Вопросы климатических изменений и их последствий давно обсуждают в профильных научных кругах. В последние годы ими начала интересоваться и более широкая, более массовая аудитория. По данным Межправительственной группы экспертов (IPCC) по вопросам изменений климата, в нынешних условиях глобальная температура к 2040 году вырастет до 1,5 °С над до индустриальным уровнем.
Как последствия от таких изменений климата прогнозируют рост дефицита еды, пожары и массовое вымирание коралловых рифов, экономический ущерб во всем мире оценивают в размере от 544 трлн. долларов США.
Для того чтобы ограничить потепление, эксперты предлагают уменьшить глобальные выбросы углерода, примерно на 50% к 2030 году, в 5 раз больше инвестировать в низкоуглеродистые энергетические технологии и энергоэффективность, привести долю возобновляемых источников энергии до 75-80% в 2050 году.
В июле 2020 года «Украинская правда» вместе с закрытым бизнес-клубом CEO Club основала Editor’s Club – интеллектуально-дискуссионный клуб, который имеет целью формировать культуру диалога и поддерживать независимую журналистику.
На двух предыдущих закрытых дискуссиях, мы поднимали вопросы национальной элиты Украины и демографических процессов, миграции украинцев из страны и возвращения назад. На этот раз Editor’s Club обсуждал климатические изменения, пути их сдерживания и влияние на экономичные процессы в государстве.
Своими мыслями поделились:
Светлана Краковская – климатолог, метеоролог, заведующая лабораторией прикладной климатологии Украинского гидрометеорологического института и Государственной службы чрезвычайных ситуаций Украины и НАН Украины;
Наталья Гозак — исполнительный директор ОО «Экодия»;
Кирилл Криволап — руководитель ОО «Центр экономического восстановления»;
Максим Немчинов — заместитель министра энергетики;
Ирина Ставчук — заместитель министра защиты окружающей среды и природных ресурсов Украины.
Модератором дискуссии выступила Оксана Алиева – координатор программы «Энергетическая политика и изменение климата» фонда им. Г. Белля. УП публикует тезисный конспект с закрытой встречи.
Что сегодня происходит с климатом в Украине? И как эти изменения влияют на Украину?
Наталья Гозак:
Хотелось, чтобы климатическая политика и меры в направлении климатической политики были на предупреждение, как каска. Почему мы ходим на стройке в каске? Чтобы кирпич не упал на голову. Мне бы очень хотелось, чтобы так и было. Но на самом деле кирпич уже летает, а мы ходим без каски, к сожалению.
Есть несколько направлений, в которых Украина уже сейчас это чувствует. Одно из них — это засухи, пожары, наводнения. И это все уже за 2020 год мы можем оценить. Например, из-за сухой бесснежной прошлой зимы в начале года Украина страдала от масштабных пожаров. Примерно 400 млн. гривен компенсации было выделено на это направление.
Наводнения чуть позже пришли на западную часть Украины, мы также видели эти поистине катастрофические последствия. И 750 млн. гривен было потрачено на компенсацию и на избежание этих последствий.
Кроме пожаров и наводнений, значительная часть – это засухи. За прошлый год сельское хозяйство по всей территории страны потеряло от 2% до 10% озимых культур. И это притом, что мы аграрная страна.
Наше моделирование показывает, что в 2100 году, на исходе столетия, поднятие уровня моря и усиление сгонно-нагонных явлений будет означать потерю около миллиона гектар суши на Юге Украины. Порты, инфраструктура, почти 600 населенных пунктов могут страдать от худших сценариев.
Светлана Краковская:
Изменения климата становятся заметным, если проанализировать, как менялась температура в разных частях планеты. После 1980-х годов прошлого столетия по всему миру почти нет температуры ниже нормы.
Опережая вопросы, которые обычно возникают, что это могут быть естественные циклы. Естественные циклы — это плюс-минус 0,2 °С и примерно в 60 лет, те, что в течение своей жизни мы можем почувствовать. И вот сейчас мы должны быть в естественном цикле похолодания, где-то после 2005 года.
Не важно, в какой стране находиться. Меня часто спрашивают люди с деньгами: «А может мы, куда-то уедем, найдем какое-нибудь место на планете?». Не найдут.
С позитива — продолжительность отопительного периода у нас уменьшилась, то есть немного экономим на этом. 5 дней в течение 10 лет мы сэкономили.
Осадки — это характеристика, что не такая стала, как температура, и в годовом количестве осадков нет какой-то тенденции, все примерно одинаково. Но если посмотреть по месяцам и по сезонам, то видно, что идет перераспределение.
У нас наблюдались в последние годы засухи, которые, к сожалению, привели к большим экономическим потерям. В прошлом году мы в Украине понесли убытки на сумму 23,4 млрд. гривен вследствие засухи.
А если посчитать все убытки, которые были вызваны гидрометеорологическими явлениями в течение последних 5 лет, это будет 47,5 млрд. гривен. Это колоссальные средства, которые мы потеряли просто на наводнениях, пожарах и убытках сельского хозяйства вследствие засухи.
Мы разрабатывали в институте сценарии – что будет дальше. Они зависят от того, как мы будем выбрасывать парниковые газы. Потому что это уже действительно свершившийся факт, что человек влияет на климат.
Сценарий, который мы считали самым вероятным, это сбалансированный. Когда на середину столетия у нас будет 50% возобновляемых источников энергии и 50% ископаемых. И вот по такому сценарию до конца века мы еще будем иметь повышение температуры примерно на 4 градуса.
Если все так плохо и прогнозы всем известны, почему изменение климата до сих пор не стало первым в списке вопросов к решению в Украине?
Максим Немчинов:
Я стопроцентно поддерживаю инициативы по защите климата. Но давайте подумаем, что мы готовы ли отказаться оттого, что, например, свет в наших домах включается в ту самую секунду, как вы хотите?
Должна происходить экологическая модернизация энергетической системы Украины. У нас есть международные обязательства, которые мы должны выполнять, мы стопроцентно их поддерживаем. Возможно, они существенно отличаются более амбициозными целями и гораздо меньшими сроками выполнения, чем были в Европе, но мы взяли на себя такие обязательства, мы должны их выполнять.
Но на сегодня, к сожалению, у нас до сих пор нет такого финансового механизма, чтобы эти инструменты выполнять. Это очень серьезный вызов для правительства и для власти, чтобы найти такую возможность.
Энергетическая отрасль сегодня одна из самых загрязняющих в экономике нашего государства. Но в то же время, учитывая и геополитическую ситуацию, если мы будем отказываться от собственного производства, к сожалению, мы будем зависимы с точки зрения энергоносителей и с точки зрения электрической энергии от наших соседей, от России, потому что наша энергетическая система синхронизирована с Российской Федерацией и с Беларусью.
Мы должны или ограничить существенно потребление, быть к этому готовым и отсоединяться от энергетической системы России и Беларуси. Или сохранять на должном уровне производство электрической энергии до тех пор, пока мы не предпримем все экологические меры.
Но хочу сказать, что те планы, которые есть у правительства, и те обязательства отсоединиться от Российской Федерации, присоединиться в энергетическую систему Европейского Союза, безусловно, мы будем их выполнять.
Ирина Ставчук:
Вопрос изменения климата — это уже не просто вопрос защиты окружающей среды. Это вопрос, который затрагивает экономические аспекты, и Украины в том числе.
Если смотреть на все выводы ученых, у нас есть буквально 10 лет как у человечества для того, чтобы принять правильные действия и предупредить катастрофические изменения в будущем.
Если говорить об Украине, у нас тоже амбициозная повестка дня. Министерство завершает подготовку проекта второго Национально-определенного вклада в Парижское соглашение. И когда мы его планировали, то не только климатический аспект учитывался, а старались работать сразу с тремя аспектами.
Это экономический аспект, то есть страна должна развиваться, должно развиваться ВВП, должны развиваться все промышленные сектора, и ни в коем случае не закладывалось ограничение ни по одному сектору с точки зрения его развития. Второй аспект – социальный. Это вопрос влияния этих трансформаций на население.
Ну и третье, конечно, скоординировать это все с теми целями сокращения выбросов парниковых газов, которые для Украины будут реалистичными.
Нужно ли срочно решать все проблемы уже сейчас? Или возможно еще подождать?
Кирилл Криволап:
Я, во-первых, хочу поддержать тезис, что сейчас декарбонизация входит в список приоритетов. В национальной экономической стратегии до 2030-го года в топ-5 пунктов имеется декарбонизация экономики.
Надо понимать, что в Парижском климатическом соглашении заложили не только снижение выбросов, там есть также положение, что это должен быть just transition, то есть справедливый переход. И каждая страна должна делать это устойчиво. И третий очень важный компонент – это исчезновение бедности.
Значит, климатические изменения должны происходить так, чтобы при этом экономически Украина не страдала.
Что будет для Украины дороже: бездействие климатическое или амбициозные климатические действия? Должны ли мы считать, что дороже?
Кирилл Криволап:
Вопрос выбора не стоит. Потому что зеленый курс — это подход, который дарит экономическое процветание, снижая нагрузку на окружающую среду. И это не ракетное строительство, здесь хорошо понятно, что делать.
Большой эффект наблюдается в энергоэффективности. Посмотрите на ближайшую «панельку» – там можно снизить энергопотребление на 60%, обычно. И это выгодно и экономически, и климатически. Посмотрите на производство, промышленность, аграрный сектор. Там то, что является экологическим, обычно, то и более экономично.
Нам нужно расти экономически, нам нужно удваивать реальный ВВП, нам нужно преодолевать экономическую бедность, нам нужно увеличивать доход населения в 3 раза за 10 лет. Но нужно закладывать возможности модернизировать нашу энергетику, нашу промышленность, медицину, жилой сектор и так далее.
Наталья Гозак:
Никто и не говорит об одномоментном переходе, потому что это невозможно. Вопрос именно в использовании имеющихся ресурсов.
Сейчас после коварного кризиса все равно будет экономический рекаверинг, все равно будут средства, направленные на восстановление. И вопрос: как именно мы будем их тратить. То, что мы все равно используем, нужно направлять на климатические цели.
Ирина Ставчук:
Когда моделировался Национально-определяемый вклад Украины в Парижское климатическое соглашение, министерство ставило задачу понять, какие меры наиболее эффективно реализовывать, какой вектор экономического развития правильно выбирать.
За основу взяли 3 сценария. Первый – когда мы ничего не делаем, а те политики, которые разработаны и приняты, практически не выполняются. Второй сценарий — референтный, просто реализация тех стратегий и политик, которые уже пообещали. Третий сценарий – такой, что приведет Украину к климатической нейтральности к середине века.
С точки зрения капитальных инвестиций, сценарий «ничего не делать» самый дешевый. Но если посмотреть на макроэкономическую стоимость, то есть посчитать совокупно влияние на различные сектора экономики, то, как раз цена амбициозных действий – дешевле.
Во вторник (16 марта) как раз предложили рабочий вариант – это получение выбросов парниковых газов на уровне 35% от 1990 года. В 2019 году выбросы были 37%. Здесь речь идет о сокращении, но таком, которое реалистично реализовать.
Светлана Краковская:
Вопрос: как выполнить эти 35%? Реализовывать это должны люди, для этого они должны понимать, зачем они это делают, а для этого нужно образование и просвещение. И тогда у нас будет поддержка общества, тогда и в правительстве будут лучше слышать, и тогда будет диалог.
В чем плюсы возобновляемой энергетики и почему мы до сих пор не воспользовались ими в Украине?
Наталья Гозак:
Возобновляемые источники энергии означают независимость от постоянного источника ископаемого топлива, от России, эта польза для удержания изменений климата — очевидна.
На 2030 год важно, чтобы мы имели 58% возобновляемых источников энергии в энергобалансе. Это еще 5 лет назад выглядело невозможным, но стоимость солнечной и ветровой энергетики сокращается каждый год. Вопрос балансировки сейчас выглядит сложнее, но так же и балансировка будет решена техническими средствами.
Максим Немчинов:
Если мы говорим об энергии солнца или ветра, то здесь есть два аспекта, которые мешают: технический и экономический. На сегодня даже те мощности, которые у нас есть, мы не можем обеспечить деньгами с рынка.
Возобновляемые источники энергии занимают примерно 6% в производстве электроэнергии. А если брать в деньгах, то это больше, чем 20% рынка. Это дисбаланс, который надо чем-то покрывать.
Мы сейчас плодотворно и упорно над этим работаем, ищем возможности, как это сделать, как просчитать нашу систему и баланс таким образом, чтобы мы совершили этот переход.
Если мы не изменим свой подход, профиль потребителя, мы ничего не изменим. Надо быть сознательным потребителем.
Подытоживая, как взять от климатической трансформации самое лучшее и самое дешевое?
Максим Немчинов:
«Зеленая сделка» — это очень важно, но надо к этому относиться умеренно и понимать, каким образом мы можем это реализовать. Мы должны сами для себя сказать: «Зеленая сделка» – это очень дорого. Мы должны платить за наше будущее. Мы должны понимать, что зеленая энергия на сегодня в нашей стране очень дорогая.
Наталья Гозак:
Мое убеждение, что это вопрос планирования и управленческих решений. Если есть желание, можно найти решение.
Кирилл Криволап:
Мы должны в каждом министерстве иметь дорожную карту по декарбонизации. И второй компонент — это финансовая схема. Такие карты должны быть подписаны министрами, они должны быть результатом широкого обсуждения и выполняться. Просто ставить цифру, под которой подписывается главный специалист – это не выход.
Ирина Ставчук:
Когда-то сказал Франциск Ассизский: начни делать то, что необходимо, потом сделай то, что возможно, и вдруг ты поймешь, что делаешь невозможное.
Так же и в этой проблеме. Мы должны начать с того, что необходимо, то есть принимать те меры, которые экономически обоснованы, целесообразны, социально необходимы. Затем мы можем перейти к тому, что необходимо, и вдруг мы поймем, что мы и улучшаем свою жизнь и решаем проблемы климата.
Светлана Краковская:
В первую очередь, я хотела бы, чтобы во всех этих стратегических направлениях советовались с учеными.
В докладе ООН первая цель устойчивого развития – это борьба с бедностью, а 13 цель – это борьба с изменением климата. И они вступают в противоречие. Только мы выводим человека из бедности, он сразу начинает потреблять. Потребление — это бич нашего времени. И поэтому надо выучить другую генерацию, менять привычки.
Еще год назад никто из нас, наверное, не мог представить, что с нами будет происходить в этом году, и как мы изменим свои привычки. Поэтому потенциал человечества сверхбольшой, мы очень быстро можем измениться. И в этом я усматриваю необычайную перспективу.
Дмитрий Наталуха, народный депутат, председатель комитета по вопросам экономического развития:
Я поддерживаю концепцию «Зеленой сделки», но я этим напуган. Потому что эффект может быть очень непредсказуем, если не сказать критичен. Только модернизация энергетической отрасли Польши требует 33 млрд. евро. В Швеции строительство одного завода зеленой стали стоит от 2,7 до 3 млрд. евро.
Я понимаю, что получают европейские страны от этого соглашения. Потому что мы уже знаем об определенных программах финансовой поддержки Италии, Греции, Польши, Чехии, тех стран, у которых энергетика завязана на выбросах СО2 и они не могут своими силами модернизировать те или иные отрасли и индустрии.
Мне не совсем понятно, что получает Украина. Если мы отнесемся к этому, безусловно, а не стратегически, то эта цепочка достаточно проста: закрываются промышленные предприятия, появляется безработица, безработица приводит к эмиграции.
И конечно, это будет достаточно зеленая страна, в которой будет комфортно жить, но мы должны отдавать себе надлежащий отчет, к чему это может привести, если мы просто кинемся с головой в омут.
Егор Фирсов, экс-начальник Государственной экологической инспекции:
Если сравнивать с прошлыми правительствами, конечно, есть прогресс. Но правительство выносит эти вопросы не потому, что у людей есть запрос, а потому что у наших европейских партнеров есть к нам много вопросов.
В Украине не только не поддерживают тему изменения климата, в нее просто не верят в большинстве. Если собрать фокус-группу, собрать обычных людей из всех регионов и спросить: верите ли вы в изменения климата. Они скажут то же плюс-минус, как было с коронавирусом, когда он начался – в вирус просто не верили.
Трудно заниматься вопросом решения изменений климата, когда у тебя другие экологические проблемы вообще не решены. Очень трудно это артикулировать, когда ты понимаешь, что вопрос мусора не решен, что вопрос счетчиков на источниках выброса не решен, вопрос реформирования экологической инспекции не решен, лес рубится и так далее.
Вопрос к Максиму Немчинову. Вы сказали, что вопрос изменения климата — это дорого. Но почти миллиард долларов потрачен для дотации угольных шахт. И мы фактически потратили их впустую, дотируя шахты, которые неприбыльны.
Ответ Максима Немчинова:
Миллиард долларов на дотации шахтеров — это действительно очень много. Эффективно ли это? Нет, не эффективно. Было бы эффективно, если бы был не один миллиард, а три. Потому что миллиард мы потратили только на зарплаты, и ни копейки в модернизацию не вложили.
И у нас получается замкнутый круг. С одной стороны мы не готовы идти на приватизацию угольной отрасли, постоянно доплачиваем шахтерам зарплату. И с другой стороны мы понимаем, что нам не хватает угля собственного производства, хотя мы можем сами себя обеспечить.
Сергей Гайдайчук, основатель и президент CEO Club Ukraine:
Я, к сожалению, довольно пессимистично отношусь к человечеству. И мне кажется, что пока у нас не случится серьезной катастрофы, мы не будем меняться.
Вопрос не только в изменении климата. Вопрос в кризисе мировоззрения нашей цивилизации. У нас наблюдается загрязнение океанов, у нас имеется уничтожение биологического разнообразия, из 9 ключевых экосистем планеты мы половину уничтожили на 50% процентов. Вопрос глубже, чем просто климата, вопрос в головах людей, в мировоззрении.
Я не совсем согласен с этой парадигмой, которую мы поставили на кон и в которую верим всем человечеством – это ВВП. Когда мы делаем ставку на ВВП, мы продолжаем давление на нашу планету.
Но я думаю, что те страны, которые смогут найти технологии, связанные с решением тех проблем, могут подняться достаточно высоко. И у нас есть этот потенциал, и IT-технологий, и человеческий.
Авторы: Соня Лукашова, Ольга Кириленко
Источник: УП
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.