17.03.2019 – Интервью с руководителем Специализированной антикоррупционной прокуратуры Назаром Холодницким о фактах, которые доказывают, что большинство правоохранительных структур знали о схеме Гладковского. В том числе и НАБУ, руководство которого до последнего обвиняло в коррупции самого Холодницкого.
Читайте также: Руководитель САП Назар Холодницкий: Квартира депутата в центре столицы – это победа, а авто министра – измена?
Директор НАБУ Артем Сытник: Знал, что будет тяжело, но не думал, что будет такое сопротивление
Разговор, который соответствует трагизму ситуации, – с перерывом на пикет активистов, вызовом процессуального управляющего Грищука и шекспировскими интонациями. Почему САП не могла вмешаться в расследование ранее? Как дальше будет действовать САП? Кто дальше должен взять расследование в отношении Гладковского? И сколько таких резонансных дел, где искусственно затягивается следствие?
ОТ САП МАТЕРИАЛЫ ДЕЛА СКРЫВАЛО РУКОВОДСТВО НАБУ
— Были ли переданы в САП материалы, которые 1 марта 2017-го главный военный прокурор Матиос направил в НАБУ относительно причастности должностных лиц к операциям в «Оптимумспецдетали»?
— Никто из прокуроров САП не знал о передаче обнародованных Бигусом материалов общения Рогозы и Жукова с сотрудниками НАБУ. Заявляю официально: НАБУ незаконно умышленно скрыло от САП материалы расследования. Умышленно или нет – это установит ГБР, производство уже зарегистрировано. Мы окажем полную поддержку в этом вопросе.
Я категорически утверждаю, что если бы не Bihus.info мы об этом не узнали бы никогда.
Директор НАБУ на своем брифинге врал, что он не имел всего дела, а были только отдельные материалы. Собственно НАБУ и создано для того, чтобы отдельные материалы превращать в дела.
— Как должно действовать НАБУ, если бы расследование велось должным образом?
— Давайте посмотрим в уголовный процессуальный кодекс, где четко определен порядок действий в таких случаях. И именно кодексом должно руководствоваться НАБУ, но в деле «Оптимум» это не сделано. Согласно УПК, если из материалов одного уголовного производства какие-то материалы направляются иному органу, то орган, который их получил (в данном случае, НАБУ), может принять два решения. Или приобщить их к уже имеющемуся производству по тем же фактам или начать на основании этих материалов новое производство. Ни одного, ни другого не было сделано.
Это прямое свидетельство, что руководство НАБУ осознанно пошло на уничтожение дела таким вот образом.
Еще одно косвенное доказательство сокрытия дела: мы уже неделю не можем получить от детективов НАБУ материалов 63-го производства, которое касалось «Оптимумспецдетали». К ним обращался мой первый заместитель Грищук. Передали лишь несколько томов, но за исключением телефонных разговоров. До сих пор рассказывают, после трех недель журналистского расследования, «сшивают материалы». Это позор!
Если бы действительно было желание расследовать это дело, то алгоритм такой. После получения части переписки с «Оптимумспецдеталь», у нас по закону есть право истребовать любое уголовное производство любого органа. Это делается на основании постановления директора НАБУ, согласованного с руководителем САП.
Если бы я был директором НАБУ и мне принесли 1 марта 2017 года материалы переписки, которые НАБУ тогда получило от военной прокуратуры, где четко написано, что это материалы, выделенные из уголовного дела номер такой-то, то следующее, что я должен сделать, — это истребовать данное производство.
Подчеркиваю – в таком случае это обязанность следствия, и законодатели специально дали нам, НАБУ и САП, такие права. Итак, затребуем, читаем все материалы. А значит – сразу видим присутствие ОВ, Игоря и других персон. Видим, там есть признаки преступления, забираем себе дело от военной прокуратуры, расследуем сами. Это делается на основании моего постановления как заместителя генпрокурора об определении подследственности уголовного производства.
Этот алгоритм по истребованию дел действовал в двух сотнях других дел без сбоев, мы так всегда делали.
Но именно по этому делу НАБУ почему-то изменило установленный порядок. Для «Оптимы» НАБУ сделало исключение, как и делали это, «исключая них из черных списков». Поэтому мы как прокуроры не знали, что есть такое производство, потому что эти материалы просто погибли в НАБУ и лежали под сукном последние 2 года, а для имитации деятельности НАБУ придумало пустую переписку, и посадило детектива, который писал справки, вместо того, чтобы планировать в отношении фигурантов оперативно-розыскные действия, проводить обыски.
— К кому конкретно сейчас обращался Грищук по материалам переписки в интернете?
— Грищук обращался к руководителю Главного подразделения детективов Калужинскому и к старшему детективу группы, курирующему работу других детективов.
— Ваша оценка дела Гладковского и связей некоторых сотрудников НАБУ с фигурантами антикоррупционного расследования?
— Трудно представить себе тот цинизм. Потому что оба – и Сытник, и «агент Шевченко» заврались. На воре горит шапка. Еще не было ничего обнародовано, а Сытник уже вышел на брифинг.
Бигус молодец, он собрал все брифинги и выдал их в передаче.
Прошло 3 года как они расследуют это дело! Напоминаю, что максимальный срок следствия после поправок Лозового полтора года. Уже вдвое истек срок! НАБУ материалы телефонной переписки могло расследовать как минимум с 1 марта 2017 года – тогда, когда ее передали в НАБУ. Матиос уже подтвердил, что есть 87 листов переписки, где есть обсуждения по «Оптимумспецдетали» и аналогичные сделки по «Украинской железной дороге».
Теперь точно видим, что НАБУ было не то что в теме, а и в доле. Рогоза или Жуков сбрасывали НАБУ проект ответа, который хотят получить о том, что «Оптимумспецдеталь» является хорошим предприятием. Значит, они отсылали сам текст!
Сытник врет, НАБУ умышленно сливало это дело, это не была спецоперация, это был договорняк.
ШЕВЧЕНКО НАГОВОРИЛ СЕБЕ НА СТАТЬЮ. ОН НЕ БЫЛ В ОФИЦИАЛЬНОМ СТАТУСЕ НИ ПО ОДНОМУ ДЕЛУ
— Что вы думаете о роли Евгения Шевченко в этом деле?
— Шевченко сам всю правду рассказал. Он наговорил себе на статью. Подтвердил, что занимался бизнесом с «Укроборонпромом», и мы видим, каким именно бизнесом. Сказал, что участвовал в более чем 20 делах. Все это требует согласования с прокурором. Но я утверждаю, Евгений Шевченко не был в официальном статусе, ни по одному делу. Поэтому цифра 20, которую озвучивает Шевченко, — это ложь. Цифра 3, которую озвучивает Сытник, — также ложь. А цифра 0, которую озвучивает САП, — это то, что мы видим по материалам дела.
— Шевченко намекает, что участвовал в спецоперации.
— Не может быть спецоперации без санкции суда и прокурора, потому что есть рамки УПК, в которых надо действовать. Прокурорский контроль специально установлен для того, чтобы сыщики не имели возможности решать личные вопросы с подозреваемыми. Вместо того чтобы действовать по закону, Шевченко развернул грязную кампанию против меня и САП вообще, при этом прямо нарушая закон вместе со своими партнерами в НАБУ.
— Можно ли проводить спецоперацию без постановки в известность прокурора? Что говорит закон?
— Только в двух вариантах можно проводить негласные следственные действия в рамках уголовного производства или в рамках оперативно-розыскного дела. И на одно, и на другое нужны согласования прокурора и определение суда. Если детектив или агент решает какой-то вопрос без санкции, а потом говорит – «это была спецоперация, я так решил и никому не сообщал», то он, во-первых, сам признается в совершении преступления, а во-вторых, вся информация, которую он якобы собирал во время «спецоперации», не будет иметь никакого процессуального значения.
Глава 31 УПК говорит о перечне негласных следственных розыскных действий. Я смотрю на этот перечень, и вообще не вижу, как Шевченко мог быть вовлечен. Это было выполнение специального задания, и если да, то кто его выполнял? Это был контроль над совершением преступления? Но последнее – это исключительно прерогатива прокурора. Это статья 271 УПК. Выполнение специального задания не может превышать 6 месяцев, продление должно согласовываться с прокурором.
Поэтому надо теперь разбираться в рамках отдельного уголовного производства, в чем заключалось это конфиденциальное сотрудничество НАБУ и Шевченко, и вообще ли оно было. Где соответствующие ходатайства, на которые прокуратура должна дать согласование? САП их в глаза не видела. Если сейчас нам будут показывать поддельные постановления, то будет еще одна статья.
— Как, с точки зрения закона, можно назвать переписку с участием сотрудников НАБУ, СБУ и Шевченко в телефоне, которую мы видели?
— Учитывая переписку, которую мы видели… где Шевченко говорит, что он «в Гиви ждет, пока тот письмо напишет». Значит это человек, который не имеет никакого отношения к НАБУ, и имеет при этом свободный доступ во все помещения Бюро, в том числе, к руководству. И через свои коррупционные связи решает те или иные вопросы для «мальчиков».
Я впервые про этого мошенника услышал из вашего интервью. Я в 2018 году делал запрос в НАБУ о том, кто это такой. Там ответили, что они не имеют такого работника, и они его не знают. А оказывается, они его очень хорошо знают. По нашим материалам, которые мы видим в суде, Шевченко в деле прокурора Матюшка проходил как свидетель. Это единственное производство, где он фигурирует вообще, но не как секретный агент, подчеркиваю.
— Но еще он действовал по делу Вадима Альперина, он также участник процесса.
— Альперин — это совместная операция с ГПУ. Следствие осуществляла только Генеральная прокуратура Украины – известный департамент Гуцуляка, против которого НАБУ в 2016-м расследовало незаконное обогащение, но так как и дело Гладковского, потом фактически остановило расследование. НАБУ в деле Альперина было на побегушках фактически. Поэтому рассказывать можно много, но то, что мы видим сейчас с публичных признаний самого этого афериста видно сразу, что все хорошо знали, и справки выдавали и прекрасно все жили.
И если бы не Бигус, эти материалы так бы и не узнали, скорее всего.
— Есть ли основания полагать, что некоторые прокуроры САП могли тоже знать об этих схемах? У них не спрашивали санкций, но они, возможно, в курсе некоторых производств в НАБУ? Ведь фактически дело продолжается с 2016 года.
— Давайте я вызову Грищука. Он вел процессуальный надзор в этом деле, пусть он ответит на вопросы.
БЕСЕДА С УЧАСТИЕМ МАКСИМА ГРИЩУКА: У ПРОКУРОРОВ ДО СИХ ПОР НЕТ НИ ПЕРЕПИСКИ, НИ ОРИГИНАЛОВ ДОКУМЕНТОВ ПО ДЕЛУ
Грищук: Производство было зарегистрировано в марте 2016-го. За время исследования мы получили материалы проверки аудиторской службы, которая подтверждала, что Харьковским танковым заводом совершена покупка, можно так сказать, у себя самих запчастей для танков примерно на 15 млн. грн. Это были лазерные прицелы. Выяснилось, что по тем копиям документов, по которым у нас были проверки, эти прицелы были на учете Харьковского бронетанкового завода. Отдел материального резерва имел на балансе эти прицелы. По документам обнаружили, что через ряд подставных фирм, в том числе «Оптимумспецдеталь» эти прицелы были якобы куплены Харьковским бронетанковым заводом у этих предприятий. Для того, чтобы доказать убытки, нам надо провести экспертизу, и мы ее назначали.
— Максим, передавались ли вам все материалы по этим делам? В частности, переписка Рогозы с сотрудниками спецслужб и НАБУ, НАБУ получило материалы от Матиоса 1 марта 2017-го, и получил их Бигус?
— Эти материалы мне не передавались. Приходили детективы, докладывали ситуацию. Я подписывал их ходатайства, но о переписке не знал.
— Переписка, которую Бигус показывает, у вас уже на руках сейчас?
— Этой переписки я до сих пор не видел. Сейчас для того, чтобы выяснить, что это за материалы, мы истребовали все материалы уголовного производства. Несколько первых томов я уже изучил. Сейчас у меня 6 томов, там нет переписки, потом привезут еще 20. Что там в тех материалах, я смогу вам сказать после того, когда их изучу. Однако этой переписки я сейчас не видел и не думаю, что она там будет.
— А раньше вы видели эти сообщения?
— Мы работали в этом направлении, чтобы исследовать ущерб в 15 млн. У нас наблюдалось отсутствие оригиналов документов. Если бы мы видели материалы, которые показал Бигус, то здесь вообще стоит вопрос конфликта интересов. Мы бы немедленно забрали это производство от НАБУ. Не могут они это расследовать.
— А вы имели информацию о действиях сотрудников НАБУ – то, что Дмитрий Литвиненко общается с Рогозом, что человек, который, по данным НАБУ, помогает следствию, — Евгений Шевченко тоже общается с Рогозом?
— Нет, ни разу не было.
— Было ли известно, что Евгений Шевченко выполняет какое-то спецзадание по этому делу? Приходило ли постановление на согласование на негласные следственные действия?
— Не было такой информации.
— Сколько было проведено негласных следственно-розыскных действий в этом производстве?
— Негласные следователи были только в 2016 году. Все.
— Какие-то результаты были предоставлены прокурорам?
Грищук: Не было информации от детективов, что там есть какая-то полезная информация.
— Сколько следственных действий было проведено в 2017-2018 годах в этом деле?
— Мы их согласовываем регулярно, когда они обращаются. Были в сентябре, в августе, были временные доступы к налоговым материалам по этим предприятиям.
— «Оптимумспецдеталь» была в тех материалах?
— Кажется, что была. «Оптимумспецдеталь» мы не выделяли как отдельное предприятие. Было 6 или 7 фирм, которые по цепочке покупали одна во второй эти запчасти и поставляли на Харьковский бронетанковый завод. Потому мы эту цепочку исследовали, чтобы отследить полностью.
— Сколько времени вам надо исследовать?
— Расследование уперлось в экспертизы.
— Значит, еще в 2016-м было выявлено документально, что номера прицелов были на учете. И 2 года идет поиск и экспертиза документов, то есть без обысков, негласных действий, просто переписка?
— Да.
— Какие ограничительные меры, или какие меры противодействия этим преступникам принимало НАБУ?
— Мы не можем выдавать без подозрения какие-то ограничительные меры.
— А справки по «Оптимумспецдеталь» вы видели?
— У нас ни разу не просили. Все эти справки — была инициатива НАБУ.
НАБУ НАДО ОТСТРАНИТЬ ОТ РАССЛЕДОВАНИЯ
— Могло ли руководство НАБУ – А. Сытник, А. Калужинский, Г. Углава не знать о содержании и не осознавать тяжкие последствия торможения дела?
— Послушайте, если есть подпись лично Калужинского, который 1 марта 17-го года лично получил эти материалы и дальше они исчезли в неизвестном направлении, как вы думаете, знало руководство или нет? Я уверен, что знало. Что значит это фраза в переписке: «Набери, жду Гиви в коридоре, подписать бумагу». А потом «Жду у первого в кабинете. Первого еще нет». И кто там «первый»? Поэтому все, все знали.
Вопрос, сколько у каждого была какая участь. Это пусть устанавливает ГБР. Но такие сделки на армии делать в воюющей стране – это государственная измена! Это без пафосных преувеличений. Во время войны каждый день был на вес золота. Только золото шло в карман аферистам.
— Какая, на ваш взгляд, теперь должна быть дальнейшая судьба этого дела и политическая ответственность руководителей НАБУ?
Цитируя слова одной известной женщины, скажу, что нельзя доверить расследование дела по коррупции в оборонке лицам, которые этой коррупцией в оборонке занимались.
— Это посол США Мари Йованович сказала примерно такую фразу в отношении вас.
— Я не называю имен. Я же не дипломат.
— Госдепартамент США требует вашего увольнения в то же время, когда оказывается, что НАБУ, которое Госдеп поддерживает, на самом деле скрывает расследование резонансных дел.
— Не то, что скрывает, принимает в них участие фактически. Скрывает – это одно. А когда НАБУ выдает справки, которые являются элементом преступной деятельности, – это совсем другая история.
— Теперь надо как-то перезагружать орган или устанавливать контроль?
— Слушайте, я не буду уподобляться некоторым людям — призывать об отставках. Сейчас надо сесть с холодной головой и горячим сердцем продумать механизм дальнейшего расследования. Несмотря на то, что в этом расследовании единственные, кто не запятнаны, — это САП, полиция и ГБР, то, наверное, надо думать нам. Скажем, надо думать с ГБР о совместных группах. НАБУ точно не имеет никакого морального и юридического права расследовать эти дела.
— Значит, будет аудит дел НАБУ, который проводит САП, и вы можете уже дать им оценку под другим углом?
— Не то, что под другим углом. Есть конкретное дело – производство по Харьковскому бронетанковому заводу. Теперь понятно, почему одна фирма есть, другой нет. Говорят, потому что десять тысяч долларов надо занести, так и в переписке написано.
— Вы видели, что надо за справку дать 10 тысяч? Это факты, которых в сюжете Бигуса нет.
— Есть и другие моменты, которые нуждаются в выяснении. Если КПК дает определенные разумные сроки для расследования полтора года, 3 года – это не разумный срок.
— То, что вам до сих пор в этом деле не передали этой переписки, — это тоже нарушение?
— Они видите неделю, сшивают дело. Если в этом деле что-то исчезнет сейчас, то какова наша перспектива после трех лет расследования? Я не исключаю, что на фоне публичного резонанса будут попытки написать сырые подозрения, отчитаться, что, мол, это САП что-то тормозит. Нет, дорогие, так не пойдет. Каждое это подозрение будет опубликовано с приведением фактов и с выдачей юридической оценки каждому действию.
— Относительно переписки. Насколько реально быстро доказать ее подлинность?
— Президент на СНБО признал, что это была утечка из уголовного дела. Генеральный прокурор признал, что это была утечка из уголовного дела. У вас в интервью он заявил, что проверяют на полиграфе всех, кто мог быть причастным. Первые лица государства признали, что есть утечка, это фактически настоящие материалы, то как можно сомневаться в словах президента или генпрокурора?
КАК ТОЛЬКО БУДУТ СОБРАНЫ КАЧЕСТВЕННЫЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВА, ПОДОЗРЕНИЕ ГЛАДКОВСКОМУ БУДЕТ ПОДПИСАНО
— О чем вы говорили и о чем Артем Сергеевич говорил на СНБО по этому делу?
— На СНБО у меня была четкая позиция, что рука у меня не дрогнет, я подтверждаю, — подпишу подозрение любому, но при условии, что подозрение будет качественным и с достаточными доказательствами.
— По Гладковскому?
— Кому-нибудь это значит любому. При условии, что это будет качественная доказательная база. Играть публично в какие-то гонки и рассказывать, что кто-то тормозит, я не позволю. Если будут такие заявления, сразу будет опубликовано подозрение, прокурор даст разрешение на разглашение этих данных, все будут видеть, насколько качественно это сделано.
Такая же была ситуация по первому заместителю председателя СБУ Демчине, помните, когда сторонники НАБУ делали в Фейсбуке пиар-акцию, что все там классно в подозрении, а потом оказалось, что такой себе, уровень доказательств НАБУ оказался близок к «туалетной бумаге». Очень удобно для обвиняемого. И поэтому я сказал на совете, я это повторю и сейчас: если наконец-то соберут доказательства – подозрение будет подписано немедленно. Не будет этого – я не позволю насиловать прокуроров, чтобы они подписывали гнилые подозрения. Потому что нам потом в суде доказывать вину.
ТЕПЕРЬ Я ПОНИМАЮ, ПОЧЕМУ СЫТНИК ЕЗДИЛ ПО НОЧАМ ПО ЧУЖИМ ДОМАМ
— Как САП будете действовать дальше?
— Я хочу увидеть, какая же будет реакция? Или это будет замалчиваться («сукин сын, но свой сукин сын»), или опять будем рассказывать про демократические ценности в мире.
— Это не единственное дело по «Укроборонпрому», которое ведут антикоррупционные органы. Каковы перспективы остальных?
— Сейчас мы пересматриваем все производства по «Укроборонпрому». Будет дана оценка роли процессуальных руководителей в каждом из этих производств, что они наблюдали. И мы меняем процессуальное руководство по делу «Оптимумспецдеталь».
Есть четкий факт сокрытия НАБУ от нас материалов. НАБУ является основным органом расследования, который выявляет и документирует преступления. У них есть 700 человек — оперативники, сыщики и следователи. Они имеют все базы и возможности для того, чтобы это расследовать. Они обязаны прокурору представить все доказательства — такие, что когда прокурор их увидит, то решит, что они стоят объявления подозрения. Этого по этим делам не было сделано в течение последних трех лет.
Почему не было сделано – мы увидели в Бигус.инфо. Потому что кто-то заработал миллион долларов. И очень этим хвастается. Извините, я не могу другие слова подобрать иначе как мат. Не было бы здесь женщин, я бы тут наговорил на 3 КДКП.
Я теперь понимаю, для чего Сытник ездил ночами по чужим домам.
— Вы имеете в виду встречу Сытника в Козине с президентом Украины.
— Я сказал так, как я сказал. Я теперь понимаю, зачем нам НАБУ рассказывало басни, натравливало разных активистов на САП. Людям рассказывали, будто САП все сливает и тормозит, а на самом деле активистов и даже дипломатов примитивно вводили в заблуждение, с одной целью – избавиться от прокурорского надзора. Зачем избавляться от прокурорского контроля? Бигус показал зачем – чтобы НАБУ можно было договариваться с кем угодно, о чем угодно, и ни за что не отвечать.
— Вы считаете, что информационное давление, которое против вас вели, и даже уголовное дело, которое проводило Национальное антикоррупционное бюро, связано с желанием руководства НАБУ избавиться от прокурорского контроля?
— Я в этом уверен. Не то, что избавиться. Им нужны ручные прокуроры. Чтобы прокурор был не процессуальным руководителем, а статистом, который просто ставит печати на все их ходатайства. Надо кошмарить бизнес – давайте, покидаем справки. Надо выдать справку одному нардепу, что у него квартира возле оперы куплена законно, выдаем справку даже без внесения в ЕРГР, помните?
— Квартира депутата Сергея Лещенко? Вы ставите случай со справкой о квартире Лещенко в один ряд с махинациями «Оптимумспецдеталь»?
— Он ничем не лучше. И не лучше те, кто добился решения Конституционного суда об отмене статьи о незаконном обогащении. Лещенко в одном ряду с ними стоит. Только цинизм заключается в том, что он очень публично якобы борется с коррупцией. А на самом деле, такой же, как и все. И является одним из тех «бенефициаров», чьи дела подлежат закрытию после решения Конституционного суда. Поэтому когда будет гулять на корпоративе и праздновать отмену этого решения, то пусть не забудет бокал шампанского поднять и впустить кота в свой дом.
По «Укроборонпрому» такая же ситуация. Мы пишем одно, потом справка о другом. Скидывают скриншоты этой справки, а потом еще переписываются: «Смотри, нас в этом перечне нет, значит, мы хорошие». Или «Давай, напиши, какой текст нужен, чтоб НАБУ дало». И в ответе читаем, что нет такой фирмы. Это привет Борисенко, детективу НАБУ.
— Как вы оцениваете эффективность действий власти после выхода программы Бигуса?
— Сейчас ситуация патовая, потому что по закону поручать другим органам расследования дел, которые подследственные НАБУ нельзя. Это статья 36, часть 5. Но если это не расследует НАБУ, то кому это делать? Значит, если вы можете договориться с НАБУ, фактически считайте, что вы со всеми договорились.
Но, поймите правильно, 3 года никто, ни фига не делал. И сейчас показывать бурную работу, выходить на брифинг, рассказывать, что у Гладковского проводят обыск, когда он еще даже не завершился. Что вы хотите на этом обыске найти? Трусы Гладковского и носки сына? Это та же ситуация, как с сотрудницей НАПК Соломатиной. Тогда сначала вышли на пресс-конференцию, предупредили, а через 3 дня просили санкцию на обыск НАПК. А что вы там хотите найти через 3 дня?
Ценность обыска заключается в его внезапности. А не так как сейчас по Гладковскому — 2 недели смотрим, говорим, а потом выходим на брифинг перед 8 марта: женщины, я вас поздравляю с 8 марта, но сообщаю, что мы проводим обыск в Гладковского. То расскажи, что там нашел. А я скажу: ничего не нашел.
ДЕЛ, ГДЕ НАБУ СПЕЦИАЛЬНО ЗАТЯГИВАЕТ РАССЛЕДОВАНИЕ, НЕ ЕДИНИЦЫ, А ДЕСЯТКИ
— Сколько государству стоит такая имитация бурной деятельности? Это же рабочее время, зарплаты…
— Посчитайте статьи бюджета на содержание НАБУ — там миллиард в год. Но вы это конвертируйте не в бюджет, а в человеческие жизни. Сколько жизней потеряно из-за их бездействия???
Уже просто накипело. Когда тебя смешивают с дерьмом два года, а оказывается, что тот, кто это делает, это дерьмо и производит! И сейчас закрывать глаза и играть в демократические принципы – я не вижу здесь никакой демократии в таких случаях. Почему меня хотели снять? Потому что – ай-ай-ай, ты материшь своих прокуроров. А как не материть, как такое происходит в стране? Сколько денег и жизней страна сохранила бы, если бы этих «мальчиков» и «девочек» с «Оптимумспецдеталь» еще в 16-м году в суд направили?
— Преступление по прицелам также остается не доказанным до сих пор.
— В деле 3 года ничего не делалось. Мы имели 2-3 временных доступа раз в три месяца. Да, криво, чтобы жило. Чтобы совсем не сказать, что ничего. Так же и по делу Злочевского, и по делу «Бурисмы».
— Значит, это неоднократные ситуации, когда вы имели вопросы относительно необоснованного замедления расследования в определенных уголовных делах?
— Это не один вопрос и даже не единицы. Это десятки.
— Какие наиболее резонансные дела?
— Это то, что вылилось в публичную сферу. Есть много дел, которые еще не закрыты. Их я не могу комментировать.
Авторы: Юрий Бутусов, Ольга Скороход
Источник: Цензор.НЕТ
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.