15.08.2019 – Назначенный директор-распорядитель Фонда гарантирования вкладов физических лиц Светлана Рекрут в своем первом интервью на посту рассказала УНИАН о приоритетах в ближайшие годы, последствиях банковского кризиса и вероятности новых банкротств, работе с активами обанкротившихся банков и перспективах привлечения к ответственности их владельцев.
Светлана, что изменится в работе Фонда с вашим повышением?
Изменения будут, как того требует время. Фонд находится на завершающем этапе продажи активов, и в следующем году мы начинаем новую эру – эру укрепления финансовой системы в соответствии с евродирективами, усилением систем раннего реагирования, заблаговременной подготовкой к возможной неплатежеспособности, что позволит приблизиться к европейскому уровню возмещения вкладчикам в 100 тысяч евро.
Сейчас мы работаем над тем, чтобы объем гарантированного возмещения увеличить хотя бы до 800 тысяч – 1 миллиона гривен. Но для этого нужно сначала реструктуризировать наши долги перед Министерством финансов, большая часть которых является начисленными процентами за пользование деньгами.
Почему Евросоюз может себе позволить 100 тысяч евро возмещения? Потому что за последние лет сто их никто не выплачивал. Система раннего реагирования работает на опережение проблемы, и до выплат дело просто не доходит. Мы стремимся построить такую же систему, и до конца года должны имплементировать основные требования Евродиректив.
Фонд и Национальный банк уже много сделали в этом направлении: если сравнивать банки, пришедшие в Фонд за последние два года, и те, что были в 2014-2015 годы, то это небо и земля. В банках «Бриллиант» и «Новый» были осуществлены так называемые «разделения балансов», а выплаты кредиторам дошли уже до четвертой очереди. Ожидаем, что так будет и у «ВТБ Банка». Они попали в Фонд на максимально ранней стадии проблемы, и эффект для кредиторов сразу заметен.
Параллельно мы продолжим работать с активами обанкротившихся банков и над привлечением к ответственности их бывших акционеров.
Какие активы для продажи остались и сколько можно за них выручить?
Активов для индивидуальной продажи почти не осталось — только для продажи пулами. В ближайшие шесть — двенадцать месяцев их объем будет резко сокращаться, так же как и количество банков. Этот год, например, начат с 88 банками в стадии ликвидации. На сегодня 17 ликвидировано и изъято из государственного реестра. В 18 банках проданы все активы, и остается только ликвидировать эти финучреждения как юрлица.
До конца года 44 банка будут полностью удалены из реестра, а следующий год станет годом окончательного закрытия. На начало 2021 года мы выйдем из чуть более десятка банков.
Существенных поступлений от продажи активов не предполагается — мы оцениваем потенциальный денежный поток в 6-8 миллиардов гривен. Уже практически нечего продавать. Потенциально эту сумму может повысить принятие Кодекса Украины о банкротстве. Но лишь на несколько базисных пунктов. Чуда уже не произойдет.
Какой объем кредиторских требований погашен благодаря продаже активов?
В разных банках различная ситуация. Например, банк «Форум» вернул средства кредиторам четвертой очереди — вкладчикам «200 плюс» — около 50 процентов. Но есть банки, где чуть ли закрыта вторая очередь, то есть, даже не дошло до расчетов с Фондом. Ресурсов не хватило или они были потрачены на финансирование ликвидации и судебные споры с бывшими владельцами.
Например, банк «УФС» — вся страна знает этот замечательный банк, где исчезли даже табуретки и дверные ручки. И ликвидатор банка пять лет судится, чтобы вернуть хоть какие-то активы.
По состоянию на сегодня нам удалось получить от неплатежеспособных банков свыше 49 миллиардов, из которых 19,5 миллиарда или 40 процентов — от продажи активов, остальные — от управления этими активами. По среднему объему активов в управлении Фонда на уровне 500 миллиардов гривен на сегодня можно говорить о средней конверсии в восемь процентов. В конце мы надеемся выйти на цифру около десяти.
Почему такой низкий уровень конверсии? По сути, это продажа с дисконтом более 90 процентов.
Кредитный портфель банков, которые в период кризиса попали в управление Фонда, составляет более 375 млрд. миллиардов по балансовой стоимости. Более 120 миллиардов гривен, или более трети этой стоимости, — начисленные проценты. С ростом возраста актива доля начисленных процентов также возрастает. Есть случаи, когда проценты эквивалентны сумме кредита. При этом во многих странах проценты прекращают начислять с наступлением неплатежеспособности банка.
Средний срок просрочки кредита в нашем портфеле – шесть — восемь лет. Например, в банке «Надра» есть такие, которые не обслуживаются более десяти лет. И подавляющее большинство заемщиков не обслуживают кредиты сознательно. Большое количество предприятий прибегают к фиктивному банкротству.
Продажа актива за 2-4 процента стоимости — это мировая практика. Украина по показателю конверсии находится в тренде, примерно на уровне стран со сходной экономикой. Если же считать стоимость актива без начисленных процентов, как это делают другие страны, то показатель конверсии будет выше — 5-6 процентов. Но чтобы останавливать начисление процентов с введением в банк временной администрации, как это происходит по вкладам, нужны изменения в законодательстве.
Есть мнение, что для работы с активами обанкротившихся банков целесообразно создать специальное учреждение. Что вы об этом думаете?
Первый раз мы рассматривали вопрос спецучреждений еще в 2014 году, и уже тогда наши международные консультанты были против этой идеи. В мире есть лишь несколько примеров эффективности спецучреждений в странах с развитой экономикой. В странах с развивающимися экономиками, без должной защиты прав кредиторов и понятных юридических перспектив, таких примеров не существует. Это утопия.
Кроме того, в Украине была попытка создания такого спецучреждения. Это был «Родовид Банк», который за семь лет так и не стал санационным банком и в настоящее время ликвидируется Фондом.
Я глубоко убеждена: если за пять лет актив не нашел свой рынок, при этом постоянно там находясь, спецучреждение не поможет. Оно будет полезным только в одном случае: когда нет политической воли и желания фиксировать убытки, то есть, завершать продажи, которые и дадут ответ на вопрос, кто, сколько должен по итогам кризиса. Но это однозначно не наша история.
О каком объеме убытков идет речь?
Девяносто миллиардов Фонд оплатил вкладчикам. Фактически всю сумму мы одолжили у государства, и на сегодня вернули лишь 30 миллиардов плюс более 10 миллиардов процентов. Остается еще 50 миллиардов. Когда мы закончим ликвидацию банков — примерно через год — сможем назвать окончательную стоимость кризиса для государства.
Думаю, это будет половина от потраченной на выплаты суммы — порядка 40-50 миллиардов. Дальше будет зависеть от того, как быстро и эффективно будет продвигаться работа по 52 статье закона «О системе гарантирования вкладов», то есть, по взыскании недостачи активов из акционеров и менеджмента.
Есть также убытки рынка — кредиторов четвертой и седьмой очередей. На сегодня требования четвертой очереди — вкладчиков «200 плюс» — 38 миллиардов. Из этой суммы погашено менее 3 миллиардов. Убытки составляют свыше 35 миллиардов. Когда мы закончим ликвидацию всех банков, эта сумма сократится, но не существенно. Седьмой очереди — бизнесу – нам удалось погасить 12,5 миллиардов 115. Убытки — более 100 миллиардов.
Если сложить все эти показатели, получается, что кризис обошелся государству, крупным вкладчикам и бизнесу примерно в 190-200 миллиардов.
Что будет с этими убытками? Кто будет их возмещать?
По окончанию продажи активов единственным источником денег для дальнейших расчетов с кредиторами останется 52 статья. Мы планируем, продуктивно работать с новым парламентом, чтобы предусмотреть в законодательстве механизм досудебного урегулирования долга бывшими акционерами обанкротившихся банков.
Мы или идем в суд и забираем все имущество, или бывший владелец использует инструмент погашения долга, сохраняя имущество и остатки репутации. Мы не хотим крови — мы хотим возврата денег кредиторам.
Относительно погашения долгов Фонда перед государством, то источником поступлений для этого остаются регулярные взносы от банков. Эти долги придется гасить более двадцати лет.
Долг по векселям Министерства финансов — 49 миллиардов гривен, а начисленные проценты — 67 миллиардов. Значит, проценты выше долга, поэтому мы пытаемся договориться о сокращении хотя бы процентов. С Национальным банком мы рассчитались полностью.
С завершением ликвидации банков Фонд прекращает претензионно-исковую работу в отношении собственников этих финучреждений?
Ни в коем случае. На сегодня сумма предъявленных требований превышает 80 миллиардов, но пока что — ни одного решения суда в нашу пользу нет. Мы будем продолжать судиться как на территории Украины, так и в иностранных юрисдикциях. На сегодня сложно прогнозировать, сколько мы можем вернуть. Но любые деньги, полученные по 52 статье, станут положительной практикой. Важно, чтобы каждый банкир осознавал свою ответственность, в том числе финансовую.
Кроме статьи 52, есть более пяти тысяч заявлений об уголовных правонарушениях в банках на общую сумму в 434 миллиарда. До суда дошло мизерное количество дел, остальные застряли в правоохранительных органах. Даже нашумевшая история в банке «Михайловский» пока ничем не закончилась. Приговор суда получен только по 13 делам на сумму около миллиона.
Правоохранительная и судебная системы требуют неотложного обновления. Времени на раздумья нет — остается максимум три года, чтобы привлечь владельцев банков к ответственности по 52 статье. Но наши оппоненты — крупные финансово-промышленные группы, половина прошлого состава Верховной Рады. Надеемся, что текущие изменения в стране помогут достичь нашей цели.
Прошло пять лет, и бывшие владельцы могут вернуться на рынок и открыть новые банки?
Я так не думаю. Национальный банк при согласовании владельца или топ-менеджера банка запрашивает характеристику у Фонда. И мы уже очень многим испортили карьеру.
Вы завершили ликвидацию ряда банков, но у вкладчиков или кредиторов возникают вопросы к ним. Куда им обращаться?
Можно по-прежнему обращаться в Фонд. От ликвидированных банков у нас нет никаких полномочий. Но если возникают вопросы, мы на них отвечаем.
Есть ли еще на рынке проблемные банки? Возможны ли новые банкротства?
Завершение банковской чистки не означает, что банкротств никогда не будет. Это постоянный процесс. После введения евродиректив Фонд должен стать полноценным участником процесса принятия решений относительно того или иного банка. Так работает европейская система гарантирования.
Банки должны как выходить с рынка, так и появляться. Это нормальный процесс. И в такой развитой стране как США, например, бывают банковские банкротства, но никто этого не боится. Важно вовремя разделить баланс банка таким образом, чтобы качественные активы продолжили работать, а вкладчики не почувствовали дискомфорта.
Значит, массового банкротства банков, как в кризисные годы, ожидать не стоит?
Прежде всего, в системе осталось меньше банков, чем попало в Фонд. Такого масштаба априори быть не может. И в целом нет оснований для масштабного кризиса. Но не исключено, что неплатежеспособные банки будут.
На сегодня банковский надзор НБУ ориентирован на предупреждение проблем. Кроме того, и представители Фонда приходят в банк до его неплатежеспособности — на стадии проблемности.
Если мы видим ухудшение состояния баланса банка, дистанционно запрашиваем информацию, чтобы подготовиться к возможному урегулированию и сигнализировать Национальному банку, что мы наблюдаем за ситуацией.
Если сейчас обанкротится какой-то банк, то в чем будут принципиальные отличия процедуры вывода его с рынка по сравнению с кризисными годами?
Способы урегулирования неплатежеспособности остаются неизменными, поскольку наш закон разработан в соответствии с международными стандартами. Основные отличия будут в скорости: уже сейчас срок временной администрации сократился с трех до одного месяца с возможностью продлить еще на месяц.
Ранее выплата гарантированного возмещения начиналась в течение трех месяцев, теперь — на двадцатый день. И мы стремимся к тому, чтобы возмещение стартовало с седьмого дня, как это работает в Европе. По сути, мы уже сейчас процентов на 70-80 работаем по модели Евродирективы, поэтому полностью готовы к их полноценной имплементации.
Каковы ключевые уроки банковского кризиса?
Главной нашей проблемой была несвоевременность. Скорость важна для вывода банков с рынка, реализации активов, принятия решений. Но если бы мы вернулись на пять лет, то вряд ли смогли бы сделать что-то лучше. Нужна была инфраструктура, которую мы строили «с колес». Поэтому мы и начали реорганизацию уже сейчас, чтобы быть готовыми к изменениям.
Целесообразно ли отменить гарантии по валютным вкладам?
Я считаю, что этого делать нельзя. Это повредит интересам вкладчиков. В Фонде работает диверсифицированная система сборов, и сумма отчислений каждого конкретного банка зависит, в том числе, от уровня валютных депозитов. Значит, в сумму взноса закладывается валютный риск. К тому же, сейчас валютные вклады в банках не растут.
Автор: Ольга Гордиенко
Источник: УНИАН
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.