В начале 1990-х годов Украина находилась в схожих условиях со странами Восточной и Центральной Европы, начали реформы, ценовую, торговую либерализацию и переход к рыночной экономике. Соседние Польша, Литва, Чехия, Словакия смогли быстро и относительно успешно провести ключевые реформы — в том числе эффективную реформу приватизации.
Последним успешным кейсом большой приватизации была продажа «Криворожстали» еще в 2005 году. С тех пор большую приватизацию поставили на паузу. Однако последние несколько лет в Украине успешно продолжается процесс малой приватизации и к продаже через прозрачный аукцион впервые за долгий период времени готовят крупное государственное предприятие – «Объединенную горно-химическую компанию». На очереди – киевский завод «Большевик», Президент-отель, Одесский припортовый завод, «Центрэнерго» и другие объекты промышленности.
Как успехи большой приватизации в соседних странах повлияли на экономику, и какие полезные уроки можно извлечь из их опыта для Украины?
Польша: «шоковая терапия» и сброс балласта госпредприятий
В 1990 году польское государство владело почти 8,5 тысячами предприятий. Это почти втрое больше, чем сейчас есть в Украине. Благодаря успешной приватизации в государственной собственности остались лишь несколько десятков. Согласно данным, опубликованным в сентябре 2020 года польским правительством, в Польше есть всего 30 государственных предприятий.
Политика приватизации государственных предприятий была одним из элементов «шоковой терапии» польского министра и экономиста Лешека Бальцеровича.
Тогдашняя польская экономика, основанная на государственной собственности и централизованном планировании, после падения коммунистического режима оказалась на грани коллапса. Единственным выходом было разгосударствление часто неэффективных предприятий и постепенный переход к рыночной экономике.
Часть из них пришлось закрыть сразу. В течение первых 5 лет таким образом ликвидировали почти 1,4 тысячи наименее перспективных госпредприятий. В течение следующих 20 лет ликвидировали еще около 500.
Важными пунктами «шоковой терапии», которые позволили государственным предприятиям перейти к рыночной экономике, стал отказ государства от льготных займов и дотаций, и разрешение на банкротство неэффективных предприятий.
Поэтому закономерно, с рынка ушли те фирмы, которые не генерировали прибыли и были экономически не выгодными ни для государства, ни для частных инвесторов.
Остальные предприятия приватизировали, активно привлекая иностранный капитал. Это позволило не только обеспечить поступления в бюджет, но и избавиться от огромного балласта неэффективных и неприбыльных предприятий.
К 2015 году прибыль государства по продаже имущества составила более 153 млрд. злотых (45,6 млрд. долларов).
Опыт Польши показывает, что приватизированные предприятия в условиях рыночной экономики работают значительно эффективнее. Показателен пример приобретения в 1991 году небольшой государственной польской автомобильной компании FSM итальянским автомобильным концерном Fiat.
После приватизации Fiat реорганизовал методы управления FSM, рабочую этику и сделал акцент на качестве автомобилей. Предприятие начало активно развиваться и наращивать производство.
В результате автомобильная индустрия в Польше начала стремительно расти. Теперь завод в среднем производит 270 тыс. авто в год, большинство из которых идет на экспорт.
Другой пример – государственная Telekomunikacja Polska, которая принадлежала Министерству связи, после постепенного перехода к частным инвесторам стала крупнейшим оператором мобильной связи в Польше и обслуживает 16,696 млн. клиентов (2016 год).
Грузия: «продается все, кроме совести»
Крылатое выражение грузинского реформатора Кахи Бендукидзе «продается все, кроме совести» ярко иллюстрирует тогдашний курс Грузии на форсирование приватизации.
Как и во многих других странах, в Грузии приватизация началась с малых объектов. С 1993 года по 1998 год было приватизировано 12860 малых предприятий и объектов. На этом малая приватизация в целом была завершена.
Однако малая приватизация в Грузии почти не принесла значительных доходов в бюджет. Крупные предприятия считались «стратегическими» и далее оставались в собственности государства.
Собственно, с приходом Бендукидзе в грузинское правительство в 2004 году и начались системные реформы. Стартовала большая приватизация, которая происходила через прозрачные аукционы, а не коррупционные схемы «для своих», как это было раньше.
Если в 2001-2003 годах приватизация приносила не более чем 1% доходов консолидированного бюджета, то в 2005-2007 годах ее вклад в казну вырос до 10,7-12,9%.
Одним из первых объектов, которые подготовили к продаже, был отель «Интурист» в Батуми. Ярким свидетельством тогдашней ситуации с приватизацией в стране стало то, что самый богатый бизнесмен в стране Бадри Патаркацишвили пытался договориться о покупке отеля в обход аукциона, предложив в 40 раз меньшую цену от стартовой. В конце концов, отель продали за $3 млн. через прозрачный аукцион.
В 2005 году доходы от приватизации достигли $231,4 млн. и продолжали расти. Для сравнения, бюджет Грузии в 2004 году составлял около $400 млн.
Основными покупателями крупных объектов стали иностранные инвесторы. Например, американская Basel Group в конце 2004 года приобрела за $15 млн. Крцанискую правительственную резиденцию.
В 2006 году АО «Объединенная телекоммуникационная компания» (крупнейший в стране оператор фиксированной связи), продали за $90 млн. дочерней компании казахстанского банка TuranAlem. Тогда же казахстанский «Казтрансгаз» приобрел за $12,5 млн. активы Тбилисской газораспределительной компании» Тбилгаз», которая в то время находилась в состоянии банкротства.
От разделения на стратегические и нестратегические предприятия в Грузии решили отказаться.
В следующем году швейцарская Multiplex Solutions выиграла аукцион по приватизации Тбилисского водоканала и еще нескольких объектов. Новый владелец заплатил $85,7 млн., взяв на себя обязательство, инвестировать в их дальнейшее развитие еще $350 млн.
Кроме успешной приватизации в Грузии провели ряд либеральных реформ, которые способствовали привлечению инвестиций и улучшению инвестиционного климата. В частности, принять новый налоговый кодекс, который вместо 22 налогов предусматривал лишь 9. Со временем их сократили до 6.
Также Грузия отказалась от практики предоставления налоговых льгот, а также сняла все ограничения на валютный оборот.
Согласно докладу «Ведение бизнеса» Всемирного банка, при Бендукидзе в 2004-2007 годах Грузия стала самой реформированной страной в мире. За это время она поднялась со 137 на 11 место в рейтинге стран по легкости ведения бизнеса, опередив Германию и Францию.
Словакия: от «черной дыры» до «экономического прыжка»
Экономическая ситуация в Словакии очень напоминала Украину в 1990-х, но благодаря быстрым реформам эта история имеет счастливый финал.
За несколько лет после свержения коммунистического режима в Словакии в 1989 году правительство возглавил авторитарный лидер Владимир Мечиар. За период его правления страна получила печальное прозвище «черная дыра Европы».
Мечиар инициировал первую волну приватизации госпредприятий. Однако на самом деле это была не приватизация, а передача влияния на предприятия конкретным, приближенным к власти лицам.
Таким образом, продали более половины из 60 наиболее прибыльных предприятий. Более того, сделки заключались по заниженным ценам, а к финансированию привлекались государственные банки, что усугубляли ситуацию и в этом секторе.
К «приватизации» не допускали иностранных инвесторов, аргументируя это тем, что они приведут предприятия к упадку.
Новые собственники часто выводили из крупных промышленных компаний ценные активы, оставляя их банкротами.
В результате квазиприватизации сформировался пул словацкого «олигархата», приближенного к премьер-министру.
После провальной пятилетки Мечиара в 1998 году правительство Словакии возглавил Микулаш Дзуринда. Экономические реформы он начал с главной в то время проблемы – неэффективных государственных банков. Новому правительству удалось создать условия для прихода иностранного капитала.
Таким образом, три крупнейших государственных банка, которые в 1998-1999 годах были на грани банкротства, получили реструктуризацию задолженности перед бюджетом и привлекли инвестиции из Австрии, Германии и Италии.
Например, доля проблемных кредитов в Všeobecná úverová banka (VÚB) превышала 50%. После реструктуризации она уменьшилась до 18%. А в 2001 году VÚB приобрела итальянская банковская группа Intensa. Через год после реформ внутри банка, консолидированная чистая прибыль VÚB выросла почти на 60%. Впоследствии банк получил много престижных наград и стал одним из крупнейших в Словакии.
Параллельно происходила приватизация и в других секторах экономики. Частные инвестиции привлекали в таких отраслях как телекоммуникации, энергетические дистрибьюторские компании, газоснабжение и энергетические генерации. Среди покупателей государственных активов были уважаемые компании — Enel (Италия), GDF Suez (ENGIE) (Франция), Deutsche Telekom (Германия) и другие.
Это был переломный момент, поскольку в течение 1994-1998 годов только одна иностранная компания приобрела объект в Словакии, тогда как приближенные к власти местные бизнесмены приватизировали более 400 объектов.
Во время второго срока во главе правительства Микулаш Дзуринда инициировал масштабные реформы, которые привели к быстрому взлету экономики. Главным образом это была налоговая реформа, которая стимулировала приход иностранных инвесторов в страну.
Правительство предложило ввести систему налогообложения с единой ставкой – 19% для налогов на прибыль и на добавленную стоимость.
Выгодные условия и предсказуемость в администрировании (изменения в Налоговый кодекс вносились после 4-6 месяцев тщательного обсуждения с экспертами и согласования со всеми стейкхолдерами) способствовали привлечению крупных иностранных инвесторов в Словакию.
По данным Государственного агентства по инвестициям и торговле (SARIO), в течение 2003 года было подписано 22 инвестиционные соглашения на $1,55 миллиарда, а в 2004-м – еще 47 на сумму $2,26 миллиарда.
В страну начали заходить крупные автомобильные корпорации, которые строили здесь свои заводы и расширяли производство. Словакию начали называть «европейским Детройтом».
Например, завод Volkswagen, который работал в Словакии с начала 1990-х, начал увеличивать объемы производства и линейку выпуска авто. Такие инвестиции создают тысячи рабочих мест. На заводе работает более 12 тыс. рабочих.
Volkswagen инвестировал более 1,5 млрд. долл. в технологии и оборудование, что позволило существенно нарастить объемы производства: в 2016 году было произведено 388 тыс. автомобилей.
В регион начали заходить и другие автомобильные производители – KIA начала строительство первого завода в Европе именно в Словакии. PSA Peugeot Citroën также начал возводить завод.
Сейчас автомобильная промышленность является крупнейшей индустрией в Словакии с долей 12%, а страна занимает 7 место среди стран Европейского Союза по объему производства автомобилей.
Кроме того, новые заводы в стране строили и такие гиганты, как Samsung (на юге Словакии в городе Галант в 2002-м) и Sony (Нитра, 2007-2008 годы).
На конец 2018 года в Словакии было лишь 46 государственных предприятий, что красноречиво свидетельствует о том, что для успешной экономики государству нужно создавать условия для эффективного привлечения частных инвестиций, а не концентрировать бизнес в своих руках.
Фонд госимущества готовит все объекты к приватизации максимально прозрачно, как это происходило во всех странах, что успешно завершили реформу. Важным шагом также является привлечение иностранных инвесторов, которые часто предлагают не только большие деньги, но и технологии, корпоративную этику и новые рынки.
Пять уроков для Украины
Политическая воля
Кто-то скажет, что реформы в Грузии удались, потому что эта страна гораздо меньше, чем Украина, что рост экономики в Польше происходил благодаря активной поддержке ЕС, а Словакию вытащили из «черной дыры» крупные западные инвесторы, разместив там свои производства.
Но, проанализировав опыт различных стран, можно найти одну общую черту – у всех этих странах настоящие реформы начинались тогда, когда к власти приходили люди, которые имели сильную политическую волю и готовность к изменениям.
Если бы в какой-то из описанных выше стран не пришла к власти та или иная политическая сила, то вряд ли реформы произошли настолько быстро и кто знает, были бы реализованы вообще. Перемены творят люди. Но творят их тогда, когда общество готово к переменам.
За время управления Микулаша Дзуринды, который в течение 2001-2007 годов был архитектором реформ в Словакии, страна достигла рекордного в пределах ЕС роста ВВП.
Впоследствии из-за роста безработицы и экономического неравенства между востоком и западом Словакии партия Дзуринды потеряла свой политический вес и сошла с политической арены. Однако проведенные реформы привели к необратимым экономическим изменениям. Похожая история случилась и в Грузии.
В Украине долго не было политической воли, чтобы начать большую приватизацию. Однако после отладки механизма во время малой приватизации, которая происходит с заметным успехом, есть шансы на то, что с таким же успехом начнется большая приватизация.
Нулевая толерантность к коррупции
Новая власть, которая эффективно реализовывала реформы, приходила на волне тотальной коррупции в стране. Изменение подходов приводило не только к увеличению поступлений в бюджет, но и повышению общественной поддержки новой власти.
Грузинский реформатор Каха Бендукидзе говорил, что коррупция есть там, где власть имеет контакт с деньгами. Поэтому в Грузии максимально уменьшили контакт чиновников с населением, сделав услуги электронными. По такому же принципу происходила приватизация, что позволило лишь за год увеличить приватизационные поступления до более $230 млн. За весь период приватизации до того бюджет Грузии получил от приватизации менее $200 млн.
В Украине приватизация происходит через электронные аукционы, что делает невозможным человеческий фактор при выборе победителя.
Прозрачность приватизационных аукционов
Если бы приватизация в Грузии была непрозрачной, то первый еще лот – отель «Интурист» выкупил бы местный бизнесмен по цене в 40 раз ниже той, за которую отель продали через аукцион. Прозрачность – основной элемент доверия инвесторов и общества к самому процессу приватизации.
Максимальное раскрытие информации об объектах приватизации позволяет потенциальным инвесторам сформировать справедливую цену, а государству – привлечь максимальное количество участников аукциона и получить больший доход.
Контроль общественности за процессом аукциона также позволяет нивелировать и уменьшить коррупционные риски.
Система приватизационных аукционов в Украине устроена по принципу «все знают все», что, безусловно, способствует максимально прозрачной и выгодной для государства приватизации.
Привлечение иностранных инвесторов
Успех приватизации и дальнейший кумулятивный эффект часто зависит от того, кто участвует в приватизационных аукционах. Например, в Швейцарии качество водопроводной воды таково, что ее без дополнительных фильтров можно пить из крана.
После того, как швейцарская Multiplex Solutions выиграла аукцион по приватизации тбилисского водоканала и инвестировала в развитие $350 млн. качество питьевой воды существенно возросло.
Автомобили со словацкого завода Volkswagen экспортируют в 148 стран мира. Примеров можно привести много, но вывод один – иностранные инвесторы прежде всего приносят технологии и выход на новые рынки, что имеет долгосрочный эффект для экономики.
Продажа украинского ОГХК иностранцам позволит улучшить технологию добычи руды, а в перспективе разместить в Украине производства с большей добавленной стоимостью.
Неизменные правила игры
В Словакии во время налоговой реформы ликвидировали 21 налог с прямых доходов. Был установлен единый размер налога на прибыль для физических и юридических лиц независимо от их дохода – 19%, подписаны соглашения об избегании двойного налогообложения со многими странами и тому подобное.
Эти изменения были понятными для инвесторов и оставались в силе даже после прихода новой власти. Такая прогнозируемость давала возможность инвесторам адекватно оценить риски и без боязни строить бизнес в стране.
Украине пока есть чему учиться, ведь инвесторы не всегда имеют гарантии для долгосрочных инвестиций. У нас очень быстро меняется законодательство и часто это напрямую влияет на прибыль бизнеса. В том числе и иностранных инвесторов, которые не привыкли к такому подходу.
Все помнят изменение правил игры на рынке возобновляемой энергетики уже после того, как многие инвесторы построили здесь свои электростанции. Совсем недавний пример со зданием «Цветы Украины» тоже негативно влияет на инвестиционный имидж Украины. Ведь приобретенная инвестором недвижимость неожиданно может оказаться памятником архитектуры и вместо привлекательного проекта в бизнесе новый собственник получит обязательства по сохранению первоначального вида недвижимости.
Источник: ЭП
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.