Почему сейчас люди платят большие деньги за тестирование на COVID-19 и лечение от него? Почему тест может показать отрицательный результат, но болезнь все-таки была? И как это обнаружить? Почему Украина не строит новые больницы для больных коронавирусом?
С этими вопросами и рядом других мы пошли к заместителю министра здравоохранения, главному государственному санитарному врачу Украины Виктору Ляшко.
Если вас интересует что-то конкретное, то разделы этого материала следующие:
COVID-прогнозы для Украины: больные и госпитализированные;
тестирование;
стоимость лечения.
Если мы не задали интересующий вас вопрос, оставьте его в комментариях, и мы отправим запрос в Министерство здравоохранения.
COVID-ПРОГНОЗЫ ДЛЯ УКРАИНЫ: БОЛЬНЫЕ И ГОСПИТАЛИЗИРОВАННЫЕ
— Министр здравоохранения Максим Степанов озвучил прогноз, что до конца этой недели у нас будет 5 тысяч больных коронавирусной болезнью в день. По прогнозам Всемирной организации здравоохранения, у нас будет и до 9 тысяч. Каковы ваши личные прогнозы, на какой цифре больных мы остановимся?
— Прогнозирование распространения коронавирусной болезни – довольно сложное и неблагодарное дело. Поскольку вирус новый и циркулирует он так, что типичные эпидемиологические прогнозы не сбываются, то сейчас никакие математические модели в мире не подтвердили свою эффективность. На долгосрочную перспективу планировать достаточно тяжело. На краткосрочную – более или менее динамика отражает и рост количества, и рост госпитализаций.
Поскольку коронавирус – это гриппоподобное заболевание, то мы ожидали, что совпадет рост количества случаев в Украине с типичным подъемом сезонной заболеваемости гриппом и ОРВИ. Возможно, COVID-19 будет превалировать во время этой циркуляции, но у нас обычно как: начало ноября – рост, середина ноября – пиковая такая нагрузка, потом идет спад, и в феврале месяце, в начале марта, идет вторая волна гриппа и гриппоподобных заболеваний.
В первой волне обычно циркулируют гриппоподобные заболевания, во второй – уже грипп преобладает. Мы также ожидали, что летом будет спад распространения коронавирусной болезни, но этого не произошло. Поэтому я продолжаю говорить, что как таковой первой волны у нас не было, поскольку мы, вовремя и качественно ввели карантинные ограничения.
Большое количество экспертов сейчас начнет говорить, что мы неправильно интерпретируем. Но стоит посмотреть на графики европейских стран, например, Франции, Италии и Испании, и все становится понятно. В марте-апреле там было 7-10 тысяч случаев в сутки в одной стране. Это и есть первая волна. Затем падение от 0 до 100, до 200. И теперь снова, уже сейчас мы видим по 17 тысяч в сутки в Испании, например. Это и есть вторая эпидемическая волна.
В Украине этого не произошло за счет жесткого карантина. А сейчас мы идем так, как идут все европейские страны и волна у нас появится только тогда, когда у нас будет спад до нулевых случаев, или хотя бы до сотни.
— А можем ли мы сейчас взлететь до 17 тысяч в сутки?
— Можем. Но точной цифры, к которой мы подойдем и с которой упадем, назвать я вам не могу. Возможно, мы будем расти, Расти, расти до какой-то цифры, а потом появятся иммунобиологические препараты (вакцины), будет проводиться массовая иммунопрофилактика, и упадет количество заболевших лиц.
– Вместе с ростом заболеваемости будет увеличиваться количество госпитализированных больных. Министр озвучил, что медицинская система может обеспечить 50 тысяч койко-мест для больных COVID-19. Если тяжелых больных будет больше, то все – коллапс?
– Опять, это вопрос, который провоцирует все время – скажи цифру… Мы растем по заболеваемости, и мы растем по госпитализации. Все верно. Наверное, же многие думают, что в Минздраве странные люди сидят? Потому что, почему при 100 случаях они вводили жесткий локдаун в марте, а сейчас при почти 5 тысячах, не вводят…
— Это один из моих следующих вопросов.
— Объясню сейчас и про госпитализацию, и про логику карантина. Когда мы вводили жесткий локдаун у нас могло быть по 10 тысяч случаев в сутки. Так как было в Италии, Франции, Испании…
Я на брифинге тогда говорил, что у нас есть 12 тысяч коек в инфекционных больницах. Часто, это были просто койко-места. Которые еще не были оборудованы ни ИВЛ, ни, грубо говоря, врачами. Тогда мы могли их заполнить за неделю. Сейчас мы говорим о потенциальных 50 тысячах коек, об умении лечить, скажу точно, 12440 коек с уже подведенным централизованным кислородом.
Сейчас правительство дополнительно выделяет средства, чтобы еще больше, а точнее, 80% из тех 50 тысяч коек обеспечить кислородом.
– Вы хотите сказать, что этот «психологический карантин», как вы его называли, когда нельзя было выйти даже на прогулку в парк, сработал?
— Карантин сработал 100%. Система подготовлена, вспышки не было, летальности не было и мы готовы сейчас дальше работать в условиях возросшего количества случаев заболевания, не влияя существенно на экономику в рамках адаптивного карантина.
Мы другое сейчас просчитываем: какое количество больных в день, в течение 1-2 недель, приведет ли это к стопроцентному заполнению коек. Например, если говорить о какой-то цифре-Х. Две недели – это инкубационный период в среднем. Тогда я, как санитарный врач, буду говорить, что смотрите, мы вышли на эту цифру, у нас осталось 2 недели, и у нас другого выхода нет, кроме как идти по примеру Израиля, Мадрида, Парижа и вводить жесткие карантинные ограничительные мероприятия.
Здесь уже нельзя будет найти баланс между экономикой и спасением жизни.
— Как вы контролируете, чтобы регионы не манипулировали сейчас статистикой, никто же не хочет попадать в «красную зону»?
– 65% лабораторных исследований делается в лабораториях, которые в подчинении Министерства здравоохранения, 8% – в коммунальных и 26% в частных лабораториях. Регионы могут, грубо говоря, как-то попытаться не привозить к нам образцы, но тогда они попадают в критерий низкого количества тестирований на территории области. И по этому критерию «залетают» как не в «красную зону», так в «оранжевую» точно. Госпитализации? Как ты ни крути, а люди на кроватях будут появляться. 50% коек заполнилось – «оранжевая зона».
— Больных могут записать как с неподтвержденным диагнозом?
– Подозрение и COVID-19 – это одно и то же. Мы не делим людей с подтвержденным диагнозом и с неподтвержденным диагнозом.
— Есть больницы, где наполненность коек уже критически высокая. Например, в Александровской клинической больнице города Киева кровати для больных COVID-19 уже разместили даже в корпусе с пациентами, которые страдают почечной недостаточностью.
— Ну, так это одна больница. Она одна из первых начинала лечить, спасает много жизней и все именно туда хотят лечь.
— Почему Украина не пошла по пути строительства временных больниц, как это делали в Китае и США? Под Киевом такой госпиталь точно пригодился бы.
– Нельзя сравнивать нашу страну с Соединенными Штатами Америки, например, или с Китаем или Германией. И опять же то, что сделал Китай, не повторила ни одна страна мира.
В наших реалиях, когда у нас есть большой коечный фонд, вопрос о строительстве временного госпиталя является дискуссионным. Ведь это достаточно дорогостоящий проект. Необходимо тогда также заниматься и поиском врачей, которые сменят место работы и смогут обслуживать госпиталь. Мы сделали ставку на существующий коечный фонд.
Европейская практика показывает, что если больница отведена под COVID-19, то в среднем перепрофилируется почти 70% ее коек. Значит, у нас запас перепрофилирования существующих коек еще есть.
— Какой он? По Киеву, например.
– Сейчас мы перепрофилировали 2266 койко-мест. Еще, как минимум, столько же можно сделать при экстренных ситуациях. Но по Киеву мы сделали другой шаг. Мы видим рост и понимаем, что кроме Киева, в столицу госпитализируют и пригородную зону. Поэтому вопрос развертывания временного госпиталя в Киеве на базе Выставочного центра, Дворца спорта или в других местах, поднимался.
Мы собрали всех руководителей Киевской области и города Киев, и, в конце концов, было предложено задействовать областные больницы и больницы Академии медицинских наук, которые есть на территории Киева.
– А их спросили, готовы ли они лечить COVID-19?
— Они готовы. Здесь стоит понимать, что больные COVID-19 – это не только здоровые люди, которые заболели COVID-19. У большинства больных, которые госпитализируются с коронавирусной болезнью, тяжелое течение из-за сопутствующих хронических заболеваний.
В Академии медицинских наук есть институты определенного профиля. Когда мы говорим, например, о кардиологической патологии среди больных COVID-19, то у нас есть профильный институт, который готов принимать этих больных. И, мало того, что лечить их от COVID-19, да еще и параллельно лечить их от хронических болезней. Академия медицинских наук своим решением президиума перепрофилирует сейчас 500 коек дополнительно для города Киева.
— Уже принято решение?
– Да. Сейчас мы поручили Киеву пересмотреть маршруты пациентов. Чтобы всех кардиологических больных, например, везли в Институт кардиологии имени академика Стражеско, всех больных с определенной пульмонологической патологией – в Институт фтизиатрии и пульмонологии. Дальше там в тех институтах также есть запас своих коек. Но пока перепрофилировать сразу весь институт под COVID-19 никто не будет.
Также есть больницы «Украинской железной дороги». Они тоже сейчас сделают все эти подготовительные моменты и будут готовы контрактоваться.
– Им за лечение больных COVID-19 будет платить Национальная служба здоровья Украины?
— Да, в зависимости от сформированных медицинских бригад. Они не автономизированы еще, но мы проговорили с Национальной службой здоровья, беседовали с премьером, как исключение, для лечения больных коронавирусной болезнью, их отдельным постановлением включат в перечень больниц, которым будет оплачиваться именно за лечение больных COVID-19.
ТЕСТИРОВАНИЕ
— Сейчас, когда звучит критика в адрес Минздрава, то главная претензия, что озвучиваются ложные цифры по количеству больных. Еще в мае глава Центра общественного здоровья Минздрава Игорь Кузин в интервью «Украинской правде. Жизнь » оценивал в +30% тех больных, которые не в статистике. Какое количество больных по вашим оценкам сейчас не диагностировано?
– Есть исследования ВОЗ, они говорят, что большинство стран «вылавливает» диагностикой около 30-40% от всех заболевших на коронавирусную болезнь. Среди больных COVID-19 львиная доля болеют бессимптомно, либо с симптомами, на которые люди обычно не обращают внимания и не идут к врачам на тестирование. Мы озвучиваем цифры реальной оперативной статистики. Протестировали-обнаружили и вот результаты.
Сейчас мы завершаем разработку дизайн-исследования совместно с ВОЗ, чтобы понять, сколько на территории Украины людей со сложившимся иммунитетом. Мы тестируем медиков, полицейских, начинаем тестировать доноров. Но это не репрезентативная выборка, мы по ней не можем сделать такую карту и показать – вот те, кто переболели.
— Когда это будет проведено?
– Рассчитывали что в октябре но, к сожалению, не все так просто делается. Мы уже вот-вот начнем это делать. Дальше уже аналитика, но мы это сделаем.
— Будет анализировать данные сам Минздрав или будут какие-то аудиторы? Чтобы люди же этому верили, и не говорили, что вы нарисовали то, что вам выгодно.
— Там привлечено много институтов. Минздрав не будет влиять на эти процессы. Вы ведь тоже не просто так задали этот вопрос – реально ли у нас такая картина. Есть сложившееся мнение, что люди ждут по 10-12 дней результатов исследований…
– Я сама сдавала тест в начале карантина и неделю ждала. Сейчас вижу посты в соцсетях, что люди ждут результат по две недели.
– Смотрите, в начале карантина тестирование проводилось в одной лаборатории на улице Ярославской, 41, затем в трех лабораториях, потом в 25 лабораториях. Мощности тестирования сначала были 200 образцов в неделю, потом 200 образцов в сутки, потом дошли в июне до 16 тысяч, сейчас мы выходим на 200 тысяч в неделю. Спрашивают, а сколько здесь частников? Частных исследований 26%. Из тех 26%, наверное, 20% в городе Киеве. Формируется такое представление, что у нас все платно и нельзя протестироваться.
– У меня под домом частная лаборатория и там очередь с 4 утра стоит. Да, это Киев.
— В то же время в оперативном порядке ежедневно у нас собирается статистика по остаткам образцов, которые есть в наших лабораториях. Вот неделя к неделе (кладет листок с графиками на стол). В 16 регионах вообще нули по остаткам, то есть проработка тестов проводиться день в день. Если где-то прирост происходит, и соответственно не справляется лаборатория, люди ждут тесты несколько дней, то это за счет чего?
За счет того, что нас не слышат. Когда мы говорим Днепру – не проводите концерты, сейчас сложная эпидемиологическая ситуация. Не слышат и вот результат, что из 1800 образцов на остатках у них формируется уже 4000 образцов. Соответственно мне нужно вмешиваться и в ручном режиме перенаправлять эти образцы туда, где уже вышли на определенный режим работы. Например, Ивано-Франковск, Тернополь, Закарпатье, Львов – работают уже с колес. Если на Западной Украине сейчас кто-то говорит, что они ждут неделю результата, то я хочу услышать этот сигнал.
– Вам надо звонить на «горячую линию» или куда?
— Да, на «горячую линию». На Западной Украине сейчас вообще не должно быть проблем с тестированием нигде. Нас вопрос по Киеву беспокоят, Днепр беспокоит, Донецк уже тоже выходит за тысячу образцов, поэтому ему Харьков помогает, несмотря на свою загруженность. Мы этот вопрос контролируем.
— Вы сказали, что частные лаборатории сейчас делают 26% всех тестов на выявление коронавирусной болезни. Честно говоря, находясь в Киеве, есть впечатление, что они делают, чуть ли не 100%, такие туда очереди. Особенно на фоне заявлений частных лабораторий о том, что они предлагали МИНЗДРАВУ помощь в расширении тестирования, но договориться не удалось. Это бы помогло увеличить объемы тестирования, почему не состоялось сотрудничество?
– Они предлагали на первом этапе сделать несколько хабов. Например, в Киеве-Львове-Харькове. Свести туда все оборудование, которое есть у частников и государственников, привлечь всех работников и все образцы свозить в эти хабы.
Мы выбрали другую стратегию – развитие лабораторных центров, которые есть у нас в каждой области, увеличение их мощности и развитие коммунальных лабораторий дополнительно. Каждая лаборатория имеет предел своей мощности, поэтому сейчас мы предложили и вынесли на Кабинет министров Украины вопрос контрактов частных лабораторий для того, чтобы разгребать остатки. Уже на этой неделе наш вопрос рассмотрят.
Если видим, что Киев / Днепр / Донецк — «горит», то даем добро государственному лабораторному центру на этот период времени, когда сформирован бум остатков, заключить договор с частной лабораторией. Чтобы делать тестирование с сегодня на завтра, чтобы оперативно отреагировать.
— Это должен Кабмин решить такой вопрос?
— Да, Минздрав сделал предложение, подали на Кабмин. Мы утвердим распоряжением выделение средств из программы, чтобы мы имели возможность это контрактовать.
— Минздрав анонсирует 200 тысяч тестирований в день. Какие у вас дальнейшие планы по расширению тестирования?
— Через две-три недели у нас должно появиться массовое тестирование на самом низком уровне. Речь об экспресс-тестах на антиген, что в настоящее время проходят регистрацию и выходят на серийное производство.
— Самый низкий уровень — это…?
— У семейного врача и мобильных бригад должны появиться экспресс-тесты на антиген, у которых чувствительность и специфичность почти совпадает с тестами ПЦР.
— А как будет выглядеть само тестирование? Это забор крови как у экспресс-тестов, которыми диагностировали в начале пандемии?
— Нет, это тот самый мазок из носоглотки, ставится в пробирку, в пробирке происходит реакция, где выделяется РНК. Затем из пробирки жидкость наносится на тест-систему, и тест-система показывает – есть COVID-19, или нет его.
— Значит, условно, человек сидит перед врачом и сразу ему говорят результат?
– Да. Результат выдают в течение от 15 до 30 минут.
— Вы все так хорошо рассказываете о тестировании. О семейных врачах и мобильных бригадах. Максим Степанов на брифинге заявляет, что «не идите в частные клиники, пусть к вам приедет мобильная бригада». Давайте ближе к людям. Мою коллегу на днях семейная врач отправила в частную лабораторию сдавать тест, потому что «долго будете ждать результаты с государственного учреждения», никакой мобильной бригады к ней не направили.
— Мобильные бригады сейчас эффективно работают, они финансируются из Национальной службы здоровья Украины, созданы как в районах, так и в областях.
— Ок, давайте иначе задам вопрос. Моя мама живет в небольшом поселке Чернухи в Полтавской области, и там, у людей нет доступа к частным лабораториям, районная больница в 30 км, в самом селе только амбулатория. К ней мобильная бригада приедет?
— Приедет. Сейчас узнаю, сколько было выездов (звонит, на другом конце трубки отвечают, что 80-90 заборов сделали в п. Чернухи). Когда мне говорят, что что-то не работает или не ездят, то я больше чем уверен, что кто-то либо не воспользовался возможностью, либо это человеческий фактор. И по Киеву этих человеческих факторов гораздо больше.
Мобильные бригады заинтересованы выезжать и забирать образцы, потому что им НЗСУ снизит коэффициент, если они не наберут 150 выездов. Если более 150 выездов – создают новую бригаду, и ее также оплачивает НСЗУ. Тариф перекрывает и расходные материалы, и горючее, и машину и тому подобное.
— Почему же тогда люди все равно до сих пор идут платить по 700-2000 гривен за тестирование в частных лабораториях?
– Если есть клинические симптомы, человек не должен никуда идти, мы об этом подчеркиваем, настаивайте на приезде мобильной бригады. Если же вы выезжаете заграницу или приезжаете из-за рубежа, то это другое тестирование. И лучше, если оно будет личное, и мы не будет нагружать систему.
Должна быть сознательная позиция. Потому что здесь начинаются различные манипуляции по прилету из-за границы, с отдыха, и чтобы быстрее выйти из приложения «Действие», с самоизоляции, люди говорят, начинают придумывать: «Ой, у меня там были сопли по прилету»… Такого не должно быть.
Да, мы расширяем и будем расширять наши лаборатории, и будем создавать мощности, но всегда будут те, которые будут кричать, что правительство, МИНЗДРАВ, Ляшко не обеспечил массового тестирования. Но я вам могу так, же кричать, что, а все остальное у нас в стране нормально? Вот смотрите (раскладывает на столе бумаги с графиками), из 2,9 млрд. гривен, которые Минздраву пришли из коронавирусного фонда по одной из программ, около 600 миллионов ушло на лабораторные центры.
У нас сейчас имеется 44 автоматических станций РНК, к началу эпидемии была только одна. Плюс еще 11 приедет за средства Минздрава и 12 поставят за средства Всемирного банка.
— Когда приедут?
— 11 – до конца месяца, остальные — до конца года.
— Вернемся к мобильным бригадам. Человек с точными симптомами, который живет в семье, например, из трех человек. Симптомы у одного человека. Приезжает бригада, должны взять мазок только у него?
— У него.
— Контактных сейчас не тестируют?
– Мы не знаем, в какой период времени попадем на забор в эту семью. В среднем, где-то на 5-7 день чаще всего возникают симптомы, но другие члены семьи могут быть еще не больны, ведь инкубационный период до 14 дней, хотя где-то в 70% всех случаев инкубационный период — 7-8 дней.
Поэтому мы говорим, что контактные должны идти на самоизоляцию на 14 дней с момента, когда мы говорим. Если у человека за этот период времени нет симптомов, он спокойно выходит из самоизоляции.
— Он должен сдавать тест? Чтобы, например, пойти в школу, в садик?
– Нет, выходит и идет спокойно в школу, в садик. Мы будем делать тестирование контактных, но когда удешевим саму процедуру, тем самым сделав доступность. Один человек из COVID-19 инфицирует по факту, где-то 2,5. Это индекс репродукции. Когда мы говорим о кори, один человек заражает 12-16, а то и до 20. Значит, можно говорить, что если в подъезде ребенок заболел корью, то заболеют все вакцинированные дети дома.
С COVID-19 нет гарантии, что даже люди, которые в семье, могут заболеть. Но это не значит, что мы должны не придерживаться противоэпидемических норм. Почему в одной семье кто-то не инфицировался, вопрос должен изучаться индивидуально.
— Есть люди, которым делали ПЦР, хотя у них были симптомы, и тест показал отрицательный результат. А потом у них показывает антитела при ИФА-тестировании, то есть они переболели. Почему так происходит?
— ПЦР-тест в 70% покажет правильно. Вот смотрите, появились симптомы, приехала бригада и ПЦР отрицательный, но симптомы есть и течение тяжелое, тогда на пятый день проводится ИФА на наличие иммуноглобулинов. Например, иммуноглобулин М появляется не с начала инфицирования, а именно на пятый день появления клинических симптомов. Если ПЦР показал отрицательный, то стоит провести дополнительный диагностический тест, который может показать положительный результат.
— Как долго могут обнаруживаться антитела?
— Сейчас есть данные, что выявление происходило в течение 3-4 месяцев. Тут вопрос, формируется ли клеточный иммунный ответ или нет, и над этим как раз работают как разработчики вакцин, так и другие ученые. У нас сейчас возникает вопрос, нужна ли будет иммунопрофилактика людям, переболевшим COVID-19. Вот тут вам и вопрос по повторному заболеванию.
— На днях была новость, что на Буковине 20 человек повторно заболели. Это правдивая информация?
— Мы также слышали об этой информации. Сейчас наши эпидемиологи перепроверяют. Там все детально будет изучено и сообщено. Случаи такие были зафиксированы, единичные. Но это исключение из правил или уже правило – надо изучать.
ЛЕЧЕНИЕ
— Лекарств от COVID-19 до сих пор не существует. Тем не менее, по соцсетям сейчас полно постов о том, как люди лечились за 5, 10, 20 тысяч гривен. Есть люди, которые какие-то совсем фантастические суммы озвучивают на покупку препаратов. Министр Степанов озвучивает, что лечение одного пациента с тяжелым течением болезни стоит государству от 45 тысяч гривен. Что это за суммы и почему тогда люди платят?
— Правительство выделило, перепрофилировало, средства — 15 миллиардов гривен для Национальной службы здоровья Украины, для того чтобы запустить отдельный «коронавирусный» пакет.
Из этого отдельного пакета финансируется экстренная медицинская помощь, доплаты в экстренных случаях за контакты с больными с подозрением, мобильные бригады и стационарная медицинская помощь. Стационарная медицинская помощь финансируется по рассчитанному тарифу. Включая доплату медицинской бригаде больницы и средства на покрытие препаратов для лечения COVID-19 (антибиотики и другую симптоматическую терапию) и кислород.
Специфического лечения как не существовало так и не существует, но появляются определенные препараты, которые показывают, то, или иное действие. Сейчас для специфической терапии дополнительно выделили средства и ведутся торги государственным предприятием «Медицинские закупки Украины», чтобы закупить централизованно «Ремдесивир», который будет доставлен в те больницы, в которых оказывается стационарная медицинская помощь.
— По состоянию на настоящее время, на сколько средств уже было закуплено лекарств? На какие суммы?
— Ну, тут я буду говорить не на сколько закуплено, а сколько профинансировано. Если мы говорим об экстренной медицинской помощи, то 1 300 000 000 гривен получили больницы. Стационарная медицинская помощь 2 411 000 000 гривен. Там включены оплата врачам и там лекарства.
— Слушайте, но люди все равно идут делать компьютерную томографию легких в частные фирмы. В Киеве очереди километровые. Конечно, мы в своем пузыре, но не в столице еще хуже, там нет этих КТ. Может мобильные бригады, еще ездят тестировать, но все остальное – самолечение.
– Есть симптом, обращаемся к семейному врачу. Нет семейного врача — два варианта: либо «скорая», либо на горячую линию, которая есть при каждой государственной администрации. Горячая линия подскажет, кто дежурный врач, закрепленный за данной административной территорией, районом, городом, которого можно набрать и так, как с семейным врачом проконсультироваться, и получить либо направление на госпитализацию, либо вызовут скорую для того, чтобы сделать экстренную госпитализацию.
— Значит, человек сам не должен идти на КТ?
— Ну, идет, к сожалению, как показывает практика. И не только на КТ, но и в аптеку. Тут вопрос в том, что врач должен назначить процедуру.
— Какую?
— Это не СМИ должны дальше разъяснять. Извините, но о лечении я не буду говорить, потому что начнутся самоназначения. Наши люди заносят около 50 млрд. гривен в аптеки ежегодно, особенно в осенне-зимний период. И все это на фиктивные противовирусные препараты, которые мы видим где-то на прилавках.
– Я не прошу конкретных названий препаратов, хочу получить информацию о процедуре лечения.
— Я вижу картину, когда три антибиотика разного класса люди одновременно употребляют, потому что думают, что у них коронавирусная болезнь. Такое употребление антибиотиков для профилактики не действенное, потому что антибиотики на вирус не действуют, но приведут к тому, что у нас будет другая проблема – антибиотикорезистентность. Когда мы не сможем лечить банальные инфекционные болезни теми классами антибиотиков, которые до этого были действенными.
Далее диагностика. Да, мы говорим, что ПЦР – «золотой стандарт» диагностики COVID-19, но есть и рентгенологическая картина, и газоанализаторы и другие показатели, такие как исследование крови и других биологических жидкостей. Это все дает врачу базовые основания для того, чтобы определять дальнейшую тактику ведения больного. Кому нужна оксигенотерапия, кому – реанимационные мероприятия, кому – аппарат ИВЛ, кому – антибиотики приобщить, потому что они провели посевы и увидели, что есть стафилококк или стрептококк.
Именно врач должен определять тактику ведения пациента. Никто, ни в коем случае, не должен заниматься самолечением и самодиагностикой.
— Смотрите, ну вот люди заплатили за лечение по 20 тысяч гривен, кто-то же им это все лечение назначил, это, наверное, врачи.
– Моя должность – заместитель министра здравоохранения, главный санитарный врач. Не инфекционист, не терапевт и тому подобное. Есть протокол лечения, есть стандарт оказания медицинской помощи.
— Ну, значит, это был выбор человека заплатить эти деньги, вы хотите это сказать? От него их никто не требовал?
— Это единичные случаи.
— Нет, на самом деле это не такие уж и единичные случаи, если брать, например, киевский «пузырек».
— Опять же, надо рассматривать конкретно. Есть киевская клинико-экспертная комиссия. Она должна рассматривать такие случаи, и она может сделать вывод адекватности или неадекватности назначенного лечения.
— Человек может туда даже обратиться?
– Конечно. Обращение, которое пришло в департамент здравоохранения города Киева, должно быть рассмотрено именно на этой комиссии. Они могут пригласить врача, посмотреть, найти всю историю болезни. Понимаете, такие громкие случаи о «заплативших кучу денег» они же довольно быстро расходятся в СМИ, и у всех формируется представление, что это поголовно.
В то же время количество людей, которым спасены жизни, которые были на аппаратах ИВЛ, а сегодня вышли полностью пролеченными из стационара за счет государственного бюджета никто не озвучивает.
Автор: Ольга Сытник
Источник: УП Жизнь
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.