21.07.2018 – Он ни на кого не обижен из-за своего увольнения, но продолжит в судах отвоевывать право руководить Национальной комиссией по регулированию рынков энергетики и коммунальных услуг.
Самый молодой за всю историю Украины председатель НКРЭКУ Дмитрий Вовк, встретился с «Главкомом» через несколько недель после своего увольнения. Занял эту высокую должность в 25 лет, уволен в 29. Говорит, отставка не стала неожиданностью, поскольку план ротации членов НКРЭКУ был утвержден еще два года назад.
Очевидно, лукавит. Ведь прилагал все усилия, чтобы удержаться в Комиссии и пройти кадровый конкурс, который формировал новый состав регулятора. Да и в среде осведомленных лиц мало кто верил, что эта отставка состоится, а президент так просто сдаст верного штыка. На каденцию Вовка пришлись резонансные и неоднозначные решения. Одна история с «Роттердам+» уже несколько лет является поводом для лавины обвинений.
Несмотря на все ожидания 26 мая Порошенко все-таки подписал указ об отставке Вовка. А уже 6 июня – должность главы государственного регулятора также впервые в истории Украины заняла женщина – Оксана Кривенко.
Это первое интервью Дмитрия Вовка после отставки. После трех лет работы в НКРЭКУ он подкован и уверен в себе, амбиций не скрывает. Признает, что приобрел огромный опыт, которому теперь грех пропадать. Источники «Главкома» в правительстве не исключают, что Вовк может оказаться в кресле министра энергетики. Сам герой нашего интервью комментировать эту информацию отказывается, называет ее слухами. Но поскольку до парламентских каникул перестановок в правительстве провести не удалось, эта кадровая интрига перенесена на осень.
Утвержденный президентом план ротации членов НКРЭКУ предусматривал ваше освобождение. Но у вас было реальное желание остаться на посту главы регулятора. Вы прилагали максимум усилий, даже подали в суд на конкурсную комиссию по отбору кандидатов в члены Комиссии. Развязка наступила в конце мая: президент подписал указ о вашем увольнении. Для вас это была неожиданность?
Нет, это не было неожиданностью. Потому что согласно закону о НКРЭКУ, президент своим указом утвердил план ротации с поименным списком. Поэтому дата моего увольнения была заблаговременно известна, а именно с марта 2017 года.
Закон о НКРЭКУ вступил в действие с 26 ноября 2016 года. С этой даты и начался отсчет освобождения всех действующих на тот момент семи членов НКРЭКУ. До председателя и членов регулятора, которые находились на должностях по состоянию на день вступления в силу закона, президент применил ротацию в следующие сроки:
три члена — не позднее 6 месяцев со дня вступления в силу закона (26 мая 2017-го);
два члена — не позднее 12 месяцев со дня вступления в силу закона (26 ноября 2017-го);
два члена — не позднее 18 месяцев со дня вступления в силу закона (26 мая 2018-го).
Несмотря на это вы прилагали усилия для того, чтобы пройти конкурс и получить должность в Комиссии?
Я – самодостаточный человек, уверенный в своих силах. Думаю, моего опыта работы в НКРЭКУ будет хватать для того, чтобы эффективно выполнять свою работу. И это подтверждают и другие эксперты, например, в отчете секретариата энергетического сообщества.
Учитывая то, что в первой волне конкурса уже были прецеденты, когда допускали людей, исходя из де-факто их опыта работы в энергетической отрасли, я решил, что могу быть полезным и эффективным на этой должности и подал пакет документов. Конкурсная комиссия, по моему мнению, нарушила собственный же порядок и не обеспечила равноправия и объективности во время рассмотрения моих документов.
Всем известно, что было одно заседание конкурсной комиссии с примерно десятью спикерами-оппонентами, которые активно вмешивались в работу Конкурсной комиссии. Конечно, можно пытаться «сохранить лицо» и говорить «нет, они не вмешивались», но каждый может сделать свой собственный вывод, просмотрев запись заседания.
Вы считаете, что ваши права были нарушены и продолжаете бороться?
Я письменно изложил свои аргументы о нарушениях со стороны конкурсной комиссии. У каждого гражданина есть право подать в суд, если он не согласен с решением, или с бездействием какого-либо органа, в том числе и конкурсной комиссии. Поэтому дождемся принятое судом решение.
С трибуны Верховной Рады вы уже достаточно давно заявляли о том, что написали заявление об отставке. Что это было?
Это, пожалуй, была интерпретация журналистов, потому что на трибуне я сказал: «Согласно закону и указу президента, я уволен». Это абсолютная правда, потому, что во время моего выступления, согласно закону и указу президента о ротации, было известно, что через 18 месяцев, то есть в конце мая 2018 года я должен закончить свою работу.
Значит, вы тогда говорили о будущем?
Я говорил о факте. Закон есть, там указаны даты, указ президента есть.
В законе определено условие о необходимости пятилетнего опыта в энергетике, который нужно иметь члену НКРЭКУ. По вашему мнению, это условие было объективным, или специально прописано как преграда для Вовка?
Я считаю, что это вопрос к авторам законопроекта. На самом деле, своей более чем трехлетней работой на посту руководителя регулятора я доказал, что опыта и знаний у меня достаточно для выполнения этих функций.
Чем вы занимаетесь после увольнения? Отдыхали, куда ездили?
На момент увольнения у меня осталось больше двух месяцев отпусков, поэтому некоторое время я провел с семьей. Сейчас я определяюсь с наиболее эффективным своим применением, ибо опыта добытого действительной работой много.
Источники в правительстве не исключают, что вы можете возглавить Министерство энергетики и угольной промышленности?
Ко мне лично по этому поводу никто с предложением не обращался.
Откровенно говоря, когда вас назначали председателем НКРЭКУ, все оценивали это кадровое решение так: должность получил 25-летний парнишка, который мало что понимает в энергетике. Но уже на второй-третий год работы, очень многие игроки рынка признали, что вы стали профессионалом. И это лишний повод говорить, что без работы вас не оставят. Главная интрига: вы ее получите в правительстве?
Мне об этом неизвестно, поэтому я прокомментировать не могу.
«Кривенко, наверное, была объективно выбрана членами Комиссии на должность председателя»
6 июня была выбрана ваша преемница – Оксана Кривенко. Вы, действительно, с ней после назначения не встречались?
Перед ее избранием я с ней действительно не встречался.
А после избрания? Почему вы как предыдущий руководитель не представили нового председателя коллективу?
Потому что я оставил свою должность 30-го мая, а избрание председателя комиссии происходило через полторы недели после этого. Раньше, когда новые члены Комиссии пришли в НКРЭКУ, конечно, я их познакомил со своими коллегами, с руководителями департаментов. Считаю, что по сравнению с другими изменениями руководителей в регуляторе, это назначение – одно из наиболее корректных, правильных и профессиональных.
Значит, никаких обид у вас нет?
Нет. За что обижаться?
Назначение Кривенко председателем НКРЭКУ для многих экспертов не стало новостью. Кое-кто намекал, что она – ваша ставленница?
Во-первых, она работает в регуляторе много лет. Во-вторых, назначение Оксаны происходило членами Комиссии, которых невозможно назвать лояльными. Про меня это все не более чем сплетни.
Вы работали в Комиссии более трех лет и знаете нового руководителя очень хорошо. Как вы характеризуете Оксану Кривенко. Она готова к такой ответственности?
Я думаю, она профессиональная, взвешенная. И по сравнению с другими работниками, имела крупнейший, актуальный, релевантный опыт, так как работала в Комиссии, да и вообще имеет большой стаж работы в регуляторе. Остальные (новые члены НКРЭКУ) к этому времени в регуляторе не работали, или работали временно. Поэтому Кривенко, наверное, была объективно выбранная членами Комиссии на должность председателя.
Вы можете стать ее советником? Или это тоже слухи?
Это не слухи, а фейк, который кто-то запустил в СМИ. У председателя Комиссии вообще нет официальных или не официальных советников.
И «тайного кабинета» в НКРЭКУ у вас не осталось?
Так вы же говорите, у меня теперь тайный кабинет в правительстве?
Планируете ли вы вообще когда-нибудь вернуться в Комиссию?
В будущем, возможно, да. Вы же знаете, что руководители НКРЭКУ по несколько раз бывали руководителями.
Значит, все-таки надеетесь, что суд может исправить «несправедливость»?
Для меня здесь, прежде всего, академический интерес – доказать, что в комиссии не было желания разбираться, кто профессионально сильнее, что было однозначным нарушением равноправия и объективности.
Рассматриваете ли возможность пойти в бизнес?
Есть ограничения в законодательстве, они заключаются в том, что два года нельзя работать в энергетической сфере, но запрет сформулирован весьма, своеобразно. Я отдельно интересовался, как происходит в Европе: например, человек работал в Австрии комиссионером, аналогично есть определенные ограничения – ему нельзя работать в частном секторе, но он едет в Германию и занимается тем, же делом.
За годы работы в Комиссии вы чувствовали на себе давление олигархических группировок?
Могу сказать, что давление является нормой, но не только со стороны олигархических группировок. Вопрос в том, чтобы адекватно реагировать и на свое усмотрение принимать решение, что нам удавалось делать. Формы давления бывают разные: митинги перед Комиссией, или же какие-то агрессивные акции. Например, было такое, что работники «Черкассыоблэнерго» захватывали здание Комиссии, хотя это и не получило резонанса в прессе. Дискредитация благодаря СМИ, блокирование решений в судах, — имело место для многих форм давления на Комиссию.
Вы получали угрозы за последние три года?
Было.
Охрану имели?
Нет.
Было ли так, что из-за давления вам не удалось реализовать какие-то инициативы, которые вы считаете положительными?
Я больше за то, чтобы комментировать уже завершенные дела. Считаю, что давление является производной функцией от активности Комиссии. Если мы были активны, то мы чувствовали это давление, а если бы сохраняли статус-кво, то тогда все говорили бы: «какой замечательный регулятор».
Какие советы вы дали бы людям, которые будут работать в Комиссии после вас?
Поскольку они работают более месяца, то уже решены оперативные вопросы, которые накопились за период отсутствия кворума. Дальше – приоритеты общеизвестны, они определены коалиционным соглашением, законами о рынке электрической энергии, о рынке природного газа и плановой деятельностью правительства, – это либерализация рынков газа, электрической энергии. Важно также вводить стимулирующее тарифообразование.
До введения стимулирующего тарифообразования (начало 2018 года), тарифы для облэнерго Комиссия устанавливала по принципу «затраты плюс». Такой подход не стимулировал облэнерго к снижению неэффективных затрат, ведь объем прибыли по методике «затраты плюс» фактически не зависит от эффективности работы компании, а лишь от возможности обосновать расходы.
Согласно стимулирующей методике тариф на передачу электроэнергии для облэнерго утверждается сроком на несколько лет, с фиксацией операционных расходов и норм прибыли. То есть, прибыль компании напрямую зависит от эффективности ее работы, снижения затрат электроэнергии во время ее транспортировки. А это условие компании инвестировать в модернизацию сетей.
Ваша каденция была одной из самых длинных. Кратко назовите основные ее достижения?
Во-первых, это обеспечение прозрачности работы Комиссии. Во-вторых, это реализация закона о НКРЭКУ в части финансовой и операционной независимости. Очень долгое время обещали рыночные адекватные зарплаты в регуляторе, но именно нам это удалось реализовать.
Обидно, но профильный энергетический комитет (парламентский комитет топливно-энергетического комплекса, ядерной политики и ядерной безопасности) не очень этому способствовал. Нам удалось это сделать после того, как я неоднократно ходил на бюджетный комитет Верховной Рады и доказал депутатам: если они проголосовали за нормы финансовой независимости, тогда должны их имплементировать и помогать нам.
Еще одно достижение — решение относительно первичных энергоресурсов. В 2015 году мы начали изменения в сфере природного газа, когда это было одним из условий сотрудничества с МВФ. В дальнейшем – относительно энергетического угля. Следующее достижение – внедрение всего законодательства на рынке природного газа, разработка вторичного законодательства. Также была наработана вся нормативная база для новой модели рынка электроэнергии.
Пожалуй, последнее важное достижение — налаживание работы Комиссии с потребителями. Мы запустили много сервисов на сайте — учет потребления, коллцентры, это и типичные ответы-вопросы, компенсация потребителям из-за недополучения гарантированных стандартов качества. Ранее, стоит дополнительно отметить, была определенная тишина, то есть, отсутствовала информация о проверках лицензиатов Национальной комиссией, а сейчас все это стало прозрачным.
На сайте публикуются все результаты проверок, а наша эффективность по отношению к аудиту, мониторингу в работе с лицензиатами значительно выросла – это отражается и в суммах штрафов, и в сумах изъятия из тарифов.
Про финансовую независимость регулятора. Какая зарплата у членов и председателя теперь?
У члена Комиссии – это 40 минимальных зарплат, а у председателя Комиссии – 50, которые сейчас считаются исходя из 1762 грн. На момент, когда был проголосован закон о НКРЭКУ, тогда еще не было минимальной зарплаты в размере 3200 грн., а уже потом, когда правительство в бюджете-2017 учло минималку на уровне в 3200 грн., тогда зарплаты всех органов государственной власти привязали к прожиточному минимуму – 1762 грн.
Значит, когда бывшие члены НКРЭКУ говорят, что теперь члены Комиссии получают по 120 тыс. грн., это неправда?
Ну, у меня, как у председателя НКРЭКУ, даже с премиями не было такой зарплаты.
Но у вас были полномочия премировать.
Я не выдавал премий. Когда я оставлял Комиссию, минимальная заработная плата главного специалиста стартовала ориентировочно с 20 тыс. грн. Среднее управленческое звено получало по 40-50 тыс. грн. Это уже приличные заработные платы для того, чтобы удерживать нормальных специалистов, чтобы развивать молодежь, которая приходит на стартовые позиции. А премии можно получать только за выдающиеся достижения, а не за выполнение рутинных обязанностей.
Есть еще одно «достижение», принятое в вашу каденцию, которое очень хорошо всем запомнилось, – это введение формулы «Роттердам+». Ее называют сговором между президентом и Ринатом Ахметовым. Вам об этом много приходилось слышать. Вы уверены, что альтернатив этому подходу не было?
Во-первых, я уверен в логичности принятого решения. К тому же для Комиссии нет никаких фамилий, а есть только лицензиаты. Как только начнете размышлять над фамилиями, сразу же сбиваетесь с курса и сделаете орган политическим. А он, по своей философии, должен быть аполитичным.
Во-вторых, надо понимать, что Украина импортирует уголь, природный газ, нефть, ядерное топливо, и на всех этих рынках раньше были большие перекосы. Они едва не довели нашу страну до макроэкономических проблем. Все мы знаем, что за природный газ украинской добычи платили $20 долларов за тысячу кубометров. А за импортированный газ – полную импортную цену, или еще и дороже.
На рынке энергетического угля ситуация аналогичная. Раньше были огромные дотации из государственного бюджета, были «угольные генералы», сумма бюджетных дотаций достигала почти $2 млрд. в год. Цена определялась кулуарно, никакой прозрачности в этом секторе не было. Благодаря ведению формулы в секторе появилась прогнозируемость, предсказуемость, прозрачность. Я считаю, что это решение однозначно было правильным и необходимым на переходном этапе.
Принятый Верховной Радой закон об электрической энергии означает, что через год цены на производство электрической энергии будут свободными – сам рынок установит равновесные цены.
Какова сейчас структура угольного рынка? Часть добываемого угля в Украине, часть поставляется из России, и, похоже, что именно этот уголь добыт на неподконтрольной территории.
Структура регулярно публиковалась Комиссией на сайте. В зависимости от месяца, импорт достигал 30%, то есть сегодня мы не обеспечиваем себя собственными ресурсами. Было много сделано для уменьшения зависимости от антрацитового угля (марки «А»). Компания «Центрэнерго» переоборудовала блоки своих станций с целью потребления газового угля (марка «Г»). Но этот бизнес является капиталоемким, инерционным, и только в прошлом году сменился процесс пике на рост собственной добычи.
А зарплаты шахтеров, если сравнить с показателями до внедрения «Роттердам+», сейчас почти 11 тыс. грн., то есть вдвое выросли. Нужно всегда оперировать фактами, а не эмоциями.
«Что странно: в глазах активистов «Роттердам+» – это плохо, а «Дюссельдорф+» – это хорошо»
Больше года НАБУ расследует введение «Роттердам+». Известно ли вам, как далеко они продвинулись в этом вопросе?
Официально я не могу комментировать, потому что это было бы неправильно, да и мне неизвестно, как продвигается расследование. Как обычный гражданин могу только сделать предположение, что если за год ничего показать не смогли, несмотря на обыски в Комиссии, возможно, ничего и не нашли. Даже экспертиза, насколько мне известно, из СМИ, не была проведена.
Детективы с вами общались?
Когда я возглавлял регулятор, у нас была эффективное взаимодействие со всеми правоохранительными органами. То есть мы предоставляли информацию, экспертов. Сейчас я не сотрудник Комиссии, как это сотрудничество происходит, не могу прокомментировать. Юридический аспект следующий: решение Комиссии по этой методике («Роттердам+) было с полным соблюдением процедур.
Была рекомендация Антимонопольного комитета, на базе этой рекомендации Комиссия одобряла дважды проект методики, который был доступен на сайте. Никто этому проекту никаких принципиальных замечаний не давал, ни у кого не возникало никаких вопросов, замечаний, то есть никакого резонанса не было.
Только после того, как методика «Роттердам+» была утверждена, появилось повышенное внимание к этому вопросу. А собственно утверждение методики происходило после согласования с Минэнергоугля – профильным министерством, Государственной регуляторной службой, а также самим Антимонопольным комитетом, который давал рекомендации.
После того, как документ был зарегистрирован в Министерстве юстиции еще в 2016 году некоторые политические партии и активисты пытались обжаловать решение Комиссии в судах. Но они проиграли первую инстанцию, а потом вторую и третью. То есть, по сути, уже в судебном процессе было установлено, что Комиссия действовала в рамках законодательства, в пределах своих полномочий, действовала обоснованно и прозрачно.
Как торговая блокада в зоне АТО отразилась на ситуации? Звучали опасения, что все остановится, не будет света. Вырулили?
Это в Киеве, кажется, что все так просто произошло. На самом же деле доля импорта угля возросла еще больше. Негативные последствия были. Никто не говорит, что блокада прошла незаметно.
Прокомментируйте информацию, что добытый на неподконтрольной территории уголь теперь поставляется через Россию. И это можно обнаружить химическим анализом?
Я не могу этого комментировать. Думаю, что нормальный бизнес никогда этим заниматься не будет. Пожалуй, с этим вопросом лучше обращаться к пограничникам или правоохранителям. Если есть такие предположения, то видимо Национальное антикоррупционное бюро должно, на железной дороге искать это уголь, а не ходить в Комиссию, которая всю информацию размещает на сайте.
Привязка цены газа к немецкому хабу NCG по формуле «Дюссельдорф+» – это уже решение правительства. Оцениваете его как эксперт?
Давайте посмотрим шире. Мы уже знаем, что много энергетических ресурсов Украина импортирует, потому, что собственных не хватает. И для собственных ресурсов, экономическая теория подсказывает, надо применять цены на уровне импорта. Зачем это делать? Для того чтобы развивать собственную добычу и быть независимыми, не нагружать торговый баланс страны.
В 2015 году МВФ имел требование относительно постепенного приведения цены на газ к рыночным ценам. Первый шаг мы сделали. Потом была пауза, были другие требования, в том числе создание, например, Национального антикоррупционного бюро Украины. Было такое требование? Было.
Затем правительство принимает решение относительно импортного паритета цены для природного газа, известного как формула «Дюссельдорф+». А потом НАБУ, созданное по требованию МВФ, начинает производство против служащих правительства относительно этого решения, которое также является требованием МВФ. То есть парадоксальная ситуация: есть два идентичные подходы для ценообразования на уголь и газ: «Роттердам+» и «Дюссельдорф+».
Даже в разные периоды для расчета цены на энергоресурс формулы одинаковые. То есть, берется цена хаба за 12 месяцев, плюс логистика и корректируется калорийность. В одном случае («Роттердам+») становится «пугалом», все активисты бегают с этим чучелом. А во втором случае – молчат, хотя в то время НАБУ также здесь что-то расследует. В результате правительство сейчас ищет какую-то другую формулу.
Подходы импортного паритета являются обоснованными, поэтому я одобряю оба подхода. Это также подтверждено требованием МВФ. Но что удивительно: «Роттердам+» – это плохо, а «Дюссельдорф+» – это хорошо в глазах активистов. Но в НАБУ, которое вроде бы создано по требованию МВФ, расследуют оба производства – и «Роттердам+», и «Дюссельдорф+».
В 2016 году правительство привязало цену газа для компании «Укргаздобыча» к немецкому хабу NCG, что близ Дюссельдорфа, что и стало причиной для расследования НАБУ.
Первое постановление НКРЭКУ в этом году было принято 9 января. Комиссия внесла изменения в типовой договор между ГП «Энергорынок» и потенциальным производителем электроэнергии из возобновляемых источников энергии. Суть изменений: компании Еигосаре, зарегистрированной в Монако, должны быть предоставлены особые гарантии, которые позволили ей разорвать соглашение, а ГП «Энергорынок» должен компенсировать вложенные средства. «Главком» писал об этом.
Во-первых, опять же для Комиссии нет фамилий или имен, есть только лицензиат. И типовой договор, который утверждался 9 января, – это было продолжение планомерной работы по развитию возобновляемой энергетики. Осенью 2017 года Комиссия утвердила первые изменения в типовой договор, а в четвертом квартале разработала дополнительные изменения с целью приведения типового договора (РРА) к международным стандартам.
Нами такая работа была выполнена и была одобрена и оценена международными кредиторами, в частности, OPIC (Американская правительственная корпорация частных зарубежных инвестиций) и IFC (International Finance Corporation).
В OPIC имеется совет, который принимает решение о страховании инвестиций, там семь представителей федерального правительства и еще семь – из общественного сектора. В совете присутствуют министры торговли, финансов, труда. Они положительно оценили наш документ, в том числе, учитывая решение Комиссии, они приняли кредитование одного из участников рынка для строительства ветровой, электростанции мощностью 500 МВт в Запорожской области.
Это – дополнительно около 500 рабочих мест, что также очень положительно повлияет на украинскую энергетическую независимость, потому что будет меньше потребность в традиционных энергоресурсах. Значит, со всех сторон это правильный проект.
Тема узкоспециализированная. Поэтому критика, которая звучала в медиа, не была достаточно глубокой. Я думаю, что Украина будет двигаться вперед именно с таким РРА (новация РРА – предварительное заключение договора). А также с введением аукционов, в которых будет побеждать тот инвестор, который предложит самый низкий «зеленый» тариф для запланированного проекта (7 июня в Верховной Раде зарегистрирован соответствующий законопроект №8449 по введению аукционов на «зеленый тариф»).
Для новых мощных проектов нужно ввести аукционную систему продажи права на производство энергии по «зеленому» тарифу. Поэтому нужны лучшие юридические договора. Нужно поощрять инвесторов и иметь несколько показательных примеров, одним из которых может стать упомянутый проект, профинансированный на значительную сумму OPIC. Это уже будет гарантией, что условия на этом рынке нормальные, адекватные, прозрачные.
Потенциальный инвестор «зеленой» энергетики компания Еигосаре New Energy (зарегистрирована в Монако) получает право расторгнуть договор на любых законных основаниях, а ГП «Энергорынок» должен будет компенсировать убытки из-за прекращения договора. Платеж должен покрыть кредит инвестора со всеми начисленными и неуплаченными процентами, все суммы, подлежащие уплате контрагентам хеджирования, все другие расходы и потери, которые несут кредиторы и банки.
Следовательно, регулятор своим решением фактически делает государственное предприятие «Энергорынок» государственным гарантом возврата инвестиций частной компании. О нарушении действующего законодательства январским постановлением уже заявили Национальное антикоррупционное бюро Украины, Антимонопольный комитет и другие структуры.
Прокомментируйте историю со строительством компанией «Энергоатом» централизованного хранилища для отработанного ядерного топлива трех украинских АЭС совместно с американской компанией Holtec. Этот проект в долларовом эквиваленте подорожал за девять лет почти в десять раз — со $148 млн. в 2009 году до $1,4 млрд. НКРЭКУ была против этого, ведь правительство не согласовало с ней новые финансовые параметры строительства. Что вы видите в этом росте: коррупцию или объективную необходимость?
Изменение стоимости связано с несколькими факторами. Первое – изменение технологий. Мы должны это учитывать. Второе — инфляция, которая однозначно имела место. Третье — изменение объемов проекта. Поэтому, когда сравниваются какие-то величины, надо сравнивать сопоставимые вещи. Идеальных ситуаций не бывает, но в целом можно сказать, что этот проект является позитивным для Украины, учитывая независимость в хранении отработанного ядерного топлива, экономия на этой операции.
В июне 2017 года Кабинет Министров своим распоряжением №380-р утвердил поданный Минэнерго проект по строительству централизованного хранилища отработанного ядерного топлива…» общей стоимостью более 37,2 млрд. грн. или $1,4 млрд. Подобный документ приняли еще в 2009 году, там стоимостные показатели в долларах почти в 10 раз меньше.
В хранилище будет храниться 16529 отработанных тепловыделяющих сборок ядерных реакторов. Первый вариант проекта хранилища, утвержденный правительством в 2009 году распоряжением №131-р, имеет сходные технические характеристики и также рассчитан на хранение 16529 сборников.
Значит, удорожание проекта в десять раз вы оцениваете положительно?
Комиссия не является последней инстанцией в установлении истины, какая технология должна быть избрана. Да, действительно, предыдущая версия была дешевле. Во время строительства хранилища на Запорожской АЭС 20 лет назад были использованы еще более дешевые технологии. Но учитывая современные требования безопасности руководство «Энергоатома» приняло такое решение, и его согласовали различные государственные учреждения. Мы должны это учитывать.
Вопреки закону о рынке газа реструктуризация «Нафтогаза» и обособление из его состава газотранспортной системы (анбандлинг) остановлены. Видение этой реформы у премьера и главы НАК «Нафтогаз» кардинально отличалось. Отображалось ли это на работе НКРЭКУ? Как вы оцениваете историю с блокировкой анбандлинга? Какое значение имеет этот процесс для рынка?
Согласно закону, анбандлинг должен завершиться таким юридическим шагом как сертификация. Сертификация, согласно закону, это подтверждено решением регулятора отделения и обеспечение независимости оператора магистральных сетей (в настоящее время оператор – это «Укртрансгаз»). Насколько мне известно, на сегодня, как и во время моего пребывания в НКРЭКУ, документы для сертификации «Укртрансгаз» не подавал, поэтому комментировать мы не можем. Как только такие документы поступят, мы сможем говорить, может быть сертифицирован такой оператор или нет.
Менеджмент «Нафтогаза» в борьбе за ГТС использовал решение Стокгольмского арбитража, убеждая, что оно якобы не позволяет изменить транзитера до окончания договора с «Газпромом» в 2019 году. А вице-премьер Кистион заявил, что в правительстве никто в глаза не видел этого решения. А вы видели?
У нас нет потребности, использовать его в работе, поэтому мы и не просили.
Довольно странная ситуация. Почему его не опубликовать?
Могут быть ограничения конфиденциальности. Но, по моему мнению, заявлять публично, что субъект вам что-то не предоставляет, – это странно. Правительство может добиться получения документов в установленном порядке с обеспечением требований конфиденциальности.
Как вообще вы можете оценить независимость «Нафтогаза» от правительства? Мы слышим заявления Гройсмана о том, что он не доволен заоблачными премиями, которые менеджеры компании себе выписывают…
В «Нафтогазе» имеется наблюдательный совет, в нем есть и представители государства. И наблюдательный совет принимает решения по важным вопросам, в том числе и в отношении премий. Также он согласовывает существенные транзакции. Все в их руках, было бы желание.
Можно сказать, что у вас с правительством Гройсмана отношения не сложились.
Некорректно так говорить. У меня со всеми, с кем мне приходилось сталкиваться на посту руководителя НКРЭКУ, были рабочие отношения. Возможно, это не всегда кому-то нравится, но мы общались с помощью аргументов. Жестко, но справедливо.
Вас часто упрекают, что на посту председателя НКРЭКУ вы появились с подачи Банковой. И якобы выполняли указания президента и его окружения. Что вы можете ответить своим критикам, уже не находясь на должности?
Надо знать законодательство Украины, согласно которому на тот момент руководителя регулятора назначал президент. Любой другой назначить не мог. Поэтому здесь наблюдается определенная манипуляция. А в чем именно выполнялись указания? Если нет никакой конкретики – это манипуляция.
Почему же? Есть конкретика. Первое: раньше вы были связаны с «Рошеном». Второе: последние годы заметное усиление влияния депутата Игоря Кононенко, а это друг и бизнеспартнер президента. То есть поводов, чтобы привязывать вас к президенту, много.
Тогда скажите, пожалуйста, благодаря какому решению НКРЭКУ, Кононенко получил большее влияние? Просто, чтобы я знал, потому, что я не знаю.
К примеру, японцы согласовали кредит $40 млн. на модернизацию Трипольской станции. Но все это заблокировалось. Потому что это не выгодно именно Кононенко, ведь он хочет купить эту станцию, и повышать стоимость этого объекта перед приватизацией ему не нужно.
Но ведь здесь нет никаких решений Комиссии?
Комиссия утверждает инвестиционные программы для всех энергетических объектов…
Еще раз, где здесь решение Комиссии? Известный философ когда-то сказал, что «истина – дело избранных, а заблуждение — повсюду».
Широко разрекламированный летом 2017 года президентом Порошенко проект модернизации Трипольской ТЭС, входящей в состав «Центрэнерго», за счет кредита Японии на сумму $40 млн. фактически стал мертворожденной инициативой главы государства. На сайте Трипольской ТЭС теперь ни слова о его реализации. Ответ на запрос «Главкома» о судьбе проекта компания «Центрэнерго» проигнорировала.
«В «Нафтогазе» не хотят вводить суточные балансировки для того, чтобы сохранить свои нынешние позиции на рынке»
Первая проблема, с которой столкнулись новые члены Комиссии, — введение с 1 августа 2018 года суточной балансировки на рынке газа. Новая команда регулятора заявила о блокировании этой инициативы оператором – компанией «Укртрансгаз», который, однако, утверждает, что якобы не готов, хотя процедура должна начаться?
Суточные балансировки Комиссия приняла в конце 2017-го – было предусмотрено восемь месяцев для того, чтобы «Укртрансгаз» подготовился. До утверждения были проведены консультации с секретариатом энергетического сообщества: текст был предоставлен; получены правки/вопрос от секретариата; проведен конференцзвонок; предоставлен текст с учтенными поправками секретариата; получено благодарственное письмо за учет правок секретариата и просьба предоставить после утверждения полный текст; Комиссия после утверждения 30.01 предоставила полную английскую версию.
С того времени письменных замечаний от секретариата не получали. В случае необходимости могли бы быть внесены изменения в нормативные документы.
К большому сожалению, «Укртрансгаз» заявляет, что они не готовы. Это, однозначно, минус в их корзину. Причины, которые озвучиваются, часто надуманные. Кодекс газотранспортной системы еще не заработал, но «Укртрансгаз» его уже критикует. Я поддерживаю решение Комиссии провести публичное мероприятие для того, чтобы все участники рынка видели, кто же занимается блокировкой. В «Нафтогазе» не хотят вводить суточные балансировки для того, чтобы сохранить свои нынешние позиции на рынке. Или для того, чтобы путем публичного шантажа что-то изменить в свою пользу.
Развод Киева с «Киевэнерго», конфликт «Нафтогаза» с городскими властями, на чьей стороне вы в этой истории?
Все очень эмоционально. Я думаю, что все можно было бы решить в более спокойном режиме. Есть закон, который требует, чтобы долги за природный газ всегда были привязаны к имуществу – независимо от реорганизации предприятия. В этом вопросе, правда, на стороне «Нафтогаза».
На стороне киевской городской власти, правда, в том, что всю сумму сразу считать просроченной – неправильно. По моему мнению, можно было бы урегулировать этот вопрос путем анализа всей задолженности и определения ее природы, заключения графика погашения по категориям. Думаю, что сейчас этот конфликт стал слишком, публичным и «Нафтогаз» без решения судов на реструктуризацию не согласится.
Такая ситуация уже не впервые случается, когда «Нафтогаз» абстрагируется от других законов или правил, действующих в государстве, и защищает свою собственную позицию. С одной стороны, это правильно, ведь обнажает в некоторых случаях бездействие, например, Верховной Рады или правительства. Но такое поведение не может вредить гражданам.
Экс-мэр и депутат Киевсовета Омельченко уже призвал канализацию «Нафтогаза» перекрыть, электричество отключить.
Если у них есть задолженность, то можно это сделать в соответствии с процедурами. Надо действовать всегда в соответствии с законодательством.
Кстати, «Киевводоканал» уже начал перекрывать канализацию должникам. Но сейчас речь несколько о другом. Типичная история – у нас есть законы, которые никто не выполняет. Например, с 10 июня должен был вступить в действие новый закон «О жилищно-коммунальных услугах», но его отсрочили, потому что правительство не подготовило подзаконные акты. А закон об утилизации мусора никто не оттягивал, но все равно не действует в части раздельного сбора отходов. Как вы оцениваете эту ситуацию?
В сфере обращения с бытовыми отходами имеются три плоскости. Первая – транспортировка отходов. Это абсолютно, конкурентный сегмент рынка коммунальных услуг. Городская власть должна проводить тендеры на определение наиболее эффективного перевозчика. Вторая плоскость – захоронение, третья — переработка.
По моему мнению, последние два сегмента – не конкурентные, а естественные монополии. На протяжении последних 25 лет местная власть только делает громкие заявления, а насчет захоронения – даже не придерживается существующих стандартов, поскольку на самом деле захоронение и переработка отходов стоят значительно больше, чем мы привыкли платить.
По мнению Комиссии, для государства было бы полезно сделать следующим образом: есть национальный регулятор, который разрабатывает методологию, разделяет ответственность перед потребителями за какие-то непопулярные решения, обеспечивает комфорт для возможных инвесторов в эту отрасль. И есть местная власть, которая способствует этому процессу, если может, даже популяризирует такие проекты.
Но в Верховной Раде есть ячейка местного самоуправления, которая тянет на себя все полномочия в сфере бытовых отходов. Комиссии эти полномочия предоставили, но потом опять забрали.
По моему мнению, это означает, что местная власть будет снова делать громкие заявления, а решений и действий не будет. Потому что методологически у них не хватает ресурсов, а разделить с кем-то ответственность за непопулярное решение, у них нет с кем. Поэтому сектор будет пробуксовывать.
«Мэры, которые в прошлом году говорили, что повышение тарифов – измена, сейчас их сами повышают»
Министр экологии признал: чтобы выполнить этот закон, нужно повышать тарифы на мусор.
Но это уже не компетенция национального регулятора. У нас есть положительный опыт децентрализации полномочий в отношении тепла и воды. Мы обеспечили наличие структуры тарифов, научили людей, показали пример, как надо прозрачно проводить обсуждения, научили разрабатывать инвестиционные программы и объяснили, зачем они вообще нужны.
В 2016 – 2017 годах можно было часто видеть определенные политические шаги: мораторий на повышение тарифов, люди на местах часто называли какие-то решения Комиссии варварскими, позорными, и тому подобное.
Мы провели децентрализацию тарифных полномочий. Мэры, которые в прошлом году говорили, что это предательство, все плохо и нужно снизить тарифы минимум на 40%, сейчас их повышают. Потому что это уже стало их персональной проблемой. Они теперь понимают, что из этой ситуации иначе выходить невозможно. Мы даже на своем сайте сделали подборку на эту тему. Могу вам показать.
Луцк: решение городского совета о том, чтобы принять все необходимые меры для снижения тарифов на все коммунальные услуги минимум на 40%. Через год – решение о повышении на 10%.
Решение Смелянского городского совета: повышение цен на газ и тарифов на услуги ЖКХ является социальным геноцидом украинского народа, и члены НКРЭКУ должны понести уголовную ответственность из-за завышенных тарифов. Проходит год, и тарифы повышаются на 50%. Подпись под решением того же секретаря горсовета.
Имеем постоянный рост цены на электроэнергию. Но проблема перекрестного субсидирования в энергетике так и не решена. Закон о энергорынке обязывает полностью ликвидировать эту проблему к запуску новой модели энергорынка с 1 июля 2019 года?
Во-первых, размер перекрестного субсидирования значительно снизился. Раньше было в пределах $5 млрд. в год, а сейчас чуть больше одного.
Значит, более чем втрое уменьшились дотации благодаря тому, что с одной стороны, произошла девальвация, с другой, благодаря тому, что были приняты решения об установлении экономически обоснованных тарифов.
То решение, которое приняли в 2015 году о пятиэтапном росте тарифа на электроэнергию для бытовых потребителей и промышленности, базировалось на определенных допущениях, например курс 17 грн. за доллар, тарифы для генерации и дистрибуции останутся неизменны, будет стабильной структура производства электроэнергии и тому подобное. Многие из этих предположений изменились.
Как действовать Комиссии сейчас? В законе предусмотрено, что новая модель энергорынка должна запуститься с 1 июля 2019 года. В законе также предусмотрен механизм возложения общественных специальных обязательств на некоторые производители электроэнергии.
Поэтому правительство и регулятор могут принять решение: на определенный период установить тарифы на действующем уровне, чтобы увидеть, что будет, когда откроется рынок и цены там установятся. А потом применить эти цены для потребителей, еще раз проанализировав систему предоставления субсидий. Поддержка должна оказываться адресным путем малообеспеченным лицам, а не всем сразу.
Дальнейший рост тарифов на электроэнергию неизбежный?
Когда приводятся цифры, что Комиссия регулирует рынки объемом 500-700 млрд. грн., то это немножко завышенные функции. Многие из входных данных для расчета тарифов вообще не зависят от Комиссии. Уровень цен на мировых рынках на природный газ, уголь, заработные платы в стране, инфляция – это все от Комиссии зависит, это входные данные для того, чтобы она провела расчет. Задача Комиссии – сделать прозрачное эффективное регулирование естественных монополий и эффективную деятельность энергетических рынков.
В естественных монополиях все понятно, каждая цифра подотчетна и доступна. На энергетических рынках конкуренция и конъюнктура решает такие тайны. Мы все привыкли, что цены на топливо могут расти, могут падать. Все знают: если курс доллара повысился, то растут цены на горючее, если упала цена на нефть, то цены на горючее падают. Все к этому привыкли, и лишь, почему тарифы должны быть константой.
Говорят, что у нас самая дешевая электроэнергия в Европе.
Это правда.
Как так, если даже бывшие члены НКРЭКУ утверждают, что Ахметов продает Венгрии электроэнергию на 40% дешевле, чем украинским потребителям.
Это не правда. Я не ссылаюсь на собственные источники или источники на энергорынке. Я ссылаюсь на данные Евростата.
Следовательно, чтобы решить проблему перекрестного субсидирования, обновить энергосети, тарифы на электроэнергию нужно повышать?
Давайте иначе поставим вопрос. Хотим ли мы иметь качественные услуги? Если хотим, то, что для этого необходимо? Я думаю, такая постановка вопроса правильная. Потому что идея «давайте сохраним тарифы на том же уровне» ведет в никуда. Человеку всегда надо давать возможность выбора, тогда он сам примет решение, с которым будет соглашаться. Есть вариант оставить все как есть, тогда, возможно, в ближайшие 10-15 лет сети еще как-то будут функционировать.
Что будет через 15 лет? Мы просто физически не сможем преодолеть старение, поэтому надо начинать сейчас. Каким темпом, каким путем? Когда я работал на должности председателя НКРЭКУ, у нас было свое видение: для генерации нужна либерализация цен, тогда все инвесторы будут понимать, что такое свободные цены и кто лучше производит электроэнергию, и какие бы не были цены, тот и выигрывает. Если мы не будем привлекать инвестиции в строительство новых мощностей, действующие скоро полностью деградируют.
В распределительных сетях необходимо вводить стимулирующее тарифообразование по RAB-тарифам. Это будет способствовать привлечению финансового ресурса для восстановления энергосетей.
Цель введенного НКРЭКУ с начала 2018 года стимулирующего тарифообразования RAB-тарифов, – привлечение дополнительных инвестиций в модернизацию изношенных распределительных энергосетей.
Требование МВФ о создании Антикоррупционного суда, вокруг которого было сосредоточено основное внимание, теперь выполнено. Остается последнее условие: повысить цену на газ. Что будет делать правительство? Оно упорно избегает этой проблемы, в то же время идет расследование по «Дюссельдорф+». Гройсман не хочет брать на себя этот груз перед выборами?
Я думаю, допускается стратегическая ошибка, когда отказываются от выполнения собственных обязательств. Если бы в прошлом году цена была изменена на 10-15% и внедрен принцип мощности, все было бы нормально, потому что дальше неизвестно, какова была бы ситуация на энергетическом рынке. А сейчас на нем цены вырастут. Поэтому уже надо будет на 60-70% повышать. С таким изменением, очевидно, не соглашаются из политических соображений. А МВФ настаивает на выполнении этих требований.
Поскольку я регулярно общался и работал с одними и теми же людьми (с МВФ) почти четыре года, мне известна их позиция – они четко говорят о том, что у нас это было написано в меморандуме, «мы под это дали деньги». Поэтому думаю, что с их стороны (МВФ) компромиссов может быть очень мало.
Авторы: Наталка Прудка, Павел Вуец, Микола Пидвезяный, Станислав Груздев
Источник: Главком
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.