О государственной стратегии противодействия домашнему насилию, способах предотвращения детских суицидов, а также фейках о закрытии школ для детей с инвалидностью Тиждню рассказал уполномоченный президента Украины по правам ребенка Николай Кулеба.
Вы занимаете должность уполномоченного по правам ребенка еще со времен Революции Достоинства. Расскажите, какие тенденции в этой сфере прослеживаются в Украине?
— К сожалению, мы не можем сказать, что за все годы независимости Украины дети хотя бы когда-то были приоритетом государства. Но это вопрос не только к государству, но и к обществу в целом. В государственной политике развитых стран многое делается для того, чтобы сращивать новое поколение с максимальным пониманием его потребностей. Государство пытается правильно сформировать политику для достижения наилучшего эффекта.
Например, если мы не позаботимся и не создадим условий для сохранения здоровья ребенка и обеспечения его полноценного развития с момента его рождения, то в дальнейшем это отразится на качестве жизни этого человека и всего общества. К сожалению, уже в шестилетнем возрасте 30% детей имеют хронические заболевания. Поэтому правильно и эффективно делать все возможное, чтобы максимально сохранить здоровье ребенка, начиная с беременности и рождения.
Следует оказывать поддержку семье, чтобы ребенок не получил инвалидность или не умер в результате семейного неблагополучия. И задача государства – развить сферу услуг, необходимых для этого. С демографической ситуацией, которая наблюдается в стране, помощь государства должна быть существенной, чтобы в семье была уверенность, что она сможет содержать ребенка, а у государства – что ребенок не испытывает жестокости, насилия, халатности и полноценно будет расти в собственной семье.
Более 20 лет назад в Украине началась борьба с детской беспризорностью, появились государственные и негосударственные приюты для таких детей. Государство начало формировать политику по предупреждению социального сиротства и обеспечению прав детей-сирот и детей, лишенных родительской опеки. И это привело к существенному уменьшению количества детей на улицах и сирот в интернатах. Возросло количество людей, которые усыновляют детей, создают приемные семьи, детские дома семейного типа.
В то же время было усовершенствовано законодательство: вышел ряд законодательных актов, которые нормировали и укрепили систему защиты прав и интересов детей так, чтобы дети имели больше возможностей воспитываться в семье – родной или приемной. После 2014 года у некоторых были пессимистические прогнозы, что улицы городов снова, как в 1990-х годах, наполнятся бездомными детьми. Но этого не произошло – система смогла ответить на вызовы.
Сотни тысяч переселенцев, оказавшихся во всех областях Украины, смогли получить поддержку от государства, а дети – доступ к дошкольному и школьному образованию. Было много проблем, но массовой беспризорности детей удалось избежать.
За эти годы появились программы поддержки семей с детьми, государство начало выделять средства на приобретение жилья для детей-сирот, детей, лишенных родительской опеки, и семей, которые создают детские дома семейного типа для 5 и более детей. Повысились выплаты опекунам, попечителям, приемным родителям, родителям-воспитателям. Надеюсь, что это движение не остановится, а наоборот – семьи на уровне каждой территориальной общины будут чувствовать себя увереннее относительно воспитания своих детей.
Сейчас ощущается огромное давление на тех, кто занимается реформой деинститулизации. Кто заинтересован в том, чтобы дети с инвалидностью или из нефункциональных семей обязательно находились в заведениях с круглосуточным содержанием?
— Думаю, процесс все же не остановится, хотя он может замедлиться из-за процессов, которые сейчас происходят в государстве. Основная идея деинститулизации – обеспечить право ребенка на достоинство и семью. Это вопрос мировоззренческий, и поэтому остановить процессы пытаются те, кто имеет постсоветское видение интересов ребенка: вроде бы для детей, которые имеют инвалидность, или детей из семей, находящихся в сложных жизненных обстоятельствах, нужно создавать какие-то особые условия исключительно в изоляции от общества.
Это заблуждение, что помощь государства должна заключаться в том, чтобы малого ребенка, например, с нарушением зрения или слуха, забирать от родителей, чтобы обучать и социализировать в условиях закрытого учреждения. На самом деле мы уже пятый год проводим мониторинг и можем констатировать: причиной того, что ребенка отрывают от семьи и перемещают в такое учреждение, является бедность, неблагополучие и невозможность получить услуги (образовательные, медицинские, реабилитационные) вблизи дома.
А также стало привычным и удобным (особенно для бывших выпускников таких заведений) отдать своего ребенка на воспитание в интернат. Интернатные учреждения кровно заинтересованы в контингенте детей, и большинство из них просто паразитируют на семейном горе, ездя по селам и уговаривая родителей отдать им ребенка. Но Украина как государство должно изменить такую ситуацию и показать обществу, что поддержка семьи – это не забрать ребенка в интернат, а решить проблему для каждой семьи и удовлетворить потребности каждого ребенка, не отлучая его от родителей.
Некоторые народные депутаты, в частности Павел Сушко (заместитель председателя фракции «Слуги народа» в Верховной раде), начали распространять фейки, якобы реформа происходит, чтобы массово позакрывать специальные учреждения образования для детей с тяжелыми нарушениями здоровья. Конечно, общество было возмущено информацией, отображенной таким способом. Я даю профессиональный ответ, что реформа не закрывает специальные школы, она направлена на уменьшение количества детей, которые круглосуточно живут в интернатах, независимо от их типов.
Суть этой реформы — создать условия по месту жительства ребенка, чтобы он ходил в школу и проживал с родителями. Сейчас часть специальных школ-интернатов была трансформирована в специальные школы без круглосуточного проживания детей, и ни одно заведение для детей с тяжелыми нарушениями не ликвидировали.
В некоторых интернатах была проведена комплексная оценка детей, которая показала, что значительная их часть имеет фейковые диагнозы, большинство может получать образование в режиме инклюзивного обучения, а некоторые и в инклюзии не нуждаются.
Поэтому мне кажется, что подобные депутатские активности лишь возмущают общество и вводят людей в заблуждение. И мне странно, что есть депутаты, которые вопреки рекомендациям Комитета ООН по правам ребенка, в соответствии с которыми институциональное размещение детей допускается лишь как крайняя мера, борются за систему интернатов с круглосуточным пребыванием у них детей, считая приемлемым разлучить ребенка с родителями.
Я уверен, что это вопрос приоритетов. Мы должны не сохранять интернатные учреждения любой ценой, а помогать детям, воспитываться в семейном кругу, и развивать качественные образовательные, медицинские и социальные услуги по месту жительства. Именно на это должны быть направлены средства государственного бюджета – а это более 12 млрд. грн. ежегодно, из которых 88% идет на содержание зданий и персонала, большинство из них является техническим и административным.
Я бы лучше потратил эти средства на узкоспециализированный персонал, например, на логопедов, сурдологов, тифлопедагогов, на услугу дневного ухода, который облегчил бы жизнь родителей, на транспорт для доставки детей в специальные школы, куда они ездили бы только для обучения, а не проживания. К сожалению, по сравнению с соседями – Польшей, Румынией, Молдовой – мы являемся антилидерами с количеством детей, которые воспитываются в интернатной системе.
Надеюсь, что мы тоже сможем кардинально изменить эту ситуацию. Поэтому я категорически против остановки или отсрочки этой реформы, как это предполагается одним из проектов постановления Кабинета министров Украины, что разрабатывается Минсоцполитики. Прежде всего, против того, чтобы отсрочить до 2026 года прекращение устройства в интернаты детей в возрасте до трех лет.
Согласно стратегии, это надо было бы сделать, уже начиная с этого года, потому что именно на детей этого возраста институциональный уход влияет наиболее неблагополучно, о чем свидетельствуют многочисленные исследования. В Украине более 1,5 тыс. детей в возрасте до трех лет ежегодно устраиваются в интернаты. Я абсолютно уверен, что государство имеет достаточно ресурса, чтобы создать надлежащие условия для этих детей и не допустить попадания их в такие заведения.
Почти год весь мир живет в необычном режиме проведения мероприятий против эпидемии. Какие вызовы встали перед украинцами в сфере обеспечения равных прав детей по обучению?
— Дистанционное обучение не является чем-то новым для Украины, но чтобы перейти на такую форму обучения всем и одновременно – к этому мы не готовились. Вследствие пандемии мы получили этот вызов: будет либо так (дистанционно), либо никак.
И в начале, как ни прискорбно, были случаи, когда было никак – права сотен детей на образование были нарушены, потому что не только система образования не была готова, но и не все семьи были обеспечены средствами для коммуникации. Например, почти 50 тыс. детей из интернатных учреждений вернули домой, но большинство этих заведений, особенно специальных, не организовали дистанционное обучение.
Однако этот вызов стал для государства толчком развивать различные виды обучения. И хорошо, что на каком-то этапе начали, например, трансляцию уроков для разных классов на телевидении и оживили процесс наполнения интернет-площадок качественными образовательными проектами. Сейчас мы можем сказать, что дистанционное образование в Украине набрало новые обороты. Любые карантинные мероприятия уже не повлияют на качество образования так существенно, как это было еще год назад.
Думаю, мы как система справились. Но карантин показал еще одну важную сторону проблемы, что родители встали перед необходимостью непосредственно участвовать в обучении своих детей. И не все выдержали такую нагрузку – кто-то не смог качественно организовать условия для ребенка, дисциплинировать школьника, контролировать его присутствие на уроках. К сожалению, часть детей временно потеряла возможность учиться именно из-за неготовности (или невозможности, например, из-за работы) родителей быть вовлеченными в процесс.
Но позитивом я считаю то, что родители получили возможность наблюдать за качеством образования. Хоть и не всегда это получалось конструктивно: кто-то сильно нервничал во время онлайн-уроков, не сдерживался в комментариях в отношении детей или учителей во время учебного процесса. Поэтому пандемия повлияла на образовательный процесс: показала и качество образования и профессионализм учителей, и готовность родителей помогать своему ребенку, и способность системы изменяться.
Защищать детей следует от многого: иногда наблюдаются ужасные истории сексуального, физического и даже медицинского насилия. Мы все были смущены серией детских суицидов, которые прокатились по стране. Что, по вашему мнению, нужно делать, чтобы общество максимально серьезно относилось к малейшим проявлениям агрессии к детям?
— Я понимаю, что система должна на это реагировать. Но многое зависит исключительно от конкретных личных причин. 90% детских самоубийств, не только у нас, но и в мире, происходят из-за или отсутствия взаимопонимания с родителями, или несчастной любви, или насилия со стороны ровесников или старших. Да, нам надо активизировать деятельность соответствующих служб, школ, родительского сообщества по осознанию причин, которые могут привести к самоубийству, и их устранению.
Но сейчас важно, не чтобы мы просто обсуждали эти досадные случаи, а чтобы каждый из нас начал анализировать отношения со своими детьми. Часто родители думают, что такое может случиться только в бедных и не совсем функциональных семьях, однако практика показывает, что к суицидам чаще подвержены дети из семей, где хватает всего, кроме внимания и тепла от родителей, принятия ребенка.
С развитием социальных сетей родители нередко заменяют личное общение коммуникацией в Интернет-пространстве. Это уже стало привычкой: все, что надо, ребенок сам найдет в сети. И здесь, к сожалению, кроме полезной информации, ребенок, который имеет определенные проблемы из указанных выше, может найти там тех людей, кто обидит его или даже подтолкнет к суициду.
Я предложил широкое обсуждение целесообразности запрета или ограничения по возрасту определенных деструктивных сетей, где чаще всего создаются так называемые «группы смерти». И я вижу довольно активную поддержку этой инициативы, хотя понимаю, что это вопрос не конкретной сети, а скорее информационной гигиены. Исследования показывают, что детям достаточно до минуты времени, чтобы начать переписываться с незнакомым человеком, и 18 минут – чтобы отправить интимное фото этому человеку.
Интернет с точки зрения ребенка является безопасной средой, где он готов на действия, неприемлемые офлайн. Вот это надо делать на разных уровнях. Рассказывать детям о манипуляциях, которые могут быть опасными для них в Интернете.
Например, перед Новым годом совместно с МБО «Служба спасения детей» мы разработали специальные учебные программы для учителей, которые после тренингов провели уроки по безопасности для более 7 тыс. школьников. Такие программы о различных видах насилия обязательно надо вводить на государственном уровне, чтобы формировать общее негативное отношение к любому насилию над детьми.
Сейчас мы имеем такой высокий уровень насилия, потому что продолжается практика замалчивания, которая существует еще с советских времен. И хотя в последние годы вопрос, наконец, перестал быть табуированным и нарушается на самых высоких уровнях, однако для того, чтобы общество стало здоровым, оно должно перестать воспринимать факт насилия как личное дело насильника и жертвы. Когда большинство граждан будет непримиримыми в этом отношении, люди не захотят жить в обществе с таким уровнем насилия.
Надеюсь, что меры, которые сейчас внедряются на уровне государства, приведут к изменению сознания каждого гражданина. Чтобы обидчики понимали свое «не рукопожатие» в обществе. В последние годы мы значительно продвинулись на законодательном уровне, приняли закон о предотвращении и противодействию домашнего насилия, нормировали вопросы противодействия боулинга.
Недавно принят законопроект о внесении изменений в некоторые законодательные акты Украины относительно имплементации Конвенции Совета Европы о защите детей от сексуальной эксплуатации и насилия (Ланцаротской конвенции), где усиливается ответственность за совершение сексуального насилия над детьми. И реформа деинститулизации тоже должна снизить уровень насилия, которое происходит в интернатных учреждениях, о чем мы тоже часто слышим в прессе и на судебных заседаниях.
Конечно, мы еще в начале этого процесса. Многие до сих пор не обращаются в правоохранительные органы, потому что не верят в действенность защиты. Но в последнее время мы видим, что количество обращений растет, что показывает доверие людей и увеличение количества положительных кейсов, когда обидчика наказали или получено запрещающее предписание, по условиям которого он не может приближаться к пострадавшей личности. Есть уже много примеров, которые дают нам надежду, что мы станем обществом, где насилия не терпят.
Автор: Елизавета Гончарова
Источник: Тиждень
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.