатов организует спам-атаку правками на банковский закон? Есть версия, что он хочет оттянуть принятие закона, чтобы успеть через украинский суд признать незаконной процедуру bail-in. И это, якобы, поможет ему победить в международных судах.
— Безусловно, закон, который мы принимаем, ослабляет позиции бывших владельцев банка в судебных делах.
Но на самом деле этот законопроект направлен не только против бывших владельцев банка. Он распространяется на всю ситуацию, которая сложилась относительно процедуры выведения банков с рынка.
Здесь важно понимать одну вещь. Финансовая система – это кровеносная система экономики. Поэтому в отношении нее должны действовать особые нормы, что защищают ее от любой нестабильности.
Определенность правового статуса банковских учреждений и невозможность возврата неплатежеспособного банка в первоначальное состояние как раз касается такой стабильности.
Да, собственник может получить денежную компенсацию в случае неправомерного решения НБУ или Фонда гарантирования. Однако не может вернуть назад все те неотвратимые юридические процессы, которые были обусловлены решениями о выводе банка с рынка.
— Что будет если «антиколомойский» закон не будет принят? Можно ли говорить, что Украина перестанет быть платежеспособной?
— Нет, нельзя так говорить. Нам однозначно будет трудно, потому что кредиты от МВФ это, кроме дешевых денег, еще и сигнал для международных инвесторов, которые будут вкладывать деньги в государственные ценные бумаги.
Но, с другой стороны, у нас есть сравнительно большой объем золотовалютного резерва, банковская система накопила ликвидность. Все это не позволяет поставить знак равенства между отсутствием программы МВФ и дефолтом.
С другой стороны, я подтверждаю, что наша политика направлена на прекращение кредитования МВФ вместе со значительной степенью зависимости от кредиторов.
Но, в любом случае, этот путь лежит не в плоскости дефолта, а в плоскости прекращения кредитования путем выплаты долгов.
И это касается любых наших кредиторов. Мы надежный партнер, уважающая себя нация, и путь дефолта для нас является тупиковым.
Проблема украинского долга заключается в том, что он является по высоким процентам кредитования. Каждая третья гривна в бюджете идет на обслуживание государственного долга.
Размер долга не является большой проблемой. Например, размер Богу Японии — 200% ВВП, но он получает в долг почти бесплатно.
А мы, имея долги в районе 60% ВВП, за эти долги платим довольно высокую процентную ставку. Это объясняется недоверием к нам у инвесторов.
Сравните наши рейтинги и ставки кредитования – вы увидите, что сегодня Украина находится среди стран, с которыми нам как минимум не хотелось бы себя сопоставлять.
— Какими?
— Габон, Эквадор. По ставкам – Гана, Нигерия. И пусть вас это не шокирует. К сожалению, для этого есть объективные обстоятельства. Наша политическая и экономическая нестабильность, что иногда заканчивается революциями, война, но самое главное – систематическое невыполнение обязательств нашего государства в течение десятков лет.
Мы о чем-то договариваемся, а потом политическая целесообразность берет верх, и мы не выполняем договоренности. Снова договариваемся – и опять тоже, самое. Репутация – это то, что в финансах стоит денег в прямом смысле этого слова.
И эту проблему, разумеется, нельзя решить дефолтом, даже если пытаться завуалировать его под более приличным термином «реструктуризация».
Дефолт всегда приводит к новой договоренности на более сложных условиях для должника. Это если даже не говорить об ужасных социально-экономических последствиях.
Вспомните Эквадор 1999 года. Страна сначала отказалась от своей валюты, а потом через год все равно договорилась с кредиторами. Или Бразилию в 1987 году: пять лет дефолта – и тот же результат.
— Что вы собираетесь с этим делать?
— Мы хотим решить это путем замены коротких долгов на длинные и дорогих на дешевые, увеличить гривневую долю в структуре кредита хотя бы до 50%. А это все возможно при условии макрофинансовой стабильности.
Я не скажу, что это простая задача, особенно в условиях мирового финансового кризиса. Однако задача полностью осуществимая. В среднесрочной перспективе – 2-3 года – мы предполагаем, что выплатим все кредиты МВФ.
— В каком размере Украина может получить первый транш от МВФ? Звучат разные оценки.
— Министр финансов Сергей Марченко на нашем комитете сообщил, что в течение 2020 года мы получим $1,75 млрд. и $1,75 млрд. Общая сумма программы – $8 млрд. Программа рассчитана на три года.
— Под Кабмином 29 апреля предприниматели проводили митинг с требованием ослабить карантин и разрешить малому и среднему бизнесу работать. Планирует ли Верховная Рада что-то сделать по этому поводу?
— Начнем с того, что это не компетенция ВР. Правительство и президент приняли правильное решение о своевременном введении карантина. И именно поэтому мы сейчас имеем с вами право на такую дискуссию в обществе.
Потому что у нас имеется до 300 летальных случаев в целом, а не 1000 в день, как это было в других странах с гораздо более подготовленной к эпидемии медицинской системой.
Карантин был введен вовремя. И сейчас, действительно, люди, несмотря на небольшие цифры умерших от COVID-19, позволяют себе, сравнивая вопросы человеческой жизни и денег, отдавать предпочтение последнему. Это, на мой взгляд, аморально.
— Недавно общались с известным ресторатором. Он говорит: «Как может так быть, когда правительство разрешило людям не выходить на работу, но я должен платить зарплату. И я готов ее платить, но мне приходится платить и ЕСВ в, то время, когда мой бизнес стоит».
— Мы сделали то, что могли в рамках ограниченных ресурсов бюджета. И сегодня утром (30 апреля) проголосовали в комитете законопроект о продлении мер по поддержке бизнеса.
И еще продлили льготу по уплате единого социального взноса (ЕСВ) для физических лиц и предпринимателей (ФЛП), по отсрочке проведения проверок, применения штрафов и тому подобное.
Мы не можем напечатать деньги и дать льготы всем, большим, средним и малым. Вы же понимаете, что эмиссия – это инфляция. Это такая же форма налогообложения населения, как и прямой налог.
Эмитируя деньги, мы фактически залезаем в карман людей. Поэтому мы предоставили льготы в пределах наших возможностей – предоставили льготы именно малым предпринимателям, но что самое главное – социально незащищенным слоям населения.
Кстати, правительством уже утверждена программа помощи неработающим ФОП с детьми до 10 лет. Также речь идет о расширении программы кредитования 5/7/9 (программа предоставления льготных кредитов малому бизнесу под 5, 7 или 9 процентов в зависимости от количества рабочих мест).
— Можете ли оценить размер поддержки нашего бизнеса по сравнению с другими странами?
— Такая поддержка, конечно, мала, если сравнивать с Польшей, где поддержка только на противодействие коронавируса превышает размер нашего годового бюджета. Я уже не говорю о США, где было выделено $2 трлн.
Но мы действуем в рамках наших возможностей и имеем бюджет с третью на погашение государственного долга, с дефицитным на 50% Пенсионным фондом, с проблемами выполнения социальных программ.
И обратите внимание на еще одно. Поддержка правительства Украины направлена, прежде всего, на поддержку социально незащищенных слоев населения.
Доплаты до пенсий, индексация пенсий стимулируют потребительский спрос на товары в Украине, потому что эти деньги тут же будут потрачены внутри государства. Поэтому и это также является косвенной поддержкой бизнеса.
— Мы слышим о встречах с бизнесом из различных сфер на тему поддержки. С кем вы встречались, и какие меры поддержки сейчас разрабатываются для каждой из отраслей?
— Мы, прежде всего, встречаемся с представителями промышленности. Мы убеждены, что без промышленности у Украины нет будущего вообще.
Прежде всего, это обновление основных производственных средств в тех областях, где мы отстаем от наших иностранных конкурентов.
Имеется в виду льгота по НДС при ввозе оборудования, которое у нас не производится, и ускоренная амортизация, что уже сделано в законопроекте №1210, и освобождение по налогу на прибыль в части средств, которые реинвестируются в производство.
— Льготы на импорт оборудования уже имеются?
— Мы сейчас над этим работаем. Встречались с представителями легкой промышленности, химиками, представителями фармы, судостроительства, авиастроительства, машиностроительной отрасли.
Думаю, что в начале мая мы дадим обществу какую-то инициативу по поддержке для критики.
— Падение промышленности было вызвано не только карантином. Этот процесс продолжается с четвертого квартала 2019 года. Одна из причин – укрепление гривны. Есть ли необходимость в девальвации сегодня?
— В девальвации есть плюсы и минусы. Слабая гривна для экспортера – это плюс, потому что его продукция становится более конкурентной по цене на внешнем рынке.
Но в то, же время это минус для населения, которое теряет платежеспособность, соответственно меньше потребляет на внутреннем рынке.
В то же время слабая гривна положительно влияет на показатели бюджета, потому что мы его перевыполняем, и в таком случае – импорт дорожает и растет объем импортного НДС.
Но это временный эффект, потому что после девальвации в стране вырастет инфляция и это, в конце концов, ударит по гражданам и по экономике. Считаю, что ослабление гривны в том темпе, как оно происходило в марте-апреле, является совершенно оправданным.
— Как вы оцениваете действия Минфина и НБУ по накачке экономики гривной через кредиты рефинансирования и продажу ОВГЗ банкам?
— Снижение учетной ставки – это одна из мер удешевления депозитных сертификатов НБУ. Соответственно, банки начнут вкладывать ликвидность не в депозитные сертификаты, а в облигации внутреннего государственного займа (ОВГЗ) Минфина.
Возможно, это и уместно, но это не панацея, потому что мы знаем, что банковская ликвидность ограничена и ее не хватит в полном объеме для формирования необходимого объема заимствований для правительства. И еще раз подчеркиваю. Эту меру можно применять только ограниченно.
Нам необходимы еще заимствования на международных рынках. И конечно нам нужна программа МВФ, которая даст сигнал инвесторам, которые хотят одалживать Украине.
— Вы анализировали заявления экс-министра финансов Игоря Уманского по поводу отмывания фиктивного НДС по «программе» Налоговой службы? Действительно ли существует такая проблема?
— Относительно громкого заявления господина Уманского в парламенте создана временно-следственная комиссия (ВСК). В рамках этой ВСК будут рассмотрены эти документы.
Единственное, на что я бы обратил внимание – если тебя назначают министром, то в твои обязанности входит прекращение этих действий и принятие мер, направленных на исправление ситуации, а не громкий скандал в СМИ.
Поэтому господин Уманский – это, то назначение, которое я лично поддержал и за которого мне лично стыдно. Это мое личное разочарование.
— Насколько нам известно, схема по отмыванию фиктивного НДС действовала и до назначения Сергея Верланова (уволенного главы Налоговой службы). Был шанс ее прекратить, когда на тот момент министр финансов Александр Данилюк инициировал введение системы мониторинга рисков (СМКОР) по налоговым накладным. Как, по вашему мнению, прекратить эти схемы?
— Я вам объясню о НДС. Если вы видите прирост поступления импортного НДС в 2-3 млрд. грн. ежемесячно, то он же не может откуда-то взяться.
И это мы видим с августа 2019 года – со сменой команды. При этом база же не растет — то есть физический импорт товаров не растет. Это означает, что были прекращены схемы с НДС.
Если за первый квартал 2020 года мы видим сальдо НДС +63% (год к году), а это разница между уплаченным НДС и возвратом НДС экспортерам. Это свидетельствует о том, что ситуация идет в верном направлении.
Что такое схема с НДС? Есть фиктивный НДС, который формируется в начальной цепочке, где нет товара, и затем передается по ней в виде налогового кредита к экспортеру, который получает экспортный НДС. Это преступление.
А есть оптимизация НДС. Например, крупная компания, торгующая горючим, отгружает нефтепродукты аграриям. Получает за это топливо бартером зерно, экспортирует его и получает возврат НДС.
— Вы о конкретной компании?
— Да, но не буду ее называть. Это происходит в достаточно больших объемах.
Скажите, пожалуйста, это схема с НДС? А это видит система электронного администрирования НДС? Она видит входной НДС из топлива, которое затем превращается в экспорт зерна и возврат НДС.
Система распознает это как конкретную схему с НДС. И сегодня такой «оптимизацией» занимаются достаточно крупные компании, которые продают товар за наличные. В них работают тысячи работников. При этом при определенных условиях это и может быть схемой. И это следует проверять.
Другой пример: крупная компания, продающая товар за наличные, формирует налоговый кредит и продает его своим партнерам. Но при этом компания ведет реальный бизнес. Очень большой реальный бизнес.
Надо ли прекращать это? Бесспорно. Но это большой бизнес, который на 90% занимается своей операционной деятельностью и на 10% занимается продажей фиктивного НДС.
Каким образом надо прекращать это? Через суд. Мы идем в суд, выигрываем дело и штрафуем такой бизнес. Но это очень длительный процесс, который в большинстве случаев нельзя и не надо решать по уголовным делам с применением «масок-шоу». Это дело суда.
БЦ: В документах, опубликованных народным депутатом Гео Леросом, говорится о том, что такой «оптимизацией налогов» занимаются известные компании: ОККО Виталия Антонова, «Эпицентр» Александра и Галины Герег, Fozzy Group Владимира Костельмана, TEDIS Ukraine Бориса Кауфмана.
— Как вписывается в процесс очищения власти назначение председателем Налоговой службы (ГНС) Алексея Любченко? Человека, который 20 лет работал в налоговых органах, в том числе и заместителем председателя налоговой службы при Викторе Януковиче?
— Сам факт работы при предыдущих властях — это еще не является клеймом для человека. Возможно человек честный, но работал в определенных условиях.
Я вообще принципиальный противник люстрации. У меня нет никакой негативной информации о работе Любченко в прошлом. Давайте подождем.
Убежден, министр финансов Сергей Марченко хочет сделать лучше, принимая такое кадровое решение и беря на себя полную политическую ответственность за выполнение плана поступлений.
От себя сделаю все возможное, чтобы помочь новым главам ГНС и ГТС в выполнении планов. И если действительно, показатели будут лучше, чем были до первого квартала 2020 года, искренне порадуюсь за такую победу министра и команды Кабмина.
— Что с законопроектом по легализации игорного бизнеса? Когда его будут рассматривать во втором чтении?
— На следующей неделе (интервью записывалось в четверг 30 апреля) мы вынесем закон о легализации игорного бизнеса ко второму чтению в комитет.
— В закон об игорном бизнесе подали более 3500 правок. Это также спам-атака?
— Нет, это реальные правки от разных депутатов, в том числе – оппозиционных. Это один из самых сложных законопроектов, поскольку вокруг него много лоббизма, конфликтов, скандалов. Но в этом году мы ожидаем легализацию игорного бизнеса в Украине.
— В связи с пандемией коронавируса, карантином и кризисом, давайте уточним, когда в Украине можно ожидать начала налоговой амнистии? Ранее вы прогнозировали, что в начале 2021 года.
— Для меня сложно предсказать перспективы этого решения. Я бы принимал этот законопроект сейчас. Я подал законопроект №1232, но позиция должна быть консолидирована.
Сейчас изменилось правительство и министр финансов. Мы ждем от них решения. Предыдущее правительство поддерживало эту инициативу.
Налоговая амнистия – это программное положение президента и предусматривает уплату 5% с добровольно задекларированного необлагаемого ранее имущества.
— Налоговая амнистия – это добровольная процедура. А что наступает после нее?
— По логике, то, что наступает после налоговой амнистии, мы можем увидеть в законопроекте №1210 (этот закон ужесточает налоговый контроль). Кроме этого – это усиление финансового мониторинга.
Собственно, все, что мы в ВР сделали в финансовом направлении осенью – это о том, что будет после налоговой амнистии.
Весь мир идет к легализации денежных переводов и денежных потоков, экономики в целом. И для нас – это магистральная задача. Закон об электронном чеке – это тоже об этом.
— По этим законам органы могут быстрее оценить уровень расходов человека?
— Нет. Мы сейчас не говорим о применении косвенных методов определения объекта налогообложения.
— На своем сайте мы провели опрос по вашей инициативе и спросили: «Готовы ли вы добровольно задекларировать доходы и добровольно уплатить 5%». Больше всего голосов набрал вариант ответа: «Сначала начните с Ахметова — Коломойского». Прокомментируете?
— Когда мы принимали законопроекты о регистраторах расчетных операций (РРО), нам говорили: «Это дополнительная нагрузка на бизнес, сначала сделайте это с олигархами, а потом сделайте это с нами». Хоть это и было направлено против крупного бизнеса, который использует единый налог.
Но когда мы принимали антиолигархический законопроект №1210, то аргументы были такие же, только в другом контексте. Бизнес говорил: «Это дополнительная нагрузка на бизнес, сделайте сначала, чтобы государство не было коррумпированным, а затем переходите к нам».
Мы должны сделать равные правила игры для всех, а не сначала для одних, а потом для других. И это надо делать сразу!
— А когда можно ожидать общеобязательного декларирования для всех граждан?
— Мы это с предыдущим правительством обсуждали. Отказались от общеобязательного декларирования.
Есть идея заменить его на кэшбек от государства, когда ты подаешь декларацию и получишь часть уплаченного налога обратно. Это мягкая конструкция, которая позволяет постепенно приучить граждан к декларированию, стимулируя их деньгами.
— Еще один ваш законопроект — об обложении НДС электронных услуг, которые предоставляют нерезиденты украинским гражданам. Когда он может быть поставлен на голосование?
— Я считаю, что надо принимать как можно быстрее. Что тут обсуждать? Они предоставляют услуги не первой необходимости. Платить должны нерезиденты, которые будут делать это с удовольствием.
— Вы вели с ними консультации? Они готовы платить?
— Да, мы с Facebook встречались и с Viber встречались. Они готовы платить. Facebook заявил, что он платит НДС в 20 юрисдикциях, и он готов делать это здесь. У них есть готовые инструменты для этого.
— Как это повлияет на конечную цену продукта?
— Меня всегда удивляет такой вопрос. Может, мы не будем бороться с контрабандой, потому что контрабандный товар дешевле? Но контрабанда убивает наш легальный бизнес и ворует деньги пенсионеров!
Помните, как недавно телевизоры одной известной корейской торговой марки начали переставать работать в Украине? Потому что они не были предназначены для украинского рынка, а их сюда контрабандой завезли. Контрабанда ворует и у потребителя!
Поэтому давайте думать обо всем обществе и всем государстве. И я не думаю, что украинские работники рекламы, которые оказывают услуги в нашей стране, должны быть дискриминированными по отношению к коллегам, которые предоставляют рекламные услуги нам из-за границы.
— Как проконтролировать факт предоставления нерезидентом электронной услуги и заставить его уплатить НДС?
— Речь идет не о механизме контроля, хотя в законопроекте предусмотрен и контроль, и даже незначительная ответственность. Мы делаем им удобный механизм, пользуясь которым они могут платить здесь налоги.
Ибо основной аргумент неуплаты ими НДС это то, что они хотят изменить юрисдикцию, резидентский статус, зарегистрироваться в Украине. Они не хотят подчинять нашему налоговому законодательству всю свою деятельность. А мы даем им такую возможность.
— О каких суммах уплаты НДС с электронных услуг, что нерезиденты предоставляют в Украине, может идти речь?
— По нашим подсчетам, бюджет дополнительно получит только от рекламных услуг 3 млрд. грн. в год. И этот рынок постоянно растет, потому что происходит переток от классической рекламы к электронной. А еще есть фильмы, информация, игры и тому подобное.
— Какие изменения стоит ожидать ИТ-отрасли в 2020 году в системе налогообложения? Ведь в Украине работают почти две сотни тысяч ИТ-специалистов, которые оформлены как ФЛП. Несправедливо, когда люди, которые получают несколько тысяч долларов дохода в месяц, платят налогов меньше, чем учительница. С другой стороны, айтишники стимулируют внутреннее потребление.
— Я считаю, что та система налогообложения, которой пользуется ИТ-индустрия, она является абсолютно приемлемой. Это мое личное мнение.
Это если они не строят системный бизнес на едином налоге и системе Фопов. Когда крупные ИТ-корпорации сидят на ФОП, то мы понимаем, что это уклонение от налогообложения. Им структуру надо строить как для крупного бизнеса, а не для мелкого бизнеса. Я бы им это советовал.
Авторы: Юрий Винничук, Сергей Головнев
Источник: «БизнесЦензор»
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.