Такая простая логика объясняет необходимость банковской реформы, которая, вполне символично, стартовала одной из первых после Революции достоинства.
Видимо, когда планировали реформу банковского сектора, его деолигархизация не была среди эксплицитных приоритетов. Возможно, она вообще не стояла на повестке дня. Но сегодня можно констатировать: изменения в банковской системе привели не только к большей надежности, технологичности и эффективности банков, но и к лишению их львиной доли олигархического влияния. И это делает реформу удачной еще до ее окончания.
Читайте также: Памятка заемщика, имеющего задолженность перед банком по потребительскому кредиту и, который попал в трудное финансовое положение
Деньги в долг в Минске и Беларуси
Борьба за вкладчиков
Подходы к анализу работы банковского сектора и его реформы могут быть разные. Наиболее четкие они, если рассматривать нормативные акты, принятые и непринятые в рамках реформы. Но такой анализ был бы интересен только узкому кругу финансовых экспертов, поскольку технические детали работы банков достаточно сложны для понимания среднестатистического украинца. А вот что интереснее для всех или почти всех, то это то, какие именно качественные изменения произошли в работе банковской системы и как они повлияют конкретно на каждого клиента, в том числе на нас самих.
Теория нас учит, что основная функция банковской системы – превращать сбережения в инвестиции. Как повлияла реформа на эффективность выполнения этой функции банками? Попробуем проанализировать, начав со сбережений.
Сбережения населения, в меньшей степени бизнеса – основа средств, которыми оперирует банковская система. Чтобы выдавать кредиты, банки должны где-то взять деньги – привлечь депозиты. Так работают во всем мире. Фактически финучреждения конкурируют за сбережения населения. И от того, насколько успешна эта конкуренция, зависит, должным ли образом они будут выполнять свою функцию преобразования сбережений в инвестиции.
Успешные ли украинские банки в борьбе за финансовый ресурс населения и бизнеса? Изменилась ли ситуация за время проведения реформы? Ответ на эти вопросы лежит в нескольких плоскостях.
По данным НБУ, в прошлом году объем валовых гривневых кредитов населению и бизнесу в платежеспособных банках вырос на 16,2%. Их эквивалент в иностранной валюте уменьшился на 7,7%, но только в результате реструктуризации и списания части неработающих кредитов, выданных до кризиса.
Первое – доверие. В Украине есть мощная прослойка людей, в основном тех, что помнят 1990-е, банкам принципиально не доверяет и держит сбережения под матрасом. На них не подействует ни одна реформа. Это надо понимать, как и то, что они постепенно уходят с экономической арены, как по численности, так и по экономическим воздействиям.
Еще часть украинцев существенно пострадали от банкопада, и пока что не доверяет банкам только потому, что воспоминания еще свежие, а душевные раны не зажили.
Однако если брать во внимание показатели банковской системы, то сейчас оснований для доверия, пожалуй, больше всего за много лет. Банки хорошо капитализированы: на 1 февраля показатель адекватности капитала по системе составил 16,25% (при нормативе 10%) – это самое высокое значение после Революции достоинства. В среднем они имеют более чем в полтора раза больше капитала, чем нужно (конечно, это «средняя температура по палате», есть разные случаи). Банки очень, ликвидные.
На конец января они держали в наличных деньгах и высоколиквидных активах (депозиты в НБУ, депозитные сертификаты, государственные облигации) почти на 500 млрд. грн. Это крупнейшие активы за всю историю банковской системы. Следовательно, им хватит капитала и ликвидности, чтобы пережить даже довольно заметный отток депозитов и дать возможность всем желающим забрать свои кровные.
Это, возможно, главный фактор восстановления доверия к финансовым учреждениям, хоть и не единственный. Стоит упомянуть, что в процессе преодоления кризиса 2014-2016 годов обошлось без запрета на снятие депозитов – жесткого мероприятия, что ограничивало свободу вкладчиков во время кризиса 2008 –2009-го. Фонд гарантирования вкладов физических лиц постепенно выплачивает депозиты всем вкладчикам обанкротившихся банков в пределах гарантированных 200 тыс. грн. Это также важно, потому что свидетельствует о том, что государство становится ответственным.
Наконец, продолжается дискуссия о постепенном повышении гарантированной государством суммы до ?100 тыс., как в большинстве стран ЕС. Это также свидетельствует об ответственности государства, и укреплении доверия к банкам со временем (конечно, пострадавшим от банкопада 2014-2016 годов от этого не легче). Следовательно, даже если доверие к банкам сейчас невысоко, то, по крайней мере, увеличивается количество предпосылок для его роста в будущем.
Финансовые инструменты и ставки
Вторая плоскость – альтернативы для хранения сбережений. Здесь сложилась интересная ситуация. В прошлом выбор инструментов для сбережения был значительно, большим: и цены на землю и недвижимость росли, и фондовый рынок обеспечивал неплохую доходность, в конце концов, деньги можно было легко вывести на счета за рубежом. То есть банковские продукты были не такими привлекательными, а украинские банки, скажем так, удерживали меньший сегмент рынка сбережений.
Но вместе с тем финансовый мониторинг (контроль НБУ за происхождением средств) много на что закрывал глаза, поэтому в банковском секторе было немало грязных денег. Как следствие – в отдельные годы депозитная база прирастала на 30-60%.
Теперь привлекательность альтернативных инструментов сомнительна: ни недвижимость, ни фондовый рынок не дают интересной продолжительной доходности при приемлемых рисках. Вывести средства за границу теперь гораздо сложнее. И все это не имеет значения, потому финансовый мониторинг стал строгим, поэтому сейчас грязные деньги в банковскую систему практически не попадают, по крайней мере, в больших объемах. Очистка от плохих банков и порочных практик привела к тому, что хоть в стране теперь полно денег, потому что их сложно вывести, но привлечь в систему практически невозможно.
Их накачивают небанковские финансовые посредники. Обратите внимание, насколько выросло количество ломбардов, и валютных обменников. Накачивают строительную отрасль (объемы строительства и предложения жилья, например, в Киеве такие, что из-за нынешнего оборота на рынке его надо продавать в течение десятков лет), но в банковскую систему попасть не могут, потому что она очищена, играет по новым правилам и не имеет дела с грязными деньгами.
Наконец, третья плоскость – процентные ставки по депозитам. Чем они выше, тем больше денег люди будут класть на депозиты. Но здесь есть и обратная сторона. Еще несколько лет назад на рынке было много банков-пылесосов, которые предлагали очень высокие проценты, но потом не возвращали депозиты, потому что работали по принципу финансовой пирамиды. Высокие проценты по депозитам отражали большой риск и плохое качество депозитной базы.
Сейчас ставки гораздо ниже, а по многим видам депозитов в прошлом году были самыми низкими за всю историю. С одной стороны, можно сказать, что банки не борются за сбережения (в этом есть определенная логика из-за такого объема свободной ликвидности), а с другой – риск депозитов существенно уменьшился, что и отображает уровень процентных ставок.
В итоге ситуация такая, что с учетом всех положительных и отрицательных эффектов от реформы банковского сектора за прошлый год депозитная база выросла на 9,7% (влияние изменения валютного курса исключено). Это в полтора-два раза меньше, чем в период между кризисами, поэтому темпы привлечения финансового ресурса украинскими банками могут быть выше. Но они не достаточно высоки потому, что украинцы формируют свою оценку реформы банковского сектора скорее на эмоциях, а не на взвешенных аналитических суждениях.
К тому же, пока в стране существуют огромные коррупционные потоки, пока их не удастся свести к минимуму или легализовать, доступен для банков объем внутреннего финансового ресурса будет искусственно занижен. Это должны осознавать все органы власти и принимать необходимые меры.
Операционная эффективность
Привлекая сбережения населения и других клиентов, банки вращают их по своему усмотрению. И именно в этой части было больше всего олигархических влияний. Ибо, когда речь идет о привлечении депозитов, банки всегда были белыми и пушистыми, поэтому никто не мог с уверенностью сказать, что там что-то не то происходит, оставалось только догадываться о сверхвысоких депозитных ставках, или по куцей информации из финансовых интернет — форумов.
Повысились ли эффективность и безопасность банковских операций после реформы? Однозначно да. И это видно по многим параметрам.
Во-первых, сейчас значительно труднее вывести деньги за границу, особенно в больших объемах. На распространенных каналах вывода установлены лимиты – не более чем несколько тысяч долларов в месяц с одного счета. Все крупные операции нужно сопровождать документами, которые подтверждают, что деньги не грязные и будут использованы в хозяйственных целях (экспорт, импорт, инвестиции или иное финансирование и тому подобное).
Банки-мойки, которые отмывали деньги и помогали выводить их за границу, почили в Бозе. Для экономики это означает, что больше денег останется в стране и после нескольких их оборотов, возможно, больше достанется малому и среднему бизнесу.
Во-вторых, кредитование связанных лиц свелось к минимуму, почти к нулю. А это был один из ключевых редутов олигархии. Ранее банки-пылесосы собирали депозиты, предлагая заоблачные ставки, только с одной целью – финансировать бизнес своих владельцев, в том числе за рубежом (фактически выводить средства из страны). По такой схеме экономическая система потеряла сотни миллиардов гривен.
Проблема не только в том, что в результате пострадали обманутые вкладчики, многие из которых никогда не увидит своих средств. А в том, что банки-пылесосы были инструментом для увеличения экономической мощи олигархов, которую те потом использовать в свою пользу против страны.
В конце концов, через это неолигархический малый и средний бизнес, среди которого есть инвестиционные привлекательные проекты, недополучал финансирование, поэтому не мог развиваться настолько быстро, насколько позволял потенциал его идей. Всего этого сейчас нет. Этот фактор времени играет важную роль в экономическом развитии Украины.
В-третьих, раньше внутренний контроль банков за операциями был очень слабым. Значительная часть активных операций, прежде всего выдача кредитов, была без преувеличения сплошной аферой. Начиная с кредитования без подтверждения доходов, распространенного в 2005-2008 годах, выдачи необоснованных займов работникам банков, «политического кредитования» по знакомству государственными банками и заканчивая оформлением залога, который банк потом просто не мог подвергнуть или отстоять в суде свои права на него.
Многих из этих явлений больше не существует, хотя их последствия до сих пор лежат мертвым грузом на балансах банков в форме неработающих кредитов, доля которых на конец прошлого года составляла 56% в корпоративном сегменте и 54% в розничном. На сегодня каждый банк обязан уже в момент выдачи кредита оценивать кредитный риск по ряду установленных НБУ критериев и, если заемщик не достаточно качественный, формировать соответствующие резервы.
Банкам просто невыгодно кредитовать некачественных заемщиков, начиная от депутатов, которые взяли в долг у предыдущих правительств и не хотят возвращать деньги, и, заканчивая олигархическими компаниями, которые работают непрозрачно и убыточно, выкачивая доходы за границу. Иначе придется вносить капитал из кармана собственников конкретного банка. В итоге качество нового кредитования кардинально возросло по сравнению со старым кредитным портфелем. Хотя это имеет и обратное следствие: качественных заемщиков не так и много, поэтому статистически темпы нового кредитования очень низкие.
Все эти примеры показывают, что благодаря реформе банковского сектора финучреждения начали значительно эффективнее распоряжаться деньгами своих вкладчиков. Со временем это обязательно оценят. Тогда доверие к банкам возрастет.
Кредитная ломать
Наконец, последнее звено основной функции банков – кредитовать и финансировать экономическое развитие. Изменилось ли что-нибудь здесь? Ответ также лежит в нескольких плоскостях.
Во-первых, банки, наконец-то, начали кредитовать после перерыва, вызванного кризисом 2014-2016 годов. По данным НБУ, в прошлом году объем валовых гривневых кредитов населению и бизнесу в платежеспособных банках вырос на 16,2%. Их эквивалент в иностранной валюте уменьшился на 7,7%, но только в результате реструктуризации и списания части неработающих кредитов, выданных до кризиса.
Во-вторых, процентные ставки по кредитам достаточно низкие. Многие аналитики считают, что банки якобы не кредитуют, потому что при таких высоких ставках, которые мы имеем, займы просто недоступны. Ничего подобного. В прошлом году средние ставки по гривневым кредитам для бизнеса опускались ниже 14%. Раньше такое случалось лишь дважды: в 2007-2008-м, во время кредитного бума перед кризисом, и в 2010-2011-м, когда экономика восстановилась после кризиса, а приход новой власти и отладки (непродолжительной) сотрудничества с МВФ наполнили финансовый сектор ликвидностью.
Средние ставки по корпоративным кредитам в валюте в январе этого года составили 6,1%. Это исторический минимум. Другое дело, что есть довольно длинный перечень ограничений, который сдерживает развитие валютного кредитования.
На самом деле, на фоне прошлого периода ставки очень низкие даже с учетом того, что они, прежде всего в гривне, сейчас растут в ответ на серию повышений регулятором учетной ставки. Возникает вопрос: почему же тогда из-за низких ставок, и огромных объемов свободной ликвидности мы не видим кредитного бума? Ответ на него дает реформа банковской системы. Как уже было упомянуто выше, сегодня требования к новому кредитованию очень жесткие, если сравнить с той вседозволенностью, которая царила раньше, но вполне соответствуют европейскому и мировому опыту. Отсюда три следствия.
Первое: после того как банкам ограничили возможность кредитовать связанных лиц, олигархический бизнес потерял надежный источник финансирования от карманных банков. Оказывается, конкурировать за ресурс на общих основаниях ему достаточно сложно из-за собственной неэффективности. В результате средства, которые ранее шли на финансирование олигархического бизнеса, теперь лежат на балансах банков и ждут лучших времен. Возник структурный избыток ликвидности, что наглядно показывает статистика.
Второе: нет качественных заемщиков. Потому что не может, условно говоря, идеальная банковская система эффективно работать в далекой от идеала экономической среде. Если недостатки крупного бизнеса заключаются в склонности выводить деньги за границу, попытке влиять на власть с целью получить экономические «дивиденды» (олигархичность), то малый и средний бизнес также не лишен недостатков: непрозрачная деятельность, уход от налогообложения, неэффективные бизнес-модели и тому подобное. Поэтому нынешней реформированной банковской системе не так и легко найти нужное количество качественных заемщиков.
Третье: де-факто целые отрасли, закрытые для кредитования, потому в них существуют спорные вопросы, неурегулированные на уровне закона, судебной практики. Сюда относится и проблема залога, который банк на практике никак не может выбить, когда клиент перестает обслуживать кредит, и проблема банкротства юридических лиц, имущество которых не так и легко продать за долги, и многое другое. Опять-таки в результате реформы банковская система начала учиться на ошибках прошлого и теперь просто не выдает кредитов в ситуациях, похожих на грабли, на которые уже наступала.
Как тут не вспомнить, что в парламенте уже по несколько лет лежит с десяток законопроектов, которые должны защитить права кредитора, улучшить механизм работы с залогом тому подобное. И за них никто не собирается голосовать, потому что много депутатов в свое время сами набрали кредитов, которые не хотят погашать. Для них полноценное функционирование банковской системы означает ответственность за собственные поступки, которых они всячески избегают. Сюда же попадает и тема правосудия, от неэффективности которого финучреждения серьезно страдают. Но она слишком масштабная и популярная, чтобы здесь детализировать.
Понятно, что со временем названные препятствия постепенно исчезнут. Предприятия научатся отвечать критериям для получения кредита, прозрачность и эффективность в бизнесе станут нормой, иначе финансирования не будет. Избыточная ликвидность в банковской системе раньше или позже найдет тех, кто лучше ею распорядится. Наконец, Верховная Рада примет законопроекты, даже если для этого надо будет пройти несколько избирательных циклов и перезапусков парламента, чтобы в нем стали доминировать честные и ответственные, а не те, что сейчас. Но на все это требуется время.
Хотя первые признаки качественного сдвига видны уже сегодня: по данным Отчета о финансовой стабильности НБУ, в III квартале прошлого года банки выдали гривневых кредитов украинским частным предприятиям, не относящимся к 40 крупнейшим бизнес-группам на 11,5 млрд. грн., что на 49% превысило займы всем другим вместе взятым. Очевидно, это только начало.
Новые проблемы
Между тем в процессе реформирования банковской системы возникли новые проблемы, и они так же требуют непростых решений. Главное – доминирование государства в банковском секторе. На конец прошлого года доля государственных банков по активам составила более 59% и успела вырасти на 6 процентных пунктов через год после национализации Приватбанка. Эта проблема имеет две главные составляющие.
Во-первых, государство очень редко бывает эффективным собственником. Особенно это подтверждает опыт Украины, где за период независимости тысячи госпредприятий были разграблены и оставлена государству лишь «бумажная обертка». Отсюда следует вполне логичный риск того, что с такой долей государства банковский сектор будет деградировать даже после реформы. Чтобы этого не случилось, нужно изменить управление госбанками, прежде всего введя независимые наблюдательные советы.
Эту идею полностью поддерживают и педалируют Нацбанк и Минфин. Но у нее немало противников, особенно в парламенте, ведь много политиков, используя политические связи, брали в банках кредиты, которые не собираются возвращать. Такая «государственная помощь» за политическую деятельность, за которую расплачиваемся мы, налогоплательщики. Поэтому госбанки нуждаются в докапитализации, ее они получают благодаря увеличению государственного долга. Политики не хотят терять лакомый кусок. Именно поэтому законопроект № 7180, который должен был усилить качество управления госбанками и их независимость от политики, уже пять месяцев лежит в парламенте, а две попытки включить его в повестку дня не были успешными. Вот такие у нас депутаты.
Во-вторых, госбанки имеют огромный балласт неработающих кредитов. На конец прошлого года доля таких займов в Приватбанке составляла 88%, в других госбанках – 56%, в то время когда в банках с иностранным капиталом и частных украинских – соответственно 41% и 27%. Государственные финансовые учреждения постоянно занимались политическим кредитованием или кредитованием связанных лиц, как в случае с ПриватБанком.
Поэтому сейчас много неработающих кредитов – концентрат олигархического влияния. И если в других банках это можно было почистить, выведя их из рынка или заставив их владельцев списать плохие кредиты и внести капитал из собственного кармана, то в случае с государственными банками ситуация сложнее. Эту опухоль надо расчищать умелыми, длительными действиями. И она еще долго будет создавать проблемы, мешая банковскому сектору обновиться и заработать совсем по-новому.
Какими бы ни были нынешние проблемы банковской системы, уже сейчас видны признаки качественного сдвига в ее работе. Да, их еще мало чувствуют клиенты, еще нужно пройти достаточно длинный путь, чтобы система заработала, как часовой механизм. Или, по крайней мере, на уровне лучших мировых аналогов. Но путь правильный, скорость немалая. Нужно только время.
Автор: Любомир Шавалюк
Источник: Tyzhden
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.