30.10.2019 – До 3 ноября Кабинет министров должен подготовить проект бюджета ко второму чтению и принятию в целом. Документ, который парламент рассмотрел 18 октября в первом чтении, базируется на достаточно осторожном макроэкономическом прогнозе, который предполагает рост экономики лишь на 3,3%.
Впрочем, министр финансов Оксана Маркарова убеждена, что правительство способно обеспечить обещанный рост экономики на 40%. В том числе – за счет продажи земли и государственных активов.
LB.ua также расспросил министра финансов о сотрудничестве с Международным валютным фондом, судах вокруг Приватбанка и изменениях политики государства в отношении ФОП.
Уже после нашего разговора Кабмин утвердил макроэкономический прогноз на три года, согласно которого пессимистичная оценка роста ВВП – 12%, положительная – 17,8%.
Следовательно, как видим, о росте на 40% экономики речь уже не идет.
Также на этой неделе коллеги из проекта «Схемы» опубликовали расследование, в котором утверждается, что Оксана Маркарова якобы причастна к выводу из «Активбанка» накануне его банкротства, дорогой недвижимости в Киеве на свою же фирму. Сама министр заявляет, что не является владелицей упомянутого здания.
И хотя — учитывая хронологию — об этих вопросах в интервью речь не идет, разговор с министром финансов будет интересен для всех, кто интересуется политикой государства в сфере финансов.
«Базовый сценарий для нас – быть в программе МВФ»
Соня Кошкина: Начнем с МВФ. Есть разные трактовки, почему миссия Международного валютного фонда уехала из Украины без каких-либо видимых результатов. Премьер призвал не искать здесь измены, но хотелось бы более развернутого объяснения, что происходит в сотрудничестве с МВФ?
Это уже третья программа, над которой я работаю. Над первой мы работали вместе с Натальей Яресько (министр финансов с декабря 2014 по апрель 2016 года). Вторую, stand-by, я уже сама инициировала в прошлом году. Следовательно, это третья.
От момента, когда мы начинаем разговор о новой программе, и до момента staff level agreement учитывая предыдущий опыт, проходит несколько месяцев. Но staff level agreement – это важно, потому что это означает договоренность на уровне менеджмента по всем вопросам.
Например, когда я стала и.о. министра в прошлом июне, сразу было понятно, что нам нужна другая программа, а не завершение stand-by, несмотря на политический цикл. Мы обсудили этот вопрос с премьер-министром, а впоследствии и с миссией МВФ, после инициации некоторое время обсуждали это, после этого приехала миссия, но потом еще дважды я вела переговоры в Индонезии и в США во время рабочих поездок. Поэтому этот раз все движется довольно быстро.
С. К.: Значит, об изменениях рано говорить?
Если бы мы достигли с staff level договоренности во время прошлой миссии, это было бы беспрецедентное достижение на моей памяти, поскольку обсуждение новой программы на три года – это комплексная работа.
С. К.: Есть ли какие-то условия со стороны МВФ, выполнение которых Украина не сможет обеспечить? Очередное поднятие тарифов и т. п.?
Мы начали работу над проектом документа, который проходит обычно несколько итераций. Сейчас каких-то таких невыполнимых требований я не вижу.
С. К.: А какие требования есть?
Комментировать любые требования на этом этапе неправильно. Ни мы, ни коллеги из МВФ этого делать не будем. Сейчас важен финал договоренностей, которые в первую очередь соответствуют планам нашей страны.
С. К.: Премьер Гончарук, вспоминая перспективу нового трехлетнего соглашения, отметил, что Украина должна показать прогресс в выполнении требований, выдвинутых МВФ. Что подразумевается? Что мы должны выполнить?
Это будет зависеть от финальной конфигурации программы, которая сейчас только обсуждается. На рабочем уровне есть блоки вопросов. Эти блоки касаются монетарной политики НБУ, фискальной, бюджета, реформы ГФС, что можно увидеть и в предыдущих программах. Это те планы, которые мы сами перед собой ставили, и которые кредитор считает важными для достижения здоровых публичных финансов.
Есть еще блок по экономическому росту, что также было фрагментарно в предыдущих программах. Приватизация, дерегуляция, снятие барьеров в определенных секторах, инвестиции.
Это блоки вопросов. Но конкретные формулировки в каждом из них мы только начали обсуждать. И это займет определенное время.
С. К.: Это значит, что Украина не получит в ближайшее время кредита от МВФ, является для нас критическим?
Нам важно находиться в программе. Потому что, в первую очередь, это сигнал для инвесторов, для бизнеса. Если посмотреть на резервы, для министра финансов хорошо, чтобы они постоянно росли, но острой необходимости сейчас нет.
Олег Базар: В следующем году мы должны выплатить более 400 млрд. гривен по внешним заимствованиям. Мы сможем это сделать без кредитных денег МВФ?
Базовый сценарий для нас – быть в программе МВФ. Мы заложили в бюджет в этом году 418 миллиардов на выплату и погашение кредитов. Мы никогда не использовали для этого средства МВФ, за исключением 2015-го года. Все остальные деньги фонда шли исключительно в резервы. Но нахождение в программе позволяет нам, во-первых, брать средства в наших концессионных, так называемых официальных, доноров – Всемирного банка, Европейского Союза и тому подобное.
Если посмотреть на нашу стратегию управления долгом, это для нас приоритетные источники финансирования, потому что они «длинные» и очень дешевые. Привязаны к тем же реформам, о которых говорится в программе МВФ.
Второе – пребывание в программе позволяет нам выходить на международный рынок с размещениями. В этом году мы впервые за 15 лет вышли из евробондов в евро и сделали это очень успешно. МВФ был в Киеве летом с визитом, и, несмотря на то, что пересмотра программы не было, отметили, что видят большой прогресс в выполнении ее положений. Они определили целесообразность дальнейшего обсуждения сотрудничества тогда, когда будет сформировано новое правительство. На фоне позитивной коммуникации от МВФ нам даже с выборами удалось выйти на рынок.
Размещение на международных рынках – это хороший сигнал для инвесторов. Для того чтобы за два-три года мы максимально уменьшили долг в соотношении к ВВП, максимально уменьшили зависимость от долга, и в 2024 году говорили совсем о других суммах задолженности. И гораздо более низкой стоимости заимствования.
О. Б.: В программе Кабинета министров среди задач, стоящих перед Минфином, упоминается создание долгового агентства, которое обеспечит эффективное управление государственными и гарантированными государством долгами. Как это должно выглядеть?
Это очень важный вопрос. Сегодня Министерство финансов формирует политику в этом вопросе и само же осуществляет управление государственным долгом. Мы для себя выбрали модель, которая, по нашему мнению, соответствует лучшим европейским практикам, когда функция управления долга полностью деполитизирована.
Таким образом, Министерство финансов будет осуществлять политику, в данном случае – только подавать заявку долговому агентству, а уже оно, учитывая лучшие профессиональные стандарты, выбирать инструменты в соответствии со стратегией, которую мы принимаем.
Работа в этом направлении уже началась. У нас есть правительственный уполномоченный по вопросам долга, Юрий Буца, который и будет создавать это агентство. В бюджете на 2019 год на его функционирование заложены средства, в соответствии с утвержденной стратегией.
Как только Верховная Рада поддержит наши изменения в Бюджетный кодекс в части создания долгового агентства, оно будет создано. Тогда часть профессионалов, работающих в Минфине, перейдет в агентство.
О. Б.: Долговое агентство будет наделено полномочиями, представлять государственные гарантии?
Нет. Они будут готовить часть работы в сфере государственных гарантий, но финальное решение остается за Министерством финансов.
«Цель по 40% роста – тяжелая, амбициозная, но достижимая. Если мы действительно откроем рынок земли, проведем приватизацию…»
С. К.: Премьер-министр Алексей Гончарук уверяет, что за пять лет реально достичь роста ВВП на 40%. Но, как видно, из проекта бюджета, рост ВВП заложен на уровне 3,3%.
В бюджете никогда не закладывается ни рост, ни курс, ни инфляция. Это показатели, содержащиеся в отдельном документе – макропрогнозе, который разрабатывает Минэкономики. Макропрогноз является исходными данными для бюджета.
В мае МЭРТ предоставило (а Кабмин утвердил) предыдущую его редакцию, которая была базой для построения бюджета к первому чтению. Как мы и говорили в сентябре, между первым и вторым чтением проекта бюджета макропрогноз был пересмотрен, и сейчас мы будем обновлять бюджет в соответствии с бюджетными выводами парламента и новыми данными макропрогноза.
Минэкономики также работает над улучшением подходов к макропрогнозированию в будущем, ведь макропрогноз – не перечень пожеланий. Это конкретные модели, в которые закладываются конкретные предположения и ожидания, и которые подсчитываются. Они показывают нам направление движения. Здесь надо разделять три «ступеньки». Первая – это цели, которые ставит перед собой Кабмин. То, что вы видите в программе.
О. Б.: достижимые цели?
Абсолютно. Они амбициозны, труднодостижимы, но достижимы.
С. К.: За счет чего? Учитывается ли при определении таких целей внешняя конъюнктура? Сегодня много говорят о том, что в 2020-2022 годах возможен мировой финансовый кризис.
Конечно, учитывается. Но закончу со «ступеньками». Их три: цели, макропрогноз и бюджет. Каждая следующая более консервативна, чем предыдущая. Цели – это наша цель. То, чего и как мы хотим достичь. И это написано в программе действий правительства.
Макропрогноз учитывает уже определенные действия, не только цели и насколько они уже влияют на макроуровне. Например, если есть законопроект об открытии рынка земли, то модель, которая утверждена в Кабмине и с определенными уточнениями будет принята Верховной Радой, ее можно учитывать как фактор, который будет влиять на макропрогноз.
Конечно, макропрогноз учитывает внешнюю конъюнктуру, потому что мы, как страна, зависим и от цен на сельскохозяйственную продукцию, и от цен на экспортные товары и тому подобное. К примеру, определенные экономические замедления в Европе могут быть как негативным фактором для нашего экспорта, так и положительным с точки зрения возвращения работников домой, увеличения производительности здесь.
Если мы, например, открываем рынок земли – это увеличение инвестиций в Украину.
Это комплексная работа, которую сейчас делает Минэкономики.
Третья ступенька — это бюджет. Для бюджета Кабинет министров выбирает, какой сценарий макропрогноза (а их всегда несколько) использовать. Этот сценарий для нас является входными данными. Мы не дискутируем относительно него, не можем брать части или что-то менять – это данность, и по формулам, которые мы применяем, считаем доходы. От того идут расходы.
Поэтому цель 40% и рост по 7% в течение следующих пяти лет – тяжкая, амбициозная, но достижимая. Если мы действительно откроем рынок земли, проведем приватизацию… Ведь большой приватизации со времен «Криворожстали» в Украине не было. И дело даже не в десятках миллиардов дохода в бюджет, а именно в привлечении инвестиций, повышении производительности, дерегуляции, улучшении инвестиционного климата.
Если будет проведена судебная реформа…
С. К.: Пока надежды на нее не слишком оптимистичны.
Я помню 2015 год, когда мы только пришли к власти, первые топ 10-15 вопросов, которые ставили перед нами бизнес-ассоциации, касались в основном деятельности конкретных органов власти и правительства. Верховной Рады – в крайнем случае. Начиная от НДС, что не возвращался вовремя, заканчивая проверками налоговой милицией, которая заходила не через выбитые двери.
И когда я возвращаюсь к этим старым спискам, вижу, что с тем, как мы постепенно решали какие-то проблемы, вверх поднималась судебная реформа, правонарушения правоохранителями, но уже не налоговой и не налоговой милицией, на которую, в принципе, добросовестный бизнес последние два года не жалуется вообще. Кроме того, парламент принял поданный президентом закон 1008, который означает перезагрузку судов всех уровней и призван обеспечить их честность.
С. К.: Значит, фактически источником для 40% роста экономики Украины в следующей пятилетке выступают рынок земли, приватизация и дерегуляция?
Еще концессии. Большое значение имеет инфраструктура, она является таким мультипликатором. В проекте бюджета-2020, поданном в парламент 15 — го сентября, в Дорожный фонд предусмотрено 74 миллиарда гривен. Рост будет ускоряться, горючего будет покупаться больше, увеличатся соответственно акцизы. А 100% акцизов идут в Дорожный фонд.
Поэтому – инфраструктура, концессии, дерегуляции, привлечения инвестиций и земля, как фактор, который очень сильно все это усиливает, – можно дать цифры роста экономики за 5 лет.
О. Б.: Но в проекте бюджета, принятом в первом чтении, поступления средств от приватизации, наоборот, уменьшены. Из 17 млрд. предыдущего года до пяти.
Мы эту цифру будем обсуждать с новым руководителем Фонда госимущества ко второму чтению. Каждую цифру, которую Министерство финансов закладывает в бюджет, мы или рассчитываем сами, или получаем от того органа, который уполномочен на ее расчет.
В прошлом году цифра в 17 млрд. основывалась на конкретном перечне объектов, которые должны быть проданы. Все они были заблокированы судами, некоторые – больше года. Сейчас эти процессы частично разблокированы. К части из них есть серьезные вопросы, которые новый руководитель ФГИУ очень быстро прорабатывает вместе с Минэкономики.
Большинство из тех пяти миллиардов запланировано от малой приватизации. Она пошла очень хорошо, именно потому, что проходит по существенно упрощенной, прозрачной процедуре продажи. Мы видим превышение цены по таким объектам в разы, просто потому, что все прозрачно, есть общий доступ, информация известна заранее, никаких манипуляций.
На одном из последних заседаний Кабмина мы внесли изменения в продажу имущества во время банкротства через прозрачные продажи. Думаю, что и там мы увидим очень большой плюс.
Относительно большой приватизации. Уже определен 21 объект к приватизации и Кабмин работает над расширением этого перечня. И это абсолютно реалистично. Верховная Рада тут нам помогла, приняв закон, который отменил старый перечень запрещенных к приватизации объектов.
Если ко второму чтению законопроекта «О бюджете на 2020 год», Фонд госимущества подаст обоснованный расширенный список, мы сможем заложить большие ожидания от приватизации в бюджет.
Благодаря тому, что мы заработаем по приватизации, можно будет меньше заимствовать, что тоже большой плюс, потому что не надо будет платить проценты за эти заимствования. В этом году ситуация сложилась наоборот. Было заложено в бюджет 17 миллиардов, по факту мы получили очень мало. Соответственно были вынуждены заимствовать, чтобы заместить приватизацию.
О.Б.: На рассмотрение Верховной Рады в ближайшее время будут поданы законопроекты относительно рынка земли, легализации игорного бизнеса, добычи янтаря и прочее. Эти потенциальные доходы будут учтены в бюджете?
Законопроект об игорном бизнесе (2285) доработан и передан в Верховную Раду. Это же касается и законопроекта о легализации добычи янтаря (2240). Это реалистичные доходы, которые могут быть заложены в проект бюджета.
О. Б.: И какой доход от них ожидается? Вы считали?
Трудно сказать. Янтарь мы только обсчитывает. А по игорному бизнесу все зависит от того, какова финальная модель будет принята. По нашим консервативным расчетам, это 5-9 миллиардов гривен ресурса, который может быть полноценно мобилизован, если все заработает.
«Мы можем и должны стать таким производственным хабом, куда инвестируют для того, чтобы экспортировать из Украины»
С. К.: Насколько вероятным, на ваш взгляд, является мировой экономический кризис в ближайшие годы?
Мы следим за глобальной ситуацией. Недавно было обновление анализа международной финансовой ситуации от Всемирного банка, Международного валютного фонда, Всемирного экономического форума. Такого кризиса-кризиса на сегодняшний день никто не прогнозирует. Прогнозируют замедление мировой экономики на следующие несколько лет, что связано со многими факторами – и политическими и геополитическими (экономическое противостояние между Америкой и Китаем).
Кое в чем Украина может использовать это замедление в свою пользу. Потому что когда где-то замедляется или вообще прекращается рост, капитал ищет, куда идти. Украина остается одной из немногих быстрорастущих экономик Восточной Европы, и потенциал для роста у нас достаточно большой.
Если сравнить Украину с Польшей, при гораздо лучших исходных данных – ресурсах, человеческом капитале – у нас низкий уровень производства, низкая производительность. Именно из-за недостаточности инвестиций, технологий. О чем это говорит? О том, что по условиям инвестиций при наших ресурсах и человеческом капитале инвестор может достаточно быстро получить лучший результат, чем в тех странах, где конкуренция гораздо сильнее.
Что нам надо для того, чтобы привлечь этих инвесторов? Первое – продолжать активно развивать торговые отношения. Подписание Украиной соглашений о зоне свободной торговли – это очень большой плюс для привлечения инвестиций. Мы можем и должны стать таким производственным хабом, куда инвестируют для того, чтобы экспортировать из Украины. Это непростая вещь, потому что мы конкурируем с десятками стран, но при слаженной работе она достижима.
Второй вопрос – развитие внутреннего туризма. Мы видели, как выход телесериала «Чернобыль» вернул Украину на карту, и как увеличилось количество людей, которые приехали лишь для того, чтобы посетить Чернобыль.
С. К.: Мы говорили об этом с директором Государственного агентства по управлению зоной отчуждения Виталием Петруком. По его словам, количество туристов в Чернобыль растет, но после выхода сериала какого-то ощутимого бума не было.
Можно посмотреть запросы на разрешения посещений зоны отчуждения.
С. К.: Вы сказали, что Украина может выиграть от замедления роста мировой экономики. У вас есть понимание, как воспользоваться этим шансом?
Украине надо готовиться, чтобы выиграть, потому что автоматически от этого не выиграет никто. Именно поэтому мы уменьшаем наш долг к ВВП, выдерживаем жесткую бюджетную дисциплину, делаем фискальную консолидацию, чтобы постоянно уменьшить дефицит, чтобы наша экономика была более устойчивой, в том числе, к внешним кризисам.
Мы движемся по этому пути. Это точно оценивают все наши инвесторы и это видно из последних отчетов. Более того было очень приятно в World Economic Outlook от МВФ не впервые при ухудшении ожиданий от глобальной Украины и многих стран, увидеть Украину в числе стран, в отношении которых ожидания улучшились. Если взять наши финансовые показатели страны, закрыть слово «Украина» и спросить аналитика, какой рейтинг у этой страны, они укажут на лучший рейтинг, чем тот, что у нас есть.
С. К.: Почему так?
Первая причина – наша непредсказуемость в прошлом. Мы многое сделали за эти годы, думаю, надо еще несколько лет пройти этим путем, чтобы все сказали, что в этот раз в Украине все иначе.
Второй вопрос, на который надо обращать внимание, – то, что прогнозы, рейтинги всегда принимают во внимание пятилетний период. Наш пятилетний период содержит в себе 2013-2014 годы – потерю Крыма, части нашей территории, потерю 20% промышленного производства.
«Текущее усиление гривны не случайное, не краткосрочное. Это более долгосрочный эффект»
О. Б.: В проекте бюджета на 2020 год есть поручение Кабинету министров осуществить решительные шаги, чтобы приблизить прожиточный минимум к реальной величине в размере 4251 гривна. Сейчас он составляет 2027 гривен.
Там есть четыре показателя – для трудоспособных лиц и нетрудоспособных.
О. Б.: Но фактически речь идет об увеличении прожиточного минимума вдвое. Откуда взять такие деньги? В показателях бюджета заложено 5-процентное повышение зарплат и пенсий, а здесь речь идет о 100-процентном.
В бюджет мы заложили увеличение минимальной зарплаты, увеличение фонда оплаты труда для бюджетного сектора (педагоги, врачи) на инфляцию +2%, то есть на 8%. Для государственных служащих – только на инфляцию.
Если говорить о прожиточном минимуме, он определяется по тем расчетам, которые есть в Министерстве социальной политики, что отвечает за расчет этого показателя. Мы понимаем, что прожиточный минимум должен рассчитываться в соответствии с реальной потребительской корзиной и определяться на уровне реального прожиточного минимума, но должен быть ответственный подход, а не просто увеличение всего всем.
Откуда должно появиться увеличение? От экономического роста. Экономический рост даст возможность получить реалистичные доходы, тогда могут быть пересмотрены те вещи, которые беспокоят граждан. Думаю, что Министерство социальной политики более подробно расшифрует шаги, которыми будет к этому идти, и уже начато активное обсуждение своей концепции. В бюджете пока заложено то, что принято в макропрогнозе. Но это вопрос в фокусе, правительство будет над ним работать.
С.К.: Сейчас в проект бюджета заложен курс гривны относительно доллара в размере 28.2, в то время когда в пунктах обмена валют он едва превышает 24,5 гривны. Будет ли этот показатель пересматриваться?
Да, в новом макропрогнозе, разработанном Минэкономики средний курс на 2020 год составляет 27,0 грн.
С. К.: Людей волнуют курсовые колебания.
Из коммуникации с Национальным банком, с экспертной средой, мы видим, что текущее усиление гривны не случайное, не краткосрочное. Это более долгосрочный эффект.
С. К.: Для Украины это хорошо или плохо?
Хороший вопрос. Смотря, для какой части.
О. Б.: Для экспортеров, очевидно, плохо.
Различные части бизнеса демонстрируют разное отношение к курсу. Мы, как страна, живем в плавающем валютном курсе. Это правильно, потому что мы строим рыночную экономику. Главное, чтобы курс колебался в определенных пределах. Для бюджета важно, чтобы он был предсказуем, а наш прогноз максимально приближен к реалиям.
Если говорить о влиянии курса на бюджетные показатели, в частности, на доходы, то усиление гривны приводит к уменьшению дохода от таможенных платежей. Но расходов в валютной части долга мы платим меньше. НБУ, МВФ, Всемирный банк предусматривают более крепкий курс в 2020 году. Новый официальный макропрогноз уже содержит другой средний курс. Соответственно, мы перечисляем в бюджет.
О. Б.: По некоторым экспертным оценкам, от укрепления гривны украинский бюджет потерял от 10 до 60 миллиардов гривен.
60 – это преувеличение. В нашем отчете об исполнении бюджета за девять месяцев видно недовыполнение по доходам, которое зависит от курса.
О. Б.: Минус 20% от таможни, да?
Примерно. Если мы говорим о влиянии именно курса на доходы, это около 20,4 миллиарда.
О. Б.: Недополучение доходов от таможни связано только с укреплением гривны или с какими-то другими факторами?
Есть три фактора, которые влияют на недополучение доходов в бюджете по состоянию на сегодня. Первый – это непосредственно курс, потому что мы рассчитывали 28,2 гривны за доллар, а средний курс гораздо прочнее.
Второй фактор – это принятие предыдущей Верховной Радой изменений в Налоговый кодекс, которые предоставили налоговую льготу для тех, кто завозит оборудование для солнечных станций и ветряков. Это обошлось нам за девять месяцев в 5,6 миллиарда гривен. Это большая сумма.
И третий вопрос – это вопрос фактического растамаживания газа НАК «Нафтогазом» по сравнению с ожидаемыми показателями и другими поставщиками. Во-первых, мировая цена на газ существенно ниже, чем ожидали. Это, с одной стороны, хорошо, потому, что положительно влияет на тарифы, ведь на протяжении значительной части года у нас реальная цена, по которой «Нафтогаз» импортирует и продает дальше газ ниже, чем регулируемый потолок.
Но также это означает, что таможенные платежи от растамаживания этого газа меньше. К тому же, в этом году НАК «Нафтогаз» по-другому растамаживает газ – держит его в режиме таможенного склада и не растамаживает, пока не продает. Это также сильно сказалось.
О. Б.: Других факторов, например, по увеличению объемов «черного» и «серого» импорта, нет?
Нет. Разве что среди факторов можно назвать то, что реформирование таможни началось гораздо позже, чем запланировано из-за заблокированного конкурса. С избрания председателя Таможенной службы, из-за этого мы не видим каких-либо дополнительных поступлений, которые бы могли появиться с началом процессов строительства таможни. Таможенная служба у нас есть только де-юре. Она имеет руководителя, но де-факто начнет работать тогда, когда ей будут переданы функции. Этот процесс займет некоторое время.
«Ситуация с «Приватбанком» понятна уже три года»
С. К.: Влияет ли на колебания курса ситуация с «Приватбанком»? И правда ли, что из-за нее коммуникация с МВФ ухудшилась?
У нас нет каких-то недоразумений. Ситуация с «Приватбанком» понятна уже три года. У нас есть стратегия, по которой движется Кабинет министров, как новый владелец, Национальный банк и сам банк, наблюдательный совет. Имеется юридическая стратегия, стратегия развития государственного сектора, в том числе, банков.
Я не могу сказать, что и прошлые годы все было в розовых тонах, и у нас не было с Приватбанком проигранных судов, новых непонятных судов. Но я не имею права комментировать судебные решения.
С. К.: Звучали заявления, что убытие миссии МВФ связано с ситуацией по «Приватбанку».
Нет. Смотрите. Миссия была запланирована в определенные сроки. В эти сроки она приехала и уехала. Но вопрос «Приватбанка», конечно, важен для международного сообщества. И вопрос надлежащего надзора за банковским сектором и развитием банковского сектора всегда был во всех меморандумах.
С. К.: Можно ли вообще предположить, что Игорю Коломойскому могут заплатить два миллиарда долларов компенсации, которые он требует с Украины?
У нас нет такой статьи в государственном бюджете. На сегодняшний день владелец «Приватбанка» – государство. Государство капитализировало в этот банк 155,3 миллиарда гривен. По плану, банк должен быть возвращен на частный рынок и приватизирован. И государство должно получить обратно максимальную часть средств, которые мы туда вложили.
«Общее владение нерезидентов во всем долге составляет не более 12%»
О. Б.: Укрепление гривны обусловлено, в том числе, активным интересом иностранцами ОВГЗ, правильно? Если такой ажиотаж, почему мы размещаем облигации внутреннего государственного займа под столь большие проценты?
У вас три вопроса в одном. Первое — дорого ли мы размещаем? Ценообразование понятно. На внутренних рынках нашим основным инвестором, несмотря на то, что сейчас наблюдается большой приток нерезидентов, являются коммерческие банки. Общее владение нерезидентов во всем долге составляет не более 12%.
Главные покупатели наших ОВГЗ – коммерческие банки. Соответственно, у них есть альтернативные инструменты – депозитные сертификаты Национального банка. Они «короткие», не менее ликвидные, чем ОВГЗ. И ценообразование, по которому они готовы покупать, зависит от учетной ставки Национального банка. Сейчас мы уже размещаем наши бумаги ниже учетной ставки Национального банка. Можно ли это делать еще дешевле.
У нас в Минфине есть замечательная история, когда один из заместителей министра финансов много лет назад распорядился размещать ОВГЗ не более чем под 5%. После нескольких провальных аукционов стало понятно, что даже в Украине есть вопрос рынка.
Дело в чем? Мы – страна, которая должна в этом году заплатить за погашение и обслуживание долгов 418 миллиардов гривен. Эти средства надо где-то брать. Итак, должны размещать наши бумаги. Где же их размещать и заимствовать? На внешнем рынке, где все в первую очередь все зависит от рейтинга, на который влияют отношения с МВФ, политические и экономические экспертные оценки, или на внутреннем рынке, где есть зависимость от учетной ставки НБУ и общей инвестиционной ситуации.
В этом году ситуация несколько улучшилась, потому что мы активно работали вместе с Национальным банком над нашим присоединением к Сlearstream – это система, которая позволила нерезидентам легче вкладываться в наш внутренний рынок. Для нас это важно, потому что мы хотим большую часть долга размещать в гривне.
Гривневый долг, кажется дороже, но мы при этом не берем на себя валютных рисков. Слишком большая валютная часть долга делает нас очень зависимыми от кризисных явлений. Как только происходит какая-то девальвация, долг очень растет, и в какой-то момент его обслуживание может стать невозможным. Так было в 2013-2014 году.
У нас есть бюджет, в котором четко определено (в приложении 2), сколько мы должны позаимствовать. Если мы хотим провести все расходы – мы выходим и заимствуем. В этом году нам не просто надо было вернуть много средств, но и были очень концентрированные выплаты. В мае мы должны были выплатить 2,3 миллиарда долларов за месяц, в сентябре – 2,6 миллиарда. Об этом уже сейчас никто не вспоминает, но еще в январе-феврале были сомнения, что мы сможем это сделать, учитывая еще и выборы в марте.
С января мы начали активно размещать ОВГЗ по 18% в гривне, согласно учетной ставке, с постепенным снижением процента. Сейчас мы размещаемся под 14,85%. Конечно, хотелось бы делать это еще дешевле, но для этого требуются дальнейшее уменьшение учетной ставки и лучшая общая ситуация.
Несколько недель назад, на прошлом аукционе мы поставили большой САР по доходности, и разместили всего 88 миллионов. Это рынок. Мы не можем никого заставить инвестировать в наши бумаги. Последние три месяца мы каждый вторник уменьшаем стоимость и делаем это инкрементальными шагами. Мы вынуждены постоянно искать баланс, чтобы и стоимость уменьшать, и бюджет профинансировать.
По состоянию на сегодня до конца года надо профинансировать около 50 миллиардов. Это еще довольно большая сумма. Поэтому мы до сих пор не выполнили обязательства по финансированию. Но мы делаем все то, что написали в стратегии управления долгом. Она публичная, аукционы публичные, доступ к ним также. Это дает возможность улучшать доверие инвесторов к нам, повышать наши рейтинги, чтобы дальше снижать стоимость. Но это марафон.
«По некоторым территориям еще не прошла касса за 2018 год. Деньги от нас поступают и лежат там мертвым грузом»
С. К.: Что сейчас происходит с финансированием Государственного фонда регионального развития и субвенций на социально-экономическое развитие? Представители местных советов утверждают, что средства заморожены.
Наполнение местных бюджетов происходит благодаря четырем ресурсам: НДФЛ, налогу на прибыль, налогу на недвижимость и налогу на землю. В цивилизованных странах два последних — это главные налоги, наполняющие местные бюджеты. Местные власти не хотят их определять и назначать.
У Кабинета министров есть еще один инструмент региональной политики – это Фонд регионального развития, из которого депутаты последние годы выделяли субвенцию и соцэконом.
Субвенция, соцэконом и ФГРР были распределены три раза за 2019-й год. Гораздо раньше, чем расписано в бюджете, в предыдущие годы они распределялись ближе к концу года. Финансирование по всем субвенциям, соцэконому, Фонду регионального развития происходило в соответствии с планами. Только во время последнего распределения, в августе, новый сформированный бюджетный комитет и Кабмин взяли тайм-аут на несколько недель, чтобы посмотреть соответствие объектов, финансируемых заявленным целям.
Просмотр был сделан. По соцэконому комиссия при бюджетном комитете приняла все решения. Мы вынесли на Кабмин изменения в соответствии с решением комиссии при бюджетном комитете, и он также будет полностью восстановлен.
О. Б.: Соцэконом в следующем году будет?
Это вопрос не к Министерству финансов. Министерство финансов никогда в бюджете не подает соцэконом. Мы подаем только программу, которую требует Бюджетный кодекс – это Фонд регионального развития.
О. Б.: Депутаты уже начали подавать свои пожелания?
В таблицу с бюджетными заключениями депутаты просят добавить 7 млрд. грн. на соцэконом, но будет ли это учтено ко второму чтению и как именно – это еще вопрос открытый. На самом деле, ни одна субвенция не является ни плохой, ни хорошей. Это может быть только один Фонд регионального развития, или три-четыре разных субвенции.
Вопрос в том, как они распределяются. Прозрачные ли критерии, по которым происходит распределение по всей Украине. Ибо когда закладывают непрозрачные механизмы, это приводит к конфликтным ситуациям.
С. К.: Представителей местного самоуправления возмутило именно то, что офис президента Украины обратился в Кабмин с вопросом о прекращении этого финансирования. Собственно в этом был конфликт.
О. Б.: Регионы расценили это как наступление на децентрализацию.
Не было никакого наступления на децентрализацию. Давайте посмотрим, как последние два года распределялся соцэконом, ГФРР и какой результат. Из государственного бюджета все эти субвенции распределены и полностью профинансированы. Но по некоторым территориям еще не прошла касса за 2018 год.
Деньги от нас поступают и лежат там мертвым грузом. Я сказала всем новым и старым депутатам, что если ваши местные коллеги требуют срочно этих средств, скажите об этом нам. Я активно подписываю депутатам очень информативные письма – могу показать, сколько средств распределено, сколько раз и сколько из них не использовано.
«Фискализация наступит только 1 января 2021 года. Она будет удобна, бесплатна и не влечет за собой каких-то драконовских штрафов»
О. Б.: Принятый парламентом закон, предусматривающий введение кассовых аппаратов для ФЛП, вызвал опасения у бизнеса. Отдельно. Владельцы «Розетки» и «Новой почты» заявили, что он усложнит ведение бизнеса. Что получит государство от этих нововведений? И каков риск для малого и среднего бизнеса?
Для настоящих физических лиц-предпринимателей и микро бизнеса на 1-2-3 группах риска никакого нет. Мы не трогаем лимиты. Более того, для второй группы ФОП парламент увеличил лимит до двух с половиной миллионов.
Мы не предлагаем предпринимателям ставить себе дорогие кассовые аппараты, которые через посредников стоят дорого и дорогие в обслуживании. Мы предлагаем бесплатную электронную программу на сайте Государственной налоговой службы, которую по API могут брать все. Мы оттестировали восемь новейших программ. Оттестируем столько, сколько надо — хоть 50, хоть 100. Эта фискализация наступит только 1 января 2021 года. Она будет удобна, бесплатна и не влечет за собой каких-то драконовских штрафов.
Мы не ожидаем от этого дополнительных поступлений и не ради них это делали, а для того, чтобы настоящий малый бизнес вел свои дела прозрачно, не тратя на это дополнительных ресурсов. Крупные компании, которые уклонялись от уплаты налогов, маскируясь под ФОП, имеют год на то, чтобы поправить свою бизнес-модель и платить налоги как положено.
Вот и все, что изменится. Никакого драматизма, никакого ухудшения. К сожалению, сейчас мы слышим много мифов, которые распространяют крупные компании, а не сам малый бизнес. И мы сейчас еще за год до введения воплотим специальную программу для настоящих Фопов, чтобы ответить на их опасения давления со стороны налоговиков. Не только давления не будет, а будет отдельная программа работы новой службы с малым бизнесом.
Министерство финансов и Налоговая служба очень четко коммуницирует с предпринимателями. Обслуживание малого и микробизнеса вообще должно стать приоритетом, без любого налогового давления.
Авторы: Соня Кошкина, Олег Базар
Источник: LB.ua
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.