Один из известных исследователей проблематики «экономика – культура» Марк Кассон еще в 90-х годах прошлого века сделал неутешительный вывод: «Экономика только учится договариваться с культурой».
Всего несколько лет назад теоретик экономики, как правило, утверждал, что культура никак не отражается на экономических показателях; все, что важно, находит объяснения из-за цены — реальных цен на внешних рынках и теневых цен на внутренних. Сегодня теоретик, скорее всего, признает, что культура важна, но в то же время будет утверждать, что значение культуры экономика не может и не должна пытаться объяснить.
И далее Марк Кассон акцентирует на том, что подобные утверждения ничем не оправданы. На самом деле беспристрастный экономический анализ может и должен достичь прогресса в выяснении достоверной роли культуры в целом и экономической, в частности, в достижении прогресса в развитии экономики и общества.
Следовательно, и в первых десятилетиях нового столетия научная общественность не смогла добиться прорыва как в объяснении природы, трендов развития культурного капитала, так и в раскрытии механизмов влияния не экономического, культурного на устойчивое развитие. Остается открытым, не выясненным, не объяснимым с научных позиций пласт проблем, связанных с имплементацией культуры, ее ценностей в практику человекоцентризма, человекократии.
Должны констатировать, что теоретические споры между представителями различных научных школ, которые к тому же нередко представляют диаметрально противоположные взгляды на основополагающие основы экономического и социального развития, роли, места, значения, иерархии культурного пласта мировой цивилизации, не утихают.
Более того, как только появляются новые неоспоримые факты усиленного взноса культурных факторов на примере той или иной страны, так и с появлением фактов иного звучания, когда отдельные страны приобретают прорыв в экономическом развитии, не имея соответствующего культурного кода, споры обычно оживают. При этом в ход идут и научная аргументация и подмена понятий, некорректные сравнения, фальсификация данных и тому подобное.
Отрицать роль культуры и всего того, что за ней находится – традиций, обычаев, верований, ценностей – решается в открытой форме, и все меньшее число представителей научного сообщества.
В то же время среди этого сообщества остается весомая прослойка тех, кто осознанно-неосознанно занижает роль культурного капитала, руководствуется полумертвыми теоретическими основаниями, которые в свое время создали образ «человека экономического» и десятилетиями не могут побороть неестественные, искусственные – экономоцентризм, примат экономического над социальным; второстепенность надстройки, внеэкономического, ценностного.
Не у каждого сознательного человека не может не появиться мысль, а впоследствии и убеждение, что на политическом, политико-экономическом, экономическом, социальном олимпе в глобальном измерении «что-то пошло не так». И это «не так» произошло не вчера, а на протяжении последних десятилетий накапливалась критическая масса несправедливости, снижалась «планка» нравственности, духовности, ответственности.
Отвергнуто справедливыми утверждениями отдельных представителей научного сообщества по достижению глобальным миром экономических границ роста, как призывы изменить векторы роста на развитие.
Обидно об этом писать, но так называемая научная элита на протяжении последних десятилетий не полноценно выполняла свою общественную миссию, а то и оказывалась на обочине развития глобальной экономики и сетевого общества, которые развивались сплошь и рядом не благодаря, а вопреки «научным разработкам».
Экономика, без сомнения, должна прирасти культурой, доподлинными, а не кажущимися ценностями. Такое приращение требует новых взглядов на источники, движущие силы экономического и общественного прогресса, новых мировоззренческих прорывов в среде самих ученых, задачей которых является определение тенденций и доминант экономического, социального и общественного бытия.
Позиции авторов относительно соотношения экономики и культуры, влияния последней на социально-экономическое развитие являются близкими к тем, что их исповедует известный исследователь этой проблемы Дэвид Тросби, который в эпилоге к монографии «Экономика и культура» делает следующие заключительные выводы.
«На более широкой мировой арене, где разыгрываются региональные, национальные и международные драмы, экономика и культура могут рассматриваться как две фундаментальные движущие силы, формирующие человеческое поведение. Желание контролировать материальные ресурсы, особенно со стороны тех, кто и так достаточно богат, и, кажется, совершенно не одержим, и оно управляет большей частью того, что мы рассматриваем как экономическую деятельность.
В то же время действуют импульсы – потребность в идентичности, принадлежности, творческом самовыражении, связях с другими людьми, то есть все то, что мы можем обобщить в понятии “культура человека”, обнаруживает глубокое влияние на то, как мы воспринимаем мир, как интерпретируем наше в нем место и как себе ведем. Эти две основные силы, экономическая и культурная, рассматриваются многими оптимистично.
С материальной точки зрения во многих смыслах мы живем в лучшие времена. Технологическая революция конца второго тысячелетия обещает еще более впечатляющие достижения в третьем; возможно, мы даже можем предвидеть будущую утопию, в которой призрак бедности, проклятие болезней, монотонная работа и изнурительное влияние безработицы будут преодолены навсегда.
Подобным образом позитивный взгляд на культурное развитие указывает на появление более артикулированных моделей культурного самовыражения и взаимодействия, когда в глобально взаимосвязанном мире приветствуется локальное культурное многообразие, кооперативное поведение и доверие преобладают над конкуренцией и подозрительностью, где устойчивость замещает эксплуатацию, а креативность и наслаждение искусством расцветают».
Беспристрастный анализ свидетельствует, что история взаимосвязи, сосуществования и взаимовлияния культуры, с одной стороны, и экономической науки и практики, с другой, является непростой, крайне противоречащей и нет более или менее согласованного понимания природы имеющихся разногласий.
Ценности как ресурс, мотив, источник и экзистенциальная цель позитивной социально-трудовой динамики. Что на самом деле исследуют ученые, в которых в названии их проектов доминирует словосочетание «экономика и культура»? Ответить на этот вопрос достаточно проблематично, поскольку предметное поле исследования характеризуется разнообразием и на практике предстает как теоретико-прикладной анализ:
— культуры как сферы деятельности, в различных ее проявлениях, в т. ч. экономическом измерении;
— культуры как института, продуцирующего культурные ценности и влияющего на формирование мировоззрения и культурного капитала;
— культурного контекста экономической деятельности, а именно влияния культурного богатства субъектов хозяйственной деятельности на формы и методы экономической деятельности, ее результативность, в т. ч. производительность индивидуального и коллективного труда в специфической сфере деятельности, которой является культура;
— культурного измерения развития экономики и общества, значимости культурного капитала в обеспечении устойчивого развития;
— социальной культурной экономики – взаимовлияния и взаимообусловленности социального, культурного и экономического в деятельности институтов экономики и общества.
Можно предсказать, а то и утверждать, что объединяющим звеном между экономикой (и как теорией, наукой, и как институтом, сферой деятельности) и культурой предстает ценность. Ценность можно рассматривать как фундамент, где строится совместное рассмотрение экономики и культуры.
Следует прислушаться к аргументации и выводам известного австралийского исследователя экономических аспектов культурной деятельности и культурного контекста экономики Дэвида Тросби, который отмечает: «Можно предположить, что на каком-то глубинном уровне концептуальные основы, на которых базируется и экономика, и культура, имеют дело с понятием ценности.
Конечно, теории ценности играли центральную роль в развитии экономической мысли по учению Адама Смита, и какой бы не была восходящая дисциплинарная позиция для рассмотрения культуры, это эстетика или современная культурология, вопрос ценности здесь также занимает центральное место».
Кризисное состояние экономики как теории, науки, теоретико-прикладной платформы экономического и общественного бытия имеет многоплановую природу и происхождение. Среди факторов, продуцирующих теоретическое, научное, политико-экономичное (не)развитие экономики в ее многомерном плане, видное место принадлежит ценностным, мировоззренческим «провалам», что были и остаются имманентной составляющей современной экономической мысли.
Должны засвидетельствовать, что внеэкономические, морально-духовные, кросскультурные ценностные аспекты экономического, социального, общественного (не)развития длительное время находятся в эпицентре научных исследований авторов этой статьи. Во многих предыдущих научных публикациях авторы подчеркивали, что нас не только смущает, а без преувеличения пугает наблюдательное отношение многих представителей научного корпуса к негативным драйверам экономического и общественного прогресса, имеющих ценностное, мировоззренческое происхождение.
Прежняя экономическая и социальная культура мышления в значительной мере утратила жизнедеятельный, творческий, человекоцентрический потенциал, а формирование нового, адекватного реалиям первой половины XXI века и потребностям устойчивого развития и достижения общественно приемлемого социального качества, происходит крайне медленно и противоречиво.
Убеждены в том, что неспособность глобальной экономики встать на путь устойчивого развития с ориентацией на общественно востребованные показатели социального качества, человекоориентированные стандарты общественного прогресса имеет преимущественно морально-духовное, мировоззренческое происхождение. А точнее, обусловлено «сбоями» в общественном сознании, ценностной ориентации социума.
Реальность такова, что на практике в глобальном измерении наблюдаем асимметричность направлений экономических, социальных, культурных и других жизненно значимых ценностей.
В комплексе задач, направленных на развитие этической, моральной, солидарной экономики, важнейшее место занимает имплементация культурных ценностей в процесс устойчивого, человекоцентрического развития. Речь идет о том, что общепризнанные культурные ценности должны стать своего рода платформой формирования ценностей жизнедеятельности человека и его трудовой жизни, в частности их согласованного, одно векторного развития, как с экономическими, так и внеэкономическими ценностями.
Прежде чем рассматривать теоретико-методологические, прикладные аспекты направления внеэкономического развития, в том числе морально-этического, мировоззренческого в области устойчивого, человекоцентричного развития, обратимся к теоретическим основам категории, феномену «ценности», ее составляющих, – с акцентом на культурные, нравственно-этические аспекты этого института.
Восходящим основанием для рассмотрения этой проблематики выберем такой: культура в любом значении, любой ипостаси всегда ассоциируется с культурной идентичностью, особой формой выражения, отличается от ценности, которая имеет экономическое происхождение и проявление.
В экономическом дискурсе ценность имеет проявление в полезности, цене, стоимости. Культурная же ценность выражена в культурных феноменах – музыкальное произведение, художественное полотно, художественное произведение, общественная традиция, коллективная норма поведения и тому подобное.
Культурные ценности имеют особое значение для формирования человека нравственного, духовного, образованного, социализированного, ответственного. Мы убеждены, что культурные ценности имеют влияние и на экономику. Но не прямое влияние, а опосредованное действие через индивидуальные, коллективные и общественно-культурные (моральные, духовные, нравственные) установки, убеждения, верования, традиции.
Следовательно, речь идет не о провозглашенной важности, полезности, а об осознанных, воспринятых на уровне не осознанной установки, личностных убеждениях, которые «работают» на идентификацию участников общественно полезного труда. Объединяют людей, порождают новый культурный ген, новый тип мотивационных установок, новый уровень культурологической солидарности.
Должны засвидетельствовать активизацию исследований многоплановой проблематики ценностей преимущественно с участием представителей западных научных школ. Ярким подтверждением такого утверждения стало издание монографии, автором которой является Марианна Маццукато. В аннотации к монографии кратко, лаконично, просто изложено о сложном направлении. Вот некоторые из тезисов аннотации:
— индикатором ценности в современном мире стала цена, а не ценность;
— потеряв способность осознавать разницу между созданием и удалением ценности, современные экономисты облегчили определенным лицам возможность называть себя создателями ценности и в процессе ее отбирать;
— понимание того, в какой степени мифы о создании ценности окружают нас повсюду, является главным предметом этой книги;
— необходимо выйти за рамки решения изолированных проблем и выработать общие принципы, позволяющие сформулировать новый тип экономики – экономики, которая будет работать на общее благо, а для этого необходимо вернуть категорию ценности в центр экономического мышления.
Искажение ценностей жизни в целом и трудовой, в частности, имеет свою природу, историю, причины, философию – философию асоциального развития. Провалы в человекоцентричности общественного прогресса имеют многоплановое происхождение, а одной из основных причин не исповедования человекократии является, на наш взгляд, доминирование в экономической теории т. н. «самопомощи».
Наблюдается мейнстрим, с его маниакальным исповедованием индивидуализма, рациональный выбор, примат экономического направления над социальным и общественным развитием. Пренебрежение или же, по крайней мере, недооценка нравственно-духовного, ценностного аспекта. А, следовательно, и культуры в самом широком ее понимании в обеспечении устойчивого общественного прогресса, в достижении общественно приемлемого социального качества.
Итак, сама философия, идеология мейнстрима такова, что они не воспринимают ценностные нарративы, последние не «вписываются» в методологический индивидуализм, искусственно созданный образ «человека экономического», человека наполовину робота, который занимается только рациональным, экономически значимым.
Мейнстрим продолжает осуществлять свой «вклад» в формирование асоциального, человеко(не)центрического развития. Этот результат, по нашей оценке, «все еще переполнен мифами, суждениями, из которых состоит гигантская теоретико-практическая конструкция экономоцентризма, максимизация прибыльности, экономического роста любой ценой, что не сопровождается развитием человека – его возможностей, потенциала, морально-духовной компоненты, социального качества бытия.
Такое “научное” сопровождение предстает как идеологическое обоснование политики экономического роста без развития, образно говоря, это “вытеснение” экономически активного человека на обочину социально-экономического прогресса».
Есть все основания подтвердить ранее сделанные нами выводы, что «массовые проявления человеко(не)центричности, которые имеют место на рубеже двух тысячелетий в глобальном измерении, являются не только следствием системного провала социально-трудовой политики под влиянием неолиберального направления политики в целом.
Корни этой проблемы находятся гораздо глубже, их следует рассматривать в контексте целого ряда демографических, технико-технологических, институциональных, политико-экономических, социально-культурных явлений и процессов, объединенных цепью причинно-следственных связей. По нашему убеждению, «корни» экономоцентризма, как и почву, из которой он “питается”, следует связывать с искаженными ценностями жизни в целом и трудовой, в частности».
Достойный труд как доминанта моральной экономики
Нашей гипотезой является та, что на практике можно проследить параллель между явлениями и процессами, которые порождают дефицит достойного труда и развитием не только на национальном уровне, но и в глобальном измерении экономики, которая претендует на статус «некультурной», «неморальной», «нечеловекоцентричной».
Уверены, что немало членов социума, как и авторы этой публикации, ставили и продолжают ставить перед собой и окружающими вопрос: «Почему сохраняется дефицит достойного труда, как и дефицит культуры и этики в экономике?», «Почему приобретает аномальные проявления социальное неравенство?», «Почему “дерево” достойного труда так плохо приживается в мировом пространстве (и, к сожалению, на украинской земле), а если и приживается, то почему не рожает?».
Свой ответ на эти вопросы авторы статьи пытались сформулировать еще несколько лет назад. С учетом последних исследований более расширенный ответ на поставленный вопрос таков. Фундаментальной причиной человеко(не)центрического развития, как и кризиса достойного труда и социального качества в самом широком его понимании, является кризис ценностей, который переживает социум уже и в начале третьего десятилетия XXI века.
Кризисы социально-трудовой жизни экономически активного человека, который, к сожалению, не находится в эпицентре устойчивых позитивных социальных сдвигов – это кризисы в основном не экономические, они внеэкономические, морально-духовные, мировоззренческие.
Парадокс заключается в том, что политикум, социальные партнеры, другие институты и субъекты социально-экономического прогресса значительно больше знают обо всех окружающих мирах (природе, технике, институтах и т. п.) и интенсивно их трансформируют, но меньше знают и крайне недостаточно занимаются своим миром – миром людей.
Следующий парадокс — это существование воображаемой, часто искривленной зоны, которую человек считает зоной своего комфорта, нормальности, якобы заданных форматов, обреченностей.
Консерватизм, мировоззренческие ограничения не позволяют вырваться из этой иллюзорной зоны нормальностей, из зоны призрачных ценностей, которые на самом деле ценностями не является. Еще и еще раз подчеркиваем, что нынешнее доминирующее мировоззрение – это мировоззрение экономоцентризма, сознательного или бессознательного неприятия истинной роли и миссии социального в нашей жизни; это мировоззрение, построенное преимущественно на мифах, искаженных ценностях.
По авторской концепции моральная экономика должна предусматривать утверждение нового уровня, качественное приращение и устойчивую положительную динамику развития института достойного труда. Именно этот институт определен нами в качестве едва ли не основного драйвера, трудового базиса моральной экономики, первоочередным критерием соответствия последней принципам человекоцентричности.
Убеждены, что в условиях, когда человекоцентризм ни для политикума, ни для социальных партнеров не предстает в качестве основного вектора социально-экономического развития, «мир в целом и мир труда в частности, становятся все более полярным, расслоенным, дифференцированным, а, следовательно, все более неустойчивым, несправедливым. И асимметрии при таких условиях становятся уже не исключением, а правилом».
Идентичность личности в контексте моральной экономики
Одной из наших гипотез является и та, что проблематика идентичности, которая в последние годы широко обсуждается на страницах, прежде всего зарубежных изданий, получит импульс прикладного решения, имплементации в практику общественного бытия при ее рассмотрении в контексте развития моральной экономики.
Основной целью этой гипотезы является одно направленность принципов формирования и функционирования моральной экономики (она же и этическая, и человекоцентричная) и феномена идентичности.
Последний, как утверждает гуру современной социологии Фрэнсис Фукуяма, « … вырастает из разграничения между внутренним “я” и внешним миром общественных правил и норм, который не признает должным образом ценности и достоинства внутреннего “я”. Но только в наши времена утвердилось мнение, что истинное внутреннее “я” ценно само по себе, а внешнее общество систематически его недооценивает».
И далее Френсис Фукуяма справедливо отмечает, что «не внутреннее “я” нужно заставлять соответствовать общественным правилам, должно меняться само общество».
Для того чтобы изменилось общество, должна измениться экономика. Такое утверждение вытекает из предыдущих исследований авторов и полностью согласуется с мнением автора бестселлера «Квантовая экономика», что проходит красной линией через указанное пионерное издание. Той экономикой, которая способна «очеловечить» общество, обеспечить человекоцентричное развитие, и является моральная экономика.
Предыдущие исследования, проведенные авторами в процессе исследования природы, векторов развития новой экономики и сетевого общества, убеждают в том, что теоретико-прикладные основы устойчивого, человекоцентрического исторического развития получат существенное приращение из-за включения в их инструментария проблематики идентичности главного ресурса и ценности современности – человека цифровой эпохи.
Должны констатировать, что философские, методологические, прикладные аспекты идентичности в целом и идентичности участников общественно полезного труда, которые являются носителями нравственного идеала, внутреннего «я», которое чуть ли не постоянно находится в конфликте, в перманентных противоречиях с внешними мирами и, прежде всего – миром самих людей, были большей частью вне поля зрения ученых-экономистов.
Нашей гипотезой является то, что развитие моральной экономики – реальный способ направления идентичности, образно говоря, в мирное русло, достижения согласованности между внутренним «я» и внешним миром общественных правил и норм.
Следует подчеркнуть, что понятие идентичности имеет относительно краткую историю. «Основой идентичности, – отмечает Френсис Фукуяма, – стало осознание разрыва между внутренним и внешним.
Люди начали считать, что внутри них скрыта их истинная, истинная сущность, и она каким-то образом конфликтует с ролью, которую им отвело общество. Современная концепция идентичности наделяет наибольшей ценностью подлинность, подтверждение значимости той внутренней сущности, которую не позволяют себя выражать. Она на стороне внутреннего, а не внешнего “я”».
Размышляя над проблематикой, что прямо или косвенно связано с развитием моральной экономики, авторы пришли к выводу о необходимости введения в научный дискурс института идентичности, рассматривать последний в контексте культуры, морали, достоинства как опор и одновременно индикаторов развития предлагаемой экономической системы.
Не является ли такая постановка вопроса преувеличением, искусственным сочетанием явлений, процессов, институтов, которые традиционно рассматриваются как определенные автономии? Стремясь дать лаконичный и убедительный ответ на поставленный вопрос, акцентируем внимание потенциального читателя вот на чем.
Неоценимым вкладом в объяснение природы идентичности и того, как идентичность изменит мир, являются пионерные суждения, концепты в этой области, которые принадлежат Френсису Фукуяма. «…политика идентичности охватывает большую часть политической борьбы в современном мире — от национализма и исламизма до политики в африканских кампусах. Гегель даже твердил, что борьба за признание – главная движущая сила человеческой истории, ключ к пониманию появления современного мира».
Для осознания природы идентичности, ее роли и значения в жизни каждого человека полезным будет прислушаться к этим утверждениям Френсиса Фукуяма: «От идентичности и политики идентичности никуда не денешься. Идентичность – это, по выражению Чарльза Тейлора, “могучий нравственный идеал, который дошел до нас”, и она распространилась на различные государства и культуры, потому что в ее основе лежит универсальная особенность человеческой психики – тимус.
Этот моральный идеал говорит нам, что у нас есть истинное внутреннее “Я”, которого не признает мир, и наводит на мысль, что, возможно, все общество фальшивое и ущемляет нашу свободу. Он помещает в фокус нашу естественную потребность в признании нашего достоинства и дает нам язык, чтобы выразить возмущение, которое мы испытываем, если нашего достоинства не признают».
Не случайно еще в 20-х годах прошлого века социологи (В. Липпман, В. и Д. Томаси) высказали гипотезу, что поведение людей определяется не действительностью, в которой они существуют, а субъективной реальностью, которая формируется в их головах. Реальный, конкретный человек редко когда бывает с усредненными характеристиками, бесстрастным, последовательным, сугубо рациональным.
Не из закоренелых теоретических клише, а из повседневной практики каждый думающий человек может подтвердить, что представители социума в большинстве являются самобытными, индивидуализированными личностями.
Которые одновременно имеют множество недостатков, и среди них наблюдаем сплошь и рядом эмоциональную неуравновешенность, недостаток знаний, недостаток жизненного опыта, неумение действовать последовательно, взвешенно, системно, наблюдается нужда морально-духовных качеств, неумение адаптироваться к быстротекущим изменениям.
Теория аргументированным образом доказывает, а практика убедительно подтверждает: если в классических теоретических разработках человек предстает как экономический агент, который максимизирует выгоду, действует исключительно рационально, реализует свой экономический интерес, то среди себе подобных видим более сложную, многомерную личность, которая одновременно любит и ненавидит, сочувствует и проявляет агрессивность.
Солидарность в контексте развития моральной экономики
Должны засвидетельствовать, что проведенное исследование относительно природы и перспектив развития моральной экономики подтвердило гипотезу, сформулированную следующим образом.
Нарастание асимметрий в области социально-экономического развития, нарушение еще недавно существующей архитектуры мироустройства, обострение природно-климатических условий жизнедеятельности, отсутствие уверенности, что коронакризис будет преодолен в ближайшие годы, формируют запрос на утверждение нового, человекоцентричного мировоззрения и продуцируют потребность в согласовании, солидаризации интересов, объединении усилий, потенциала всех участников общественно полезной деятельности.
Составным альтернативных сценариев дальнейшего экономического и общественного развития может и должно стать привлечение потенциала солидарности в самом широком его понимании. Речь идет не только о необходимости солидарных действий по защите социальных прав и свобод, но и о поиске новых платформ солидаризации интересов, появлении нетрадиционных и о развитии существовавших ранее хозяйственных практик на принципах солидарности и социальной ответственности.
Особую актуальность и прикладную значимость приобретает солидарность сейчас, когда происходят значительные трансформационные сдвиги, и социум предстал перед очередными вызовами и угрозами в области социального качества. Именно солидарные действия всех социальных партнеров рассматриваются нами в качестве одной из основ развития моральной экономики.
Новый виток развертывания общественной спирали солидарности – это и обращение к неоцененной должным образом идеи коллективно-кооперативных, согласованных, социализированных действий, которая в свое время была представлена в теоретическом наследии Н. И. Туган-Барановского.
В своих предыдущих исследованиях, что коррелируется с обозначенной проблематикой и развитием экономики человекоцентризма, авторы призвали прислушаться к фундаментальным идеям, политико-экономическим предпосылкам в отношении социализированных, солидарных действий, которые принадлежат автору теории социального контракта Леону Буржуа.
Каждый беспристрастный, социально ответственный человек не может не разделять основную основополагающую идею этой теории, которая заключается в том, что обеспечение благосостояния и устойчивого развития может достигаться не при реализации революционной утопии, а благодаря взаимным обязательствам и договору между ведущими сторонами и субъектами социального диалога.
Обращаем внимание на необходимость творческого применения в практике украинской солидарности теоретико-прикладных достижений, которые принадлежат американскому экономисту и политологу, профессору университета Индианы Элинор Остром.
В монографии «Управление общим. Эволюция институтов коллективного действия» она системно рассматривает одну из самых сложных и спорных проблем позитивной экономии, как организовать использование общих ресурсов, как создать стабильные институты самоуправления и объединить ценностные компоненты и потенциал всех участников экономической деятельности.
Имеем убеждение, что моральная экономика ускорит свое становление при использовании потенциала солидарности. Подтверждением этому является опыт предыдущих исторических периодов, свидетельствующий о том, что сообщества самоуправления являются надежным способом преодоления кризисных явлений, особенно на переломных этапах развития экономических систем.
Их потенциальные преимущества связаны с партнерством в организации общего дела, распределением результатов экономической деятельности по четким, понятным критериям; учетом региональной специфики организации производства и потребления.
Выводы. Представленные в статье предпосылки, гипотезы, концепты носят в основном постановочный, концептуальный характер, учитывая «непаханое поле» целины моральной экономики и ограничения по объему статьи. Следующий цикл статей (некоторые из которых уже подготовлены к печати) должен нормализовать обнародованную концепцию и начать движение от философии к практике развития моральной экономики.
Попутно обращаем внимание потенциальных читателей, что авторы не отрицают возможность и целесообразность использования ряда других названий, характеристик, терминологических новаций, анализируя современную экономическую систему – от постиндустриальной экономики вплоть до экономики счастья.
Большинство из названий (интерпретаций) экономик первой половины XXI века имеют право на существование, поскольку дают представление о сложном мире экономической деятельности, ее многообразии, разнообразии характеристик, разных векторов траекторий формирования, функционирования и альтернатив развития.
Настаивание на широком использовании понятия «моральная экономика», а главное – исповедование философии человекоцентричной экономики – это не дань моде, не желание разнообразить, механически расширить терминологию. Предлагаемое мнение имеет другой, по нашему убеждению, общественно значимый замысел и направленность.
Философия моральной экономики, которой придерживаются авторы, это своего рода разновидность христианской веры и убеждений, что человек может и должен находиться в эпицентре экономического, социального и общественного прогресса, что он (человек) должен быть не по умолчанию, не на словах, а на деле основной ценностью и целью общественного развития.
Становление нравственной экономики, по нашей оценке, будет и длинным, и тернистым и нелегким. Успешность или не успешность ее развития в значительной степени будет зависеть от того, насколько осознанным, целенаправленным будет общественный прогресс в направлении преодоления «некультурного», «аморального», «неэтичного» в доминирующей экономической системе.
А начинать это движение надо с осознания самой философии моральной экономики, ее ценности и значимости для членов сетевого общества, с просвещения в самом широком его понимании, формирования новой культуры общественного прогресса.
Ежедневно убеждаемся сами и стремимся убедить других (кто еще сомневается в этом), что нет ничего практичного по научно написанной, междисциплинарной, методологически выверенной экономической теории, в т.ч. и теории моральной экономики, ее философии. Сначала было слово…
Призываем не мыслить категориями-лозунгами – «не экономичное – имеет значение», «культура – это значимо», «морально-этическое направление – это важно» и подобными сентенциями. Такие «глубокие» призывы, лозунги не только не имеют научной значимости, но и становятся помехой на пути поиска новых опор устойчивого развития и осуществления прорыва в достижении стандартов социального качества, на которые рассчитывает социум в XXI веке.
Авторы статьи призывают к освоению нового взгляда на природу моральной экономики, к беспристрастному анализу причин человеко(не)центризма, к осознанию насущной потребности насыщения социально-экономического развития первой половины XXI века ценностями культуры, морали, этики. «Красной линией» через эту, как и предыдущие публикации авторов, проходит мысль о необходимости изменения векторов социально-экономического, социально-трудового развития.
В развитии приведенного выше отметим, что дело не только и не столько в усовершенствовании имеющегося методологического аппарата, как в необходимости включения в предметную область социально-экономических, социально-трудовых исследований тех явлений, процессов, институтов, которые игнорировались или недооценивались представителями экономических научных школ.
И что находились в орбите интересов философов, социологов, психологов, культурологов, политологов и других ученых – не экономистов.
Все, что окружает нас в современную цифровую эпоху, является междисциплинарным по природе, сути, философии развития. Впрочем, в теории, сознании, мышлении, культуре наблюдаем доминирование другой – монокультуры, мономышления, монотеорий. Все это, как и многое другое, встает и вызовом, и тромбом, и угрозой на пути к устойчивому, ориентированному на человека развитию.
Нам импонируют подтверждение наших выводов, что переполняют монографию современного идеолога социальной философии – Андерса Индсета, который, в частности, настаивает на следующем: «Нам нужно истинное Просвещение, или же Ренессанс мыслителей. Нам нужна практическая философия и революция сознания.
Нам нужно совместить гуманитарные и естественные науки и построить общество здравого смысла. Для дальнейшего развития общества необходимы мотивация и новый двигатель прогресса. Иначе говоря, нам нужна новая операционная система для экономики».
Считаем необходимым, включиться в орбиту междисциплинарных исследований в этой области представителей как можно большего количества родственных научных школ.
Имеем надежду, что из-за развития моральной экономики мир самих людей станет другим и потеряет смысл, сейчас популярная сентенция: «В действительности все не так, как на самом деле»!
Ждем поддержки и объединения усилий.
Авторы: А.М. Колот, доктор экономических наук, профессор, проректор по научно-педагогической работе, Киевский национальный экономический университет имени Вадима Гетмана, E-mail: kolot@kneu.edu.ua, ORCID: 0000-0002-4393-9806, Scopus ID: 55338407700
А.А. Герасименко, кандидат экономических наук, доцент, доцент кафедры менеджмента инновационной и инвестиционной деятельности, Киевский национальный университет имени Тараса Шевченко, E-mail: herasymenkomiid@knu.ua, ORCID: 0000-0002-1122-1189, Scopus ID: 57200444567
Источник: Журнал «Демография и социальная экономика»
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.