Рассмотрены ключевые проявления бедности населения Украины, которые могут быть идентифицированы по данным 2013-2014 годов, – несостоятельность оплаты за лечение, неудовлетворительные жилищные условия или риск их ухудшения, кредитно-финансовая несостоятельность домохозяйства, потеря имущества и источников существования в результате боевых действий.
В работе сделана попытка обосновать трансформацию указанных проявлений в новые формы бедности и оценить масштаб явления. Для этого теоретическая схема исследования предусматривает: определение линии бедности (монетарной или немонетарной), а также установление порога уязвимости к каждой из форм бедности.
Рассмотренные четыре формы бедности (из-за заболевания, по жилищным условиям, по признаку задолженности и внезапная бедность вследствие боевых действий) имеют разный масштаб, но в той или иной степени определяют современное «лицо» украинской бедности и требуют принципиального пересмотра политики противодействия бедности и социального исключения.
Ключевые слова: бедность, финансовая несостоятельность, внезапная бедность, расходы на лечение, жилищные условия, задолженность, потеря имущества и источников существования, политика противодействия бедности.
Постановка проблемы. На протяжении длительного периода исследований бедности в Украине наблюдалось формирование устоявшихся тенденций относительно масштаба явления и профилей бедного населения. Так, начиная с 2001 года, неустанно снижались уровни абсолютной бедности, и лишь кризис 2008-2009 годов приостановил позитивное движение.
Показатели относительной бедности оставались практически неизменными на протяжении 2000-х годов, с незначительными колебаниями в сторону увеличения в периоды экономического роста и снижением значений с началом последнего кризиса, что стало результатом политики перераспределения доходов от средних до более бедных слоев общества.
Стабильными оставались и основные профили бедности, что свидетельствовало о неэффективности политики и неизменных принципах распределения доходов в обществе.
Ситуация начала меняться после 2011 года: экономические события, которые развивались в результате последнего кризиса и связанных с ним процессов стагнации, провоцировали сужение потребительских возможностей подавляющего большинства населения и вызывали острый дефицит текущих ресурсов домохозяйств. В свою очередь эти процессы подталкивали к формированию новых проявлений бедности, принципиально отличных от предыдущего периода.
Украина в 2012 году находилась в состоянии неопределенности, когда любое событие могло сыграть роль катализатора как негативного, так и позитивного сценария развития ситуации с бедностью. События следующего года свидетельствовали о развертывании экономического кризиса и ухудшении положения подавляющего большинства населения.
Итак, еще до активных боевых действий, по состоянию на начало 2014 года можно констатировать появление принципиально новых признаков бедности, или даже новых ее форм, которые требуют детального исследования. В дальнейшем боевые действия на Донбассе не только обострили имеющиеся проблемы, но и привели к масштабному явлению внезапной бедности, с которым Украина до сих пор не сталкивалась.
Анализ предыдущих исследований и публикаций. С середины 1990-х годов проблему бедности активно обсуждали в научных кругах Украины. Наиболее известными являются работы Е. М. Либановой (E. Libanova), где впервые в Украине заложена теоретико-методологическая основа видения проблемы; Ю. И. Саенко (Yu. Saenko), в них рассматриваются в основном социологические аспекты проявлений бедности; А. Ф. Ревенко (A. Revenko), они были посвящены статистической оценке явления и сравнению его масштабов с советским периодом.
И. Ф. Гнибиденко (I. Hnybidenko), он рассматривает бедность как составляющую социальной безопасности и акцентировал внимание на специфике бедности сельского населения; В. О. Мандибуры (V. Mandybura), где бедность определена в контексте общего снижения жизненного уровня населения и кризиса общественного устройства, В. И. Паниотто (V.Paniotto), посвященные особенностям измерения бедности с использованием данных социологических опросов.
Однако в последние годы эта тема определенным образом выпала из перечня приоритетных направлений исследований, поскольку постоянство тенденций и профилей бедности делали малоэффективными дальнейшие научные поиски.
Публикации последних лет концентрировались преимущественно на оценках масштабов явления среди отдельных групп населения и немонетарных аспектах бедности. Появление новых форм бедности пока не имело активного обсуждения в научной литературе, поскольку по объективным причинам не могло быть полностью идентифицировано.
Целью статьи является обоснование появления новых форм бедности и оценка возможного масштаба явления.
Изложение основного материала. Поисковый анализ, осуществленный на основе имеющихся информационных источников и экспертных заключений, дает основания для идентификации четырех новых проявлений бедности, которые могут трансформироваться или уже трансформируются в новой форме.
Прежде всего, это бедность из-за заболевания или медицинская бедность. Снижение финансовой состоятельности домохозяйств, особенно в части так называемых свободных от обязательных расходов средств, совпало по времени с процессами постоянного сужения каналов финансирования здравоохранения из бюджетов всех уровней, ведомственных структур и страховых фондов.
К этому уже традиционно добавлялось несовершенное управление отраслью и неэффективное ценообразование на коммерческие медицинские услуги, которые не смогли создать настоящей конкуренции в сегменте средних слоев общества. Все эти процессы вместе привели к ситуации, когда более или менее серьезное заболевание одного из членов семьи (особенно с необходимостью хирургического вмешательства) могло стать причиной наступления бедности для семьи со средними доходами.
До 2009 года эта форма бедности не была четко очерченной, ситуация зависела от ряда факторов и складывалась по-разному в зависимости от места жительства, ведомственного подчинения медицинского учреждения, возможности получить помощь от родственников, принадлежности к льготным категориям и тому подобное. Следовательно, на протяжении межкризисных лет традиционно крайне тяжелые заболевания вызывали бедность семей.
Однако в последние годы проблема терпит критические масштабы: за период 2005-2012 годов расходы домохозяйств на здравоохранение выросли почти вдвое (по системе национальных счетов в сопоставимых ценах 2012 года), а реальные денежные доходы домохозяйств выросли за этот период лишь в 1,6 раза.
Понятно, что 2013-2014 годы существенно погрешили данное соотношение, поставив многочисленные семьи в ситуацию выживания. Если учесть, что плата за медицинские товары и услуги чаще не зависит от финансовой состоятельности домохозяйства, а определяется спецификой заболевания, то можно предположить, что достаточно высокая доля населения сталкивается с серьезными рисками бедности в связи с болезнью одного из членов семьи.
Вторая специфическая форма бедности связана с унаследованной еще с советских времен жилищной проблемой, которая в последнее время обостряется и приобретает признаки бедности по признаку жилищных условий. Значительный процент семей традиционно имеет неудовлетворительные жилищные условия, как по количественным, так и по качественным характеристикам жилья.
В последние годы стала распространенной практика аренды квартир теми семьями, которые получают приличные текущие доходы, однако не имеют собственного жилья или хотят улучшить свои жилищные условия. Сужение рынка труда в результате последнего кризиса и последующей стагнации экономики, обострение кризисных явлений на протяжении последнего года, поставили в особо шаткую ситуацию те семьи, которые решали жилищную проблему путем аренды жилья за счет текущих доходов.
Потеря хотя бы одного из источников доходов для таких семей означала фактическую потерю традиционных жилищных условий и значительное ухудшение условий жизни в целом.
Тесно связанным с жилищной проблемой, но отдельным проявлением бедности сегодня является кредитно-финансовая несостоятельность домохозяйств. С одной стороны, ее заложниками стали практически все семьи со значительными кредитными обязательствами, особенно в валюте, поскольку на протяжении длительного периода в стране происходили процессы сужения покупательной способности доходов и соответственно так называемых свободных средств.
Значит, отдавать долги с каждым годом становится труднее, а накопление долга ставит семьи в ситуацию безысходности. С другой стороны, значительное количество семей, вынужденных сегодня по разным обстоятельствам обращаться за кредитами, попадают в кабалу из-за повышения и без того сверхвысоких банковских ставок. А группа традиционно бедных вообще ограничена в возможности кредитования.
Таким образом, масштабность явления задолженности перед банковскими учреждениями и сверхвысокие ставки по кредитам на фоне снижения реальных доходов населения дают основания говорить о бедности по признаку задолженности.
В результате боевых действий на Донбассе в 2014 году появилась новая форма бедности – внезапная бедность из-за потери имущества и источников для существования, которой подверглись как вынужденные переселенцы, так и семьи, пострадавшие в результате боевых действий на территориях проживания.
По состоянию на конец года численность зарегистрированных переселенцев приближалась к одному миллиону человек, и большинство из них оказалась в зоне риска внезапной бедности, поскольку не имели значительных сбережений, способных компенсировать потери (даже временные), или уровня квалификации, который гарантировал бы восстановление на новом месте проживания трудовых источников доходов в полном объеме.
Оценить масштабы потерь имущества и риски внезапной бедности населения, которое осталось в местах постоянного проживания, пока чрезвычайно трудно, прежде всего потому, что процесс в настоящее время находится в развитии, и общая ситуация является мало прогнозируемой.
Все обозначенные формы бедности выдвигают новые вызовы для политики, поскольку не могут быть преодолены только традиционными методами – через политику налогообложения, перераспределения доходов, совершенствование политики на рынке труда и в системе социальной поддержки. Разработка новых направлений политики требует всесторонней оценки явления, идентифицированного в сегодняшних реалиях.
К сожалению, для углубленного исследования проблемы имеющееся информационное поле является узким, однако оно дает возможность очертить масштабы явления и дать отдельные структурные оценки.
Новые подходы в измерении бедности на протяжении последних десятилетий были сосредоточены на развитии немонетарной составляющей, что крайне затрудняло методический аппарат и снижало точность оценок. Однако немонетарная бедность является причиной и следствием монетарной бедности, то есть, так или иначе, замыкается на традиционных измерениях.
Когда мы говорим о масштабах монетарной бедности, то имеем в виду те семьи, которые оказались за проведенной чертой. Мы можем уверенно утверждать, что такие семьи уязвимы к любым внешним обстоятельствам, поскольку уже вынуждены отказывать себе в самых необходимых благах для нормальной жизни.
Однако существует определенная группа семей, чьи доходы превышают черту бедности, но эта дистанция настолько незначительна, что любые негативные общественные процессы и явления могут вызвать резкое ухудшение их положения.
Следовательно, они занимают неустойчивую позицию в социальной иерархии и имеют выше, чем средние в стране риски бедности, а, следовательно, являются уязвимыми. Численность группы уязвимых лиц к бедности напрямую зависит от специфики распределения населения по доходам. В украинских реалиях, когда скученность в зоне низких доходов является высокой, численность группы уязвимых может превышать численность именно бедных.
Если исходить из такой позиции, то распространение новых форм бедности затрагивает, прежде всего, группы бедных и уязвимых к бедности, и в значительно меньшей степени – тех, кто имеет устойчивое материальное положение. Однако чрезвычайно сложно провести грань между уязвимостью к бедности и устойчивым положением. Целесообразнее обосновывать границу уязвимости отдельно для каждой из определенных новых форм бедности.
Например, если мы говорим о бедности из-за заболевания, то даже представители наиболее обеспеченных 10% населения могут оказаться в критическом состоянии в случае сложной хирургической операции, необходимости лечения за рубежом и других.
Например, в 2013 году домохозяйство с 10 децильной группой имело расходы на здравоохранение более 72 тысяч грн в год, что составляло 73% годового бюджета домохозяйства. Средства, которые остались после оплаты медицинских товаров и услуг, составляли два прожиточных минимума на человека в месяц.
Таким образом, домохозяйство не попало в категорию бедных, хотя и потратило львиную долю своих доходов на лечение. Другое домохозяйство (с семи децильной группой) потратило за год почти 37 тысяч грн на охрану здоровья, что составило 40% его годового бюджета.
В результате таких расходов ресурсы домохозяйства сократились до 1154,6 грн на человека в месяц, что лишь на 40 грн превышает прожиточный минимум, но есть на 33 грн ниже черты относительной бедности (1187 в 2013 году). Таким образом, это домохозяйство оказалось среди бедных вследствие расходов на лечение, хотя имело довольно приличные доходы.
Однако в случае необходимости проведения несложной операции со средним реабилитационным периодом таким семьям ничего не грозит. Однако бедные вынуждены будут для такого лечения накапливать долги (если смогут стать заемщиками), а уязвимые к этому виду бедности потратят все свои резервы, и вероятно, перейдут к категории бедных.
В худшем случае такие семьи не смогут воспользоваться услугами здравоохранения: в 2013 году 22,1% населения, которое требовало лечения, не смогли получить медицинские услуги или купить необходимые лекарства, преимущественно из-за отсутствия средств.
Если провести черту уязвимости к бедности вследствие заболевания на уровне прожиточного минимума, увеличенного на размер фактических медианных расходов на медицинские товары и услуги, то доля уязвимых (кроме бедных по критерию прожиточного минимума) составит около 16%, а уровень бедности (включая уязвимости) составит почти 36%.
В случае использования не медианных, а средних расходов на здравоохранение, уровень бедности растет до 55,4 процента. Если в качестве предела уязвимости к данной форме бедности использовать максимальные фактические среднемесячные расходы (6024 грн на человека в месяц в 2013 году) и предположить, что домохозяйство будет тратить все свои ресурсы на лечение, не оставив при этом даже минимальных средств на потребление, то уровень бедности превысит 99 процентов.
Таким образом, в случае наступления нетяжелой болезни, лечение которой потребует медианных или средних сумм, среди бедных может оказаться от 16,1 до 35,6% населения, а уровень уязвимости к бедности вследствие заболеваемости составит 35,9–55,4 процента. В случае наступления тяжелой болезни, которая требует расходования значительных средств (даже для обеспеченных слоев населения), среди бедных рискуют оказаться почти все украинские семьи, включая представителей десятой децильной группы.
Если рассматривать бедность в немонетарном измерении, то подвергнутыми риску из-за заболевания также считаются лица, которые не могут по инфраструктурным причинам вовремя получить помощь.
Такие лица или семьи дополняют группу уязвимости к медицинской бедности, они преимущественно обитают в сельской местности: 41,8% сельских домохозяйств страдает от необеспеченности населенного пункта услугами скорой медицинской помощи, а 28,5% – от отсутствия вблизи жилья любого медицинского учреждения.
В отдельных случаях даже уверенное финансовое положение домохозяйства не может компенсировать инфраструктурную недоступность медицинских услуг, а для уязвимых к бедности семей такие проблемы существенно усиливают негативные влияния.
В случае бедности по жилищным условиям теоретическая схема исследования выглядит иначе. Однозначно бедными по этой форме можно считать те семьи, которые имеют неудовлетворительные жилищные условия. По наличию хотя бы одного фактора: маловатая площадь жилья, высокая нагрузка жильцами на одну комнату, отсутствие элементарных удобств, аварийность или запущенность помещения вследствие отсутствия капремонта.
Гораздо труднее определить контингент уязвимых лиц к жилой бедности, ведь его фактически можно выделить только среди семей, которые арендуют жилье. Остальным семьям можно в качестве предела уязвимости присваивать среднюю по региону арендную плату за жилье, но такой подход имеет ряд предположений и ограничений.
Сегодня больше половины населения страны попадает под определение жилой бедности, поскольку условия их проживания имеют, по крайней мере, одну негативную характеристику. Это 13,7% – маленькую жилую площадь, почти 9% – сверхвысокие нагрузки лицами на одну комнату, 27% живут в крайне ветхом и заброшенном жилище, а практически каждый четвертый человек проживает в помещении без элементарных удобств.
Согласно данным обследования, сегодня 3,4% домохозяйств или 3,2% населения решает жилищную проблему путем аренды жилья. С каждой квинтильной группой растет доля съемщиков жилья и при этом уменьшается риск потери основных источников доходов. Однако, в нестабильной экономической ситуации риск потери работы и основных источников для существования менее коррелирует с благосостоянием семьи, в отличие от периода экономической стабильности.
Понятно, что представители пятой квинтильной группы имеют больше шансов «удержаться на плаву» в трудные времена, однако среди съемщиков жилья они составляют менее трети (31,7%). Следовательно, можно предположить, что около 2,5% семей подпадут под действие жилищной бедности в случае потери одного из основных источников доходов. Соответственно, уровень жилищной бедности, включая сегмент уязвимости, составляет 53,6%.
Еще сложнее ситуация с оценкой бедности по признаку задолженности, ведь в данном случае трудно провести самую черту бедности, и понятно, гораздо сложнее определить грань уязвимости к данной форме бедности. Своевременный возврат кредитов может стать проблемой для значительной доли домохозяйств, прежде всего, из-за уменьшения или частичной потери основных источников доходов.
Даже далеко небедные семьи могут оказаться в зоне уязвимости, особенно те из них, которые занимали деньги в валюте и стали заложниками не только снижения реальных доходов и уменьшения условно свободных средств, но и обесценивания гривны.
А по данным ОУЖД, в 2013 году 11,7% домохозяйств возвращали займы и кредиты, еще 3,7% оплачивали финансовые услуги. Понятно, что данные абсолютно не координируются с финансовой статистикой, которая косвенно свидетельствует о значительной кредитной нагрузке на домохозяйства.
Если предположить, что подавляющее большинство семей, которые возвращали в 2013 году кредиты, и кто может в любой момент попасть в категорию финансово несостоятельных лиц вследствие потери доходов, обесценивания гривны. И добавить к ним бедных по критерию прожиточного минимума, что имеют мизерные шансы воспользоваться кредитом, а тем более его возвращать, то уровень бедности по признаку задолженности можно оценить в 30%.
Совершенно новым явлением для Украины стала бедность вследствие боевых действий. Бедные семьи, которые в результате военных событий еще и потеряли имущество (из-за эвакуации или разрушения помещения), оказались на грани выживания и могут сегодня рассчитывать исключительно на поддержку государства и волонтеров.
Ко второй группе можно отнести семьи, которые раньше имели определенные сбережения и неплохую работу, но в результате боевых действий потеряли все и внезапно стали бедными. Это и есть группа так называемых новых бедных.
Предел уязвимости к этой форме бедности (предел третьей группы) проходит слишком высоко, поскольку накопления или текущие доходы пострадавших семей сегодня должны перекрывать такие расходы, как аренда жилья, обновление крайне необходимого в ежедневном пользовании утраченного (или даже временно утраченного) домашнего имущества, одежды и обуви, учебных товаров для детей и тому подобное.
Форму внезапной бедности вследствие боевых действий и связанными с ними процессами можно рассматривать следующим образом. Из четырех слоев пострадавшего от боевых действий населения только верхняя часть, которая имела очень уверенное материальное положение (счета в банках, недвижимость в непострадавших районах и тому подобное) или сверхвысокий уровень квалификации в конкурентном сегменте, смогли сохранить приемлемый уровень жизни и не оказаться в зоне высоких рисков бедности.
Остальное население пострадавших территорий в той или иной степени стали заложниками ситуации, и уже попали в зону внезапной бедности или балансируют на ее грани.
Оценки масштабов внезапной нищеты в результате боевых действий сегодня значительно ограничены по двум причинам. Во-первых, прошел незначительный период времени для обобщения статистических потоков информации и сопоставления данных текущей статистики и выборочных обследований.
Во-вторых, нестандартность ситуации требует дополнительной к традиционным источникам информации с целью углубленного исследования ситуации, ведь в рамках имеющейся системы наблюдений невозможно выявить все аспекты нового явления.
По состоянию на первый квартал 2014 года более половины населения Донецкой и Луганской областей (59,1%) имели доходы в пределах от одного до двух прожиточных минимумов, еще 27,4% – вообще ниже прожиточного минимума.
Итак, подавляющее большинство жителей, которые могли оказаться в зоне боевых действий, подпадало под определение внезапной бедности или уязвимости к ней: из 6 млн. жителей зоны АТО и прилегающих территорий более 5 млн. попали или в группу внезапно обедневших или в группу уязвимых к бедности вследствие боевых действий. Независимо от того, переехали они в другую часть страны или осталисьна месте постоянного проживания.
Уже сегодня становится понятным, что система государственной социальной поддержки как рычаг прямого влияния на бедность оказалась абсолютно неприспособленной к новым условиям, и не способна ответить на новые вызовы. Кроме того, система экономичных механизмов сегодня не выполняет основных функций и должна быть кардинально перестроена в соответствии с требованиями предотвращения негативного влияния на общественную среду.
Разворот вектора политики в экономической и социальной сфере требует четкого представления относительно масштаба и структурных особенностей негативного социального явления, рисков его распространения и возможных эффектов от реализации реформ. Для этого, прежде всего, необходимо совершенствовать информационное поле как в направлении обеспечения более полной и достоверной информации, так и в отношении поиска новых эффективных источников статистических данных.
Выводы. Проведенное исследование доказывает, что новые весомые проявления бедности происходят по следующим параметрам:
1) отсутствие оплаты за лечение,
2) неудовлетворительные жилищные условия или риск их ухудшения,
3) кредитно-финансовая несостоятельность домохозяйства,
4) потеря имущества и источников существования вследствие военных действий.
Эти проявления бедности сегодня могут быть идентифицированы как новые формы украинской бедности, и они имеют принципиальное отличие от распространенных ранее форм.
Оценка новых форм бедности свидетельствует о масштабности явления и высокой степени уязвимости населения и дает основания для пересмотра традиционных подходов в формировании государственной политики противодействия бедности и социального отторжения.
Автор: Л.М. Черенько, кандидат экономических наук, зав. отдела, Институт демографии и социальных исследований им. М. В. Птухи НАН Украины, E-mail: cherenko@ukr.net
Источник: Журнал «Демография и социальная экономика»
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.