03.03.2020 – В январе Верховная Рада приняла закон «О среднем образовании». Документ обещает больше возможностей и для учеников, и для учителей. «Украинская правда. Жизнь» поговорила с руководителем Министерства образования и науки Анной Новосад о том, что изменится для учеников, учителей и управленцев, и смогут ли эти новации улучшить качество школьного образования в Украине.
Из этого интервью вы узнаете:
что такое индивидуальная образовательная траектория, и как ученики смогут пользоваться ее преимуществами,
сможет ли теперь школа засчитывать баллы за внеклассные занятия вместо тех, что в расписании,
что такое индивидуальные или групповые консультации, и по каким предметам их будут организовывать,
как учащиеся смогут выбирать предметы, и увеличит ли эта норма неравенство доступа к образованию,
какие санкции предусмотрены для учителей и учеников, нарушающих академическую добродетель,
как родители смогут организовать внеплановую проверку в школе,
что будет с языковым вопросом в школах,
что будет с зарплатой учителей и почему в регионах порой не хватает субвенции на выплаты,
при каких условиях в школе будут работать люди без педагогического образования,
что будет с методкабинетами,
будут ли увольнять учителей-пенсионеров,
что потребуют от директоров,
и многие другие важные детали.
Что закон меняет для учеников
– Какие основные изменения несет закон «О среднем образовании»?
– В законе есть несколько важных принципов, касающихся прав учащихся. Один из ключевых — это государственные гарантии равного доступа к качественному образованию, которое должно быть территориально приближенным, инклюзивным и с зачислением без конкурса в начальную школу.
Закон также предусматривает, что поступление в старшую школу будет происходить по конкурсу без привязки к территории проживания ученика или ученицы.
Другая важная вещь, которая закрепляется законом – это возможность индивидуальной образовательной траектории учащихся, в частности тех, которые имеют особые образовательные потребности.
Она позволит учащимся выбирать определенную часть предметов, формы изучения, количество времени на усвоение материала, поскольку возможности и потребности у каждого человека разные.
Также индивидуальная образовательная траектория будет давать возможность зачислять определенную внеклассную деятельность. Например, обучение в музыкальной школе.
Цель, которую мы ставили перед собой – это сделать учеников полноправными субъектами образовательного процесса и дать им право влиять на свое обучение.
– Вы сказали, что теперь будет возможность зачислять внеклассные занятия.
Это означает, что дети, которые, например, ходят в музыкальную школу или на танцы, смогут не ходить на эти предметы в школах, и им просто засчитают оценки?
– Закон предусматривает индивидуальную образовательную траекторию ученика, когда он или она могут формировать собственный учебный план с согласия педагогического совета, в частности засчитать отдельные внешкольные активности, которые они посещают.
Но опять же, если на, то будет согласие самой школы, то такой индивидуальный план будет составляться после консультаций с учителем, с педагогическим советом, с родителями, с самим учеником или ученицей.
– А если, например, там уроки проходят посреди учебного дня? Что тогда будет с ребенком?
– Если формируется индивидуальный план, то в это время у него может быть другой предмет. Ребенок также может пойти в библиотеку и иметь час самообразования. Вариантов много.
– Имеется закон «О праве учащихся на справедливое, независимое и добродетельное оценивание результатов обучения». Как именно это будет реализовано, и как проверять его реализацию?
– Одним из инструментов бесспорно должна быть апелляция, то есть возможность ученика/ученицы обратиться к образовательному омбудсмену или в Госслужбу качества образования и институтов, которые призваны обеспечивать качество образования.
Подробнее это будет прописано в положении. Мы ставим в приоритет те нормативно-правовые акты, которые должны сделать до начала учебного года.
Среди них будет и документ об оценивании, в частности готовим изменения в критерии оценки результатов обучения, а также работаем над методическими рекомендациями по формировочному оцениванию.
– Вы уже упоминали о построении индивидуальной образовательной траектории и о том, что у ребенка может быть индивидуальный учебный план. Его может иметь каждый и что в нем должно быть?
– Индивидуальная образовательная траектория будет возможностью для всех учеников и учениц, обучающихся в школе, независимо от того, есть у них особые образовательные потребности или нет. Это смогут делать все. Бесспорно, будет осуществляться это по-разному.
Детям с особыми образовательными потребностями потребуется определенное медицинское сопровождение, коррекционная помощь, что, безусловно, должно быть частью индивидуальной образовательной траектории. Мы пропишем для всех, как будет осуществляться индивидуальная образовательная траектория. Эти решения будут частью той нормативной базы, которую мы будем нарабатывать на основе закона.
– В законе предусмотрены дополнительные индивидуальные или групповые консультации в школах. Как это будет работать?
– Мы даем эту возможность тем, кто не успевает во время основной программы усвоить весь массив знаний и достигать того уровня, который требуют стандарты.
Когда мы увидели, что у нас действительно большая проблема с математикой (по результатам исследования PISA, 36% 15-летних учащихся, не достигли базового уровня математической грамотности), и начали говорить с учителями, то услышали, что детям просто не хватает времени, чтобы усвоить весь материал, который сейчас есть в программе.
Это вопрос перегруженности программ и необходимости дополнительных часов. Да и математика – предмет, в котором, не усвоив одну тему, очень сложно идти дальше. Поэтому здесь важно дать возможность ученикам догнать ту или иную тему; поставить вопрос относительно тех аспектов темы, с которыми не удалось разобраться во время урока.
Мы добавили эту норму для тех учеников, которые имеют достижения в определенных предметах на уровне ниже среднего. Мне сложно подробно рассказать, как это будет внедрено, потому что еще нет прописанного порядка. Бесспорно, это будет оплачиваемой частью работы учителя. Но мы не сможем оплачивать сразу все предметы. Мы ограничим эту возможность на определенные предметы, но среди них точно будет математика.
– Как будут организованы эти консультации?
– Здесь нужно очень полагаться на школу, на ее понимание, что именно нужно ее ученикам, потому что все случаи очень разные. Мы не можем просчитать все возможные варианты. Кому-то нужно выучить одну отдельную тему, а какой-то группе учеников надо помощь с чем-то другим.
Мы должны дать возможность школьному сообществу определять, как наполнять содержанием эти индивидуальные дополнительные часы. Но, конечно, все модели, которые мы выработаем по организации консультаций, мы отдельно проведем через общественное обсуждение и обсуждение с учителями и родителями. Механизм новый, его нужно вводить осторожно.
– Примерно, какое количество предметов может входить в перечень, кроме математики?
– Я бы говорила, по крайней мере, о тех, которые предусматриваются программой внешнего независимого оценивания.
– В законе есть также пункт о том, что учащиеся смогут выбирать предметы. С какого класса они это смогут делать и, например, сколько?
– Большинство членов рабочей группы, и я поддерживаю это решение, решили, что не нужно детализировать или делать «железобетонными» эти проценты в законе, поскольку их сложно менять, это должен регулировать государственный стандарт. Избирательность предметов очень зависит от способности школы предложить их.
– А это не может стать причиной неравного доступа к образованию, поскольку в маленьких школах такой выбор будет не таким широким, как у больших школ?
– Я согласна с тем, что очень часто мы составляем «неравенство» и «маленькая школа» в одно предложение. Фактически, определенное неравенство в доступе к более качественным программам может быть, потому что малокомплектные школы, которых у нас в Украине, к сожалению, очень много, имеют более низкое качество образования, и их способность предоставлять более интересную вариантную программу будет меньше.
Поэтому я лично и нынешнее министерство сознательно выступаем за оптимизацию школ. Но все-таки каждая школа, независимо от того, как она работает с новой программой, обязана предоставить ученику/ученице знания, навыки и компетентности, которые определены государственным стандартом.
Но подчеркну, что наличие или отсутствие тех или иных предметов является не причиной неравенства, а следствием, потому что маленькая школа не может обеспечить действительно качественное образование.
– Значит, если родители хотят, чтобы ребенок имел больше возможностей выбирать предметы, им лучше перевести ребенка в большую школу?
– Родителям, которые сознательно подходят к выбору качественной старшей школы, нужно смотреть на учительский состав, на программу, на условия, в которых эта школа находится.
Сейчас мы больше говорим о сельской местности. Там родители, если им важно хорошее образование собственного ребенка, должны быть заинтересованы, чтобы их ребенка подвозили в лучшую опорную школу, где есть достаточное количество учителей по всем предметами, лучшее образовательное пространство и условия для обучения и, скорее всего, возможность дополнительных предметов.
И именно поэтому у нас в планах на этот год и, надеюсь, на последующие годы – является поддержка опорных школ и целевые государственные инвестиции в опорные школы. В частности, в этом году мы внедрили целевую субвенцию «способная школа для лучших результатов». Ее общий объем – 3,5 млрд. грн. Она будет направляться на ремонты и реконструкцию опорных и больших школ.
Мы хотим целевым методом финансово поддержать опорные школы для того, чтобы они были лучше, очевидной, заметной и понятной альтернативой для родителей.
– Значит, норма о выборочных предметах фактически усиливает конкуренцию между школами и позволяет выжить сильнейшим школам?
– Избирательность предметов дает возможность разнообразить образовательный процесс, развивать навыки учащихся, и это, бесспорно, более качественное образование. Поэтому в определенной степени можно говорить, что это и о конкуренции между школами, но это точно не было целью введения этой нормы. Это следствие.
– Законом также предусмотрена адаптация ребенка в первом-втором, пятом-шестом и в десятом классах. Как это будет происходить?
– Прежде всего, адаптационные циклы будут касаться содержания образования. Если мы говорим о базовой школе, адаптация, например, будет касаться концентрического построения содержания образования.
Принцип будет таким, что учащиеся неоднократно возвращаются к изучению одних и тех же тем, но с постепенным расширением темы, увеличением количества данных, осмотром новых связей и зависимостей. Это предотвратит выпадение учеников из процесса обучения, а также поможет сделать знания более устойчивыми и глубокими.
В пятом-шестом классе речь идет об определенном обобщении полученных знаний в начальной школе. Это не о какой-то конкретной должности или людях, которые будут заниматься адаптацией. Это о большей связи между предметами и циклами.
Однако учителя, в рамках повышения квалификации, будут получать дополнительную информацию о возрастных особенностях детей, их природных потребностях в пределах этих адаптационных циклов и тому подобное.
– Вы сократили количество учеников с 30 до 24 в начальных классах. Почему такое количество и почему именно в начальной школе?
– Эта норма вступает в силу с 2024 года. В начальной школе очень важно предоставить максимально индивидуальный подход к детям. Но мы прекрасно понимаем, что эта норма напрямую зависит от способности местных органов, которые являются учредителями школ, физически обеспечить их площадями.
У нас и сейчас в законе прописано, что в классе должно быть до 30 учеников, но в крупных городах мы видим и 35, и 36, и даже больше детей в классе. Места, где есть с этим проблемы, имеют время подготовиться к внедрению этого требования.
– В законе прописан пункт об академической добродетели. Что такое на уровне школы? И какими будут санкции для нарушителей?
– В общем, ценность этого пункта – это детализация требований к академической добродетели и санкций за их несоблюдение.
В учителей наблюдаются следующие проявления – это недоброчестность в подготовке программ, материалов к учебному процессу, во время участия в различных конкурсах или в рамках повышения квалификации, возможны проявления взяточничества и тому подобное.
Санкции касаются и учителей, и учеников. Те педагогические работники, в отношении которых будет установлено нарушение академической честности, например, могут быть допущены к внеочередной аттестации, не получать любые виды поощрений, быть лишенными педагогического звания и тому подобное. Но это будет решать педагогический совет. Важно не наказывать, а, прежде всего, объяснять. Поэтому сначала должны быть замечания и разъяснения.
Если учитель заметил списывающего ученика, то ему, прежде всего, стоит сделать замечание и объяснить, почему списывать — вредно. Но если это какая-то систематическая деятельность, то закон также дает возможность учителю, по решению педагогического совета, порекомендовать ученику пройти итоговое оценивание или государственную итоговую аттестацию повторно.
Как одна из вероятных возможных мер – это лишение полученных с нарушением академической недоброчестности академических стипендий или призовых мест на ученических соревнованиях.
– Пункт о самоуправлении. Время в школах оно просто номинальное. Как эти изменения в законодательстве могут изменить ситуацию?
— Действительно, где-то оно номинальное. Поэтому мы хотели законом закрепить право учеников на их голос. Ведь, собственно, все, что происходит в школе – для них. А очень часто мы, почему-то школьников не спрашиваем, что им больше нравится, что бы они хотели изменить или дополнительно ввести.
– А как это может выглядеть на практике? Например, классу не нравится, как учитель преподает предмет. Учитель не реагирует? Что дальше?
– Закон дает возможность представителям ученического самоуправления присутствовать на заседании педагогического совета и высказывать свои предложения. А директор школы как председатель педагогического совета обязан их выслушать.
– А если на этом звене все останавливается? Далее в министерство?
– Нет, в министерство обращаться не нужно. Прежде всего, мы рассчитываем на то, что тренд на автономность школ идет вместе с ответственностью. Школы должны развивать внутреннюю культуру сотрудничества и внедрять лучшие практики педагогики партнерства и слышать учеников.
Если же ученики крайне недовольны образовательным процессом, то, например, родительское самоуправление может обратиться в госслужбы качества с просьбой провести внеплановый институциональный аудит учреждения образования.
– Закон предусматривает три модели изучения украинского языка в школах. Почему именно такие категории?
— Это не является новацией этого закона. Действительно, есть три языковые группы, и мы, скорее, детализировали то, как они будут внедрять это в первую очередь для тех языков, которые являются языками Европейского Союза. Суть этого закона, в части языка образования – дать возможность всем украинским гражданам хорошо изучить государственный язык, но при этом сохранить их право на обучение на родном языке.
– Люди возмущались, что национальные меньшинства, чьи языки являются официальными языками ЕС, почему-то имеют преимущество в обучении на родном языке перед другими нацменьшинствами. Как вы можете это прокомментировать?
– Мы говорим о заведениях, которые вели или ведут преподавание на русском языке, да?
– Да.
– Мы исходили из того, что есть разные языковые группы и разные языковые семьи и разная специфика среды, в которой проживают наши граждане.
Если мы говорим о русском языке, то, бесспорно, он является более приближенным к украинскому. И одно дело — учиться на украинском языке детям русского происхождения, а другое дело – учиться на украинском для тех, кто разговаривает на венгерском.
Также другой вопрос – это среда. Преимущественно те национальные меньшинства, в которых родной язык – это язык ЕС, проживают очень компактно. И часто украинского языка в повседневной жизни там очень мало. И единственная возможность, где они могут его изучать, это в школе.
Детям из российских меньшинств, все же легче быстрее перейти на обучение на украинском языке и иметь благодаря этому хорошую языковую практику, чтобы абсолютно свободно владеть государственным языком.
Но при этом закон полностью сохраняет право для детей из всех национальных меньшинств обучаться на родном языке в начальной школе. Конечно, при этом они будут изучать украинский язык так, чтобы в дальнейшем уже продолжить изучение предметов на государственном языке.
А те школы, в которых было преподавание на русском, с 5 класса будут иметь предмет «русский язык и литература» и также будут иметь возможность преподавать предметы на русском языке факультативно.
– Вы также говорили о курсах повышения квалификации для учителей, чтобы они преподавали на украинском языке. Это будет добровольно принудительно или добровольно?
– Мы летом 2020 года планируем серию тренингов для учителей, которые преподавали на русском языке, прежде всего, для того, чтобы они улучшали свое владение терминологией на украинском языке.
Мы не можем никого заставить куда-то переехать, но это все-таки возможность, которой лучше не пренебрегать.
– А как вы думаете, изменит ли эта норма ситуацию фактически? Все равно часть преподавателей может не переходить на украинский язык во время преподавания предметов.
– Ну, мне очень сложно предсказывать будущее, но те, кто работают в этих заведениях, обязаны выполнять норму закона.
Бесспорно, мы будем делать определенный мониторинг, но школа обязана выполнять положения закона. Мы же со своей стороны будем иметь инструмент аудита Госслужбой качества образования.
Каких изменений стоит ждать учителям
— Почему вы решили, что учителя самостоятельно разрабатывали учебные программы? Были возмущения, что «наверное, нам за это не будут доплачивать, а это дополнительное время и писанина».
– Создание собственных программ является одним из важнейших инструментов реализации принципа автономии, свободы школы и учителя. Каждый учитель должен иметь возможность разработать свой интеллектуальный продукт, в рамках которого он проводит обучение, бесспорно, в пределах государственного стандарта, который определяет ожидания результатов учебы.
Поэтому здесь не идет речь о принудительном обязательстве этих учителей разработать собственную образовательную программу. Для этого мы все-таки оставили типовые образовательные программы, которые будет разрабатывать министерство, и которые каждый учитель, не имеющий желания готовить свои программы, сможет использовать их.
Будет определенная методологическая поддержка со стороны министерства для тех учителей, которые решат ориентироваться на подготовленную министерством программу. Но я искренне верю в то, что у нас очень много учителей, которые способны и заинтересованы разработать образовательные программы самостоятельно и, собственно, давно это и так делают.
– Также автономия по новому закону включает разработку собственной системы оценивания и поощрения ученика. Что это может быть? Может ли это повлиять на адекватность оценки?
— Бесспорно, здесь все не зарегулируешь, но школа имеет право внедрить ту систему оценивания, которую она считает адекватной и целесообразной. Но к этому также должна быть система перевода в баллы, которые утверждены на государственном уровне.
– Это могут быть и 5-балльные и 100-бальные системы, и даже «тучки» и «солнышко»?
– Бесспорно. Только школа должна иметь четкое, понятное, подробное объяснение того, как эта их система переводится в 12-балльную шкалу. Мы сейчас разрабатываем подробный документ о методах и возможностях оценки. Надеюсь, что до сентября справимся.
– Больной вопрос для учителей – это заработная плата. Какими будут изменения?
– С помощью нового закона мы добавили определенное количество надбавок. Но я буду очень откровенна: каких-то радикальных изменений принятый закон относительно заработной платы не внедряет. Мы понимали, что закон надо принять как можно быстрее. И мы осознавали, что реформа заработных плат является очень непростым вопросом, который нуждается в широкой публичной дискуссии.
И чтобы не затягивать принятие закона статьей о заработной плате, мы решили оставить систему, какая она есть, и начать нарабатывать реформу заработной платы отдельно. До конца апреля мы должны разработать концепцию реформирования системы заработной платы учителей.
Важно заметить, что любые изменения должны иметь под собой финансовую основу. И без понимания того, какой будет бюджетный ресурс последующие несколько лет, я лично не готова менять ничего, потому что в рамках нынешних объемов нечто существенно реформировать не получится. Нам нужны дополнительные миллиарды гривен, чтобы существенно повысить заработную плату.
– Значит, мы дальше продолжаем систему с надбавками? Но учителя тогда на самом деле незащищенные, из-за того что сама ставка низкая.
– Я абсолютно согласна, и ключевое, на чем будут базироваться будущие изменения по заработной плате, – это оптимизация надбавок в сторону увеличения оклада и уменьшения количества надбавок. И начнем мы с надбавки за престижность труда, которая одной из первых должна быть интегрирована в оклад. Эти предельные 30%, которые выплачиваются как надбавка, должны перейти в оклад заработной платы.
– В некоторых регионах сейчас не хватает субвенций для того, чтобы покрывать заработную плату. С чем это связано и как это все будет решаться?
– Есть три основные причины, почему так происходит. Первая причина в плохой сети школ, нежелании местной власти работать над тем, чтобы действительно школы были больше, чтобы у них была достаточная наполняемость классов.
Им просто не хватает денег, поскольку их фактические расходы не сходятся с теми, которые им рассчитало государство. Как это работает? Мы рассчитываем образовательную субвенцию из тех средств, из которых платят зарплату в соответствии с формулой распределения. Она среди других критериев учитывает плотность населения, количество учащихся. В соответствии с ней мы начисляем средства.
Очень часто, особенно в тех областях, где много маленьких школ, где фактическая наполняемость класса меньше, чем расчетная, поэтому и не хватает средств. Это системная проблема в отдельных регионах, и без власти мы ее не решим.
Мы каждый год идем навстречу и делаем перераспределение образовательных субвенций, чтобы покрыть этот дефицит. Но в тех областях, в которых нормальная сеть школ и в которых фактическая наполняемость совпадает с расчетной, у них таких проблем нет.
Из госбюджета мы выплачиваем две части зарплаты: оклад, а также надбавку за престижность. Всегда имеется проблема с престижностью. Из госбюджета мы платим 25% за престижность, а ее предел – это 30%. И очень часто на местах платят только 5%. Хотя мы им дали 25%.
А все, что сэкономили на учителях, местная власть направляет на материальное улучшение или другие нужды. Они важны, но все-таки это средства на зарплату. И, собственно, поэтому и концепция реформирования зарплаты, которую мы сейчас разрабатываем, основана на том, что нам нужно унифицировать надбавки с одной важной целью, что учитель не должен зависеть от манипуляций с начислениями на местах.
– Значит, если в общине есть одна большая школа, где есть классы полные, и есть маленькая, которую не закрывают только из-за того, что она в селе, будут страдать все?
– Здесь даже вопрос не села или города, даже в городах есть школы, где не совпадает наполняемость классов. Но бесспорно, от этого будут страдать те, кто проживает в этой местности.
– Решить проблему помогут опорные школы?
– Все завязано на такой сети, которая бы предоставляла действительно качественное образование. Маленькие школы такого качества образования предоставить, увы, не могут. И это не моя выдумка, это показывает и ВНО. Поэтому мы мотивируем общины, развивать опорные школы. И один из таких стимулов для них – это корзина образовательных субвенций. На большие школы высвобождается больше средств, которые потом можно направить на повышение зарплаты.
– Какая вторая и третья причины нехватки средств?
— Это могут быть просто ошибки в расчете самой формулы. К сожалению, и такое случается. В основном из-за неправильно поданных данных на местах. Если нам оперативно об этом сообщают, мы делаем соответствующие изменения и делаем перераспределение.
Третья причина, которую мы уже решили, была в формуле образовательной субвенции, которая до недавнего времени рассчитывалась по количеству учеников прошлого года. Средства на 2019-2020 учебный год считали по контингенту 2018-2019 годов. А за последние годы количество учащихся выросло на несколько сот тысяч детей – еще несколько лет назад оно составляло 3,6 млн. детей, то сейчас уже больше 4 млн. Из-за этого был постоянный дефицит.
– Обязательный перевод учителей-пенсионеров на срочные контракты должен состояться до 1 июля 2020 года. Каким будет срок этих контрактов? И что это изменит?
– Предусматривается перевод на однолетний срочный контракт. Но это не значит, что мы говорим о массовом увольнении. Это абсолютно не так.
Директор заведения будет иметь возможность определять, продолжать после этого года контракт, или нет. Если человек, который, находясь на пенсии, качественно выполняет работу, его контракт можно и нужно продолжить. Но это также возможность для директоров открывать путь молодым учителям.
– Значит, если этот человек плохо преподает, но имеет связи с директором, то ничего меняться не будет?
– Это полномочие, которое относится к правам директора определять, с кем он или она продолжает контракт. Но поскольку директора также переводятся на контракт, они должны быть естественно заинтересованы в том, чтобы у них были профессиональные учителя.
В отличие от учителя, директора ждет обязательный конкурс на должность, где он должен доказать собственную эффективность, а она очень зависит от учительского состава школы. Как вы видите, с помощью закона мы пытались внедрить максимум инструментов, которые естественно мотивируют всех участников образовательного процесса работать на результат.
– Возможность стать учителем человеку с любым, а не только педагогическим высшим образованием. Для чего это нужно?
– Я убеждена, что есть очень много людей, которые, не имея педагогического образования, являются замечательными учителями. Но для того, чтобы не было проблем, закон утверждает педагогическую интернатуру для всех учителей, которые будут преподавать в школе первый год.
Педагогическая интернатура – это инструмент, который поможет восполнить определенные пробелы именно в педагогических навыках. Это будет не возможность, а обязанность проходить педагогическую интернатуру, в пределах которой к учителю будет прикрепляться наставник. За это он будет получать соответствующую надбавку в 20%.
– А как именно будут определять, что этот не педагог – хороший учитель?
– Собственно, педагогическая интернатура должна быть инструментом отсева учителей, которые не могут справиться с педагогической работой.
Также учитель, который проходит педагогическую интернатуру, по согласованию с руководством школы должен иметь определенный план собственного профессионального развития, план посещения различных курсов повышения квалификации, чтобы этот первый год заполнить необходимой информацией для позитивного старта профессиональной карьеры.
Кроме того, на работу учителей берет директор. Очевидно, что неприемлемых кандидатов можно отсеять еще на этапе собеседования.
– Некоторых педагогов пугает то, что в школе может преподавать человек без педагогического образования.
— Я считаю, что этот страх несколько необоснован, хотя понимаю неготовность воспринимать определенные изменения. Но давайте будем честными, что нынешние педагогические вузы не являются гарантией того, что тот выпускник, имеющий диплом, будет хорошим учителем. Школа должна внимательно смотреть, кого она выбирает на должность учителя.
– В законе было упомянуто о создании центров профессионального развития педагогических работников. Что это и как будет работать?
— Речь идет о нынешних методкабинетах, которые якобы оказывают поддержку в методологическом сопровождении учителям. И очень часто являются неэффективными. Поэтому мы хотели на их базе создать центры профессионального развития. Сейчас готовим концепцию перезагрузки методкабинетов и будем готовы презентовать это впоследствии.
– В законе прописано, что учителей теперь будут обучать основам домедицинской помощи. Как это будет происходить?
– Эти навыки должны быть неотъемлемой составляющей обучения учителей и повышения их квалификации.
В этом году мы договорились с Украинской академией лидерства, что они совместно с организациями, которые уже давно работают в Украине, и в частности, помогают на фронте, разработают курс домедицинской помощи для учителей. Уже с сентября мы сможем его подготовить в отдельных городах. Это будет и офлайн, и онлайн-курс.
Как изменится управление школами
– Директоров переведут на срочные трудовые соглашения. Какими будут условия конкурса на эту должность? И что должно быть в стратегическом плане развития заведения, которое будет представлять кандидат? Это будут KPI?
– Директор является одной из ключевых фигур в школе, поэтому он должен быть действительно хорошим управленцем, который найдет хороших профессиональных учителей и будет стратегически развивать школу. Потому что школа – это живой организм, который точно нуждается в удачном скоординированном развитии.
Закон о полном общем среднем образовании детализирует конкурсные принципы набора директоров. Согласно закону, конкурс будет осуществляться независимой комиссией, которая будет состоять из представителей учредителя учреждения, Госслужбы качества образования, совещательный голос также могут иметь родители и учителя. Обязательно будет осуществляться видеофиксация – это чрезвычайно важно, чтобы потом не было упреков, что что-то произошло непрозрачно.
И в частности, одна из задач, которые должен представить кандидат, это стратегический план развития школы. Человек, который претендует, по меньшей мере, 6 лет руководить заведением, где учат детей, должен показать, как он видит развитие школы, как он оценивает проблемы конкретного заведения и как он планирует их решать.
– А как контролировать выполнение плана? В вузах, например, будет целая процедура для ректоров, созданная министерством.
— Основателем университета является министерство. И заключаем соглашения с ректорами мы. Поэтому в нашем контракте с ними должны быть выписаны четкие KPI и индикаторы. В случае со школой учредителем является община, или пока что район или город. И от них будет зависеть, что будет в контрактах. Конечно, мы будем предлагать типовые договоры, рекомендовать, как прописывать KPI. Но в случае школ это все равно вопрос основателя.
– Отныне родители могут инициировать внеплановую проверку заведения. Как это должно происходить?
– Родители теперь могут инициировать институциональный аудит, если они видят, что в школе системно нарушаются права учеников или учителей. Этот аудит они могут заказать в Госслужбе качества образования. Она по результатам аудита представит отчет и выводы относительно того, как улучшить ситуацию.
– Какие основания могут быть для этого?
– Например, системный булинг в школе, когда ни учителя, ни директор ничего не делают, хотя это является их обязательством.
– А как стоит рассматривать внеплановую проверку? Это будет «человек с нагоняем» или просто рекомендации?
— Мы отошли от логики наказаний и инспекций к логике поддержки и помощи. И поэтому Государственная инспекция учебных заведений была заменена Госслужбой качества образования. Результатом аудита должен быть развернутый мир с описанием проблем, их причин и рекомендаций по исправлению. Через определенное время служба имеет право посмотреть, как школа справляется с рекомендациями аудита.
– Как часто могут обращаться родители, чтобы это не превратилось в ежедневные жалобы?
– Законодательством предусмотрен определенный лимит. Плановый проводится не чаще, чем один раз в 10 лет. Для внепланового институционального аудита ограничений не зафиксировано. Однако заключение Госслужбы качества образования по результатам аудита имеет рекомендации для изменений и сроки выполнения. Проводить аудит, пока не истек срок для исправления ситуации, что установленный службой, просто нецелесообразно. Срок исправления ситуации до одного года. При проверке родители знакомятся с отчетом.
Если через некоторое время ничего не меняется, то это должно быть основанием, чтобы служба качества еще раз наведалась в эту школу, а для основателя – совершать определенные действия в отношении руководства школы. Он или она является лидером заведения и должны брать на себя ответственность за то, что там происходит.
– Не ужесточит ли этот закон неравенство в системе образования в целом?
– Причин неравенства чрезвычайно много, начиная от социальных и экономических и заканчивая разницей между школами в селе и городе. Но закон призван именно, улучшить качество образования и системно влиять на проблемы. В частности, если мы говорим о неравенстве, то мы также говорим о невозможности ответить на все индивидуальные потребности учащихся, которые они имеют. Потому что один ученик может выучить какую-то тему по математике за один урок, а кому-то нужно больше, и это нормально.
Мы должны создать такую систему, которая дает возможность каждому ребенку освоить всю школьную программу. Но для того чтобы побороть вопрос проблем неравенства в образовании, необходимо развивать сеть опорных школ, налаживать, улучшать качество образования в школах в сельской местности.
— Кроме зарплат, какие еще ближайшие изменения будут ждать педагогов?
— В закон, кроме заработных плат, в ближайшем будущем мы изменений не планируем. 2020 год – это год, когда мы начинаем существенно готовиться к старту Новой украинской школы в базовой школе. Поэтому на апрель мы планируем презентацию проекта государственного стандарта базовой школы 5-9 классов.
После этого организуем масштабное публичное обсуждение. Далее мы перейдем к наработке типовых образовательных программ. И что не менее важно в этом контексте, это внедрение нового подхода к экспертизе учебников, потому что новое содержание должно сопровождаться, соответственно, новыми качественными учебниками. Это наши задачи на 2020 год.
Автор: Екатерина Хорощак
Источник: «Украинская правда. Жизнь»
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.