17.07.2018 – Год назад было объявлено о реформе интернатной системы. Ее инициатор – уполномоченный президента по правам ребенка Николай Кулеба заявляет о масштабной цели: за 10 лет необходимо нивелировать потребность в интернатных учреждениях. Мало того, он уверяет, что изменения помогут решить проблему неблагополучных семей и неэффективности социальных служб, из-за чего от насилия и недосмотра умер не один ребенок.
Читайте также: Сиротский круг
Сегодня в Украине действуют 750 интернатов, рассчитанных на 100-300 детей, где живут по 6-16 человек в комнатах. В таких заведениях сейчас обучается почти 107 тысяч детей, из них только 7 тысяч являются сиротами или лишенными родительской опеки. Остальные 100 тысяч имеют собственных родителей.
Среди существующих интернатных учреждений основными являются:
— общеобразовательные школы-интернаты, рассчитанные на детей-сирот и таких, которых родители по определенным причинам не могут содержать;
— санаторные школы-интернаты, созданные с целью временного лечения или оздоровления детей (на практике преимущественно действуют как обычные интернаты, где дети находятся все время);
— специальные школы-интернаты, рассчитанные для детей с тяжелой формой инвалидности;
— специализированные школы (как правило, рассчитаны на талантливых детей и таких, которые желают углубленно изучать определенное направление в учебных программах): художественные, спортивные, военные, научные школы.
По планам реформаторов, к 2026 году количество интернатных учреждений должно сократиться втрое. Большинство детей останутся под разной формой опеки в семьях. Под опекой государства будут только тяжелобольные дети, которые не смогут жить в семьях. Для них построят новые заведения, где будет проживать не более 10 детей. Старые интернаты должны быть трансформированы в обычные школы, детские сады, больницы и центры реабилитации.
«Цензор.НЕТ» спросил детского омбудсмена о том, как он собирается достигать этого, и почему уверен в успехе.
ЕЖЕГОДНО НА ИНТЕРНАТЫ ВЫДЕЛЯЮТ 8 МЛРД. ЭТИХ СРЕДСТВ ДОСТАТОЧНО ДЛЯ ПОДДЕРЖКИ СЕМЕЙ
— Вы настаиваете, что реформа – это не о закрытии интернатов, а о нивелировании потребности в них. Каким образом исчезнет такая потребность?
— Суть реформы – исчезновение потребности в больших интернатах, рассчитанных на большое количество детей. Так было в развитых странах, где также не насильно закрывали интернаты, а просто меняли отношение и начинали поддерживать семьи. Мы, возможно, являемся последней из стран постсоциалистического пространства, что осуществляет такую реформу. Россию я не беру в расчет, поскольку там очень тяжелая ситуация во всех смыслах, там более 2% детского населения являются сиротами. У нас – меньше процента. Но это дело России.
Если же говорить о таких государствах, как Болгария, Польша, Румыния, Молдова, то они уже реформировали свои системы на 70-90%.
— Мы уже имели похожую реформу при президентстве Ющенко. Тогда было усыновлено много сирот, но интернаты никуда не исчезли. Почему так получилось?
— И реформа была успешной в смысле развития форм альтернативного ухода для детей-сирот и лишенных родительской опеки. Реформа решила проблему ребенка-сироты, но не решила проблему попадания детей в интернаты. Сейчас в интернатах только 8% сирот. Тогда эта цифра составляла 40%. Думалось: сирот разберут, и интернаты повымирают. Однако школы-интернаты поняли, что им не надо держаться за сирот, а искать контингент среди детей из неблагополучных семей. Они пошли по таким семьям, в частности через местные департаменты образования.
И они действительно получили этих детей, путем изменения типа интернатного учреждения на санаторную школу-интернат. Например, организовалась школа для детей с нарушениями легочного развития. Нетрудно получить справку о том, что ребенок болеет бронхитом. Что получалось? Ребенок из бедной семьи, болеет бронхитом — значит, прямая дорога в санаторную школу-интернат. Дети в санаторных школах должны находиться только определенное время, однако на практике такие санаторные школы действуют как обычные интернаты.
Недавно в одной из областей началась процедура закрытия санаторной школы-интерната, а детей планировали перевести в другую школу-интернат. Так вот, администрация и родители написали обращение, чтобы их защитили. В той ситуации они были правы в том, что слияние двух интернатов – это неправильно.
Но они, оправдывая свое существование, попросту показали свой контингент. В интернатах в основном дети трех категорий: малообеспеченные, из многодетных семей и из семей, где только один из родителей. И это дает ответ на вопрос: какую поддержку необходимо оказывать семьям для того, чтобы ребенок не был в интернатном учреждении.
— Какие этапы нынешней реформы?
— Первое – это разъяснение, оценка ситуации в каждой области и в каждой общине. Затем должна быть планировка собственно реформы. Планирование должно быть по каждому интернатному учреждению и по каждому ребенку. Дальше должно идти постепенное перепрофилирование интернатов и развитие услуг в обществе.
Сегодня каждая область уже производит оценку и составляет собственный план. В этом плане будет отражено поочередно, кто из интернатов, когда и во что должен трансформироваться. Например, в городе может быть интернатное заведение, но нет школы, и поэтому дети обучаются в интернате.
— Уже проведены расчеты, во сколько обойдется реформа и откуда брать деньги?
— Средств, которые сегодня выделяются на интернатную систему, достаточно для того, чтобы за эту сумму должным образом поддерживать семьи. Это более 8 миллиардов гривен ежегодно. Никоим образом речь не идет об экономии средств.
Что люди обычно думают, когда речь идет о реформе? Будто-то кому-то нужно помещение, земля, экономия. Хочу развеять эти мифы. Нам нужны дети, которые в нашем государстве в это время живут в достойных условиях в собственных семьях и получают всю необходимую поддержку со стороны родителей и государства. И когда реформой называют улучшение условий, изменение типа учреждения, закрытие интернатов без всякого плана или перевода детей из одного интерната в другой, то это не так.
РЕБЕНОК НЕ ДОЛЖЕН ИДТИ В ИНТЕРНАТ ТОЛЬКО ПОТОМУ, ЧТО РОДИЛСЯ В БЕДНОЙ СЕМЬЕ
— Сейчас только начальный этап реформы. Чего за первый год удалось достичь?
— Реформа рассчитана на 10 лет. Первый этап – это коммуникация. Мы должны, прежде всего, изменить отношение к детям. Наше общество заставили за времена СССР думать, что ребенок является второстепенным, что он не может иметь своего мнения. В советские времена побуждали думать, что никто не воспитает детей лучше, чем государство. Большинство родителей до сих пор думают, что задача государства не только научить, а еще и воспитывать ребенка.
В соответствии с Конвенцией ООН о правах ребенка в интересах ребенка должно быть сохранение семьи. Задача реформы – донести, что воспитание является обязанностью родителей, а государство должно в этом помочь постоянно, а не забирать ребенка в интернатное заведение. Как только у нас изменится это отношение, то не нужно будет никаких стратегий. Это выгодно и государству также – чтобы потом не пожинать последствия воспитания в интернатах.
— Собственно, думаю, много, кто не понимает, зачем так в корне менять систему. Точная статистика отсутствует, но достаточно пройтись по улице или выйти на детскую площадку, чтобы понять, насколько много в Украине неблагополучных семей. И ваши критики задают вопрос: вы будете возвращать детей в эти семьи?
— Мне кажется, что вред интернатного воспитания даже не стоит объяснять. Исследования указывают на то, что риск совершения самоубийства, преступлений увеличивается в десятки раз по сравнению с людьми, которые выросли в собственных семьях. Выпускники интернатов преимущественно своих детей также отдают в интернатные учреждения. И здесь нечему удивляться, ведь эти люди выросли фактически в изоляции.
У многих наших людей еще достаточно часто совок в головах. Им приводишь аргументы, а они не соглашаются. Например, недавно я был на встрече с выпускниками интернатных учреждений. Они все говорили: мы вас поддерживаем и готовы вам помогать, чтобы интернатов в стране не было. А один парнишка заколебался: «Вы знаете… могут быть и другие формы интернатов. Вот сейчас я помогаю создать военный интернат-лицей».
— Значит, вы потребуете, чтобы не существовало даже заведений, созданных не для детей-сирот, а для развития определенных навыков. Ведь в эту категорию попадают и школы-интернаты для одаренных детей…
— Это все равно интернаты, хотя и будто-то побуждают ребенка развиваться. Я таким людям говорю: «У тебя есть дети? Так отдай своих детей в такую школу». Но своих детей они не хотят отдавать. Поэтому бытует мнение, что ребенку из бедной или неблагополучной семьи будет лучше в интернате.
Если мы говорим о судьбе ребенка, то это действительно должно быть в интересах ребенка. То есть ребенок действительно должен мечтать стать военным, а не потому, что ему дома нечего есть или родители не хотят его воспитывать! К этой же категории попадают интернатные учреждения для талантливых детей – музыкальные, математические, хореографические и так далее. Не может ребенок, пусть и талантливый, жить с 6 лет в интернате. Пусть семья в таком случае переезжает ближе к этому заведению.
Во-первых, такое решение ребенок может принять лишь с определенного возраста. Это допустимо с возраста 14+. Во-вторых, мы должны в каждом случае делать проверку потребностей ребенка и удостовериться, что сам ребенок хочет жить в специализированном учреждении и в изоляции от собственной семьи, и что это не навредит его физическому и психическому здоровью.
ДОЛЖНА БЫТЬ СОЗДАНА ДЕТСКАЯ ПОЛИЦИЯ. САНКЦИИ ДОЛЖНЫ УПОТРЕБЛЯТЬСЯ ПРИ ПЕРВЫХ ПРИЗНАКАХ НАСИЛИЯ К РЕБЕНКУ
— Что будет вместо интернатов?
— Реформа имеет целью развить другие услуги, которые придут на замену содержанию и воспитанию ребенка в интернатном учреждении. Эти услуги призваны на то, чтобы семья не скатилась в неблагополучие.
— Какие конкретно услуги и должности будут внедряться?
— Есть три базовые услуги. В каждой общине должен работать специалист по социальной работе. Он должен давать комплексную оценку состояния семьи и выявлять неблагополучие, а после этого – рекомендовать, какую именно помощь оказать этой семье. Вторая вещь – это учебные программы по развитию родительских навыков. Подобные программы работают в развитых странах.
Третье – патронатная форма воспитания. Тысячи детей ежегодно попадают в больницы, приюты, центры реабилитации, интернаты только потому, что в Украине не развита эта временная форма семейного обустройства. Если в семье беда, то ребенок должен временно попадать под патронат, а не в институт.
— Если взять первую группу услуг – оценку малообеспеченных и проблемных семей. Вы настаиваете, что ребенок из-за отсутствия интернатов не останется в неблагополучной среде. Несмотря на недавние случаи домашнего насилия над детьми, которые шокировали всю страну, это смахивает на идею, которую очень трудно будет воплотить.
— Это наше однозначное предостережение: если мы возвращаем ребенка, то должна быть поддержка этой семье, и мы должны быть уверенными в том, что семья сможет заниматься воспитанием ребенка.
— Поддержка возможна тогда, когда в семье материальные затруднения или родители не опытные. А если родители по определенным причинам попросту не в состоянии воспитать ребенка – из-за асоциального образа жизни, насилия, антисанитарии и так далее. Тогда что?
— Лишать родительских прав.
— Кто и по какой процедуре это будет оценивать? Сейчас службы по делам детей и делам семьи практически уничтожены.
— Эти службы и услуги должны быть восстановлены. Контроль будут осуществлять социальные работники.
— Есть много случаев, когда социальным органам не удалось обезопасить ребенка от смерти и жестокого обращения. В одной из последних трагедий на Черниговщине социальные службы объяснили свою пассивность тем, что не могли попасть во двор, где жил ребенок, потому что их не пустили злые псы. Будут ли изменены законодательные нормы, которые позволят социальным работникам заходить в дом проблемных семей даже тогда, когда их не пускают? И так же обяжут ли полицию реагировать на факты насилия в отношении детей?
— Я подобные ситуации разбираю ежедневно. Нормы обязательно изменятся. Сейчас над этим работает Министерство социальной политики. И я ожидаю от него очень решительных действий в отношении изменения действующей системы. Должно быть, надлежащее количество и качество социальных работников, и их секторальное сотрудничество с медицинскими работниками и полицией. Важно, чтобы социальный работник не оставался сам на сам, когда может быть угроза его жизни при общении с неблагополучной семьей.
Мы должны усовершенствовать систему в частности созданием детской полиции как отдельного органа. Потому что патрульные полицейские не обучены, как правильно действовать в условиях опасности для жизни и здоровья детей. В социальной сфере нужны специалисты, которые могут своевременно и трезво оценить ситуацию. В системе образования нужны педагоги, которые бы разбирались в вопросе защиты прав детей.
— Но имеется дело также с соседями и всеми неравнодушными. В большинстве случаев посторонние практически не вмешивались в ситуацию.
— Да, община, соседи, руководители местных органов. От всех нужна осознанная позиция по отношению к ребенку. И новая система будет это обеспечивать.
— Относительно ваших планов есть другая сторона — страх, что мы получим очень жесткую систему, похожую на ту, что существует в некоторых государствах Запада, когда детей могут забрать из семьи под малейшим предлогом. В сети гуляет много таких страшных историй. Каково ваше мнение по этому поводу?
— Это не должно быть карательная служба в смысле того, чтобы сначала оторвать ребенка от семьи, а потом разбираться. То, что происходит в других странах, достаточно часто обрастает мифами. Если у социальных служб есть подозрения, что ребенок подвергался насилию и жестокому обращению дома, они могут его изъять до установления истины. С насилием в развитых странах достаточно жестко. В нашем государстве другие крайности — дети очень часто погибают от насилия, служба об этом знает, но ничего не делает.
У нас ребенок должен быть очень изувечен или он должен погибнуть – и только тогда, социальные службы это увидят. Реформа предусматривает принятие санкций при первых признаках насилия против ребенка.
— Если ребенка все-таки будут забирать из биологической семьи, какие альтернативные формы опеки и воспитания предлагает реформа?
— Во-первых, это приемная семья, где может быть до 4 детей. Второе – детский дом семейного типа. Это фактически семья, принявшая на воспитание от 4 до 10 детей. Плюс патронатное воспитание. Это форма временного ухода, когда ребенок до полугода может находиться в семье, пока не будет решена ситуация с его родителями. Также есть малый групповой дом. Это своего рода мини-интернат. Положение о таких заведениях сегодня находится в Минсоцполитики. Государство финансирует, и будет финансировать все эти формы.
— Актуален вопрос о асоциальности многих ромских домов. Понимаю, что ромский вопрос надо решать комплексно. Но по логике реформы — большая часть цыганских детей – первые кандидаты на удаление из родных семей. Есть ли проекты, хотя бы на уровне слов, как это будет происходить, и будет ли что-то происходить?
— Таких проектов, на самом деле, есть достаточно много. Однако не все они являются успешными. И здесь вопрос не в самих детях-ромах, а в толерантности отношения населения. Недавний случай, который произошел на Львовщине, шокировал не только всю Украину, это потрясло весь мир. Такие случаи недопустимы!
По моему мнению, все проекты по социализации цыган, в первую очередь должны начинаться с широкой просветительской кампании по формированию толерантного мнения населения! Ведь, иная национальность, цвет кожи, принадлежность к той или иной этнической группе не должна становиться поводом для травли.
— По поддержке отцовства, есть целый спектр технических моментов, которые малообеспеченные родители не смогут решить в одиночку. Скажем, если одинокая мать работает с утра до вечера, то сама школа отцовства ей вряд ли поможет.
— Из базовых потребностей – обеспечение транспортом. Если школа расположена в 10 километрах, транспорта нет, то часто это становится причиной направления детей в интернат. Второе – это питание детей в школе. Если бедная семья, то надо ребенка и завтраком кормить. Третья вещь – это неформальное образование – кружки, спорт, группы продленного дня. Словом, то, что позволяет детям дольше находиться под обеспечением, развитием и присмотром в школе.
Финансирование этих программ из государственного бюджета было сокращено. С одной стороны, сокращено финансирование неформального образования при школах, а с другой – это наполняет интернатные учреждения, которые также требуют финансирования.
За десять лет мы должны выйти на уровень, что 50% таких услуг предоставляются неправительственными организациями, в которых государство заказывает эти услуги. Так в частности в Румынии и Польше – когда сотни сотрудников работают в неправительственной организации, а государство оплачивает их услуги. Также они привлекают благотворительные деньги, а что-то дает местная община. И это выгодно всем: и люди обеспечены работой, и бизнес взаимодействует с обществом.
— Кабмин выступил с инициативой введения института муниципальной няни. За счет местного бюджета родителям частично компенсировать оплату няни. Есть опасения, что, как часто бывает, деньги выделят не вовремя или они не дойдут вовремя. Вы участвуете в реализации этого проекта?
— Любая инициатива, которая может поддержать семью с детьми, является полезной. Если это хотя бы частично покроет расходы на няню, а родители смогут нормально работать, то почему нет? Подобные сервисы работают в других странах. Поэтому я не имею никаких сомнений, что это сработает на поддержку семьи. Так же бэби-бокс, который будут выдавать родителям в родильных домах, даст необходимую поддержку на старте, то почему нет? Почему Финляндия это может делать, а мы – нет?
— В идее боксов уже также нашли «измену». Звучала версия, что его создание спонсируют производители детских смесей, поскольку эти смеси входят в комплект.
— Подтверждения этому я не знаю. Но даже если бы его спонсировали производители детских смесей, то и пусть спонсируют. Сейчас в обществе истерия: что бы, не сделал, всюду измена. Реформируешь интернаты – измена. Создаешь бэби-бокс – тоже измена. А ничего не делать – тоже измена. Я думаю, что нам надо, имея в фокусе безопасность ребенка, делать те вещи, которые оценят потом.
ТЯЖЕЛОБОЛЬНЫЕ ДЕТИ ДОЛЖНЫ ЖИТЬ В ГРУППОВЫХ ДОМАХ МАКСИМУМ НА 10 ЧЕЛОВЕК
— Отдельная группа вопросов относительно реформы – это судьба тяжелобольных детей. Если родители все же не могут за ними ухаживать самостоятельно, и они не способны учиться в обычных школах, что ждет таких детей?
— Тяжелобольные дети должны жить в учреждениях альтернативного ухода, в которых условия будут максимально приближены к семейным. Эти заведения максимум для 10 детей, будут содержаться за счет государства. Мне заместитель министра регионального развития Парцхаладзе буквально час назад прислал проект такого дома.
Такие домики будут строиться во всех городах уже в этом году. Уже сейчас области выделяют земельные участки.
Сегодня дети с тяжелыми формами инвалидности живут в старых, советского типа интернатах вне населенных пунктов. Их там никто не видит, и они там умирают. Поэтому мы говорим о том, что таким детям необходимо предоставить достойные условия для проживания в населенных пунктах.
Очень важным является развитие инклюзивного образования. Ведь многие дети попадают в интернатные учреждения из-за того, что расположенные вблизи школы не готовы принять на обучение ребенка. Сегодня движение пошло. В частности, благодаря жене президента. Сейчас все больше школ открывают свои двери для детей с особенностями развития. Уже появились учебные программы по инклюзивному образованию. Введена должность ассистента ребенка, именно по этому вопросу разработано положение.
Были внесены изменения в закон «Об образовании». Выделено более 200 млн. субвенций на развитие инклюзивного образования. Также предусмотрено создание инклюзивно-ресурсных центров, ресурсных комнат в школах.
— Для чего нужна ресурсная комната?
— Ребенок с инвалидностью обычно не может находиться в классе все 4 — 5 урока. Если у него есть определенная потребность, то ассистент может вывести ребенка и продолжать обучение в ресурсной комнате. Это касается детей с ментальными, физическими нарушениями. Благодаря возможности посещения школы ребенок социализируется, получает качественное образование.
Очень важно также и в садиках вводить инклюзивное образование. Изоляция ребенка в раннем возрасте приводит к тому, что, достигнув 6-7 лет, ребенок не может идти в школу, потому что не сможет адаптироваться к социуму. Поэтому ребенка лучше вживлять в образовательный процесс с 3 лет. Таким образом, мы будем готовить и здоровых детей к тому, что люди с инвалидностью живут среди нас.
— Далеко не все специалисты-дефектологи выдерживают работу с трудными детьми даже на прогрессивных волонтерских проектах. Поэтому переквалификация персонала и внедрение новых профессий – это огромная работа. Ведутся ли уже разработки программ переквалификации?
— По каждой из услуг должен быть разработан стандарт. Частично эти стандарты уже есть, и они финансируются. Есть ряд стандартов, которые еще должны быть разработаны. Ассистент ребенка в школе, дневной уход, специалист социальных мастерских для адаптации детей с инвалидностью, и так далее.
— И насчет патронажа или наставничества. Это новые для Украины институты. Как они внедряются?
— Мы вместе с организацией «Одна надежда», которая рулит наставничество в Украине, внедряем интернет-платформу для наставников. С 2019 года платформа должна начать действовать. Каждый желающий стать наставником может зайти на платформу и посмотреть онлайн — тренинги и получить ответы на многие вопросы. Она откроет сам алгоритм наставничества, поможет пройти обучение, получить сертификат и далее получить право знакомиться с ребенком и заботиться о нем. Это одна из ключевых услуг, чтобы обезопасить от того, что ребенок останется наедине со своими проблемами.
КОРРУПЦИЮ В ИНТЕРНАТНОЙ СИСТЕМЕ ОДОЛЕТЬ НЕВОЗМОЖНО
— Вы уверяете, что наибольшее сопротивление реформе оказывают администрации интернатов и местные чиновники.
— Сопротивление оказывают все, потому что это изменение. Люди, которые кормятся из одного интернатного заведения – это сотни людей. Сюда входят также поставщики продукции в интернаты. Они идут к своему местному депутату и говорят: если ты не сохранишь интернат, то мы голосов за тебя не дадим. И потом на сессии депутат распинается: «Что же вы делаете? Выгоняете детей на улицу!» На самом деле кроме детей на местах всем выгодно существование интернатов. Поэтому нам очень важно на первых порах объяснять эту реформу.
Во-вторых, надо дать возможности работникам интернатных учреждений увидеть себя в новой системе. А это также очень просто, потому, что в зависимости от типа интерната от 30 до 50% работников являются людьми пенсионного возраста. И они понимают, что кроме этого интерната они работу уже нигде не найдут. Но остальные могут найти для себя рабочее место.
— Те случаи коррупции, что зафиксированные в интернатах, расследуются? И насколько такие случаи являются массовыми?
— Коррупции в системе интернатов много. Есть дела по интернатам, где деньги разворовывали просто на всем направлениям: на питании, на ремонтах, на выплатах детям. И проследить за этим очень трудно. Кто-то может сказать, что мы должны бороться с коррупцией. У нас 750 интернатных учреждений! Это надо отдельную армию нанимать проверяющих лиц, которые, кстати, часто также получают взятки.
Вся система основана на коррупции, и преодолеть ее там невозможно. Можно лишь изменить на новую систему – прозрачную, эффективную поддержку семей.
— Есть еще нюанс, о котором говорят и волонтеры, и вы – противодействие со стороны бизнеса. Это звучит несколько неожиданно.
— Противодействие со стороны бизнеса может быть бешенным. Потому, что когда ты говоришь бизнесмену, который вложил миллионы в ремонт интернатов, о том, что теперь это не будет интернат, он просто сходит с ума. Поэтому мы сейчас и бизнесу объясняем: не вкладывайте деньги в интернаты. Вложите лучше в поддержку семей – в развитие центров дневного ухода, в помощь детям с инвалидностью. Здесь также должно быть изменение мышления. На самом деле, налаживание диалога с бизнесом было проблемой и в других странах.
— Есть хотя бы один успешный пример, когда интернат в Украине коренным образом изменил профиль?
— В Украине уже есть развитые модели и примеры того, как можно трансформировать интернатные учреждения. В частности есть примеры, когда из дома ребенка был успешно создан центр реабилитации для детей с инвалидностью. Упомяну здесь центр поддержки детей и семей «Хорошо дома» в Днепропетровской области и Харьковский областной специализированный дом ребенка №1. Также есть два учебно-реабилитационные центры в Львове. Поэтому большинство интернатов могут стать садиками, медицинскими учреждениями, школами, центрами развития детей, больницами.
Автор: Ольга Скороход
Источник: «Цензор.НЕТ»
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.