Главный врач Национального института рака об изменениях, которые ждут онкологических больных с 1 апреля текущего года.
С 1 апреля в Украине заработает новая программа медицинских гарантий. Она включает перечень дополнительных услуг, которые пациенты могут получать бесплатно, за счет государства. Расширение гарантий коснется также онкобольных. Программой предусмотрен рост расходов на лечение больных раком. Например, сумма средств, которая выделяется на лечение химиотерапией для одного взрослого пациента, возрастет с 17,8 до 25,5 тыс. грн.
Однако по готовности медицинского учреждения оказывать медицинскую помощь детям до 18 лет будет добавляться коэффициент к этой сумме в размере 3,55%.
Программой медицинских гарантий будут добавлены следующие пакеты с новыми тарифами:
Химиотерапевтическое лечение и сопровождение пациентов с онкологическими заболеваниями у взрослых и детей в стационарных и амбулаторных условиях;
Радиологическое лечение и сопровождение пациентов с онкологическими заболеваниями у взрослых и детей;
Лечение и сопровождение пациентов с гематологическими и онкогематологическими заболеваниями взрослых и детей в амбулаторных и стационарных условиях.
Лечение онкобольных пациентов в Украине стало частично бесплатным для пациентов с введением весной прошлого года второго этапа медицинской реформы. Но как рассказывают сами онкобольные, порой свои права приходится отстаивать, поскольку не все больницы с радостью предоставляют необходимое лечение за бюджетный счет. В интернете не трудно найти многочисленные рассказы пациентов о том, как они добиваются гарантированного государством лечения.
Накануне Всемирного дня борьбы с раком, который приходится на 4 февраля, «Главком» пообщался с главным врачом Национального института рака Андреем Безносенко. Специалист пояснил, что на практике изменится для онкобольных после 1 апреля, почему пациенты едут на лечение за границу, что делать онкобольным, которые не могут за себя заплатить, и как пандемия коронавируса влияют на течение и лечение рака.
Глава Минздрава Максим Степанов анонсировал запуск с 1 апреля новой программы медицинских гарантий, которая включает несколько пакетов для лечения онкобольных. Что именно изменится для больных раком?
Всем известно, что 1 апреля 2020 года началась вторая волна медицинской реформы. А именно изменилась методика финансирования медицины. Мы все уже год живем, когда каждый частный случай заболевания оплачивается согласно тарифам Национальной службы здоровья (НСЗУ). С 1 апреля 2021 года ожидается увеличение тарифа на оплату лечения онкологического пациента. Это означает, что все в медицинских учреждениях, которые законтрактованы от НСЗУ, будут лечиться бесплатно в рамках пакета, определенного НСЗУ.
Проблема лечения онкобольных – комплексная. Эти пациенты лечатся и с помощью лучевой терапии, хирургии, химиотерапии, медикаментозной терапии, ядерной медицины. Онкопациент может получить несколько видов лечения. Самое ценное — это медикаментозное лечение рака современными инновационными препаратами. Государство на сегодня обеспечивает на 100% базовыми химиопрепаратами, а вот инновационными лекарствами, современными – нет. Они не входят в перечень государственных закупок, поэтому их закупка остается на плечах пациентов.
Если сравнивать, то в 2015 году государство обеспечило маленький перечень старых лекарственных средств, где-то на процентов 20% от базовой необходимости, не более. На сегодня, в 2020-2021 году выделено денег на базовые лекарственные средства для 100% пациентов.
Как на обеспечение онкобольных лекарствами скажется конфликт между МИНЗДРАВОМ и ГП «Медицинские закупки Украины», поскольку за прошлый год удалось закупить на 20% таких лекарств меньше, чем планировалось?
Еще никак не сказалось, потому что нам еще доходят лекарства за 2019 год или даже 2018 год, и мы не знаем того перечня лекарств, которые не закупили, не знаем сути конфликта. Такая у нас система, что лекарства доезжают позже. Те пациенты, которые болели в 2020 году, получали лекарства, закупленные в 2018-м. К сожалению, бывает такое, что есть перебои с поставкой лекарств, их нет на балансе, пациенты вынуждены покупать за свой счет. И это даже если не говорить о новых современных, инновационных лекарствах.
Сейчас уже осуществляется закупка запатентованных лекарственных средств через договоры управляемого доступа (ДКД). Эта практика известна в Европе давно. Когда есть один производитель, и нет конкурентов, то есть, нет аналогов препарата, то государство заключает с этим производителем тайный контракт на поставку этих лекарственных средств на определенную категорию пациентов, тем самым можно уменьшить цену, стоимость лечения. Именно так будет действовать Украина с 2021 года.
Что такое «тайный контракт», что это дает, нет ли здесь поля для злоупотреблений и коррупции?
Я не эксперт в антикоррупционном законодательстве, но если это действенный и транспарантный механизм в Европе, то и у нас он должен быть таким. Потому что без подобного механизма наши пациенты останутся без современных лекарств еще надолго.
Какое количество больных может удовлетвориться базовым набором лекарств, которыми обеспечивает государство, а сколько больных вынуждены покупать инновационные лекарства, тратиться больше?
Достоверной такой статистики вам никто не даст, к сожалению, потому что лечатся у нас от рака ежегодно 200 тыс. пациентов, из них 140 тыс. диагноз поставили в течение последнего года. Известно лишь, что почти 150 тыс. пациентов получают химиотерапию. Эту услугу государство удовлетворяет.
Проблемой может быть потребность в лекарствах, которые нужны пациенту сейчас, но они могут прийти во второй половине года. Почему происходят задержки? Причины в менеджменте, логистике, несвоевременном объявлении тендеров, условиях транспортировки и хранения. Отдельные звенья этого процесса дают иногда сбой.
Есть и форс-мажорные обстоятельства. Мы знаем сейчас много производств, которые переориентируются на производство лекарств от «ковида» и уменьшают мощности производства лекарств для онкобольных.
Насколько часто пациент должен прибегать к тому, чтобы срочно за свой счет покупать даже базовые лекарства, которые должно финансировать государство?
К сожалению, это происходит регулярно, но гораздо реже, чем 3-5 лет назад. Знаю, что МИНЗДРАВ и ГП «Медицинские закупки Украины» постоянно работают над улучшением логистики и адекватного менеджмента закупочных процессов.
«Уровень хирургии у нас точно не хуже, чем у наших европейских соседей»
Министр озвучил размеры увеличения финансирования, в частности, на химиотерапию с 17,9 до 25,5 тыс. гривен на одного пациента. На что хватит этих средств, разве они улучшают ситуацию в то время, когда больным иногда нужны для помощи десятки и сотни тысяч долларов?
В эту сумму не входят лекарства из базового набора именно для лечения онкобольных, о которых мы говорили с вами, ведь ими пациенты обеспечиваются через централизованные закупки Минздрава. Деньги по тарифу НСЗУ идут на содержание онкопациентов в больницах, в том числе на уход, питание. Все это будет улучшено из-за увеличения тарифа.
Что касается лекарств, то в пакет входят препараты, которые не сугубо для лечения онкологии, но которые используют для лечения врачи. Это могут быть антибиотики, терапия сопровождения, наркоз, это деньги на оплату труда врачам, работающим с такими больными.
Например, одному пациенту надо лекарственных средств на 5 тыс. грн., а другому – на 40 тыс. Имея перед собой картину, больница просто перенаправит средства от легкого на тяжелого больного. Конечно, нам хотелось бы гораздо больший тариф, чтобы он совпадал со стоимостью лечения каждого отдельного случая в частной больнице. Но так система не работает. И еще деньги местных общин идут на лечение пациентов и в разных регионах суммы разные.
Не знаю, почему постоянно про лекарства говорим. Хирургия помогает гораздо большему количеству пациентов. Если мы говорим о злокачественных солидных опухолях, то химиотерапия – это дополнительное лечение, а основное – это хирургия. И хирургию мы обеспечиваем на 100%, уровень хирургии у нас точно не хуже, чем у наших соседей – странах Европы. И пациенты, если хотят получить малоинвазивное оперативное вмешательство, покупают расходный материал. Никто не заставляет их тратить на это деньги.
Если мы говорим о химиотерапии, то качество ее выросло по сравнению с 2015 годом. Можно зайти на сайт Национального института рака и посмотреть, сколько лекарственных средств есть в остатке у нас для лечения рака. Шесть лет назад вы бы и половину этого списка не увидели. Если говорим о лучевой терапии, то да, с этим труднее. Потому что есть очередь от двух недель до одного месяца. Но все равно, пациенты могут получить эту услугу.
«Абсолютно все онкологи в Украине работают сверхурочно, все перегружены»
Если пациент начал лечиться в одной клинике. Но на каком-то этапе изменил ее. Пойдут ли эти средства за ним в другую клинику, или останутся там, где он начинал лечение?
Если мы говорим о нашем институте, то мы не заключаем контракты с НСЗУ, у нас научное учреждение. Имеем свой сложный процесс перехода ко второму этапу медицинской реформы, на сегодня эти вопросы не решены. Но если речь идет о медучреждениях, которые заключают контракты с НСЗУ, то лучше всего спросить о системе в НСЗУ.
Мне известно, что НСЗУ оплатит и первому заведению, в котором вы получили помощь, и второму, если решите первое сменить. Однако во всем мире в онкологии есть понятие непрерывности лечения и ответственности учреждения за результат лечения. Если пациент на протяжении лечения меняет кучу лечебных учреждений, то ответственность за его лечение лежит исключительно на пациенте.
А сколько государство выделило вашему институту на лечение одного больного в прошлом 2020 году?
Нам государство не выделяет средства на лечение одного больного. Сумма на расходные материалы, на зарплату, на питание, на электроэнергию. Бюджет института по сравнению с прошлым годом увеличился только на уровень инфляции и увеличение заработных плат. На лекарства и на расходные материалы государство выделяет институту 220 млн. грн. ежегодно и это не зависит от количества пациентов. Потому что институт не является партнером НСЗУ в договорных отношениях на оплату лечения каждого отдельного пациента.
Но на сколько пациентов хватает этих средств?
Институт строился и рассчитывался на лечение ежегодно 1500 хирургических пациентов, 8000 – это общее количество пациентов. В прошлом году мы сделали 8 тыс. операций и 25 тыс. пациентов прошли через наш стационар. Мы не в праве, отказывать пациенту, который приходит на лечение, и мы не можем через два месяца в феврале закрыться и сказать, что мы всех прооперировали, потому что использовали все мощности.
Абсолютно все онкологи в Украине работают сверхурочно, все перегружены, и институт не исключение.
Сколько в среднем стоит лечение одного онкобольного в Украине?
У нас есть такие онкологические заболевания, как базалиома. Ее лечение длится один день и стоит 300 грн., две ниточки купить, и пациент, хоть и онкобольной, живет всю жизнь и рецидива, в большинстве случаев, никогда не бывает.
А есть такие болезни как, например, рак грудной железы или рак предстательной железы, где пациенты проходят и хирургию, и лучевую терапию, и химиотерапию, в том числе лечение инновационными лекарствами. Продолжительность такого лечения год и более. Есть пациенты с хроническими заболеваниями, которые лечатся всю жизнь. Поэтому очень сложно говорить о средней стоимости.
Какое в Украине самое распространенное онкологическое заболевание?
У женщин – это рак грудной железы, на втором месте – рак прямой или ободочной кишки. У мужчин – рак легких, так же рак кишечника.
Вот если говорить о лечении больных именно с такими болезнями. Как долго оно длится и насколько дорого обходится?
Средняя стоимость – это сотни тысяч гривен на каждый случай. И страна сейчас покрывает большую часть. И это не только лекарства, но и хирургия, лучевая терапия, заработная плата медицинскому персоналу и поддержка материальной базы больниц. Потому что в услугу входит не только лекарственные средства и расходные материалы.
Вы говорите, что ежегодно от рака лечатся 200 тыс. пациентов. Но статистика свидетельствует, что в Украине более 1 млн. онкобольных. Не все нуждаются в помощи?
Каждый год от рака в стране лечатся 200 тысяч пациентов, из них 140 тысяч новых, 60 – это те, которые болели в предыдущих годах и у них продолжение болезни или рецидив и они возвращаются к лечению. Что касается других, то просто все эти люди есть на учете, на который стали как онкобольные. Они регулярно проходят обследование, потому что у каждого есть больший или меньший риск рецидива.
«Смертность от рака в мире такая же, как и в нашей стране»
Многие украинцы едут за границу на лечение. Чего не хватает им в Украине для помощи?
Прежде всего, такие выезды — это следствие публичных кампаний, которые были в СМИ на протяжении последних 30 лет, которые заложили сомнение относительно эффективности лечения рака в нашей стране. Напомню, что человек, который изобрел iPhone и Macintosh, Стив Джобс, или оперный певец Лучано Паваротти, или американский сенатор Джон Маккейн умерли от рака, но ни один из них не лечился в Украине, они лечились в лучших больницах мира.
Смертность от рака в мире такая же, как и в нашей стране. Но из-за большой запущенности болезни, наши пациенты умирают чаще, чем в развитых странах. Потому что в тех странах развит скрининг или ранняя диагностика, которая позволяет выявить рак на ранних стадиях. Нет онкологического учреждения в мире, которое может гарантировать стопроцентное выздоровление при четвертой стадии.
Может быть и дефицит препаратов, которые не зарегистрированы в Украине. Например, препарат «Опдиво» для лечения меланом. Как быть тем пациентам, которые нуждаются в таких лекарствах?
Сейчас, к сожалению, лечение указанным лекарственным средством осуществляется за счет пациентов. Но именно договоры управляемого доступа (ДКД), о которых я говорил выше, должны решить проблему обеспечения этим лекарством.
Есть и другая причина — дороговизна лекарств. В Украине цена на лекарства выше, чем в странах Запада. Например, препарат «Кейтруда» используют перед операциями. Пациенты рассказывают, что в Киеве курс неоадъювантной (предоперационной) терапии стоил им 600 евро, а на Западе можно пройти дешевле. Почему так происходит?
«Кейтруда» в Украине есть, ее можно купить. Минздрав все делает для того, чтобы можно было покупать такие ценные лекарственные средства через договоры управляемого доступа (ДКД). Раньше такого способа покупки вообще не было.
Этот год является инновационным в этом плане, нам надо дождаться реализации этой программы. Я не видел ни одного пациента, у которого были сложности купить «Кейтруду» в Украине в случае наличия у него финансовой возможности. Цена выше у нас потому, что за рубежом имеется способность оплатить эти лекарства у большего количества пациентов, и их больше продают, чем у нас. Это рынок.
Что делать тем людям, которые не могут обеспечить себя инновационными препаратами из-за их высокой стоимости?
Есть клинические исследования в Украине. Если они попадают в категорию, которая позволит им клиническое исследование пройти, то это намного удешевит их лечение. Для самих пациентов и государства клинические исследования являются средством уменьшить финансовую токсичность онкологического лечения.
В Украине за год проводится около 500 клинических исследований, не только в онкологии. В Британии в 10 раз больше, в Германии – в 30 раз. Является ли это причиной, почему наши онкологические пациенты выезжают на лечение за границу?
Такие пациенты не едут на клинические исследования, они едут лечиться. В Украине действительно, не так много клинических исследований, но каждый год их становится больше. У нас в онкологическом сообществе есть почему-то уныние исследований. Люди считают, что такие исследования — это эксперименты.
На самом деле это не так, это инновационное лечение, которое могут получить пациенты бесплатно. И оно более эффективно, если сравнивать со схемой лечения пациентов, которая определена государством. Сегодня есть только одно показание, когда пациенты едут за границу, потому что в Украине нет такой услуги, – это острые лейкемии и проведение трансплантации костного мозга у взрослых при острых лейкемиях.
Что касается хирургии, то мы регулярно ездим на конференции с докладами и на стажировку. Так же к нам иностранцы приезжают с докладами, смотрят, как мы оперируем во время оказания хирургической и онкологической помощи. Кое-где мы точно лучше тех стран, которые являются нашими соседями. Однако пациенты из Украины почему-то все равно пытаются лечиться за границей.
Хотя я уверяю, что здесь дешевле лечиться химиотерапией, чем за рубежом, потому что там вам придется все за собственные средства покупать. Лучевая терапия у нас становится совершеннее. Покупают и устанавливают линейные ускорители, в этом году их откроют уже и в Виннице, и в Запорожье, Николаеве.
В прошлом году они появились на Киевщине, в Чернигове. Поэтому нет у меня устойчивого ответа на вопрос, почему едут за границу. В большинстве случаев, когда я общаюсь с пациентами, которые вернулись, оказывается, что они просто не знали об уровне оказания медицинской помощи в нашей стране. Вот и все.
Если говорить о клинических исследованиях в онкологии. Насколько много украинских онкобольных дают согласие на участие в таких исследованиях, скольким действительно удается помочь?
У меня нет аналитики относительно годового количества пациентов, участвующих в клинических исследованиях. Эту статистику ведет Государственный экспертный центр МОЗ. В институте ежегодно в исследованиях принимают участие до 1 тыс. пациентов. Если мы вернемся на 5 лет назад, их количество было не более 100. Думаю, по всей стране количество таких пациентов может достичь 8-10 тыс. в год.
«Covid-19 – это как двойная тюрьма для онкобольных»
Во время коронавирусной болезни медики советуют лишний раз избегать походов в больницы и поликлиники. Учитывая, что онкобольные находятся в группе риска, как происходит прием этих пациентов в последний год?
Онкологические учреждения не переставали работать даже в условиях двух локдаунов. Понятно, что уменьшился поток больных из-за того, что пациенты не смогли доехать до своих больниц. Для таких больных в частности мы в институте выбирали заведения, которые находятся ближе к местам их проживания.
Несмотря на это количество пациентов, обратившихся к нам, по сравнению с прошлым годом уменьшилось всего на 800 человек. Именно эти пациенты, я так понимаю, получали лечение по месту жительства. До нас гораздо меньше стали обращаться с повторными визитами, когда пациенты во время ремиссии должны проходить обследование в соответствии со своим графиком.
Мы также переадресовываем таких пациентов в больницы по месту жительства, чтобы они физически не контактировали с нами. Если уже к нам обращались, то мы никому не отказывали в лечении, если нужна лучевая терапия, хирургическое вмешательство, химиотерапия. Во всем мире во время локдауна онкологические стационары, как правило, не закрываются, потому что «ковид», – это, конечно инфекционное заболевание с высокой летальностью до 5%, но рак без лечения — это заболевание со 100% летальностью, надо помнить об этом.
Наши онкопациенты, которые заболели «ковидом» мало того, что находятся на лечении от своего основного заболевания, так еще лечатся от этой инфекции. Можете представить их психологическое состояние. Это как двойная тюрьма для них. Как раз эти вопросы мы будем затрагивать 4 февраля во время Всемирного дня борьбы с раком, обсуждать на третьем форуме онкопациентов в Украине. Форум — хорошая межотраслевая платформа для общения чтобы понять, что мы можем сделать сегодня, чтобы улучшить лечение рака в будущем.
Насколько тяжело такие больные переносят коронавирусную болезнь, если уже заразились?
Если говорить о своем собственном опыте, то все мои пациенты, перенесшие коронавирусную болезнь, которых я оперировал, которые находятся в процессе лечения, перенесли «ковид» легко или же имели среднюю тяжесть течения. Все, слава Богу, живы. Частота заболеваемости «ковидом» среди онкобольных и здоровых одинакова. Разница может быть только в последствиях.
На сегодня есть неприятная новость для всех онкопациентов, что все известные сегодня «ковид» — вакцины не рекомендованы для применения онкологическим пациентам. Ведь не было клинических испытаний на онкобольных. Но я уверен, что при накоплении клинического опыта, онкологические пациенты смогут получить вакцину от ковида. И такая вакцинация будет эффективна и безопасна для них.
Автор: Михаил Глуховский
Источник: Главком
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.