Политики все чаще говорят о необходимости новой конституционной реформы. Почему?
Тема изменения Конституции обсуждается преимущественно по двум мотивам. С целью обсудить свое собственное трудоустройство или намерение сохраниться при власти. Или с той целью, чтобы изменить контроль над денежными потоками в стране. То есть, как заработать больше денег, а правильнее – просто украсть больше денег. И вот это – главные нынешние мотивы обсуждения изменений в Конституцию.
В 1996 году Конституция была принята как результат олигархического консенсуса, который создавался. Вот в начале 90-х годов, после установления Независимости, начал твориться этот олигархический режим, который мы имеем сегодня. И тогда Конституция 1996 года его закрепила.
И я вам откровенно скажу, что действительно выйти из того олигархического консенсуса без изменений в Конституцию невозможно. Но рассматривать Конституцию исключительно для того, чтобы изменить контроль над денежными потоками, недопустимо.
Например, когда говорят, надо что-то забрать у президента, а что-то отдать премьеру, то преимущественно те люди, которые об этом говорят, они думают о денежных потоках. Что президент контролирует слишком много потоков, давайте мы немного потоков перебросим премьеру.
Или когда предлагают сделать двухпалатный парламент. Почему? Потому что мажоритарные депутаты в таких условиях согласятся на пропорциональную систему, потому что они будут знать, что они будут в сенате.
То есть, мы должны менять Конституцию для того, чтобы трудоустроить мажоритарных депутатов, этих региональных феодалов наших, да? И это есть главная мотивация изменений к Конституции, о которых говорят сегодня.
По вашему мнению, какие тогда изменения в Конституцию могли бы обеспечить устойчивое и качественно новое развитие Украины?
Я не вижу другого варианта, кроме парламентской республики. Не вижу.
Стране необходима отмена института президентства, как такового, да?
Нет. По моему мнению, президент должен оставаться фигурой, фактически, аполитичной, исключительно с представительскими функциями главы государства, это фактически остатки монархических функций: представительство страны на международной арене, право помилования, награждения, право вручения верительных грамот.
Это все те функции, которые символизируют государство. А остальные функции должны быть переданы правительству и премьер-министру.
Премьер-министр должен был бы стать сильной фигурой, сам по себе. Потому что у нас сегодня премьер слабый.
У нас вроде есть Кабинет Министров, но в реальности – это коллегиальная безответственность. А должна быть персональная ответственность премьер-министра. Например, я не хочу, чтобы парламент голосовал за состав Кабинета министров. Ибо тогда будет так, как есть сейчас.
Потому что сегодня премьер, может сказать «какие претензии ко мне? Это что, я назначил того министра? Это же вы назначили». А я хочу, чтобы он назначил министра и за него отвечал. И когда будут какие-то проблемы, чтобы он его наказал или уволил. Я хочу, чтобы это была ответственность премьера.
Но для того, чтобы иметь такую очень сильную власть премьера и правительства, надо думать о равновесии. Чем это уравновесить? На мое убеждение это должно быть очень сильное местное самоуправление. Причем именно на местном уровне. Когда общины – объединенные общины, города, получат гораздо больше полномочий и денег.
Если мы сегодня оставляем где-то 20% налогов на местах, я думаю, что это должно быть 50 на 50. И если 50% денег будет оставаться на местах, то это уравновесит власть правительства.
Кроме этого, изменения должны быть внесены также в административно-территориальные устройства. И региональное самоуправление фактически нам не нужно. Потому что, во-первых, регионы, те 25 областей, которые мы имеем, они – искусственные.
Еще Советским Союзом нарезанные, они не соответствуют украинской топонимике. Они не привязаны к нашей с вами истории. А во-вторых, ну мы же видим реально, на каком уровне регион самоуправления…
Если есть объединенные общины, которые способны оказывать услуги людям, то нет и необходимости иметь представительство на уровне региона. И должна быть просто сильная община, сильное представительство, сильное обеспечение, много денег на местах. И сильное правительство. Также могут быть префекты, чиновники, которые будут просто иметь право надзора за законностью решений местных властей.
Вы обрисовали свое видение конституционной реформы. А что сейчас происходит в украинском политикуме? Действительно ли происходят торги между БПП и «Народным фронтом» относительно изменений в Конституцию?
У меня нет времени, честно говоря, те сплетни собирать. Но время от времени доходит такая информация, что кто-то там разговаривал с президентом, и президент был шокирован перспективой потери части полномочий. Потому что те, кто ведут переговоры, персонализируют власть.
Они также думают о том, как бы переделить власть себе в пользу. И поэтому, сегодня такой процесс. Он является, я бы сказала, пока незрелым. Хотя сам процесс переговоров об изменениях в Конституцию должен быть.
Мы должны говорить. Потому что других людей в Украине, которые должны это решение принимать, нет. Решение все равно будет принимать парламент, в котором представлены все эти интересы. Поэтому говорить надо. Но надо немножко выходить за рамки частных интересов, находить другой формат, быть публичными.
С нынешним составом парламента реально принять какие-то изменения в Конституцию? Тем более что выборы президента уже на носу, и кампания уже началась давно.
Я не думаю, что изменения удастся принять быстро. Хотя всякое может быть. Но я почти убеждена, что такие разговоры наверняка будут более интенсивные с приближением выборов. И это хорошо.
Значит, именно под президентские выборы глава государства, его окружение, или наоборот — «Народный фронт», будут актуализировать тему конституционных изменений?
Ну, пока что мы не знаем, кто, что будет говорить. Потому что, как я отмечала, каждый меряет эти изменения в Конституцию под себя. Все посмотрят, условно, в сентябре на рейтинги, на то, что они могут получить. И в зависимости от этого будут определять, что они бы хотели изменить в Конституции для того, чтобы обеспечить себе будущее.
Вы лично верите в перспективы второго срока Петра Порошенко?
Вы знаете, для меня это странный вопрос, потому что я не знаю, как моя вера или неверие в Петра Алексеевича может повлиять на его успех. Но…
Я спрашиваю ваше мнение.
Мне грустно. Мне кажется, что президент сделал много для того, чтобы потерять все доверие и веру, которую он имел в начале. И почему-то мне также кажется, что он не осознает этого. Что он потерял это доверие.
Это говорит о том, что вы не верите во второй срок, но он возможен?
Я почти уверена, что у меня будет другой кандидат, в которого я буду верить.
И это будет кандидат от «Самопомощи».
Кто именно?
Будет съезд. Мы определим. Но я точно буду верить в этого человека.
Не первый день говорят, что вы можете баллотироваться в президенты. Это правда?
Вы знаете, я тоже это слышала. Я могу вам сказать наверняка, это огромное преимущество «Самопомощи», что мы имеем несколько людей, которых в принципе люди готовы рассматривать как кандидата в президенты. Потому что это не вопрос, я хочу или не хочу. Я считаю, что это наш успех, как политической силы, имеется в виду, в горизонтальном плане.
И так же, как и в восприятии людей. И опять же, у меня есть свои кандидаты. Кандидат, которого я хочу поддерживать. И это не я.
Все же, вы будете баллотироваться?
Политическая сила будет принимать решение. Придет момент, и мы это решение примем. Мы абсолютно комфортные в этом процессе. Мы обсуждаем, мы понимаем, мы знаем, что есть такие разные разговоры. Мы к ним относимся с уважением. Мы общаемся с нашими людьми, с поклонниками, объясняем им. Но должен произойти естественный процесс. Этот естественный процесс – выдвижение, обсуждение, утверждение кандидата.
Кто еще в «Самопомощи» может стать кандидатом в президенты?
Я думаю, что вы всех возможных кандидатов знаете.
Назовите хотя бы три фамилии.
Я не собираюсь их озвучивать. Я считаю, что это неправильно с моей стороны. Но «Самопомощь» приняла решение, что будет участвовать в президентских выборах. Понятно, что мы имеем определенный процесс. Процесс возглавляет лидер партии Андрей Садовой. У нас есть политсовет партии, съезд, и мы все вместе будем принимать это решение.
Вы согласны с тезисом о том, что мы имеем двух основных конкурентов на президентских выборах – Порошенко и Тимошенко? И что их победа будет зависеть от того, получат ли они поддержку кандидатов, которые финишируют третьими-четвертыми?
Я не согласна с этим по той простой причине, что сейчас много «дыма». И пока еще огня не видно! Напустили этот дым и раздувают его. Рассказывают, кто там пойдет, кто не пойдет, кто кого поддержит, меряются рейтингами. А оно, такое как будто «на стероидах», знаете, раскатанное. И я думаю, что истинную картину мы увидим ближе к концу года.
А как вы лично относитесь к вероятному кандидату в президенты Святославу Вакарчуку?
Вы знаете, как и большинство украинцев, восхищаюсь его музыкой. Хотя сейчас я вообще мало что слушаю, в принципе. Но был период, когда я, как и все, заслушивалась музыкой Святослава. Но мне кажется, что это решение, объективно, он еще не принял.
Опять же, это в большой мере, какие-то ожидания общества. Кто-то сказал, что Вакарчук может стать кандидатом, а кто-то включил его в опрос. Кто-то начал, возможно, даже этим манипулировать. Я не имела возможности с ним об этом говорить.
Я, действительно, даже не знаю, как он сам относится к этому. То, что он переживает это, я убеждена. Насколько он готов и насколько он верит в это сам, также, и насколько это его выбор, этого я пока не знаю. Я думаю, что также мы увидим его решение и тогда сможем обсуждать.
А к кандидату в президенты Юлии Тимошенко как относитесь?
Знаете, я очень скептически отношусь вообще ко всей старой когорте политиков. Как я уже говорила, мы живем в этом олигархическом консенсусе 20 с лишним лет. И фактически, вот что происходило – власть фактически находилась в руках 7 человек, плюс-минус. И они себе назначали коалицию, среди них назначали оппозицию.
Так ничего не изменилось до сих пор.
Ничего не менялось. И поэтому как говорить, кто хуже, кто лучше? На самом деле, при них всех ничего не изменится. Государство будет и дальше оставаться в том олигархическом консенсусе. Чего я бы не хотела.
Мы имеем сегодня парламент, где есть несколько десятков людей, которые не с этим олигархическим консенсусом. И это уже дает нам новое качество парламента. Если этих людей будет больше, если мы будем достаточно мудры для того, чтобы выбрать президента, который не принадлежит к этому олигархическому консенсусу, то я убеждена, что через 3-5 лет мы можем увидеть совершенно другое государство.
Другую страну.
Другую страну и другое государство. И то, и другое. Другое общество, в том смысле, что, наконец-то мы будем иметь диалог с обществом. Именно поэтому нынешняя конкуренция, по-моему, «стероидная». Она не отображает реальности уже и того, что хотели бы люди видеть.
Но ведь понятно, что именно вот этот олигархический консенсус и будет, опять, все-таки, определять конфигурацию и президентских, и парламентских выборов?
Это они так думают. Но голосовать будут люди. Этот вопрос, в большой степени зависит от медиа. Насколько медиа будут готовы быть критическими в этом процессе. С одной стороны, мы имеем огромное количество олигархических медиа, которые будут играть дальше в олигархический консенсус.
Но есть, же другие медиа. Мне приятно, например, сейчас наблюдать критические материалы в СМИ. Когда журналисты не занимают лишь черно-белую позицию, а пытаются заставить людей думать. И принимать решение. Это первая предвыборная кампания, когда распространенными становятся очень, критичные, не черно-белые истории.
Сценарий с досрочными выборами и роспуском Рады уже похоронен?
Вы знаете, «дури» у кого-то может хватить в какой-то момент. Но я надеюсь, что все-таки, если не здравый смысл, то, по крайней мере, страх, он остановит президента. И не только президента. На самом деле эту тему с досрочными парламентскими выборами подкармливают, подкармливают люди в окружении президента, которые его к этому толкают.
Кто именно?
Я думаю, что это люди из руководства фракции БПП, и люди из АП, которые играют в эту игру. Причем это же так раскладывается, как происходят все эти манипуляции.
Значит, и в Администрации, и в БПП «качают» тему роспуска ВР, когда у президентской партии не лучший рейтинг?
Ну, сейчас я не слышу таких разговоров. Однако на прошлой неделе вновь появилась история о том, что вот парламент «заваливает» закон об антикоррупционном суде, тогда выходит президент и говорит, зачем же нам такой парламент и распускает его. А перед тем 60 депутатов выходят из фракции БПП, выходят из коалиции. И все – нет коалиции.
Ну и невозможно ее создать, ибо, где же взять 60 человек. Теоретически и такое может быть. То, что отдельным людям из парламента и из АП могут стать клепки на это, я допускаю. Но надеюсь, что все-таки, если не страх, то здравый смысл победит.
Очевидно, что на следующей неделе закон об антикоррупционном суде будет похоронен.
Мы еще не знаем. Я знаю, что сопротивление есть страшное. Для многих людей в парламенте принятие закона является таким себе политическим суицидом. Поэтому естественно, что они сопротивляются. Если закон не будет принят, это будет очень плохо для общества и для страны. Потому что это нас бросит в стагнацию. Я не могу сказать, что это отбросит назад, но помешает развитию.
А принятие закона с гарантиями независимости суда и качественными предохранителями было бы огромным скачком в развитии. Это дало бы нам такое, знаете, пространство для дыхания. Еще можно будет много чего сделать. Поэтому увидим.
Значит, возможно, принятие закона, но без вот тех основных требований, на которых настаивает МВФ и ВК?
В таком случае закон не имеет смысла. Зависимый антикоррупционный суд не имеет смысла. Надеемся, что найдется достаточно аргументов для того, чтобы убедить депутатов в зале, что это в их интересах проголосовать за создание антикоррупционного суда.
Какова ситуация с назначением новой Центральной избирательной комиссии? Спикер каждую неделю обещает, что вопрос будет включен в повестку дня. Но этого не происходит. Причина – отсутствие договоренностей в коалиции?
Я даже не знаю, что является главной причиной. Но там причины такие, я бы сказала, очень «высокого уровня». Одна из причин, это страх голосовать, потому что если будет новый состав ЦИК, то тогда можно объявить досрочные выборы. Поэтому частично это голосование привязано к голосованию за антикоррупционный суд и к возможному объявлению досрочных выборов.
Вот так депутаты как бы уравновешивают президента. Такая специфическая украинская система сдерживания и противовесов. Логика такая: чтобы президент не распустил парламент, парламент ему новый состав ЦИК не утвердит. Это одна из причин. Другая причина: есть 14 кандидатур на 13 вакансий.
Они поданы президентом.
Сначала нам пытались намекать, что как раз кандидат от «Самопомощи» не доберет голосов. Но я думаю, что голосование, держится в подвешенном состоянии для того, чтобы это способствовало «диалогу» между участниками политического процесса.
На выборы мы пойдем со старым составом ЦИК?
Думаю, что до выборов у нас все же будет новый состав ЦИК.
Автор: Анна Стешенко
Источник: LB.ua
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.