05.06.2020 – Многих людей, которые год назад были в авангарде команды Зеленского, уже нет рядом с президентом. Попрощались с властью Александр Данилюк, Руслан Рябошапка, Андрей Богдан, Алексей Гончарук. Председатель Верховной Рады Дмитрий Разумков, по слухам, сегодня тоже уже потерял статус фаворита главы государства.
Еще год назад Разумков исполнял роль главного политтехнолога и спикера кампании Зеленского. Кандидат в президенты, который все время прятался в «виртуальных кустах», тогда полностью доверился Разумкову. И когда после парламентских выборов пропрезидентская сила собрала монобольшинство, именно он внезапно стал едва ли не безальтернативным кандидатом на должность спикера.
За время, прошедшее с тех пор, Дмитрий Разумков постепенно превратился из парня, который шутил с журналистами в штабе в «Парковом», в классического бюрократа. Сейчас спикер очень осторожен в оценках, взвешивает каждое слово и действие. Несмотря на то, что у команды Зеленского есть свое большинство в парламенте, Разумков не стал опираться только на него. Он внимательно прислушивается к пожеланиям оппозиции и тщательно соблюдает регламент. Именно это и раздражает многих «слуг народа». И, по свидетельствам некоторых источников, также президента.
По информации «Главкома», на одной из неформальных встреч глава государства прямо пожаловался соратникам, что он принимает весь огонь критики на себя, в то время как, например, глава парламента остается в стороне.
Но как раз, имея такую многовекторность, спикер страхует себя от отставки. Даже если сейчас президент захочет сменить председателя Верховной Рады, для этого просто не хватит голосов.
На прошлой неделе Рада внезапно пошла на карантин из-за инфицирования одного депутата. Если в президиуме Разумков в маске и перчатках, то в своих рабочих апартаментах он чувствует себя значительно свободнее. На пороге своего кабинета спикер встречает «Главком» без средств защиты, но при этом соблюдает безопасную дистанцию.
Были применены и другие меры безопасности – все время, пока длилась беседа, рядом со столом, за которым сидел спикер и журналисты, простоял охранник в маске. «Главком» записал интервью в присутствии целого ряда глав парламента, и с такой практикой встретился впервые.
Дмитрий Александрович, вы же отличником были в школе?
Да, у меня была золотая медаль.
Поэтому и первый вопрос к вам как к перфекционисту. Какую бы оценку вы поставили нынешней властной команде по привычной для старшего поколения пятибалльной шкале?
Трудно сказать. Все же оценку не мы себе будем давать, а люди. Кто-то завышает свои результаты, кто-то наоборот. Что-то было сделано на отлично, но в работе были и проблемы и просчеты. Есть вещи, которыми мы точно не будем гордиться, потому что были примеры кнопкодавства, других явлений. Были и другие события в других институтах. Мне, пожалуй, будет корректнее говорить о Верховной Раде.
Хорошо. Поставьте оценку только парламенту, хотя год ему исполнится лишь ближе к осени.
Думаю, что на четверку мы наработали. На «отлично» – точно нет. Ни одна Рада не работала на отлично, и я не уверен, что когда-то такое будет.
Но, ни в одном составе парламента не было такого монобольшинства, которое есть сейчас. Вы можете делать то, что хотите…
Но было другое. Если в Раде кто-то будет идти по принципу «делай, что хочешь»…
Так мы же в положительном смысле. Об изменениях, в которых нуждается страна.
Я все равно с вами не согласен, ибо благими намерениями выстлан путь в ад. И даже если ты будешь ставить перед собой правильные цели, но выберешь неправильный путь к ним, то придешь совсем не туда, куда планировал.
Эксперты VoxUkraine считают первый год президентства Порошенко более реформаторским, чем первый год Зеленского. И это притом, что в 2014-2015 годах у предыдущего главы государства не было монобольшинства, и продолжалась горячая фаза войны. Или вы не согласны с этой оценкой? И что пошло не так?
Чтобы сейчас это комментировать, надо смотреть, по каким критериям коллеги это оценивали. Уверен, что каждый из нас сможет найти другие аргументы и сказать, что год Зеленского был более реформаторским, чем у кого-либо до него.
Возвращаясь к «четверке», которую вы поставили парламенту. Мы специально подняли ваше прошлогоднее интервью «Главкому». Вы тогда еще не были спикером, но уже четко говорили о первых шагах, которые сделает ваша команда. Среди них были законы о народовластии: узаконивание петиций граждан, плебисцит, возможность отозвать депутатов. Где это все?
Законопроектами из пакета о народовластии занимался и занимается первый вице-спикер Руслан Стефанчук. Первый законопроект из этого пакета – об общенациональном референдуме – уже написан и сейчас направлен в Венецианскую комиссию и Швейцарскую конфедерацию.
Думаю, что за одну-две недели он должен быть зарегистрирован и до конца этой сессии рассмотрен в парламенте. Действительно, мы немного потеряли время, но это тяжелый документ, который надо было достаточно хорошо подготовить. Я надеюсь, что он будет поддержан парламентом.
Но было и много других вещей, о которых мы с вами говорили год назад, но теперь вы о них не вспоминаете. Например, снятие депутатской неприкосновенности. Это мы сделали чуточку быстрее, фактически на второй день работы парламента. Поэтому есть вопросы, с которыми мы не уложились в сроки, а есть такие, которые проработали быстрее, чем кто-то надеялся. Это вопросы, на которые не хватало духа или желания у предыдущих созывов Верховной Рады.
Термин «турборежим» придумали журналисты
Знаменитый «турборежим», в котором принимались эти законопроекты, в итоге привел к тому, что многие из них были просто некачественно написаны. Из-за чего, в частности, несколько из них «зарубил» Конституционный суд.
Это единственная институция, которая может толковать Конституцию Украины. Я с большим уважением отношусь как к КС, так и к его судьям. Это же не первый и не последний случай и не только за эту каденцию, когда КС принимал такие решения.
Есть вопросы, в которых я, как гражданин, могу не соглашаться с судом – например, об утрате депутатского мандата в связи с невыполнением своих обязанностей. Если человек не ходит на работу, занимается кнопкодавством, видимо, ему все-таки не место в Верховной Раде. Но КС в предложенной форме признал эти нормы неконституционными. Я думаю, что у ВР еще будет возможность откорректировать эти законопроекты и направить на рассмотрение суда.
Если мы говорим о качестве, то никогда не бывает на 100% качественных законов. Даже если вы его с одного предложения составите, и такие примеры тоже есть, там можно будет найти, к чему придраться. Понимаем ли мы, какие ошибки были сделаны? Да. Готовы ли мы их исправлять? Уже исправляем и в некоторые законопроекты вносим коррективы. Однако увидеть те пробелы без принятия этих законов было невозможно. Думаю, лучше выявить проблему и решить ее, чем ничего не делать.
Оправдал ли себя этот турборежим?
Этот термин придумали журналисты.
Мы придумали, но вы начали его активно использовать. Так оправдала ли себя вот эта штамповка законов?
Быстрое принятие законов было, а штамповки не было. То, что мы работали в интенсивном темпе, – да. У нас было много законопроектов, с которыми мы шли на выборы и обещали их принять. Были хорошие и эффективные законопроекты, которые остались с прошлой каденции парламента, и их тоже надо было принимать. Скорость была довольно высокая.
Мы немного затормозили на законе о земле, однако и такой реформы, как земельная, никогда в государстве не было. И в этом случае мы пошли максимально по Конституции и регламенту Верховной Рады, чтобы было меньше оснований у оппонентов, потом обращаться, в том числе, в Конституционный суд, о котором вы уже упомянули.
Почему, кстати, до сих пор не доизбраны двое членов КС от парламента?
Сейчас обсуждаются кандидатуры, но не готов точно сказать, когда они будут внесены в зал. Думаю, что в ближайшее время.
Идею с переносом суда в Харьков, которая исходит от депутатов из «Слуги народа», вы поддерживаете?
Не поддерживаю. Во-первых, Харьков находится вблизи к территории, где идет война. Думаю, что сейчас не актуальный перенос каких-либо институций. Потому, что это и стоит очень дорого. И с точки зрения безопасности и коммуникации, и с точки зрения эффективности работы проще, чтобы КС продолжал работать в Киеве.
Много депутатов из оппозиции, с которыми нам пришлось общаться, достаточно комплиментарным способом высказываются о вас. Говорят, что этот председатель парламента всегда их выслушивает, не «бросает». В то же время депутаты из «Слуги народа», благодаря которым вы стали спикером, сетуют, что вы уж слишком «панькаетесь» с оппозицией и строго соблюдаете регламент. Даже тогда, когда этого можно было бы не делать. Вот ваш предшественник Андрей Парубий такого не делал, и большинство законов, которые были приняты предыдущим созывом, прекрасно работают до сих пор. Условно говоря – Разумков для Зеленского это совсем не Парубий для Порошенко.
Вы у меня спрашиваете, почему я не нарушаю регламент? Хотел бы напомнить, что регламент – это закон. И вы мне сейчас предлагаете нарушать закон.
Мы не предлагаем. Просто обращаем внимание, что Парубия обвиняли в нарушениях, но ничего – сейчас он депутат, и сидит в сессионном зале как уважаемый человек. Признайте, что есть случаи, когда, условно говоря, за какой-то законопроект было 223 голоса, и действительно, может, кто-то из депутатов вышел или не добежал до кнопки. Парубий, если мы уже о нем вспоминаем, задал бы снова этот вопрос и его бы дожали. А вы просто его отбрасываете и идете дальше.
Ко мне никто из нардепов не подходил и не спрашивал, почему я второй раз не поставил на голосование.
А с Банковой вам не высказывали недовольство тем, что вы могли что-то сделать в какой-то момент, но не сделали? Например, сказать: «Друзья, мы, наверное, не все здесь собрались, давайте мобилизуемся».
Вы же понимаете, если бы я предложил голосовать в шесть утра, и тогда не все пришли, то это, видимо, как-то было бы логично. А когда идет пленарное заседание, плюс – я предупреждаю всех нардепов и тех, кто вышел, чтобы у всех была возможность вернуться на место для голосования.
Вообще кто из бывших спикеров для вас является примером?
У каждого были свои плюсы и минусы, однако, наверное, назову Леонида Кравчука. Потому что это человек, который фактически занимал две должности. Он когда-то был моим коллегой и стал первым президентом Украины. Исходя из историчности фигуры, думаю, это именно Кравчук.
Вам нравится его карьерный взлет?
Вы мне не так ставили вопрос, вы спросили, кто для меня является примером. Это человек, который для меня является действительно исторической фигурой.
Последний раз вспомним вашего предшественника г-на Парубия…
Может, хватит уже вспоминать Андрея Владимировича? Как-то некрасиво, его здесь нет, а мы вспоминаем.
Просто если регламент является для вас таким святым документом, то Парубий в свое время, если помните, инициировал изменения к нему. Работала миссия Кокса, которая разрабатывала реформу, но депутаты отнеслись к этим изменениям прохладно, и вашему предшественнику так и не удалось их провести. Какова ваша позиция по изменению регламента?
Мы сейчас работаем с господином Коксом, и часть его предложений может быть имплементирована, а часть, видимо, уже потеряла актуальность. Все же меняется со временем. Есть и другие предложения, которые также внесены как изменения в регламент, часть из них была принята – та же спецпроцедура рассмотрения законопроектов. Сегодня мы разрабатываем и дальнейшие возможные изменения.
А что не так с регламентом, по вашему мнению?
Некоторые вещи не до конца отвечают современным вызовам. Например, мы столкнулись с проблемой при рассмотрении законов о земле и банках. Я очень не люблю вешать ярлыки – но, то количество правок, которое было предоставлено к одному и другому закону, — это просто законодательный спам. Парламент к этому был не готов. Правки всегда были инструментом, чтобы во время их обсуждения высказать свою политическую позицию, иногда затянуть этот процесс на один-три дня. Но когда правок 16 тысяч – это уже не затягивание процесса, а блокировка.
Вы этот вопрос более или менее решили.
Но будут комплексные изменения в регламент, которые, надеюсь, мы сможем сделать, и поддержит их большая часть парламента. Например, чтобы проводить заседания комитетов в режиме онлайн. Этого раньше не делали, потому, что не было нужды. А когда мы столкнулись с коронавирусом, то нашли механизм, который позволил бы это делать. Скольких людей мы защитили – причем я сейчас не, только о народных депутатах говорю, но и об аппарате, который также мог работать в удаленном режиме. Благодаря этому люди сохранили свое здоровье. Разве это плохо?
Вы только что объясняли, почему вы соблюдаете регламент…
Я действительно удивляюсь. Первый раз встречаю людей, которые говорят, что соблюдать регламент — это так плохо.
А мы – не первый. Просто вопрос в том, что такая ваша идеалистическая позиция раздражает в первую очередь ваших соратников, но никак не журналистов. «Слугам народа» кажется, что «свой спикер» мог бы быть гибче, хитрее в ситуациях, важных для власти. Вы не видите в этом проблему?
Принятие других законов демонстрировало, что не я, как спикер, а парламент может быть конструктивным и гибким. Например, закон о так называемых «электронных площадках». Там было 1200 правок, которые мы прошли за полтора часа. Были и другие законопроекты, которые благодаря переговорам большинства и других политических сил набирали 300 голосов.
Были так называемые законы, необходимые для борьбы с коронавирусом, когда было создано несколько рабочих групп, которые работали почти круглосуточно.
И они продемонстрировали, что парламент может быть конструктивным и эффективным без всякой политики. Хотя я понимаю, что сейчас она вернется.
В парламенте зарегистрировано предложение о предоставлении возможности депутатам увольнять министров самостоятельно. Это называется страшным словом «интерпелляция».
Там тоже потребуется представление правительства. Согласно действующему законодательству, министров и премьер-министра назначает парламент, а увольняет министров он лишь по представлению премьер-министра или по собственной инициативе министра.
Если мы говорим о законопроекте 3499 «Об интерпелляции», то он позволяет вызвать и заслушать министра. Это контрольная функция Верховной Рады. И если этот отчет будет признан неудовлетворительным, для чего необходимо 226 голосов, после этого премьер-министр обязан подать представление об увольнении этого чиновника. И снова за это должна проголосовать Верховная Рада.
Говорят, что Офис президента сопротивляется этой инициативе. Считаете ли вы такое расширение полномочий Верховной Рады целесообразным?
Это не расширение полномочий, а приведение полномочий парламента в соответствие с действующим законодательством. Потому что, если вы назначаете человека на должность, у вас должна быть и возможность его освободить. Оно так и есть, но написано не совсем согласно действующему законодательству. Этот законопроект зарегистрирован, его подписали около 70 нардепов и дальше посмотрим, как будут разворачиваться события.
«Зеленский стал жестче»
Вернемся к годовщине прихода к власти. Вы, видимо, смотрели последнюю пресс-конференцию президента, ведь она уже длилась не 14 часов, как в октябре. Ваша оценка – как изменился политик Зеленский за этот год?
Все люди меняются, и президент так же изменился. Одно дело, когда ты занимаешься бизнесом, другое – когда занимаешь государственную должность. Это будет влиять на тебя как на личность. Главное – не меняться в худшую сторону, для меня важно, чтобы люди не менялись в плане человечности. И надо отдать должное, что большое количество людей, которые пришли в команду еще с 2018 года, когда все только начиналось, остались такими же.
А конкретнее. Зеленский стал жестче?
Должность меняет, думаю, он стал жестче, как и все.
Меньше шутит?
Как когда – мы все можем и пошутить, и быть более строгими. Это зависит от ситуации. Думаю, это не зависит от должности, но объем ответственности, который лежит на твоих плечах, отражается и на твоем поведении. Это реалии, которые не появились вместе с президентом Зеленским. Важно пройти через огонь, воду и медные трубы. Огонь и воду проходило много людей, а с медными трубами были проблемы. Поэтому надеемся и это пройти…
Ваши личные отношения изменились, и в какую сторону?
Я думаю, что они нормальные, дружественные, конструктивные и рабочие.
Ваши соратники говорят, что отношения между президентом и спикером стали значительно прохладнее. Есть же позиции президента, с которыми вы не согласны? Вот он хотел назначения Саакашвили, а вы – не очень.
Всегда есть позиции, с которыми ты соглашаешься, а с какими – нет. И это абсолютно нормальная конструктивная работа в любом коллективе. Но когда вас убеждают, когда – то — вы, а когда – то — каждый остается при своем.
Вам удавалось убедить в чем-то президента?
И такое было.
В чем именно?
Есть много вопросов, которые проговариваются на совещаниях. Когда вы о чем-то договариваетесь с людьми, а после этого выходите и начинаете об этом рассказывать, то это неправильно.
Как вы вообще восприняли сообщение президента, что он будет думать над второй каденцией? До этого Зеленский говорил, что является президентом одного срока. Как человек, который участвовал в избирательной кампании президента, вы понимаете, что на следующих выборах ему нужно быть уже другим?
Думаю, что сейчас еще рано говорить о том, какими будут следующие президентские выборы. Президент сейчас прошел даже не экватор, а лишь первый год в должности. Сейчас точно не актуально это обсуждение.
Год назад вы говорили, что Зеленский пожертвовал своим комфортом и бизнесом, когда пошел в президенты, и это делает его уникальным кандидатом. Сможет ли Зеленский стать уникальным кандидатом во второй раз и за счет чего?
Давайте сначала посмотрим, что он сделает за первый срок. Это все равно, что о вашей статье судить по первых двух абзацах. Надо смотреть весь материал.
Сейчас вы заметно активизировались медийно. Когда новый парламент начинал работу, в течение где-то полгода вы не давали интервью, а теперь спикер – очень частый гость телеэфиров.
Времени не было – вы же сами упоминали о турборежиме. Думаю, что далеко не все ваши коллеги согласились бы приходить на интервью в 12 или час ночи.
Есть и другое объяснение вашей активизации – вы начинаете собственную игру и позиционирование. Выстраиваете альтернативный центр влияния?
Нет, я на сегодня – командный игрок. И я не согласен с тем, что раньше был менее медийно активным, может, это просто так воспринимается.
А относительно альтернативного центра тяжести?
Парламент всегда был одним из центров власти в государстве, независимо от того, кто сидит в этом кабинете, в пленарном зале и на каком месте. И очень часто именно парламент выводил государство из кризиса или тупика. Это такая институция со всеми своими плюсами, минусами, ошибками, поражениями и всем остальным.
Но нынешний парламент особенный, потому что монобольшинство у нас сформировалось впервые в истории. И вот теперь мы видим, что оно часто неспособно проголосовать самостоятельно за какой-то закон. Именно поэтому и возникают эти вопросы.
Монобольшинство – это же не один человек. Каждый нардеп лично принимает решение поддержать или нет, тот или иной законопроект. То, что монобольшинство – это уникальная история, которой раньше не было, не означает, что не будет разных мнений. Если 10% от монобольшинства не проголосует, то этого уже не хватит. Но когда голосовали за назначение Дениса Шмыгаля премьером, то вполне хватило голосов монобольшинства.
Вы говорите, что являетесь командным игроком. Но мы все свидетели, что команда Зеленского очень быстро меняется. Вы готовы, что он заменит и вас? Есть ли у вас какая-то граница, после которой вы и сами можете уйти?
Команда меняется, кто-то остается, а кто-то уходит по разным причинам. Я даже уверен, что она и в дальнейшем будет меняться. Однако сегодня гадать на кофейной гуще трудно.
Интересная деталь. 9 мая вы возлагали цветы самостоятельно в компании некоторых депутатов, а не с президентом, премьером, как это традиционно было в Украине?
Насколько я помню, президент улетал и они (Офис президента) очень рано организовывали возложение цветов. Я, к сожалению, не мог пригласить всех нардепов, предложил это главам комитетов, у кого была возможность и желание приобщиться к этому процессу.
Лично с каждым говорил, что если будешь в Киеве, будет возможность, пожалуйста, включайся. Не все хотели это делать, у кого не получилось, кто-то специально приехал из другого города только для того, чтобы возложить цветы и уехать обратно. Один человек 450 км проехал в одну сторону. А цветы я возлагал, потому что всегда уважал ветеранов.
«Закон о языке надо менять»
Президент сказал во время упомянутой пресс-конференции, что, например, в вопросе языковых квот на телевидении и радио нужно «навести порядок». Какова ваша позиция по этому поводу?
Эта проблема действительно есть, и по состоянию на сегодня мы ее не урегулировали. Очень много людей у нас в стране разговаривают на разных языках, и интересы всех должны быть учтены. Если убрать из этого процесса политику и политиков…
А как вы их уберете?
В том-то и дело. Потому что именно политики пытаются заработать баллы не только на языке, но и на других аспектах. Без этого было бы снято много проблем.
Вы же лично во время предвыборной кампании использовали такую стратегию: условно говоря, «какая разница» – какая разница, на каком языке разговаривать. Она себя оправдала или нет?
Здесь не было стратегии. Да, я всю избирательную кампанию проговорил на русском. И это была моя принципиальная позиция, которую я аргументировал. Сейчас являюсь чиновником, председателем Верховной Рады, и на работе общаюсь исключительно на украинском языке. На эфирах я тоже общаюсь на украинском языке, но, если ко мне обращается человек на русском, я 100% перехожу на русский язык.
Тогда дайте четкий ответ: закон о языке надо менять?
Думаю, да.
Президент на пресс-конференции осторожно ушел от этого вопроса. И в этом законе, как вы знаете, много позиций, которые будут вступать в действие постепенно.
Я понимаю, там есть позиции, которые будут восприниматься позитивно, а есть те, которые будут восприниматься негативно. И любой политик, особенно в условиях войны и непростой ситуации в государстве, должен думать не о том, как позитивно или негативно будут восприняты его слова относительно языка, а понимать – это объединит украинское общество или нет.
Как раз просмотр этого закона точно общество не объединит, вы же понимаете, какой шум вокруг поднимется?
Кто его поднимет? Те же политики.
Они начнут накручивать общество, призывать людей выходить на протесты и так далее. Не было бы лучше сказать: друзья, у нас была принята такая концепция, давайте договоримся, что мы не будем касаться ее руками в течение 10 лет?
А до этого была другая концепция принята, но ее тоже изменили. Но так не работает, абсолютно нет ничего постоянного. Исходя из этой логики, давайте не будем пользоваться мобильными телефонами, а вернемся к телефонам с диском. А почему нет? Надо делать так, чтобы все, что ты принимаешь или собираешься делать, шло на пользу, а не во вред. Так же и вопрос гуманитарной политики в государстве.
И когда же дойдут руки до этого вопроса?
Есть законопроекты, которые сейчас зарегистрированы в парламенте. На ближайшие недели, если я не ошибаюсь, эти законопроекты не находятся в повестке дня.
Во фракции «Слуга народа» есть какая-то основная концепция языкового закона?
Фракция в этом случае достаточно разнообразна. От слишком радикально настроенных на защиту украинского языка депутатов до тех, кто будет занимать совершенно противоположную позицию. Вы это сами видите. Но большая часть, мне так кажется, будет придерживаться именно центристской позиции, и в этом вопросе так же.
Центристская позиция – это как-то очень абстрактно звучит.
А потому что здесь не может быть одной или другой крайности. Наша проблема не только в этом вопросе, а и во многих других. Нас качает, мы никогда не можем стать посередине.
А персонально вам в центре удается держаться?
Думаю, что да.
Когда Верховная Рада не признала СССР агрессором во Второй мировой войне, это тоже был пример такого центризма?
Историю не надо переписывать, ее надо знать. Изучать и помнить, потому что она дает нам возможность не совершать ошибки в будущем. А если мы в угоду своему видению или желанию пытаемся что-то корректировать, то это неправильно. Я – не историк и не должен ее писать. Я – политик, я должен ее знать.
Почему вы тогда выносите эти дразнящие вопросы в зал?
Все народные депутаты имеют право на законодательные инициативы, и большое количество из них поддержали то постановление. А были и те, кто выступал против. Это как раз и демонстрирует, что украинский парламент – это фактическое отражение украинского общества со всеми его плюсами и минусами, недостатками и достижениями, добродетелями и так далее. В том числе по истории, по гуманитарной политике, по языку, по культуре, по территории. Потому что фактически в парламенте представлены все регионы нашей страны.
«В парламенте есть большая дискуссия относительно императивного мандата»
Когда вернетесь к инициативе с императивным мандатом, которую депутаты восприняли с большим негодованием?
Идет трудная дискуссия, потому что далеко не все коллеги поддерживают введение императивного мандата. Моя личная позиция не изменилась, думаю, что в этом ничего плохого нет. Если ты не придерживаешься тех принципов, с которыми шел на выборы – обещал одно, а потом передумал, логично, что такой человек должен сложить мандат и создавать что-то другое.
А насколько реально проголосовать это руками тех же депутатов, к которым он будет применен?
Нет ничего нереального, но то, что есть большая дискуссия в парламенте относительно императивного мандата, – это правда. Пока трудно сказать, когда Рада вернется к этому вопросу.
Относительно закона об оппозиции, есть две дискуссионные точки зрения: принимать отдельный закон или вносить изменения в регламент. Какие дополнительные права оппозиции, вы считаете, надо предоставить?
Об этом нужно не думать, а над этим нужно работать. Несколько недель назад была создана рабочая группа во главе с Русланом Стефанчуком, которая пишет именно отдельный закон о парламентской оппозиции. Можно вернуться к тому разделу, где были прописаны права оппозиции, которые в свое время выкинули из регламента. Однако, по моему личному мнению, лучше бы это был отдельный закон.
Среди депутатов бытует такое мнение, что если какой-то вопрос надо «заговорить», его отдают Стефанчуку.
Это вам кто-то неправильно сказал.
Говорят также, что то, что не хочет по каким-то причинам делать Разумков, также перекидывается на Стефанчука. Если что-то надо не очень чисто проголосовать, то Разумков уходит за кулисы.
Давайте посмотрим, сколько таких случаев было, когда при голосованиях меня не было в зале, и, думаю, все эти разговоры отпадут сами собой.
Последнее резонансное событие – гибель от огнестрельного ранения нардепа Давыденко. Вы сделали достаточно общее заявление, что в этой ситуации должны разобраться правоохранительные органы. Но этот случай беспрецедентный, Верховная Рада будет как-то брать его на контроль?
Я думаю, что Верховная Рада не все должна «брать на контроль». Если мы говорим о гибели нардепа Давыденко, должно быть беспристрастное расследование. Исходя из той информации, которая есть, мне некорректно, пожалуй, это комментировать, это будут делать правоохранительные органы. Мое заявление вышло в тот день, когда он погиб, и не до конца было понятно, что именно произошло.
Теперь уже понятно?
Думаю, сегодня больше информации, чем было в субботу, когда погиб Валерий Николаевич. И правоохранительные органы предоставят более объективную и обширную информацию вскоре. А создавать по этому поводу временную следственную комиссию в Верховной Раде – не думаю, что это будет правильным шагом.
По ВСК. Вы считаете этот механизм действенным? Или эти комиссии просто создаются, чтобы поговорить и выпустить пар.
По состоянию на сегодня это действенный механизм, потому что в начале нашей каденции был принят закон о ВСК, который расширил полномочия этих органов. В прошлых созывах парламента, действительно, очень часто работа ВСК сводилась лишь к обсуждению тех или иных проблем. Но говорить о результатах работы ВСК пока рано. Например, та же комиссия по взрывам на военных складах нашла достаточно много информации, которая передается правоохранительным органам. И она еще будет продолжать свою работу.
ВСК не будет подменять собой правоохранительные органы. Но парламентский контроль в том формате, в котором он должен быть и предусмотренный действующими законами и Конституцией, также будет.
В конце объясните историю с нынешним карантином в Верховной Раде. Сначала вы торжественно объявили о начале работы в обычном режиме, а затем прервали пленарную неделю, когда заболел один депутат. Так до этого тоже болели депутаты…
До этого народные депутаты болели, однако количество контактов у них было достаточно небольшое. Нардеп Мейдич был и на комитетах, и на внеочередном пленарном заседании в четверг. И там к режиму в ношении масок, к сожалению, придерживались не все. И когда мы увидели такую проблему, ко мне обратились представители всех депутатских фракций и групп, с просьбой сделать перерыв на два дня для того, чтобы сдать тесты, и кому необходимо это сделать, пойти на самоизоляцию.
Я надеюсь, что со следующей пленарной недели, которая начнется в понедельник, мы сможем нормально работать. И, думаю, лучше было потерять эти четверг-пятницу, фактически полтора дня, чем потом сожалеть, что у тебя заболело десять коллег. Это было правильное решение.
Авторы: Павел Вуец, Николай Пидвезяный
Источник: Главком
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.