Избранный недавно на пленуме новый председатель Верховного суда официально начнет исполнять свои обязанности в начале декабря. И, несмотря на то, что сейчас Всеволод Князев продолжает работать секретарем Большой палаты этого суда, он уже входит в курс дел, чтобы быть готовым сразу решать те насущные вопросы, которые беспокоят не только судейское сообщество, но и общество в целом.
В интервью «Цензор.НЕТ» Всеволод Князев рассказал, как будет переформатирована работа Верховного суда, и как сберечь его независимость, чем сейчас заторможено рассмотрение дел об обжаловании по спискам санкций. Как повлияет на судебную реформу рассмотрение в КС закона о перезагрузке Высшего совета правосудия, а также, почему стоит отказаться от ликвидации Окружного административного суда г. Киева.
«ДО ПОСЛЕДНЕГО ДНЯ ВСЕ БЫЛИ УВЕРЕНЫ, ЧТО ШАНСОВ У МЕНЯ НЕМНОГО. С УЧЕТОМ ВНЕШНИХ ФАКТОРОВ БЫЛИ СОМНЕНИЯ, УДАСТСЯ ЛИ ПРОВЕСТИ ВЫБОРЫ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ДЕМОКРАТИЧНО»
— Вас избрали новым председателем Верховного суда, но начать исполнять обязанности вы сможете только с 1 декабря. Проведение выборов тогда, когда есть действующий председатель, вызвало немало вопросов. Один из них — почему выборы состоялись досрочно. Можете объяснить?
– Я неоднократно общался с Валентиной Ивановной по этому вопросу, знаю мотивы ее решения. Абсолютно понятным и прозрачным мотивом является то, что за этот месяц, который остался до окончания ее полномочий как председателя ВС, она должна ввести в курс дел нового главу. Так делают верховные суды в других странах, так делает Европейский суд по правам человека.
Валентине Ивановне легче будет передавать дела именно мне, потому что я много чего знаю об этой работе, поскольку все время был рядом, и считаю себя ее соратником.
Кроме того, она хотела сделать все от нее зависящее, чтобы эти выборы прошли демократично. Поэтому и выступила с инициативой об их проведении раньше, чем закончатся ее полномочия.
— Значит, она хотела проконтролировать процесс? В общем, похоже, что госпожа Данишевская просто хочет пристроить на эту должность своего человека, чтобы уйти спокойно. Она проводила собеседования с судьями, которые подали свои кандидатуры? Возможно, было какое-то внешнее воздействие? Вам не пришлось ехать на собеседование в Офис президента?
— Ни разу Валентина Ивановна даже в наших частных беседах не высказывалась ни в отношении меня, ни в отношении других кандидатов. Единственный совет, который она мне дала, — хорошо подумать относительно этой должности, поскольку такая работа очень может повлиять на семью, детей, общение с друзьями.
После того, как было объявлено, что состоятся досрочные выборы главы, она уехала в командировку на конференцию председателей верховных судов стран Центральной и Восточной Европы, вернулась за день до голосования и пошла в ВСП на заседание (по четвергам она всегда работает в ВСП). Она ни с кем не общалась. Приехала и, как говорится, с колес начала проводить пленум.
Поэтому я убежден, что Валентина Ивановна никакого влияния на процесс выборов не оказывала, и это знают все судьи.
— Вас нельзя назвать чьим-то фаворитом?
— До последнего дня все были уверены, что шансов у меня немного.
— Почему?
– С учетом внешних факторов, были сомнения, удастся ли провести выборы действительно демократично.
– Вероятным победителем называли другого человека, поэтому я тоже удивилась, когда выбрали вас.
– Вот видите (улыбается).
— Верховный суд — одна из немногих институций, которые сейчас не находятся под влиянием Офиса президента. ОП на многие процессы влияет или хочет влиять. Сможете ли и дальше отстоять эту независимость высшей судебной инстанции? Готовы к противостояниям, если они будут?
– Любые проблемы и конфликты всегда можно решить путем переговоров. Судебная власть очень мощная. Верховный суд как высший суд в системе судоустройства ставит точку на национальном уровне во всех судебных спорах, то есть можно сказать, что он контролирует высшие органы власти. Большая палата Верховного суда пересматривает на предмет законности решения и Верховной рады, и президента, и других высших органов власти.
У судов есть и реальная власть, и определенный инструментарий. Мы выносим справедливые решения по закону. В то же время этот инструментарий дает нам возможность поддерживать баланс между всеми органами власти так, чтобы и они, со своей стороны, придерживались принципов законности и демократичности. И это моя задача. Чтобы Верховный суд и судебная система стали мощным игроком на государственном уровне. И чтобы все процессы в нашем государстве происходили исключительно в правовом поле.
— Мы все видим, что происходит в Конституционном суде. В частности, и наблюдали за отменой указа о назначении председателя этого суда. Не исключено, что когда-то может появиться и решение об отмене указа о вашем назначении. Не боитесь политической зависимости в таком виде?
— Не боюсь. Но уверен, что такого политическая власть не должна допустить, поскольку это уже будет переходом «красных линий». Переход и так уже немного прошел. И мне почему-то кажется, что даже в кабинетах на Банковой улице многим людям понятно, что такие шаги были поспешными.
— Вам звонили из Офиса президента после избрания? Скажем, поздравить?
— Я имел телефонный разговор с президентом Владимиром Зеленским. Он поздравил меня с избранием.
— Были какие-то наставления, пожелания?
— Это был очень короткий разговор, потому что он только что завершил заседание Совета национальной безопасности и обороны. Он пожелал мне удачи, и мы договорились, что встретимся, и будем налаживать сотрудничество с Верховным судом и другими ветвями власти по вопросам создания условий для дальнейшего улучшения правосудия.
— Как только к власти пришла политическая партия «Слуга народа», одной из инициатив был законопроект о перезагрузке Верховного суда и о сокращении количества судей. Мы с вами об этом тогда общались. Впоследствии от этой идеи якобы отказались. По вашему мнению, это окончательно или попытки реформировать Верховный суд еще будут?
— В нашем государстве трудно что-то предвидеть. Те, кто работает определенное время в политической системе, в судебной власти, это понимают. Считаю, что таких попыток больше не будет. Много общался с депутатами, большинство из них в официальных и неофициальных беседах признают, что такие решения были ошибочными, и говорят, что не намерены их повторять. Надеюсь, свое слово они сдержат.
— А какими вы видите изменения в работе Верховного суда?
— Коллектив, который избрал меня на эту должность, высказал много идей. Некоторые из них диаметральные. Но я осознаю, что судьи хотят определенных изменений в работе Верховного суда.
Как и обещал, буду встречаться с каждым, кто захочет пообщаться на эту тему. А решение о том, какие изменения нам нужны, мы будем принимать совместно и демократично.
Первое, что я уже вижу, это потребность отладки как горизонтальной, так и вертикальной коммуникации.
— Что это значит?
– Горизонтальная – это коммуникация между судьями кассационных судов, которая сейчас на ненадлежащем уровне, потому что мы сидим в разных помещениях, в разных районах Киева и очень мало общаемся. Не все даже знают друг друга в лицо.
Вертикальная – коммуникация с судами первой и апелляционной инстанций. Я сам пришел в Верховный суд по первой инстанции, много общаюсь с коллегами, есть определенная обида на нас, говорят, что Верховный суд мало общается с судами первой и второй инстанций. Во времена до ковида мы ездили в регионы и встречались в Киеве на совместных мероприятиях, но с апреля 2020 вынуждены были перейти к онлайн общению. Это тоже действенно, но ничто не заменит живого общения. Поэтому должны это исправить.
— По каким вопросам судьи первых двух инстанций хотят общаться?
– Например, следственные судьи хотят больше общаться относительно единой судебной практики. Говорят примерно такое: «Вы нас не учите, мы выносим решение, а потом Высший совет правосудия привлекает нас к дисциплинарной ответственности». Другие говорят, что у них много вопросов по кадровому обеспечению, финансированию и тому подобное.
Поэтому мы должны интенсифицировать эти процессы общения с судьями.
«ЗАРПЛАТЫ РАБОТНИКОВ АППАРАТА СУДА МЕНЬШЕ, ЧЕМ У УБОРЩИЦ В СУПЕРМАРКЕТЕ»
— Какие проблемы сегодня больше всего беспокоят судебную систему?
– Основных можно выделить три. Первая — нехватка на достаточном уровне единства судебной практики. Но я здесь хочу объяснить, что отсутствие единства практики – это общая проблема государства, которая имеет в себе несколько составляющих. Отсутствие единства начинается от некачественного законодательства, которое и к тому же быстро меняется.
Добавьте к этому большое количество дел, которые ежегодно рассматривает судебная система. А это — 4-5 млн. дел и материалов в год. Добавьте к этому отсутствие трети судейского корпуса, и как следствие, – большая нагрузка на судей, которая не позволяет иногда даже вовремя ознакомиться с новой практикой. Большое количество дел приводит к большому количеству правовых позиций.
Также из-за кассационных фильтров не все категории дел в принципе доходят до Верховного суда. Поэтому имеем проблемы с единством судебной практики на уровне всего государства.
Я имею определенные мнения относительно этого, и они еще достаточно сырые, чтобы их презентовать, но эту проблему будем решать, прежде всего.
Вторая проблема — кадровый голод. Особенно в судах апелляционной инстанции. В отдельных апелляционных судах осталось по два-три-четыре криминалисты, и скоро просто некому будет рассматривать уголовные дела на уровне областей. В районных судах тоже немало проблем с кадрами. Есть районные суды, где вообще нет судей или есть один или два. Там даже заболеть нельзя, потому что иначе без судьи останется район на несколько тысяч или десятков тысяч человек. Эти проблемы годами обсуждают, но не решают. А это нужно делать немедленно.
Третья проблема — это критическая ситуация с финансированием судов. Зарплаты работников аппарата суда меньше, чем у уборщиц в супермаркете. Пойдет ли грамотный и порядочный человек с высшим юридическим образованием работать в суд? Конечно, не пойдет. Это вопиющая проблема, на которой мы должны сосредоточиться.
— Кадровый голод — это лишь вопрос того, что у нас не работает Высшая квалификационная комиссия судей, или есть еще какие-то причины?
— Да, проблема в том, что до сих пор не сформирована Высшая квалификационная комиссия судей. Желающих занять должность судьи много. Есть разные кандидаты, и достойные, и не очень. Но во время конкурсных процедур это можно определить. Сейчас мы должны сделать все возможное, чтобы ВККС заработала как можно быстрее, и мы заполнили вакантные должности в судах. Люди должны иметь доступ к правосудию, а не ждать годами, пока все эти вопросы будут решаться.
— Вы приняли присягу члена Высшего совета правосудия. Что дальше, будете ждать, пока Данишевская уйдет в отставку, или наравне с ней будете принимать участие в деятельности ВСП?
— Согласно ч. 4 ст. 19 закона Украины «О Высшем совете правосудия», новый член ВСП принимает присягу сразу, как его избрали или назначили. Но приступает к исполнению своих обязанностей после освобождения от должности предыдущего члена, на чью должность он идет. Таким образом, я приобретаю полномочия члена ВСП с 1 декабря.
– Один из вопросов, которые сейчас обсуждает и судейское сообщество, и общество в целом, – формирование Этического совета при ВСП, с помощью которого должен быть перезагружен этот орган. Это дело непростое.
С одной стороны, Совет судей делегировал своих представителей в состав этого совета, с другой – пленум Верхового суда обратился в Конституционный суд, чтобы там дали оценку закона, которым регулируются вопросы работы такого совета. Какими будут последствия, если этический совет начнет работать, а КС признает неконституционным отдельные положения закона? Насколько это зависимые процессы?
— Обращение Верховного суда в Конституционный суд не останавливает действие закона, касающегося Высшего совета правосудия. Закон действующий, его надо выполнять.
Когда Конституционный суд начнет рассмотрение и тем более вынесет решение, неизвестно. Не думаю, что это будет очень быстро. Хотя, конечно, я за то, чтобы Конституционный суд все вопросы рассматривал максимально оперативно.
Совет судей действительно избрал своих представителей в Этический совет, поэтому процесс должен двигаться вперед.
Кроме того, надо обязательно запускать работу Высшей квалификационной комиссии судей. Но международные партнеры тоже должны действовать разумно и согласованно с нами. Например, нам известно, что конкурсная комиссия по формированию ВККС никак не может собраться на заседание. Отобраны члены комиссии от Украины, есть члены комиссии от международных организаций. Украинские эксперты готовы работать, а международные почему-то пока не принимают участия в работе этой комиссии. И все остановилось.
Думаю, что усилия должны прилагаться с обеих сторон. Не может быть такого, чтобы украинская сторона брала на себя обязательства, а международные эксперты не начинали работу. Потому что на самом деле формирование ВККС – это сейчас самый больной вопрос, учитывая кадровый голод, о котором я говорил.
Закон о расформировании ВККС был абсолютно ошибочным. Это признают даже представители действующей власти, поэтому мы должны исправлять ситуацию.
— Кто возглавляет эту конкурсную комиссию?
– Пока никто, ведь ни одного заседания еще не было. И, похоже, что не спешат именно международные эксперты. Это для меня странно.
Комиссия должна заработать как можно быстрее, потому что у нас на глазах судебная ветвь власти просто разрушается. Многие судьи сейчас уходят в отставку. По моим расчетам, если сейчас очень быстро начать процесс формирования Высшей квалификационной комиссии судей, то она заработает не раньше июня 2022 года.
С учетом усложненных механизмов отбора на должность судьи первой инстанции с огромными учебными периодами, сдачей экзаменов и другими моментами конкурсных процедур, судьи появятся в судах в середине 2024 года. За это время на пенсию выйдет еще, по крайней мере, треть судейского корпуса.
Больше всего судей уволится из апелляционных судов. У нас может сложиться ситуация, что не будет ни полноценной первой инстанции, ни апелляции вообще, останется только Верховный суд и Высший антикоррупционный суд. Но почему-то этот вопрос не в приоритете ни у законодательной, ни у исполнительной ветви власти. Со своей стороны, как только я заступлю на должность, буду делать все, чтобы этот вопрос ускорить.
— А как вы можете это сделать?
— Буду работать с депутатами, профильным парламентским комитетом, руководством Верховной рады. Думаю, что необходимо работать и с президентом как субъектом законодательной инициативы. Для подготовки и внесения необходимых изменений в законодательство, в том числе по продолжительности обучения будущих судей и конкурсных процедур.
«ВЕРХОВНЫЙ СУД НЕ ИМЕЕТ ТЕХНИЧЕСКИХ УСЛОВИЙ ДЛЯ РАССМОТРЕНИЯ ДЕЛ С ТАЙНЫМИ ДОКУМЕНТАМИ, А ИМЕННО ТАКИМИ ЯВЛЯЮТСЯ ДЕЛА ПО САКЦИОННЫМ СПИСКАМ»
– На заседании пленума, где выбирали главу Верховного суда, вы сказали достаточно важный, на мой взгляд, тезис о том, что Большой палате, которая рассматривает резонансные дела, удавалось избегать политического влияния. В связи с тем, что Верховная рада приняла так называемый закон об олигархах, наверное, будет немало тех, кто попытается решить вопрос благодаря политическим связям и большим деньгам. Как в таких ситуациях избежать воздействия?
— Большая палата сформирована таким образом, что в нее входит 21 судья. Это принципиальные и порядочные люди. Любые дела с политическим контекстом, дела по каким-то крупным активам бизнеса мы рассматриваем на принципах справедливости, беспристрастности и в соответствии с законом. Повлиять на 21 человека просто невозможно, даже олигархам и мощным политическим силам. Даже, кстати, председателю Верховного суда.
Поэтому действующая ныне конструкция Большой палаты — это предохранитель от любого воздействия и давления. Это, конечно, не нравится определенным внешним силам.
— Сейчас немало резонансных решений принимают на заседаниях СНБО относительно санкций. Такие решения обжалуются в Верховном суде? Такие иски?
— Да, они поступают. В первой инстанции эти иски рассматривает Кассационный административный суд, апелляционной инстанцией является Большая палата Верховного суда. Большинство исков об отмене санкций сейчас находятся в Кассационном административном суде. Проблема в том, что Верховный суд не имеет технических условий для рассмотрения дел с тайными документами, а именно такими являются дела по санкционным спискам. Поэтому эти дела заторможены на уровне первой инстанции.
— Какими должны быть условия?
— Требуется соответствующее оборудование и соответствующая сертификация. К сожалению, на сегодня нормативные документы составлены таким образом и требования поставлены такие, что выполнить их объективно невозможно. Верховный суд уже более года пытается добиться от соответствующих органов, которые занимаются сертификацией такого оборудования и принятием соответствующих нормативных актов, решения этой проблемы. Но пока не имеем никаких результатов.
И здесь мы должны решить, или мы нарушаем закон в части фиксации судебного разбирательства, потому что у нас нет техники, которая может фиксировать дела, часть доказательств в которых под грифом «секретно». Или соответствующие органы власти принимают изменения в нормативные документы, упрощают этот вопрос – и мы сможем фиксировать той техникой, которая сейчас есть.
– Еще один резонансный вопрос, за решением которого наблюдает общество, – ликвидация Окружного административного суда г. Киева. Президент подал в Верховную раду соответствующий законопроект, но депутаты не спешат его рассматривать. Одним из предостережений является, каким должен быть новый суд и стоит ли передавать часть дел, которые сейчас есть в ОАСК, в Верховный суд. Поддерживаете ли вы ликвидацию этого суда?
– К вопросу ликвидации отношусь негативно. Мы не должны ликвидировать суды, если нам не нравятся их решения. Мне тоже могут нравиться или не нравиться решения суда, но дело не в суде, а в сложившейся системе полномочий, которые сконцентрированы в этом суде. Поэтому мы должны выяснить, какие факторы привели к тому, что эти решения кому-то нравятся или не нравятся, и думать уже в этом направлении. Ликвидировать ОАСК и уволить всех, кто там работает, пожалуй, быстрое и привлекательное решение, но точно это не выход из ситуации.
– Но это же ненормальная ситуация, когда часть судей, которых обвиняют в преступлениях, продолжает выносить решения именем Украины. Вы так не считаете?
— Если в их действиях есть признаки преступления, то должен быть решен вопрос об отстранении их от должностей в соответствии с действующим законодательством. Но можно ли допустить, чтобы из-за наличия в суде нескольких судей, к которым есть вопросы у общественности, увольнялось двести работников суда? Нельзя решать вопрос тех или иных судебных решений путем ликвидации суда. Необходимо подумать или над полномочиями, или над составом этого суда, или поискать еще какие-то варианты решения проблемы.
Напомню, что при президенте Ющенко был уже ликвидирован Окружной административный суд г. Киева. Его разделяли на два: Центральный и Левобережный. Такие попытки ни к чему путному не привели.
Это непростой суд и он занимается непростыми делами. Поэтому на уровне законодательства надо подумать, как сделать так, чтобы все судебные процессы были прозрачными для общества.
— Вы много говорите о наработке изменений в законодательство. Считаете, что у вас получится наладить сотрудничество с депутатами?
– Надеюсь, такой диалог мы действительно наладим. У меня есть перечень тем, которыми я намерен заняться. Хватит ли на это времени, сил и энергии? Хочется верить, что да. Очень хочу сделать так, чтобы с моим именем в истории судебной системы были связаны конкретные позитивные изменения.
Автор: Татьяна Бодня
Источник: Цензор.НЕТ
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.