Главный врач Национального института рака – об обнадеживающих перспективах лечения онкологических больных.
Четвертого февраля отмечается Всемирный день борьбы с раком. Обычно те, кому удалось в сложной борьбе за жизнь одолеть страшный недуг, делятся в этот день своими положительными историями выздоровления.
Во всем мире число онкологических больных ежегодно растет примерно на 3%. При этом самые высокие показатели заболеваемости, как бы нам ни было странно, в Японии, США, странах Европы, то есть в регионах, где средняя продолжительность жизни намного выше. А с увеличением возраста возрастает и вероятность развития рака.
В Украине ежегодно диагностируется примерно 140 тысяч новых случаев онкологии, а всего людей, которые живут с диагнозом рак – миллион. Фактически 860 тыс. пациентов живут в ремиссии после лечения. И они являются примером того, что рак лечится и важно выявлять болезнь на первых стадиях. К большому сожалению, треть онкологических пациентов приходит к врачу, когда уже имеет третью-четвертую стадию заболевания. Так случается из-за низкого уровня осведомленности украинцев о профилактике онкологических заболеваний и поздней диагностики.
Накануне Всемирного дня борьбы с онкологическими заболеваниями «Главком» уже традиционно встречается с главным врачом Национального института рака Андреем Безносенком. На этот раз известный на всю Украину специалист искренне порадовал новостями: в 2021 году онкологическое направление получило значительное увеличение государственного финансирования.
Онкологические центры в регионах приобрели современное оборудование, врачи со всей Украины стажируются и в Институте рака, и за рубежом. Соответственно больные в государственных больницах смогут получать современное лечение, которое ничем не уступает услугам, которые предоставляют зарубежные или разрекламированные коммерческие клиники в Украине.
За последние два года государственное финансирование онкологических центров увеличилось, благодаря чему в 2021 году приобретено семь новых линейных ускорителей для лучевой терапии (радиотерапии) онкологических больных. Но потребность — около 20…
На самом деле Украина нуждается не в 20 линейных ускорителях, а значительно больше. Действительно, за последние два года резко возросло финансирование онкологической службы, областные онкологические центры подписали контракты о сотрудничестве с Национальной службой здоровья, которая финансирует медицинские учреждения Украины.
В течение прошедших 2-3 лет приобретено, установлено или частично установлено 10 таких устройств в онкологических учреждениях в разных регионах, в том числе в Институте рака. Почти все линейные ускорители – Halcyon производства американской компании Varian, которые без значительных затрат можно установить в уже построенные бункеры, где раньше работали кобальтовые аппараты.
В этом году в планах руководителей областных онкологических центров – нарастить установление линейных ускорителей. Сейчас разрабатывается программа государственного обеспечения 20 новыми экземплярами. Кроме государства, средства на закупку выделяют из бюджетов местных общин. Думаю, за год или за два потребность в них будет полностью закрыта.
Сколько лет может служить линейный ускоритель, ведь оборудование морально устаревает?
Медицинское оборудование очень быстро меняется: появляются новые технологии, новое программное обеспечение. Но благодаря надлежащему обслуживанию и обновлению программного обеспечения линейные ускорители могут работать до 10 лет. Хотя понятно, что новое оборудование и десятилетнее — разные вещи.
Хватает ли имеющихся в Украине линейных ускорителей для лечения всех онкологических больных?
Даже с учетом большого количества линейных ускорителей, которыми владеют частные клиники, их мало, чтобыобслуживать всех пациентов. Поэтому многие проходят лечение в наших онкологических центрах на кобальтовых аппаратах – гамма-терапевтических установках. Но если сравнивать лечение на современных линейных ускорителях и гамма-терапевтических установках – это как две разные «цивилизации». Поэтому во всех онкологических центрах есть очередь на лечение такого рода. К примеру, в Институте рака очередь на две-три недели.
«Институт рака получил из бюджета 800 млн. грн на новое оборудование. Такого не было никогда»
В бюджете-2021 планировалось за средства от азартных игр создать клиническую базу для Национального института рака. Этого не случилось? Какие планы на текущий год?
Мы не знаем, откуда именно идет наполнение государственного бюджета, из которого в дальнейшем финансируется Институт рака. Но действительно была информация, что источником был налог на азартные игры, за счет которого финансируется строительство в нашем институте.
В 2021 году мы получили из бюджета более 800 млн. грн на новое оборудование. Такого не было никогда за всю 100-летнюю историю нашего института. В ноябре-декабре Институт рака закупил оборудование почти на 800 млн. грн – приобрели новый линейный ускоритель, аппараты для компьютерной томографии, магнитно-резонансной томографии, эндоскопические, лапароскопические стойки, лабораторное оборудование, оборудование для диагностики и операций.
Поэтому фактически в 2021 году произошло обновление материальной базы института в объемах, на которые врачи и пациенты давно рассчитывали.
Значит, 2021 год для института стал прорывным?
Да, это был прорывной год. Но закупки состоялись в ноябре-декабре, поэтому большинство оборудования к нам еще доезжает. Думаю, в течение первого квартала 2022 года все уже будет установлено, и мы начнем его эксплуатировать.
А хватит ли специалистов для работы на новом оборудовании?
У нас штат укомплектован. Большинство старого оборудования меняем на новое, то есть штат остается такой, как и был, но будет работать на современных и точных устройствах. А что касается оборудования, которое впервые к нам приходит, то наши врачи либо стажировались, либо будут стажироваться в европейских и мировых клиниках, где оборудование используется. На сегодня дефицита знаний и компетенций у медицинского персонала в институте нет.
«Надеюсь, скоро сможем платить рыночную зарплату всем работникам»
Какие сейчас зарплаты врачей в Институте рака? Как на доходах медиков отразилась реформа медицины? Справедливо ли это, что семейные врачи могут получить больше узких профильных специалистов?
Что касается справедливости, то институт рака до сих пор не имел возможности заключить контракт с Национальной службой здоровья, поэтому есть большая разница между заработными платами у нас в институте и онкологическими центрами в регионах. Мы государственное учреждение, а по закону «О государственных финансовых гарантиях медицинского обслуживания», до осени 2021 года государственные учреждения не подпадали под категорию медицинских учреждений, которые имеют право подписывать эти договоры.
Поэтому до сегодняшнего дня финансируемся из бюджета субвенциям, и у нас заработная плата сохраняется на том уровне, который был еще до этапа медицинской реформы, то есть в соответствии с тарифной сеткой.
На сайте Института рака в рубрике «Вакансии» указаны должности медсестры на зарплату 3872 грн с доплатой 2128 грн до минимального оклада, лаборанта – 5345 грн, уборщицы – 2938 грн с доплатой 3063 грн и т.д.
К примеру, у наших санитарок заработная плата в 5-7 раз ниже, чем у уборщиц в парикмахерских или салонах красоты. Это несправедливо. Но институт уже начал подготовку контракта с Национальной службой здоровья Украины. Надеюсь, скоро мы сможем платить конкурентную рыночную зарплату всем работникам – врачам, медсестрам, санитаркам, обслуживающему и административному персоналу. Это первое.
А во-вторых, уже есть указ президента и постановление Кабмина относительно минимального уровня оплаты труда: 20 тыс. грн – врачам, 13 тыс. грн – медсестрам. Такие зарплаты будут с января этого года. Сейчас мы ведем переговоры с Министерством здравоохранения о том, как правильно организовать процесс выполнения этого указа, чтобы врачи могли получать достойную заработную плату, а не те деньги, что были до настоящего времени.
Если мы говорим про другие онкологические учреждения, то там зарплата выросла по сравнению с периодом до начала медицинской реформы, и она продолжает расти, ведь имеется надлежащее финансирование для улучшения материальной базы онкологических центров и заработных плат. Действительно, за последние два года произошел большой скачок в улучшении материального обеспечения онкологических центров.
Видимо, все областные онкологические центры подписали договоры с Национальной службой здоровья?
Да, подписали. У всех разное количество пакетов, разные объемы финансирования – это зависит от числа пациентов. Но точно могу сказать, что все онкологические центры получают гораздо больше финансирования, чем до начала медицинской реформы.
Местные власти помогают онкологическим центрам?
За годы финансовой децентрализации и медицинской реформы изменилось отношение местных общин к финансированию медицинских учреждений. Нельзя сказать в среднем, но есть регионы, которые очень поддерживают онкологические центры. Обеспечивают дополнительное финансирование, «выбивают» государственные программы плюс местная субвенция, а в результате растут капитальные расходы на строительство и закупку современного оборудования.
К сожалению, в определенных регионах местная община не выделяет деньги дополнительно, поэтому есть онкологические центры, которые испытывают значительную нехватку средств.
В конце прошлого года отделение лучевой терапии Института рака приобрело линейный ускоритель американского бренда Varian. Какие в целом перспективы лечения онкологических больных открываются в институте с 2022 года?
В конце года мы обновили один линейный ускоритель — это современное оборудование 2021 года выпуска. Имеющийся в институте аппарат используется уже 10 лет. К сожалению, есть еще один проблемный линейный ускоритель 2011 года производства, который до сих пор стоит на складе Министерства обороны, потому что раньше была проблема с финансированием работ для его запуска, а затем встали организационные вопросы.
Теперь, мы надеемся, оборудование будет установлено, но сначала его обновят до требований 2022 года. Новое современное оборудование позволит проводить облучение не только взрослых, но и детей.
Лучевая терапия – это один из основных методов лечения. Оно используется как самостоятельный метод, когда только лучевая терапия может побороть недуг. К примеру, облучение лечит некоторые виды рака шейки матки, рак анального канала, рак ротовой полости или опухоли головы и шеи, а также некоторые поверхностные образования.
Это одно направление действия лучевой терапии. Есть и вторая сфера применения — это когда для лечения сложных опухолей лучевая терапия выступает не основным, а дополнительным методом. Здесь сначала надо облучать, а уже потом оперировать или комбинировать с химиотерапией.
К примеру, так лечат некоторые виды лимфомы, когда после химиотерапии назначается лучевая терапия. У пациентов с раком прямой кишки или пищевода перед операцией мы облучаем опухоль, чтобы она уменьшилась в размерах, и мы могли безопасно и малым способом травмы прооперировать. После операции на головном мозге – зону вмешательства еще дополнительно облучают, чтобы уменьшить риск рецидивов. Здесь это один из методов комбинированного лечения.
Хватает ли выделенных государством средств на завершение проекта обновления отделений лучевой терапии, ведь современные томографы и линейные ускорители стоят миллионы долларов, а их ресурс ограничен?
До сегодняшнего дня не хватало, но теперь Институт рака в рамках программы «Большое строительство» разработал проект капитальной реконструкции и строительства. Сейчас у нас действует восемь зданий, а предполагается возведение еще пяти новых корпусов, где мы сможем оказывать нашим пациентам абсолютно весь спектр онкологических услуг.
Планируется обновление всей материальной базы, капитальные ремонты имеющихся корпусов для улучшения условий для наших пациентов и врачей. Если удастся реализовать этот проект, у нас будет крупнейшее и одновременно самое технологичное медицинское учреждение в Украине.
Благодаря сотрудничеству с фондом Порошенко и Roshen в 2020 году в институте открыли новое отделение онкологической гематологии и трансплантации костного мозга. Как изменились результаты лечения в отделении, оснащенном высокоточными лабораториями и боксированными палатами?
Мы радуемся тем, что наши благотворители помогли в 2020-2021 годах полностью обновить отделение онкологической гематологии, построить новое отделение трансплантации костного мозга. Здесь созданы и оборудованы четыре современные боксы по европейским стандартам.
На сегодня в Институте рака уже сделано более 300 аутологичных (реципиент трансплантата является донором самого себя) трансплантаций для детей и взрослых, большинство из них – это дети. Взрослым начали трансплантации с 2017 года – уже сделано 101 трансплантация, из которых 31 — в прошлом году. В планах на этот год – начать алогенные трансплантации, то есть сделать пересадку костного мозга от донора.
Надо заметить, что трансплантации стопроцентно финансирует государство согласно правительственной программе.
Какова смертность онкологических пациентов после трансплантации костного мозга?
После 100 трансплантаций в институте умерло четверо больных – от осложнений. К сожалению, нет стопроцентного выживания, ведь это очень тяжелая категория пациентов. И ни в одной онкологической клинике мира нет стопроцентной выживаемости при трансплантации костного мозга. 5% летальность – это приемлемый общемировой показатель.
Трансплантацию костного мозга делают лишь при лимфомах, а что если наблюдается рак крови?
При лейкемиях мы трансплантации не проводили, но в этом году поставили целью сделать первую. В случае острой лейкемии делается трансплантация донорского костного мозга.
Ваша оценка оказания помощи онкологическим больным в регионах? Как вообще определяется, где должен лечиться пациент? В своей области или в столице? Или это зависит лишь от желания и возможностей больного?
Согласно законодательству, пациент сам выбирает лечебное учреждение и врача. После проведения медицинской реформы у нас нет привязки к месту жительства и месту регистрации. Пациент с электронным направлением может поехать в любой регион, обратиться в онкологический центр, который имеет соответствующий договор с Национальной службой здоровья, и там пройти лечение.
Если мы говорим о качестве лечения, то за последние два-три года регионы очень выросли и это движение продолжается – у них имеется современное оборудование и технологии, люди стажируются в Институте рака и за рубежом. Разрабатываются новые операции, применяются комбинированные методы лечения с использованием лучевой терапии и химиотерапии. Качество лечения в Украине должно быть на высоком уровне независимо от региона.
В странах Европы и США нет привязки к столице, а у нас, к сожалению, все самое лучшее было и еще остается в Киеве. Однако в последнее время регионы стали развиваться гораздо быстрее и теперь эта разница выравнивается. Крупные города – Днепр, Харьков, Львов, Одесса, имеют больше ресурсов для приобретения нового оборудования, для обучения персонала. Недавно я был в Кропивницком и Сумах – это небольшие города, не столь финансово мощные, но там значительный поток пациентов. Мне приятно общаться с тамошними коллегами и смотреть, как они работают и развиваются.
Долгие годы в нашем обществе бытует утверждение, что в Украине уровень заболеваемости один из самых высоких в Европе…
Мнение относительно самого высокого уровня заболеваемости ошибочно, но почему-то тиражируется из года в год. В Украине самая низкая заболеваемость в Европе — мы где-то в последней тройке по количеству случаев на 100 тысяч населения. Во Франции, Польше, Германии, Британии, Испании, Италии заболеваемость значительно выше, в частности потому, что люди там живут дольше. У нас средняя продолжительность жизни короче, поэтому и люди меньше болеют.
Возможно, причина низкого выявления еще и в том, что большинство украинцев не знают, что такое плановые медосмотры и регулярная диагностика? Но в чем мы точно впереди – то это в смертности…
К сожалению, здесь мы среди лидеров, потому что, действительно, у нас нет культуры ухода за здоровьем, нет плановых профилактических и скрининговых методов исследования. Наши пациенты, к сожалению, приходят на лечение поздно (в 3 или 4 стадии), когда лечение длительное, травматическое и дорогое. В отличие от Европы, где пациенты приходят на первых стадиях, когда лечение является менее травматичным и более результативным.
У нас высокая смертность по сравнению с теми странами, где большая заболеваемость. Как бороться? Нужны плановые профилактические осмотры. Рекомендации Министерства здравоохранения: женщинам – проходить осмотр гинеколога ежегодно, делать колоноскопию в возрасте свыше 45 лет – раз в 5-10 лет, как, кстати, и мужчинам. Женщинам старше 45 лет надо делать маммографию раз в два года. Нужно начать хотя бы с этого, чтобы выявить основные заболевания на ранних стадиях.
Но еще же бывают другие виды рака…
Нет методов раннего выявления, например, лимфом или сарком. Надо понимать, что если человек испытывает какой-то дискомфорт в организме, следует обратиться к семейному врачу, который сформулирует перечень обследований, чтобы выявить предшествующие опухолевые состояния или опухоли на ранних стадиях.
Пожалуй, первый признак — человек начинает терять вес?
В том числе и вес. Но в целом первых признаков злокачественных опухолей нет, потому что ничего не болит, ничего не беспокоит. Существует более 200 заболеваний в онкологии, и у всех разные симптомы. Часто пациенты приходят на четвертой стадии, но при этом не теряют вес, поэтому нельзя сказать, что похудение – это всегда рак. Есть пациенты, которые вообще не теряют вес, ничего не беспокоит, ничего не болит. А есть пациенты, которые очень худеют. Онкология – специфическая группа заболеваний, которые проявляются не специфически, и описать всю симптоматику – невозможно.
Национальный канцер-реестр, который формирует общую базу данных онкологических заболеваний со всей Украины, позволяет проводить мониторинг заболеваемости по регионам. Какие онкологические диагнозы наиболее распространены в Украине? Есть ли региональные различия?
На сегодня региональных отличий в Украине нет, как и отличий Украины от стран Европы. Самые распространенные злокачественные опухоли у женщин – это рак грудной железы, женских половых органов, тела матки, яичников, шейки матки и рак толстой и прямой кишки.
У мужчин на первом месте рак легких, предстательной железы и рак кишечника. И такая же тенденция в европейских странах. В южных странах на первые места может выходить рак кожи (меланома), в азиатских странах – рак желудка, пищевода.
В Кировоградской области есть урановые рудники. Заметная ли в этом регионе какая-то онкологическая специфика?
Урановые рудники в Кировоградской области являются фоновой предпосылкой увеличения количества онкологических случаев. Этот регион — лидер по заболеваемости на 100 тысяч населения. Поэтому в этой местности нужно уделять особое внимание вопросу онкологических недугов. Там есть развитый современный онкологический центр, с врачами из Кропивницкого мы взаимодействуем плодотворно и постоянно.
«Есть лекарства, курс которых стоит более миллиона, и пациенты вынуждены их покупать»
В Институте рака пациентки, например, с раком грудной железы якобы на 90% обеспечены бесплатным лечением. Но если больным предлагают лечиться за свой счет, куда жаловаться? Недавно СБУ разоблачила работников Житомирского областного онкологического диспансера, в котором онкологических больных заставляли покупать дорогие лекарства, которые уже оплатило государство. Однако эти медикаменты списывали и сбывали в аптеки за полцены.
У нас все онкологические пациенты получают лекарства за счет государственного бюджета – это закупки МИНЗДРАВА (ГП «Медицинские закупки Украины»), из бюджета местных общин или за средства коммунальных онкологических центров, которые финансируются из бюджета Национальной службы здоровья. Когда нужных лекарств нет, пациенты должны докупать за свой счет.
Если сравнить с ситуацией пятилетней или десятилетней давности, то сейчас финансирование гораздо лучше. Но есть лекарства, курс которых стоит более миллиона гривен, и пациенты вынуждены покупать, потому что государство еще не обеспечивает очень дорогими инновационными лекарствами. Однако базовую химиотерапию мы предоставляем.
Если говорить о ситуации в Житомирском областном онкологическом диспансере, то она досадна не только для пациентов, но и для врачей, потому что это общие риски в репутации для всей онкологической системы. Но дождемся конца расследования, должно быть решение суда, чтобы утверждать, что же на самом деле там случилось.
Можно ли говорить, что система «деньги ходят за пациентом» действует в случае с больными раком? Какие суммы предусмотрены на лечение болезни и как пациенту понимать, что он должен получать от медучреждения, а что покупать за свой счет?
В основном мы уже обсудили, как изменилось финансирование. Но стоит добавить, что Национальная служба здоровья ежегодно пересматривает тарифы на лечение онкологических заболеваний. В этом году также пересмотрели — и теперь пациенты, которые будут лечиться сейчас, получат больше, чем те, которые лечились в прошлом году.
На сайте института размещена информация о перечне бесплатных лекарств, анализов и клинических исследований лабораторий института. Кто конкретно и каким образом может воспользоваться указанными услугами, на каких именно пациентов они распространяются?
Размещенные на сайте Института рака лекарства закупались государством через ГП «Медицинские закупки Украины» или за средства института. Любой гражданин Украины во время лечения в стационаре будет обеспечен теми лекарствами бесплатно. К сожалению, не все нужные препараты закупает государство, но огромное количество пациент получает бесплатно.
А если пациент выписался, но ему нужно продолжить лечение дома, то обеспечивает ли институт лекарствами бесплатно?
На амбулаторное лечение домой мы выдаем только те лекарства, которые можно использовать самостоятельно, в основном это в форме таблетки. Если медикаменты есть на складе института, то их выдают или вводят бесплатно. Если препарат нужно вводить регулярно — через шесть месяцев или раз в год, то пациент должен прийти в онкологическое учреждение и, если лекарства есть в наличии, он получит их бесплатно.
Как должен действовать пациент, когда его просят оплатить услугу, но при этом не выдают квитанции?
К сожалению, кое-где такие ситуации случаются, о них пишут в прессе и соцсетях. Я бы советовал, что, прежде всего, если кто-то требует оплатить какую-то медицинскую услугу, нужно платить через банк или через официальное окошко оплаты медицинской услуги с получением фискального чека или накладной о выполнении медицинской услуги.
Если медицинский работник отказывается это сделать, то здесь есть признаки неправомерных действий, поэтому следует сообщать администрации заведения о том, что кто-то из работников требует оплату за медицинскую услугу, но не выдает чек. Если администрация не помогает, то третий этап – обращаться в департаменты здравоохранения или подать заявление в правоохранительные органы.
Замечу, в институт обращаются абсолютно все граждане Украины для получения бесплатной медицинской помощи. За отдельную плату у нас лечатся иностранцы, каждый год их количество увеличивается. Доверие к институту растет как среди украинцев, так и иностранцев.
Уточните процедуру обследования и лечения в Институте рака. Нужно ли иметь электронное направление от семейного врача?
Сегодня не нужно иметь электронное направление, ведь мы еще не заключили контракт с Национальной службой здоровья, но в течение года должны это сделать и тогда понадобится электронное направление на обследование и лечение в нашем учреждении.
А пока пациент обращается в регистратуру, там за ним закрепляют профильного врача. Больной проходит все необходимые обследования, его консультирует специалист или ответственный эксперт из профильного отделения, назначает соответствующее лечение, которое пациент может получить у нас или по месту жительства.
«Не стоит свое здоровье оставлять на послезавтра»
Из-за ограничений во время пандемии многие больные не попали к онкологам вовремя. Теперь, по данным Института рака, у большинства этих пациентов (более 50%) – рак III-IV стадии. Что нужно изменить, чтобы в будущем не умножать эту проблему?
Это насущная проблема не только Украины, но и всего мира. Из-за ковида уменьшилась доступность к онкологическим процедурам и плановым профилактическим осмотрам — это уже свершившийся факт. К сожалению, в Украине в 2020 году более 20% пациентов не пришли в онкологический центр на лечение из-за фобии заболеть «ковидом». Поэтому на сегодня наблюдается рост количества пациентов с 3-4 стадиями из-за позднего обращения.
Нужно помнить, что кроме «ковида», есть и другие заболевания. Не стоит свое здоровье оставлять на послезавтра, надо заботиться о нем независимо от «ковида», от политической ситуации, потому что иногда невозможно вернуть, догнать вчерашний день. Поэтому обращайтесь к семейным врачам, к врачам-онкологам, заботьтесь о своем здоровье.
Процент излечимости онкологических больных на ранних стадиях, якобы достигает 97%. Какие заболевания лучше всего поддаются лечению, а какие требуют особого подхода?
Цифра 97% впечатляет, но на самом деле, когда мы говорим о первой стадии почти всех онкологических заболеваний, то процент излечимости – более 90%, это действительно так. И есть прямая взаимосвязь, чем раньше выявить болезнь, тем лучше будет результат.
Понятно, что при четвертой стадии у нас нет даже 50% выживаемости, и это зависит от заболевания. Потому что отдельные виды, например рак грудной железы, очень хорошо поддаются даже при 3 и 4 стадии. А есть другие подтипы рака грудной железы, что очень плохо лечатся – это зависит не только от того, где расположена опухоль, но и ее биологии, от наличия препаратов именно для лечения этого типа образования.
Среди самых злокачественных – в онкологии их называют «абсолютные киллеры» — это рак поджелудочной железы, рак легких, меланома. Эти группы онкологических заболеваний даже на начальных стадиях при небольших опухолях хуже поддаются лечению, чем другие онкологические недуги.
И какой процент выживаемости?
Зависит от стадии, возраста, распространенности. Если мы говорим о раке поджелудочной железы, то пятилетняя выживаемость при четвертой стадии не более 5%. А вот пятилетняя выживаемость при третьей стадии – 10-15%. При первой-второй стадиях выживаемость примерно 40%, однако выявить первую стадию рака поджелудочной железы удается крайне редко.
Есть ли случаи онкологических больных, когда лечение вообще не рекомендовано? Что это за случаи, ведь у пациентов есть стереотип: чем быстрее выявить и лечить, тем больше шансов выжить?
Лечение не рекомендовано, когда общее состояние пациента таково, что он не сможет перенести лечение. Например, человек приходит к онкологу уже на запущенной стадии, или у него есть сопутствующая патология, из-за чего мы не можем назначить операцию, химиотерапию или лучевую терапию. Потому что если мы начнем лечить, то пациент может умереть от осложнений лечения, а не от самой болезни. Тогда этим больным мы ничем не поможет. Всем остальным пациентам мы лечение предлагаем.
А ведь, например, при определенных видах лимфом специалисты советуют просто наблюдать…
Это очень редкий случай – менее 0,1% от всех заболеваний – существуют отдельные гематологические состояния, которые являются не нормой, а патологией, которую можно наблюдать и не лечить. Это единицы на всю страну.
Здесь это еще не рак?
Это патология, то есть не норма. Если мы говорим о лимфоме, то это точно не рак, и саркома – не рак, лейкемия – не рак. Всех злокачественных опухолей более 200 различных видов. Если у пациента диагноз «лимфома», то он должен сразу проконсультироваться со специалистом, который определит дальнейшее лечение или наблюдение. Но наблюдение — это этап лечения, потому что это не значит, что завтра ему не понадобится медицинская помощь.
В Украине утверждены стандарты диагностики и лечения онкологических больных, аналогичные международным направлениям. Всегда ли онкологические центры придерживаются этих стандартов?
Уже четыре года в Украине можно использовать международные наставления и стандарты – и американские, и европейские, а также интернациональные. Но уже полгода наши онкологи, в том числе и наш институт, под руководством МИНЗДРАВА и Государственного экспертного центра Украины работают над разработкой украинских установок, которые базируются на международных стандартах.
Уже в первом квартале 2022 года планируется утвердить более 10 новейших стандартов, они будут соответствовать самому современному уровню лечения, ничем не будут отличаться от стандартов Израиля, Германии, Австрии и США.
А будет ли Украина закупать новейшие препараты?
Будут и новейшие препараты, и новейшие технологии. Государство на сегодня закупает базовые медикаменты для химиотерапии на 100%. А что касается инновационных лекарств — ежегодно от двух до трех новейших молекул включается в закупки в нашем государстве. Такое лечение ежегодно становится доступнее.
А можно ли сравнить эффективность лечения новейшими и базовыми препаратами?
Корректно сравнивать новые схемы лечения со стандартными методами. И до сих пор применяются препараты, которые изобрели в 1980-х годах – они достаточно эффективны. И это не значит, что мы должны их заменить новейшими, ведь они обеспечивают эффективное лечение. Чтобы увеличить эффективность, мы добавляем новые медикаменты, то есть, лечим не одним препаратом, а двумя, тремя, четырьмя.
Химиотерапия улучшилась, но, к сожалению, это – самый агрессивный метод медикаментозной терапии в медицине. Бывают осложнения и случаются летальные исходы из-за токсичности химиопрепаратов. Такое не только в нашей стране, но и во всем мире.
А всем ли после операции назначают химиотерапию?
Нет, это зависит от стадии, показаний, противопоказаний, рисков и стандартов. Бывает, что не назначают, потому что нет показаний.
Ученые Стэндфордского университета в книге «Здоровый кишечник» утверждают, что кишечная микробиота настраивает иммунную систему, и она эффективно борется с новообразованиями сразу, как они возникают. Если же работа кишечных микроорганизмов нарушается из-за негативного влияния глютена (который есть в пшенице, ржи, ячмене), возникает риск аутоиммунных болезней и рака. Здесь онкологические клетки возникают у всех, но у одних их убивает иммунная система, а в других – нет, поэтому они начинают расти. Вы согласны с такими выводами?
Если мы говорим о микробиоте кишечника – да, действительно, это новейшие данные, все ученые об этом говорят, влияние микробиоты изучается. Сегодня мы точно не знаем об уровне воздействия микробиоты. Но игнорировать новые исследования не можем. Огромное количество авторов, коллективов, учреждений во всем мире работают над исследованиями микробиоты.
В Украине также проходят международные исследования. Когда будут точно известны причинно-следственные связи – уровень, как измерять, лечить, изменять, тогда это войдет в нашу повседневную врачебную работу. Есть научные разработки, которые свидетельствуют, что да, это потенциально может стать новым этапом, который изменит медицину вообще и онкологию в частности.
Автор: Наталка Прудка
Источник: Главком
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.