В статье исследованы методологические подходы к определению показателей-индикаторов социального капитала.
На основе анализа профессиональных публикаций систематизированы особенности положительного и отрицательного социальных капиталов, определена роль силы сетевых связей, рассмотрена взаимозависимость институтов, социального капитала и неравности, эконометрические и теоретические модели воспроизводства социального капитала.
Это позволило идентифицировать характеристики инновационного эффективного социального капитала и предложить интегральный показатель для оценки степени инновационной эффективности социального капитала на макроуровне.
Ключевые слова: социальный капитал, сети, социальная среда, институциональная структура, развитие национальных экономик, инновационные системы, показатели-индикаторы.
Постановка проблемы. Ф. Фукуяма отмечал, что одним из недостатков концепции социального капитала является отсутствие согласия относительно того, как его измерять на макроуровне.
Причем до сих пор нет и единого признанного определения социального капитала, что добавляет трудностей в процессе разработки системы индикаторов для его оценки. Это негативно сказывается и на микро уровне социальных групп и территориальных общин, где интерпретация результатов применения социологического инструментария соприкасается с предметной неопределенностью.
Указанные трудности возрастают в случае исследования социальных факторов в ускорении развития национальных экономик на инновационной основе и создания благоприятной социальной среды формирования эффективных национальных инновационных систем и их локальных подсистем.
Соответствующий таким условиям социальный капитал имеет существенные, еще недостаточно изученные особенности.
Анализ последних исследований. Изучение социального капитала как необходимого условия функционирования гражданского общества и экономического развития приобрело особую интенсивность в 1990-2000-х годах.
Помимо основателей этой концепции Р. Д. Патнема, Дж. Коулмена и Ф. Фукуямы, в этом направлении плодотворно работают Б. Ашейм, Н. Агапитова, Д. Ацемоглу, Э. Л. Глезер, П. Дасгупта, Р. Дж. Деген, М. Эванс, Д. Карамута, О. Мигуелес, Ив Партс, Ф. Перец, А. Ричард, Т. Ратувухери, Г. Флорида, Ф. Сабатини и другие. Из последних украинских исследований привлекают внимание публикации В. М. Гееца, В. П. Елагина, К. О. Ковязиной, А. Лазаренко, А. Маклакова, П. Шангиной и других.
Анализ показал, что указанные исследования базируются на институциональной теории и классическом экономическом инструментарии, а основными методологическими подходами к определению показателей-индикаторов социального капитала является эмпирико-социологический, а также эконометрический и подход теоретического моделирования. Причем эмпирико-социологический подход используют наиболее широко и на микро, и на макроуровне, в частности в европейских странах.
Целью статьи является определение особенностей и интегральных показателей социального капитала в контексте инновационного развития на макроуровне.
Изложение основного материала. Мы рассматриваем категорию «социальный капитал» в трактовке Дж. Коулмена, согласно чему он является определенным типом ресурса, доступного участникам социально-экономической деятельности, возникающего в социальных структурах и что облегчает действия их участников.
Этот выигрыш является результатом взаимного доверия и взаимопомощи, материализованной в межличностных отношениях: обязательствах и ожиданиях, информационных каналах и социальных нормах.
Носителем социального капитала является социальная сеть. Он не заменяет финансы, инфраструктуру, образование – однако увеличивает полезность потребления этих ресурсов. Основанием для рассмотрения вопроса о вкладе социального капитала в экономический рост является то, что экономическая деятельность связана с различными типами сетей. На микроэкономическом уровне эмпирически подтверждено, что именно социальный капитал улучшает работу рынков.
На макроэкономическом уровне большую роль играет работа формальных и неформальных институтов, органов власти. Есть и обратная связь – неправильный выбор приоритетов развития может разрушать социальный капитал, создавая замкнутый круг социального и экономического упадка.
В докладе о влиянии социально-экономической и институциональной среды на инновационную деятельность в странах Европы фактор социального капитала оценен показателями общего доверия и неприятия коррупции. Для этих показателей установлена тесная статистическая связь с суммарным инновационным индексом (SII), движущими силами инноваций (образовательным уровнем, корпоративными и государственными расходами на НИОКР) и инновационным предпринимательством.
Индикаторы положительного и отрицательного социального капитала. Еще в 1998г. мы определили социальный капитал как активную часть социального потенциала развития, что может быть как продуктивным (направленным на воспроизводство и прирост), так и деструктивным (негативная работа криминальных структур и девиантных индивидов).
В развитие этой мысли А. Бова отметил, что социальная энергия коллективных действий может иметь как положительный, так и отрицательный результаты (социальный и асоциальный векторы направления). Здесь генерирование социального капитала может вызвать положительные и отрицательные последствия.
Однако в литературе существует общая тенденция к акцентированию важности позитивных последствий социального капитала, и эти положительные эффекты включают в его определение.
В бывших коммунистических странах наблюдается характерная эволюция социальных механизмов от вертикально интегрированных на макроуровне к локализованным на микро уровне сетям горизонтальных связей. В условиях дефицита макросоциального капитала и доверия (и недоверия к политическим институтам) на фоне перехода от «социально-политической» к «рыночной потребительской» форме конкуренции.
В таком обществе люди убеждены, что трудно доверять другим, и возникает много микро сетей поддержки, основанных на неформальных связях между близкими людьми. Низкий уровень доверия в таком обществе является признаком ощущения отсутствия безопасной социальной и институциональной макросреды.
Сделана попытка оценить влияние различных типов социального капитала, образованного различными типами сетей, на процессы экономического развития: отрицательного в «вяжущий» (bonding) капитал (подсчитанный как среднее арифметическое частоты встреч в кругу близких родственников). Положительного в «совмещающий» (bridging) капитал, образованного горизонтальными связями разнородных групп (измерен частотой встреч с друзьями).
А также неоднозначный «связывающий» (linking) капитал в группах, направленных на достижение политических или финансовых интересов (измеряется «патнемивским инструментарием» анализа гражданского общества). Неоднозначный корпоративный (corporate) капитал организаций, которые могут вести себя как социальные (положительно), так и антисоциальные (отрицательно), поскольку профессиональные ассоциации играют для предпринимателей такую же связывающую роль, что и организации гражданского общества для всего населения.
В этом контексте В.П. Елагин отметил, что в случае чрезмерного вмешательства государства в общество социальный капитал взаимного доверия разрушается так же, как и при отсутствии действенных государственных институтов, предоставляющих общественные услуги, базовых формальных правил и правового поля.
Сила связей в социальных сетях определяется их продолжительностью, эмоциональностью и степенью взаимности. Сильными связями являются родственные и дружеские отношения. Слабые связи приводят к более ограниченным инвестициям времени и доверия, формируя массив социальных знакомств.
При сильных связях передача знаний происходит более детализировано и обеспечивает более качественную информацию, чем переданная через слабые связи. Поэтому доступность социальных ресурсов для индивидов зависит от их позиционирования в сетях и от природы связей, связывающих их с сетью.
Доверие среди экономических субъектов поддерживается и сильными, и слабыми связями, однако доверие, основанное на сильных связях, тяготеет к распространению лишь на определенную социальную группу, объединенную такими связями.
В странах с переходной экономикой наблюдается значительно более низкий уровень доверия и общественного участия, чем в развитых странах, из-за фрагментации общества. Социальные круги в странах с переходной экономикой гораздо уже и теснее, чем в развитых странах, где социальные сети шире и выше уровень доверия. Причем руководящая элита всегда формирует свой особый исключительно корпоративный слой социального капитала, который действует в ее среде.
Институты, социальный капитал, неравенство и социально-культурный фактор. Согласно Дж. Найту, основные влияния институтов на общество имеют распределительную природу, они не продуцируют коллективные выгоды, но обусловливают их дифференциацию, что может вызывать социальные конфликты.
Различные институциональные среды имеют разные распределительные последствия. Д. Ацемоглу и другие подчеркивают, что «хорошие» экономические институты обеспечивают безопасность прав собственности и относительно равный доступ к экономическим ресурсам.
Институты должны выполнять функции общественной координации и кооперации, поэтому только те из них, которые минимизируют социальные конфликты, являются «желательными». Однако различные группы и индивиды получают выгоду от различных экономических институтов. Причем группы, лучше всего позиционированные на кривой распределения доходов, получают наибольшие выгоды от имеющейся институциональной среды.
Это приводит к дальнейшему увеличению неравенства, поскольку господствующие группы выберут экономические институты, которые максимизируют их собственную выгоду. Однако общество с большим равенством, где группы имеют близкие ресурсы и политическую силу, будет иметь более равное распределение институциональных выгод.
Неравенство считается одним из основных факторов, определяющим уровень позитивного социального капитала в обществе. Эмпирически зафиксирована отрицательная связь между положительным социальным капиталом и неравенством. Неравенство доходов является причиной уменьшения социального капитала за пределами домохозяйств. Социальная активность значительно ниже там, где выше уровень неравенства.
Доверие и правовые нормы сильнее в странах с более высокими доходами и более равным распределением доходов. Однако сложно определить переменную, которая интегрально отражала бы социальный капитал без неопределенности.
Согласно П. Дасгупте, институты являются продуктом социального капитала. Д. Норт отождествил их с правилами игры в обществе, которые ограничивают выбор вариантов поведения для индивидов, и классифицировал на формальные институты (правила, создаваемые индивидами) и неформальные институты (соглашения или нормы поведения).
Институциональные изменения являются непрерывным эволюционным процессом, особенно в отношении развития неформальных институтов, которые являются важным детерминантом экономического результата на макроуровне. По П. Дасгупте социальные сети (социальный капитал) формируют многократное равновесие, и каждое такое равновесие характеризует отличная институциональная структура.
Причем социальный капитал, в свою очередь, подвергается влияниям институциональной среды, поскольку социальные сети вложены в социальные институты. Там имеем систему, где социальный капитал и институты влияют и сменяют друг друга. Отсюда вытекает возможность того, что определенный тип социального капитала может генерировать «хорошие» или «плохие» институты (благоприятные или неблагоприятные для общественного развития и благополучия).
Согласно с Ф. Фукуямой, на формирование позитивного социального капитала, что обеспечивает развитие, влияют культурные особенности и традиции. Природа стремительного роста в разных странах отличается из-за национальных особенностей социального капитала. Причем культуры с высокой степенью доверия, с высокоразвитыми институтами посредничества (в частности, Япония, Германия и США), имеют преимущества в конкурентной борьбе.
Поэтому модели управления, эффективные в условиях высокого уровня общего доверия (в Скандинавии, Германии, Японии) не могут быть успешно перенесены в общественные системы с низким уровнем позитивного социального капитала.
В «догоняющих», в том числе постсоветских, странах инновационные процессы сталкиваются с общим препятствием недостаточного развития современного рыночного института и соответствующей системы ценностей – укоренившимися докапиталистическими традициями.
Поэтому в Китае выдвинута модель эволюционного развития инновационных систем по спирали на основе циклов последовательных технологических, гуманитарных, институциональных инноваций, продолжительность которых определяется временем адаптации общества к новациям.
Способность к созданию технологических инноваций возникает в процессе освобождения человеческой личности.
Формирование благоприятной для инноваций институциональной структуры начинается с экономических институтов (экономическая инновация), поддерживается реформой политических институтов (политическая инновация) и завершается сменой институтов традиционной культуры (культурная инновация), которая закрепляет результаты гуманитарной инновации и становится основой для последующих технологических изменений.
Такие институциональные инновации мы квалифицируем как социальные, обеспечивающие накопление положительного социального капитала – необходимого для инновационной деятельности социальной среды.
Указанные изменения способствуют воспроизводству необходимых для инновационной деятельности гуманитарных качеств (социально-психологических) и интеллектуальных качеств (человеческого и интеллектуального капитала).
Осознание потребности в социальных и институциональных инновациях для развертывания технологических инноваций обусловило формирование компонентов китайской национальной инновационной системы отдаленно от традиционной культурной, социальной и экономической среды в специальных экономических зонах, для защиты и укрепления ростков новых общественных отношений.
Характеристики инновационного эффективного социального капитала
Национальные институциональные структуры разного типа поддерживают различные формы экономической деятельности. Регулируемые рыночные экономики имеют конкурентные преимущества в развертывании и ускорении производства по уже определенным приоритетам, тогда как либеральные экономики являются более конкурентными в отраслях, для которых характерны радикальные инновационные виды деятельности.
Поэтому именно в либеральных экономиках формируются инновационные системы, способные генерировать радикальные инновации, которые начинают долговременные инновационные процессы.
В административно регулируемых экономиках инновационные системы тяготеют к инкрементальным (улучшающим) инновациям, ориентированным на дальнейшее развитие этих процессов. Но в обоих случаях успешное функционирование инновационных систем требует постоянного интерактивного обучения, при котором кооперация и социальный капитал приобретают стратегическое значение.
Г. Флорида показал, что регионы с тесными (сильными) связями и высоким уровнем традиционного социального капитала обеспечивают преимущества для «своих» (членов своей общины), поддерживая стабильность. Тогда как регионы с гибкой сетью и слабыми связями являются более открытыми к вновь прибывшим, и это стимулирует образование новых объединений ресурсов, генерирование и реализацию новых идей.
Согласно концепции креативного капитала, региональный рост требует технологий, талантов и толерантности. Поэтому традиционный социальный капитал на основе тесных связей не приводит к региональному экономическому росту.
Как отметил Б. Ашейм, наличие социального капитала взаимного доверия стимулирует общение «с глазу на глаз». Такие контакты особенно важны в условиях, когда информация фрагментирована, быстро меняется, и ее важно закодировать в процессе любой творческой деятельности.
Поэтому определяющими характеристиками типа социального капитала, который стимулирует инновационную деятельность, создавая для нее благоприятную социальную среду, является сочетание взаимного (общего) доверия и толерантности. Причем такое сочетание наиболее вероятно в пределах локальных и региональных инновационных систем.
Анализируя их деятельность, Н. Агапитова обратила внимание на различие между рыночным и сетевым режимами обмена по типу правил, формирующих взаимодействие между субъектами инновационных систем.
Способность субъектов маневрировать между различными социальными контекстами сетевого режима, а также переходить от сетевого режима к рыночному режиму и наоборот, оказалась одним из основных источников в динамике инновационных систем. Их социальная структура должна способствовать распространению знаний и технологий, кооперации и распределению рисков, что критично во время радикальной неопределенности, связанной с инновационной деятельностью.
Поэтому в их социальной структуре функционируют разные типы социальных сетей: традиционные сети (тесные родственные и дружеские связи, которые генерируют вяжущее социальный капитал), бизнес-группы (тесные внутрикорпоративные связи – корпоративный капитал), местные сети (соседские взаимодействие и взаимопомощь) и научно-исследовательские и промышленные сети (сотрудничество в рамках единой профессионально-технологической общности).
Именно два последних типа сетей генерируют наиболее позитивный для экономического развития сочетающий социальный капитал.
Например, в регионах Испании такие характеристики, как уровень доверия, уровень развития социальных сетей, сила социальных связей, степень общности ценностей и норм оказывают непосредственное положительное влияние на результативность инновационной деятельности.
Результаты исследования показали, что социальный капитал может быть решающим фактором в процессе создания и диффузии знаний как непосредственно, так и косвенно, увеличивая эффективность других технологических факторов, в частности расходов на НИОКР, но больше всего — эффективность привлечения человеческого капитала. Он играет большую роль в регионах с высоким уровнем доходов вследствие их большей технической и технологической структурированности, что увеличивает окупаемость затрат социального капитала на инновации.
В регионах с низким уровнем доходов прямой эффект от расходов на НИОКР и привлечение человеческого капитала является выше, что может быть признаком наличия эффекта уменьшения окупаемости с накоплением таких расходов.
На основе макромодели инновационного эффективного социального капитала Е. Мигуелес и другие ученые разработали эконометрическую модель инновационного эффекта социального капитала на основе учебной производственной функции.
Она устанавливает связь между затратами на инновационную деятельность. В частности, расходами на НИОКР, человеческим капиталом, некоторыми социальными и структурными особенностями определенных регионов, и результатами инновационной деятельности. Например, количеством патентов, выданных в регионе i в период времени t (в функциональной форме модели Кобба–Дугласа).
В состав модели они дополнительно ввели: индикатор социального капитала; долю занятых производственной деятельностью в каждом из регионов, поскольку именно занятые в промышленности чаще патентуют результаты своих исследований и разработок.
Для учета внешних факторов, связанных со специализацией рабочей силы, размещения потребителей и поставщиков, физической и институциональной инфраструктур, различий в масштабе, агломерационных эффектов ввели: индекс специализации региона и переменную количества населения регионов.
Для определения взаимозависимости между социальным капиталом и расходами на НИОКР в модель были также введены выражения для учета этих опосредованных эффектов.
В качестве индикатора социального капитала у модели использован сложный показатель, заимствованный в других моделях. Он основан на решении оптимизационной задачи инвестирования в социальный капитал (затрат времени на отношения с другими людьми и сотрудничества с ними).
Производительностью определенного объема капитала является его полезность (объем услуг), которую тот обеспечивает в случае его использования, в этом случае – уменьшение транзакционных издержек в экономике благодаря сетям связей, общим ценностям, нормам и доверию.
Из условий оптимизационной задачи, производственной функции Кобба-Дугласа и условий накопления социального капитала получена приближенная оценка для каждого периода в виде такого индекса накопления социального капитала (sk*it), что может быть рассчитанным эмпирически.
Он прямо и положительно зависит от дохода yt, аппроксимированного ВВП; возвратно зависит от неравенства по доходам G, аппроксимированного региональным индексом Джини, поскольку риск может быть отодвинутым от участия в потреблении коллективного дохода, и из-за увеличения неравенства растет.
Положительно зависит от ожидаемой продолжительности жизни T, поскольку это увеличивает количество лет, в течение которых индивид будет принимать участие в социальных сетях; отрицательно зависит от уровня зарплаты; отрицательно зависит от предельных издержек на взаимодействие С’(Is), аппроксимированной долей людей с высшим образованием среди людей трудоспособного возраста.
Зависит от уровня обесценивания социального капитала d (δ = (1 – d) – уровень окупаемости инвестиций в социальный капитал), аппроксимированного уровнем безработицы; и от фактора скидки (discount factor) ρ, который принимается в 4%.
Параметр β производственной функции Кобба-Дугласа на одного работающего может быть оценен на основе национальных счетов. Этот индекс является, фактически, моделью механизма формирования социального капитала. Однако его трудно интерпретировать на макроуровне, и он возвращает к вопросу: что первично – неравенство, институты или социальный капитал?
Теоретическое моделирование динамических связей, обусловленных неравенством, социальным капиталом и институтами на макроуровне, что совершил Д. Карамута, исходит из того, что неравенство, социальный капитал и институты тесно взаимосвязаны.
Что существует циклическая динамика между этими феноменами, поскольку неравенство доходов (для упрощения разнородность населения отражается распределением доходов населения) влияет на социальный капитал, последний создает или изменяет институты, институты влияют на распределение доходов и так далее, пока одного из уровней равновесия не будет достигнуто.
Достижение определенного равновесия зависит от начального уровня неравенства доходов. Равновесие, соответствующее высокому начальному уровню неравенства доходов, должно характеризоваться неэгалитарными институтами («плохими») и низким взаимодействием между индивидами; однако соответствующее низкому уровню неравенства доходов – «хорошими» институтами, которые способствуют дальнейшему эгалитарному распределению доходов и сильному социальному взаимодействию.
Наиболее вероятным случаем в большинстве типов обществ является наличие двух устойчивых равновесий с эгалитарными и неэгалитарными институтами. Обеспечение роста благосостояния потребует политики, снижающей неравенство ниже критического уровня.
Однако с превышением критического уровня (с неустойчивым равновесием) такая политика будет мало вероятной, поскольку реальная власть находится у групп, которые лучше позиционированы по шкале распределения дохода и могут сами решать, какая политика им выгоднее, реализуя то, что направлено на увеличение или сохранение неравенства.
В обществе с эгалитарными институтами власть распределяется равномерно между группами близких по доходам индивидов. Из-за такого равновесия нет стимулов для осуществления политик, которые увеличивают неравенство.
Однако, как показали эмпирические исследования И. В. Крючковой, наиболее сбалансированные и стабильные национальные экономики наблюдаются в странах, где распределение доходов дает наилучшее приближение не к полному равенству, а к закону «Золотого сечения» (ряду Фибоначчи). В таких экономиках, прежде всего в странах Скандинавского макро региона, отмечаются самые высокие уровни положительного социального капитала, самодисциплины и ответственности.
Такие экономические системы, при прочих равных условиях, являются более инновационными и конкурентоспособными. Поэтому идеально равное распределение доходов, как и слишком неравные и устойчивые уровни равновесия социального капитала, являются глубокой деформацией, отклонением от естественной закономерности развития национальных экономических систем. Они способствуют экономической стагнации, а не развитию.
Соответственно, нелинейное распределение доходов населения (и фирм) по ряду Фибоначчи может быть формальным критерием (мерой) максимального уровня накопления позитивного социального капитала в обществе.
Исходя из этой логики, мы предлагаем развить идею И. П. Макаренко относительно относительной оценки общего запаса положительного социального капитала на макроуровне (SCr) по величине отклонения от этого критерия, в форме суммы (по децильным группам) модулей относительных отклонений (в долях от «1») реального распределения неравенства от естественного.
Поскольку значение показателя (2) значительно легче интерпретировать, чем индекса накопления социального капитала (1), а его расчет намного проще технически. Близкое к «0» значение показателя (2) будет свидетельствовать о благоприятности социальной среды для развития инновационных процессов, а его длительное уменьшение во времени – о тенденции к улучшению социальной среды.
Выводы
- Социальный капитал является результатом функционирования социальных сетей межличностных взаимодействий на основе исторически обусловленных культурных ценностей и норм. Их особенности определяют институциональную структуру общества, что, в свою очередь, влияет на характеристики социального капитала в контексте его благоприятности для экономического развития.
- Положительное или отрицательное качество социального капитала определяет, прежде всего, сила связей в сети. Господство сильных связей традиционных сетей фрагментирует общество и способствует распространению коррупции, тогда как развитие слабых связей в сетях знакомств способствует распространению знаний и кооперации экономической деятельности.
- Увеличение позитивного социального капитала в обществе способствует социально-экономическому развитию. Активизация инновационных процессов требует специфической социальной среды и типа социального капитала, который характеризуется сочетанием измерений общего доверия и толерантности.
- В успешных инновационных системах формируются сложные сетевые структуры, составленные сильными и слабыми связями (соотношение зависит от социально-культурной специфики общества), позволяющие динамически переходить от сетевого режима (кооперации) к рыночному (конкуренция) режиму деятельности, и наоборот.
- В рамках эмпирико-социологического подхода осуществляется многомерная оценка накопленного на макроуровне социального капитала по характеристикам, в частности: общее доверие (связано с личной безопасностью), доверие к институтам (связано с качеством предоставления общественных услуг), восприятие коррупции (связано с культурными особенностями), уровень коррупции (как результирующая характеристика).
- Общественное неравенство, отраженное показателями распределения населения по уровню доходов, является определяющим фактором качества и уровня накопления позитивного социального капитала. Макроэкономические подходы к моделированию механизма формирования социального капитала и его влияния на экономическую динамику аппроксимируют качество социального капитала именно степенью неравенства.
- Критерием благоприятности социальной среды на макроуровне для обеспечения экономического роста является нелинейное распределение доходов в обществе, приближенное к ряду Фибоначчи. Это позволяет определить интегральный показатель накопления положительного социального капитала в обществе по суммарному отклонению от такого распределения.
Авторы: О.Г. Рогожин, доктор экономических наук, Институт телекоммуникаций и глобального информационного пространства НАН Украины, E-mail: olexarog@gmail.com
И.П. Макаренко, кандидат экономических наук, ЦДПИН им. Г.М. Доброва НАН Украины, E-mail: makariee@gmail.com
Источник: Журнал «Демография и социальная экономика»
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.