26.06.2018 – Новый руководитель Минфина рассказала ЭП, что будет с минимальной зарплатой, реально ли выполнить бюджет и получить транш МВФ, и кому будут подчиняться налоговики.
В день скандальной отставки Александра Данилюка с поста министра финансов Владимир Гройсман быстро нашел ему преемника. Уже две недели в статусе и.о. руководит министерством Оксана Маркарова.
Для министерства, депутатов и экспертного среды Маркарова лицо не новое. На посту заместителя министра финансов она работает с 2014 года, когда возглавляла Минфин Наталья Яресько.
Если с Яресько у Маркаровой были профессионально-политическое согласие, то в команде Данилюка рабочего комфорта для нее стало значительно меньше.
За два года работы министр перераспределил полномочия так, что Маркарова как первый заместитель не могла выполнять традиционный для такой должности функционал – формировать и балансировать бюджет, координировать вместе с министром внутреннюю работу министерства.
Впрочем, вытеснить ее из министерства Данилюк все равно бы не смог. Во-первых, Маркарова – политический соратник Владимира Гройсмана, во-вторых – правительственный уполномоченный по вопросам инвестиций и член наблюдательных советов всех четырех госбанков.
Как бы там ни было, но Данилюк ушел, а Маркарова возглавила Минфин. Однако произошло это не в самое удачное для нее время. Впереди выборы, а это означает, что она оказывается в эпицентре одного из самых сложных бюджетных процессов, когда запросы депутатов и правительства будут расти в геометрической прогрессии.
Еще одна приоритетная задача нового руководителя Минфина – вернуть доверие МВФ к действиям Минфина и правительства. Фонд беспокоит разбалансированный бюджет и риски срыва реформы ГФС, а также упрямое нежелание правительства выполнять ключевое требование – повышать цены на газ.
С кем у Маркаровой точно не будет проблем, так это с премьер-министром и председателем ГФС Мирославом Проданом. Все они – из одной политической команды. Фактически с ее назначением премьер взял под свой контроль финансовый блок правительства.
О том, что и.о. главы Минфина собирается делать в такой ситуации, – в интервью ЭП.
– Как вы оцениваете состояние дел в министерстве? Что с командой заместителей Александра Данилюка?
– Ситуация в министерстве стабильная. Костяк специалистов очень качественный, он сложился давно. Я очень рада, что руководители департаментов – это специалисты, которые работают в Минфине не первый год, а некоторые – не первое десятилетие. Благодаря ним, Минфин, пожалуй, одно из самых устойчивых министерств.
Конечно, когда происходит смена руководства или в данном случае отставка министра, а исполнение обязанностей возлагается на другого человека, для коллектива этот период всегда турбулентный.
В моем случае, видимо, передача полномочий произошла более, плавно, потому, что я для министерства человек не новый. Я начала работать в Министерстве финансов с декабря 2014 года – сначала советником министра Натальи Яресько, а с апреля 2015 года – в должности ее заместителя. Затем стала первым заместителем.
Не вижу каких-то серьезных проблем или потрясений в министерстве из-за смены руководства.
– Что с заместителями Данилюка – Сергеем Марченко, Юрием Буцой и Евгением Капинусом? Они остаются?
– Пока все работают. Я в первый же день предложила всем остаться и продолжить работу. Конечно, команду надо усиливать. У нас есть вакансии, в том числе на уровне заместителей министра. Однако всех, кто хочет остаться и работать, я приветствую в команде.
– Ранее Данилюк говорил, что команда заместителей уволится вместе с ним. За это время с должности ушла только Яна Бугримова, от остальных заместителей никаких публичных заявлений не было.
– Я хочу, чтобы максимальное количество людей осталась, но силой никого держать не буду. Если кто-то по определенным причинам покинет министерство, то надеюсь, он сделает это ответственно. Это государственная служба, а не бизнес, где можно встать и просто уйти.
– У вас были непростые отношения с Марченко и Капинусом. Часто внутренние решения в министерстве принимались вопреки вашему мнению. На определенном этапе ваши полномочия относительно бюджета отдали Марченко, хотя этот функционал в Минфине традиционно исполнял первый заместитель министра – независимо от фамилий. Вы можете с ними сработаться?
– У меня ни с кем конфликтов не было, были нормальные рабочие отношения. После многих лет работы в бизнесе, а затем в министерстве я уверена, что нет таких проблем, которые нельзя решить в конструктивной дискуссии. Речь, впрочем, не о личных отношениях.
– Кто теперь будет заниматься вопросами бюджета – вы или другой заместитель? Кто возьмет налоговое направление?
– Как и.о. министра, я в той или иной степени занимаюсь всеми этими вопросами. Я отвечаю за все. Бюджет для меня – вопрос номер один.
Я хочу вернуться к внедрению среднесрочного бюджетирования. С октября 2017 года я не занималась государственным бюджетом и мне очень обидно, что эта реформа, которую я начинала, не получила развития. Поэтому приоритет номер один – как можно быстрее вернуться к ее реализации.
– Кто будет готовить бюджет, и будет работать с бюджетным комитетом? Кто будет выполнять функции первого заместителя?
– Я считаю, что вопросы бюджета является ключевыми для министерства, поэтому министр финансов или и.о. министра финансов, безусловно, должен лично работать над подготовкой бюджета с комитетом и главными распорядителями.
– Вы планируете объявлять конкурс на поиск заместителя по налоговому направлению?
– Я активно ищу кандидатов на должность заместителя министра. Пока нет претендентов.
– Возможно, ли это сделать за такое короткое время – до выборов? Из-за выборов бюджетный процесс будет сложным.
– Так каждый раз кажется. У Натальи Яресько все также говорили, что случится катастрофа, если вся команда уйдет. Однако тогда она заняла, как мне кажется, очень государственническую позицию.
Яресько собрала всех заместителей и сказала: «Ваша задача – оставаться столько, сколько вы нужны и сколько можете работать, не поступаясь своими принципами и не срывать процессы в министерстве». Практически вся команда Яресько проработала еще несколько месяцев, пока министр Александр Данилюк формировал свою.
– Причина конфликта Данилюка с премьер-министром – решение последнего переподчинить Государственную фискальную службу Кабмину и внести изменения в регламент, лишив Минфин права согласовывать документы правительства. Что с этими постановлениями?
– Сейчас ГФС остается в полной координации Минфина, и так она будет оставаться в дальнейшем. По моему мнению, это единственный правильный вариант, и его поддерживает премьер-министр Гройсман. Никакого переподчинения не планируется.
Остальные полномочия министерства такие же, как были месяц назад и год назад. Все акты, которые выносятся на рассмотрения Кабмина, согласовывают Министерство финансов, Министерство юстиции и Министерство экономики.
БУДЕТ ЛИ СОКРАЩЕНИЕ БЮДЖЕТА
– С начала 2018 года бюджет не выполняется по доходам. МВФ беспокоит риск невыполнения бюджета в доходной и расходной частях. Вы видите целесообразность в секвестре бюджета (сокращения расходов по отдельным статьям или всего бюджета)?
– По результатам пяти месяцев выполнение общего фонда бюджета по доходам – 99%, с учетом спецфонда – 100%.
Я не вижу оснований для пересмотра. Конечно, риски есть всегда, и задача Минфина – эти риски уменьшать. Именно поэтому мы не только проводим мониторинг, но и имеем план действий относительно некоторых поступлений в бюджет через ГФС и поступлений в Пенсионный фонд.
Мы уточнили некоторые цифры, проанализировали статьи, по которым в первом квартале было невыполнение, и сейчас видим, что в мае-июне ситуация с наполнением бюджета выравнивается.
– Не будет, например, доходов от приватизации в запланированных размерах. Доходов от продажи лотерейных лицензий тоже не будет.
– Да, мы прогнозируем частичное невыполнение плана от приватизации. Закон о приватизации был принят только в конце января, а чтобы начать отбор инвестиционных советников, осуществить все предусмотренные законом процедуры, нужно время.
Малая приватизация стартует уже в июле. Да, ее результат – это небольшие суммы, но поскольку продажа будет происходить через ProZorro.Sale, думаю, она будет очень эффективна, удастся поднять уровень конкуренции и, соответственно, уровень цен.
Продажа крупных объектов предполагает активную работу с инвестиционными советниками. Проведение роуд-шоу, прямое общение с потенциальными покупателями. В 2018 году я надеюсь на хороший результат по подготовке к приватизации и проведению некоторых аукционов. Возможно, не все средства придут в 2018 году, но сейчас главное – дать старт приватизации.
Интерес со стороны инвесторов очень большой. Это я вам говорю как правительственный уполномоченный по вопросам инвестиций. Весь 2017 год через UkraineInvest к нам приходили инвесторы, которые уже работают в Украине и хотят расширяться.
Если раньше они интересовались исключительно частными рыночными возможностями и нуждались в основном помощи в работе с местными органами власти в решении административных вопросов, то в 2018 году, после принятия закона о приватизации, многие инвесторы заинтересовались объектами из списка на приватизацию.
– Какими именно объектами они интересуются?
– Не могу называть конкретные предприятия. У нас их не так много в этом списке. В частности, есть интерес к объектам в области энергетики.
– Вернемся к запланированным поступлениям от приватизации в размере 22,3 млрд. грн. Чем планируете их перекрывать?
– Приватизация – это же финансирование (средства на погашение дефицита). Перекрыть можно только одним способом – заимствованиями. Что мы и сделаем.
– По результатам четырех месяцев у нас провал с выполнением плана по заимствованиям, особенно внешним.
– Я бы не назвала это провалом, хотя сумма, которая была запланирована на первый квартал и не была получена, – очень значительная. Сразу было понятно, что выходить на рынки внешних заимствований мы, скорее всего, будем уже после пересмотра программы сотрудничества с МВФ.
Для инвесторов Украина в программе МВФ – чрезвычайно важный сигнал. Вы видели, как рынки отреагировали на принятие закона об Антикоррупционном суде? Инвесторы следят за тем, как Украина выполняет свои обязательства перед внешними кредиторами.
План по внутренним заимствованиям мы выполнили полностью. Думаю, у нас большой потенциал на внутреннем рынке и с ним нужно работать.
– Принятия закона об Антикоррупционном суде недостаточно для получения транша. Без сбалансированного бюджета транша не будет. Фонд видит фискальные риски и указывает на целесообразность пересмотра бюджета. Когда вы сбалансируете бюджет?
– Не хочу забегать вперед. Мы сейчас в рабочем режиме обсуждаем с МВФ все вопросы, которые касаются бюджета. Не могу сказать, что мы уже нашли понимание по всем пунктам, но у нас активная коммуникация.
Необходимости вносить изменения в бюджет я не вижу. По результатам пяти месяцев имеем существенное перевыполнение по налогу на прибыль, по дивидендам от государственных предприятий.
Я сейчас глубоко погружаюсь в вопросы, которые не были в моей координации, и могу заверить: я вижу реальные риски и понимаю, как их минимизировать. По нашим прогнозам, часть фискальных рисков не реализуется.
– По расчетам ГФС, из-за укрепления гривны на уровне 26 грн. за долл. таможня недополучает ежемесячно 3 млрд. грн. поступлений. Как с этим справиться?
– Угадать точный курс не может никто. После перехода на гибкое курсообразование мы видим четкие периоды, когда у нас курс растет, а когда снижается. Этот год – не исключение, но на курсовой эффект нужно смотреть правильно.
Бюджет всегда формируется на основе определенных предположений. Одно из этих предположений – курс. Если в определенный промежуток времени доходы бюджета от таможенных платежей, привязанных к курсу, меньше, то в этот же момент у нас происходит огромная экономия на платежах по обслуживанию долга.
Государственные компании с долговыми обязательствами в валюте тоже сэкономят на обслуживании. Благодаря этой экономии их прибыль увеличится, а значит, они заплатят больше налогов в бюджет. Эффект от стабильного курса заключается не только в недостатке поступлений, он влияет и на расходы.
О СОТРУДНИЧЕСТВЕ С МВФ
– Председатель НБУ Яков Смолий заявил, что Украина может получить пятый транш МВФ к осени. После принятия закона об Антикоррупционном суде, выполнении еще одного ключевого для кредитора условия – пересмотр цены на газ – зависит от правительства. Это означает, что к осени правительство решит вопрос с газом?
– Я стараюсь воздерживаться от оглашения ожиданий относительно времени договоренностей. Мне кажется, что в переговорах главное – результат, а не промежуточные объявления. Информирование общественности, конечно, важное, однако не хочется формировать нереальные ожидания, в том числе относительно траншей МВФ.
Теперь понятно, над, чем надо работать, чтобы закончить этот просмотр. Как вы правильно сказали, здесь три основных вопроса: Антикоррупционный суд, газово-энергетическая реформа и сбалансированный бюджет. Мы активно работаем над бюджетом и, конечно, я частично привлечена к работе по реформе энергорынка.
Надеюсь, мы найдем понимание по всем вопросам.
– «Нафтогаз» предложил модель, по которой газ по рыночной цене будет продаваться потребителям, населению и промышленности, правительство компенсирует расходы малообеспеченным гражданам.
Есть также вариант МВФ. По моей информации, с учетом текущих цен на нефть, по расчетам кредитора, повышение может составить 40%.
— С Минфином обсуждается, какими будут расходы на субсидии по каждой модели. Итак, как это повлияет на субсидии?
– Конечно, Минфин участвует в обсуждениях и рассчитывает влияние на все показатели, которые касаются бюджета. Когда у нас будет согласовано с международными партнерами решение, я смогу сказать, как оно повлияет на бюджет. Пока финального решения еще нет.
– Когда нам критично получить транш, чтобы выйти на внешние рынки заимствований?
– Затягивать не хотелось бы. Ни для кого не секрет, что чем быстрее мы договоримся с МВФ, тем быстрее сможем вернуться к этому вопросу. Мы постоянно мониторим рынки, смотрим, когда будет благоприятная ситуация.
О МЕДИЦИНСКОЙ РЕФОРМЕ И ВОЗМОЖНОСТИ БЮДЖЕТА
– Видите ли вы предпосылки для повышения минимальной зарплаты в 2018 году?
– Вопрос повышения минимальной зарплаты – комплексный и он зависит от нескольких аспектов.
Аспект номер один – вопрос развития экономики.
Номер два – вопрос влияния повышения минимальной зарплаты на бюджет. После повышения «минималки» растут поступления от налога на доходы физлиц, а НДФЛ – это поступления местных бюджетов, а не государственного.
Третий аспект – как повышение «минималки» повлияет на частный бизнес и выдержит ли он очередной рост.
— Все эти три вопроса должны анализироваться.
– Они анализировались. После невыполнения бюджета по доходам в первом квартале ожидания относительно повышения минимальной зарплаты сместились на полугодие.
— Александр Данилюк озвучивал цену вопроса – 13 млрд. грн. дополнительных расходов. Минимальная зарплата может быть повышена по результатам полугодия?
– Давайте дождемся завершения полугодия и тогда посмотрим.
– 1 июля стартует медицинская реформа. В первом полугодии МИНЗДРАВ получил больше заявлений от медицинских учреждений о переходе на новую систему финансирования, чем предварительно рассчитывал. Стоит ли увеличивать расходы на медицинскую реформу на 2018 год?
– В бюджете на 2018 год с 1 июля на реализацию реформы заложено 8,1 млрд. грн.
По данным МИНЗДРАВА, с 1 июля на договорные отношения с Национальной службой здоровья переходят 149 заведений. Это 21% граждан, которые будут получать первичную помощь.
Следующий переход произойдет с 1 октября 2018 года. Сейчас, по нашим расчетам, этих 8,1 млрд. грн. достаточно для финансирования реформы первичного звена в 2018 году.
– В МИНЗДРАВЕ опасаются, что когда дело дойдет до секвестра, то в первую очередь под нож пойдет финансирование медицинской реформы.
– Я понимаю беспокойство МИНЗДРАВА, связанное с потенциальным пересмотром бюджета. Однако пересмотра не будет. Мы работаем над тем, чтобы бюджет был выполнен. Реформа первичного звена медицины будет профинансирована полностью, как это и предусматривает бюджет.
Образовательная и медицинская реформы – это приоритеты правительства. Кстати, для их реализации нам очень нужно среднесрочное бюджетирование.
Такие комплексные реформы никогда не делаются за год. Имея среднесрочное бюджетирование, мы бы видели план мероприятий каждого министерства и понимали, насколько он подкреплен конкретными расходами.
– МИНЗДРАВ настаивает ли на увеличении расходов на 2019 год?
– МИНЗДРАВ ответственно подошел к работе над бюджетом и 2018 года, и 2019 года. Там понимают, что существуют определенные бюджетные ограничения. В то же время они сильно дерутся за медицинскую реформу, за то, чтобы она была должным образом финансируемая. Именно поэтому МИНЗДРАВ ищет способы повысить эффективность использования бюджетных средств внутри своих программ.
Сейчас мы как раз в процессе обработки бюджетных запросов со всеми распорядителями.
– Вы проводите консультации относительно бюджета-2019 с учетом введения налога на выведенный капитал?
– В бюджетной резолюции, которую Минфин подал еще до моего назначения, в разделе налоговой политики указано «рассмотреть вопрос внедрения модели налогообложения налогом на выведенный капитал».
Для проекта бюджета на 2019 год мы готовим базовый сценарий, исходя из действующего законодательства, и готовим альтернативный с влиянием от введения налога на выведенный капитал.
Как правило, бюджет готовится по действующей законодательной базе. Если есть законопроекты, приняты хотя бы в первом чтении, которые влияют на бюджет, если мы подаем законопроекты вместе с бюджетом, то их влияние тоже может учитываться в проекте бюджета.
Я вижу настоятельную необходимость собрать в одну рабочую группу Минфин, налоговый комитет парламента и все экспертные организации, которые делали расчеты потерь и возможных компенсаторов, открыть все предположения и данные и оперативно согласовать один консенсусный прогноз влияния. Это поможет найти правильное решение. Мы уже начали обсуждать с комитетом идею такой группы.
– Одним из своих приоритетов вы назвали среднесрочное бюджетное планирование. Бюджетная резолюция 2018 года – однолетняя, без потолков расходов, без расчетов доходов на три года.
С одной стороны, Минфин виноват – не подготовил качественную резолюцию. С другой стороны, Минфин не виноват – нет законных оснований для ее подготовки, потому что Верховная Рада не приняла соответствующие законопроекты. Каким вы видите рестарт этой реформы?
– Когда мы подавали нашу первую трехлетнюю бюджетную резолюцию, кроме, утвержденной Кабмином стратегии о среднесрочном бюджетном планировании, у нас не было ничего, что заставляло бы нас подавать трехлетнюю резолюцию: ни принятых изменений в бюджетный кодекс, ни проектов этих изменений. В то же время не было ничего, что запрещало бы нам ее подготовить. Сейчас преград тоже нет.
Как я планирую вернуться к среднесрочному бюджетированию?
Во-первых, мы возобновляем активную работу над проработкой изменений в бюджетный кодекс, которые находятся на рассмотрении в бюджетном комитете. Их нужно принять максимально быстро.
Во-вторых, хотя сейчас я работаю над бюджетом на 2019 год, мы полностью восстанавливаем работу над среднесрочной (трехлетней) бюджетной резолюцией на 2019-2021 годы. Думаю, мы ее подготовим без специальных обязательств, представим на обсуждение в парламент. Как только Рада примет изменения в бюджетный кодекс, полностью перейдем на рельсы среднесрочного планирования.
– Когда планируете ее подать: до летних каникул Верховной Рады или вместе с бюджетом в сентябре?
– До летних каникул сделать это просто невозможно. Над этим документом нужно тщательно поработать. Его очень трудно рассчитать за несколько недель. Возможно, подадим вместе с бюджетом.
О СТРАТЕГИИ ГОСУДАРСТВЕННЫХ БАНКОВ
– Главное направление, которым вы занимались последнее время, – подготовка стратегии развития государственных банков. На каком этапе создание специального комитета по работе с проблемной задолженностью?
– На финальном. Надеюсь, на ближайшем заседании Совета финансовой стабильности мы обсудим с НБУ этот вопрос и примем соответствующие решения. С нашей стороны почти все готово. Относительно нескольких пунктов мы еще проводим консультации с международными финансовыми организациями. Не хочу вдаваться в подробности.
– Когда может состояться это заседание?
– В июле его нужно провести.
– В интервью ЭП председатель правления «Укргазбанка» Кирилл Шевченко говорил, что правительство должно выполнить определенную часть обязательств, для приватизации банка. О каких обязательствах идет речь? Когда может состояться приватизация учреждения?
– Приватизация «Укргазбанка» – тоже в перечне приоритетов. Считаю, что сотрудничество «Укргазбанка» с Международной финансовой корпорацией IFC, движется с беспрецедентной для государственного сектора скоростью.
Действительно, есть условия, которые нужно выполнить, прежде чем совет IFC утвердит соглашение. Часть этих требований – это требования к банку. Все они фактически выполнены.
Вторая часть требований касается корпоративного управления банка и политики государственного банковского сектора. Государству принадлежит 50% активов всей банковской системы, поэтому наш партнер хочет понимать, куда движется государственный банковский сектор.
– Значит, Верховная Рада должна принять определенные законы. Какие именно?
– Во-первых – закон о защите прав кредиторов. Верховная Рада поддержала этот закон в первом чтении. Сейчас мы активно работаем над ним в комитете, и я очень надеюсь, что в ближайшее время парламент поддержит его во втором чтении.
Второе условие – корпоративное управление в остальных государственных банках – «Ощадбанке» и «Укрэксимбанке». «Укргазбанк» уже имеет наблюдательный совет с большинством независимых членов.
Международная финансовая корпорация входит в группу Всемирного банка, а для Всемирного банка реформа корпоративного управления чрезвычайно важная. Поэтому мы тоже будем просить Верховную Раду поддержать поданный депутатами законопроект №8331.
Это не означает, что без принятия этих законов приватизация «Укргазбанка» невозможна. Она возможна, и мы ожидаем, что соглашение с IFC будет заключено еще до конца 2018 года. Однако эти законы нужны и Минфину, и всему банковскому сообществу Украины. Поэтому мы будем делать все, чтобы максимально ускорить их принятие.
– Следующий шаг после вхождения в капитал госбанков миноритарных инвесторов – поиск, стратегических. Кого вы видите стратегическим инвестором в банковском секторе?
– Когда мы говорим о банковском секторе, все вспоминают его плохое прошлое: высокий уровень NPL, переход 90 банков в Фонд гарантирования. Однако сейчас банковский сектор Украины очень стабильный. Он ликвидный, адекватно капитализирован.
Возврат на капитал, ROI, сейчас в банковском секторе чрезвычайно высокий. Ставки конкретных банков – 15%, 18-20%, поэтому в ближайшие три-пять лет, банковский сектор покажет большой рост.
В то же время, у нас на рынке представлено мало банковских групп. В основном – европейские группы, которые присутствуют в большинстве стран. Среди стратегических инвесторов в банковские активы вижу не только европейские банки, но и азиатские и американские.
Инвестор в банковский сектор – это наиболее консервативный инвестор. Он приходит последним. Значит, нам надо сначала убедить спекулятивных инвесторов, затем портфельных, потом стратегов, которые приходят в добывающие и перерабатывающие предприятия, и уже на последней волне придут инвесторы в банковский сектор.
Поэтому для нас очень важно потенциальное вхождение Международной финансовой корпорации в «Укргазбанк» и ЕБРР – в «Ощадбанк». МФО как совладельцы банков позволят нам приблизить точку входа стратегических инвесторов.
Автор: Галина Калачова
Источник: Экономическая правда
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.