27.05.2019 – Генеральный прокурор Украины Юрий Луценко рассказывает в интервью LIGA.net о президенте Владимире Зеленском, Приватбанке и делах «друзей Порошенко».
Юрий Луценко — единственный назначенец Петра Порошенко, который отказался уходить в отставку. У Луценко два аргумента: во-первых, без него похоронят важные дела, во-вторых, передача власти в Генпрокуратуре должна произойти постепенно.
Стоит понимать также, что дальнейшее пребывание Луценко на позиции генпрокурора, гарантирует определенный тыл для Порошенко и его друзей.
Чтобы удержаться, глава ГПУ позиционирует себя как связиста с адвокатом президента США Рудольфом Джулиани.
Надежду Луценко президент Зеленский не разделяет: глава государства призвал генпрокурора и правительство подать в отставку. Кресло под Луценко закачалось, как никогда амплитудно. Но реальных шансов избавиться от прокурора немного. Парламентарии готовятся к внеочередным выборам, демонстрируя напоследок острую оппозиционность к президенту.
С высокой вероятностью к осени Луценко продолжит карьеру в кресле главы ГПУ. Но, судя по его ответам, все еще оставляет себе пространство для маневра.
В интервью для LIGA.net генпрокурор рассказывает Дмитрию Бобрицкому и Андрею Самофалову о своем разговоре с Зеленским, возможном кофе с Коломойским, о делах «друзей экс-президента» и о своем политическом будущем: Луценко уверен, что оно у него есть.
ОТСТАВКА
«Если парламент примет, то восприму это нормально»
— В отставку ушли чиновники, назначенные Петром Порошенко. Для выработки в Украине политической культуры, вы должны тоже написать заявление.
— Любая должность временная, я за нее не прогибал, и не буду прогибать позвоночник, ни у кого ничего просить не собираюсь. Закон не предусматривает возможности президенту снять генпрокурора единолично. Если кому-то хочется немедленно, то для этого есть два способа: мое заявление или недоверие в парламенте, которое влечет за собой отставку.
По отставкам, то ушли люди с патронажной службы президента — руководство АП, а также чиновники из квоты президента: министр МЗ, начальник Генштаба и секретарь СНБО (после инаугурации Владимира Зеленского заявления об отставке сделали также глава СБУ и премьер-министр).
Для Генпрокурора или руководителя НАБУ существует другой порядок назначения и отставки. Наоборот, для политической культуры Украины преемственность власти является более желанной.
— Как на ваше желание остаться на посту отреагировал Петр Порошенко?
— Думаю, сказанное мной соответствует его точке зрения. Говорят, что я политически назначен. Действительно, я пришел из политики и, думаю, в политику вернусь.
Однако реформировать прокуратуру должен человек из-за системы. Я могу сказать «нет» любому из этих восьми правительственных телефонов. Сегодняшняя прокуратура и прокуратура трехлетней давности — это разные вещи.
— Сколько людей уволили?
— Нас стало на 25% меньше. Зарплата выросла вдвое.
— Когда вы говорили «нет» Петру Порошенко?
— Когда было необходимо.
— Подозрения в делах Ложкина и Гонтаревой?
— Нет подозрений. В деле UMH (медиа-холдинг, который Борис Ложкин продал олигарху Сергею Курченко во времена Януковича) я так и не смог добиться от прокурора Константина Кулика объяснений – в каких действиях Ложкина есть признаки уголовных нарушений. Тезис о том, что Ложкин не мог не знать, что продает компанию UMH за «грязные средства», не выдерживает никакой критики.
Ибо по такой логике надо посадить прокурора Кулика за то, что он покупал бензин в те времена, когда рынок нефтепродуктов контролировал Курченко. Кулик, получается, тогда также финансировал ОПГ. Поэтому жду фактов. Будут факты – будут подозрения. Но политически мотивированных подозрений при мне не было и не будет.
С другой стороны, сам актив Курченко UMH явно подлежит конфискации. Еще два года назад мы наложили арест на этот медиа-холдинг. Более того, мы попытались передать его в специальный орган, который должен управлять конфискованными активами.
— АРМА?
— Да, но заинтересованные лица приостановили эту передачу по решению суда. В этом году мы снова пошли в суды. Поэтому в этом случае о противодействии президента я, никогда не слышал, а вот противодействие в судах чувствую, фактически, каждую неделю. Например, есть один депутат БПП, который, как мне кажется, стоит рядом возле попытки приватизировать месторождение лития, одно из крупнейших в Евразии. ГПУ остановила это, суд наложил арест. То же самое по нефти, янтарю, земле.
На днях объявлено подозрение депутату облсовета от БПП, который завладел имуществом известного добровольца Марка Паславского. В конце концов, большинство из 240 наказанных за коррупцию – чиновники местной власти от БПП. Поэтому утверждать, что я генпрокурор от БПП — неприемлемо.
«UMH Сергея Курченко явно подлежит конфискации»
— Месторождение лития СМИ связывают с Игорем Кононенко.
— Фамилии не называю. Через пару лет — мы с вами об этом поговорим, когда я не буду генпрокурором. Потому что когда генпрокурор называет фамилии — это влечет за собой юридические последствия.
— Вернемся к политике. Сколько времени даете себе на посту?
— Я считаю себя эффективным генпрокурором. Мы имеем приговоры по 2876 коррупционерам подследственной ГПУ категории «Б»: от председателя сельсовета до заместителя губернатора. Подчеркиваю — 2876. И вернули государству денег и активов на сумму в 125 млрд. гривен. Это 4 миллиарда долларов. Вернули мы и 240 тыс. га земли, в свое время украденной у военных и гражданских лиц.
В отставку, конечно, в свое время уйду. Но не из-за ультиматумов. Хочу, чтобы передача этих достижений произошла законным, спокойным способом, потому что любые революционные потрясения, как правило, уничтожают начатые процессы и уголовные производства.
— Собственную отставку сравниваете с революцией?
— Скорее, с контрреволюцией. Потому что с отставкой генпрокурора важные производства часто «теряются». Первые полгода в этом кабинете я их искал.
Вот вам пример, 22 мая народный депутат Нестор Шуфрич обратился в Генпрокуратуру с заявлением о преступлении, в котором требует привлечь к уголовной ответственности Александра Турчинова и Петра Порошенко за то, что они начали освобождение украинского Донбасса от сепаратистов. Вдумайтесь — за государственную измену.
— Есть 226 за вашу отставку? Можем поспорить, что вы сверили часы с фракциями ВР.
— Я по этому поводу не встречался с депутатами, но о парламенте знаю почти все. Поэтому на сегодня не вижу оснований говорить о недоверии. Но, как известно, ВР может все. Если парламент примет недоверие, то восприму это нормально. Я уважаю этот институт, как орган, который балансирует политическую систему страны.
Зеленский
О концертах 95-квартала:
«Приглашали приходить, чтобы не было страшно шутить над чиновниками»
— Вы встречались с новоизбранным президентом. О чем говорили?
— Это была встреча, где я полуофициально отчитывался о трех годах работы в Генпрокуратуре и что еще нужно сделать. А также поговорили об основных задачах борьбы с коррупцией, как перекрыть главные ее источники – госсектор, таможню, рейдерство, аферы с землей. Детали разговора передавать не буду, потому что считаю неприемлемым разглашать детали разговора с президентом для СМИ.
Не хочу быть тем, кто с недавних пор громко говорит о дружбе с Зеленским, но у нас сложились нормальные человеческие отношения, еще, когда я, как министр внутренних дел, был нужен на концертах «95 квартала».
— В каком смысле «нужны»?
— Меня очень приглашали приходить, чтобы не было страшно шутить над высшими должностными лицами.
— Ваше присутствие легализовало высокопоставленный юмор?
— Ну, да. Сначала я был нужен, а потом мне было интересно. Мне не все нравится в последних годах деятельности 95-го, но у нас нормальные человеческие отношения. Сейчас они переходят уже в совсем другой формат.
— Вы встречались лицом к лицу, или кто-то еще был?
— Нет, были люди из его штаба.
— Если бы я был на вашем месте, то сказал избранному президенту: дайте время, не торопитесь меня увольнять, потому что должен завершить дела.
— Я не хочу передавать детали нашего разговора. Мы обсудили и другие вопросы, не только связанные с Генпрокуратурой. Но только он может принять решение об их разглашении.
— Есть ли в Украине такие люди, которые могут вам гарантировать сохранение должности?
— Слушайте, все эти разговоры о том, что Коломойский, американцы, марсиане могут мне помочь остаться… а как американцы кнопки будут нажимать? Никто не подумал? С Коломойским «договорился» — разве, у Коломойского много депутатов в этом парламенте? Это все глупости.
— Вы хотите остаться на должности, потому что не знаете, с кем идти на выборы?
— В украинской политике знаю все.
— Остается еще Юлия Тимошенко…
— Возможно, вы удивитесь, но я пытаюсь сохранять с Юлией Владимировной хорошие отношения. Мы все больше расходимся в политических вопросах. Но человеческие отношения, по крайней мере, с моей стороны, хорошие. Юлия Тимошенко приезжала в декабре ко мне в этот кабинет, поздравляла с днем рождением, а я приезжал к ней домой и поздравлял ее. При этом я не исповедую ее подходы к политике — ультрапопулизм и нереальные обещания. На этих выборах она меня атаковала крупно четыре раза…
— Даже считали…
— Как учили нас христианские отцы, я терпел до последнего. Когда она перешла грань, на четвертый раз ответил про «бабушку с поезда…».
«Народный фронт, УДАР и БПП в глубоком кризисе»
— Что это значит?
— Это означает, что значительная и активная часть общества созрела до идеологических партий: республиканцы, демократы, христианские консерваторы, социал-демократы — кто угодно. Надо прекратить игру в вычурные названия, а сделать ставку на идеологию. К сожалению, до конца этого не услышала постмайдановская власть. И не смогла обеспечить себе социальную поддержку. Поэтому их всего 25%, а должно быть 55%.
— С партией Порошенко еще актуально для вас идти на выборы?
— Два года назад я предлагал правоцентристам создать единую партию. Речь шла об объединении «Народного фронта», БПП и многих других меньших проектов. К сожалению, этого не произошло. Поэтому сегодня Народный фронт, «Удар» и БПП в глубоком кризисе.
И поэтому во время последних президентских выборов, особенно во втором туре, стало видно, что голосуют не только за Петра Алексеевича, при всем уважении, а за курс. Разница голосов между первым и вторым туром — это как раз разница между поддержкой лица и поддержкой курса.
— Тогда, кто ваш политический союзник в будущем?
— А почему вы решили, что мне нужен новый политический союзник в будущем? Я общаюсь со всеми политиками майдановского лагеря, возможно, кроме Гриценко. Я еще не принял окончательного решения, буду ли участвовать в парламентской кампании. Но держу руку на пульсе политической жизни. Это помогает в работе генпрокурора.
Одно из искусств человека, который садится в это кресло: определить, какой орган досудебного следствия будет более эффективным по определенному производству. Кто не сольет дело, если сказать прямым текстом.
Например, дело Гандзюк, которое обсуждала вся страна, было поручено не херсонской полиции в силу обстоятельств, которые сложились в области, а центральному аппарату СБУ.
ГАНДЗЮК
«Требовать от меня «посадить для баланса» кого-то из БПП — это абсурд»
— Екатерина Гандзюк заявляла, что не хочет, чтобы ее дело вела Нацполиция.
— Не всегда жертва определяет, кто должен расследовать. В этом деле СБУ дает гораздо лучший результат. Сейчас все исполнители пошли в суд, а организаторы… Все упирается в то, что главный подозреваемый господин Мангер использует политическое прикрытие и давление на суды, которые до сих пор не назначили предусмотренного законом ареста.
Второй подозреваемый — господин Левин скрывается за границей. Их адвокаты соединены между собой. На днях мы, наконец, добились начала судебного разбирательства по объявлению Левина в международный розыск.
— У друзей Гандзюк претензии по затягиванию дела именно к вам, как к генпрокурору. Они утверждают, что кроме Мангера есть более уважаемые заказчики.
— Допрошен отец покойной и большинство из тех, кто заявляет подобное. Никаких доказательств этого следователи не получили. А требовать от меня «посадить для баланса» кого-то из БПП, это же абсурд.
«Я не исключаю, что могут появиться еще подозреваемые лица»
— Мангер является конечным заказчиком?
— С юридической точки зрения, он является организатором, который имел соорганизатора Левина. Далее идут исполнители, они уже в суде. Также мы рассматриваем версию, что к преступлению причастны руководители государственной обладминистрации. Речь идет о главе и его заместителях. За последнее время проведена работа, например, есть заключение Счетной палаты и Гослесхоза о 230 млн. грн. убытков от незаконной вырубки херсонских лесов, о чем писала Екатерина.
Все-таки, кроме Мангера и Левина имеются другие заказчики?
Я не исключаю, что могут появиться еще подозреваемые лица. Имею в виду, должностных лиц, вероятно, причастных. Еще один эпизод: вероятно руководители местных правоохранительных органов сливали информацию, что позволило Левину покинуть Украину. Это мы также расследуем. Важной миссией генпрокурора является определить орган досудебного следствия, который наиболее эффективен в конкретном деле.
— СБУ?
— В данном случае — СБУ. Когда рассматривается вопрос о таможне, то я пойду точно в департамент «К» СБУ, а не в другое подразделение. В силу того, что я знаю политику. Если это янтарь, то я не пойду в полицию. Интересуюсь политикой, чтобы знать, кто является заказчиком коррупционных схем и кто связан или имеет серьезное влияние на определенные подразделения.
— Если вы знаете политиков, причастных к коррупционным схемам, то чего медлите?
— Для этого мы создали Национальное антикоррупционное бюро, товарищи. И на самом деле, все эти крупные фигуры, которые занимаются коррупцией и крышуют ее — это подследственность НАБУ. Люди считают, что генпрокурор может все. Это не так. С 2016 года ГПУ осуществляет надзор (процессуальное руководство) — над полицией, СБУ, ГФС и с прошлого года – над ГБР. Отдельная система — это САП и НАБУ.
Коррупция губернатора, министра, депутатов ВР и выше – их исключительная компетенция. САП формально возглавляет мой заместитель — Назар Холодницкий, заместитель генпрокурора может подписывать определенные бумаги. Однако он мне подчиняется разве в том, что я могу подписать ему отпуск или нет.
— Говорите, что Холодницкий вам не подчиняются, но как только у вас возник конфликт с Сергеем Лещенко, то САП завела второе абсурдное дело о его квартире. Холодницкий вам откровенно подыграл.
— Мне не надо подыгрывать. Возможно, какое-то заявление было. Не знаю. С Холодницким общаюсь раз или два в месяц, а Лещенко будет отвечать за разглашение тайны следствия путем оглашения так называемой «черной кассы» Партии регионов, потому что он не был журналистом. Народный депутат несет за это ответственность. Поэтому мне никакой помощи от Холодницкого не надо.
— У Лещенко была лишь часть амбарной книги… часть была у господина Трепака. Против него также будет дело?
— От Трепака не было утечки информации. Он нашел «черную кассу» ПР у себя под дверью и передал НАБУ. Потом появился Лещенко и показал то, что он хотел показать… Его слова подтвердил Сытник. В Америке это стало большим политическим действом.
США
«Джулиани приедет и встретится с высокими должностными лицами»
— Осознаете ли вы, что ваши заявления используют во внутреннем партийном противостоянии в США и, как сказал Климкин, — это поставило под угрозу консенсус относительно помощи Украине?
— Здесь есть два подхода. Первый — позиция Сытника, который, вопреки запрету прокурора, разглашал в 2016 году данные «черной книги» (Партии регионов), зная, что там нет подписи Манафорта, а стоит подпись одного из депутатов Украины, или двух бухгалтеров этой книги. Но Сытник заявил полуправду, чем подлил масла в пламя избирательной кампании США.
— Было бы странно, если бы американец расписывался в подобной книге.
— Тогда он так и должен сказать. Но если ты уже говоришь, то скажи правду: «Есть фамилия Манафорта, но подпись стоит не его».
Почему Сытник так сделал, мы теперь знаем. Он, это подтверждено не только аудиозаписями, которые сделаны без судебного решения, а значит, они юридически ничтожные, но и показаниями людей.
Как великий геополитик он говорит: я хотел помочь Хиллари Клинтон, потому что Трамп может хороший для американцев, но для нас — Хилари. В этом украинского преступления нет, но это очень напрягло ситуацию, а когда к этому присоединился еще наш неугомонный Лещенко, то между президентом Трампом и президентом Порошенко возникла очень серьезная проблема. И их отношения стали прохладными.
— В 2016 году?
— В 2016, 2017, 2018 и даже в этом. Потому что Трамп обоснованно считает, что с территории Украины был нанесен политический удар во время его кампании. Он осознает, что этот удар делали граждане США, которые здесь работали на разных должностях, используя фаворитов американского посольства из числа граждан Украины. В том числе, и директора НАБУ Сытника, и нардепа Лещенко. В Штатах за это предусмотрена уголовная ответственность за антиамериканскую деятельность.
— Почему он вас вообще пригласил?
— Я генеральный прокурор Украины, тем более, я с ним знаком. Потому что впервые встретился с Джулиани, кажется, в 2015 году во время конференции YES.
— Вы виделись с Джулиани несколько раз, о чем говорили?
— Он хотел узнать о деле Burisma. Не то, что касается тайны следствия, а общие вещи. Я ему рассказал. Это потянуло дополнительные вопросы: почему вы не контролируете НАБУ, а почему дела были переведены туда в декабре 2015 года и впоследствии закрыты? Пришлось нарисовать схему подчинения (разграничение подследственности между ГПУ и САП/НАБУ).
Насколько я понимаю г-на Джулиани, он считает, что дело против фирмы Злочевского (Burisma), где работал ряд иностранных членов правления, тормозилось, а затем было передано в НАБУ и закрыто под влиянием Байдена — старшего.
На его вопрос я давал честные ответы. Я это потом рассказал в интервью американскому изданию»The Hill».
Кроме этого, у меня был смысл общаться с господином Джулиани, потому что он человек, который имеет прямой доступ к президенту США — крупнейшему нашему стратегическому союзнику.
И я хотел активизировать отношения с правоохранительной системой США по возврату $7 млрд., которые ОПГ Януковича завели на территорию США. У нас есть доказательства того, что фирмы, которые в хэдж-фонд США завели эти средства либо те же, либо связаны с фирмами, которые отмывали средства со спецконфискации на сумму $1,5 млрд.
Деньги Павла Лазаренко: «Американские правоохранители обратились к нам с предложением снять арест на возвращение $160 млн. в Украину. Мы согласились»
— Вернуть что-то из США почти невозможно. Вот, например, деньги Лазаренко.
— Это другая история. Но, как раз насчет денег Лазаренко есть прогресс. Юлия Тимошенко очень переживала, чтобы это не взорвалось во время выборов. Но я не использую уголовные производства в избирательной кампании. Еще в конце прошлого года США начали процедуру заключения соглашения с Лазаренко относительно арестованных в него $ 220 млн. Американская сторона запросила Украину, на какую сумму мы претендуем. Мы ответили.
— $220 млн. Лазаренко вернутся в бюджет?
— Украина претендует на $160 млн., то есть на сумму, которая согласно данных следствия выведена из Украины. Деньги находятся под арестом и Украины, и США. Американские правоохранители обратились к нам с предложением снять наш арест под гарантии США возвращения именно $160 млн. в Украину. Мы согласились. Но потом Лазаренко так и не пошел на сделку с американским следствием.
Насколько я понимаю, теперь они будут добиваться полной конфискации всех $ 220 млн. Хотя сам Лазаренко мог бы рассчитывать при сделке на значительную сумму.
— Он украл деньги, и ему что-то еще может остаться?
— Ему предложили сделку. Это все происходило в ходе выборов в Украине. И это было чувствительным. Возможно, поэтому он откладывал решение этого вопроса. И на данный момент нет окончательного решения. Или он окончательно отказался от сделки или нет, я точно не знаю.
— Он, что не хотел подставлять Тимошенко?
— Ну, зачем так. Он озабочен своим интересом. Для меня принципиально не то, сколько средств останется или не останется у него, мне важно, чтобы все $160 млн., которые что доказано были выведены с Украины, вернулись в Украину. Американцы нам дают гарантии — $160 млн., а остальное разделим, как считаем нужным. Мы говорим: да. И готовы снять все аресты под гарантии США о передаче части средств в бюджет Украины.
— Вам способствует в этом Джулиани?
— Нет, в теме Лазаренко нет ничего общего с Джулиани. Это просто одно из дел, в котором мы находимся в очень тесной коммуникации с американской системой. А вот в деле $7 млрд. (деньги выведены из Украины во время правления Януковича) у нас коммуникация не происходит. И до моего назначения и после моего назначения. Мы неоднократно стучали в дверь американской правоохранительной системы, чтобы совместно создать следственную группу, ответа пока нет.
— Сколько прошло времени с последнего обращения?
— Последнее было в прошлом году. Поэтому у меня была просьба к Джулиане активировать этот процесс. Это был первый интерес моих контактов с ним, а второй — перспектива членства Украины в НАТО. Считаю, что президент Трамп и президент Украины, их тесное сотрудничество, которое не будет ничем омрачено, могут привести Украину к членству в Альянсе даже при известных всем проблемах с уставом НАТО.
— Возвращаемся к Байденам. Разве вы не намекали в предыдущих заявлениях, что Байден — младший может быть причастен к коррупционным сделкам?
— Я, ни на что не намекал.
— Хорошо, а за что могут зацепиться республиканцы в деле Burisma?
— В декабре 2013-го в борд Burisma вошел известный политик Александр Квасьневский. В январе-феврале 2014 года в правлении появились представители американской элиты, в частности сын Байдена. Все они получали большие средства от Burisma. Все члены правления как физические лица, Хантер Байден – через связанное юридическое лицо по консалтингу.
— Не напрямую?
— Всем как физическим лицам, а ему — через юридическое лицо. В этом нет преступления на территории Украины. Потому каждый работник может получать любые платежи от кампании.
После этого состоялся информационный взрыв не столько в США, сколько в Украине. Месяца два я здесь был страшным врагом всех, кто любит работать за гранты. Вопрос: мне что, не давать информацию правдивого характера на вопросы СМИ? Вы считаете, что Украине станет легче, если мы будем лгать или прикрывать информацию? С другой стороны, на меня вышли из «Нью-Йорк Таймс», а недавно «Bloomberg». Не совсем из республиканского направления, если я хорошо понимаю. Они задавали вопросы те же самые, но несколько в другом ракурсе и получали также правдивый ответ.
Так, в Burisma были и есть проблемы с украинским законом. Но я не знаю об уголовных правонарушениях, совершенных Байденом — старшим или младшим на территории Украины.
— По сути, речь идет лишь о репутационных потерях из-за сына для Байдена — старшего, который собрался баллотироваться на президентских выборах в США?
— Насколько я понимаю, в США поднимаются вопросы морально-этического содержания относительно совместимости сына вице-президента США с компанией, относительно которой вел дело экс-генпрокурор Шокин и которого требовал отставить Байден — старший. Подпадают ли эти действия под оценку этики или других вещей, должны установить именно в Соединенных Штатах.
— Джулиани давил на вас?
— Нет, и он этого не делает.
«В Burisma были и есть проблемы с украинским законом. Но я не знаю об уголовных правонарушениях, совершенных Байденом — старшим или младшим на территории Украины»
— Вы общались с Джулиани после его заявления о Лещенко?
— Да, для меня его решение не приезжать в Украину было очень неожиданным. Я с ним связался, поговорил, сказал, что это проблема в коммуникации, что его письмо господину Зеленскому с просьбой провести встречу к нему не попало. Он попросил меня передать необходимые слова в необходимые кабинеты. Я передал. Я уверен, что Джулиани приедет и встретится с высокими должностными лицами. Всю необходимую информацию я передал команде президента.
— То, что Джулиани не приехал в Украину, накануне инаугурации испортило отношения Белого дома и президента Зеленского?
— Не хочу этого комментировать. В своих общениях с американской стороной я делаю все, чтобы они поддерживали Украину и президента. При этом я не собираюсь стать участником политических процессов в США.
— Игорь Коломойский заявил, что есть двое «Остапов Бендеров» — Игорь Фруман и Лев Парнас они могут решить с вами любой вопрос, как и с Джулиани. Вы знаете этих людей?
— Я с ними знаком. Они были на встрече с Джулиани. Я не вижу целесообразности описывать их роль. Насколько понимаю, это члены команды Джулиани. С другой стороны, они представляют одну из еврейских организаций Украины, спонсируют одну из них, поэтому часто находятся в Киеве. (По информации СМИ Фруман и Парнас являются клиентами адвоката Джулиани).
Коломойский
«Коломойский не является подозреваемым или обвиняемым, а потому в определенных обстоятельствах может общаться с генпрокурором»
— Игорь Коломойский прилетел в Украину. Вы уже пили с ним кофе?
— Кофе пью 12 раз в день, но с Коломойским не пил. Если надо будет, пообщаемся, нет проблем. На этот момент господин Коломойский не является подозреваемым или обвиняемым, а потому в определенных обстоятельствах может общаться с генпрокурором. Это очень важная вещь, которой пренебрег Холодницкий, за что и поплатился при аквариумном скандале. Ничего он там криминального не сделал у тех рыбок, но он общался один на один с фигурантом уголовных дел, и это стало основанием для его дисциплинарной ответственности.
У меня есть правило: если ко мне приходят депутаты, адвокаты или просто люди, на которых есть уголовное производство, я никогда с ними один на один не провожу разговоров. Важно, чтобы был свидетель.
— Холодницкий должен знать такие вещи.
— Закон не запрещает принимать один на один, но это профессиональная этика. Не встречайся один на один, по крайней мере, в кабинетах. Помню, меня назначили генпрокурором, я зашел в кафе на Подоле, а навстречу мне двое мужчин, как потом оказалось – это были «бриллиантовые прокуроры». Думаю, упаси Боже, еще бы сфотографировали. Поэтому, если будет необходима встреча с Коломойским, то один на один кофе с ним пить я не буду.
— Вы ведете расследование дел о нанесении государством ущерба «Приватбанку». Здесь есть его интерес. Как произошло, что «Приватбанк» национализировало государство, есть открытые уголовные дела. Что мы видим сейчас: один из бывших владельцев — Коломойский вернулся в Украину, а Валерия Гонтарева, которая национализировала «Приватбанк» в интересах государства, сидит в Лондоне и боится прокуратуры.
— Действительно, в этом деле прокурор доказал мне, что есть признаки уголовных правонарушений со стороны руководства ІCU. Бывший заместитель Гонтаревой по ICU Константин Стеценко нарушил закон в ходе операции с Аграрным фондом и «Брокбизнесбанком» в 2014 году.
Ночью Нацбанк выдает кредит «Брокбизнесбанку» под залог предоставленных Аграрному фонду ОВГЗ. ОВГЗ были предоставлены Минагрополитики под будущую посевную. Правительство в лице Минагрополитики передает эти ОВГЗ «Брокбизнесбанку» на эту же сумму, если не ошибаюсь, 4 млрд. грн. приходит туда с НБУ. Деньги приходят на счет Аграрного фонда, а ОВГЗ являются залогом, который используется. Потом эти деньги украли.
— Причем здесь ICU, это же брокерская деятельность.
— На первый взгляд, брокер не виноват. Но согласно договору с Аграрным фондом брокер обязуется, в том числе следить за соблюдением действующего законодательства: на такую сумму ОВГЗ должно быть разрешение Министерства АПК. Его не было, оно пришло через несколько недель. Это называется служебная халатность господина Стеценко как руководителя ІCU. Давал ли ему кто-то указание, был ли он частью большей схемы, должен ответить именно он. Как минимум у заместителя Гонтаревой проблемы есть. Возникнут ли у нее, я не могу сейчас сказать.
— Почему тогда ее в этом обвиняют?
— Это достаточно политизированная история, потому что много кто не любит Гонтареву за ее зачистку банковского сектора от разного мусора, и здесь я хочу обратить внимание, что это производство не о ее деятельности во главе Нацбанка, а о деятельности главы брокерской фирмы в 2013 году. И почему это дело используют во время выборов в таком качестве, разумеется.
— Его использует ваш подчиненный Кулик. Не верится, что он мог написать подозрение Гонтаревой, еще и с ошибкой, без вашего ведома. Выглядит, что вы проскользнули между интересами Петра Порошенко и Игоря Коломойского.
— Если бы я скользил, то последствия этого дела были бы другими. Кулик грубо нарушил процедуру оглашения подозрения, за это он сейчас будет отвечать перед дисциплинарной комиссией. И в продолжение политизации этой темы, которую он сам провозгласил в СМИ раньше, в чем я получил официальный рапорт, привело к тому, что мой заместитель Енин подал в отставку, а департамент, где работал господин, Кулик, расформирован, и на этот момент производство передается в Главное следственное управление ГПУ.
Политизация любых дел недопустима, как и нарушение прав подозреваемых. Я же тоже вручаю подозрения. В большинстве своем депутатам. Ко мне по повестке приходит, например, не очень уважаемый мной с политической точки зрения, Михаил Добкин. Я вызываю его сюда, при нем подписываю подозрение, ибо закон говорит, что его надо вручить в день подписания, зачитываю его права и лично передаю ему подозрение. Теперь вопрос: почему так не сделано Куликом? Почему подозрение выслали по почте, а на допрос вызвали на следующей неделе?
— Он не мог не знать, что нарушает процедуру.
— Оценку его действиям, в рамках демократизации прокуратуры, даст квалификационная комиссия, которая создана съездом прокуроров. Мы вместе считаем с юридическим департаментом, что это ничтожное вручение подозрения.
Думаю, что у господина Стеценко, как брокера, есть проблемы, но вручение подозрения состоится в установленном порядке. Если он уклонится от следствия, только тогда следователи могут выслать подозрение по почте. Если действия Стеценко были заказаны ему кем-то, значит, этот «кто-то» также будет отвечать.
Относительно владельца компании Burisma Николая Злочевского — аналогично. Я вижу признаки отмывания средств, производства которого были провалены еще до моего прихода, в Лондонском суде. Сейчас мы получили новые факты и показания. Поэтому по Злочевскому будем двигаться вперед, согласно закону.
— Что грозит Кулику?
— От выговора до увольнения. Как решит КДКП.
— В 2016 году вы заступались за Кулика, когда НАБУ обвиняло его в незаконном обогащении. Что случилось сейчас?
— Мне кажется его используют политики.
— Политики или олигархи?
— Олигархи, в определенном смысле, также являются политикомейкерами.
— А какие именно? Израильские?
— Мы же договорились: когда генпрокурор говорит фамилии, то это влечет за собой юридические последствия. Их фамилии мне известны.
— Возможно те, что в Австрии?
— Это известные деятели, все это будет понятно в ближайшее время. Господин Кулик или начнет работать спокойно, командно, по закону без пресс-конференций и телешоу до результатов расследования… Или, к сожалению, полностью перейдет в подчинение политиков, которые его используют. Но вне штата ГПУ. Это его выбор, я ему об этом сказал. И он должен принять.
— Давайте вернемся к «Приватбанку».
— С 2017 года и у нас, и в НАБУ есть дела Привата. Часто наши команды встречались в коридорах, где забирали документы по решению судов. Количество документов грандиозное. Вот у меня на столе крайняя стопка — это все о Привате. И это не дела, это справки. Само дело – полный зал томов.
— Зал?
— Чего вы удивляетесь? Дело Курченко, например — 1600 томов. А обвинения — 1200 страниц. Есть дела в семь тысяч томов. По Привату – 2700 томов. Есть «Приватбанк», который предоставляет кредитные линии разным клиентам, часто связанным с владельцами банка, например ферросплавному заводу, химзаводу и т.д.
Как правило, потом средства отправляют в офшорные юрисдикции и там происходит прогонка средств за один день по сотням фирм. Откуда эти средства выходят на американскую фирму. Которая уже покупает себе недвижимость в Нью-Йорке, карьер в Австралии, яхту или самолет. Общая сумма активов, которые таким образом куплены, достигают около $5,5 млрд.
О ФИНАНСОВЫХ ОПЕРАЦИЯХ БЫВШИХ ВЛАДЕЛЬЦЕВ ПРИВАТБАНКА ПО ВЕРСИИ ГЕНПРОКУРОРА ЮРИЯ ЛУЦЕНКО:
«Приватбанк» предоставлял кредиты разным клиентам, часто связанным с колесными владельцами банка: ферросплавному заводу, химзаводу и т.д. Затем средства отправляли в офшорные юрисдикции, и там происходила прогонка средств за один день по сотням фирм. Уже оттуда эти средства выходят на американскую фирму. Которая покупала на себя: недвижимость в Нью-Йорке, карьер в Австралии, яхту или самолет. Общая сумма активов, которые таким образом куплены, достигает около $5,5 млрд.
— Именно этих $ 5,5 млрд., которых не хватало в Привате после национализации?
— Это средства открытых кредитных линий. Срок их возвращения еще не наступил. Да, это похожая сумма. Отчет по заказу руководства Нацбанка был предоставлен подробно, что есть в активах заемщиков с Привата.
— Компания, делавшая отчет — это Kroll?
— Я не уполномочен это раскрывать.
— Это их расследование? Вы его видели?
— Видел. Но еще раз: это средства, срок возврата которых еще не наступил. Господин Коломойский по согласованию с Национальным банком Украины проводит реструктуризацию, он забирает долги из 193 фирм, которые, по состоянию на 2017 год, не вернули кредиты, и передает их на другие 26 фирм…
— Компании-пустышки.
— По-всякому: есть и пустышки, есть физические лица, есть более живые компании. Но по соглашениям они могут отдавать Привату по кредитным линиям в течение следующих 10 лет. И о таком решении Нацбанк знал, соответствующие документы к ним приходили. Они не были уполномочены разрешать или нет, но это было проведено с ведома НБУ. Таким образом, у нас общая сумма убытков, которая висит перед «Приватбанком», была реструктуризирована на следующие 10-12 лет. Иногда под 2% годовых. Некоторое время они эти кредитные линии обслуживали, но потом прекратили.
Теперь вопрос: есть ли тут статья 191 (хищение в особо крупных размерах)?
Для ее применения следствие должно выявить сумму ущерба. Однако факт наступления ущерба может произойти только в двух случаях: или в последний день кредитной линии — через 10-12 лет, поскольку заемщик имеет право заплатить в последний день. Или есть второй способ доказать ущерб — разорвать эти линии из-за того, что они не обслуживаются. Именно такой процесс я и начал в 2017-2018 годах.
Вместе с государственным «Приватбанком» мы пошли в суд по пяти кредитным линиям, которые явно не обслуживаются. В ответ получили письмо министра финансов Александра Данилюка, где цитирую: «Считаем, что взыскание долга с этих лиц по решению национальных судов не является самой эффективной защитой интересов банка и вряд ли приведет к взысканию каких-либо денежных средств». Значит, правительство пишет: я не верю в украинские суды.
«Сумма убытков, которая висит перед «Приватбанком», была реструктуризирована на следующие 10-12 лет. Иногда под 2% годовых»
— Дело же, как раз в том, что у компании не будет активов, они не смогут вернуть средства…
— Нет, это неправда. Эти компании, связанные с теми компаниями, у которых есть все.
— Это же зависит от юридического оформления.
— Давайте дальше дочитаю письмо. «Принятие дальнейших мер против заемщиков по трансформированным кредитам в украинских судах на данном этапе считаем нецелесообразным, поскольку такие действия могут осложнить получение иска в Высоком суде Англии и Уэльса». Данилюк пишет — я не верю в украинские суды, отзовите иски, потому что я хочу судиться в Лондоне. В Лондоне, как известно, господин Данилюк проиграл. Я не хочу комментировать почему, потому что еще будет апелляционная инстанция. Не хочу помогать той стороне.
Я считаю, что эта позиция была неправильной. Если бы мы разорвали, по крайней мере, одну линию из пяти, мы бы получили документальное подозрение этому заемщику относительно хищения. И дальше бы доказали, я знаю, как это сделать, вину связанных лиц. Все необходимые бумаги в США для того, чтобы получить ответ о конечном бенефициаре, мы отправили. Я уверен, что между этими 23-мя фирмами, как вы говорите, пустышками, можно доказать связь с тем, на ком висят колоссальные активы.
Я не мог идти в суд за поддержку государственных интересов без Минфина, которому нанесены убытки. Поэтому, к сожалению, за эти годы мы не продвинулись ни на йоту. В юридическом смысле, у нас нет убытка от кредитных историй Привата.
— А почему тогда по иску прокуратуры наложен арест на залоги, которые были у «Приватбанка», и на залоги, которые были при рефинансировании, выданном «Приватбанку» из Нацбанка. Теперь Нацбанк не может забрать эти активы. Это дела последних месяцев.
— Такой детали не знаю. У меня нормальная коммуникация с руководством Нацбанка и «Приватбанка» по телефону. Обратятся – выясним.
— И сейчас НБУ подает апелляцию на решение суда о том, что он по иску прокуратуры наложил арест на эти активы.
— Я знаю, что мы все арестовывали. Опять же, это была согласованная позиция с Нацбанком, Минфином, со всеми. На все эти Буковеле, на другие активы мы накладывали арест, но чем это сегодня мешает Привату, я не готов сказать.
— Это мешает, потому что Нацбанк не может их забрать, они арестованы, и это выгодно в первую очередь Коломойскому.
— Ко мне таких бумаг от Нацбанка никогда не поступало. В последнее время ни от Нацбанка, ни от государственного Привата… Только у нас в стране «Приватбанк» может быть государственным, интересная игра слов (смеется). Во-первых, у них коммуникация еженедельно с прокурором. Во-вторых, мой телефон, слава богу, открыт для всех. Не готов комментировать этот вопрос.
— Ни каким лицам подозрений в делах Привата не планируется?
— Я же вам объяснил: подозрений нет, потому что нет ущерба. Такой закон. Если речь идет об экономических преступлениях, наличие установленного и подтвержденного экспертизой ущерба является обязательным.
— А рефинансирование, которое Нацбанк предоставил «Приватбанку» за предыдущих владельцев?
— По рефинансированию было огромное количество следственной работы, и даже наши внешние партнеры из известных аудиторских компаний не смогли подтвердить или опровергнуть нецелевое использование рефинанса. Если перевести на человеческий язык, то они не смогли расщепить, где в кредитной линии шли деньги в рефинанс, а где — собственные средства банка.
К сожалению, этого не удалось сделать, хотя Нацбанк заказывал такие работы несколько раз. Пока нет никаких оснований полагать, что рефинанс был использован нецелевым образом. Более того, весь рефинанс был возвращен тому, кто его предоставлял.
— С большой вероятностью можно сказать, что эти деньги, которые предоставили в кредит этим компаниям, которые выведены потом в США, это уже был рефинанс тоже.
— Этого не смогли установить никакие международные аудиторские компании. Хотя, насколько я знаю, они получили доступ ко всей финансовой документации банка.
— Подозрений по Привату надо десять лет ждать?
— Нет, мы дождемся решения апелляции Лондонского суда по «Приватбанку» и после этого можем вернуться к тому, что предлагаю я. Разорвать здесь, в Украине, кредитные линии, которые не обслуживаются, чтобы потом появился убыток. Сумма не имеет значения. Как только мы получим убытки для «Приватбанка», то это лицо сразу получит подозрение. И тогда мы сможем выйти на бенефициаров, которые стоят за заемщиками.
— Видно, что Коломойский не переживает, что вы это докажете. И сказал, что собирается жить в Украине пять лет.
— Если господин Коломойский уверен, что через 10 лет деньги вернутся в «Приватбанк», то он может спать спокойно, но состояние обслуживания (в основном – нулевое) кредитных линий вызывает у меня большие сомнения по этому поводу.
— Вы понимаете, почему Коломойский так возлюбил журналистов в последнее время?
— Он вас всегда любил. Ответ очевиден: человек, который хочет вернуться в активную украинскую политику, должен работать с журналистами.
В нашей стране у многих людей, к сожалению, есть ощущение, что борьба с коррупцией – это другое название борьбы с богатыми. И поэтому, говорить: если человек богат, он априори преступник, я не буду. И поэтому, говорить, что олигарх точно должен сидеть в тюрьме, неправильно. Чтобы эта большевистская тема не взяла верх, богатые люди должны давать интервью журналистам, показания прокурорам и платить налоги.
— Вы слышали о расследовании, которое идет в США по Коломойскому? Были ли обращения в Генпрокуратуру?
— Нет, не было. Мы прислали огромное количество запросов по активам, которые находятся на их территории, по достаточно серьезным активам на сотни миллионов долларов в Минюст США.
— ФБР к вам не обращалось относительно Коломойского?
— На этот момент, нет.
УКРОБОРОНПРОМ
«На холеру надо такие друзья, которых надо сажать?»
— Есть известное высказывание Ли Куан Ю, что надо посадить трех друзей, чтобы побороть коррупцию.
— На холеру надо такие друзья, которых надо сажать? Давайте разберем это на примере г-на Гладковского (Свинарчука). Знаменитая история, имеется фирма «Оптимумспецдеталь». Ее руководитель господин Рогоза таскал с РФ детали для Укроборонпрома и хотел их продать. У каждого завода есть любимые поставщики, и есть нелюбимые.
Рогоза предлагал нужные и дешевые запчасти, но пролетал из конкурсов, которые выигрывали другие поставщики. Он находит своего знакомого Жукова, который был однокурсником Гладковского — младшего (Свинарчука) и считает, что у него «крыша» и теперь думает, что заживет. Потому что Свинарчук «пробьет» ему поставки на заводы. Так не получилось.
Они сначала приходили на Львовский бронетанковый завод, дают меньшую цену и снова пролетают, потому что им говорят: вы в списке ненадежных фирм СБУ. Получают справку из СБУ. Приходят на Житомирский завод, им там говорят: нет, вы в списке ГФС. Получают справку из ГФС, а затем и в НАБУ и т. д.
— Была ли коррупция или нет?
— Была. В их деле две составляющие: хищение и неуплата налогов. Хищение – компетенция НАБУ. На Харьковском бронетанковом заводе «Оптимумспецдеталь» провела уголовный оборот: руководство завода сняло оптические прицелы с танков на консервации и поставили их на танки, которые шли на фронт, а их пропустили якобы, как закупленные в «Оптимумспецдеталь». Каждый оптический прицел — примерно 1 миллион гривен. 15 прицелов. Это дело НАБУ положило под сукно.
В компетенции ГПУ и ГФС – эпизод с неуплатой налогов. Когда «Оптимумспецдеталь» поставляла запчасти на бронетанковые заводы, Рогоза, получив денежные средства, часть через фиктивные фирмы перевел в валюту и уехал с ними в Россию. При этом были уплачены около миллиона долларов налогов. Мы с ГФС провели налоговую проверку и выставили им сумму недоимки. Как только он уплатил налоги – суд закрыл этот эпизод. Такой закон. Мы насчитали ему налоги, потому что это в сфере нашей компетенции. Рогоза заплатил, согласно актам ГФС — примерно $1 млн.
— Получается, что Рогоза, как и Кацуба заплатил условные отступные? И ему ничего за это не светит.
— Давайте не путать отступные и налоги. В нашей стране давно-давно приняли решение: если ты налоги заплатил, то дело закрывается. Наверное, это правильно, потому что иначе у нас бы весь бизнес страны, скорее всего, сидел. В Америке Манафорта за три недели упаковали за неуплату налогов. А у нас, если бы он заплатил эти налоги, он бы вышел.
А вот хищение – другое дело. Там «светит» 12 лет. Но ст. 191 УК — исключительная подследственность САП — НАБУ. Для этого им еще в 2016 году главный военный прокурор Матиос, который разоблачил преступление «Оптимумспецдеталь», направил 87 страниц текста, из которого следовало, что работники НАБУ вероятно совершили коррупционные действия.
— Это же не работники НАБУ, а один отдельно нанятый агент.
— Нет, речь идет именно о детективе. Результат таков: ГБР относительно этого скандала зарегистрировало производство о вероятных незаконных действиях — фактически, о бездействии НАБУ по делу «Оптимы».
— Здесь нам нужен Сытник, чтобы он вам на это отвечал.
— Сытника также вызвали на допрос по этому поводу. Сытник провел дисциплинарное расследование и сделал крайним своих подчиненных. И объявил им даже не выговор, а… замечания!
— ГБР готовит подозрение детективу Литвиненко?
— Скоро его вручат.
— Грозит ли уголовная ответственность по этому делу Рогозу, Жукову, Гладковскому?
— Рогозу и руководителям военного завода точно, потому что через его фирмы пропустили фиктивную сделку, других должны установить САП и НАБУ. Это их работа. Хотя пикетируют и позорят меня.
— И остальным — кого назовут?
— Да.
ДЕЛО ШЕРЕМЕТА
«Есть серьезный прогресс. Мы видим определенных лиц»
— Год назад вы говорили, что можете выйти на заказчиков убийства Павла Шеремета. Что вы можете сказать через год?
— На прошлой неделе я провел заслушивание этого дела. У нас есть серьезный прогресс. Мы видим определенных лиц. Когда пройдут определенные процессуальные действия, я скажу об этом. Но я очень доволен результатом, которые получила Нацполиция и прокуроры. Больше ничего сказать не могу.
Авторы: Дмитрий Бобрицкий, Андрей Самофалов
Источник: LIGA.net
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.