18.10.2019 – В последнем интервью последний министр аграрной политики Ольга Трофимцева о сложностях отрасли, почему агро – это не IT и почему торговлей аграрной продукцией должен заниматься отдельный атташе.
В качестве положительного момента необходимо отметить, что ведущее маркетинговое агентство Clever Marketing осуществляет по доступным ценам торговый аудит в Москве, Санкт-Петербурге и других российских регионах. В данном случае аудит торговых точек, по сути, является маркетинговым исследованием, позволяющим среди прочего оценить присутствие конкурентов в торговых сетях (включая ассортимент и цены товаров конкурентов), наличие действующих скидок, акций и специальных предложений в магазинах и др.
Кстати, у агентства Clever Marketing весьма интересный аккаунт в Инстаграме.
Уволенная еще в начале сентября и.о. министра аграрной политики и продовольствия Ольга Трофимцева не может расстаться с подопечной отраслью – уже вторую неделю, как она говорит, “подтягивает хвосты” и даже посетила торговую миссию в Грузии Export Promotion Office. При этом говорит, что никто не обязывал ее это делать.
— У меня свободный график в этом смысле. Я это делаю в соответствии со своим внутренним ощущением и темпом. Можно было бросить все в первый день, но я не такой человек. Также есть важные вещи и обязательства, которые нельзя легко бросить и просто уйти. Во-вторых, это человеческий фактор. И не только министерство, но и сектор в первую очередь. Надо было завершить определенные вещи, хотя уже сейчас приходится говорить, что я сейчас официально не могу быть вам полезной, но где-то есть возможность помочь неофициально. И так далее.
До последнего вопрос ликвидации Минагрополитики оставался открытым. На каждый слух о ликвидации был слух, о том, что все останется. А как для вас? Говорили, что накануне увольнения с вами общался премьер-министр Алексей Гончарук.
— Я думаю, что это нам с вами, возможно, было непонятно: ликвидируют или нет. И, честно, это было для меня неприятным сюрпризом. Потому, что дискуссии шли до последней минуты. Но я не знаю, насколько эти дискуссии были релевантные для всех. Где-то довольно давно возможно было принято политическое решение. И его просто воплотили в жизнь.
И у меня вопрос о его прозрачности. И одновременно пожелание на будущее новой команде, – не игнорировать сектор и не пренебрегать их мнением. Особенно в таких критических вопросах, как рынок земли. Поэтому, если говорить о ликвидации министерства, то лично для меня это не является лично трагическим и драматическим. Но если посмотреть на позицию сектора, то 19 ассоциаций подписали письмо и просили этого не делать. Поэтому наверняка стоило прислушаться. Если бы они говорили, что им не нужен отдельный орган власти или нет разницы, есть ли он…
Конечно, были и такие, но большинство было против, и это один из результатов нашей работы последних лет. Нам стали доверять и мне будет очень-очень обидно, если сейчас ростки доверия между сектором, между основными его игроками, и министерством, то есть правительством, которые были наработаны, здесь я буду нескромной, во многом благодаря мне, будут разрушены.
И это может произойти из-за отсутствия диалога или прозрачности в принятии решений. А доверие завоевать очень трудно. Для этого нужно много работать и действительно слышать всех. Не игнорировать ничье мнение, находить какие-то консенсусные решения, иногда какие-то очень тяжелые решения принимать, балансировать. Это в том числе, кстати, часть аграрной политики, потому, что она будет эффективной тогда, когда есть доверие между тем, кто эту аграрную политику формирует, и теми, для кого эта аграрная политика формируется.
Кто говорил официально с вами? И что говорилось?
— У меня лично были разговоры с господином Гончаруком на разных этапах. Его лично я пыталась убедить, в том числе письменно. Предоставляла ему свою аргументацию, почему министерство является необходимым. Но я так думаю, что и его позиция была, что отдельные отраслевые министерства не нужны. Согласно этому Минагро тоже не нужно, должно быть одно министерство, которое занимается экономическими вопросами.
Про все другие политические решения я ничего не могу сказать, мы были на разных уровнях коммуникации. И, наверное, по линии офиса президента, и по линии аграрного комитета Верховной Рады. У меня всей картинки тоже нет.
Возможно, до последнего была дискуссия о министерстве — оставлять или нет. А, возможно, это и не так. Возможно, решение было принято в самом начале политическое.
Президент пост министра вам не предлагал? Вы вообще с ним говорили?
— Нет, такого не было. Отдельной встречи с президентом у меня не было. Я набралась смелости и поговорила с ним во время визита премьер-министра Израиля Беньямина Нетаньяху. Была пауза, я подошла, представилась, и сказала, что вот, Владимир Александрович, я знаю, что есть такие планы по ликвидации или слиянию профильного министерства аграрной политики.
Я бы хотела, чтобы вы взвешенно подходили к таким вопросам. Мне было сказано, что мы пока ничего не ликвидируем. На этом фактически все, у нас большого разговора не было. И времени на это не было. Я знаю, что сектор также надеялся, что будет какая-то встреча еще до назначения Кабинета министров. Опять же, ходили слухи, что будет назначен сначала министр, и потом уже будут происходить какие-то движения «да» или «нет» относительно каких-то реорганизационных моментов с Минагрополитики.
Состоялось, так как состоялось. Принято политическое решение, процесс запущен. Но, я уверена, что министерство вернется. Через 1,5-2 года точно. Я думаю, это максимум. Есть международный опыт, позиция сектора, все остальное… Я называю это решение ошибочным. И думаю, что министерство будет снова восстановлено как секторальное, как профильное министерство аграрной политики и продовольствия. Потому, что сектор действительно заслуживает своего лоббиста внутреннего и внешнего.
Главный аргумент сторонников ликвидации — мы же можем работать без министерства угольной отрасли или промышленной политики, которые также существовали. Чем отличается агро?
— Эта аргументация для меня не является релевантной. Это как говорят о министерстве ИТ, которое никому не нужно. Но ИТ это не АПК, как и угольная отрасль – это не АПК. В том то и дело, что если возводить аграрно-промышленный комплекс исключительно к сельскому хозяйству, это одно дело. Но, как, по-моему, это немного узкий взгляд на отрасль, который приведет к определенным перекосам в формировании той, же политики.
Если смотреть на аграрно-промышленный комплекс глобально, на все его подотрасли, зеленый туризм, органику, аграрные технологии (кстати, здесь ИТ и все прочее), то это очень специфическая отрасль. Почему? Потому что мы здесь говорим об управлении природными ресурсами: водными, лесными, рыбными или земельными ресурсами. Так оно во многих странах. Например, в Германии министерство сельского хозяйства и продовольствия отвечает и за лесную, и за рыбную отрасль. Развитие сельских территорий также неотъемлемая часть, которой сейчас нужно уделять внимание.
Сюда же кластеры, кооперативы, малое фермерство, развитие личных подсобных крестьянских хозяйств, которые надо приобщить к цивилизованным рынкам и вывести из тени. Что тоже не должно быть самоцелью, но, когда они выходят из тени, растет количество налогов, которые поступают в локальные бюджеты, государственный бюджет, они начинают вкладываться в производство, начинают работать по общепринятым правилам игры.
Мы, как потребители, от этого выиграем потому, что более качественная, более безопасная продукция производится. Очень много моментов и аспектов, которые взаимосвязаны.
Почему не говорят, что инфраструктура — это тоже часть экономики, пусть ею также Минэкономики занимается. Но мы, же понимаем, что так не будет. И с Минагро, еще раз скажу, долго так не будет. Потому что есть опыт других стран, когда объединяли и потом обратно разъединяли, потому, что видели, что это не работает.
Кстати, я вспомнила про логистику и инфраструктуру и подумала, что мы неплохо научились отстаивать, лоббировать интересы сектора, в том числе по вопросам инфраструктуры и драться, например, с Украинской железной дорогой за своих производителей. Каким образом это будет сейчас в рамках одного министерства?
Как, по вашей информации будет реорганизовано министерство?
— Начальная информация была такова, что остается министерство в полном составе со всеми ЦОИВ (Госгеокадастр, Рыбагенство и Лесное агентство), просто присоединяется к Министерству экономического развития и торговли и работает дальше. Сейчас я знаю, что Лесагентство и некоторые другие ЦОИВ отдаются в другие министерства. Но это также может быть слухами. Не знаю я, что будет с министерством.
Мы были среди тех, которые начали реформироваться. У нас есть созданные директораты, которые должны теперь перейти к новосозданному министерству. Но в Минэкономразвития таких структур нет. Надеюсь, это решат как можно быстрее.
Со следующего года планируют открыть рынок земли. Я считаю, что это необходимо делать. Но поэтапно, с ограничениями, предохранителями и так далее. Что касается Геокадастра, то его реформа перед запуском рынка земли должна быть очень целеустремленной. Его нужно реформировать, без вопросов, переводить в сервисную функцию, делать ее как можно более прозрачной. Чтобы это действительно была электронная площадка.
Разумеется, для начала там надо навести порядок. Но сейчас заниматься переброской Госгеокадастра от одного министерства к другому осторожно, потому что эти вещи займут время и только задержат земельную реформу. Потому, что одна из предпосылок цивилизованного запуска земли является то, чтобы стабильно, нормально работал Госгеокадастр со всеми сервисными функциями, а потом можем делать следующий шаг. Поэтому, я надеюсь, что запуск рынка земли произойдет не с 1 июля, а 1 октября, 1 ноября, когда заканчивается сезон у аграриев.
До того, как вы стали министром, вы были заместителем по вопросам евроинтеграции и курировали именно аграрную внешнюю торговлю. Как вы считаете, с этой функцией, вместе с внешней торговлей другими товарами, справится один торговый представитель?
— Физически очень трудно охватить все эти вещи. Аграрка — это 1-24 группа ТНВЭД. А сколько их всего? Если бы я этим всем занималась, то, наверное, мне было бы очень трудно, потому что мне и с этими 24-мя группами было иногда сложно. Это большой объем работы, взаимосвязанной информации, с которой нужно работать. Ну и плюс определенные политические решения.
Но, если посмотреть на мировые тренды, то рядом с торговыми представителями часто есть люди, которые занимаются именно вопросами аграрной торговли и тарифными или нетарифными барьерами именно в аграрной торговле, поэтому именно аграрная торговля имеет наибольшую специфику.
В ЕС на национальных уровнях тоже есть люди, которые отдельно ведут вопросы аграрной торговли. Почему? Ибо специфика сектора — здесь ветеринария, фитосанитария и все эти другие вопросы. Понятно, что есть Госпродпотребслужба. Но у нее своей работы очень много на неполитическом уровне.
Мне кажется, что отсутствие отдельного лоббиста аграрно-пищевой отрасли ослабит наши позиции. Также как и отсутствие аграрных атташе, необходимость в которых я не смогла за последние пару лет доказать. Но я уверена, что рано или поздно они появятся. Во всех основных мировых игроков атташе если имеются как не во всех странах, то в ключевых странах-партнерах мира. А Украина, считая себя мощным игроком на аграрных рынках страна, говорит, что атташе не нужны.
Я очень обеспокоена, честно говоря, этой позицией. Из-за того, что наши северо-восточные соседи, которых я не очень люблю ставить в пример, в своей экспортной стратегии утвердили, что у них будет 50 аграрных атташе по всему миру. Как мы хотим быть одинаково конкурентными и продвигать свою продукцию на уровне с РФ, когда у них будут люди заниматься отдельно аграрными вопросами, ходить по министерствам, помогать своим бизнесам с выставками и всем остальным по всему миру?
А у нас посольства, которые и так говорят, что у них нет физической возможности заниматься этими вопросами, не будут иметь таких специалистов, даже пятерых в ключевых экспортных регионах мира.
Что для меня сейчас является ключевым и наиболее болезненным вопросом? Вы прекрасно знаете, что очень долго мы пытались сохранить, начиная с работы господина Кутового как министра, постоянство аграрной политики в ее основных направлениях, приоритетах. О чем я говорю? Разумеется, о земельной реформе. Она есть и сейчас. Принимаю политическую волю, но настаиваю на ограничениях. Приватизация государственных предприятий — всегда говорила, что нужно 99% из них приватизировать, не думая.
Но есть тоже специфика определенная, на которую нужно обращать внимание. И есть предприятия — ГПЗКУ, Аграрный фонд, Коневодство Украины, на них нужно внимательно смотреть. Так, например, коневодство потерять как отрасль сейчас только потому, что мы просто его приватизируем, всех разгоним, и у нас не будет коневодства как отрасли – ну может это и решение. Возможно, это бизнес-подход. Но это не государственный подход.
Есть и другие приоритеты — органика, нишевая продукция, адаптированное к климатическим изменениям сельское хозяйство. Это инфраструктура, логистика, развитие экспорта и евроинтеграция, о которой сейчас почему-то меньше говорят. Но это, на самом деле, чрезвычайно важное направление работы, в прошлом году и в позапрошлом году мы были почти чемпионами по евроинтеграционным инициативам.
По тем вещам, которые делали в области безопасности и качества продукции питания и адаптации наших национальных рамок, законодательных и регуляторных к европейским. Я надеюсь очень, что темп не изменится.
Известно, что все государственные программы поддержки будут направлены на удешевление кредитов по земле. Что вы думаете об этом?
— Я лоббировала продолжение фиксирования нормы об 1% аграрного ВВП на поддержку аграрного сектора. Если я бы сейчас работала над проектом бюджета на следующий год, то хотела бы, чтобы там были увеличены программы для малых и семейных фермеров, программы, связанные с орошением, с сохранением качества почв и все остальное.
Понятно, несмотря на то, что на следующий год будет запущен рынок земли, будут средства, выделенные на компенсацию или финансовую поддержку наших украинских производителей для того, чтобы они могли покупать землю. Это, наверное, правильно и понятно. Но очень не хотелось бы, чтобы это делалось за счет тех программ господдержки, которые существуют, потому что, еще раз, это нарушает принцип постоянства аграрной политики.
И подрывает те ростки доверия, которые появились благодаря программам поддержки. У тех же садоводов. Действительно, поддерживали, спланировали и уже даже на этот год закладывали, чтобы постепенно переходить к переработке, кооперации и всему прочему. Если это сейчас сорвется, что могут сказать производители? Государство снова нас фактически бросает. Обещали, что программы господдержки будут функционировать хотя бы несколько лет. То же самое по животноводству.
Я повторюсь, можно критиковать поддержку птицеводов. Давайте исключим. Я соглашаюсь, что нужна больше поддержка, условно, козоводам, овцеводству, КРС. Но минимум 3-5 лет программа должна проработать с модуляциями. Не может быть так, что программа проработала год и сказали — да, всем спасибо, отменяем.
Вспомнить все
Куда пойдете дальше? Вы недавно сказали, что не будете оставлять агросектор и Украину.
— Есть предложения по бизнесу, и, кстати, не от агрохолдингов. Скорее средний бизнес. Получала и от международных партнеров предложения работать здесь, как человек, который понятный нашим международным партнерам. Но пока заканчиваю дела здесь и навожу порядок в голове у себя.
Может это сейчас не скромно звучит, но я пыталась в министерстве выстроить свою работу, чтобы быть лоббистом, представителем всего агросектора. Я хочу где-то в этом направлении, и продолжать свою работу. Буду активно сотрудничать с профильными ассоциациями, пообщаюсь с ними, пойму, каким образом могу быть полезна. Потому, что хочу очень хочу использовать опыт и наработки. Думаю, что через неделю-две увидите меня на новой работе.
Отдыхать не нужно?
— Нет, я не планирую месяцев ретрита. У меня сейчас очень активная позиция, учитывая те процессы, которые происходят. Я на самом деле болею за все эти вещи. И очень хочу, чтобы мы не пропустили чего-то важного. И чтобы мы, как сектор, сейчас где-то перегруппировались. Где-то по-новому себя позиционировали в этих новых условиях работы. Но не потеряли, ни в коем случае своих позиций. Неважно, есть Минагрополитики или нет.
Вы не жалеете о своем согласии стать заместителем и и. о. министра?
— Не жалею. О чем жалею? Вы знаете, наверное, до сегодняшнего дня у меня лично не было факапов, где бы я могла сказать, что это я точно сделала неправильно. Было где-то, где я могла сделать лучше. Но серьезных вещей не вспомню. Возможно какие-то неиспользованные возможности для сектора. Но я по-максимуму старалась делать все, что было возможно.
Что было тяжелым и какие новые привычки выработались?
— И если сожалею о каких-то вещах, то это частные, связанные с ребенком. Но тоже не буду говорить, что сожалею об этом.
Меня иногда спрашивают — как ты выжила, ты же из самолета не выходила. Я всегда говорю, что это драйв, драйв от работы. То же самое мне сейчас говорят: чего ты не хочешь где-то отдохнуть? Потому, что есть внутренний драйв, видение того, что эта работа нужна. И что я могу быть чем-то полезной. Исходя из этого, хочется работать дальше.
Появилась привычка мало спать, довольствоваться небольшим количеством свободного времени. Потому что передо мной постоянно стояла куча задач — от проблем малого фермерства на Закарпатье до рынка земли. Это все нужно было разруливать, и держать в голове.
Я действительно старалась ничего не выпускать и никого не оставлять без внимания. Не было такого, чтобы я кому-то сказала – слушайте, это не мой уровень, я не буду этим заниматься. Даже если мне пишут где-то в фейсбуке в личные сообщения.
Скажите, пожалуйста, какая страна, которую вы посетили, запомнилась больше всего? И почему?
— Трудно сказать. Все были уникальны по-своему. Наверное, среди самых экзотических командировок была Африка. В том числе Нигерия запомнилась. Очень специфическая страна, даже с точки зрения безопасности рисков. Мы с Натальей Микольской перед нашей торговой миссией должны были делать прививки от желтой лихорадки за 10 дней до поездки в Танзанию и Кению, тоже интересный опыт.
Очень интересно посмотреть на культурные разногласия. Например, что такое Нигерия и что такое Япония — разные миры. Опять же Китай, Гана или Танзания. А ты глядишь, как они воспринимают Украину, прощупываешь дорогу украинским производителям переговорами и так далее. И каждый раз ты смотришь со всех точек зрения. Но стран я не видела, разве отели, машины и места мероприятий. Если бывает пару часов, чтобы погулять по городу, это супер уже. А иногда не запланируют даже время на обед. Поэтому это бывают очень напряженные командировки.
Например, Нюрнберг, Биофах наш любимый, большая органическая выставка. И организованный для меня визит, где я что-то должна и на стенде сделать, и наших представителей поддерживать. Как черлидер для наших органических производителей. С одной стороны. С другой стороны у меня распланировано все на официальные встречи. И вот утром проснулась, еду на стенд, до этого времени я должна успеть и позавтракать, и собраться.
Приехали — первая встреча, вторая встреча, третья встреча, я уже начинаю голодать. И кто-то рядом говорит: да, у нас есть 10 минут, чтобы дойти до другого конца выставки, будет следующая встреча. И ты такой рисачишь эти 10 минут. Кажется, на этой выставке мы набегали километров 12-13 в течение полдня. И это между встречами. Потом садишься, улыбаешься, машешь, позируешь для фото. Это физически довольно трудно.
Но, я считаю, что колоссальная работа за это время была сделана. И Натальей Микольской, и всей командой. И в нашем министерстве мы делали очень много. Очень хочется, чтобы этот темп не потерялся. Потому что такая работа требует времени, системности. Мне в КНР говорили, что очень хорошо, когда ездит один и тот же человек из года в год, и имеются регулярные контакты. То же самое когда мы говорим о Саудовской Аравии. Там тоже очень чувствительны к таким вещам.
Нужно работать постоянно. Уже весь следующий год должен быть расписан, когда и с кем ты встречаешься, в каких странах, для чего. Кстати, планировался визит, договаривались, по крайней мере, на конец года о визите в ЮАР. Это чрезвычайно интересный рынок для нас.
Какой вывод вы лично для себя сделали уже после того, как подписали заявление об увольнении?
— Что политика, в том числе аграрная – очень непростое дело. Но дело интересное.
Вы много ездили, общались с фермерами. Не появилось желание, возможно через несколько лет, открыть свою ферму?
— Через 5-10 лет возможно. Когда у меня были минуты усталости после серьезных перелетов, после каких-то тяжелых переговоров или еще чего, то я иногда думала о том, что когда созрею для того, чтобы иметь свою маленькую семейную ферму, вставать с солнцем… Думаю, пару лошадей у меня точно было бы. На все остальное — я открыта. Вполне возможно, что через 10 лет где-то будет фермерское хозяйство Трофимцевой. Почему нет?
Как ваша дочь среагировала на то, что, наконец-то мама, возможно чаще будет бывать дома?
— Она не знает. Она только начала осознавать, где мама работает. И только потому, что видела где-то по телевидению, или где-то в газетах или журнале. А так она пока не почувствовала, потому что темп у меня пока не изменился. Возможно позже.
Вспомните какой-то забавный случай?
— Одна из последних поездок, это был Израиль, торговая миссия, в первый день поездки у меня день рождения. Я прилетела, а моего чемодана нет. И чемодан появилась даже не на следующий день, а аж через день. Соответственно то, что было у меня или на мне, в том и ходила. И на встречи, и на все остальное. Но к этому относишься нормально. Будешь в футболке на встрече, в спортивках. Потому что не всегда есть возможность сразу побежать куда-то скупиться. Ожидала своего чемодана, у кого-то из коллег могла что-то стрельнуть.
А был у нас такой случай. Рабочая поездка в один из регионов. Мы приехали автомобилем, там была пропускная система. Уже опаздывали по времени, открытие или что-то, не помню, постоянные встречи. Мы подъезжаем, подходит к нам до шлагбаума охранник. Андрей, помощник, говорит, что и.о. министра агрополитики на такое-то мероприятие. Охранник заглядывает в машину и говорит: а он будет? И смотрит на меня. Мы посмеялись, конечно. Это о восприятии у нас женщины на руководящей должности.
А есть у вас любимый аграрий?
— У меня есть много фермеров, которым я симпатизирую. Я очень уважаю и ценю людей, которые горят своим делом. И относятся не только как к бизнесу. Хотя я всегда им говорю — агробизнес также обычный бизнес. Вы должны думать и о доходности, и обо всем остальном, о социальной и экологической составляющей. Таких аграриев очень много. Начиная с Николая Стецкива из Западной Украины, Олега Науменко с Киевский области до владельца Шабо.
Для таких людей я это делаю. Потому что хочется для таких производителей что-то сделать полезное. Хочется, чтобы им было легче работать. Хочется, чтобы они вышли на внешние рынки. Хочется, чтобы они себя почувствовали реально – о, я не просто фермер, а я чего-то стою в этой стране. Для этого хочется это делать и это действительно драйв.
Авторы: Наталья Гузенко, Ирина Глотова
Источник: Agravery.com
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.