Стороны заявляют, что доверяют составу суда и отводов не будет. Судья Владлена Лазаренко разъясняет Сусу его права и обязанности.
На обсуждение ставится вопрос о возможности проведения съемки в зале суда. Прокуроры высказываются за то, чтобы процесс был публичным.
Дмитрий Сус и его адвокаты относительно съемки не соглашаются.
Судья принимает решение, которым запрещает съемку и позволяет присутствующим в зале суда делать только аудиозапись на портативные средства, а также письменные заметки и стенограмму.
Впоследствии Сус заявил, что заседание надо проводить в закрытом режиме, поскольку он собирается сообщить суду государственную тайну. Но суд отказался закрывать процесс.
ПРОКУРОРЫ ОБЪЯСНЯЮТ, ПОЧЕМУ СУСА НАДО ВЗЯТЬ ПОД СТРАЖУ
Прокурор Макар:
«Во время расследования незаконного игорного бизнеса 28 декабря 2015 года был проведен обыск на ул. Владимирской, 81, в ходе которого было изъято 8600 гривен. 16 января 2016 года проведен обыск в гостинице «Дружба» на бульваре Дружбы народов, 5. В ходе обыска изъяты денежные средства в долларах и гривнах на общую сумму 410,9 тыс. грн. Данные средства перешли в ведение государства. Судьбу этих вещественных доказательств должен был решить суд. Владельцы средств установлены не были. 1 июня 2016 года досудебное расследование этого уголовного производства было поручено Главному следственному управлению органов ГФС. Вещественные доказательства переданы не были.
В ходе расследования подавали запросы в Генпрокуратуру, и был ответ, что такие средства не хранятся и не учитываются. По сути, Дмитрий Николаевич в указанный период, находясь по месту работы, завладел данными денежными средствами в сумме 410,9 тыс. грн, а также 8600 грн.
Уже находясь на должности заместителя начальника Департамента и начальника управления Генпрокуратуры, 15 апреля 2016 года, когда проводился обыск в Киеве по ул. Набережно-Печерская дорога, 5, Сус прибыл в данные помещения проверить, как происходит обыск. Поднялся на второй этаж и завладел видеорегистратором High Vision общей стоимостью 3200 грн.
Сус понимал, что собственники данного имущества не будут готовы явиться за ним, поскольку игорный бизнес влечет за собой уголовную ответственность. Поэтому решил реализовать это имущество, при этом уничтожив некоторые протоколы обыска. После того, как уголовное производство было передано Главному следственному управлению ГФС, Дмитрий Николаевич Сус 30 октября 2016 года реализовал третьему лицу большое количество имущества на 10 тыс. долларов – игровые автоматы, рулетки, кресла, статуэтки.
Еще один эпизод – это декларирование недостоверной информации. В течение 2016 года Сус Д.М. пользовался Audi Q7, он ее не задекларировал.
Тягчайшее преступление, о котором сообщено подозрение Сусу Д.М. предусматривает до 8 лет лишения свободы. Поскольку преступление является коррупционным, ему может быть назначена только реальная мера наказания.
2 ноября 2016 года был проведен обыск по месту работы подозреваемого. В ходе обыска изъят видеорегистратор, которым он завладел, и о котором идет речь в подозрении. На регистраторе были обнаружены видеофайлы. Регистратор был подключен к камере в его кабинете. Только ему известно, по каким причинам велось фиксирование событий.
Мы занесли часть информации из протоколов осмотра этих записей в ходатайство, чтобы показать суду и объективным наблюдателям как вопросы нравственности Суса, так и возможности влиять на свидетелей, работников правоохранительных и судебных органов, скрываться от суда и следствия и уничтожение доказательств.
26.09.2016 в кабинете Суса находился один из руководителей компании «Карпатыгаз» Святослав.
Сус: Что я тебя попрошу. Ваша шведская фирма вообще котируется в Швеции высоко или нет?
Святослав: Ну, в принципе нормально. Не так, чтобы сильно высоко. Там конторы, что много в бюджет приносят, на бирже торгуют.
Сус: Ты письмо можешь послу написать или не можешь?
Святослав: А что должно быть в тексте. Все зависит от того, что надо написать. Мы можем поговорить.
Сус: Что, по сути, я не самый (неразборчиво) в этой стране. Серьезно. Потому что Луценко мне зарядил на прошлой неделе, посол его в Швеции спросил, когда меня должны уволить. Я на него выпучил глаза и говорю, ну, я думаю, он поменяет свое мнение или он немного далек.
В другом эпизоде.
Святослав: Кстати я уже купил билеты и забронировал отель. Так что? Едем? Пропадет. Нет, на месте уже. На месте там культурная программа, экскурсии. Ты в Стокгольме еще не был?
Обсуждается возможность приобретения билетов в Швецию за счет Святослава. Значит, Дмитрий Николаевич сделал ему много хорошего, если он готов приобрести для него билеты и бронировать отели.
По возможности уничтожать доказательства.
В кабинете присутствует ряд лиц.
Сус: Мы в «Укргаздобыче» сделали где-то полторы тысячи временных доступов. То есть мы, вероятно, мешков 30 в шредер. Томов где-то 400 ушло в шредер.
В кабинете Суса находится неизвестный мужчина: «Ну, пойди там пошерсти. Что нельзя какую-то командировку придумать? Пойди, подожги какой-то магазин, пусть опера кинут что-то тяжелое. Лебедь-плазу подожгите. Чтобы без жертв. Но занялись, занимайтесь. И все. Я вам без приколов говорю».
О возможности воздействия на представителей судебной ветви власти.
Сус: Я вижу, когда со мной надо не общаться, то со мной не общаются вообще, а как только надо пойти в суде что-то решить, то тогда вспоминают, что я еще есть.
О возможности совершения уголовного правонарушения свидетельствует такой персональный факт, как он характеризует себя сам.
Сус: Мы пошли с шефом в Лувр. Я говорю: шеф я так хочу! Ходим. Золото, кубки, мумии, саркофаги. Знаете, шеф, я вам хочу сказать, если бы так получилось, что наш департамент был бы в прокуратуре Французской республики, поверьте, что Лувр мы бы обыскали. Это было бы в приоритете. И мы бы вынесли отсюда все.
Еще один из эпизодов, Ваша честь. Я приобщил выписку из интернета, статья из издания Цензор.НЕТ. 20.07.2016 происходило заседание в Апелляционном суде. Подозреваемый Сус Д.М. попросил в данном судебном заседании приобщить проект решения суда по делу, в котором должно было происходить заседание. И когда копия этого проекта решения была предоставлена, то председательствующий судья Лашевич признал, что действительно такой проект готовился и в нем есть коррективы, внесенные судьей Лашевичем.
С целью дискредитации вновь созданного антикоррупционного органа Сус Д.М. сказал, что копию постановления ему предоставили детективы НАБУ. Однако у стороны обвинения есть все основания утверждать и считать, что в Суса Д.М. есть коррупционные связи среди работников суда, которые предоставили ему копию постановления.
И факты, которые я привел, свидетельствуют о возможности совершения Сусом Д.М. действий, подпадающих под ст. 177 УПК – скрываться от суда, воздействовать на потерпевших, свидетелей, экспертов, уничтожать или искажать доказательства, а также влиять на осуществление досудебного расследования.
Другие меры пресечения не смогут обеспечить надлежащее процессуальное поведение подозреваемого. Сторона обвинения просит избрать меру пресечения в отношении подозреваемого Суса Д.М. в виде содержания под стражей сроком на 60 дней. В связи с этим мы просим назначить залог в размере 5 млн. грн.
Во-первых, мы исходили из тяжести уголовного правонарушения и суммы, которой завладел Сус Д.М. Также из имущественного состояния. Согласно декларации, которая была подана Сусом при увольнении в мае 2017 года, в собственности Суса и его семьи находится недвижимость только по официальной оценке – 1,7 млн. грн. В 2017 приобретена Skoda Octavia – 444 тыс. грн. Только зарплата и пенсии за 2017 год – почти 300 тыс. грн. А денежных активов задекларировано – почти 2,5 млн. грн.
Таким образом, общая стоимость активов, задекларированных Сусом – 4,5-5 млн. грн. Кроме того, залог может внести как сам подозреваемый, так и любое другое лицо.
Официально отраженные в декларации имущество и доходы не являются теми, что находятся в собственности Суса, их значительно больше. Красноречивый факт относительно видеоролика от 20.09.2016. Заходит один человек (фамилию не буду называть) и говорит: «Хотел обсудить дальнейший план действий по одной ситуации и приоритетные задачи по НАБУ – парковки. Сус: «Через 30-40 минут вы получите по бонусу 50 тысяч долларов за то, что вы все время были вместе. Планировали еще вас где-то привлечь».
На листе 26 имеется также другой такой красноречивый видеоролик, который просмотрен: 20.09.2016 мужчина, зашедший в кабинет Суса, достает из носков пачки с денежными средствами и оставляет их там, где сидит Сус. После того их достает Сус и передает еще одному лицу. Кроме того, 22.09.2016 Сус, держа в руках рюкзак, заходит в свой кабинет, где находится еще одно лицо и демонстрирует содержимое рюкзака. Через некоторое время достает из рюкзака, вероятно, денежные средства и пересчитывает их около 12 минут под столом.
В случае внесения залога возложить на него дополнительные обязанности: прибывать к детективу, прокурору или в суд по первому требованию, не отлучаться из населенного пункта, в котором он зарегистрирован, проживает или находится без разрешения прокурора или суда. Сообщать детективу, прокурору или суду об изменении места жительства и места работы, воздержаться от общения с должностными лицами Генпрокуратуры, сдать на хранение в Государственную миграционную службу паспорт для выезда за границу и другие документы, дающие право выезда и въезда в Украину, носить электронное средство контроля».
Прокурор Сергей Козачина:
«Это не только наши гипотетические рассуждения, что эти риски имеют место. Но эти риски были уже во время его работы в Генеральной прокуратуре, и они остаются до сих пор. О чем красноречиво свидетельствует последнее заседание в Апелляционном суде Киева, где Сус оспаривает арест своего имущества, где он с гонором достает копию решения коллегии судей.
Как судья предоставил объяснения, дело ежедневно закрывается в сейфе, опечатывается и доступ имеет только руководитель аппарата суда, его помощник и сам судья. Я не знаю, на каких основаниях там служебное расследование. Но факт остается фактом. Лицо получает из неизвестных источников копию постановления, предоставляет ее суду и еще при этом цинично заявляет, что это предоставил детектив НАБУ. В присутствии прокурора и трех судей мы спросили у него, какой же детектив передал это постановление. На что он сослался на амнезию и то, что болит голова, не помнит.
Проанализировав видеорегистратор, изъятый в кабинете, детективы НАБУ и прокуроры САП не думали, что в таких масштабах идет преступная деятельность. Если помните, было такое дело об изъятии 23 талонов на бензин (подозреваемый Алексей Алфимов бывший следователь Департамента ГПУ по особо важным делам в сфере экономики, ему инкриминируют завладение талонами на бензин, которые он изъял при обыске в сельсовете по делу о взятке в 5 млн. грн. – ред.).
Это в сравнении с его деятельностью были цветочки.
3 октября 2016 эта особа, которая была подозреваемой, а сейчас обвиняемой, подсудимый, заходит к Сусу:
Подозреваемый: мы решаем апелляцию или не решаем?
Сус: Нет еще апелляции? Не дошла еще значит.
Третье лицо (начальник отдела): А апелляция на отмену или на смену?
Сус: И на отмену, и на смену. Надо – уточнят.
Другое лицо: Я ее подготовил.
Третье лицо: Ну, хорошо, это все. А кто тебе что говорил?
Подозреваемый: Мы в пятницу еще общались и мне сказали, что будет личное обязательство.
И действительно постановление Соломенского суда позже отменили и выбрали личное обязательство.
Сус: И что кто сказал?
Третье лицо: Нет, никто ничего не говорил. В понедельник еще переговорим, посмотрим.
Сус: Ну все, видишь. Поговорили и решили. Отменяют, не сдадут никого… Ни Казимирович (Владимир Казимирович Гуцуляк, начальник Департамента ОВД ГПУ – ред.), ни адвокаты, тем более, в Солому не ходили (имеется в виду Соломенский суд – ред.) и не решали с судьями и про апелляцию тоже. Меньше всего, чтобы управлять. Правильно?!
Если у кого-то возникают сомнения о принадлежности и допустимости добытых доказательств, то я отмечу. Детективы провели колоссальную работу по изъятию денежных средств во время обысков в залах игровых автоматов, которые проводил Сус. Допрошены понятые, сотрудник ГПУ, который снимал, установлено, что в бухгалтерии ГПУ, на депозитный счет денежные средства не сдавались. Затем это дело было в Главном следственном управлении, потом перенаправили в прокуратуру. В Киеве дело, как гирю, сбросили в Шевченковский райотдел полиции. Все материалы отправлялись без каких-либо вещественных доказательств.
По поводу украденного Сусом видеорегистратора и установленного в его рабочем кабинете. Ну, это вообще за пределами моей фантазии, зачем он это сделал. Кого он пытался контролировать?! Поскольку тут могут быть манипуляции защиты, что это какие-то негласные следственные действия, что это НАБУ, как считает Сус, какие-то личные обиды… я пытался сразу опровергнуть. Были две фронтальные камеры. Одна устанавливалась на стол Суса, а вторая – за его спиной. Видно собеседника и непосредственно Суса на каждом видеофайле. Анализируя записи с регистратора, первые видео – видно, как люди играют в рулетку, в игровые автоматы, а дальше – «рабочая» обстановка в кабинете Суса.
Лицо в течение 2016 было руководителем управления в Департаменте, расследовало преступления в сфере экономики. По их расследованиям, это также является предметом расследования в данном уголовном производстве. Пока данных, чтобы объявить доказательства по другим фактам, нет. Собираются доказательства… Изымается при обыске имущество в виде денежных средств и присваивается, а также изымаются игровые автоматы, стулья, статуэтки, столы, предметы интерьера… и перепродаются… С учетом, что лицо приносит присягу работника прокуратуры… Это свидетельствует, что человеку не чуждо преступить букву закона, что он настолько себя свободно чувствовал и до сих пор, мне кажется, чувствует. Я не знаю, откуда у него взялись такие рычаги влияния на судей».
Адвокат Суса Дмитрий Дмитренко хочет задать вопрос прокурорам: Вы в основном уделили время там какому-то регистратору. А до самой сути подозрения по присвоению денежных средств не дошли. У вас говорится в тексте подозрения, что Сус был обязан внести в книгу учета вещественных доказательств, а он не внес. Скажите, а кто был ответственный в тот момент за учет вещественных доказательств?
Прокуроры: Лицо устанавливается приказом в соответствующем следственном подразделении. Он (Сус) мог не внести в книгу учета, а осмотреть, переписать и перевести на депозитный счет. Постановление Кабинета Министров.
Судья: Ответ принят. Следующий вопрос.
Адвокат Дмитренко: Эпизод с якобы продажей Сусом оборудования для игорного бизнеса. Устанавливалось ли лицо, его анкетные данные, находится ли оно на этот день и находилось ли ранее в уязвимом состоянии в отношении правоохранительных органов?
Прокурор: Что это за лицо?
Адвокат Дмитренко: Которое, якобы приобрело игровые автоматы.
Прокурор: Да. Личность установлена, его имя указано в материалах.
Адвокат Дмитренко: привлекалось ли оно к уголовной ответственности?
Прокурор: Я не буду отвечать. Это не имеет никакого отношения. Есть значительно больше доказательств.
Адвокат Дмитренко: Я сразу объясню. Данное лицо неоднократно привлекалось к уголовной ответственности. В последний раз задержано Печерским управлением милиции по подозрению в мошенничестве 26.02.2016. Скажите, пожалуйста, где находятся имущество, которое якобы Сус продал, на сегодняшний день?
Прокурор: Оно изъято и находится в материалах уголовного производства.
Адвокат Дмитренко: А физически где?
Прокурор: Опечатано в помещениях НАБУ.
Адвокат Дмитренко: Пытался кто-то из членов следственной группы, в частности, наш клиент, сдать эти средства в финансовую часть ГПУ?
Прокурор: Инициатива по сдаче средств принадлежит лицу, их изъяли в ходе обыска. Если следователь изъял и не показал лицу, которое ведет учет, лицу, которое принимает их на депозит, то человек и не будет знать об изъятии таких средств. Есть на странице 9 (ходатайство) информация ГПУ от 13.04.2017 об отсутствии средств и имущества, изъятых в уголовном производстве, в Генеральной прокуратуре.
Адвокат Дмитренко: Это не соответствует действительности… За его подписью. Он обращался. На имя начальника управления департамента финансовой деятельности Ерхового. Просит сообщить возможность принятия средств, изъятых в ходе обыска. Письмо 16.05.2016 года, как раз после удаления. Почему прокуроры САП не реагируют на это, а уделяют внимание каким-то картинкам?! Более того, Дмитрий Николаевич получил ответ, куда ему надо обращаться и что в финансовой части нет возможности принять эти средства. Ответ не лично он получил, но письмо пришло на его департамент… Денежные средства, дальнейшая их судьба, мы с этим будем еще разбираться.
Более того, никто сам себя не документировал бы. Направлять письмо. Это все через канцелярию ГПУ шло.
Последний вопрос. Видеорегистратор High Vision. А как ваши детективы так его осматривали, что даже не установили серийный номер этого видеорегистратора. Почему вы не идентифицировали?
Прокурор: Наличие той переписки, что вы сказали, совсем не перечеркивает состава преступления. Не исключено, что переписка создана где-то теперь с целью избегания уголовной ответственности. Регистратор осмотрен. Номер. Возможно, в первом протоколе он достаточно большой, детектив забыл. Его еще повторно осмотрят и номер будет указан. Каждый раз при осмотре делается упаковка, что делает невозможной замену. Серийный номер установлен.
Адвокат Дмитренко: В протоколах осмотра четко написано, что это модель, а не серийный номер. По крайней мере, наш экземпляр. Я более чем уверен, что происходят какие-то провокации. Детективы НАБУ должны знать азы по идентификации.
Далее защита приступает к выступлениям по существу подозрения.
Адвокат Дмитренко: Относительно активная фаза расследования началась 2 ноября 2016 года, проведены первые следственные действия. Начались вызовы на допросы. Угрозы о задержании, применении незаконных мероприятий проходили с 2 ноября 2016 года. Я объясню. По месту его проживания был проведен обыск. На обыск не был допущен адвокат. Первое нарушение.
Более того, я не допущен был с работниками милиции. О высоких нравах работников НАБУ. После проведения обыска, вдумайтесь, пожалуйста, детская кроватка… Сотрудники НАБУ демонстративно кладут на кровать ребенку автомат. Что это? Нравственность? После этого начинается откровенное давление. Я не скажу много, но было достаточное количество вызовов для проведения допросов. Я лично каждый раз прибывал с Дмитрием Николаевичем к детективу НАБУ.
Ни разу, когда бы он избегал проведения следственно-розыскных действий и т.д., ни одного случая не было. Постоянно сообщал детективу о намерениях покинуть территорию Украины, и он неоднократно покидал территорию Украины. И все было нормально до 25.07.2017. Какие же появились обстоятельства? Были забронированы билеты, это известно детективу. На всех членов семьи. Возвращение 03.08.2017. Теперь детектив и прокуроры ссылаются на заседание в Апелляционном суде.
Во-первых, слова моего клиента искажены, что ему вручили постановление детективы НАБУ. Ответ был работники НАБУ (в тексте публикации Цензор.НЕТ, приобщен к материалам ходатайства прокурора, указано «сотрудники НАБУ», — ред.). Более того, вы прокурор сказали, что внесете сведения в ЕРДР.
Прокурор: О чем?
Адвокат Дмитренко: О преступлении.
Прокурор: Я сказал, сообщите детективам!
Адвокат Дмитренко: Я вас не перебивал!
Судья: Участники процесса, пожалуйста. Прекратите.
Адвокат Дмитренко: Прокурор пообещал внести. А вместо этого продолжается давление. Происходит просто преследование Дмитрия Николаевича за его принципиальную позицию на должности в ГПУ.
Что касается суммы залога, то она абсолютно необоснованная, нелогичная… Если прокуроры исходили из того, что под столом кто-то считал 12 минут и они задокументировали себе, что 5 миллионов можно посчитать за 12 минут. Это одна вещь… Но что это было, мы не знаем на сегодняшний день. Размер залога не посильный. Дмитрий Николаевич на данный момент не работает. Имеет на иждивении малолетнего ребенка. По месту жительства характеризуется положительно.
Адвокат Крамаренко: Появление видеоматериалов ставит под сомнение их возникновение. Есть только модель. Не установлено, кому принадлежит этот прибор. Если посмотреть на ракурс этих картинок, то складывается впечатление, что в кабинете была незаконно установлена камера, без соответствующих разрешений на НРСД. Возникает сомнение относительно обоснованности ходатайства. Все пять пунктов базируются исключительно на этих видеоматериалах. Становится понятным, что эти видеоматериалы были спланированы, чтобы стояла камера и писала все что есть… Потому что нет смысла снимать в своем кабинете… Размер залога в 5 млн. грн. ничем не подтверждается.
Прокурор Сергей Козачина: Два предложения. Что свидетельствует о крышевании этих писем. Сус в переписке с Ерховой (экс-бухгалтер ГПУ)… Кто работает в ГПУ, знает, что переписка между службами ведется без каких-либо бланков, ставится внутренний номер. Сус использует гербовый бланк и входящий номер. Ерхова ему соответствует.
Мы обслуживаемся в государственном «Ощадбанке» и ценности принимаются в опечатанном виде, где проставляются подписи уполномоченных лиц и печать клиента. Для подготовки письма в учреждения банка просим предоставить информацию, как опечатаны ваши вещественные доказательства, кроме того, необходимо указать паспортные данные сотрудника, который будет сдавать. Это свидетельствует о том, что человек (Сус) знал, как надо правильно сделать. По его запросу… Здесь нет, что он изъял средства в такой-то сумме.
Здесь общая фраза, что во время расследования Департаментом ОВД ГПУ изымаются значительные средства и ценные вещи, признаются вещественными доказательствами. Согласно УПК, средства передаются банку… Согласно постановлению Кабмина средства передают уполномоченному банку. Прошу сообщить имеющиеся у банка, обслуживающего ГПУ, свободные банковские ячейки. Здесь ни слова нет об изъятых 410 тыс. грн.
По просьбе адвокатов суд присоединяет к материалам ходатайства переписку Дмитрия Суса с бывшим бухгалтером ГПУ Людмилой Ерховой.
СУС ПРЕДОСТАВЛЯЕТ ОБЪЯСНЕНИЕ
Дмитрий Сус: Ваша честь, вы разъясняли, что если я буду говорить о вещах, которые составляют охраняемую законом тайну, то нужно об этом сообщить. Я сейчас буду ссылаться по существу подозрения… И хотя я уже уволен, уголовная ответственность за это предполагается. Поэтому обращаюсь, иначе я буду вынужден частично давать объяснения.
Судья Лазаренко: Должен Вас уведомить, что у суда в этом составе нет допуска к государственной тайне, первого уровня. У меня нет доступа.
Адвокат Дмитренко: Нарушается право на защиту.
Дмитрий Сус: Я неоднократно покидал территорию нашего государства. Сразу это было после обысков НАБУ. На вызовы появлялся по первому требованию. О посещении других стран заблаговременно сообщал. Мы приобрели билеты в обратную сторону. Мотивов скрываться от следствия у меня не было… Меня задержали 25 июля в аэропорту «Борисполь» в 10.50. А подозрение мне вручили на следующий день в 10.45.
Это письмо, что я писал Ерховой. С начала 2016 года формировался новый Департамент, в котором я работал. Подследственность в уголовном производстве, что вы вменяете, что я завладел денежными средствами, досудебное расследование было поручено другому следователю. В моем подчинении тогда уже было больше 10 человек и здравый смысл подсказывает, что я не мог уже осуществлять досудебное расследование в том производстве. Более того, на тот момент у меня было два других производства. Дело о получении служебных квартир должностными лицами ГПУ (дело Каська – ред.), а также получение денег от США (речь идет о растрате средств на реформу ГПУ – ред.).
В 2015 — начале 2016 мы проводили обыски в игорном заведении, находящемся на улице Дружбы народов, 5. Тогда проводились обыски у тех, кто имел отношение к этим игорным заведениям. Одним из них был Игорь Якубик. Один на один мы с Якубиком виделись в конце августа – в начале сентября 2016. Тогда расследовалось дело о похищении автомобилей. Было выявлено три автомобиля. На территорию проведения обыска приехал Якубик Игорь и Андрей, фамилия которого есть в ходатайстве. Они представляли женщину и мужчину, которые занимались угоном авто.
Я не был старшим группы, а как участник. Через неделю-две этот человек Андрей приехал ко мне на работу, я не был один. Со мной был Машика Валера (начальник отдела Департамента ОВД ГПУ). У нас состоялся разговор, что Якубик и этот Андрей представляли Автомайдан, общественную организацию и занимаются выездом на такие акции. Андрей в разговоре сообщил, что за то, что они приехали Якубик взял 10 тыс. долларов, хотя это не помешало проведению следственных действий.
Я виделся с ним раза 3-4, но никогда не виделся с ним лично. Однажды они подъехали к месту моего проживания в Киеве с вопросом, чего я его (Якубика) обыскивал. Оказалось, что это 2016 год был, когда я делал обыск у него дома. Даже не у него дома, а у его матери, кажется. Он требовал, грубо говоря, объяснить, почему и на каком основании. Я согласен, и не только я, а и все люди, которые нужно, с Якубиком и Андреем, хоть на полиграф, на очные ставки, хоть куда. Он мне деньги не передавал. Ни мне, ни любому другому лицу сумму в 10 тысяч долларов он не передавал.
Еще хотел бы сообщить, что на Якубика зарегистрированное заявление о завладении мошенническим путем суммой в 12 тыс. долларов. Это относительно характеристики этого лица. Это месть за проведенные обыски.
Ходатайство я считаю необоснованным. Я никогда не давал повода сомневаться в честности своего поведения. Прошу дать более мягкую меру пресечения.
В отношении залога… Если взглянуть на декларацию… для того, чтобы быть на свободе мне надо реализовать все это имущество. Относительно автомобиля Skoda это уже невозможно, потому что существует запрет на отчуждение на 1 год после ввоза на территорию Украины.
На тех видеорегистраторах Владыка, кажется, Сергей должен был получить 50 тыс. долларов. Он получил этих 50 тыс. долларов?.. И по другим фактам, по вашему мнению, внесены сведения в ЕРДР. Нет этих сведений внесенных в ЕРДР. По поводу видеорегистратора. Я не знал о его пребывании в своем кабинете. Это все, что я могу сказать.
СУС ОТВЕЧАЕТ НА ВОПРОСЫ ПРОКУРОРОВ
Судья Лазаренко: Есть вопросы?
Прокурор Козачина: Есть коротенький. Да, где все-таки деньги делись? Как игровые автоматы оказались на складах на Кирилловской, 86? Вы пробовали дискредитировать свидетеля (покупателя автоматов – ред.), но объясните, как они оказались у него на складах?
Сус: Прежде всего, это не допрос, но я отвечу. Когда я уже занимался другими делами, я поручил расследование этих производств от другой группы следователей. Они занимались не только обысками, как вы правильно отметили, обысками занимались другие следователи, но и вещественными доказательствами и формированием материалов в этих делах. По поводу того письма (бухгалтеру ГПУ Ерховой – ред.) я тоже не сказал. Это письмо готовил не я. Я подписывал и у меня уже на то время были подчиненные. Ерховой не может следователь просто так написать. Эти письма подписываются начальником управления.
Относительно тех денег я думаю надо спрашивать тех следователей, которые вели досудебное расследование. 80 человек численность нашего Департамента, даже 50, без технических работников… И больше не было лиц, которые имели отношение к делам? Я считаю, что это неправильно. Зачитывали протоколы осмотра видеорегистраторов. Там были, какие-то люди, лица. Вы же называли, что это сотрудники департамента, начальники. Мы не видим их на этой скамье. Я говорил детективам там, я, что козел отпущения, что ли?
Давайте говорить откровенно. Вы мне инкриминируете вещи, которые у меня уже фактически не находились. Давайте будем выяснять вместе. На сегодняшний день я лишен такой возможности, ибо я уже там не работаю. Фактически я не работаю с сентября 2016, когда Луценко отстранил меня. Видео с регистратора касаются моего отстранения. Если вы обратитесь к расширенному обзору, то убедитесь, что никаких функций в департаменте я не выполнял.
Прокурор Козачина: Дмитрий Николаевич, когда детективы пришли с временным доступом в середине 2016 года вы еще были на посту. Мы пришли с временным доступом ознакомиться с материалами дела и вещественными доказательствами. Некоторые материалы прошиты, некоторые не подшиты. О вещественных доказательствах никто и речи не вел. Отказ за подписью должностных лиц Генпрокуратуры, что вещественных доказательств они от Вас не принимали.
Прокурор Макар: Дело передали в ГФС 1.06.2016, когда вы еще работали.
Сус: Я же вам говорю… Три недели, максимум месяц. Поставил задачу передать все материалы, касающиеся игрового бизнеса, в ГФС. Я обратился к тем, кто занимался этим делом и сказал дело уладить. Логичность ваша где-то разрывается. Я не вижу ничего смешного! Есть тот, кто расследует дело, а есть я – начальник управления. Да «вмените» мне ст. 367 за служебную халатность.
Прокурор Козачина: Вы понимаете, что допрашивали следователи и все на вас…
Сус: Давайте очную ставку.
Прокурор Козачина: Проведем. Статус выбрали.
Адвокат Дмитренко: Я извиняюсь. Прокурор не может в данном судебном заседании ссылаться на показания свидетелей. Во-вторых, сейчас идет выступление моего клиента. И я прошу (обращается в суд – ред.), чтобы вы приостановили как-то прокурора.
Судья Лазаренко: Нет, уважаемый. После того, как ваш клиент дал объяснения, у прокурора были вопросы. Суд предоставил возможность поставить такой вопрос. Это ответ вашего клиента на вопросы прокурора.
Прокурор Козачина: А еще такой вопрос. У вас был следователь по имени Олег?
Сус: Вы Билыка имеете в виду?
Прокурор Козачина: Ну, я пока так. Олег есть или был?
Сус: Вы спросите в Департаменте, у них был кто-то кроме Билыка. Чтобы я не вспоминал.
Прокурор Козачина: В Вашем непосредственном подчинении, участвовал в обысках.
Сус: В моем подчинении было порядка 30-40 человек в зависимости от периода.
Прокурор Козачина: Я руководил коллективом из 50 человек и всех знал наизусть.
Сус: Я там с сентября работаю. Я не могу…
Прокурор Козачина: Вот вы говорите, откуда я мог знать, как регистратор оказался в кабинете, кто его поставил. Вы же знакомы с протоколами?
Сус: Да, я знакомился.
Прокурор Козачина: Красноречивая видеозапись. Ваше лицо. Вы говорите: «Олежка, вырубай регистраторы». Вы можете объяснить.
Сус: Да. Я имею отношение к одному регистратору. Одна камера стояла у нас, непонятно, кто ее поставил. Я имею свои догадки. Она же стояла у Гуцуляка, начальника Департамента. Эти камеры стояли на потолке. О них я узнал, когда кто-то из ваших людей побежал с тем протоколом к Луценко. Луценко дал нагоняй Гуцуляку. Гуцуляк меня вызвал, когда я там уже не работал. Оказывается, я еще и за Гуцуляком следил.
А по поводу регистратора и еще одной камеры я не могу на этом заседании, оказывается, ничего сказать. Вот и все.
Прокурор Козачина: По вашему мнению, спецслужбы установили вам аппаратуру в кабинет – две камеры. Хотя вы опытный следователь знаете, что в редких случаях устанавливается две фронтальные камеры… И потом удаленный видеорегистратор с залов игровых автоматов, подключили к этим камерам. Вы представляете вообще, как это технически?
Сус: Я же вам сказал по поводу одной камеры и регистратора. Если вам интересно, камера стояла возле моего локтя, слева. Это по поводу той камеры, о которой я знал, и регистратора в моем кабинете, о котором я знал. Я вполне хорошо знаю, кто его устанавливал, но не могу отвечать.
По поводу той камеры, что была у меня в кабинете в потолке, а также в кабинете Гуцуляка. Я четко знаю, что в кабинете Гуцуляка была камера. Потому что во время прошлого допроса детектив задавал вопрос по поводу видеорегистратора, он даже на мониторе мне показал изображение Гуцуляка, который четко знал, что у него в кабинете есть камера, потому что он как раз полез ее снимать. После чего, как в протоколе указано, видеозапись закончилась. Можете меня на полиграф, куда еще, я те камеры себе не устанавливал.
Прокурор Козачина: Вы знаете, что у вас в кабинете провели обыск. Где они изъяли регистратор?
Сус: Я не знаю.
Прокурор Козачина: Ну чего же вы лукавите.
Сус: Ну какая разница.
Прокурор Козачина: Он величиной с эту папку. Можно такую папку в потолок вмонтировать? Он был на открытом месте.
Сус: Я же говорю, я не знаю.
Прокурор Козачина: Других камер мы не нашли, кроме тех, что подключены к этому регистратору.
Сус: Значит, я кругом защитился, а регистратор вам оставил на видном месте?!
Прокурор Козачина: Вы же просто думали, что к вам никогда с обыском не придут. Можно последний вопрос. Вы говорите, что не имели отношения к делу, которое в дальнейшем передали в ГФС. Так скажите мне. Вы 5 месяцев не осуществляли как следователь полномочия, а были как руководитель. То, на каком основании вы передавали вещественные доказательства лицу, которое сейчас пытаетесь дискредитировать как свидетеля, указывая на его тяжелые репутационные риски.
Сус: Из ходатайства я не увидел, что именно я занимался передачей вещественных доказательств. Зато есть фамилия другого следователя, тогда заместителя начальника следственного отдела, который занимался передачей тех вещественных доказательств. Если вы сейчас сможете показать с фамилией Сус, какую-то фотографию или видеозапись, где я передаю-получаю, я склоню голову.
Прокурор Козачина: Это есть в материалах ходатайства. Люди на вас указывают. Но хорошо, не хочу сейчас. Ваша честь, нет больше вопросов.
***
После возвращения из совещательной комнаты судья Лазаренко объявляет, что к Сусу будет применен домашний арест в квартире в Хмельницком. Также он должен сдать в Государственную миграционную службу документы для выезда за границу, обязан не отлучаться с места, где зарегистрирован, проживает или находится, должен являться по первому вызову правоохранительных органов, сообщать детективу, прокурору или суду об изменении места работы и жительства.
Подготовила И. Салий
Источник: Цензор.НЕТ
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.