Почему приобретение судна «Ноосфера» – это стратегическая инвестиция в будущее Украины.
5 октября 2021 года, 10 утра, Одесский морской вокзал. Из-за горизонта появляется RRS James Clark Ross — научно-исследовательское судно ледового класса. У всех наблюдателей на берегу практически одновременно выныривает мысль: «А ведь красивое!».
И это действительно так. Оно (аббревиатура RRS расшифровывается именно как Royal Research Ship, то есть «королевское исследовательское судно») разительно отличается от всех судов, пришвартованных в нашем черноморском порту – и не только ярко-красным корпусом и белой надстройкой, но и, если можно так говорить о судне, своей осанкой. Оно движется уверенно и плавно, а на главной мачте развевается флаг Украины. Впечатление у всех такое, что это не обычный морской корабль, а, как минимум, космический.
James Clark Ross приобрели у Великобритании за символическую, как для такого судна, сумму в $5 млн. Эта транзакция вызвала как много радости, так и определенную долю критики и извне, и в самой Украине. Поэтому стоит объяснить, почему это научно-исследовательское судно ледового класса, которое под украинским флагом имеет название «Ноосфера», – очень мощная стратегическая инвестиция в будущее Украины.
Научно-исследовательский институт на воде
История покупки, безусловно, легендарного судна James Clark Ross уже и сама стала легендой, ведь это удалось сделать лишь со второй попытки и благодаря общению президента Украины с полярниками на станции «Академик Вернадский» в день празднования ее 25-летия.
Во время того эфира президент спросил, что сделать для полярников, чтобы облегчить их тяжелый труд, на что получил однозначный ответ: «Украине нужно собственное судно для обслуживания станции».
Надо напомнить, что последнее наше судно океанского ледового класса пустили на металлолом еще в 2006 году. С тех пор у Украины не было ни одного научно-исследовательского судна соответствующего класса на ходу. Из-за этого украинская антарктическая станция «Академик Вернадский», расположенная на острове Галиндез, вынуждена тратить чуть ли не миллионы долларов на фрахт иностранных судов, чтобы доставлять продукты, топливо, оборудование и людей.
Деваться было некуда, к тому же идею о собственном корабле уже давно проматывали как директор Национального антарктического научного центра Евгений Дикий, так и ряд чиновников. Совместными усилиями решение о покупке поддержала Верховная рада, и Украина получила возможность свободно оперировать в водах Антарктики, а вполне возможно, что и Арктики.
«Далеко не у каждой страны есть станции в Антарктиде или в Арктике. Украина без преувеличения находится в элитном клубе мировых держав, которые двигают вперед фундаментальную науку в полярных регионах. А научная дипломатия – это мощная «мягкая сила», так же, как искусство или спорт.
Нельзя же все измерять миллионами тонн чугуна, угля или зерна! — рассказал Юрий Полюхович, бывший исполняющий обязанности министра образования и науки Украины. – То, что корабль необходим, для меня было аксиомой. Есть научный центр, есть ученые, есть молодые кадры, которым необходима среда для исследований. Сам прецедент такой покупки доказывал бы, что можно не бежать за границу и проводить исследования в Украине!».
Необходимость собственного судна для антарктических исследований, которые проводят украинские ученые, давно назрела, а коронавирусные ограничения сделали организацию полярных экспедиций практически остросюжетным блокбастером, когда некоторые миссии надо выполнить в течение последних восьми часов рабочего дня. Наличие собственного судна ледового класса практически «снимает удавку» из организаторов экспедиций, а то, что этим судном стал легендарный James Clark Ross, открывает перед украинскими исследователями широченное поле возможностей.
В чем же заключается особенность этого судна? За свои 30 лет работы в Британской антарктической службе JCR, как его сокращенно называли британцы, он принял участие в более сотни разнообразных фундаментальных исследований.
James Clark Ross, который уже стал «Ноосферой», – это настоящий плавучий институт, который позволяет охватить исследованиями 90% площади океанского дна. На его борту – восемь лабораторий, где одновременно могут работать до полсотни ученых. На нем можно выполнять работы в любой точке Мирового океана и прокладывать длинные маршруты благодаря автономности плавания до двух месяцев.
Кроме того, на палубах есть возможность расположить дополнительно пять лабораторий в морских контейнерах с обеспечением их электричеством и всем необходимым. По всем лабораториям и жилым каютам протянут интернет, поэтому работать на ноутбуке можно едва ли не с каждого уголка судна. Одновременно на борт можно принять до 50 ученых, которые будут иметь комфортные условия работы и отдыха, ведь на нем есть не только кают-компания, которую можно превратить в импровизированный холл для конференций, но и даже библиотека.
Особая гордость судна – две лебедки, позволяющие погружать разнообразные приборы на кабельных тросах на глубину до восьми километров и руководить ими на этой глубине.
«По рабочим характеристикам JCR – это настоящий ледокол, который может проходить сквозь сплошной лед. Судно это в очень хорошем состоянии, оно имело опыт доставки полярников на разные станции. «Ноосфера» имеет большие перспективы по эксплуатации. Кроме восьми лабораторий, которые уже есть на его борту, на носу можно разместить одну и на корме еще четыре дополнительные лаборатории в контейнерах.
Для этого есть вся необходимая корабельная инфраструктура с энергообеспечением, это еще больше расширяет возможности исследователей», – рассказывает Александр Бондаренко, директор Кораблестроительного учебно-научного института при Национальном университете кораблестроения им. Адмирала Макарова.
Физика и химия атмосферы, изменения климата, экология и биологическое разнообразие, геология, гляциология и движение ледяных агломераций, морская экологическая систематика, предсказания и мониторинг природных бедствий, океанография, мониторинг уровня Мирового океана, космической погоды, применение искусственного интеллекта – вот лишь основные направления исследований, их вели на борту JCR.
На важнейших исследованиях, которые происходили на борту корабля, стоит остановиться чуть подробнее. Например, рост донных плит Мирового океана – тема не только фундаментальная во всех смыслах этого слова, но и важна с точки зрения безопасности, ведь именно подводные землетрясения вызывают цунами – гигантские волны, которые могут смыть целые города.
Мониторинг уровня Мирового океана важен потому, что наша планета переживает существенные климатические изменения именно в результате человеческой деятельности, и эти изменения вызывают повышение уровня воды в глобальных масштабах. Имеется большое количество математических моделей, прогнозирующих этот процесс, постоянные систематические наблюдения могут внести ясность в эти процессы.
Антарктида — одна из самых недружественных экосистем для жизни, а впрочем, жизнь там существует, развивается и эволюционирует. Ее среда позволяет изучать экстремальные наземные и пресноводные экосистемы. Понимание механизмов адаптации живых организмов к таким условиям позволит в будущем в буквальном смысле конструировать живые организмы для колонизации других планет, даст ответы на вопросы выживания в криогенном анабиозе разных существ.
Стоит напомнить, что Мировой океан — главный поглотитель углекислого газа (СО₂), который производит наша экосистема в целом и человечество в частности. Поглощение углекислого газа происходит именно в зоне полярных шапок Земли, поэтому это очень важная зона для исследований изменения поглощения углекислого газа антарктическими водами. Но даже возможности Мирового океана не безграничны, следовательно, есть необходимость в понимании, как происходят и не замедляются ли эти процессы, для прогнозирования глобальных климатических трендов.
Антарктические воды также очень хорошее место для мониторинга антарктического планктона и популяции антарктического криля. Ежегодно во время короткого весенне-летнего сезона в Антарктике наблюдается взрыв численности и биомассы фитопланктона — микроводорослей, которые активно занимаются фотосинтезам, поглощают углерод и микроэлементы и активно размножаются. Этот фитопланктон — кормовая база для зоопланктона, в частности для антарктического криля, который является основной кормовой базой для рыб, некоторых птиц и китов.
Итак, вслед за взрывом численности и биомассы фитопланктона идет взрыв биомассы и численности криля. Климатические изменения могут продлить время активного размножения и наращивания биомассы, как фитопланктона, так и криля. А, следовательно, увеличение кормовой базы, рост численности промысловых видов. А может, наоборот, привести к расстройству синхронизации этих явлений и уменьшению количества и биомассы криля в соответствии с фундаментальными изменениями в иерархии морских антарктических экосистем.
Также на научно-исследовательском судне, которое приобрела Украина, проводили мониторинг концентрации метана в атмосфере Западной Антарктики.
Метан, надо напомнить, — один из парниковых газов, обусловливающих глобальные изменения климата. Вследствие человеческой активности количество метана, выделяемого в атмосферу Земли, возросло на порядки. В приполярных районах можно измерить фоновую концентрацию, чтобы понимать реальное положение вещей и вносить коррекции в климатические математические модели.
Также ученые с помощью судна JCR в течение долгого времени исследовали влияние пластика на полярные регионы. Дело в том, что пластик, выброшенный в Мировой океан, стал одной из самых больших проблем современной морской экологии. Человечество производит слишком много пластика и вместо того, чтобы его утилизировать, выбрасывает прямо в реки, моря и океаны.
Как следствие, пластик образовывает гигантские скопления и потихоньку распадается на микроскопические частицы – микропластик. Его уже можно встретить и в Марианской впадине, и в полярных водах. Пластик – смертельная опасность и для маленьких рачков, плавающих в толще воды, и для гигантских китов, птиц и черепах.
Насколько загрязнена пластиком одна из самых хрупких планетарных экосистем? Сколько пластика в самых отдаленных от человечества районах? Какие угрозы жизни он несет? Это не только научные, но и сугубо прагматические вопросы, от которых зависит и наше здоровье, и наше благосостояние.
И всего этого имеется лишь на нескольких фундаментальных задач, которые исследовали с помощью RRS James Clark Ross, но, кроме того, были и другие исследования. Среди последних, например, картирование подводной части айсбергов с помощью беспилотного подводного дрона, оснащенного искусственным интеллектом. Специалисты, хоть немного связанные с этой отраслью, оценят масштаб задачи.
Полярные богатства и культурная дипломатия
Итак, с возможностями «Ноосферы», этого «исследовательского института на воде» более или менее все ясно. Теперь стоит ответить на вопрос, А зачем Украине вообще все эти недешевые (с точки зрения обывателя) фундаментальные исследования. Не лучше ли построить какой-то детский реабилитационный центр или потратить на социальные нужды? Ответ однозначный — нет.
Цивилизованные страны тем и отличаются от всяких «банановых государств», которые вкладывают деньги в стратегические направления. Они в целом невозможны без фундаментальной науки и ученых, причем сначала идет наука, а за ней – прикладное применение и получение прибылей. Еще 35-40 лет назад были популярными анекдоты о дикости и не цивилизованности китайцев вроде «в Китае открыли первую электростанцию: 300 тысяч китайцев в шерстяных штанах сутки катались по эбонитовой горке».
Однако сейчас Китай — не только одна из самых мощных экономик мира. И этот гигантский скачок Поднебесной начался именно с вливаний ресурсов в фундаментальную науку в связке с местным производством. Что касается Украины, то в подготовке специалистов во многих областях океанологии, океанографии, геологии или ихтиологии мы имеем лакуну в 20 лет, но наличие у нас «Ноосферы» может закрыть ее лет на 20 вперед.
Существует и несколько других очень весомых прагматических причин, почему это судно и эти исследования выгодны Украине. Начнем с самого простого и очевидного: право на ведение хозяйственной деятельности в антарктических водах имеют только те страны, которые проводят там научные исследования, всем остальным – заслон. К тому же чем больше исследований и знаний о ценных ресурсах, тем потенциально большее количество квот на их разработку.
Например, в 2020 году Украина выловила в антарктических водах больше рыбы, чем в Черном и Азовском море вместе взятых. А в ближайшей перспективе речь идет еще и о возможности разработки полезных ископаемых на морском дне, например, такого «золота XXI века», как литий. Большие запасы этого сверх ценного для современной электронной промышленности металла находятся в таких нестабильных странах, как Конго, Зимбабве, Намибия, Афганистан. Но последние исследования показали, что большие залежи лития есть на морском дне.
Япония уже начала пилотный процесс разработки одного из таких перспективных подводных месторождений. У Украины теперь тоже появился шанс не пасти задних при освоении этого нового Клондайка.
Но, кроме прямой экономической выгоды, есть еще и прямая польза имиджа, ведь наличие такого судна — визитка и признак престижа нашего государства. Это возможность проводить международные научные исследования не на правах гостя, а на правах хозяина, привлекать ведущих ученых со всего мира, а, следовательно, и публиковаться в лучших мировых журналах типа Science и Nature. Это «демонстрация флага» на правах желанного гостя во всех портах дружественных стран, общественная научная и культурная дипломатия.
Кстати, о культурной дипломатии стоит упомянуть отдельно, ведь за время своего недолгого пребывания на Одесском морском вокзале «Ноосфера» успела принять на борту не только украинских чиновников, но и представителей европейских научных и дипломатических миссий. Они не только побывали в лабораториях, но и посетили библиотеку и фотовыставку в кают-компании, были благородно угощены блюдами современной украинской кухни. Так «Ноосфера» может стать амбассадором Украины по всему миру.
Отдельно стоит упомянуть и об уникальном эксплуатационном опыте, который открывает такое судно. Сложно найти более тяжелые условия, чем в Антарктике, соответственно, разным экстремальным испытаниям могут подвергаться самые разнообразные инновационные разработки во всех отраслях – от легкой и пищевой промышленности до машиностроения и робототехники. «Ноосфера» – это такая себе испытательная и одновременно рекламная площадка, что просто все-таки ожидает как украинские, так и зарубежные бренды.
В конце концов, научно-исследовательское судно ледового класса «Ноосфера» — это уникальный многозадачный инструмент для сбора большого массива данных по климатологии, экологии, гидрологии и гидрографии и тому подобное, с которым смогут работать наши ученые в сфере анализа данных. А еще – продавать эти данные в сыром или обработанном виде для нужд других исследователей и потребителей.
Такие данные ежегодно будут становиться все нужнее, ведь предсказывать стихийные бедствия, связанные с изменениями климата, значительно дешевле, чем восстанавливаться после них. В этих данных сейчас нуждаются моряки, аграрии, туристический бизнес, возобновляемая энергетика, страховые компании и тому подобное.
Очень важно, что Украина станет в этом бизнесе продавцом, а не покупателем нужной информации. Для получения и обработки таких данных понадобится и большое количество различных специалистов, а это значит, что «Ноосфера» становится определенным символом надежды на возрождение серьезной украинской фундаментальной науки для молодых ученых естественного и физико-математического направления.
Покупка научно-исследовательского судна ледового класса – это история о возрождении целой отрасли украинской науки, а именно науки по изучению океана. По институциональной поддержке разных секторов этот проект может стать настоящим прорывом в научно-технической сфере, а, следовательно, и предметом гордости всех, кто, так или иначе, будет касательным к этой истории – истории инвестирования в стратегическое развитие Украины.
———————-
Ледокол построила компания Swan Hunter Shipbuilders в Уолсенде (Великобритания) и торжественно спустила на воду Ее Величество королева Великобритании в 1990 году. Получил название RRS (королевское исследовательское судно) James Clark Ross («Джеймс Кларк Росс») в честь легендарного английского военного моряка и полярного исследователя, который совершил самую большую для своего времени экспедицию в Антарктиду.
В 1996 году, когда Великобритания передавала Украине свою антарктическую станцию «Фарадей» (ныне «Академик Вернадский»), именно этот ледокол доставил на ледяной континент первую украинскую экспедицию. Последние 30 лет ледокол играл роль мировой исследовательской платформы для биологических, океанографических и геофизических исследований.
К примеру, он принял участие в первом международном исследовании по оценке запасов криля в атлантической части Южного океана, и полученные тогда данные используют по настоящее время. А исследование поверхности в Арктике, которое было проведено на судне, дало новые данные относительно масштаба и влияния изменения климата на этот регион.
Автор: Александр Заклецкий
Источник: Тиждень
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.