Председателем ГБР был избран малоизвестный широкой публике Роман Труба – львовский прокурор, который работал в ГПУ во времена Махницкого, а потом перешел в частную фирму.
Читайте также: «Фарс». Как Порошенко с Турчиновым расписали руководящие должности в Бюро расследований
Пять историй о прокурорах и взятках
Быстро начали распространяться слухи: якобы Труба является «предметом компромисса» между БПП и НФ, которые словно «контролировали» весь – от начала до конца – процесс создания ГБР; якобы он – креатура Турчинова и кум Пашинского и вообще персонаж несамостоятельный.
Чтобы разобраться со всем этим, LB.ua решил пообщаться с Романом Трубой напрямую. Также – обсудить его видение становления и развития ведомства, которое со временем должно стать главным правоохранительным органом страны. Органом, который способен привлечь к ответственности даже президента и премьер-министра, не говоря уже о главе НАБУ или других чиновников категории «А». Способен – да. Но сможет ли? Как и кем будет наполняться, как будет работать, на что делать акценты? Обо всем этом – в первом, в качестве главы ГБР, программном интервью Романа Трубы.
«Мы начинаем с чистого листа»
Фамилия победителя конкурса на должность председателя ГБР в «узких кругах» стала известна за несколько дней до того, как его объявили на заседании комиссии публично. Лично вы, когда узнали, что возглавите ГБР?
После того, как проголосовала комиссия – вместе со всеми другими, кто следил за конкурсом, ведь голосование происходило открыто.
В начале конкурса я претендовал на должность заместителя председателя ГБР. Конкурс длился полтора года – он стал самым многоэтапным в истории Украины. Естественно, что за это время у многих кандидатов изменилось видение себя в будущей структуре Бюро. Во время финальных собеседований председатель комиссии задавал одинаковые вопросы всем кандидатам, – на какие должности они бы хотели попробовать себя, и кто изменил свое решение? Поскольку я уже дошел до финала, то решил, что могу рискнуть и побороться за главную должность. Насколько мне известно, кое-кто из кандидатов поступил аналогично.
Значит, заранее знали все, кроме вас?
Где-то за сутки (до объявления решения конкурсной комиссии) в СМИ появилась информация о том, что известна фамилия директора. До этого были предположения относительно других кандидатов. Я пытался не читать таких сообщений. Зачем?
Конкурс – это как сериал для других, когда интересно говорить, кто кому кум и что же произойдет в следующей серии. И психологическое испытание для кандидатов, ведь вся жизнь, как на ладони, и вокруг них постоянно формируются новые версии.
Не удивило, что конкурс вроде открытый, а результат известен за сутки? Если не больше…
Претендентов на должность главы ГБР в финальной части осталось не так много. Думаю, те, кому нужно было дискредитировать конкурс и будущее ГБР, просто моделировали различные ситуации: у меня были высокие баллы по тестированию на знание законодательства, все имели возможность посмотреть интервью и сделать собственные выводы или предположения.
Но это провокации, и их делали те, кому не выгодно, чтобы Государственное бюро расследований начало функционировать.
Намекаете на силы, которые сами хотели возглавить ГБР, но не смогли?
Я предположения делать не буду – оставлю это другим. Уверен, что каждый из тех, кто прошел в финальную часть, заслуживал быть в руководстве Бюро.
Вы перепрофилировали свое заявление из “заместителя” на “руководителя” 14 ноября. Именно в тот день, когда главным фаворитом конкурса считали господина Горащенкова, которого связывали с Банковой. Руководитель одного из департаментов НАПК обвинила в попытке контролировать бюро от имени АП. Это стечение обстоятельств?
Еще раз: этот вопрос в течение двух дней собеседований задавали всем кандидатам. Кто-то менял решение, в том числе и я. Это техническая конкурсная процедура.
Кстати, насколько я помню, собеседование проходило в утреннее время — до обеда. Тогда как заявления, о которых вы говорили, звучали уже после.
Хорошо, давайте, по сути. В одном из первых же комментариев на должности, вы сказали, что считаете возможным запустить полноценную работу Бюро до июля 2018 года. Оценка генерального прокурора Юрия Луценко, которую он озвучил почти синхронно — конец 2018 года. Хочу понять, почему вы настаиваете именно на июле месяце, и что является источником вашего оптимизма?
Да, это амбициозные планы. При этом я понимаю, что это будет вызов и изнуряющий режим работы в формате 24/7. Я осознаю все факторы, которые могут затянуть процесс, и что эти факторы во многих случаях не будут зависеть от самого ГБР. Но нужно ставить планку.
Я, как никто, хочу, чтобы Бюро заработало как можно быстрее. О том, какие требования раздаются в обществе, знаем. Сегодня мы начинаем с чистого листа – еще недели не прошло, как зарегистрировано ГБР. В настоящее время отсутствуют нормативные документы, помещения, печать, счета в государственном казначействе, которые бы позволили запустить Бюро.
Помещения, например, должны отвечать техническим требованиям и вмещать 500-700 сотрудников центрального аппарата. Далее встает вопрос материально-технической базы.
Кроме этого, необходимо совершенствовать процедуру проведения конкурсов на должности руководителей территориальных управлений, подразделений центрального аппарата, представителей подразделения внутреннего контроля Бюро. Сегодня она аналогична процедуре избрания председателя ГБР. Но представьте, если этот процесс опять затянется на 1,5 года – тогда мы так быстро не заработаем. У нас этого времени нет.
Нужно разрабатывать новую нормативную базу и вносить изменения в законодательство, чтобы решить этот вопрос. В то же время, я уважаю, весь тот объем работы, который проделала комиссия для того, чтобы конкурс состоялся. Мы будем максимально налаживать сотрудничество, чтобы последующие конкурсы были проведены как можно быстрее.
В Верховную Раду подан законопроект, который может помочь в продвижении. В частности, он предусматривает закрепление за вами права избирать часть аппарата самостоятельно, а не только через внешнюю комиссию.
Подготовка предложений по внесению изменений в действующий закон – это работа, которую мы проводим уже сейчас. Поскольку даже тот законопроект, который находится в ВР, не полностью решает вопрос быстрого запуска Государственного бюро расследований.
В законопроекте, о котором мы говорим, предлагается сместить дату полноценного запуска Бюро на 1.01.2019. А вы говорите об июле 2018. Возможно, есть смысл не торопиться, чтобы лучше подготовиться и быть впоследствии более эффективными, чем делать все впопыхах и тратить потом время на исправление ошибок?
По предварительной оценке и после некоторых консультаций я, все же, считаю, что при условии сотрудничества с государственными органами, при получении от них предусмотренной законом помощи, за шесть – восемь месяцев мы сможем запустить работу. Мне бы этого очень хотелось.
О 650 млн., выделенных на ГБР: «До окончательного принятия бюджета на 2018 год мы внесем свои предложения»
В каком состоянии дела, которые вам должна была передать Генеральная прокуратура? По разным оценкам, их около 20 тысяч. Понятно, вы сейчас физически их принять не сможете – некуда и некому. Так что осталось в ГПУ, – ушло в НАБУ?
Действующим законодательством предусмотрено урегулирование этого вопроса. Во-первых, уголовные производства, внесены в единый реестр досудебных расследований до 20 ноября текущего года, продолжают оставаться за органами досудебного расследования, в данном случае – прокуратуры. Это — до момента их завершения, но не более двух лет. Поэтому по поводу таких уголовных производств я не вижу никаких проблем — они продолжают расследоваться следователями прокуратуры.
Другая ситуация с производствами, которые открыты после 20 ноября. В соответствии с требованиями закона, следователи прокуратуры уже не имеют права их расследовать.
И как они регистрируются?
Возможные механизмы законодательством предусмотрены.
С Юрием Луценко вы уже встречались?
До того момента, как был подписан указ президента о назначении Романа Трубы главой ГБР, я не проводил никаких консультаций, разговоров, совещаний с какими-то руководителями силовых структур. Даже со своими заместителями. Лишь после официального назначения я имел несколько встреч, в частности, и с Генпрокурором. Во время разговора он предложил методическую помощь, в частности, по разработке проектов нормативных документов, поскольку Государственное бюро расследований по структуре может быть частично похожим со структурой следствия в Генеральной прокуратуре.
Как считаете, в парламенте есть поддержка необходимых законодательных изменений, чтобы обеспечить работу ГБР?
Я считаю, если народные избранники понимают, что ГБР нужно в этой стране, то примут изменения в соответствующий закон.
Это произойдет до конца этого года?
Есть еще два пленарных недели.
Какое финансирование предусмотрено на ГБР в государственном бюджете на следующий год?
650 миллионов гривен.
Хватит?
На мой взгляд, не хватит. Если бы орган уже действовал, штат был бы сформирован и тому подобное, сумма была бы достаточной. Этот вопрос нами прорабатывается, и до окончательного принятия бюджета на 2018 год мы внесем свои предложения.
Относительно кадров. Руководитель должен сформировать штат ГБР — это около 1,5 тысячи человек. При этом, что закон устанавливает ограничение: 51% аппарата не должен иметь отношения к правоохранительным органам как минимум в течение последних 12 месяцев. Следовательно – вопрос: откуда набирать людей, особенно – людей опытных?
Действительно, в законодательстве четко предусмотрен квотный режим набора. Именно этим мы намерены воспользоваться. Мы будем полагаться на тех, кто уже имеет опыт и докажет, что достоин работать в Бюро. Молодежь и работники, которые не имели отношения к судебному следствию, принесут свою энергетику. Обучение в виде стажировки, все смогут пройти – так делается в других органах.
Главное – методы работы. ГБР должно стать ультрасовременным, мощным, органом, который использует новейшие технологии и разработки.
Похоже, ГБР придется пройти путь, аналогичный НАБУ. Какой должна быть степень участия западных партнеров в становлении ГБР?
Мы изучаем опыт создания новых государственных органов в Украине, в том числе, возможности сотрудничества с международными партнерами.
Главное, чтобы потом не возникло — как сейчас у Артема Сытника — желание стать кандидатом в президенты.
Сами для себя вы уже определились, в чем будет заключаться ваша основная – как руководителя — работа: в утверждении структуры, полноценном запуске органа или сконцентрируетесь преимущественно на следственных мероприятиях?
Формирование структуры и запуск органа — важный этап, он является первоочередным. А самое важное в деятельности ГБР — расследование уголовных дел, результат. Отсутствие выборочного правосудия, аполитичность.
«Заслужить доверие в Украине нам еще будет нужно»
Вы достаточно ли самостоятельный человек, чтобы независимо проводить расследования такого масштаба?
Уверен, что да.
Много звучит мнений, что Бюро — как крупнейший силовой орган государства — является интересом и предметом (безотносительно к вам) консенсуса Банковой и “Народного фронта”. В частности, потому, что им очень мешает НАБУ. А ГБР – единственные, кто может открывать дела на их руководителей.
Да, согласно закону, ГБР должно расследовать уголовные производства в отношении детективов, руководителя НАБУ и его заместителей.
Если будут основания для внесения сведений, будем расследовать. Если нет, то нет. Важно, чтобы общество не делало предварительных выводов.
Вы много лет на работе в правоохранительных органах, понимаете систему изнутри и, очевидно, имеете свой взгляд на вещи. Что можете сказать относительно нынешнего противостояния ГПУ и НАБУ?
Я не думаю, что имеет место какое-то противостояние.
Серьезно? А как тогда это назвать?
Хорошо, идем дальше. ГБР — это украинское ФБР? Или что-то другое? Ваше видение.
В проекте закона, который вносился в ВР, ГБР действительно во многом напоминало американское ФБР. Но в окончательном варианте закона те полномочия, которые изначально возлагались на Бюро, не были проголосованы. Например, расследование преступлений, совершенных организованной преступностью. Мы будем предлагать изменения в законодательство, чтобы со временем все же получить такие функции.
В США эта структура полностью независимая. Вы действительно верите, что в Украине, возможно, посадить президента или премьер-министра?
ГБР будет независимым, и расследовать нарушения, несмотря на статус лица, которое их осуществило. Для этого Бюро и создано.
А по поводу самостоятельности ФБР… В США эта структура входит в состав исполнительной власти, и это не создает там никаких проблем. Общественность поддерживает работу этого органа и доверяет ему. Заслужить доверие в Украине нам еще будет нужно.
ФБР боится даже президент США.
Бояться должны те, кто нарушает закон. За нарушением закона следует ответственность. Наши граждане должны быть в этом убеждены и доверять работе правоохранительных органов.
О прослушивании: «Надо не забирать материально-техническую базу (в СБУ), а создавать свою»
Кто будет главный в бюро — вы или ваши заместители? Только честно.
Главным у Бюро будет Закон.
Относительно вашего вопроса, люди верят в мифы и часто хотят, чтобы они соответствовали реальности. Мне же нравится их развенчивать. Ответом на этот вопрос будут результаты работы.
Я сейчас намекала не на то, что Ольга Варченко (первый заместитель председателя ГБР) ассоциируется с Грановским и Кононенко. Скорее, апеллировала к тому, что в НАБУ, например, есть председатель — Артем Сытник, но значительную часть функций выполняет его заместитель Гизо Углава. Однако в вашем случае ситуация другая — у вас огромный опыт процессуальной работы, и с главными вызовами, очевидно, сможете справиться сами.
Работы хватит на всех. Назначение на должность состоялось в результате конкурса. Эти люди, так же как и я, прошли все процедуры. Очевидно, они продемонстрировали высокие профессиональные качества для того, чтобы члены конкурсной комиссии поддержали их кандидатуры. Но участвовать в конкурсе и строить структуру – разные вещи. Думаю, мы найдем с ними общий язык и понимание для выполнения целей, которые стоят перед ГБР.
Есть еще одно, принципиально важное, вопросы о дополнительных рычагах, которые вам не/нужны для того, чтобы работа Бюро была эффективной. Вы знаете, наверное, что у НАБУ и СБУ есть конфликт из-за возможности «снятия» информации, в частности, прослушивания. Сейчас осуществлять его может только Служба безопасности НАБУ, которая требует соответствующей функции, однако ее не предоставляют, опасаясь злоупотреблений. Есть ли в ГБР те технические возможности сейчас?
Именно такие изменения будут поданы в числе первых, поскольку существует пробел в законодательстве. В соответствии с законом о ГБР, у нас предусмотрены оперативные подразделения. Однако по закону об оперативно-розыскной деятельности ГБР не является тем органом, который проводит и применяет оперативно-технические мероприятия. Поэтому для полноценного запуска и эффективности Бюро расследований необходимо в ближайшее время внести такие изменения.
Не имея достаточной поддержки в парламенте, провести их крайне сложно. А вы еще и новый человек в системе. Имеете ли поддержку, лоббистов — в хорошем смысле — среди нардепов, руководителей комитетов и тому подобное?
Никаких лоббистов не имею. Будем работать с профильным комитетом, объединять вокруг себя ученых, убеждать депутатов через СМИ.
Насколько известно, заработная плата детективов предусмотрена на уровне 30 тысяч гривен. Вы хотите поднять эту планку или на что требуются средства в размере более 650 миллионов?
Чрезвычайно большие средства будут потрачены на материально-техническую базу. Это помещения, компьютеры, то, что должно обеспечить деятельность бюро.
Систематизируйте ваши запросы в ВР. Изменения в бюджет — раз. Следующее?
Упорядочение подследственности уголовных производств, которые будет расследовать ГБР – есть отличия в самом законе и уголовно-процессуальном законодательстве.
Внесение изменений в закон об оперативно-розыскной деятельности: закон о Государственном бюро расследований предоставляет такие полномочия, а в законе об оперативно-розыскной деятельности это отсутствует.
И, конечно, наибольшие изменения касаются закона о ГБР.
Какие именно?
Мы будем инициировать упрощение процедуры набора сотрудников, поскольку в комиссии, которая будет выбирать руководство территориальных отделов и департаментов остается много полномочий. Если она будет выбирать всех работников структурных подразделений, а это около 100-150 человек, о запуске Бюро в июле мы говорить не сможем.
Вообще, там большая категория изменений, которые нужно вносить. Все они связаны именно с запуском.
Как насчет технических возможностей Бюро? Должны ли быть в ГБР такие инструменты как прослушивание и наружное наблюдение?
Учитывая категорию дел, которые Бюро будет расследовать — а это высшие должностные лица — для эффективности и для положительного результата эти средства необходимо иметь обязательно.
Разве СБУ их вам уступит? С НАБУ вот не поделились, чем вы лучше?
Делиться техническими возможностями это неправильно, это же, все же, их полномочия. Надо не забирать материально-техническую базу, а создавать свою с использованием новейших систем.
«Нами был наложен арест на имущество соратников Януковича»
Поговорим о вас. Как думаете, почему конкурсная комиссия выбрала на должность председателя именно Романа Трубу?
Думаю, за полтора года они, видимо, нашли причины.
Я – профессиональный и независимый ни от кого человек, в конце концов, таким и должен быть глава ГБР.
Прошел все этапы следствия: следователя районной прокуратуры, следователя городской прокуратуры, следователя областного уровня, руководителя подразделения областного уровня. Организационные способности свои я получал на должности прокурора района. И, наверное, один из завершающих этапов — следственное управление Генеральной прокуратуры, которым я руководил.
Это те профессиональные характеристики, которые дали мне возможность понимать, что я могу возглавить такое структурное подразделение.
Кроме этого, я не зависим ни от каких политических сил.
И разговоры о том, что ваша фигура стала компромиссом между Банковой и “Народным фронтом” являются домыслами?
Однозначно.
Народный депутат Борислав Береза написал, что вы является кумом Сергея Пашинского. Вы — кум или нет?
Об этом я узнал из СМИ, как, в принципе, наверное, и он. В родственных отношениях с народным депутатом я не нахожусь.
А как насчет Игоря Щербины, экс-руководителя следственного управления ГПУ? Что вас с ним связывает?
В первых числах марта 2014 года, сразу после событий на Майдане, я был назначен заместителем начальника следственного управления Генпрокуратуры. Его возглавлял именно этот человек. Впервые я с ним увиделся в помещении Генпрокуратуры. Работали мы в течение нескольких месяцев в 14-м году и еще нескольких в 15-ом. Между нами сложились служебные отношения.
С господином Турчиновым вы встречались перед тем, как были назначены на должность?
Нет.
Вы, наверное, знаете, что господину Горбатюку (руководитель Департамента специальных расследований ГПУ) отказали в участии в конкурсе на основании недостаточного управленческого опыта. Он намеревался обжаловать это решение. Возможно, вам известно, чем все закончилось?
Я слышал из СМИ, что Горбатюк обжаловал отказ в допуске его к участию. Однако не анализировал правовые основания отказа и не отслеживаю этого по системе Реестра судебных решений. Какое принято решение, мне неизвестно.
Есть еще одно, что может поставить результаты конкурса под угрозу — 2 из 9 членов комиссии не имеют профильного образования. Вы, как юрист, что об этом думаете? Это может стать основанием для обжалования?
Все основания для обжалования предусмотрены действующим законодательством. И если они есть — можно подавать в суд.
Вы говорите, что являетесь независимой персоной. Можно ли то же сказать про вашего первого заместителя?
Отбор кандидатов проводила комиссия. Я с уважением отношусь к результатам ее работы.
А о результатах работы на этой должности можно будет говорить впоследствии.
До сих пор не познакомились с Ольгой Варченко?
27 ноября я представил своих заместителей. Фактически, это и есть знакомство.
С господином Буряком тоже не были знакомы?
С Буряком мы работали в прокуратуре Львовской области. Не в одном структурном подразделении, но приходилось общаться.
Егор Фирсов, бывший народный депутат, обращал внимание на то, что в октябре у членов комиссии напротив вашей фамилии и фамилии Варченко стояла пометка «ненадежные лица с супервысоким риском». “Супервысокий риск” — это что?
Результаты именно этого этапа конкурса являются тайными – это международная практика. О них не знали даже кандидаты, которые проходили тестирование, они известны только членам комиссии. Поэтому комментировать это – значит делать очередные предположения.
Мы можем делать выводы, анализируя решение комиссии. А комиссия объявила победителей конкурса, опираясь на всю информацию, которая была известна.
Интересно, что изменилось с октября?
Я ответил на этот вопрос.
С господином Матиосом имели какие-то контакты в течение конкурса?
Никаких. Максимум, где мы пересекались, в одной аудитории, когда готовились к сдаче того или иного этапа.
Он считался одним из фаворитов. Было какое-то понимание того, что именно он может стать председателем?
Там таких людей в аудитории было 30. Я понимал, что шансы у всех равны.
Вернемся к вашей предыдущей деятельности. В Киев вас перевели во времена работы генеральным прокурором Олега Махницкого. А вот из-за его преемника из органов вы уволились и ушли работать в частный сектор. Почему?
В 2015 году произошла смена руководства Генпрокуратуры. Новоназначенный генпрокурор привел с собой людей, которые с ним работали, преданных ему. Он создавал свою команду. Я в нее не вписывался – не был человеком нового генпрокурора. Поэтому я ушел из органов прокуратуры.
Когда вы работали на Львовщине, в вашем послужном списке было много бытовых дел, ДТП, какие-то семейные ссоры. Самое весомое, что я нашла, — вымогательство взятки в размере 1 тысячи долларов сельскому главе за 12 соток земли. Очевидно, что в Генеральной прокуратуре квалификация была другой. И достаточно ли вам опыта для того, чтобы иметь дело с чиновниками категории «А»?
В прессе много противоречивой информации. На мой взгляд, это связано с чрезмерным вниманием. Я — неизвестная личность, и каждый хочет найти какой-то резонанс.
Относительно тех производств, которые я расследовал… Я разделил бы их на несколько этапов. Первый — в районной прокуратуре — мной расследовались внедрения, связанные с убийствами, изнасилованиями. Следующий этап — коррупционные преступления, которые расследовались в прокуратуре города и в областной прокуратуре. Среди них я могу выделить уголовные дела в отношении заместителя начальника таможни региона, начальника государственного земельного кадастра и тому подобное. Эти дела не только были в производстве и направлены в суд, они все имеют логическое завершение. По ним получены приговоры.
По поводу тех уголовных производств, которые указаны в прессе, я их не расследовал. Только поддерживал по ним обвинения или — в соответствии с требованиями уголовно-процессуального законодательства — был процессуальным руководителем. Деятельность органов прокуратуры регламентируется приказами генерального прокурора. Среди них было требование личного участия прокурора в уголовных процессах.
Если говорить о профессиональном уровне, могу рассказать про мою работу в Генеральной прокуратуре. Тогда было необходимо в срочном порядке формировать состав. Набирать штат следователей. Руководство структурного подразделения на то время, в связи с происходящими событиями, находилось то на больничных листах, то в отпусках.
Количественный состав был очень небольшим — всего 28 следователей на всю прокуратуру, которые могли расследовать уголовные внедрения. Первые следственные действия, регистрация уголовных дел, разработка подозрений, вручение подозрений, меры по возмещению имущества, наложение ареста на имущество — все это происходило непосредственно, когда я возглавлял это структурное подразделение. Именно нами был наложен арест на имущество соратников Януковича. Если я не ошибаюсь, это сумма в 1,7 млрд. долларов. И именно эти средства были возвращены государству.
Также во время работы была проведена спланированная спецоперация по задержанию сотрудников спецподразделения «Беркут». Именно благодаря правильной организации, профессионализму следователей задержали руководителя спецподразделения, а также нескольких работников. Уголовное производство в отношении этих лиц находится в суде.
О каких соратниках конкретно идет речь?
Янукович, Арбузов и другие.
Политическую составляющую во времена Махницкого в деятельности генпрокуратуры вы замечали?
Никакой политической составляющей. Мы работали 24 часа в сутки.
Чем вы занимались во времена Майдана в Львовской прокуратуре? Расскажите сами, чтобы я не задавала вопросов со ссылкой на непроверенную информацию СМИ.
А разве мы можем их избежать?
Поэтому и предлагаю рассказать самому.
Это первое, о чем написали СМИ относительно меня. На то время я возглавлял прокуратуру Пустомытовского района Львовской области. Именно его часть огибает город Львов. Через этот район проходит автодорога международного значения Киев-Чоп. В начале ноября 2013 года ночью мне позвонили представители милиции и доложили, что большое количество людей на два-три часа перекрыло международную трассу. Транспорт стоит в обоих направлениях. Было принято решение о регистрации уголовного производства. Я действовал в соответствии с требованиями закона, действовал правомерно. Обязан был внести эти сведения в Единый реестр досудебных расследований и провести расследование.
Во время проведения первоочередных следственных действий были получены доказательства относительно совершения этого преступления. К организации перекрытия было причастно определенное лицо. Для объявления ему подозрения были все основания, что я и сделал. Я не подставлял своих работников, никого из них не делал старшим группы. Взял ответственность за законность по этому делу на себя.
А когда услышал о преследовании по этому делу майдановцев, очень удивился. Те, кто перекрывал дорогу, за несколько часов после того сели в автобус и поехали для участия в мирных акциях протеста на Майдане в Киеве. Никаких препятствий им не чинили.
Лицо, о котором вы упомянули, привлечено к ответственности?
Ему было объявлено подозрение. После этого я обратился в суд для избрания меры пресечения. Самого мягкого — не домашнего ареста, заключения под стражу, а личного обязательства. Оно заключалось в том, чтобы не покидать город или область, уже не помню. В дальнейшем было проведено следствие, оно пришло к выводу, что в действиях этого лица состав преступления отсутствует. Уголовное производство было закрыто.
А фамилию вы помните?
Конечно.
Это известная личность?
Это лицо, если не ошибаюсь, имело отношение к городскому совету. Больше о нем мне ничего не известно.
Вы сами были на Майдане?
Я был работником правоохранительного органа. В соответствии с полномочиями, не имел такой возможности — ни теоретической, ни практической.
А на львовском Майдане?
Да, был.
Как майдановец или как представитель органов?
Как должностное лицо.
Как гражданин вы Майдан поддерживали?
Как гражданин?.. Я бы разделил это. Я был должностным лицом при исполнении и должен был координировать работу правоохранительных органов в районе, чтобы исключить какие-то провокации.
Майдан, который проходил в центре Львова, был мирный. Но были те, кто пытался совершать действия провокационного, агрессивного характера. Это и захват районных отделов, и захват Службы безопасности, той же прокуратуры, уничтожение их имущества.
Такие действия в любой момент могли произойти и на районном уровне. Наша работа была направлена на то, чтобы сохранить порядок и законность на территории района.
Вы имеете политические амбиции?
Я имею амбиции создать профессиональную боеспособную команду и начать расследование. Доказать обществу эффективность нового органа, почувствовать результаты работы. Это — мои ближайшие амбиции.
Автор: Соня Кошкина
Источник: LB.ua
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.