24.05.2020 – История отношений нынешней власти с Конституционным судом неоднозначная. С одной стороны, КС с несколько интересными аргументами поддержал роспуск парламента, который она инициировала. Но когда президент Владимир Зеленский в августе подал в суд семь законопроектов об изменениях в Конституцию, КС начал их «рубить», в частности, он не поддержал ряд положений судебной «Зе-реформы».
В Раде в свою очередь зарегистрирован законопроект о переносе суда в Харьков, что судьи приняли крайне негативно. Со стороны это выглядит как попытка давления на орган, который формировался без влияния нынешней власти и ведет себя слишком вызывающе.
Представитель президента в Конституционном суде Федор Вениславский, который одновременно является дисциплинированным членом фракции «Слуга народа», рассказал «Главкому», почему судьи «бунтуют» и как власть пытается строить с ними отношения.
«Судьи занимаются далеким будущим, а не кратковременными моментами»
Такая позиция Конституционного суда в отношении некоторых властных законопроектов, по вашему мнению, возникла из-за того, что эти проекты действительно некачественные, или вы видите в действиях судей политическую составляющую?
По поводу указа о досрочном прекращении полномочий Верховной Рады, на мой взгляд, наши аргументы были абсолютно бесспорными. Президент действовал абсолютно правомерно и конституционным способом досрочно прекратил полномочия парламента.
Хотя КС в своем вердикте использовал такую интересную формулировку, имевшую место политического конфликта, и фактически отстранился от сугубо юридического анализа того правового основания, каким было отсутствие коалиции. Там действительно была такая двоякая ситуация.
По поводу семи законопроектов о внесении изменений в Конституцию, которые были поданы президентом. Действительно, в одних вопросах, на которые КС дал негативные выводы, с его аргументацией можно согласиться. В других, на мой субъективный взгляд, согласиться очень сложно. Потому что если посмотреть на мотивировочную часть, аргументы суда примерно таковы, что эти изменения гипотетически могут привести к нарушению прав человека.
Причем суд прямо ни в одном из своих выводов не показал, в чем именно ограничиваются конституционные права и свободы. Там лишь указано, что поскольку имеет место нарушение определенного баланса в системе организации власти, это гипотетически может привести к нарушениям прав и свобод человека.
Думаю, это больше политические решения, чем юридические.
На мой взгляд, это обусловлено тем, что судьи проникаются далеким будущим, а не кратковременными моментами. Я даже больше скажу, что в частном общении с некоторыми судьями пришлось слышать, что президент Зеленский заявил, что идет на один пятилетний срок, и они прекрасно осознают, что он имеет искренние намерения по реформированию страны.
Но их смущает, не будут ли эти дополнительные юридические полномочия президента, неизвестно каким будущим президентом использованы в ущерб интересам государства. Одно дело, когда был президентом Ющенко и другое – когда Янукович. Фактически одни и те же полномочия двумя президентами использовались совершенно в разный способ.
Янукович как раз через КС свои полномочия расширял.
Даже без того печально известного решения, когда КС вернул действие Конституции в редакции 2004 года, Янукович уже сформировал четкую вертикаль, не имея никаких конституционных полномочий, и получил всю полноту власти в государстве. Поэтому здесь вопрос в том, каким образом политические лидеры используют свои возможности. Президент Зеленский, кстати, воспринял решение Конституционного суда прагматично и трезво, что суд имеет право так считать и эти решения окончательные, поэтому власть обязана их выполнять.
Действительно, в представленных законопроектах речь шла о том, что президент получит дополнительные полномочия. Например, ради обеспечения максимальной независимости ГБР и НАБУ их руководителей должен назначать президент, поскольку он равноудален от законодательной и исполнительной власти.
Если откровенно говорить, то мы видели предыдущие составы парламентов, да и этот небезгрешный, где депутаты злоупотребляли неприкосновенностью, которую мы, наконец, отменили, и отстаивали свои бизнес-интересы, создавали новые коррупционные схемы и так далее. Если эти органы кому-то из них будут наступать на хвост, то депутаты просто будут инициировать увольнение их глав.
Кстати, КС указал, что по своей природе ГБР и НАБУ – это органы исполнительной власти, а потому, логично, что их руководителей должен назначать Кабмин. Но извините – наиболее широкие возможности, с точки зрения коррупции и служебных преступлений, находятся как раз в сфере исполнительной власти, которая распоряжается ресурсами. Можно ли говорить, что антикоррупционные органы должны быть подчинены тем, чью деятельность они будут расследовать? Поэтому я убежден, что решающим здесь должно быть слово именно президента. Но КС увидел нарушение баланса власти.
КС принял выводы, что президент не может назначать или увольнять руководителей ГБР. Но президент уволил Романа Трубу и назначил нового главу своими указами уже после этого решения. Значит, он фактически игнорирует решение суда?
Давайте мы будем разграничивать. Есть два аспекта правового регулирования: действующий закон о ГБР, который предусматривает, что президент имеет право назначать главу по результатам открытого голосования…
Но при этом по Конституции он этого права не имеет, потому что когда она писалась, этих органов просто не было.
Этот вопрос как раз и должен решить КС. Я хочу напомнить, что законы о ГБР и НАБУ принимались не нашим парламентом и не при нынешнем президенте.
Да, к бывшему президенту были аналогичные претензии.
Фактически для того, чтобы обеспечить максимальную независимость ГБР и НАБУ, надо предусмотреть в Конституции полномочия президента относительно назначения руководства этих органов. Возможно, по согласию Верховной Рады, как это делается в случае с генпрокурором. Открою тайну, что готовится специальный законопроект по этому поводу и сейчас идут дискуссии в рабочей группе о том, какую оптимальную модель выбрать.
С другой стороны, мы имеем действующий закон о ГБР, Конституционный суд проверяет его на соответствие основному закону. Если Конституционный суд признает этот закон неконституционным, то возникнет интересный пробел в конституционно-правовом регулировании. КС не может восполнить этот пробел, потому что не может сказать, что каким образом, кто и в каком порядке должен назначать этих должностных лиц.
Он лишь скажет, что полномочия президента относительно назначения неконституционные. И далее Верховная Рада должна разработать новый механизм назначения глав ГБР и НАБУ. И именно для того, чтобы обеспечить максимальную независимость этих органов, мы и инициируем внесение изменений в Конституцию.
Если КС уже сделал вывод, что президент не может увольнять-назначать председателя ГБР при рассмотрении законопроекта 1014, что кардинально изменит рассмотрение судом закона о ГБР?
Превентивный конституционный контроль заключается в проверке КС каждого законопроекта о внесении изменений в Конституцию на его соответствие исключительно требованиям статей 157 и 158 Основного закона.
Этими статьями закреплены предохранители, при наличии которых Конституция изменена быть не может. Не могут отменяться или ограничиваться права и свободы человека, изменения не могут быть направлены на ликвидацию независимости или нарушение территориальной целостности государства, Конституция не может быть изменена в условиях военного или чрезвычайного положения, парламент одного созыва не может дважды изменять одни и те же конституционные положения и тому подобное.
Последующий конституционный контроль заключается в проверке на соответствие действующих законов Украины, актов Верховной Рады, актов президента и Кабмина, всех без исключения в соответствии с нормами Конституции.
Поэтому вывод КС о несоответствии законопроекта о внесении изменений в Конституцию Украины по статье 157 Основного закона не имеет никакого юридического значения для оценки судом конституционности действующего закона о ГБР. При этом действует презумпция конституционности указанного закона – пока это не подтвердит или не опровергнет Конституционный суд.
«Из-за карантина Верховная Рада не имела возможности назначить членов КС»
Член вашей фракции Александр Дубинский и еще пятьдесят депутатов обратились в КС относительно незаконного назначения председателя НАБУ Артема Сытника, к которому, к тому же, как вы знаете, есть претензии в отношении коррупции. Чем, как вы считаете, завершится эта история?
Здесь надо понимать, что речь идет о назначении должностного лица, согласно процедуре, закрепленной действующим законом. Когда речь идет о том, что президент действует в соответствии с законом, который КС признал неконституционным, это означает, что президент действовал в рамках предоставленных ему полномочий.
Если эти полномочия выходят за рамки Конституции, то надо обжаловать не результат действия акта президента, которым назначен Сытник по результатам открытого конкурса, а надо обжаловать закон о НАБУ, который разрешил президенту делать назначение. А Дубинский, как по мне, занимается определенными манипуляциями.
Я тоже общаюсь с некоторыми судьями КС, которые в частных разговорах говорят, какие они независимые и что это чуть ли не единственный орган, на который власть не может давить.
Они абсолютно правы. Действительно, сейчас судьи максимально независимы, никаких политических или юридических механизмов воздействия на них нет. У нас есть три субъекта назначения судей КС – парламент, президент и съезд судей. Полномочия судей истекают в разный срок. Соответственно, разные составы парламента, разные президенты, разные съезды судей выбирают новых судей и не могут влиять на тех, кого выбрали ранее.
Но эта максимальная независимость также не может быть такой абсолютной, когда КС говорит такие вещи, которые вызывают обоснованные дискуссии в соответствующем кругу специалистов. Опять, же – вспомним пресловутый закон об очищении власти, который рассматривается в суде уже столько лет.
Судьи просто говорят, что не осмеливаются делать вывод относительно него, потому, что это может иметь непредсказуемые последствия.
На самом деле, это нормально, когда в среде ученых и судей идут такие дискуссии – это конституционная люстрация, или нет. Но от признания конституционности этого закона зависят судьбы тысяч людей. Они обращаются в Европейский Суд, мы уже имеем решение ЕСПЧ относительно системного нарушения и несоответствия Европейской конвенции о защите прав человека и основополагающих свобод этого закона.
Вместе с тем КС решение до сих пор принять не может. По моему убеждению, если суд не может принять решение о том, что этот закон является неконституционным, надо просто закрывать производство или признавать этот закон таким, что отвечает Конституции. И все.
Вы же понимаете, какие последствия будут для бюджета, если все уволенные по люстрации обратятся за компенсациями?
Естественно. Поэтому судьям следовало бы прийти к консенсусу и принять какое-то решение, чтобы поставить точку. А нынешнее колебание влечет за собой очень большие проблемы для государства, его бюджета и имиджа. Потому что эти системные нарушения, которые признает ЕСПЧ, тоже не остаются без юридически-правовых последствий.
Но вы, же помните, что нынешний президент, интересы которого вы представляете, заявлял о необходимости люстрировать представителей предыдущей власти. А потом вся эта история как-то угасла.
Была такая идея. Но очень большая положительная черта президента в том, что он прислушивается к специалистам, которые говорят, что эти вопросы будут явно неконституционными. И понимает, что их нужно двигать дальше.
Из трех судей, что сейчас не хватает в составе КС, двух должен назначить парламент и еще одного – съезд судей. В частных беседах судьи говорят, что это может изменить баланс в пользу власти. Почему этих назначений пока не происходит?
Процесс идет. Если говорить о съезде судей, то двое судей от него были избраны в октябре прошлого года – это Петр Филюк и Галина Юровская. Еще одна вакансия от съезда судей будет заполнена после того, как закончится карантин. Сейчас в КС есть разные судьи, которые объективно были назначены туда различными субъектами в разное время.
И, конечно, где-то психологически они симпатизируют той или иной политической силе, благодаря которой стали судьями. Во время устных слушаний они очень ярко демонстрируют свои взгляды. А вот съезд судей – это абсолютно независимая организация, на которую власть в принципе не имеет механизмов влияния.
А парламентская квота? Мы же понимаем, какая политическая сила доберет этих двух судей.
На сегодня из-за карантина Верховная Рада еще не имела возможности этого сделать.
Однако имела возможность, несмотря на карантин принять кучу законов.
Это были внеочередные сессии, но пока те, же парламентские комитеты работают в режиме онлайн. Нам надо четко соблюдать нормы регламента. На два вакантных места было объявлено два конкурса, и далее профильный комитет всех кандидатов отправляет на спецпроверку. Она в связи с карантином затянулась и проходила фактически вдвое дольше. Но, насколько мне известно, по одному конкурсу уже есть результаты.
Далее, после того, как поступят документы относительно спецпроверки, комитет по правовой политике должен провести собеседование с кандидатами.
Далее возник вопрос, можно ли проводить собеседование с кандидатами на должность судьи онлайн. Потому что членам комитета надо оценить морально-психологический портрет кандидатов, их готовность работать на благо государства и устойчивость к каким-то негативным проявлениям, которые сопровождают деятельность судьи.
Было принято решение, что все-таки собеседования будет лучше провести после того, как закончится карантин. Если все будет нормально, то, думаю, в ближайшие недели комитет сможет провести эти собеседования и рекомендовать кандидатов к рассмотрению в Раде.
Но мы понимаем, что это будут кандидаты от «Слуги народа».
Большая вероятность, что это станут кандидаты, которых предложит наша фракция. Но прогнозировать результаты голосования достаточно сложно. Будем ждать.
На последнем внеочередном заседании парламента был принят так называемый «антиколомойский» банковский закон, ранее с боями принимался закон о земле. Все они считаются ключевыми, в частности, для сотрудничества с Международным валютным фондом, но оспариваются в КС. Как вы оцениваете перспективы этих обжалований?
Относительно земельного закона, то причин для признания его неконституционным лично я не вижу. Есть какие-то дискуссионные вопросы, но сказать, что он, очевидно, не соответствует Конституции, нет железобетонных оснований. На сегодня в КС открыто конституционное производство. Было устное слушание, которое уже перешло в закрытую часть, по поводу официального толкования статьи 13 Конституции, что земля является национальным богатством.
Здесь есть манипуляция со стороны определенных политических сил, поскольку в статье 14 Конституции сказано, что каждый имеет право владеть, пользоваться и распоряжаться своим земельным участком, поскольку это собственность конкретного физического лица. Например, мой покойный папа, работая в колхозе, получил земельный участок. Если наша семья его не использует, она не имеет физической возможности землю продать. Правильно это или нет? Я считаю, что нет.
Вы так считаете, а КС посчитает иначе. Что тогда делать?
В КС есть два механизма признания закона неконституционным: признать, что какие-то конкретные нормы не соответствуют Конституции, или полностью – если была нарушена конституционная процедура его рассмотрения, принятия или вступления в силу. Относительно последнего я не вижу оснований. Конституция и регламент при его принятии, как, по-моему, нарушены не были.
Если же будут признаны неконституционными отдельные нормы, то возникнет правовой пробел, который может заполнять исключительно Верховная Рада. Только она может, иначе сформулировать какие-то нормы, чтобы они соответствовали Конституции. Этот процесс может быть длительным, и, конечно, потом кто-то сможет снова его обжаловать в КС.
Один из главных моментов, на который опираются противники «банковского» закона это то, что закон будет оспорен в КС. Верховная Рада исключительно ради его рассмотрения изменила регламент, который «после карантина» хочет откатать обратно.
Это была реакция на фактическое злоупотребление правом отдельными субъектами права законодательной инициативы – а именно народными депутатами. Чтобы предотвратить это злоупотребление, были внесены изменения в регламент. По моему убеждению, эти изменения не ограничивали право субъекта законодательной инициативы на реализацию своих предложений. Были, например, случаи, когда один депутат в одной статье закона давал несколько сотен правок.
У меня, как у юриста возникает очень простой вопрос: уважаемый народный депутат, а что мешает одной поправкой выложить эту статью в новой редакции? В данном случае цель правового регулирования была бы абсолютно легитимной.
Как вы считаете, на что еще могут жаловаться противники принятия этого закона в КС? Если говорить не о процедуре, а о нарушении прав владельцев банков.
Нарушение прав собственников – этот вопрос очень интересный. У нас есть конституционная норма, что собственность не может использоваться в ущерб интересам общества и государства. В данном случае были не совсем правомерны действия владельцев этого банка. Абсолютно аргументированно и красиво ответил председатель комитета по вопросам финансов, налоговой и таможенной политики Даниил Гетманцев…
Что эти объекты не тождественны тем, что были до национализации…
Конечно, это уже совсем другие объекты, потому, что государство вложило в них деньги. И требовать возвращения того объекта, которого уже не существует в природе, по меньшей мере, странно. Дискуссии могут продолжаться, но, думаю, что аргументов в пользу соблюдения всех конституционных положений при принятии этого закона более чем достаточно.
«Перенос Конституционного суда в Харьков абсолютно укладывается в логику предвыборной программы президента»
Есть громкая история с законопроектом члена вашей фракции Галины Третьяковой о переносе Конституционного суда из Киева в Харьков. Зачем это делать? Судьи это восприняли в штыки и заявили о попытке давления на них.
Перенос суда в Харьков абсолютно укладывается в логику предвыборной программы и президента, и партии «Слуга народа» по децентрализации власти. Она предусматривает, что какие-то органы государственной власти, в том числе, могут быть перенесены из столицы в другие города. К чему тут давление на КС, когда мы знаем аналогичные примеры и в прибалтийских странах, и в Германии, и так далее?
Просто судьям, наверное, комфортнее проживать в столице, где сосредоточились их жизненные интересы. Но ничего страшного – можно обжиться на новых местах. Не является проблемой дистанцирование от парламента, Кабмина и других органов власти. Президент очень искренне поддерживает эту идею.
Я думаю, что в ближайшее время, когда Верховная Рада войдет в нормальное рабочее русло, этот законопроект будет обязательно внесен в зал и, надеюсь, будет принят. На самом деле, перенос КС в Харьков – это лишь один из аспектов законопроекта, там очень много других полезных идей. Если не нравится Харьков, – давайте перенесем во Львов между первым и вторым чтением.
Но в наши времена, когда есть всякие технологии вроде Facebook, Whatsapp, Telegram, неужели вы считаете, что физическое расстояние судей от органов власти будет иметь такой смысл?
Ни Facebook, ни Whatsapp не дают гарантии того, что тебя не прослушают. Мои друзья, которые имеют хорошие профессиональные знания в сфере телекоммуникаций, говорят, что за $5 тыс. любой мессенджер можно прослушать.
Значит, есть необходимость общаться только лично в условном «велюре»?
Естественно. Поэтому дистанцирование КС в Харьков само по себе в большой степени сделает невозможным какие-то не совсем правомерные аспекты общения судей с другими субъектами, которые имеют свой интерес.
Автор: Павел Вуец
Источник: Главком
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.