Несмотря на чрезмерное внимание, назвать Татьяну открытой персоной довольно трудно.
Предыдущее большое интервью она давала лет пять назад. На этот раз депутат согласилась на беседу частично из-за медицинской реформы, которая вот-вот будет голосоваться под куполом, и уже спровоцировала конфликт внутри самой власти и немалый резонанс в обществе. За правительственный законопроект реформы Донец в первом чтении не голосовала. Однако затем как заместитель председателя парламентского комитета по вопросам здравоохранения активно принимала участие в его доработке.
Татьяна Донец родилась в 1980 году в городе Днепропетровск. Ее мать была близкой соратницей Павла Лазаренко. А отец крестил дочь Павла Ивановича. Некоторое время поговаривали, что на семью Донец Лазаренко и переписал свои активы.
Политическую карьеру Татьяна начала в 2006 году, став депутатом Шевченковского районного совета столицы от БЮТ (Блок Юлии Тимошенко). В Верховную Раду в 2012 году входила в составе объединенного списка «Батькивщины». В этом созыве является членом фракции «Народный фронт».
Читайте также: Депутат Вадим Денисенко: Будет много выступлений о том, как умирает сельская медицина, от людей, которые ходят в Brioni
С Татьяной «Главком» встретился в ее офисе в бизнес-центре «Олимпийский». Говорили о медицинской реформе, скандале, разгоревшемся в результате ее попытки внести изменения в е-декларирование, претензиях антикоррупционных органов к декларации ее мужа (депутата) и о личном. Депутат сейчас на сносях, но именно эту тему она категорически обходит. При согласовании интервью Татьяна не оставила и следа от многих вопросов, которые касались ее личной жизни. Так же «за кадром» остался разговор о возможности объединения «Народного фронта» и БПП.
«Пациент не должен платить ни за что»
В первом чтении вы не голосовали за правительственную медицинскую реформу, но затем активно работали над изменениями к этому законопроекту в профильном комитете парламента. Реформе есть поддержка?
Общалась и с Владимиром Гройсманом, и с Ульяной Супрун, пожалуй, неделю назад, – оба заверили, что поддержат новую редакцию. Между первым и вторым чтением мы, действительно, почти полностью переработали законопроект. Регламент это позволяет.
Министерский вариант противоречил 49 статье Конституции Украины, где указано, что каждый имеет право на охрану здоровья, медицинскую помощь и медицинское страхование. Законопроект под названием «О финансовых гарантиях» не содержал ни одной цифры. Я являюсь автором многих правок. И главное, что мы сделали, – четко прописали гарантии: для граждан – бесплатные качественные услуги, для врачей – достойные зарплаты.
Во-первых, сегодня на всю медицину в стране тратится – меньше 3% ВВП. Мы же только на одну программу общественного здоровья (Программу медицинских гарантий), предусмотренную законопроектом, закладываем расходы – 5% ВВП.
При этом финансирование всех программ, которые сейчас действуют в Украине — СПИД, туберкулез, орфанные заболевания и все другие, — должно сохраниться. Увеличение расходов на охрану здоровья и является основной гарантией для граждан. Расходы на отрасль в целом составят около 7% ВВП. Это меньше, чем в развитых странах (Германия – 11%, США – 15%), но больше в два раза, чем сегодня тратится. Во-вторых, в законопроекте мы четко фиксируем заработную плату врачей.
Считаете, что идея зависимости зарплаты врача от количества пациентов себя не оправдывает?
Комитетский вариант законопроекта гарантирует, что зарплата врачей будет пересматриваться, и увеличиваться ежегодно, поскольку будет составлять 250% от средней зарплаты на июль текущего года. Будет увеличиваться размер средней зарплаты, будет расти уровень оплаты труда медицинских работников. Уже сегодня эта цифра составляет примерно 16 500 грн. Фактически, это стартовая заработная плата врача.
Чем выше квалификация, тем больше будет зарплата. Значит, первоклассный нейрохирург, например, будет получать не 16 500 грн., а в 4-6 раз больше по идее законопроекта.
Также я предложила, а комитет поддержал норму о двойном тарифе на медицинские услуги первичной медицинской помощи. Тариф на такие медицинские услуги состоит из двух: тарифа на оплату медицинских услуг (непосредственно приема врача) и тарифа на оплату диагностических услуг (в том числе лабораторных исследований).
В частных клиниках один прием у врача равен, по сути, сумме, которую врач коммунального учреждения будет получать за одного пациента в год.
Сегодня пациенты частных клиник фактически исключены из процесса. Они платят налоги, но не пользуются ими.
Мы предлагаем установить одинаковые тарифы для государственных и коммунальных заведений охраны здоровья, а также для частных больниц. Государственные больницы получают 100% компенсации тарифа, а пациенты получают бесплатные услуги. Частным больницам государство будет компенсировать тот самый тариф, но частная клиника может установить наценку до этого тарифа, которую будет платить пациент. Однако независимо от того, в частной или в государственной больнице вы обслуживаетесь, вы все равно используете свои налоги.
Кроме того, если государство сможет покупать услуги в частных больницах – это станет стимулом инвестировать в развитие отрасли.
Кстати, в Германии государство часто покупает не томограф, а услугу (определенное количество томографий). На мой взгляд, это правильный подход, поскольку государство тратит средства именно на лечение, а не на оборудование и больничные стены. Конкуренция на рынке повысит качество и уровень медицинских услуг.
Важно, что законопроектом также предусмотрены ограничения: государственная больница не может продавать на рынок более 20% услуг. Почему это важно? Есть операционная. Сделать там операцию на аппендицит — одна сумма, пластическую операцию — другая, но более выгодная, чем в частных клиниках. И чтобы не было такого, что когда пациенту нужно бесплатно удалить аппендицит, операционная будет занята коммерческой «пластикой», этот вопрос также урегулирован на законодательном уровне.
Можно четко определить: за что в больницах пациент должен платить, за что — нет? Что должно входить в бесплатный пакет медицинских услуг?
Согласно настоящей редакции законопроекта, пациент не должен платить ни за что. Только если хочет получить услугу без назначения врача. Хотите сделать УЗИ, не посещая терапевта, — оплачиваете услугу. Это нормальная практика.
Сегодня медицина у нас тоже вроде бы бесплатная. Но мы понимаем, что это номинально. Комментируя правки комитета, и.о. министра Ульяна Супрун летом назвала их саботажем: «Мы снова возвращаемся к тому, с чего начинали, декларируем, что государство будет гарантировать объем услуг, на который не хватит средств».
Заложенные нами 5% ВВП исключительно на эту программу общественного здоровья (Программа медицинских гарантий) и является гарантией качества услуг в государственных учреждениях здравоохранения.
Все-таки между Минздравом и комитетом сейчас есть противостояние? Или вы уже поладили?
Над этой редакцией закона мы работали совместно с заместителем министра здравоохранения Павлом Ковтонюком. Однако, судя по оценкам, которые звучат в адрес комитетского законопроекта, складывается впечатление, что никто в стране эту новую редакцию просто не читал.
Говоря «никто», вы и на госпожу Супрун намекаете?
Медицинская реформа касается каждого человека – от рождения до дня смерти, но даже основные ее тезисы почему-то, ни в выступлениях политиков, ни в СМИ не освещаются.
Лично у меня все еще есть вопросы по предложенной МЗ юридической форме предприятия, которое должно заключать договора и под распоряжение которого в год уйдет почти 80 миллиардов бюджетных средств.
Минздрав предлагает ЦОВ – центральный орган исполнительной власти. На мой взгляд, лучше было бы создать что-то вроде Государственной самоуправляемой организации. В таком случае был бы руководитель и наблюдательный совет, решения, которых являлись бы обязательными по выполнению. В состав наблюдательного совета включить представителей всех участников процесса – президента, Кабмин, профсоюзы и др. В то время как ЦОВ имеет только руководителя и общественный совет, решения которого не являются обязательными.
«Стараюсь не употреблять медицинских препаратов. Практикую голодание»
Сами вы лечитесь в Украине или за рубежом?
В Украине.
Отдаете предпочтение частным клиникам или государственным?
И в государственных, и в частных клиниках получаю услуги, поэтому последовательно отстаиваю идею покупки медицинских услуг государством и в частных клиниках, но обращаюсь к врачам нечасто.
В какую частную клинику обращаетесь, например, в Киеве?
По-разному. Когда у меня были проблемы с глазом, обращалась в киевскую городскую больницу. И считаю, что услугу мне оказали очень профессионально. В частные клиники также обращаюсь. Например, в «Оберег».
Представляете, сколько денег украинец в среднем тратит в аптеках на год?
Считала. В прошлом созыве зарегистрировала в ВР законопроект «Об обеспечении лекарственными средствами и изделиями медицинского назначения», который предусматривал поэтапное введение обязательного медицинского страхования, а именно: обеспечение всех граждан лекарственными средствами и изделиями медицинского назначения. Вот тогда мы и вычисляли эту цифру: более 95% лекарственных средств украинцы покупают за свой счет и только около 5% оплачивает государство.
Готовя этот законопроект, мы проверяли протоколы лечения, нанимали для консультаций страховые компании. Значит, потратили и время, и средства на глубокое изучение вопроса. Самое важное сегодня, сделать лекарства доступными. Потому что люди посещают врачей, а лекарства не принимают – банально не хватает денег. По моему мнению, внедрение страховой медицины, в принципе, должно начинаться с обеспечения лекарствами.
Как оцените работу государственной программы реимбурсации, доступности лекарственных препаратов и медицинских услуг для населения?
Это лишь первая ступенька, и там лишь три нозологии, это классы заболеваний, в частности, речь идет о сердечно-сосудистых заболеваниях, диабете 2 типа, бронхиальной астме. Хотела бы, чтобы этот перечень был более полный.
На самом деле, 2,5-3% ВВП вполне достаточно, чтобы покрыть потребность граждан во всех жизненно необходимых лекарствах (согласно перечню ВОЗ). Такой уровень расходов покрыл бы и все нозологии, и все протокольное лечение. Сегодня же значительному проценту населения лекарства просто не по карману. А цифры в чеках по рецептам, согласитесь, болезненные всем.
Даже вам?
А чем я отличаюсь?
У простых людей немного другие…
Со мной работает много людей, я знаю их семьи, какую зарплату они получают, и как на эти средства живут. Все мои сотрудники получают «белую» зарплату, работают по контракту. Представление, что я нахожусь в каком-то вакууме, — ложное.
Сколько средств вы тратите в аптеках?
К счастью, немного.
Сколько стоит «Цитрамон»?
Я его никогда не употребляю.
Хоть что-то же покупаете? Витамины?
Стараюсь почти не употреблять медицинских препаратов. Даже витамины. Много лет практикую голодание.
Какое именно?
Употребляю только дистиллированную воду в течение 10-13 дней. В идеале — дважды в год.
На работу при этом ходите?
Да. Трудно было только первые разы. А после 13 лет (а, может, и больше) уже даже получаю удовольствие от процесса.
Международные закупки лекарств, как отмечала руководитель Минздрава, стали альтернативой тендерам, которые выигрывала фармацевтическая мафия. Кто сегодня в Украине олицетворяет эту мафию?
Не знаю. Это вопрос к прокуратуре и МВД. Относительно программы государственных закупок лекарств за рубежом отзывы в основном негативные. Давайте откровенно: «закупка» — это когда вы за что-то заплатили и вам это привезли, а мы заплатили и еще ничего не получили. Поставки лекарств еще за 2016 год на начало этого года составляли менее 20%.
Кроме того, не является правдой то, что Украина стала закупать лекарства дешевле. Мы просто покупаем более дешевые лекарства. А оригинальные препараты покупаем даже дороже, чем раньше.
Меня, например, удивляет другой вопрос. Никто почему-то не задается вопросом стоимости денег. Почти 4 млрд. грн., которые мы отдаем международным организациям для закупки лекарств за рубежом, хранятся на их счетах в иностранных банках. Почему не в украинских государственных банках, где ставка 10%, а не 1,5-3%, которые действуют за рубежом, и почему эти деньги работают не на Украину и украинцев, а на международные организации?
Мы платим 100% предоплаты за лекарства, которые ждем годами. Время – это тоже деньги. У денег тоже есть цена.
Смотрите, вот строим мы «Охматдет». Все отчитываются в потраченных средствах. По экспертным оценкам, строительство такой больницы – максимум полтора года. В Украине строят с 2012 года.
В этом году ко Дню защиты детей Владимир Гройсман пообещал открыть блок «Д» со всем оборудованием. Не открыли. Потому что паспорт бюджетной программы Ульяна Супрун подписала только 30 мая. И это только один блок, малая часть проекта под названием «Охматдет».
Например, если на строительство расходуются средства из транша МВФ. По этим траншам страна платит проценты. За прошлые транши мы платим МВФ – 7,5% от представленных сумм кредита. За последние транши – 3,5%.
Это, то же самое, что взять кредит в банке на возведение частной больницы, годами выплачивать проценты, брать новые кредиты, влезать в долги, а больницу не строить. Ни одна частная компания не строит клинику годами, но почему же государство строит?
Никто не считает деньги. В «Охматдет» только в 2013 году вложили $50 млн., и мы платим за эти деньги — 7,5% годовых, в 2015 выделено еще $19,2 млн., в 2016 – $15,2 млн. И за эти деньги мы платим 3,5%. За средства, которые мы платим по процентам, за год можно построить хорошую районную больницу. Следовательно, деньги имеют цену. Не стоит об этом забывать.
Читайте также: «Я добрая, но в меру». Интервью с новым руководителем «Охматдета» Ириной Садовяк
«Не очень интересуюсь бизнесом своего мужа»
В прошлом году вы пытались внести изменения в закон о е-декларировании, и ваши инициативы спровоцировали скандал. Вас обвинили в попытке нивелировать и выхолостить антикоррупционный эффект. Также в политических кругах поговаривали, что вам этот проект просто «дали в руки». Кто был настоящим автором правок? И обсуждали ли вы их, по крайней мере, со своей фракцией?
На самом деле, законопроектов было три. Даже профессиональные журналисты сплетни про меня слышали, а законопроектов моих не читали.
Одним из законопроектов — 5081 — предлагалось добавить к е-декларации два пункта: сумму уплаченных налогов и сумму, потраченную на благотворительность. Эта норма есть в декларациях во всем мире. Почему у нас был такой супротив указывать уплаченные налоги?
Второй законопроект — 5080 – должен был продлить срок внесения сведений в декларации (относительно расходов, превышающих 80 тысяч гривен) с 10 до 30 дней. Кстати, эту идею профильный антикоррупционный комитет поддержал, поскольку отчетность лучше вести не каждые 10 дней, а раз в месяц.
Но скандал разгорелся вокруг третьего законопроекта — 5079. Эксперты, которые анализировали его, отмечали, что он уберет обязанность указывать стоимость и дату приобретения имущества, совладельцев, транспортные средства, имущество родственников, которые отказываются его декларировать. В этих случаях предлагается брать данные из Госреестра собственности. А любовь чиновников регистрировать имущество на кума-свата всем известна…
Мы не убрали из е-декларации ни одного пункта. Наоборот, только добавляли. Данный законопроект обязывал указывать расходы на лечение, обучение и наемный персонал. Все говорят о «зарплате в конвертах». Люди не работают официально. При этом большое количество скандалов с европейскими политиками как раз и было связано с неоформленными работниками. В Европе за это чиновники уходят в отставку.
Однако, главное, к чему обязывал законопроект: если чиновник ездит в командировки или на обучение за счет средств общественных организаций, он должен указывать это в декларации. Однако общественные организации, которые агитируют к публичности и открытости, сами к открытости оказались не готовы.
Единственное противоречивое, что я предлагала, — частично закрыть декларации. Вся информация была бы доступна проверяющим органам, а для безопасности семей была бы менее интересна желтой прессе и мошенникам.
Говоря о ваших проектах по е-декларированию, вы говорите «мы». Например, «мы предлагали». Так кто же эти «мы»? Кто конкретно, кроме вас, писал эти законопроекты?
У меня есть помощники. Мы работаем коллективом. Если к разработке законопроекта присоединяется кто-то из коллег-депутатов, их всегда указывают в качестве соавторов. Кстати, я убеждена, что рано или, поздно, в моей редакции или нет, но правки, которые мы предлагали в е-декларирование, будут приняты. Потому что они объективно нужны.
В «Народном фронте» вы обсуждали ваши предложения перед внесением в парламент? Почему вас не поддержали даже ваши коллеги по фракции?
Никто те предложения не читал.
Это довольно серьезное обвинение.
Я, к сожалению, также не успеваю внимательно изучать все законопроекты. Просто потому, что с этим регламентом, который сейчас действует, это в принципе невозможно.
Сегодня внесли на рассмотрение, завтра – голосование. Согласительный совет проходит в понедельник на пленарной неделе. И ты в понедельник узнаешь перечень законопроектов, которые будут рассматриваться во вторник, среду, четверг и пятницу.
Извините, а почему нельзя согласительный совет перенести на пятницу пленарной недели? Тогда к голосованию в зале будет еще неделя работы в комитетах или в округах. Больше времени на ознакомление, а сейчас в понедельник узнаешь о существовании 30 законопроектов, за которые завтра должен голосовать.
Конечно, профильные комитетские законопроекты я читаю, однозначно. Стараюсь читать как можно больше и других. Но все равно, в зале ты ориентируешься на тех людей, которых мнение уважаешь. Они входят в состав профильного комитета, через который проходит законопроект. Они четко говорят, что здесь хорошо, что плохо. И есть еще юридическое управление, которое очень профессионально делает выводы.
На каких людей в зале вы ориентируетесь?
В разных случаях — на разных людей.
Конкретно назовете?
Некорректно сейчас назвать одну-две фамилии, поскольку профессиональных коллег в парламенте, на самом деле, много.
В июле руководитель Специализированной антикоррупционной прокуратуры Назар Холодницкий просил генпрокурора Юрия Луценко согласовать представление на привлечение к уголовной ответственности вашего мужа и коллеги по фракции Дениса Дзензерского. Причина – декларирование недостоверной информации. К какой именно информации в декларации вашего мужа есть претензии в антикоррупционных органов?
Будет правильно задать этот вопрос ему. Насколько мне известно, никаких официальных документов по этому поводу он не получал.
Холдинг «МНПК «Веста», который является крупнейшим производителем и экспортером автомобильных аккумуляторов, и которым владеет ваш муж вместе с его отцом, некоторое время назад обвиняли в обмане инвесторов на Варшавской фондовой бирже…
Не очень интересуюсь бизнесом своего мужа, потому что считаю, что бизнесом нельзя интересоваться. Можно заниматься им. А поверхностно интересоваться – это не нормально.
Но понимаю, что украинских компаний, которые вышли на IPO, и которые продавались на международных биржах, меньше 20. И его компания – одна из них. Все эти компании мощные и современные, прошли безумное количество аудитов. Именно они формировали имидж украинского бизнеса за рубежом. Это нужно уважать.
«У меня есть коммерческая недвижимость, которая приносит пассивный доход»
Ваш коллега по фракции «Народный фронт» Евгений Дейдей также попал в скандал из-за своей декларации. Он брал кредиты у помощника вашего мужа Дениса Дзензерского, из-за чего ГПУ и просила лишить его неприкосновенности.
Представление о Дейдею не было достаточно обоснованным. Именно поэтому и регламентный комитет, и парламентарии в зале пленарных заседаний отказали в снятии депутатской неприкосновенности. Это касательно юридического аспекта дела.
Если говорить о моральных вещах, – мы дружим семьями с семьей Дейдея. Я знаю его жену, его знают мои родители. Мы друзья. И если он у кого-то что-то попросил, а кто-то предложил – это нормальная ситуация. Неужели у вас в жизни не было ситуаций, когда приходилось брать деньги в долг?
Поддерживаете ли вы отношения с семьей Лазаренко или самим Павлом Ивановичем?
Нет. Когда Лазаренко уехал с Украины, мне едва исполнилось 18 лет. Думаю, это исчерпывающий ответ.
Вы были депутатом Шевченковского райсовета от БЮТ…
Да. В составе «Батькивщины», собственно, и в парламент впоследствии прошла. Мои убеждения, политические в частности, никогда не были конъюнктурными.
В предыдущих интервью вы рассказывали, как попали в парламент. А как попали в БЮТ? Благодаря кому присоединились к этой политической силе, пришли в райсовет?
Работала в бизнесе, понимала, что хочу строить политическую карьеру. Поскольку я человек достаточно упорный, в 26 лет стала депутатом Шевченковского райсовета.
Возглавляла постоянную мандатную комиссию по вопросам депутатской деятельности и этики, обеспечения законности и правопорядка, развития местного самоуправления, информационной политики и взаимодействия с объединениями граждан.
В это время Виктор Пилипишин как раз стал народным депутатом, но не хотел оставлять должность председателя Шевченковской районной администрации. Поскольку это был вопрос моей компетенции, заняла принципиальную позицию. Райсовет поддержал. Виктор Пилипишин был вынужден сложить депутатский мандат, хотя на то время таких совмещений были десятки. Это был неслыханный прецедент.
Сейчас вы уже находитесь в рядах «Народного фронта». Что чувствуете к Тимошенко? Какие у вас отношения?
Уважение как яркого политика. Отношений с Юлией Владимировной у меня нет.
Ранее вы говорили, что перед тем как попасть в список, вели переговоры с Николаем Мартыненко. В «Народном фронте» вы входите в его группу влияния?
Если вы имеете в виду мои голосования в парламенте, на их результат влияют только идеи, качество законопроектов. Иногда мои голосования происходят в разрез с позицией фракции.
И вы, и ваш муж довольно состоятельные люди. Поддерживаете ли вы финансово партию?
Раньше поддерживали и делали это публично. Последнее время – нет.
С чего вы сегодня получаете ваш основной доход?
У меня есть коммерческая недвижимость, которая приносит пассивный доход. Парламентскую деятельность с бизнесом никогда не сочетала. Хотя мысли вернуться в бизнес периодически возникают: в бизнесе скорость принятия решений совершенно другая, по-другому ощущаешь свою эффективность. В парламенте этого темпа не хватает.
Офис, в котором мы сидим, вы за сколько арендуете?
Это небольшая сумма.
Ваш наряд в Верховной Раде всегда привлекает к вам внимание. Вы его сами подбираете или у вас есть стилист?
Нет, стилиста у меня нет. На самом деле, моему гардеробу пресса уделяет значительно больше внимания, чем я сама.
Автор: Катерина Пешко
Источник: Главком
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.