«Есть ли жизнь после Бориса Патона?» – вопрос, на который 7 октября 2020 года должна была ответить Национальная академия наук Украины на выборах своего нового президента.
Из четырех кандидатов, которые дошли до финиша избирательной кампании, две трети голосов участников общего собрания НАНУ получил 69-летний Анатолий Загородный, вице-президент академии и директор Института теоретической физики М.М. Боголюбова.
Два месяца назад академик Анатолий Загородный рассказал «Украинской правде» о достижениях и нищете науки в Украине, борьбе с плагиатом и псевдонаукой, о любимых книгах детства и своей первой командировке за границу в 1989 году. Он ответил на главные предубеждения в отношении Национальной академии наук; начертил «красную линию» между поиском компромисса и принятием жестких решений; процитировал Конфуция и Чехова, пожаловался на равнодушие телевизионщиков в освещении научной жизни и пообещал искать научные «изюминки» в коммуникации с обществом.
«Годовой бюджет 170 учреждений НАНУ – это бюджет одного хорошо обеспеченного американского университета»
— Национальная академия наук Украины — государство в государстве с собственной территорией, ритуалами, иерархией, непонятным чужакам языком. Стоит начать с очерчивания ее границ. Территория, население, бюджет?
— Я не уверен, что НАН Украины стоит называть «государством в государстве». Мы являемся частью государства, живем и работаем по тем же законам, что и все научное сообщество Украины.
На сегодня в состав академии входит около 170 учреждений – исследовательских институтов, национальных библиотек, природных заповедников, дендропарков, научно-технических центров. В них работает около 26 тысяч сотрудников, из которых 16 тысяч – это ученые. Среди них 2,5 тысяч докторов наук и 7,5 тысяч кандидатов наук.
Средний возраст ученых на момент защиты докторской диссертации составляет 49,6 лет, кандидатской – 31,2.
Относительно финансирования. В 2020 году объем расходов по общему фонду госбюджета для академии составлял 4,62 миллиардов грн. Кажется – астрономическая сумма. Особенно так считают многочисленные «аудиторы». На практике такая «астрономическая» сумма обеспечивает всего-навсего две трети минимальных потребностей академии.
У нас в медиа часто сравнивают количество нобелевских лауреатов из разных стран. Однако не приводят цифр относительно уровня финансирования науки в Украине и в других странах. Так вот, годовой бюджет на финансирование 170 учреждений академии – это бюджет одного хорошо обеспеченного американского университета.
Другой пример – научное общество Макса Планка в Германии, с которым академия имеет схожую структуру. Годовой бюджет этого общества от государства еще несколько лет назад составлял 8,5 миллиардов евро, то есть порядка 255 млрд. гривен. Вопросы есть?
— Конечно, есть. Почти все можно измерить временем и деньгами, полученными или потерянными за этот период времени. Давайте посмотрим на ученых, которые работают в системе НАНУ с этой точки зрения. Средний возраст кандидатов, докторов наук, членов-корреспондентов, академиков? И соответственно зарплаты?
– Средний возраст всех научных сотрудников академии в начале 2020 года составлял 53,9 лет. Среди них средний возраст академиков НАН Украины – 77,1; членов-корреспондентов – 71,4; докторов – 64,9; кандидатов наук – 51,1.
Что касается зарплаты, то ее базовый уровень зависит от должности, а за научную степень, научное звание, стаж научной работы начисляются предусмотренные законом надбавки.
В зависимости от этого младший научный сотрудник при условии полной занятости получает зарплату примерно от 7 до 9 тысяч гривен, научный сотрудник – от 7,5 до 10 тысяч, старший научный сотрудник – от 9 до 15 тысяч, ведущий научный сотрудник – от 10 до 18 тысяч, главный научный сотрудник, руководитель научного подразделения – от 10 до 20 тысяч.
Зарплата академиков и членов-корреспондентов, как и всех других научных работников, определяется должностью и надбавками. Но кроме зарплаты они получают пожизненные платы за академические звания: академик около 5 тысяч гривен в месяц, член-корреспондент – 3,4 тысячи. Кстати, размеры этих академических плат не пересматривались правительством с 2007 года.
Средняя заработная плата в академии на сегодня составляет лишь 9 тысяч гривен. Это на 28% меньше, чем зарплата в промышленности.
Статья закона, которая определяет, что должностной оклад младшего научного сотрудника с 1 января 2020 года должен быть не менее чем двойная заработная плата в промышленности остается декларативной, ведь на сегодня двойная заработная плата в промышленности составляет почти 25 тысяч гривен.
– Быть ученым в Украине – это легитимный способ попрошайничества, заметил мой знакомый, кандидат наук, химик по специальности. После семи лет в исследовательском институте он пошел работать фармацевтом с зарплатой в две тысячи долларов. Согласны ли вы с тезисом о легитимном попрошайничестве?
– Сотрудники академии работают на пределе сил и возможностей, но в условиях режима неполной занятости, за мизерные зарплаты, часто на устаревшем оборудовании, а в холодное время года – еще и в плохо отапливаемых помещениях.
Естественно, что нашей нищеты мы должны были бы стыдиться. Но вспомним слова Конфуция: «Стыдно быть бедным в богатой стране и стыдно быть богатым в бедной стране».
Следовательно, учитывая экономическое состояние нашей страны, не нам сегодня следует стыдиться. Нам унизительно выглядеть нищими-просителями, когда благодаря нашим исследованиям и разработкам государство имеет возможность экономить и зарабатывать огромные средства.
— Допустим, перед вами собеседник, вооруженный главными предубеждениями в отношении академии. Пожалуй, самое популярное в то время, когда Илон Маск бороздит просторы Вселенной, НАНУ остается неповоротливым монстром и пережитком советских времен.
— Наша академия не уникальна в своем роде – подобные организации существуют и в других странах, и не только бывших социалистических. Они могут называться обществами, ассоциациями, как угодно – от этого суть не меняется.
Достаточно вспомнить лишь Академию наук КНР, которую никто и никогда не собирался ликвидировать. Поэтому призывы «ликвидировать НАН Украины как советский рудимент» сами по себе, сказать бы, советские в духе русского перевода «Интернационала» о разрушении всего до основания.
Умные, рациональные люди не разбрасываются ресурсами, тем более такими, которые нынче в мире даже за деньги порой не купишь. Еще забавнее эти призывы выглядят, если вспомнить, что академию основал еще гетман Украинского государства Павел Скоропадский, который, как известно, коммунистом не был и боролся с советской властью.
– Второй тезис, что академия должна зарабатывать на себя вместо того, чтобы выкачивать деньги из госбюджета.
– Во-первых, нигде в мире государство не перекладывает бремя финансирования исследований на частный сектор или на «заграницу». Повсеместно фундаментальная наука практически полностью существует за государственный счет. Прикладные исследования могут рассчитывать на деньги от бизнеса, если национальная экономика создает благоприятный инвестиционный и инновационный климат.
Международные гранты завоевываются в чрезвычайно конкурентной среде, где побеждают не только самые лучшие идеи, но и возможность эти идеи реализовать, для чего нередко требуется самое современное оборудование. Пандемия коронавируса продемонстрировала, что такое оборудование является крайне необходимо ученым дома, потому, что в условиях закрытия границ рассчитывать на использование научной инфраструктуры иностранных партнеров не приходится.
Во-вторых, средства, которые Национальная академия наук Украины получает из государственного бюджета, не заоблачные. Я уже об этом сказал.
В 2021 году мы надеемся получить около 5 миллиардов гривен. Это бюджет не развития, а выживания, но и выживания он тоже не обеспечивает. Что, между прочим, нарушает нормы действующего законодательства, которое устанавливает объемы финансирования научной сферы на уровне не ниже 1,7% ВВП, тогда как сейчас почти в десять раз меньше.
Поэтому, пока цивилизованные страны стимулируют прирост научного потенциала, Украина продолжает терять самое ценное, что у нее есть, – умных и творческих людей. Если в Польше, Германии, Великобритании и США численность исследователей с 2013-го по 2018 годы выросла на 44,6%, 15,8%, 9,8% и 6,4%, то в Украине, наоборот, сократилась на 19,4%.
— Следующее. Деятельность академии и ее институтов неэффективна, «отдача» мизерна, штаты раздуты.
– Лишь несколько примеров практической «отдачи». По результатам оценки нашими учеными состояния корпусов реакторов атомных электростанций, на 10-20 лет отсрочен вывод из эксплуатации 11 из 15 действующих энергоблоков. Экономический эффект от продления срока работы только одного блока составляет около 1,5 миллиардов гривен в год.
Мы разработали технологии и наладили производство машин для контактной стыковой сварки рельсов из высокопрочной стали. Суммарный эффект от этой разработки — миллиарды гривен.
Но об эффективности в науке свидетельствует не только экономический эффект. Одним из ее критериев является публикационная активность наших ученых. Точнее – средняя «цена научных публикаций» для государства. Это дает возможность сравнить результативность расходов на науку в Украине и в других странах, если измерять «отдачу» науки по количеству публикаций, представленных в базе данных Scopus.
Так вот, по количеству публикаций на 100 миллионов евро расходов Украина оставляет позади Турцию, Польшу и Германию вместе взятых (с показателем 1736 против 225, 375 и 130 соответственно). Средняя стоимость одной украинской публикации в престижном научном журнале в 4,5 раза меньше, чем турецкой, почти в восемь раз меньше, чем польской, и более чем в 13 раз меньше, чем немецкой.
— Вопросы от членов «Клуба УП».
Мария Попова, интересуется: «Какие конкретно масштабные исследования мы проводим? Есть ли совместные научные проекты с другими странами? Когда читаешь новости о каких-то сногсшибательных открытиях, то всегда кажется, что это ну очень далеко от нас. Правда ли это?»
Итак, чем может гордиться сегодня украинская наука?
— Не хочу быть занудой, но начну с того, что мне не нравится словосочетание «украинская наука», потому что наука как совокупность полученных знаний о природе, обществе и законах их развития не может быть национальной.
Антону Чехову принадлежат слова: «Национальной науки нет, как нет национальной таблицы умножения». Поэтому мне больше по душе говорить о науке в Украине.
Относительно результатов мирового уровня, то они, безусловно, есть, и я не могу согласиться с тем, что от сногсшибательных открытий мы очень далеко. Тем более что часть результатов получена нами именно в сотрудничестве с иностранными коллегами.
Приведу лишь несколько примеров. В частности, в области физических наук – это причастность наших ученых к новейшим открытиям на Большом адрономном коллайдере в ЦЕРН.
Специалисты из пяти институтов НАН Украины вместе со своими коллегами из разных стран мира изучают свойства ядерного вещества. Они образуются при столкновениях атомных ядер при очень высоких энергиях и при ее охлаждении возникают протоны и нейтроны – частицы, из которых состоит атомное ядро. Такие исследования крайне важны для понимания фундаментальных законов мироздания, в том числе зарождения и развития Вселенной.
Не менее весомые достижения имеют наши астрофизики и космологи. Их результаты — это достижения мирового уровня. Взять хотя бы открытие новых «молодых» галактик. Для этого наши ученые используют космический рентгеновский телескоп Хаббл, что само по себе подтверждает авторитет наших астрономов, потому что к работе на этом телескопе допускают только самых выдающихся.
Еще более интересной, полной научной интриги, является проблема так называемой «темной материи». Суть вот в чем: на сегодня установлено, что мы видим примерно лишь 5% того, из чего состоит Вселенная. Все остальное – это то, чего мы совсем или почти совсем не знаем, то есть «темная материя». Возникает много вопросов: из чего она состоит, какие частицы являются ее носителями, и какова их масса и тому подобное.
Так вот, именно украинские ученые получили новое ограничение на массу частицы темной материи. Этот результат является существенным шагом в приближении к решению самой актуальной проблемы космологии — понимания природы темной материи.
Перечисленное — это даже не верхушка айсберга. Результатов мирового уровня значительно больше. Несмотря на все сложности и проблемы нашего настоящего, Украина все еще воспринимается в мире, как страна, занимающая достойные позиции в ряде отраслей современной науки.
Это касается отдельных разделов математики, теоретической и прикладной механики, материаловедения, теоретической физики, физики и астрофизики высоких энергий, радиоастрономии, физической химии, молекулярной биологии, физиологии, биохимии, космических исследований и ряда других направлений.
И пусть простят мне коллеги, чьих результатов я не вспомнил, а многие из этих результатов без преувеличения выдающиеся, и их стоило бы вспомнить.
«Я готов пробивать стены, чтобы защитить академию»
— Один из вызовов, который сегодня стоит перед академией – change. Изменения — это всегда сопротивление. Ваши коллеги описывают вас как интеллигентного и мягкого человека. До какой степени вы готовы пробивать стены, избавляться от тех, кто тормозит, плыть против течения?
— Я благодарен коллегам за положительную оценку отдельных черт моего характера. В то же время мне сложно самому говорить об эффективности моих личных качеств. Больше всего говорят за человека не слова, а его поступки и действия.
Длительное время еще на посту вице-президента НАНУ я отвечал за связи академии с министерствами, парламентскими комитетами, Киевской городской государственной администрацией. Это позволяет говорить об определенном опыте. Знаю, как разговаривать с людьми, как их убеждать. Когда можно прийти с готовой мыслью, а когда обсудить и учесть, чьи аргументы являются дельными при принятии взвешенных решений и достичь консенсуса.
Академия на протяжении уже более 100 лет работает на государство и общество. А лично для меня это и вся моя жизнь после окончания университета. И мне не безразлично, какова будет ее дальнейшая судьба. Поэтому готов пробивать стены в любой доступный для меня способ и защищать академию от посягательств и незаслуженных обвинений.
В то же время, очевидно, что изменения уже давно назрели и, возможно, в некоторых случаях, даже перезрели. Но любые изменения должны способствовать развитию академии, и, ни в коем случае не разрушить все лучшее, что она имеет.
Сейчас первые шаги уже сделаны — создан Координационный совет по вопросам реформирования академии, объявлен дополнительный конкурс на создание молодежных исследовательских лабораторий, начата полная инвентаризация материальных активов и тому подобное.
Надеюсь, что взвешенные предложения не будут встречать жесткого сопротивления, хотя все может быть. Пока что такого сопротивления не чувствую, скорее критическое отношение к некоторым моим предложениям. Считаю это позитивом, потому что такое отношение стимулирует дискуссии и обсуждения.
– Где для вас «красная линия» между поиском компромисса и принятием жестких решений?
– «Красной линией» для меня будет чье-то упорное нежелание идти навстречу переменам, что может привести к потере авторитета академии в глазах государства и общества и как следствие ее разрушение.
– Один из признаков такого разрушения – «отток мозгов» за границу. Очевидно, что система не воспроизводит себя. Насколько критичным сегодня является кадровый голод в науке?
— В науке важна преемственность, обеспечиваемая научными школами, где присутствуют разные поколения.
Украинская наука в этом плане, к сожалению, очень разбалансирована. В кризисные 1990 годы произошел отток значительного количества исследователей в другие сферы деятельности и за рубеж, поэтому, сегодня очень ощутима нехватка среднего поколения. Через какое-то время наука потеряет и сотрудников почтенного возраста, не пополнившись взамен молодыми кадрами, для которых научная специальность в нашей стране крайне непривлекательна.
Обескровливание украинской науки приобретает катастрофические масштабы, граничащие с вопросом о национальной безопасности Украины. Количество молодых ученых в академии сокращается седьмой год подряд.
В 2019 году в научных учреждениях НАН Украины работало 2270 молодых ученых, что на 15% меньше, чем в 2018 году. На 5% сократилась численность молодых ученых – кандидатов наук. По сравнению с 2013 годом эти показатели составляют 32% и 24% соответственно.
– Имеете ли вы план, как поощрять молодежь оставаться в науке?
— Во-первых, крайне важно на конкурсной основе создавать молодежные исследовательские лаборатории и существенно увеличивать количество и объемы их финансирования. В целом бюджет 2020 года молодежных лабораторий (групп) составил 22 млн. грн. По результатам конкурса финансирование получили 9 лабораторий и 27 групп молодых ученых. Полученный грант позволяет команде из 4-5 человек иметь достойную зарплату и принять участие в международных конференциях, или поехать на стажировку.
Во-вторых, следует предоставлять молодым ученым, так называемые постдок-гранты, то есть гранты на проведение научных исследований после защиты кандидатской диссертации.
В-третьих, необходимо создать в академических учреждениях условия для карьерного роста молодых ученых, в частности назначать их на научно-руководящие должности.
В-четвертых, обеспечивать научную молодежь служебным жильем. Сделать это удастся только при государственной поддержке. Скажем путем предоставления льготных кредитов на приобретение или строительство жилья. И, конечно, должны сохранить сеть общежитий для аспирантов и молодых сотрудников.
Если не заниматься всем этим сейчас, науку даже не придется разрушать – она естественным образом умрет еще до середины ХХІ века, а может, и раньше. Просто потому, что не будет воспроизводиться кадровый потенциал.
— Вопросы от членов «Клуба УП».
Евгений Полюхович спрашивает: «Интересно как Анатолий Загородный планирует бороться с распространением псевдонаучного бреда, в том числе действительными академиками НАНУ: теория плоской Земли, дельфины управляют людьми и тому подобное?»
– Бороться должен не только и не столько персонально Анатолий Загородний, сколько специальные коллегиальные органы, в которые входят ведущие специалисты, квалификация, незаангажированность и академическая добродетель которых вне подозрений.
Кстати, при Президиуме нашей академии действует комиссия по защите науки, противодействию псевдонауке и фальсификации научных исследований. Недавно был существенно обновлен ее состав и назначен новый председатель – академик Антон Наумовец, известный в мире ученый и, что немаловажно, принципиальный и настойчивый человек. Результаты увидим.
— А насчет плагиата? Это сегодня горячая точка из-за громких скандалов связанных с этим.
— Засилье плагиата и недобропорядочности свидетельствует о болезни общественной морали. Морально здоровое сообщество естественным образом выталкивает проходимцев и негодяев, а больное общество является для них питательной средой. А поскольку научное сообщество это всего-навсего срез общества, то в нем тоже начало все больше появляться нечистых на руку деятелей от науки.
Бороться с этими позорными явлениями нужно, но такая борьба будет жестокой и нелегкой. Достаточно вспомнить, что недобропорядочные диссертанты уже проторили себе дорогу к дипломам о научных степенях, не удивляйтесь – через суды, отменяющие решения экспертных советов и аттестационной коллегии.
Украина на сегодня едва ли не единственное в мире государство, в котором научную квалификацию специалиста устанавливает суд, а не экспертная научная среда. И вот такой, с позволения сказать, кандидат, или даже доктор наук начинает множить и ожесточенно защищать себе подобных.
Псевдонаука и плагиат подрывают авторитет науки в целом. Потому что медийную картинку для общества создают именно скандальные случаи. Репутация в науке – как понятие чести в древности. Финансовые трудности, нехватка новейшего оборудования могут быть временными, а потеря репутации, как правило, необратима. По крайней мере, в здоровых научных сообществах.
«Находить интересные факты в науке, которые бы конкурировали с новостями о ДТП и криминале»
— Без современной коммуникации НАНУ и ее сотрудники остаются «вещью в себе» и будут вызывать раздражение общества и в дальнейшем. Планируете ли вы что-то менять в этом?
— Относительно коммуникации с обществом и популяризации научных достижений в академии действительно есть проблемы. Но нельзя не заметить, что отдельные наши учреждения и сотрудники уже не первый год активно налаживают связи с обществом. Причем довольно нетривиально. Взять хотя бы проект «Дни науки», который не «из-под палки», а по собственной воле и инициативе создали наши молодые ученые.
То же самое с «научными пикниками», в которых наши сотрудники традиционно участвуют каждый год. Еще есть проект «действительная наука», который реализует группа энтузиастов. Суть проекта — это несколько интересных лекций ежемесячно для школьников, студентов и широкой общественности о современном состоянии и достижениях самых разных отраслей науки.
Есть Всеукраинский фестиваль науки, имеющий общенациональный охват. В каждом из этих четырех примеров, которые первыми приходят мне на ум, украинцы не изобретали велосипед, а позаимствовали европейские форматы. К сожалению, многие планы пришлось отложить из-за пандемии. Но мы обязательно к ним вернемся.
– 2020-й год жестко сформировал новую реальность. Если ты не способен ярко презентовать себя в онлайне, для мира тебя не существует. С онлайн-проявлениями НАНУ сегодня картинка не слишком оптимистичная. Вам не кажется?
— Для начала мы собираемся кардинально осовременить веб-сайт академии и будем советовать своим учреждениям, сделать то же самое. Поверьте, в каждом институте есть хотя бы один человек, который болеет за это дело, «горит» им и знает, что и как следует делать.
Планируем также наполнять наш YouTube-канал, потому что сейчас он фактически поставлен на паузу.
Что касается соцсетей, то есть образец для подражания — это Facebook-страница Национального научно-естественного музея НАН Украины. По моему мнению, это уже научная звезда украинского сегмента Facebook. Там все максимально доступно, информативно и «с огоньком». SMM такого уровня пока, к сожалению, не хватает подавляющему большинству академических институтов.
– Можно бесконечно спорить, где грань между популяризацией науки и профанацией, но то, что сегодня миром правит искусство рассказывать истории, не вызывает сомнения. Возможно, дискоммуникация в первую очередь связана с тем, что у общества есть запрос, который украинские ученые не могут удовлетворить?
– Надо осознать, что далеко не каждый ученый имеет талант доступно и увлекательно рассказывать о деле своей жизни. К тому же, к сожалению, нередко комментарии от ученых вырываются из контекста и подаются в подтверждение мнения, которое журналисты сформировали еще до создания сюжета или программы. Поэтому спикер попадает в очень деликатную, неудобную ситуацию, когда ставится под сомнение его профессиональная репутация.
Я понимаю, что пришло время в корне усовершенствовать, к примеру, работу с ведущими телеканалами. Находить «интересности», которые бы конкурировали с новостями о ДТП и криминале. Дело крайне нелегкое, поскольку коммерциализация телеканалов практически лишила их возможности выходить за пределы чего-то «сенсационного». Вот если кто-то говорит о недостатках и проблемах академии, то тут, пожалуйста.
И то бы еще полбеды, если бы материал был объективным и проверенным. Чаще всего факты подаются однобоковыми и манипулятивными. Палитра одноцветная, цвет только черный. Таких примеров более чем достаточно. А вот с подачей чего-то положительного, или просто о каких-то событиях в научной жизни, здесь телеканалам ну совсем не хватает эфирного времени.
Для примера приведу две истории. Первая касается 110-летия со дня рождения гениального математика и физика-теоретика академика Николая Боголюбова, которое отмечалось в 2019 году, и которому была посвящена международная конференция «Проблемы теоретической и математической физики» с многочисленными зарубежными гостями.
Личность Боголюбова уникальна. Безоговорочный всемирный научный авторитет, лауреат многочисленных международных и отечественных премий и наград, основатель и многолетний руководитель многих ведущих научных и университетских кафедр.
Телеканалам это событие показалось совершенно неинтересным. Лишь один телеканал вызвался дать сюжет о выдающемся ученом и то не по доброй воле. Ему для съемок фильма нужен был мой директорский кабинет в Институте теоретической физики им. Н. Н. Боголюбова и я согласился предоставить им его лишь при условии, что телеканал расскажет о Боголюбове. Сюжет получился — целых три с половиной минуты. И это за многие годы. Но спасибо и на том.
Вторая история. Перед выборами президента академии ко мне обратилась журналистка одного из ведущих телеканалов с предложением записать интервью. Я, конечно, спросил, о чем будем говорить. Как выяснилось, обо всем: что такое академия, о ее достижениях, о моей избирательной программе. Время, нужное для интервью – 15-20 минут, эфирное время – до двух минут. На мой вопрос, как она себе это представляет, ответ был таким: «У нас такой формат». Нужен комментарий?
«Последние свои монографии я писал во время отпусков»
— Вы помните впечатления, когда впервые выехали за границу и увидели, как там работают коллеги-ученые?
— Впервые за границу я поехал еще во времена Союза в 1989 году в Социалистическую Республику Вьетнам. Для наших вьетнамских коллег СССР олицетворял высокоразвитую страну с передовой наукой. Они приезжали к нам на стажировку, готовили и защищали диссертации.
Жилось тогда стране крайне тяжело. Вьетнамские коллеги рассказывали, что зарплаты доктора наук на их родине хватало на то, чтобы купить, если не ошибаюсь, три кило риса. Поэтому они искали возможность поехать работать за границу, конечно, лучше в западные страны, но даже поездка в СССР позволяла что-то сэкономить.
За какие-то 5-7 лет в подобную ситуацию попали и украинские ученые, многие из которых искали, и кое-кто до сих пор ищет хоть какого-то заработка за рубежом. И я впоследствии неоднократно ловил себя на мысли, что мы оказались в условиях, очень похожих, даже до неправдоподобности похожих на те, в которых еще так недавно находился Вьетнам.
— А первую командировку в западные страны помните?
– Да. В 1991 году я, наконец, попал в Бельгию. По сравнению с Украиной разница в условиях работы была поразительной. Мне бросилось в глаза, что тамошние теоретики обеспечены научной литературой, персональными компьютерами, совершенными демонстрационными принадлежностями, оргтехникой, канцелярской мелочью, в конце концов, вспомогательным персоналом, которому можно поручить какую-то нетворческую работу и самому не тратить на нее время.
Я уже молчу о зарплате, которая хоть и не была заоблачной, но обеспечивала достойное существование ученых. В то же время, уровень наших теоретиков отнюдь не уступал уровню бельгийских коллег, а иногда был даже выше. Тогда я понял, что не нужно посыпать голову пеплом, если ты хорошо владеешь своей профессией и способен получать результаты высокого уровня. При таких условиях ты будешь желанным гостем и сможешь работать за границей, если пожелаешь.
— Чем вы обычно занимаетесь в свободное время?
— Выходные дни уже много лет выходными для меня не являются, поскольку именно это время я стараюсь посвящать научной работе, которую никогда не покидал. Последние свои монографии я писал во время отпусков.
Как-то после назначения меня на должность ученого секретаря института мой научный руководитель Иван Якименко сказал: «Вам порой может казаться, что после того, как вы сделали работу, что касается ваших обязанностей ученого секретаря, вы честно отработали рабочий день. Помните, что день прожит зря, если в этот день вы не получили хотя бы небольшого прогресса в своих научных поисках. Следствие вашей организационной работы хотя и важное, но временное, а научный результат – вечный».
К этому добавлю, когда я слышу слова вроде «наука – это круто», ловлю себя на мысли, что их вряд ли скажет человек, который уже чего-то достиг в науке. Как по мне, наука – это, прежде всего отчаянное напряжение моральных и физических сил и лишь потом утешение от полученного результата, а «крутизна» – это нечто иное, показное.
– А по научному обсуждению о науке и ученых на телепрограммах или в книгах, которые можно смотреть или читать без переводчика с «научного» на «общечеловеческий» язык. Есть ли у вас фавориты?
— Отечественных телеканалов, которые уделяли бы серьезное внимание науке и ученым, не знаю, по крайней мере, среди тех, кто имеет массовую аудиторию. Из международных могу назвать Discovery, Animal Planet или National Geographic. Научно-популярных изданий у нас очень мало, но они есть. Очень хорошим научно-популярным изданием считаю журнал «Кругозор». В нем профессионально и одновременно довольно популярно идет обсуждение новейших достижений в самых разнообразных областях науки. Есть еще журнал для школьников — «Страна знаний».
В последнее время стало больше научно-популярных книг. В частности, недавно увидела свет просто замечательная книга Андрея Варламова и Льва Асламазова «Неистовая физика. Скрипка, пицца, вино и сверхпроводимость». Ее авторы очень интересно рассказывают о физических явлениях, которые мы наблюдаем и которые используем в повседневной жизни – от приготовления макарон и кофе, до телевидения и цвета неба.
Привлекает внимание серия книг «Горизонты науки», содержащая очерки о научных проблемах и ученых.
— Какими книгами в детстве увлекаются будущие президенты НАНУ, по крайней мере, в вашем лице?
– При выборе книг, которые потом стали любимыми, я не был оригинальным и увлекался тем же, что и мои сверстники – приключения, путешествия, фантастика. Это, Майн Рид, Фенимор Купер, Жюль Верн, Ричард Стивенсон, Джек Лондон. В старших классах – Айзек Азимов, Рэй Брэдбери, Александр Беляев, Станислав Лем, братья Стругацкие, Генрик Сенкевич.
Не знаю, вообще сейчас такие книги читает ли молодежь. Времена изменились.
Автор: Михаил Кригель
Источник: УП
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.