«Скажите, а какие сегодня есть серьезные основания для моего увольнения?» — отмечает в эксклюзивном интервью для LB.ua председатель Национального банка Украины Кирилл Шевченко на соответствующий вопрос.
Возник вопрос не спонтанно — слухи в политикуме ходят давно. «У нас растет капитализация и доходность банковской системы. Сегодня по сходству в маржинальности (доходности) и оптимизму такие же привлекательные условия для работы в системе я могу вспомнить лишь в 2005-2006 гг.», — добавляет при этом.
Однако признает, что продолжаются информационные атаки на НБУ и него самого. Оппонентов в Центробанке предостаточно. В том числе из-за не согласования кандидатуры руководителей, как госбанков, так и коммерческих финансовых учреждений. Внутри структуры — череда кадровых противоречий.
Все это Кирилл Шевченко комментирует исчерпывающе. Также говорит об очередном транше МВФ; рынке виртуальных активов; е-гривне; об «озеленении» финансов в Украине, перспективах достойной пенсии для нынешних сорокалетних лиц.
Отдельно – о влиянии на финансы страны в прекращении транзита газа из-за запуска «Северного потока-2»; возможного введения локдауна осенью этого года; о показателях инфляции; готовности банков к масштабному кредитованию. Обо всем этом — в пространном разговоре с LB.ua.
«Было бы странно, если бы секретарь СНБО согласовывал свои заявления с главой НБУ»
Соня Кошкина: Начнем с YES (Yalta European Strategy – ежегодный форум, где обсуждается европейское будущее Украины в глобальном контексте). Удивило, что вас там не было…
Попасть на форум можно было тем, кто был вакцинирован против COVID-2019 минимум за две недели до начала форума, а у меня вторая прививка была сделана 8 августа.
C.K.: В отношении «банкопада» на YES было заявление Алексея Данилова (секретарь СНБО): «Аппарат СНБО рассмотрит вопрос о массовом выводе банков с рынка во время банковского кризиса 2016-2017 гг.». Знали ли вы о таких намерениях, участвовали ли в подготовке материалов, на которые Данилов ссылался?
По инициативе НБУ недавно были продлены санкции в отношении российских банков, в том числе и работающих на территории Украины: Сбербанка России, Проминвестбанка, который является дочерним банком ВЭБ РФ (до 2018 года — «Внешэкономбанк» РФ), и ряда банков, работающих в Крыму. Поэтому для нас вопросы безопасности и обороны лежат исключительно в плоскости особенностей работы финансовых учреждений с капиталом России.
НБУ также выполняет свою роль, когда СНБО принимает решение относительно санкций в отношении определенных лиц и президент своим указом вводит его в действие. НБУ информирует об этом финансовую систему, чтобы произошло блокирование счетов и активов, если есть таковые.
Вопрос уменьшения потерь государства на обанкротившиеся банки предусмотрен и, среди прочего, в статье 19 Меморандума о сотрудничестве Украины с МВФ. Статья охватывает целый ряд вопросов. Это и вопрос к владельцам банков, которые сегодня находятся под управлением ФГВФЛ, они в основном связаны с фамилиями тех, кто не вернул кредиты рефинансирования НБУ. Отдельно стоит вопрос возврата средств Приватбанка.
Отдельные вопросы assets-recovery (возврат активов обанкротившихся банков) связаны с Приватбанком. Поэтому я воспринимаю это заявление Алексея Данилова исключительно в этом контексте.
C.K.: Значит, на момент, когда заявление прозвучало, вы не знали, что Алексей Данилов будет об этом говорить?
Это было бы странно, если бы секретарь СНБО согласовывал свои заявления с главой НБУ… Я уверен, когда начнется активная работа над этим вопросом, НБУ одним из первых будет вовлечен в нее.
C.K.: Было бы так же странно, если бы он такие заявления делал без необходимых для этого данных…
Я могу сказать, что мы работаем исключительно в рамках assets-recovery. Летом Кабинетом министров была создана рабочая группа именно по этим вопросам. Ее возглавил премьер-министр, а я — заместитель. Эти вопросы также обсуждаются на заседаниях рабочей группы. Других данных у меня нет.
Александр Децик: Тогда как вы вообще оцениваете действия НБУ в период «банкопада»? Есть ли у СНБО основания рассматривать этот вопрос? Ряд экспертов убеждают, что часть банков, которые вывели с рынка, можно было спасти.
Есть ли основания в СНБО? Это вопрос к СНБО.
Мы сегодня вопрос «очищения» воспринимаем как позитивный шаг в становлении банковской системы. И лишнее подтверждение этого — то, как банковский сектор прошел прошлогодний кризис (локдауны из-за пандемии) без лишних потрясений. Банковский сектор на сегодня является высоколиквидным и прибыльным.
Приведу несколько цифр. По результатам стресс-тестирования, что провел НБУ, потребность в капитале по базовому сценарию сейчас составляет 5,3 млрд. грн, а не 35,3 млрд. грн, как в 2019 году. Здесь потребность уменьшилась в 7 раз. Имеем самый низкий за последние годы уровень NPL (уровень неработающих кредитов) — 35%. В середине 2019 г. он составлял более 50%. Чистая прибыль выросла на 40% г/г за 7 месяцев 2021-го и составила 39,8 млрд. грн.
А. Д.: У вас вопросов к течению «очищения» нет?
Когда мы с вами учились в школе, приходили на урок математики, то в начале каждой задаче был перечень условий, которые уже заданы. Здесь похожая ситуация для меня как руководителя Нацбанка, все, что я принял в момент прихода на эту позицию, это именно то, что «дано».
С. К.: Но это все, что «дано», сформировалось не только во времена одного из ваших предшественников. Это было и при Якове Смолию (главе НБУ, март 2018 — июль 2020 гг.), и во времена того же Арсения Яценюка (исполняющего обязанности председателя НБУ, 2003 – 2005 гг.) и во времена Сергея Тигипко (главе НБУ, декабрь 2002 — декабрь 2004 гг.). Однако поскольку Алексей Данилов сказал о 2016-2017 гг., о периоде пребывания на посту Валерии Гонтаревой, то это было воспринято как «привет» для нее и Петра Порошенко (президента Украины в то время). Наверное, в этом есть определенная политическая составляющая…
Если придерживаться вашей логики, можно дойти до господина Матвиенко (Владимир Матвиенко, глава НБУ в 1991-1992 гг.)…
С. К.: И все же вопрос о политической составляющей заявления…
НБУ — аполитичная организация…
С. К.: Значит, вы не усматриваете в заявлении Данилова политического контекста и угрозы «разборок» чтобы поквитаться с политическими оппонентами?
Давайте так — по состоянию на сегодня НБУ не получал официальных обращений и каких-либо материалов от СНБО по этому поводу.
С. К.: Хорошо, переходим к другому блоку вопросов…
У меня нет «биткоинов»… Когда закон заработает, тогда, возможно, будут.
А. Д.: Давайте о будущем. В середине сентября этого года по случаю утверждении Основ монетарной политики НБУ на 2022 год вы отмечали, что они впервые в истории содержат разделы о сфере оборота виртуальных активов, а также об учете в монетарной политике климатических изменений. Можно поподробнее, о чем именно идет речь?
Верховная рада приняла закон «О виртуальных активах» (№3637 от 8 сентября 2021 года), и хотя его имплементация растянута во времени, мы должны быть готовыми к этому.
У нас была достаточно длительная дискуссия на этот счет, в частности, с коллегами из Минцифры.
И позиция НБУ в этом вопросе – виртуальные активы не являются средством платежа в Украине, а также не могут быть предметом обмена на имущество, товары, работы или услуги. Это принципиально. В законе это отражено. Нацбанк не будет создавать возможности для параллельного обращения чего-то, что определено как нематериальное благо. Ведь то, что у нас называют «виртуальная валюта», это не валюта по сути, а набор, элемент цифрового кода, такой нематериальный актив.
Есть определение FATF (англ. Financial Action Task Force on Money Laundering – Группа по борьбе с отмыванием денег), что такое виртуальный актив. Это цифровое представление стоимости, которым можно торговать или передавать в цифровом виде.
И вы можете иметь такие виртуальные активы у себя в кошельке, но для того, чтобы купить что-то материальное – квартиру, машину и все такое, сначала надо осуществить их обмен на фиатную валюту, а именно — на гривну.
Сегодня в мире активно дискутируют по этому поводу. Есть пример Сальвадора (Сальвадор не имеет собственной национальной валюты, он стал первой страной, которая начала использовать виртуальную валюту как законное средство платежа на уровне с долларом США), где после разрешения параллельного обращения существенно ухудшились финансовые показатели, в частности, по внешнему долгу.
Еще есть попытки ряда стран виртуальные активы сделать частью системы платежей.
Мы видим уже, что виртуальная валюта может быть средством накопления, как и любой другой нематериальный актив.
Однако наибольшее опасение в случае с виртуальными активами связано с их использованием для отмывания грязных средств и недопущением того, чтобы наша страна превратилась в такую себе всемирную прачечную, через которую отмывают грязные деньги.
Были обращения в НБУ от коммерческих банков с предложениями разрешить выпускать карты с криптовалютами, мотивированные тем, что банки же проверяют клиентов. Но тут возникает вопрос высокой рискованности таких операций, вопрос соблюдения необходимых процедур финансового мониторинга.
А. Д.: Во что бы то ни стало, но криптовалюты, виртуальные валюты уже активно используют в Украине, а Нацбанк практически стоит в стороне и участвует лишь в разработке законодательной базы. Может, перейдете к более активным действиям?
Закон «О виртуальных активах» определяет основные принципы политики в этой сфере. Он содержит перечень основных регуляторов, среди которых является Нацбанк (вместе с Минцифры и Национальной комиссией по ценным бумагам, предусмотрено создание отдельной службы), содержит требования международных стандартов с Anti Money Laundering.
Мы будем определять, на какие валютные ценности (кроме гривны) может быть осуществлен обмен виртуальных активов, порядок такого обмена, перечень валютных ценностей, которые могут выступать обеспечением виртуальных финансовых активов. А также регулировать оборот на территории Украины такой разновидности финансовых виртуальных активов, как обеспеченные валютными ценностями виртуальные активы, которые будут выпускать резиденты. Это, в частности, и будет ключевая сфера компетенции НБУ в регулировании оборота виртуальных активов согласно закону.
С. К.: Но ведь закон «О виртуальных активах» не касается физических лиц. А еще есть вопросы лицензирования виртуальных бирж, на которых торгуют виртуальными валютами. Как это будет учитываться на практике?
У нас еще есть время. Мы нарабатываем нормативную базу. Сегодня нет четкого ответа на этот вопрос. Когда разработаем нормативные акты, обязательно проведем их публичное обсуждение.
С. К.: Каковы оценки этого рынка вообще? Соответствует ли действительности информация, что Украина входит в пятерку стран, граждане которых имеют крупнейшие виртуальные активы?
Нет никакой официальной статистики. Оценить очень сложно.
Хотя я считаю, что данные СМИ относительно того, что там, в обращении 1 млрд. грн в день, преувеличены.
А ведь даже у многих наших народных депутатов есть эти активы, то не будет ли наличие таких виртуальных активов, которые невозможно посчитать, схемой для уклонения от налогов? Как их указывать в декларациях?
Относительно нулевой декларации, то относительно счетов, которые открывают граждане в банках, будут применяться все требования, касающиеся противодействия отмыванию средств.
С. К.: У вас есть собственный опыт пользования виртуальными активами? Есть биткоины?
Нет.
Когда закон «О виртуальных активах» заработает, тогда, возможно, будут.
С. К.: А когда закон заработает, когда гражданин сможет открыть счет с виртуальными активами?
Когда будут внесены соответствующие изменения в Налоговый кодекс.
А. Д.: А ведь НБУ уже заявлял, что изучает возможности эмитировать е-гривну.
Во-первых, е-гривна — это не виртуальный актив, а деньги центрального банка.
Во-вторых, технически сделать эмиссию цифровых денег — возможно, мы даже провели в 2018 году пилотный выпуск на сумму, если не ошибаюсь, чуть больше 5 тыс. грн.
Хотя вопрос выбора технологии, ее функционала и безопасности также важен. На сегодня самый большой вопрос, который мы обсуждаем, это use cases (направления использования), это для чего, для кого и каким образом будет функционировать е-гривна?
Вопрос комплексный, необходимо учесть все – от дизайна продукта и технологии до влияния на монетарную политику и финансовую стабильность. Предварительно мы определили три направления для дальнейшего исследования. Для розничных безналичных платежей с возможным функционалом «программируемых» денег и возможностью осуществления целевых социальных выплат; для использования в сфере, связанной с оборотом виртуальных активов; для трансграничных платежей.
Мы и в дальнейшем с коллегами из Минцифры думаем, как и где ее можно применять, какую технологию лучше выбрать. Потому что выпускать ради выпуска — это абсурд.
Есть мировая практика, когда это делают островные государства, для них этот use case простой – государство состоит из 700 островов, поэтому представьте себе, какая там стоимость инкассации (сбор и перевозка наличных денежных средств) физических денег.
Для нас это, скажем, не так актуально.
Поэтому мы думаем над собственными use саѕеѕ, полезными для нашей страны.
Если имеете идею — давайте.
Заканчиваем разработку «Дорожной карты» по «озеленению» финансов в Украине
С. К.: Вернемся к учету в монетарной политике климатических изменений. Это о чем?
Сегодня в мире дискутируют относительно возможностей расширения мандатов Центробанков в формировании политики противодействия изменениям климата и негативному влиянию на экологию.
Конечно, Нацбанк не может быть основным двигателем такой политики, но может подставить плечо правительству в этих вопросах.
И мы сегодня заканчиваем разработку стратегии по «зеленому» финансированию, «озеленению» финансов в Украине. Мы ее презентуем в октябре вместе с группой Всемирного банка, IFC.
Это несколько составляющих. Начиная с сознательного информирования компаниями общества о том, какое они оказывают влияние на окружающую среду своей деятельностью. Затем – стандарты риск-менеджмента, которые составляют оценку каждого проекта, которые финансирует банк.
Если в рамках проекта предполагается вырубка, условно, 2 га леса в Карпатах, то банк в принципе может это финансировать, но это будет очень-очень дорого.
Это такой тренд в мире. И мы можем в этом быть одними из первых.
«У нас нет оснований говорить об отставке»
С. К.: Мой любимый блок вопросов — по кадрам. Какие у вас взаимоотношения с Офисом президента?
Как и с любыми украинскими стейкхолдерами (заинтересованными сторонами) у нас нормальные, рабочие отношения.
С. К.: С кем конкретно вы там контактируете?
С профильным заместителем главы Офиса президента Юлией Свириденко.
С. К.: А с Ермаком (Андрей Ермак, руководитель офиса) общаетесь?
Во время совещаний.
С. К.: Летом была информация, что на фоне скандала с увольнением руководителя департамента лицензирования Александра Бевза, заявившего о «централизации принятия решений в одних руках», Офис президента начал думать о вашем увольнении с должности.
Сегодня штатная численность этого департамента — 107 человек, и увольнение даже 8 человек вместе с руководителем не влияет на его работу.
Сейчас идет конкурс, и скоро мы определим нового руководителя этого департамента.
Я уже озвучивал свою позицию относительно решения Александра Бевза уволиться.
Для меня было очень странным, что я узнал об увольнении этих людей из Фейсбука, так и то, как в целом происходил этот процесс. Сначала они заявили об увольнении, потом решили его отложить, затем сделали ряд заявлений в СМИ, потом уволились…
По правилам корпоративной культуры, этики, когда возникают какие-либо жалобы, их, обсуждают или адресуют руководству. Но никаких жалоб я тогда не получал. Мне не хотелось бы, чтобы эти молодые люди стали заложниками чужих политических интересов. Но сейчас именно так и выглядит.
С. К.: Вы связываете их увольнения с информационными атаками на вас, которые сейчас происходят?
Я думаю, что это одна из них.
С. К.: Кто тогда главный бенефициар этого?
У нас наблюдаются демонстрации под стенами НБУ и сбор подписей за отставку главы НБУ происходят из года в год. Создается впечатление, что протестные акции не зависят от фамилии того, кто возглавляет Нацбанк.
С. К.: Вы же знаете, что у Бевзы была встреча с президентом Владимиром Зеленским?
Узнал из интервью Бевзы.
С. К.: На ней в присутствии свидетелей, по моей информации, Владимир Александрович Зеленский сказал такую фразу: «Ошибки делают все. Кирилл Шевченко, глава НБУ — это моя большая кадровая ошибка». Ожидаете, что доработаете до конца срока или осенью будут попытки отстранить вас от должности?
Скажите мне, пожалуйста, а какие сегодня серьезные основания для моего увольнения?
За все время пребывания на посту главы НБУ я делал все, что нужно для усиления стабильности банковского сектора и финансовой системы в целом.
Вот возьмем прошлогодние события. Это был первый кризис, во время которого банковская система Украины не почувствовала оттока депозитов. Более того, имел место рост – плюс 35% в корпоративном секторе в гривне и 27% в розничном.
За предыдущий год с рынка выведено три банки. НБУ предпринял ряд мер для активизации кредитования, и результат говорит сам за себя.
За восемь месяцев 2021 года гривневые кредиты нефинансовым корпорациям выросли на 15.4% (12.3% в годовом измерении). Также заметно ускорилось кредитование домохозяйств — до 21.8% с начала года (17.2% в годовом измерении).
В частности, банки активно наращивают ипотечное кредитование. Кредиты на приобретение, строительство и реконструкцию недвижимости за восемь месяцев текущего года выросли на 28.8% по сравнению с таким же периодом прошлого года. Объемы нового ипотечного кредитования за семь месяцев выросли в 2.3 раза по количеству договоров и более чем в три раза в денежном выражении по сравнению с соответствующим периодом прошлого года.
У нас растет капитализация и доходность банковской системы. Сегодня, по моему мнению, с учетом моего «скромного» 27-летнего опыта в этой сфере, по сходству маржинальности (прибыльности) и оптимизма такие же привлекательные условия для работы в системе я могу вспомнить только в такие годы, как 2005, 2006.
Могу уверенно сказать, что Нацбанк работает на будущее. За последний год Национальный банк принял участие в подготовке и доработке около 20 законопроектов, важных для финансового сектора. Они определят его будущий ландшафт. Инициативы о финансовом лизинге, о платежных услугах, о виртуальных активах уже стали законами. Три «небанковские» законопроекты уже приняты парламентом, готовятся ко второму чтению.
В целом мы довольны такой плодотворной и интенсивной работой с парламентом.
На мой взгляд, оснований говорить об отставке, нет.
С. К.: В нашем государстве существуют «универсальные» механизмы смены чиновника — подозрение, например…
У меня нет информации о таком сценарии. Могу сказать, что моя совесть чиста.
С. К.: Есть целый ряд косвенных свидетельств того, какие у того или иного руководителя складываются отношения с президентом. Показательным в этом является визит Владимира Зеленского в США. Согласно протоколу таких поездок, вы должны были быть в составе делегации. Уровень визита и встреч это предусматривал. Но вас там не было.
У меня высокий уровень коммуникации с МВФ, Всемирным банком, Минфином США, другими Authority и финансовыми учреждениями этой страны. Этот уровень таким был и остается. Более того, по результатам визита к нам уже приезжал и. о. заместителя министра финансов США (и. о. заместителя министра финансов США по международным отношениям Энди Баукол), поэтому решение не включать меня в состав делегации в США имело под собой основания.
Глава НБУ Кирилл Шевченко и его заместители Юрий Гелетий, Ярослав Матузка, Сергей Николайчук встретились с представителями министерства финансов США во главе с и.о. заместителя министра по международным делам Энди Бауколом, Киев, 6 сентября, 2021 г.
«У нас нет 100% согласований по всем тем кандидатурам, которые подает банковская система»
С. К.: Если говорите, что не видите причин для недовольства вашей работой со стороны Офиса президента (ОП), я попробую предложить варианты таких оснований. По моей информации, руководитель ОП Андрей Ермак хочет возвратить в Ощадбанк (Публичное акционерное общество «Государственный Ощадбанк Украины») руководителем господина Пышного (Андрей Пышный, председатель правления Ощадбанка в 2014-2020 гг.), а вы категорически против. Это так?
У нас акционером государственных банков является правительство в лице Министерства финансов.
Для нас (НБУ) всегда важно, чтобы те или иные решения принимались в соответствии с практиками корпоративного управления. НБУ не является субъектом этих решений. Нацбанк возникает в этом вопросе в самом конце процесса, когда нужно согласовать кандидатуру.
А. Д.: Но ведь мы знаем о случаях, когда Нацбанк не согласовывал кандидатуры, которые прошли все согласования до этого…
Когда эти кандидатуры не соответствовали нашим требованиям к профессиональным качествам или деловой репутации, то да.
Хочу сказать, что это постоянная практика и у нас нет 100% согласований по всем тем кандидатурам, которые подает банковская система. К сожалению. Или к счастью.
С. К.: А насчет Пышного вы что думаете?
Могу сказать, что этот вопрос находится в сфере ответственности собственника (Минфина).
Для нас (НБУ) главное, чтобы все процедуры согласований, увольнений отвечали практикам корпоративного управления, чтобы это не происходило тайно, из-под полы. Так не должно быть.
И мое личное мнение такое же.
С. К.: Хорошо, а что у вас с Екатериной Рожковой (первый заместитель председателя НБУ Екатерина Рожкова)? Потому что вы ей сначала вынесли выговор, инициировали внутреннее расследование, и дела шли к освобождению от должности, но потом все утихло.
Внутреннее расследование — это фейк. У нас рабочие отношения. Она участвует в заседаниях всех коллегиальных органов регулятора. Особенность выстроенных в НБУ процессов в том, что все решения здесь принимаются коллегиально.
С. К.: Относительно нее было 6 производств, осталось одно — в ГБР.
Это совсем далеко от зоны моей ответственности.
С. К.: Тогда относительно коллегиальности. Оппоненты критиковали вас за централизацию принятия решений…
Мой ответ прост – это невозможно с учетом того, как в НБУ происходит принятие решений.
Да, у каждого человека, наверное, разный стиль управления. И мой по сравнению с другими может быть более жестким или более мягким.
С. К.: А все-таки, кто конкретно является интересантом политического давления на главу НБУ? Кто заказчик?
Не я один являюсь центром принятия решений — есть правление НБУ. Поэтому любое давление на меня — это давление в принципе на правление Нацбанка.
Я думаю, что у нас достаточно много решений, которые являются непопулярными, и выделить одного конкретного инициатора давления очень сложно.
Мы в этом году, наконец, начали разбор завалов на небанковском финансовом рынке. С июля 2020 по сентябрь этого года с рынка небанковских услуг ушли 232 компании. Среди них могут быть недовольные лица.
А еще есть масса недовольных лиц нашей монетарной политикой и так далее.
С. К.: Это такая коалиция против вас?
Возможно.
«Чтобы Приват был интересным серьезному инвестору, его надо разделить на «плохой» и «хороший» банки»
А. Д.: Какова доля в этой коалиции бывших владельцев банков, выведенных с рынка за период «банковской чистки»?
Представления не имею.
С. К.: На каком этапе сейчас суды, связанные с Приватбанком?
В этом году именно благодаря усилиям НБУ произошел существенный прогресс в деле Приватбанка – признание Банком Англии процедуры Bail-in (инструмент урегулирования несостоятельности, который позволяет списать или конвертировать акции, долги и другие обязательства банка для покрытия убытков), проведенной во время национализации Приватбанка, соответствующей законодательству. Это открыло новые возможности в ходе судебных дел по Приватбанку.
Сейчас у НБУ 84 судебных споров относительно Приватбанка. Количество судебных дел у самого банка еще больше. Если взять их все и сгруппировать по блокам, то первый блок будет касаться вопросов национализации. Второй — bail-in. Третий, скажем так – других вопросов. Сейчас рассмотрение всех этих дел проходит довольно спокойно.
У нас недавно один из судов, который касался спора компаний, связанных с семьей Суркисов с Приватбанком, не привлек НБУ третьей стороной. Это из последних событий.
С. К.: Когда происходила национализация, речь шла о его дальнейшей продаже другому собственнику. Но сейчас никто не хочет, таким образом, фактически покупать себе «билет на войну» с Игорем Валерьевичем (Коломойским, бывшим владельцем Приватбанка)…
Я являюсь убежденным сторонником приватизации государственных банков. Почему?
Когда мы сегодня посчитаем, сколько государство только с 2014 года вложило в госбанки, это будет 222 млрд. грн. А с учетом того, что их докапитализация не требует внесения денег, а ОВГЗ, то к этой сумме еще надо прибавить купоны, которые платит Минфин.
Как дивиденды с 2014 года правительство получило от госбанков 58 млрд. грн. Из них 55 млрд. грн было оплачено одним банком – Приватбанком, на капитализацию которого было потрачено 155 млрд. грн. Остальные же государственные банки оплатили лишь 2,6 млрд. грн дивидендов.
Как вы считаете, это эффективно? Государство все еще не является эффективным собственником. А для того, чтобы продать эти банки, нужны две вещи, которыми мы и занимаемся. Первое – уровень «плохих» кредитов, о котором мы говорим постоянно. И он уверенно снижается, и сейчас на уровне 35%. А еще два года назад, летом 2019 был более 50%. Это непросто. У меня происходят регулярные встречи с наблюдательными советами всех госбанков, менеджерами.
И второй блок вопросов — это вопрос корпоративного управления. Не будет серьезный покупатель покупать организацию, если не будет уверен в прозрачности корпоративного управления. А это предполагает прозрачность процессов принятия решений, прозрачность и достоверность финансовой отчетности.
Поэтому у нас есть первое соглашение еще в начале года по Укргазбанку о вхождении в его капитал IFC (Международная финансовая корпорация, входит в структуру Всемирного банка). Сейчас происходит процесс взаимодействия Европейского банка реконструкции и развития с Ощадбанком.
А что касается Приватбанка, то его тоже надо продавать, но для этого нужен ряд шагов.
Первый, как вы абсолютно точно говорите, пока количество судов вокруг него измеряется сотнями в украинских или зарубежных юрисдикциях, этот банк не будет вызывать интерес у серьезного профильного инвестора.
Мы видели признаки внешней заинтересованности в отношении Приватбанка. Но по моему субъективному мнению, за этим интересом могли стоять бывшие владельцы банка. Потому что любого инвестора будет отпугивать наличие судебных споров с долгим сроком рассмотрения и неизвестным финалом.
Поэтому чтобы Приват был интересен серьезному инвестору, его надо разделить на «плохой» и «хороший» банк. Это первый шаг. А дальше выяснить ряд моментов, связанных с диджитал-процессами (цифровыми операционными и программными) и так далее.
И этот ряд шагов должен сделать менеджмент банка до проведения продажи.
А. Д.: Прогнозы НБУ по уровню потребительской инфляции в 2021-м — 9,6%, в 2022 году — 5,6%. Какие риски или факторы для пересмотра?
Мы ожидаем, что инфляция в последние месяцы года вернется к однозначным уровням и замедлится до цели НБУ 5%.
В июле и августе инфляция ожидаемо находилась за отметкой 10% (в оба месяца, она составила 10,2% в годовом измерении).
Июльская инфляция соответствовала прогнозу НБУ, августовская оказалась ниже, чем прогнозировалось.
Отклонение от прогноза произошло из-за сохранения тарифов на электроэнергию, тогда как ожидалось их повышение, а также через укрепление обменного курса и большое предложение сезонных продуктов. Это перевесило более высокие темпы подорожания услуг и топлива.
Базовая инфляция в июле составила 7,3%, а в августе даже несколько замедлилась (7,2%).
Стабилизация базовой инфляции будет драйвить инфляцию ниже прогноза. Факторы: коррекция цен на масло, более крепкий курс гривны.
В то же время цены на услуги растут выше прогноза.
Учитывая эти факторы, в течение сентября-октября инфляция будет оставаться в диапазоне 10-11%, а в последние месяцы года замедлится ниже 10%. По нашему прогнозу, инфляция по итогу 2021 года составит 9,6% г/г. Фактически она даже может быть несколько ниже.
Корректировка глобальных цен на энергоносители и продовольствие, новый урожай, а также усиление монетарной политики Национального банка, в частности, повышение учетной ставки и сворачивание антикризисных монетарных мер будут замедлять инфляцию.
А. Д.: Какими будут потери бюджета вследствие прекращения транзита газа из-за запуска «Северного потока-2»?
В наши прогнозы заложены предположения в соответствии с действующим транзитным договором. В нем прописан принцип «бери или плати». Украина получит в любом случае оплату за прокачку 40 млн. куб. метров ежегодно до 2024 года включительно.
В этом году Россия уже прокачала более 40 млн. куб. метров, поэтому доходы от транзита будут несколько выше. В следующем году и в дальнейшем (прогноз у нас сейчас разрабатывается до 2023 года) заложены контрактные 40 млн. куб. метров, то есть будем иметь определенное снижение по сравнению с этим годом. Но ничего неожиданного для нас не произойдет.
Что касается дальнейших перспектив — то это уже вопрос геополитики, и это не сфера компетенции НБУ. Конечно, определенное снижение объемов экспортной выручки будет негативно влиять на платежный баланс. Это математика. Будет ли это влияние критическим? Это зависит и от массы других факторов. В частности от факторов, связанных с уровнем мировых цен на продукты нашего основного экспорта.
А что касается других прогнозов. У нас есть уже фактически традиционное различие с Минфином относительно прогнозов на следующий год в части прибыли, которую НБУ перечислит в бюджет. Напомню, мы прогнозируем, что она составит 13,6 млрд. грн.
В том прогнозе, который мы увидели в Госбюджете 2022, стоит сумма в 24 млрд. грн. Мы не понимаем, откуда эти цифры. Аналогичная история была в прошлом году, когда в бюджете стояла цифра 33 млрд. грн, а НБУ прогнозировал 22,6 млрд. грн, в конце концов, НБУ перечислил близкую сумму к прогнозу – 24,4 млрд. грн. Мы этот вопрос рассматриваем с позиции независимости Нацбанка.
Плюс в прошлом году начали дискуссию с Минфином, а теперь продолжим об отмене налога на доходы от депозитов физических лиц. На первый взгляд, вы мне сразу можете сказать, что, мол, это приведет к потерям бюджета. На самом деле эффект в другом. По нашим оценкам, введение такой налоговой льготы приведет к переориентации населения с 6 месячных депозитов на летние. Объясню подробнее.
Сейчас разница между ставками на депозиты на 6 мес. и 12 мес. составляет всего лишь 0,6 процентного пункта. После внедрения налоговой льготы разница возрастет до 2 п. п.
Ставки по годовым депозитам вырастут, они станут более привлекательными для населения, и благодаря этому получим ситуацию win-win: вкладчики – более выгодные условия хранения денежных средств, банки – дополнительный ресурс для долгосрочного кредитования, по разным сценариям, объем гривневых депозитов может увеличиться на 25-37 млрд. грн.
Напомню, что налог был введен в 2014 году, когда ситуация с поступлениями была просто ужасной. Сегодня этого уже нет, есть достаточно доходная база, и мы считаем, что можно отменить этот налог.
А. Д.: С этим понятно. Давайте в целом об оценках угроз потерь от нового возможного локдауна.
Несмотря на то, что на сегодня рабочие процессы возвращаются в офлайн, темпы вакцинации повышаются, риски введения нового локдауна из-за распространения новых штаммов вируса остаются весомыми.
Оценка влияния на ВВП будет зависеть от формата введения карантинных ограничений. В зависимости от жесткости мер, которые могут быть применены, потери могут быть – от 0,4% до 0,6%. Это существенно, но не критично.
С. К.: А относительно проекта бюджета — источники для наполнения, снова через выпуск и размещение ОВГЗ (облигаций внутреннего госзайма с гарантированной доходностью)?
Я считаю, что в этом году у нас стабильная экономическая ситуация и есть все возможности наметить экономическую стратегию на следующий бюджетный период.
Действительно, когда в прошлом году соотношение ОВГЗ в портфеле банков к их депозитной базе приблизилось к 39%, Нацбанк начал всячески сигнализировать о том, что мы подошли к опасной черте. Мы даже перешли за нее, потому что, по моему мнению, такой границей является 35%.
Сегодня мы видим положительную тенденцию – это соотношение снизилось до 36,7% в августе. Доля ОВГЗ в банковских активах уменьшилась до 29% с 32% в начале года. Сейчас у нас банковская система меньше интересуется ОВГЗ и больше – кредитованием. Цифры я вам называл.
А. Д.: Но ведь вы тем временем увеличиваете учетную ставку. Соответственно, возрастут процентные кредитные ставки, и они будут менее привлекательными…
Мы увеличиваем учетную ставку, потому что инфляция высокая и сейчас измеряется двузначными цифрами. Сохранение ее на таком уровне длительное время — это очень большая опасность для экономики. Поэтому НБУ направляет свои действия на снижение инфляции до приемлемого уровня – нашей цели 5%. Я добавил бы еще, что при постоянно высокой инфляции не бывает дешевых кредитов. Поэтому задача НБУ — не допустить раскручивания инфляции, чтобы сохранить низкие процентные ставки по кредитам, прежде всего долгим.
А вот относительно желания и аппетита банковской системы кредитовать есть другая составляющая.
И мы обнаружим ее, когда посмотрим, как формируется цена на продукт – на деньги в этом случае.
Есть очень большая составляющая в банковской марже, себестоимости ставки по кредитам, которую очень трудно просчитывать наперед. Это расходы на судебную и правоохранительную составляющую. И эта составляющая постоянно закладывается.
Почему? Потому что когда заемщик по тем или иным причинам не возвращает банку кредит, то есть целый ряд инструментов, как банку не отдать не только деньги, но и залог.
Это, в частности, одна из причин того, почему у нас перекосы в потребительском кредитовании. Потому что оно проще для банков – с той стороны нет команды хороших юристов.
И это одна из причин того, почему так быстро не восстанавливается аппетит на корпоративное кредитование, соответственно, почему такой уровень маржи.
«Нацбанк не проверяет целевое использование этих средств. Это не его задача»
С. К.: В прошлом году на совещаниях с участием президента, нардепов, премьера звучали призывы к НБУ «завалить экономику деньгами».
Это из разряда быстрых и плохих решений.
С. К.: А в ОП это понимают?
У меня пока нет оснований считать, что Офис президента не разделяет наших экономических взглядов.
С. К.: Часть средств, которые НБУ направил на рефинансирование банков, пошла на финансирование программы «Большое строительство». В частности, государственный Укрэксимбанк направил часть этих средств — 2,87 млрд. грн — на приобретение облигаций Государственного агентства автомобильных дорог. Еще часть средств банки направляли на финансирование расходов правительства и покупку облигаций Минфина. Не рискованно ли фактически печатать деньги на эти цели?
Нацбанк не проверяет целевого использования этих средств. Это не его задача. Однако одной из наших задач является обеспечение финансовой стабильности.
Поэтому если, говоря о финансировании, вы намекаете на долгосрочное рефинансирование, то оно не имело целевого назначения.
Мы знаем, что может происходить с ликвидностью банков во время кризиса – мы помним очереди к банкоматам в 2014 году. Поэтому чтобы сохранить финансовую стабильность, Национальный банк решил поддержать ликвидность банковского сектора, ввел долгосрочное рефинансирование. Это помогло – банки прошли кризис хорошо. Долгосрочное рефинансирование было не только поддержкой для банков во время кризиса. Оно было также важным сигналом для клиентов банков, которые понимали, что банковская система останется стабильной.
Сейчас мы видим, что в банковской системе наблюдается структурный профицит ликвидности, что экономика восстанавливается, соответственно, мы решили сворачивать этот инструмент. Это происходит постепенно. В июне мы сообщили о своих планах сворачивания и с июля начали шагать в этом направлении, уменьшили предельные сроки для долгосрочных кредитов до трех лет (из пяти), начали ограничивать объемы тендеров.
С IV квартала мы прекратили проводить операции долгосрочного рефинансирования – последний тендер состоялся в сентябре.
И НБУ при моей каденции не финансировал расходов бюджета. Это прямо запрещает статья 54 закона «О Национальном банке».
А. Д.: И это одно из требований МВФ. Давайте о продолжении сотрудничества с фондом.
С 21 сентября в Украине в виртуальном режиме работает миссия МВФ. Национальный банк выполнил все структурные маяки, закрепленные за учреждением в Меморандуме о сотрудничестве Украины с МВФ. Сейчас основной вопрос к нам — это улучшение корпоративного управления в НБУ. Мы ожидаем, что законопроект, который это регулирует – №5850, – вскоре будет принят во втором чтении.
Согласно первоначальному графику, следующий транш — 500 млн. специальных прав заимствований (англ. special drawing rights, SDR — резервное и платежное средство, эмитируемое МВФ и существует только в виде записей на банковских счетах), что чуть более $700 млн. Однако по результатам переговоров во время миссии сумма последующих траншей может быть скорректирована.
Текущая программа заканчивается 8 декабря этого года, и важно определиться, что дальше. Сейчас мы проводим консультации с МВФ и надеемся на решение об ее продлении на 6-9 месяцев. Этот термин обусловлен технической потребностью — именно столько времени требуется для того, чтобы пройти все предусмотренные программой пересмотры.
И уже сейчас, договариваясь о продлении текущей программы, Украине нужно садиться за стол переговоров с МВФ и обсуждать базовые подходы и принципы, на которых будут строиться экономические изменения в течение следующих трех-пяти лет.
А. Д.: Относительно долга Пенсионного фонда и введения накопительной пенсионной системы. Какова позиция НБУ?
Сегодня банковская система фактически выпала из перечня тех инструментов, которые могут обеспечивать гражданам сохранность их пенсионных сбережений. Как бы странно это ни звучало. Поэтому позиция Нацбанка, поскольку сейчас банковская система уже является «островком стабильности», в том, что она должна быть участником и держателем пенсионных накопительных счетов. Это наша позиция.
С. К.: Вы лично рассчитываете на пенсию?
Естественно. У меня первое рабочее место было на шахте, где год считается за полтора, необходимый для получения пенсии стаж я уже имею, но еще не достиг пенсионного возраста.
С. К.: И какой она будет?
Не считал, но сейчас мне точно не до мыслей о пенсии (смеется).
Авторы: Соня Кошкина, Александр Децик
Источник: LB.ua
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.