Может ли строительная группа «Ковальская» стоить полмиллиарда долларов, у каких застройщиков есть свои депутаты в Киевском совете, и почему об ипотеке под 10% можно забыть.
История промышленно-строительной группы «Ковальская» берет свое начало с киевского завода железобетонных конструкций, который приватизировали трое сотрудников – Александр Пилипенко, Николай Суботенко и Владимир Суруп.
Сейчас в состав группы входят активы по производству железобетона, стройматериалов, тротуарной плитки, а также девелоперский и логистический бизнес. «Ковальская» – семейная компания. Генеральным директором группы в 2011 году стал сын Александра Пилипенко Сергей, а его заместителями работают родственники акционеров.
Именно ответственностью за собственные семьи акционеры объясняют свою консервативность в ведении бизнеса: «Ковальская» не привлекает кредитов для быстрого масштабирования деятельности. Сетуют на нестабильную экономическую и политическую ситуацию в стране.
Вместе с тем, осторожность не помешала группе стать лидером на рынке бетона в Киевском регионе с долей более 50%. Едва ли не каждый киевлянин видел на улицах города бетоносмеситель с фирменным желтым брендированием.
ЭП поговорила с Сергеем Пилипенко и выяснила, зачем он пошел в политику и стал депутатом Киевсовета, почему ему стыдно за киевскую архитектуру, сколько может стоить «Ковальская», как коронакризис отразился на строительном рынке, и почему, глядя на проект госбюджета на 2021 год, можно забыть про ипотеку под 10%.
«Мы почти не привлекаем кредитного ресурса, потому что понимаем, насколько часто меняется политическая и экономическая ситуация»
– В 1990-х годах на заводе железобетонных конструкций №3, с которого начинается история промышленно-строительной группы «Ковальская», прошел процесс акционирования. Ваш отец рассказывал, что на выкуп завода собирали деньги всем коллективом. Как так получилось, что главными акционерами и руководителями завода стали Александр Пилипенко и двое его партнеров?
— Я не был свидетелем тех событий, но многое знаю. Да, изначально эти отношения были арендными между Фондом государственного имущества и коллективом предприятия. Как только были созданы механизмы, которые позволяли приватизировать завод, этим и воспользовался коллектив предприятия.
— Значит, изначально акциями владели сотрудники завода?
– Во время приватизации акции были пропорционально разделены между сотнями акционеров, в основном между коллективом предприятия. Мой отец и его партнеры взяли на себя роль лидеров в этом процессе и фактически своими руками перевели предприятие из государственного в частное. У каждого акционера были разные цели: кто-то желал получить быстрое вознаграждение, а кто-то видел перспективы на много лет вперед. Так отец с партнерами консолидировали контрольный пакет акций, что стало основой для дальнейшего развития.
— Как так получилось, что семья Пилипенко получила более высокое влияние и более высокий контроль над «Ковальской», чем семьи Николая Суботенко и Владимира Сурупа?
– Думаю, это исходило из желания и возможностей акционеров инвестировать в этот бизнес. Мой отец в это больше верил, вкладывал финансовый и физический ресурс, поэтому это пропорционально отражено во владении.
– Между акционерами нет корпоративного конфликта?
— Абсолютно нет. На протяжении всех этих лет мы всегда движемся в унисон. Наша компания — это семейная компания, которая и мыслями, и действиями думает о поколениях, о детях, внуках. Мы очень взвешенно подходим к принятию решений, тщательно взвешиваем все риски, почти не привлекаем кредитного ресурса, потому что понимаем, насколько часто меняется политическая и экономическая ситуация.
Бизнес в любых кризисных ситуациях должен быть устойчивым и независимым.
— Какие направления группы планируете масштабировать?
– Мы однозначно видим перспективу развития сегмента сухих строительных смесей и в ближайшее время приступим к строительству завода по производству сухих строительных смесей на Западной Украине, на одном из наших активов.
Буквально год, поработав на рынке газобетона, мы уже занимаем третье место в Украине по объемам выпуска. Это направление также очень интересно для развития. Мы сейчас на стадии принятия решения, где и в какие сроки будет реализовано строительство завода по производству газобетона.
В связи с тем, что активно осуществляется строительство промышленной и коммерческой недвижимости и объектов инфраструктуры, это требует много конструктивных решений по железобетону. Это направление имеет бешеную перспективу, и ежегодно будет увеличиваться в двузначном масштабе.
Ну и я лично верю в развитие недвижимости – речь идет как о жилой, так и об офисной недвижимости. В 2020 году мы провели реструктуризацию наших активов в секторе девелопмента и строительства и уже набираем в портфель много интересных проектов.
– «Ковальская» объявила, что становится инвестором Unit.City. Какова главная цель?
— Во-первых, я верю в развитие рынка офисной недвижимости, которая отвечает современным требованиям. Сейчас я вижу, что есть большой спрос на офисные площади, даже, несмотря на ситуацию в 2020 году, когда многие перешли на удаленную работу.
Во-вторых, мне приятно инвестировать именно в украинские проекты, украинскую платформу, которая может обеспечить дальнейшее развитие. Мы хотим аккумулировать знания и опыт специалистов, создать эпицентр активности и развития инноваций в Украине.
— А получение прибыли является вашей целью?
– Однозначно. В любом проекте, в который мы заходим, видим инвестиционную привлекательность. Мы считаем, что офисная недвижимость недооценена. В течение нескольких следующих лет спрос будет расти как в целом на рынке, так и в части Unit.City.
— Не возникали ли у вас мысли, что если «Ковальскую » возглавит независимый менеджер, появится независимый наблюдательный совет, то компания сможет работать эффективнее и зарабатывать для акционеров больше?
– Если так решат акционеры, наша семья, возможно, мы придем к такому решению в будущем. На данном этапе развития компании я могу сказать точно, что мы к этому не готовы.
«В Киевсовете есть представители разных групп: Микитася, Столара и других»
— Вы депутат Киевсовета, в 2015 году избирались от БПП «Солидарность». Почему именно от президентского блока?
— Мне предложили. Это было очень заманчивое предложение.
— Кто предложил?
– Поступило предложение непосредственно от Кличко Виталия Владимировича и его политсилы. Я поддерживал на выборах эту политическую силу. В то время это была единственная проевропейская политсила, которая отстаивала интересы государства. Для меня было очень интересно получить новый опыт, понять, как построена система управления на местном уровне, в чем заключается суть работы депутата. Я для себя ставил цель сделать от себя что-то для города Киева.
– Вы лично общались с Кличко и согласовывали свое место в списках?
— Нет, не согласовывал. Мне было предложено место в пределах конкретного округа. Если помните, в 2015 году или накануне было пересмотрено количество округов в Киевсовете: вместо 60 стало 120 округов. Соответственно, чтобы работа на округах была максимально последовательной, они искали единомышленников, которые бы могли поддержать это движение.
— Расскажите, что случилось летом-осенью 2019 года, когда Киевсовет не мог полгода собраться из-за отсутствия кворума. Депутаты заняли выжидательную позицию, чтобы «перекраситься» в нужные цвета?
— Я не играю в политические игры и стою в стороне от всех подобных вещей. Все, что касается этих «междусобойчиков», которые стали поводом или попыткой смены власти, это не ко мне. Была попытка сменить главу КГГА и переформатировать Киевсовет под нового президента, под новый центр влияния. Законным образом это не удалось сделать, поэтому все осталось в той же конфигурации, что и было.
— Вы согласны с мнением, что 80% депутатов Киевсовета — это либо представители застройщиков, либо их лоббисты?
– Нет. В Киевсовете есть много профессиональных юристов, общественных активистов, бизнесменов, которые хотят что-то делать для города. Однозначно есть представители разных групп: Микитася, Столара и других. Зная ситуацию изнутри, не поддерживаю утверждения о большинстве.
— В грядущих выборах участие принимаете?
— Нет, не баллотируюсь. Много людей в округе хотят меня видеть еще на один депутатский срок, но вижу свою основную роль в создании рабочих мест и создании активности, которая бы генерировала налоги, которая бы генерировала городу новые объекты. Именно этим я буду более эффективным.
– Вы регулярно участвуете в круглых столах, правительственных и парламентских заседаниях. Какие у вас самые большие претензии к правительству и законодательной власти?
— У меня не может быть претензий к правительству, но есть серьезная проблема с архитектурно-строительной инспекцией. Кабмин должен обеспечить реформу ГАСИ, это приоритет, эта проблема сильно влияет на динамику строительной отрасли. Под реформированием системы в сфере строительства имею в виду не только разрешительную, но и контрольную. Эти функции ГАСИ должны быть полностью пересмотрены и перезапущены, потому что сейчас инспекция работает не в интересах рынка и не в интересах государства.
Также мы рассчитываем на то, что государство обеспечит устойчивое финансирование и прозрачные тендеры по государственным бюджетным программам в строительной сфере. Это касается дорог, школ, детских садов, больниц.
В предыдущие годы не раз бывало, что строительные работы выполнены, материалы доставлены, а работы не оплачиваются. Не оплачиваются в связи с тем, что где-то там не рассчитали средства, бюджет пересмотрели.
– Вы боитесь рейдерства? Есть ли у вас план на случай рейдерской атаки?
– Нет. Нет никаких оснований. Мы прозрачная компания, платим все налоги, берем на себя все социальные обязательства, которые требует закон, и даже больше. Каждый сотрудник получает белую зарплату. Мы слишком велики, чтобы брать на себя какие-то риски.
– Многие бизнесмены идут в Верховную Раду, чтобы защититься от атак на свой бизнес. У вас есть такие планы?
— Считаю, что это имеет совершенно противоположный эффект для бизнеса. Поход в Верховную Раду негативно влияет на бизнес. Мне даже как депутату местного уровня на общественных началах непросто комбинировать и эффективно выполнять работу и там, и там. В статусе государственного служащего, чиновника, это запрещено законом – раз, во-вторых, это прямой конфликт интересов.
— Это никогда никого не останавливало.
— Возможно, я чего-то не знаю, но я не вижу, ни одного бенефита, как может повлиять положительно на бизнес статус народного депутата. Я просто не вижу в этом никакого смысла. Это наоборот накладывает гораздо больше ограничений на бизнес и на лицо. В Верховной Раде текущего созыва я не вижу много бизнесменов. Представители, которых делегировали, возможно, есть, но реального бизнеса там нет.
«Ковальская может стоить до 500 миллионов долларов»
— Сколько стоит «Ковальская»?
– Нам не поступали предложения, поскольку мы не публичная компания. Оценить сможем на основе предложения, которое нам сделают.
— Есть ли какие-то подсчеты, предположения?
— Мы для себя такой цели не ставили, поэтому я не буду оценивать собственный бизнес. Но на основе каких-то общепринятых стандартов в Европе и мире «Ковальская» может стоить от 500 млн. долл.
Ключевые финансовые показатели «Ковальской» за 2019 год?
– Выручка – 6 млрд. грн., EBITDA (прибыль до вычета процентов, налогов и амортизации.) консолидированная — более 40 млн. долл.
– По итогам 2020 года ожидаете прибыль?
— Да, будет прибыль. Я считаю, что она будет не хуже, чем в прошлом году. Мы делаем все для того, чтобы компенсировать негативное влияние из-за карантинных ограничений.
– Вы не вошли в топ-100 списка «Forbes. Украина». Состояние человека, который находится на сотом месте, оценивают в 95 млн. долл. Ваше состояние меньше, чем 95 млн. долл.?
— Судя по цифрам, которые вы привели, размер состояния к месту в рейтинге имеет очень условное отношение. Лично я никогда не ставил себе целью попасть в список Forbes. «Форбсом» не меряют успех.
– Согласно декларации, самый большой доход вы получаете от закрытого не диверсифицированного венчурного корпоративного инвестиционного фонда «Бета». Такие институты совместного инвестирования используются для оптимизации налоговой нагрузки. Вы считаете, что в Украине высокие налоги?
– Нет, я не использую фонды для оптимизации налогов. Я инвестирую свои средства в законные механизмы и в законные компании, которые ведут инвестиционную деятельность, получают прибыль. Я плачу все налоги и получаю свой доход. Налоговая база, регулирующая деятельность этих фондов, предусматривает налогообложение при выплате дивидендов.
— Значит, вы отрицаете, что используете этот фонд для оптимизации налогов?
– Да. Это реальный фонд, который инвестирует свои средства в девелоперские проекты и получает прибыль, которая распределяется как дивиденды. При этом происходит уплата всех необходимых налогов: и НДС, и налога на прибыль при выплате дивидендов и налога на доходы физлиц.
– Сколько сотрудников вам пришлось сократить из-за коронакризиса?
— Во время карантина мы столкнулись с тем, что резко упали объемы строительства. Еще в марте отрасль двигалась, а уже в апреле объемы упали в два раза. Понимая, что предприятия не загружены, мы сначала применяли инструмент отпусков – отправляли людей в оплачиваемые отпуска, которые у них были накоплены за много лет.
Одно из наших предприятий в Киеве пришлось остановить и присоединить к другому предприятию. В результате у нас освободилось более 100 человек.
— Сами уволились?
— Они уволились в связи с закрытием и реорганизацией предприятий. С соответствующими выплатами всех отпускных, компенсации за сокращение. Сейчас мы вернулись к показателю 4,5 тыс. работников.
— Вы сказали, что почти не привлекаете кредитное финансирование. А рассматриваете ли возможность сотрудничества с западными донорами?
— Мы в поисках дешевого и долговременного кредитного ресурса. Будем вести переговоры с крупными международными банками для получения кредита с привлекательной процентной ставкой для строительства завода сухих строительных смесей и завода по производству газобетона. Для этих проектов будет привлечено импортное оборудование, поэтому, надеюсь, у поставщиков будет заинтересованность привлечь кредитные ресурсы.
В связи с коронакризисом в Европе также тяжелая ситуация у производителей оборудования и техники – они в безумных поисках рынков для сбыта своей продукции. При этом финансовый ресурс в профиците – как в нашей банковской системе, так и в мировой.
— Речь идет о кредитах от ЕБРР и Всемирного банка?
— Думаю, для Всемирного банка наши проекты не будут достаточно масштабными, а с ЕБРР – да, будем вести переговоры.
«Есть застройщики, для которых кризис 2020 года — это начало конца, спираль вниз»
– Направление, по которому бренд «Ковальская» знают больше всего, — производство бетона. Какая у вас доля на рынке?
— С конца 1990-х годов мы являемся номером один на рынке бетона в Украине, но основной наш центр, основные наши активы по производству бетона сосредоточены в Киеве. Доля по Киеву и киевскому региону – более 50%. Бетон в том виде, каким мы его знаем, «Ковальская» начала первой выпускать в промышленных масштабах. Именно благодаря «Ковальской» начался современный цикл возведения домов по монолитно-каркасной технологии.
— Могут ли у Антимонопольного комитета возникнуть вопросы к вам относительно слишком большой концентрации?
— С Антимонопольным комитетом мы сталкиваемся ежегодно, когда покупаем какие-то бизнесы или получаем разрешения на присоединение. У нас не было никаких вопросов по соблюдению антимонопольного законодательства.
Скажу даже больше, что рынок бетона очень высококонкурентный. Никоим образом мы не создаем барьеров для входа на рынок и не препятствуем свободной конкуренции. Та доля на рынке, которую мы имеем, существует благодаря современным технологиям, высокой эффективности работы, оперативной доставке и высокому качеству продукции.
— Можете ли назвать застройщиков, у которых спрос на бетон во время кризиса уменьшился больше всего?
– Я не хочу и не могу называть конкретные имена без их присутствия и без их согласования. Это коммерческая тайна. Есть компании, которые очень сильно сократили динамику строительства. Это компании, которые не имеют достаточного финансового ресурса. Для них это начало конца, спираль вниз, ибо затягивание темпов порождает еще большее недоверие. Чем меньше доверия — тем меньше спрос.
— У «Ковальской» на территории промышленного района Теличка расположены производственные мощности. Ведутся ли разговоры о застройке этого района. Как вы к этому относитесь?
– Прекрасно отношусь к такому решению, оно уже не один десяток лет циркулирует. Теличка — это промышленная зона, где собственниками земель или активов являются до десяти стейкхолдеров. Они все потенциально заинтересованы в том, чтобы реализовать совместный девелоперский проект – нового делового центра в городе Киеве.
Учитывая наличие необходимой инфраструктуры, я считаю Нижнюю Теличку, Выдубичи потенциально привлекательными территориями для будущего развития. Мы и ключевые стороны готовы и заинтересованы в этом.
Но при этом нет разработанной градостроительной документации и общей согласованной концепции застройки. Также сейчас нарабатываем юридические механизмы объединения усилий, чтобы были защищены интересы каждой стороны.
– Сколько процентов площади на Теличке находится у завода «Ковальской» группы?
— Я не считал. Возможно, процентов 15.
— Значит, стоимость земли под этим имущественным комплексом оценивается выше, чем сам имущественный комплекс?
– Именно так. Стоимость земли точно будет намного выше, чем стоимость завода.
«За большинство объектов, которые были построены в 2000-2010 годах, мне стыдно и страшно»
– «Ковальская» использует керамзитобетон в строительстве многоквартирных домов. Вы этот материал сами и производите. Это единственная причина, почему вы его используете?
– Дом от «Ковальской» более чем на 80% сделан из материалов собственного производства. Неформально наши дома в народе называют «теплыми» — затраты теплоносителя, по субъективным оценкам жильцов, ниже по сравнению с другими.
— Но эти, же субъективные восприятия жителей относительно звукоизоляции кардинально другие. Инвесторы жалуются на очень плохую звукоизоляцию блоков из керамзита.
– Мы проводим испытания всех материалов. Они соответствуют государственным стандартам, и само строительство соответствует полным строительным стандартам. Есть специфика у каждого стройматериала, но так или иначе все соответствует действующим нормам.
— Вы живете в частном доме?
– Да.
– Купили бы вы себе квартиру в ЖК, построенном «Ковальской»?
– Я принципиально не вернусь в многоквартирный жилой дом. Мне нужно пространство, территория. У меня трое детей, три собаки и я просто не влезу в квартиру со своим образом жизни.
– Порекомендовали бы вы своим друзьям жить в доме, построенном «Ковальской»?
– Однозначно да. То, что я строю, соответствует уровню моих личных требований по качеству. «Ковальская» делает интересные проекты, которые пользуются спросом, они инвестиционно привлекательны.
— Об инвестиционной привлекательности я согласен. В чем ваши жилые комплексы интересны? Это типовые 25-этажки с хаотичным остеклением балконов, хаотичным расположением кондиционеров на фасаде и парковкой вместо двора.
— Вы какой-то конкретный проект имеете в виду?
— Имею в виду и «Династию», и Teleskop, и все более старые проекты на Позняках. Мне они не кажутся интересными.
– Мы исходим из конкретной специфики места и ценообразования. Я понимаю, что вам как жильцу хотелось бы видеть среднюю этажную застройку, стопроцентное обеспечение парковыми местами, места для досуга. Но при действующем ценовом пороге это невозможно воплотить. Тогда у нас стоимость квадратного метра должна была бы быть в три раза больше.
— Почему в три раза?
– Потому что стоимость строительства, стоимость земли и стоимость подключения к инженерии создает огромную нагрузку на проект. Качество наших проектов и подходов меняется. В этом году мы анонсируем как минимум три проекты жилой недвижимости с большим акцентом на качество и комфорт проживания. Мы пересмотрели свои подходы и сейчас каждый новый проект реализуем только через архитектурные конкурсы, стараемся привлекать молодых талантливых украинских архитекторов.
— Об этих трех новых проектах вы рассказывали на встрече с журналистами еще год назад, но до сих пор их не анонсировали.
— Во-первых, очень много времени занимает разработка проектной документации, во-вторых, ГАСИ откладывает и откладывает сроки.
— Не согласовывает документацию?
— На один из этих проектов мы уже получили разрешение, еще два – на стадии получения разрешений. ГАСИ — это одна часть вопроса, а вторая – это качественная подготовка проекта для начала строительства. По нашим оценкам, подготовка хорошего проекта занимает от девяти месяцев до года.
— У вас достаточно консервативное поведение на рынке жилой недвижимости. Почему такая осторожность?
— Я считаю, что это наше преимущество. У нас уже есть статус наиболее надежного застройщика в Киеве. Это сложилось не просто так – мы не нарушаем заявленных сроков. Мы четко понимаем, что каждый проект мы можем построить за собственные средства от нуля и до завершения. Имеем собственную материальную базу, строительную компанию и ресурсы, которые можем привлекать.
– Главное – это финансовый ресурс. Вы используете свой собственный?
– Исключительно собственный плюс на достаточном этапе для открытия продаж привлекаем частных инвесторов. Но в начале строительства я точно знаю, что финансового ресурса группы хватит на строительство всего объекта, даже если мы не привлечем, ни копейки с рынка. Нашими внутренними правилами запрещено кросс-финансирование проектов между собой, каждый проект финансируется отдельно.
— Философский вопрос. Каждая временная эпоха оставляет свой след на карте города. Как вы считаете, какого мнения будут о нас потомки, когда будут смотреть на то, что было построено в 2000-2010-х годах?
— За большинство объектов, которые были построены в этом периоде, мне стыдно и страшно. Я бы хотел, если будут позволять обстоятельства, исправить определенные решения и ошибки. Дома на этапе 2000-2010-х годов – это фактически отражение уровня развития строительства и технологий, рынка, который проглатывал буквально все, что выходило и анонсировалось.
Никто не обращал внимания на качество стройматериалов, комфорт, на все, о чем мы сейчас задумываемся. Как строительство влияет на людей, на развитие города – этого раньше никто не анализировал, не исследовал и не учитывал при реализации проектов.
– «Ковальская» тоже не учитывала?
– Мы в то время пользовались услугами архитекторов, которые могли реализовать проект. К сожалению, уровень архитекторов и государственные строительные нормы по проектированию были, мягко говоря, устаревшими. Тогда пользовались какими-то «дедовскими» методами при проектировании строительства. Это надо признать.
Сейчас мы имеем этот след, через 20-30 лет будем думать, что с ним делать. Но конструктивно эти дома могут, и будут стоять сотню лет. Возможно, придет период их реконструкции.
«Об ипотеке под 10% можете забыть»
— В интервью журналу Forbes вы сообщили, что инвестируете в переоборудование производственных мощностей для запуска панельного возведения домов.
– Да.
— Не кажется ли вам, что это шаг назад во всех смыслах – и технологически, и в отношении жителей города?
– Нет. Я считаю, что панельное строительство — это шаг вперед. Эта комбинация материалов и их монтажа является гораздо более эффективной, чем традиционная каркасно-монолитная технология. Особенно в части среднеэтажной и низкоэтажной застройки.
Просто у каждого из нас есть свое воображение, что такое панель. Панели сейчас – это многослойные изделия, которые содержат элементы бетона, теплоизоляционные и фасадные элементы, установленные окна. Все элементы просто доставляются и монтируются на объекте. Сроки строительства таких объектов примерно на 30% короче, а это значит меньше механизмов, меньше людей и меньше затрат.
Кроме того, строительство из панелей дешевле примерно на 20%. Для сегментов эконом и эконом + это может быть очень удачное решение.
Сейчас существует неудовлетворенный спрос на жилье у людей со средним уровнем доходов, поэтому панельное строительство можно превратить в масштабную государственную программу. Конечная цель – сделать доступное жилье, которое соответствует всем требованиям и нормам, по привлекательной цене, которая не должна превышать 500 долл. за кв. м.
– Застройщики всегда «играют на повышение» в вопросе цены, но в последние годы ситуация складывается не в их пользу. В прошлом году – двойные выборы и сильная гривна, в этом году — коронакризис.
Если учесть исчерпание факторов «банкопада» и падение спроса со стороны внутриперемещенных лиц, не считаете ли вы, что строить будут меньше?
— Строительство в Киеве постоянно растет. Из года в год в Киеве строится больше объектов. При этом цена остается постоянной. Люди не имеют доверия к банкам и видят надежный способ защитить свои сбережения от инвестиций в недвижимость. Думаю, в 2021 году эта тенденция будет сохраняться.
Сейчас я не вижу избыточного предложения на рынке. Рынок разделился. Есть компании, у которых продажи превосходят все ожидания. У «Ковальской» в течение последнего квартала рекордный рост продаж.
Есть компании, к которым нет доверия в связи с нарушением сроков или остановкой строительства. Это не только «Укрбуд» или «Аркада». Фактически идет перераспределение рынка. Сильные компании выдавливают с рынка непрофильных, финансово нестабильных игроков.
По объему строительства жилья, то я думаю, год от года он будет показывать в Киеве низкую устойчивую динамику роста, до 5% в год.
— До ближайшего кризиса? Потом все обвалится, и снова будет умеренно расти?
— Я не вижу предпосылок для кризиса, связанного с перенасыщением рынка недвижимости. Нет факторов, которые могли бы свидетельствовать о «надувании пузыря». «Пузырь» будет только тогда, когда его будут разгонять за заимствованные средства. Сейчас доля ипотеки на рынке составляет менее 5%. Планы правительства и проект госбюджета на 2021 год свидетельствуют, что об ипотеке под 10% можно забыть.
«Хотим обеспечить себя локомотивами, и мы готовы инвестировать в это направление»
— Сильно ли испортился имидж группы после поста Андрея Ставницера в Facebook о выселении из БЦ «Торонто» (основатель компании TIS обвинил Пилипенко в досрочном расторжении договора об аренде помещений)?
— Не испортился. Это была эмоциональная несдержанность человека, вызванная невозможностью рационально объяснить, почему так произошло. Причина банальна, это регулярное нарушение условий договора — неуплата арендной платы за длительный период.
Было несколько предупреждений, после чего мы расторгли договор. Он хотел перефокусировать акцент с рациональной плоскости в межличностную. Фактически это было кредитование на миллионы гривен. Почему я должен финансировать его бизнес?
«Ковальская» выкупила бизнес-центр на аукционе и сразу заявила, что будет использовать его для размещения своего офиса. Мы предупредили об этом всех арендаторов. Выселяли их не сразу, а по мере окончания контрактов.
— Есть мнение, что в Украине почти не существует легального рынка добычи речного песка. Это правда?
– Я знаю, что много лет Госгеонедра как орган, который выдает спецразрешения и контролирует добычу сырья, был очень коррумпированной структурой. Сейчас точно могу сказать, что в Киеве есть абсолютно прозрачные компании по добыче песка, который мы потребляем. При выборе поставщика мы в первую очередь смотрим на документы.
Начиная с 2019 года, Госгеонедра активно выдает разрешения на новые месторождения песка, поэтому этот рынок будет высококонкурентным и открытым.
– Активисты из общественной организации «Стоп коррупция» утверждают, что на улице Стройиндустрии, 9а велась нелегальная добыча песка. По их словам, «крышует» процесс депутат Киевсовета Сергей Паладий, а добытый песок поставляется на завод Ковальской группы.
— Не могу комментировать заявления псевдоактивистов. Я даже не могу назвать их активистами. Они пытаются втянуть «Ковальскую» в драку между двумя добытчиками песка. Эти люди мотивированно занимают позицию одной из сторон.
— Какой у «Ковальской» парк вагонов?
— 380 штук. Мы обеспечиваем себя коммерческими маршрутами между карьерами и производственными предприятиями. Ранее на «Украинской железной дороге» возникали серьезные проблемы с вагонами, но появлялись мальчики, которые предлагали услуги по обеспечению вагонами. Это стоило 5-6 тыс. грн. «сверху» за вагон.
— Какой видите модель внедрения частной тяги на железной дороге?
— Я заинтересован получить независимость железнодорожного движения. Для бесперебойной работы «Ковальская» должна получать тысячи тонн сырья ежедневно: 150 вагонов щебня и 50 вагонов цемента. Перебои со снабжением могут сильно влиять на стабильность работы предприятия.
В 2019 году на «Укржелдоре» был транспортный коллапс. Вместо привычных трех-четырех суток очередь на тягу достигала двух недель. Это были страшные потери, поэтому мы очень заинтересованы в обеспечении себя локомотивами и готовы инвестировать в это направление.
Но будем инвестировать тогда, когда будет, разработан прозрачный механизм и условия, по которым это можно сделать. Запустить частную тягу без реформирования УЖД невозможно. Надо отделить пассажирские перевозки от грузовых, а локомотивную составляющую – от инфраструктурной.
Автор: Александр Колесниченко
Источник: ЭП
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.