06.08.2019 – Может ли администрация школы собирать деньги «на парты», а учителя забирать у детей смартфоны, как и кому жаловаться на непрофессиональных педагогов и заниженные оценки в интервью УНИАН рассказал образовательный омбудсмен Сергей Горбачев.
Две недели назад стало известно, что образовательным омбудсменом станет директор специализированной школы №148 города Киева и учитель медиаграмотности Сергей Горбачев. Официального назначения Кабмином еще не было, но, фактически, Сергей Иванович уже начал свою работу: проводит ежедневные встречи с коллегами, родительскими организациями и специалистами Министерства образования, обсуждает первые шаги…
УНИАН встречается с ним в 148-й школе, ведь офиса новая служба еще не имеет. Горбачев признается, что институт образовательного омбудсмена находится в ситуации большой неопределенности, но его это не пугает.
Напомним, что служба была создана для защиты прав всех участников образовательного процесса – соискателей образования, их родителей и педагогов. Ведь, к сожалению, конфликты в образовании – рядовое дело: родители жалуются на поборы или непрофессионализм учителей, учителя жалуются на родителей, которые мешают учебному процессу. Но из-за постоянной войны всех со всеми, прежде всего, страдают именно соискатели образования. И образовательный омбудсмен планирует это изменить.
Что всем участникам образовательного процесса стоит знать об институте образовательного омбудсмена?
Появление должности образовательного омбудсмена и вообще идеи этого института в законе «Об образовании» вполне ожидаемые, потому, что это является логическим следствием развития нашего общества. Мы видим быстрый рост гражданской активности родителей и учителей. Защита прав в образовании начинает структурироваться. Впрочем, не все знают свои права. Или о своих знают, а права других игнорируют. Соответственно, возникают проблемы.
Поэтому первая глобальная задача образовательного омбудсмена — помогать находить понимание, чтобы права всех участников образовательного процесса были соблюдены. Родителям, учителям, детям нужно учиться жить вместе. Ведь даже законные права могут сталкиваться, поэтому надо находить компромиссы.
Каковы границы ваших возможностей? Ранее вы говорили, что в Украине слабое понимание, кто за что отвечает.
Уместен вопрос, потому что образовательный омбудсмен не является государственным служащим. Говоря юридическим языком, не является субъектом властных полномочий. Значит, нет права кого-то уволить или объявить выговор. Образовательный омбудсмен должен изучить ситуацию и предложить варианты решения, подготовить рекомендации для должностных лиц и требовать от них выполнения решения.
Огромная проблема нашего общества – это низкий уровень правовой осведомленности. В частности, это касается защиты собственных прав. Довольно часто люди не знают, как и куда обратиться, что требовать. А это чрезвычайно важно. Надо понимать, что деятельность образовательного омбудсмена не подменяет собой работу органов власти или правоохранительных органов. Если речь идет об уголовном правонарушении – это вопрос полиции и суда, а не образовательного омбудсмена. Если речь идет о незаконном увольнении – это вопрос трудового законодательства, а не образовательного омбудсмена.
Образовательный омбудсмен должен обеспечить, чтобы участники образовательного процесса знали свои права, понимали их и умели законным способом защищать. Участниками образовательного процесса являются три категории – кто учит (научно-педагогические работники), кто учится (соискатели образования) и их родители, если речь идет о несовершеннолетних. Конечно, студенты уже сами себя представляют.
Каким образом вы будете это обеспечивать? Какие могут быть форматы такого просвещения?
Наше с вами интервью – один из возможных форматов, но не единственный. Для меня важно, чтобы институт образовательного омбудсмена стал коммуникативной площадкой. Мы обязательно должны рассказывать, что и зачем происходит в образовании. Что в этом городе хорошая школа работает, а в другом – нашли способ уладить конфликт из школьной жизни. Ведь даже достаточно погруженный в тему образования человек знает не все.
Я более трех лет являюсь членом коллегии Министерства образования, участвую в обсуждении важных вопросов образования. Но с тех пор, когда Лилия Гриневич объявила о представлении моей кандидатуры на должность образовательного омбудсмена, узнал немало интересных вещей о важных исследованиях и проектах относительно общественного согласия, защите прав детей, родителей и учителей. За этот короткий срок мне писали и звонили разные люди, которые рассказывали о том, чего я не знал. Хотя знаю об образовании немало.
Между прочим, читала о Меморандуме сотрудничества между всеми участниками образовательного процесса в школе: педагогами, родителями и учениками, что разработан общественной организацией «Смарт Образование»…
Я участвовал в его разработке и поддерживаю эту идею, хотя есть над чем работать. Меморандум дает возможность попробовать реализовать в жизненных ситуациях определенные практики взаимопонимания. Идея заключается в том, что нам нужны четкие правила для всех, кто находится в образовании. Эти правила должны быть едиными для учащихся, родителей, учителей, или для студентов и преподавателей. Должны понимать общее поле наших ожиданий и требований. Это не нормативный документ, обязательный для выполнения.
Однако любой нормативный акт и закон является легализацией устоявшейся общественной практики. Поэтому, возможно, некоторые практики из Меморандума потом выльются в законы или другие нормативно-правовые акты.
Для понимания компетенции образовательного омбудсмена, вы можете лично поехать в учебное заведение, где произошла проблемная ситуация?
Конечно, я могу это сделать. Более того, очень хочу. Потому что из большого города, тем более, из столицы многое видится иначе. За прошедшие годы я немало поездил по EdCamp в небольшие городки и села. То, что я там видел, очень сильно повлияло на мое понимание состояния дел в образовании.
Вы подчеркнули, что не можете никого уволить или объявить выговор. Тогда стоит ли бояться новой институции учреждениям, где злоупотребляют?
Стоит. Прежде всего, потому, что Институт образовательного омбудсмена сам по себе достаточно публичный и медийный. А учитывая мой профессиональный опыт журналиста, опасность для людей, которые хотят скрыть злоупотребления, намного повышается. Я не только хочу и имею возможности обнародовать информацию, я еще умею это делать.
Можете ли рекомендовать какое-то учреждение к закрытию?
Рекомендовать заведение к закрытию – это полномочия Государственной службы качества образования, а не омбудсмена. А я могу предложить рассмотреть целесообразность существования такой структуры организации образовательного процесса, расходуются ли средства оптимально, все ли в порядке с обеспечением педагогическими кадрами. Но подчеркну – это рекомендации.
Кстати, меня многие спрашивали, а почему омбудсмен не получил полномочия кого-то уволить? А я отвечаю, что этого и не надо. Даже не хочу, чтобы образовательный омбудсмен имел властные полномочия, потому что существует огромное количество учреждений и организаций с этими полномочиями.
Наша задача – показать, что происходит в образовании, получить информацию, и обратиться за тем, чтобы права были соблюдены. Если наша рекомендация не выполняется – будет публичность. Уже сейчас есть предложения о ведении своей ежемесячной программы на радио и телевидении. Выходить и рассказывать, что происходит. И я это буду делать.
Согласитесь ли на одно из этих предложений?
Возможно, на оба. Но это будет немножко позже, сейчас надо пройти организационный этап.
Могут ли к вам обратиться родители или дети, которые учатся дома?
Если это связано с реализацией их прав именно по образовательным вопросам — конечно.
Отныне законодательством закреплено право детей на образование в больницах. Можно ли пожаловаться вам, если это право нарушается?
Я очень рад, что это стало предметом внимания — и уже немало сделано для того, чтобы дети могли учиться во время лечения. И, конечно, предметом внимания образовательного омбудсмена может быть все, что касается образовательного процесса.
Даже профессионализм учителя? Родители нередко на это жалуются.
Может быть, но тут нужно осторожно и тщательно готовить вопросы. Потому что профессионализм в работе учителя — чрезвычайно сложная и комплексная вещь: на нее влияют много разнонаправленных факторов: содержание педагогического образования, общественная привлекательность профессии, мотивированность педагога, уровень оплаты его труда, возможности для профессиональной автономии, требования трудового законодательства и тому подобное. Немало уже делается для того, чтобы учитель мог работать более эффективно — но проблем хватает, это факт.
Проблема еще и в том, что существует отчетливый перекос между состоянием дел в образовании и общественным мнением о том, какие имеем дела в образовании. Этот перекос очень сильно определяется непрофессиональным или безответственным, или сознательно манипулятивным медийным влиянием. Не забываем, что мы являемся объектом информационной войны, и цель врага Украины – нас поссорить. Поэтому забрасывают любые вещи, которые считаю манипулятивными и опасными.
С чего планируете начать свою работу на посту омбудсмена? Советовались ли с кем-то по этому поводу, возможно, с министром?
У меня была короткая встреча с пани Гриневич, на которой мы обсудили мое видение развития института образовательного омбудсмена (собственно, ее поддержка этого видения и было одной из причин, почему она рекомендовала мою кандидатуру). Фактически, мы уже начали работать, и первые действия для меня вполне понятны. Каждый день имею несколько встреч с коллегами, разными людьми в Министерстве, с родительскими организациями, с Национальной психологической ассоциацией.
После официального вступления в полномочия нам нужно будет три-четыре дня, чтобы завершить составление штатного расписания и должностных обязанностей. А потом перейдем к формированию команды.
Структура службы мне примерно понятна. Финансирование на нее на этот год в бюджете предусмотрено. Организационной работы сделано немало, надо ее завершать и двигаться дальше.
Чрезвычайно важно, чтобы мы сразу провели несколько публичных стратегических сессий по четырем главным направлениям работы в деятельности образовательного омбудсмена. Первое направление – правовое. Это о защите прав всех участников образовательного процесса. О механизмах подачи и обработки жалоб. Подготовка предложений к определенным нормативным актам, если проблема постоянно повторяется и не решается в рамках действующего законодательства.
Второе направление?
Финансово-аналитическое. Надо смотреть, как используются деньги на образование. Ибо нет денег – нет образования. Украина не очень богатая страна, деньги на образование не выделяются в должном объеме. Но даже эти средства не всегда используются оптимально. Например, каждый год примерно 4-6 млрд. гривен государственной образовательной субвенции из государственного бюджета остаются неиспользованными местными бюджетами. Это означает ошибки в расчетах, несвоевременное использование денег или непонимание, как их использовать.
Что вы имеете в виду, объясните на примере?
В государственном бюджете на 2019 год предусмотрено, что для обеспечения общего среднего образования должно тратиться почти 70 млрд. гривен. Эти деньги государство отдает местной власти, а не напрямую в школы. Это называется государственная образовательная субвенция. Имея государственную образовательную субвенцию и собственные поступления, местная власть формирует общий бюджет своей территориальной общины на образование.
Однако, привыкнув жить по «приказу сверху», не все оказались готовыми к возможности самостоятельно расходовать средства. Где-то не могут планировать расходы, где-то — не хотят этого делать. Были случаи, когда деньги государственной образовательной субвенции местная община не использовала для образования, а клала на депозит.
Между прочим, хочу выразить огромную благодарность министру финансов Оксане Маркаровой и ее заместителям, которые сделали дашборд «Анализ эффективности расходов на общее среднее образование» на сайте Минфина. Там можно посмотреть расходы на образование по области, району или конкретной школе, статистику по другим вопросам. Все в открытом доступе. Но я и мои коллеги видим необходимость глубже анализировать расходы, вопросы приобретения школами финансовой автономии.
Потому что большинство школ в Украине не имеют финансовой автономии, все закупает централизованная бухгалтерия, поэтому возникают проблемы с приобретением мелких нужных вещей.
Ранее вы отмечали, что надо позволить директорам школ иметь определенный фонд именно для непредсказуемых мелких расходов.
Поэтому руководителю школы нужна такая возможность. Сорвало кран – быстро приобрели новый. Понимаю, что может подняться хайп на тему: «Снова директорам дадут деньги, они их будут воровать». Не будут воровать, если будет прозрачная процедура отчетности. Потратил деньги – немедленно публично отчитываешься, например, на сайте заведения.
Какой ориентировочный объем средств нужен для такого фонда?
Мы считали, что 25-30 гривен на одного ребенка в месяц. И этой суммы хватит с головой. Например, в нашей школе это около 15-ти тысяч гривен, потому что обучается 750 детей.
Что мешает ввести такой фонд?
Нужны изменения в Бюджетный кодекс и налоговое законодательство.
Вы будете инициировать этот вопрос на правительстве?
Сначала обсудим идею со специалистами, потому что могут быть другие варианты. Например, можно упростить использование средств со спецсчета, его имеет каждое учебное заведение. Хотя, это также долго.
Какие инструменты имеет образовательный омбудсмен, чтобы реагировать на финансовые злоупотребления на местах? Те же случаи с депозитами, о которых вы сказали.
Прозрачность и отчетность. Будем доносить людям, как местная власть расходует средства. Это наше следующее, третье направление работы — коммуникационное. Будем общаться с обществом и органами власти, общественными организациями, профессиональными союзами, проводить пресс-конференции.
Четвертое направление вашей работы?
Поддержка психологических служб учреждений образования – это механизмы и практики коммуникации, медиации, согласования решений, общественного понимания. Для нас важно формировать у всех участников образовательного процесса понимание своих прав и прав другого человека. Потому немало есть желающих «махнуть шашкой» и «переломить через колено». Но эта война всех со всеми не может завершиться победой. Она завершится поражением, прежде всего, соискателей образования – детей, студентов. Надо искать понимание, и психологическая служба должна с этим помогать.
Для меня это является основой того, что сейчас должна делать НУШ. Концепция «Новой украинской школы» также на этом сконцентрирована. Одна из основных компетентностей для детей 1-2-го класса – умение общаться, высказываться, не унижая другого человека, чувствовать границы личного пространства, не вмешиваться в пределы личного пространства другого человека, уметь слышать другого человека.
Думали ли о том, что делать с агрессивными детьми с поведенческими проблемами, от которых страдают не только другие ученики, но учителя?
Это огромная нерешенная проблема. Лучшее, что могут сделать родители – работать с психотерапевтом желательно — не школьным. Это не потому, что школьные психологи не могут это делать: могут.
Но у родителей довольно часто возникают подозрения, что психолог, работающий в заведении, может не полностью объективно оценивать ситуацию, потому что из-за своей должности может иметь определенный конфликт интересов. Здесь нужна работа специалиста, который не имеет никакого отношения к именно этому учреждению образования. Потому что причины могут быть разные – обида ребенка на родителей или учителя, случайное обидное слово от одноклассника.
Также возможны редкие случаи, когда речь идет о более серьезных нарушениях поведения, связанных не только с поведенческими моментами, а с гормональными. Здесь вообще обязательна определенная психотерапия. Но это должно быть решение только родителей. Школа или еще кто-то не может принудительно это сделать. Нет никаких средств, чтобы повлиять на родителей, заставить их работать с психотерапевтом. Только объяснение и коммуникация. Если родители не начинают обвинять школу в клевете на ребенка, а «слышат» школу – проблему решают.
Официального назначения еще не было. Но обращаются ли к вам уже с жалобами? От кого они – от учителей, родителей или учеников? На что жалуются?
Есть около десятка обращений, но пока не отвечаю, потому что официально не имею права. Родители и учителя обращаются, дети – пока нет. Учителя жалуются на возможные притеснения со стороны администрации. Родители – на попытки собрать деньги, несправедливое оценивание.
Хочу выделить еще несколько вопросов от родителей, на которые часто наталкиваюсь в соцсетях. Прокомментируйте их, пожалуйста. Может ли школьная администрация собирать средства на новые парты?
Нет такой школы, где не было бы, куда посадить детей. Парты есть везде. Поэтому администрация не может собирать средства «на парты». Другое дело, когда родители хотят сделать для детей какие-то крутые парты, а в бюджете на это деньги не заложены. Я на самом деле не против желания родителей улучшить образовательную среду для детей. Но возникает вопрос добровольности и давления в случае неучастия.
Потому что одним родителям приспичило приобрести крутые парты, а несколько человек в классе не хотят или финансово не могут. Что тогда, одним детям поставить парты, а другим – нет? – Это уже будет издевательство.
И что делать?
Договариваться. Если некоторым родителям не терпится это сделать, надо финансировать новые парты для всех детей. Однако, это тоже не выход, ибо возникает конфликт между теми, кто дал средства, и теми, кто не дал. Лучше такие вещи вообще не делать.
Могут ли учителя забирать у детей телефоны или планшеты?
Они могут запретить ими пользоваться. Требовать, чтобы ребенок убрал планшет или смартфон в сумку, чтобы это не мешало проведению занятия. Забирать – это не соответствует действующему законодательству, хотя знаю, кое-где так делают.
Бывает, родители предлагают, чтобы учитель забрал смартфоны для обеспечения большей эффективности обучения. Тогда у меня возникает несколько вопросов. Например: где хранить смартфоны во время урока? Ну, хорошо, делаем специальный шкафчик.
На перемене дети выбегают, кто-то схватил не свой телефон или задел шкафчик, телефоны попадали и побились. Кто будет платить? На учителя такая ответственность не возложена. Учитель не несет ответственности за имущество, которое принадлежит учащимся. Конечно, если речь не идет о криминальных случаях, где он сознательно разбил телефон ученика.
У меня дети часто используют смартфоны (на уроках медиаграмотности это вообще обязательно). Из своего опыта скажу: если учитель контролирует ситуацию в классе и умеет держать рабочую атмосферу, проблема смартфонов не возникает. Детям их никогда открывать, или смартфоны используются как один из инструментов обучения, например, для поиска информации или проведения опросов.
В Положении об образовательном омбудсмене упоминается порядок подачи жалоб омбудсмену и порядок их рассмотрения. Уточните, какие жалобы не будете рассматривать?
Точно не будем рассматриваться анонимные обращения. Анонимы могут не писать, это моя принципиальная позиция. Хочу также заметить, что в положении четко прописано: «Образовательный омбудсмен не имеет права разглашать персональные данные заявителя». Поэтому успокою тех, кто боится огласки: мы будем соблюдать процедуры – рассматривать ситуацию, не называя фамилию заявителя. Но, стоит помнить, что информация может выйти различными путями. Человек даже сам может кому-то сказать о своем обращении к омбудсмену.
Рассматривать жалобу также надо как положено. Кому-то это может не нравиться, но процедуры надо соблюдать. Все наши с вами прихоти, желания, предубеждения – это наше. А когда начинаем действовать в правовом поле, должны пользоваться исключительно законами и процедурой.
Опять же, согласно положению, вы должны набрать в свою штатную команду 15 человек. Ранее вы отмечали, что ваш бывший коллега, журналист с большим опытом, готов присоединиться как руководитель коммуникационного отдела. Рассматриваете добрых знакомых на эти должности?
Не только он обращался, но я имею на самом деле большой вопрос, как набирать людей. Поскольку проведение конкурса в команду образовательного омбудсмена не предусмотрено, я могу просто пригласить знакомого человека. Однако я убежден, что мы сделаем иначе. Перечень вакансий обязательно обнародуем, будем смотреть, кто будет обращаться. Надо говорить с этими людьми, исследовать их готовность к работе.
Вы также говорили, что ваши юристы будут представлять людей в суде при необходимости. Разъясните, пожалуйста, на каких условиях это должно работать? Что-то вроде бесплатной правовой помощи?
Понимаете, сейчас мы находимся в ситуации принципиальной неопределенности. Меня это не пугает, это просто описание ситуации. Но я понимаю, что многие вещи будут корректироваться постепенно. Например, когда положение об образовательном омбудсмене писалось, предполагалось, что омбудсмен сможет представлять человека в суде. Но за это время были внесены определенные изменения в процедуре судебных разбирательств, с 1 января 2020 года представлять человека в суде может только адвокат.
Я не являюсь адвокатом. Наверное, нам надо будет в службу хотя бы одного адвоката найти для потенциальных судебных разбирательств. Но здесь есть немало других важных аспектов. Например, деньги на уплату судебного сбора нужно предусматривать в бюджете. Сколько? – Неизвестно. Насколько эти средства могут быть большими? – Также не известно.
Даже теоретически не представляю, какие случаи могут рассматриваться в суде.
Теоретически что это может быть. Например, предметом судебного разбирательства может быть необъективное оценивание, которое существенно влияет на судьбу соискателя образования. Мы знаем о случаях, когда баллы выставляются не объективно по разным причинам — личная предвзятость, отсутствие качественных критериев оценивания, банальное вымогательство взятки. Это, прежде всего, касается высшего образования.
Или ситуация – ребенка не отпускают в туалет во время урока. Сначала, конечно, надо спросить учителя. Возможно, он не понимает свою ошибку, или ребенок не совсем правильно оценил ситуацию. Если ситуация не решается – обратиться к директору школы. Если он не способен решить проблему – в управление, департамент образования. Если они также не могут, возможно, действительно время идти в суд. Однако мне также трудно представить это слушание.
Единственное что, в таком случае надо очень качественно защитить ребенка от возможного предвзятого отношения учителя, который стал объектом выполнения определенных требований.
Также подчеркну, что не только ребенок, но учителя должны быть защищены. Мы часто видим случаи неадекватного поведения детей и их родителей в отношении учителей. В моем опыте был один сюрреалистический случай. Мама ученика ворвалась в мой кабинет с криками, что учительница отобрала рисунок ребенка, порвала и бросила ему в лицо.
В конце концов, оказалось, что это все ребенку «приснилось», а мама не разобравшись, не поговорив с учительницей, не спросив других детей (которые в один голос заявили, что такого и близко не было) безосновательно устроила скандальную сцену и в классе при детях, и у меня в кабинете.
Мы говорим о среднем образовании, но дошкольное и высшее образование также входят в компетенцию омбудсмена. О каких проблемах тут вы знаете, на что будете реагировать в первую очередь?
Самая первая и самая главная проблема дошкольного образования – его отсутствие. Отсутствие достаточного количества мест в детских садах – это грубейшее нарушение права на образование. На сегодня право, на дошкольное образование закреплено в законе, но я глубоко убежден, что надо вносить изменения в законодательные акты. Право на дошкольное образование должно быть гарантировано.
Кроме того, право на гуманное обращение, на уважительное отношение к маленькому человеку. Также имеем огромный кризис с кадрами из-за мизерных заработных плат (4-5 тыс. гривен), это также надо как-то решать. То, о чем я уже говорил, качественное образование требует качественных денег. Еще одна проблема – материальное обеспечение в садиках. Потому что если проблема с поборами в школах, хотя еще существует, но успешно преодолевается, она уже не такая, как несколько лет назад, то в дошкольном образовании все очень искаженно.
А высшее образование?
О состоянии дел в высшем образовании я знаю не так хорошо, как в среднем. Поэтому буду обязательно искать в службу человека, который хорошо разбирается в этих вопросах. Но проблем немало, поэтому вижу огромное поле работы. Далеко не все заведения способны обеспечить должный уровень образования. Есть проблема не очень корректных контрактов. Проблема общежитий, которые становятся инструментом давления: будешь молчать – живешь в общежитии, нет – ищи деньги на квартиру. Оценивание, стипендии — кому дать, почему дать.
Когда будем проводить стратегическую сессию по юридическим вопросам, то об общем среднем и высшем образовании следует обязательно говорить отдельно.
Вы планируете создавать общественные приемные службы образовательного омбудсмена в регионах. В каждой области? Как это должно работать?
В идеале — в каждой. Постановление Кабмина предусматривает, что омбудсмен может привлекать к защите прав участников образовательного процесса советников и консультантов на общественных началах. Эту возможность надо широко использовать. Главная задача советника и консультанта – это помочь заявителю сориентироваться. Большинство жалоб и обращений должны обрабатывать через советников на местах.
Ведь даже теоретически нельзя представить, как служба образовательного омбудсмена, где в юридическом отделе будет максимум четыре человека, возьмет на себя весь поток жалоб со всей Украины.
Пока что, советники и консультанты – это исключительно на общественных началах. Но имею большое желание и надежду предложить большой проект институциональной поддержки общественной сети по защите прав участников образовательного процесса донорам: как украинским, так и зарубежным. Сразу после официального утверждения я проведу несколько встреч с международными организациями, которые уже сами обращаются ко мне, потому что им интересен Институт образовательного омбудсмена. Особенно тем, которые работают в области прав человека.
Введение общественных приемных предусматривает ли создание ячеек с конкретными помещениями, нечто вроде вашего будущего центрального офиса?
Пока что это будут просто люди, к которым можно обратиться. Их контакты укажем на сайте омбудсмена (еще сайт надо сделать) или на официальной странице в Facebook. Относительно помещений, думаю, не проблема найти в областном центре комнату, где раз в неделю на несколько часов сделать приемную.
С помощью Министерства образования и органов управления образованием на местах можем это сделать. Хотя, конечно, отдельное помещение для административной работы лучше. Пока что это лишь планы, и мы рассчитываем на волонтеров. Но эти расчеты не такие уж фантазийные. Найти одного-двух людей в каждой из областей не проблема. Например, в сообществе «Родители SOS» практически во всех регионах есть люди, которые активно занимаются защитой прав в образовании.
Также надо привлекать юристов-студентов работать в формате юридических клиник, или профессиональных юристов pro bono (то есть — бесплатно, для общественного блага). Имею договоренности с несколькими серьезными адвокатами, которые также готовы приобщаться pro bono. В регионах есть психологические кафедры, которые также могут быть ресурсом. Вариантов множество.
Почему нужны сессии по направлениям, чтобы сформулировать нашу желанную цель, и спросить людей: «Люди, мы сейчас здесь, а хотим быть – там, какая нам нужна дорожная карта, что будем делать, кого привлекать?». Это интересная работа на большое количество людей. Поскольку я имею существенный опыт запуска новых проектов с нуля, то понимаю, что надо делать. Конечно, мы в ситуации большой неопределенности. Но она меня не пугает, потому что это шанс.
Есть ли конкретные планы по инклюзии?
Как отдельное направление инклюзии мы пока не рассматривали, но я готов рассматривать эти вопросы в контексте общего соблюдения прав. Вопрос инклюзии – это отдельные права отдельных участников образовательного процесса. Если эти права где-то нарушаются, будем работать с ними, как с любыми другими участниками образовательного процесса. Просто если человек к нам обратился, у него есть свое право. Пусть особое, но мы должны помочь его соблюдать. Это тоже инклюзия.
Автор: Ирина Шевченко
Источник: УНИАН
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.