Для привлечения инвестиций турецкий лидер проводит масштабный экономический опыт. В чем его суть и как Турция страдает от последствий такой политики?
Экономику Турции лихорадит. В 2021 году инфляция в стране была особенно высокой – 36,08%. Цены на продукты выросли в среднем на 43,8%, а их стоимость менялась, чуть ли не ежедневно. Лира потеряла 44% своей стоимости. В отличие от других стран, Турция решила не бороться с инфляцией традиционными методами. Вместо повышения учетной ставки и уменьшения денежной массы Центральный банк увеличивает количество денег в обращении, раскручивая инфляцию до новых высот.
Все это – часть авантюрного плана президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана, который заключается в том, чтобы удешевить национальную валюту и сделать страну привлекательной для иностранных инвесторов. По замыслу Эрдогана, когда лира становится дешевле по отношению к доллару, турецкие товары дешевеют и являются более конкурентоспособными на иностранных рынках. Ожидается, что это позволит увеличить инвестиции в экспортную промышленность, создать рабочие места и повысить зарплаты.
Руководители турецкого центрального банка не задерживались в должности, потому что не хотели поддерживать снижение ставок. За последние пять лет они менялись четыре раза. Центральный банк должен быть независим от правительства, чтобы исключить популизм и некомпетентность чиновников. Впрочем, Эрдоган утверждает, что турецкий Центробанк «отверг классическое понимание экономики», и теперь власти используют регулятора в своих интересах.
Логика действий Эрдогана
В начале 2000-х годов Турция пережила едва ли не самый тяжелый экономический кризис в своей истории. За 2001 год национальная валюта страны по отношению к доллару обесценилась более чем вдвое. ВВП упал на рекордные за полвека 5,75 процента. Даже во время кризисов 1994 и 2008 годов ситуация в республике не была хуже.
В 2002 году к власти пришла Партия справедливости и развития, которую за год до этого основал Эрдоган. Новые власти ввели плавающий валютный курс, сняли ограничения на участие иностранного капитала и обеспечили независимость центрального банка. Эти и другие изменения сделали Турцию привлекательной для инвестиций. За 2002-2012 годы страна привлекла 123,8 млрд. долл. прямых инвестиций – в десять раз больше, чем за предыдущее десятилетие.
Вместе с инвестициями увеличивались объемы экономики. За 12 лет ВВП Турции вырос почти в пять раз. Однако вскоре экономическое чудо Турции начало тормозить. В 2015 году ФРС США подняла ключевую ставку, а инвесторы стали более скептически относиться к рисковым активам и постепенно уменьшили финансирование развивающихся стран. Темпы роста турецкой экономики замедлились, а приток иностранного капитала уменьшился.
Поскольку в структуре долга Турции более трети занимали краткосрочные кредиты, для возвращения которых правительству нужно было привлекать много средств, страна нуждалась в восстановлении потока инвестиций.
В 2017 году центральный банк Турции снизил ставку и запустил мощный механизм стимуляции экономики. Краткосрочно план сработал: лира стала дешевле, и в страну снова потекли доллары. В том году ВВП вырос на 7,5%. Однако и этот праздник длился недолго. Впоследствии доверие иностранцев к Турции все равно упало. Этому способствовали постепенное взятие правительством под контроль центрального банка, остановка реформ и конфликты с Соединенными Штатами и Евросоюзом.
Перед ковидным кризисом турецкая экономика уже находилась под американскими санкциями, страдала от двузначной инфляции и рекордной в течение последних 40 лет безработицы. Рост ВВП в 2019 году замедлился до 0,9%.
Более радикальные шаги
Свой шанс Турция получила в 2020 году. Пандемия ударила по промышленности и репутации Китая. Это была прекрасная возможность восстановить валютные поступления, забрав часть рынка Поднебесной. Турция расположена близко к европейскому рынку и имеет развитые цепи поставок.
Власти решили, что приход инвесторов необходимо дополнительно стимулировать, поэтому Центральный банк вновь развернул политику удешевления национальной валюты. Осенью 2021 года ключевую ставку снижали четыре раза до 15%. Большие амбиции не ограничились снижением ставки. Турция развернула комплекс мер, направленных на привлечение в 2021-2023 годах прямых иностранных инвестиций.
В частности, иностранцев будут привлекать быстрым доступом к информации, специализированными судами, упрощением бюрократии и даже инвестиционными омбудсменами, которые будут решать споры с государством. Первые результаты оказались обнадеживающими. По итогам 2021 года Эрдоган отчитался в рекордном экспорте — 225,4 млрд. долл. Это на 24,6% больше, чем в докризисном 2019 году.
Только за осень индекс Borsa Istanbul 100 Стамбульской фондовой биржи, который состоит преимущественно из акций компаний-экспортеров, вырос на 32%. Дешевая валюта сделала турецкие акции исторически самыми дешевыми для иностранных инвесторов, но одновременно – самыми дорогими для граждан страны.
Эрдоган убеждает, что реальные результаты его политики страна почувствует через полгода. Прежде всего, турецкий президент ждет еще большего роста экспорта, притока валюты и снижения дефицита платежного баланса. Однако эти цифры — лишь краткосрочные плоды мягкой монетарной политики Турции. В плане Эрдогана есть ряд недостатков, которые могут повлечь тяжелые последствия для страны.
Проблем не избежать
Комплекс мероприятий по созданию инвестиционного климата не случайно такой масштабный и рассчитан на получение быстрого результата. Во-первых, уже в 2023 году состоится столетний юбилей Турецкой Республики, к которому власти обещали достичь значительных экономических успехов. В частности, Эрдоган обещал увеличить экспорт до 500 млрд. долл., ВВП – до 2 трлн. долл., а ВВП на душу населения – до 25 тыс. долл. Впрочем, турецкая экономика отстает от поставленных целей более чем вдвое, поэтому теперь власти хотят отпраздновать юбилей хотя бы с каким-то прогрессом.
Во-вторых, в 2023 году пройдут парламентские и президентские выборы, на которых Эрдоган в намерении одержать очередную победу. Сейчас же рейтинг президента падает. С начала пандемии показатель поддержки его действий упал с 55% до 38,6%.
Одна из главных проблем плана Эрдогана – импорт. Из-за ослабления национальной валюты стало значительно дороже покупать товары и сырье из-за рубежа. Пострадают от этого не только обычные люди, которые будут покупать бытовую технику, но и турецкие промышленные предприятия. По подсчетам профессора финансов Лондонского королевского колледжа Гульчина Озкана, 70% турецкого импорта – это сырье для заводов.
«Конкурентоспособность Турции на иностранных рынках выросла, но не так, как планировали власти. Все из-за того, что большая часть ориентированных на экспорт турецких предприятий покупает компоненты для своих товаров за рубежом. Поскольку импорт стал дороже, то предприятия должны закладывать это в конечную цену и значительно терять выгоду от дешевой лиры, которую анонсировал Эрдоган», – пояснил ЭП эксперт из Центра политических студий «Доктрина» Денис Москалик.
Для производства предприятиям требуется много электроэнергии. Проблема в том, что большую часть энергоносителей Турция вынуждена импортировать. Слабость национальной валюты сделала газ и нефть дороже. За год цена на электроэнергию выросла на 50-100%. Это может сказаться и на товарах, которые производят компании Евросоюза. Например, шоколадную пасту Nutella производит итальянская компания Ferrero в основном из турецкого фундука, на который приходится 70% мирового рынка.
Однако из-за слабой лиры подорожали пестициды и семена, которые Турция ввозит из-за рубежа. На аграриев также давит рост тарифов на электроэнергию. Следовательно, урожай орехов может оказаться меньше, чем ожидалось, а паста будет дорожать. Отобрать часть рынка у Китая, как планировалось в начале 2020 года, в полной мере не получилось.
«Турция надеялась, что потери в репутации Китая и его конфронтация с США ударят по промышленности и позволят им получить заказ Поднебесной. Впрочем, полностью этот план не оправдался, потому что санкции против Китая оказались слабее, а восстановление китайской промышленности – быстрее, чем ожидалось», – отмечает Москалик.
Также проблемой является большой объем валютных долгов, которые из-за девальвации лиры возвращать значительно труднее. В сентябре 2021 года краткосрочные кредиты турецкого правительства достигали 124 млрд. долл., из которых 58 млрд. долл. – по внешним займам.
Оценку возможных рисков дали рейтинговые агентства. В декабре Fitch и S&P изменили прогнозы по кредитным рейтингам Турции со «стабильного» на «негативный». Не добавляет уверенности и низкий уровень доверия к национальной валюте. Аналитики подсчитали, что две трети депозитов в турецких банках открыты в иностранной валюте. Без стабильно высокого внутреннего спроса на лиру деньги внутри страны могут бесконтрольно дешеветь и вызвать шок.
Для поддержания курса лиры на плаву центральному банку приходится продавать значительную часть своих валютных резервов. Только за декабрь на это ушло не менее 7,3 млрд. долл. По словам Эрдогана, в 2019-2020 годах на поддержку валюты через государственные банки Центробанк потратил 165 млрд. долл. и при необходимости готов продолжать интервенции.
Сейчас валовые валютные резервы Турции составляют 72 млрд. долл. Чистые резервы с ноября сократились почти втрое до 12,1 млрд. долл. Инфляция в декабре составила 13,5%. По итогам 2021 года потребительские цены выросли на 36%.
В стране существует риск раскрутки инфляционной спирали, когда ожидания роста цен и панические закупки потребителей вызывают еще большее подорожание товаров. В таких условиях предприятия вынуждены увеличивать зарплаты быстрее, чем будет расти производительность труда. Это может привести к дефициту определенных товаров и закладыванию более высоких зарплат в конечную цену продукции. Как следствие цены будут расти долго и неконтролируемо.
При таких условиях инфляцию можно остановить лишь повышением ключевой ставки. Впрочем, видение проблемы Эрдоганом отличается оттого, что пишут в учебниках, поэтому турецкие власти будут искать другие способы.
Имперские амбиции и санкции
В 2018 году турецкие власти задержали американского миссионера Эндрю Брансона и обвинила его в шпионаже в пользу Рабочей партии Курдистана, которую в Турции считают террористической организацией. В США возмутились и наложили санкции, вдвое увеличив пошлину на турецкие металлы алюминий и сталь – до 20 и 50 процентов соответственно.
Наступление Турции на американские интересы в Сирии побуждало Соединенные Штаты ограничить деловые операции своих компаний с турецким Министерством обороны и Министерством энергетики и природных ресурсов.
За захват залежей газа в Средиземном море у Кипра ЕС наложил санкции на турецкие компании, причастные к их освоению. Эти меры не критичны, но ЕС и США регулярно напоминают, что если Турция не изменит политический вектор, то дальнейшие ограничения будут сильнее. Такие предупреждения существенно влияют на инвестиционную привлекательность республики.
С другой стороны, внешняя политика Турции помогает ей находить новых инвесторов среди стран Персидского залива и частично компенсировать потерю европейского и американского капитала.
«Одним из главных источников инвестиций для Турции является Саудовская Аравия, ОАЭ и Катар. Страны сближаются на фоне иранской угрозы, а Турция себя зарекомендовала как донор безопасности в регионе. Это сближение сопровождается ростом взаимного доверия и инвестиций», – отметил Москалик.
План спасения
Когда за год курс лиры снизился более чем вдвое, стало понятно, что центральный банк теряет контроль над ситуацией. Это побудило турецкое правительство принять немедленные меры для защиты национальной валюты. Чтобы вернуть интерес граждан к депозитам в лире, Эрдоган ввел механизм страхования. Если человек откроет депозит в национальной валюте под 15%, а лира за год обесценится на 20%, то разницу компенсирует государство.
Пока не понятно, где государство возьмет деньги на компенсацию. Инвесторы опасаются, что Центральный банк их напечатает, что лишь ускорит темпы инфляции. После обнародования этого плана лира укрепилась на 35%. Информационно это сыграло на руку Эрдогану и позволило говорить об остановке бесконтрольного падения лиры.
Впрочем, сейчас лира снова упала до показателей середины декабря. Неоправданно мягкая политика центрального банка не способствует укреплению валюты. Однако Эрдогана это вполне устраивает, ведь полностью вписывается в его план. Для турецких властей важно сохранять лиру в более низкой цене, не допускать значительных спекулятивных скачков.
Сейчас Турция продолжает искусственно увеличивать спрос на лиру, чтобы затормозить ее обесценивание. В частности, президент обязал экспортеров конвертировать, по меньшей мере, 25% долларовых доходов в лиру. Несмотря на проблемы, в 2021 году рост турецкой экономики может превысить 9%. Такого результата удалось достичь не только благодаря политике Эрдогана, но и на волне всеобщего восстановления мировой экономики после коронавирусного кризиса.
Ожидается, что в 2022 году центральные банки будут поднимать ставки, а спрос на товары и инвестиции в развивающиеся страны постепенно будет падать. Поэтому в 2022 году турецкая экономика вряд ли повторит результат 2021 года. По оценкам Goldman Sachs, в 2022 году рост турецкого ВВП составит 3,5%.
Другой вопрос – к чему приведет эксперимент Эрдогана с инфляцией. Прогнозировать что-либо в таких условиях – бесполезное дело, ведь правительство постоянно вмешивается в работу центрального банка.
Автор: Богдан Мирошниченко
Источник: ЭП
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.