Его совокупный доход в 2016 году – преимущественно проценты по депозитам, дивиденды и плата за аренду недвижимости – достиг 18,6 млн. гривен (из них 3,3 млн. пошли на налоги, почти 0,3 млн. – военный сбор).
Яков Смолий родился в 1961 году в небольшом селе Вербовец Тернопольской области, в 1983 году получил математическое образование в Львовском университете им. Франко, работал инженером-программистом в Тернопольском финансово-экономическом институте, на местном радиозаводе «Орион» и в областном управлении НБУ. С 1994 года начал работать в коммерческом банке «Аваль», где занимался автоматизацией процессов, налаживал связь между отделениями, был членом правления, заместителем председателя финучреждения. Члены правления банка «Аваль» в то же время были его совладельцами, поэтому топ-менеджмент работал на результат. «Сам у себя не украдешь», — объяснял этот принцип работы господин Смолий.
Продажа 93,5% акций «Аваля» за 1,028 млрд. долларов США иностранным инвесторам сделала его акционеров легальными долларовыми миллионерами. У Якова Смолия была доля около 1,25% акций, по данным Finclub (сам он точную долю не раскрывает, отчет банка за 2004 год также не добавляет ясности). Можно предположить, что господин Смолий получил за свои акции около 13,7 млн. долларов США. Но и это не все. Бывшие акционеры банка «Аваль» зарегистрировали в 2006 году новый банк «Престиж» и в этом же году (!) продали 50,5% банка, а впоследствии и вторую половину австрийскому Erste Bank, но уже за значительно меньшую сумму.
Поэтому не случайно после революции 2014 года Яков Смолий стал заместителем председателя украинского Центробанка. А с 11 мая 2017 года он исполняет обязанности главы Нацбанка вместо Валерии Гонтаревой, которая объявила о намерении уйти в отставку. Сейчас все выглядит так, что господин Смолий будет руководить НБУ до сентября, а может и значительно дольше. Согласится ли руководить НБУ Яков Смолий на постоянной основе, если его кандидатуру поддержат Президент и Рада? «Каждый человек, который работает сегодня в правлении заместителем председателя, должен быть готов выполнять обязанности председателя НБУ», — дипломатично отвечает господин Смолий на прямой вопрос LB.ua.
В интервью Яков Смолий объясняет, влияет ли до сих пор Валерия Гонтарева на политику Центробанка, чем его политика будет отличаться, будет ли НБУ давить на бывших акционеров Приватбанка, чтобы они выполняли свои обязательства, зачем стране новая электронная гривна, когда снимут валютные ограничения для бизнеса. Также Яков Смолий отвечает на неприятные вопросы о возможном конфликте интересов и о потерянных миллионах на депозите обанкротившегося банка «Дельта».
«Валерия Гонтарева сейчас в отпуске»
Сейчас вы – исполняющий обязанности председателя НБУ. Как долго вы можете оставаться и.о.? В каком юридическом статусе Валерия Гонтарева?
Официально Валерия Алексеевна сейчас находится в отпуске. И согласно ее приказу, я исполняю обязанности председателя правления. Валерия Алексеевна написала заявление об увольнении. Теперь Президент должен подать представление в Верховную Раду об ее отставке, и подать кандидатуру нового главы НБУ. А Рада должна проголосовать за назначение нового председателя.
Если Рада примет отставку госпожи Гонтаревой, но новой кандидатуры не будет, вы останетесь и.о. Председателя?
Да.
Насколько знаю, только на месяц?
Есть закон о Национальном банке, где согласно распределению функций первый заместитель исполняет обязанности председателя на время его отсутствия. И есть закон о временном исполнении обязанностей должностных лиц, которых назначает на должность Верховная Рада Украины по представлению Президента Украины. По этому закону заместитель может быть и.о. месяц, после чего Президент должен внести кандидатуру. Если эта кандидатура не проходит через Раду, то еще дается месяц.
Значит, даже после окончательного увольнения Валерии Гонтаревой вы можете еще два месяца руководить НБУ. А дальше возникает правовая коллизия, если никого не назначают?
В статусе исполняющего обязанности я буду оставаться до тех пор, пока Верховная Рада не назначит главу Нацбанка.
Если вашу кандидатуру предложат на должность председателя НБУ, вы согласитесь?
Каждый человек, работающий сегодня в правлении заместителем председателя, должен быть готов выполнять обязанности председателя НБУ.
Валерия Алексеевна из отпуска вам звонит? Дает какие-то указания? Потому что многие считают, что госпожа Гонтарева до сих пор руководит НБУ. Что она никуда не ушла, и это все имитация.
Насколько мне известно, Валерия Алексеевна находится за пределами Украины. И в течение ее отпуска я с ней не контактировал.
Есть эксперты, которые говорят, что НБУ уже стабилизировал ситуацию, и это сейчас должно стимулировать развитие экономики. Ваша политика будет ли отличаться от политики госпожи Гонтаревой в этом смысле?
Курс на реформирование банковской системы и макрофинансовую стабильность, который Нацбанк принял в 2014 году, остается. Основные задачи, которые сегодня стоят перед Нацбанком, не могут изменяться — это инфляционное таргетирование, усиление банковского надзора. Мы продолжаем работать и дальше в этом направлении.
«Работаем над проектом внедрения электронной гривны»
Но у вас, видимо, есть склонность к какому-либо конкретному направлению деятельности НБУ? Возможно, что-то можно выделить, на чем сделать упор, что отличало бы вас от Валерии Алексеевны?
Безусловно, в структуре Нацбанка каждая вертикаль имеет свои задачи. Если мы взглянем на блок монетарной политики, то это будет макрофинансовая стабильность. Взглянем на блок рынка и валютное регулирование – это полная валютная либерализация. Что касается надзора, то это усиление банковского надзора, переход к новым инструментам контроля, к европейским стандартам. Если говорить о расчетных операциях, то у нас есть проекты по уменьшению наличных денег в обращении (проект cashless). Работаем над проектом внедрения электронной гривны. Такие вещи сейчас делают другие центральные банки мира, мы с ними консультируемся.
Безналичные расчеты и электронная гривна – это как раз ваша вертикаль. Значит, на этом вы будете делать упор?
Если проанализировать количество наличных денег в обращении, в теневом обороте, то понимаешь, что одна из задач Нацбанка и наших партнеров-министерств — это увеличение количества и объемов безналичных операции. Это могут быть административные меры, но мы, в первую очередь, выступаем за экономические стимулы, чтобы людям было удобно, чтобы бизнесу было выгодно использовать безналичные расчеты.
Значит, пока новых административных ограничений в отношении расчетов КЭШем вы не планируете?
Последние решения, которые нами были приняты, — это уменьшение максимальной суммы сделок наличными со 150 до 50 тыс. гривен. Контроль над соблюдением порядка проведения наличных расчетов между субъектами хозяйствования (в торговой сети, между предпринимателями) сегодня осуществляет Государственная фискальная служба. Однако этот инструмент без должного контроля является недостаточно эффективным. Мы как регулятор банковского рынка не имеем влияния на субъекты хозяйствования, не можем применять административные меры в случае несоблюдения.
В перспективе Национальный банк планирует инициировать изменения в соответствующие законодательные акты Украины и решить вопрос установления предельных сумм расчетов наличными, контроля и ответственности за соблюдением этих норм на законодательном уровне.
В этом вопросе необходимо сотрудничество с Минэкономразвития, с Минфином, чтобы стимулировать увеличение безнала и уменьшить количество наличных денег в обращении.
А зачем нам электронная гривна? У нас есть наша родная гривна. Зачем еще одна гривна 2.0?
Это один из инструментов, который в так называемом fintech-пространстве ускоряет расчеты, делает их гораздо более безопасными и выгодными. Это доступность своих ресурсов 24/7. Это удобный инструмент для проведения небольших расчетов с помощью мобильных устройств, и это безопасный инструмент. Мир движется в этом направлении, и мы не можем стоять в стороне. Мы также должны все эти инструменты внедрять.
Сейчас мы обычно используем платежные карты, чтобы рассчитываться безналичной гривной. Они требуют авторизации процессов в центре передачи данных, требуют элементов защиты — пинкоды или CV-коды. Это создает для мошенников возможность злоупотребления. С использованием электронных кошельков эти риски уменьшаются. Размер транзакций при использовании электронных кошельков такой, что клиент почти не рискует.
В понятие «электронные деньги» мы вкладываем учет остатков на счетах клиентов в, скажем, процессинговом центре. Доступ к этим остаткам осуществляется через интернет с помощью мобильных средств, или через веб-интерфейс с компьютера.
Возникает мысль, что вы просто хотите избавиться от зависимости платежных карт Visa и MasterCard.
Эти две компании сегодня являются основными игроками на мировом рынке безналичных расчетов, и совершенно естественным является их присутствие и на украинском рынке. Локальные инструменты, которые создаются, не являются предметом вытеснения этих платежных систем. Речь идет о создании конкурентной среды. Благодаря конкуренции уменьшатся комиссионные расходы, плата за проведение транзакций, увеличатся объемы проведения безналичных операций.
Значит, об эмиссии дополнительного объема денег речь не идет?
Это эмиссия другого вида денег, которые меняются или на наличные, или безналичные. Дополнительной эмиссии как таковой не создается. Это вид инструмента, по которому можно купить за наличные или по безналу.
И на эти электронные гривны можно будет купить реальный товар, заказать пиццу, например?
Все участники рынка, которые согласятся использовать этот инструмент, будут иметь возможность использовать их между собой как средство расчета.
«Госбанки должны работать на финансовый результат»
У вас большой опыт работы в коммерческих банках. Более того, вы работали в двух банках, которые затем были успешно проданы иностранным инвесторам. Сейчас государство встало перед такой же проблемой. У него есть куча государственных банков, которые надо продавать. Что вы можете посоветовать Минфину относительно этого? Что делать с госбанками?
У каждого государственного банка должна быть своя стратегия. Сегодня более 50% банковского рынка принадлежит государственным банкам. Пока эти банки будут конкурировать между собой за клиента, я не вижу возможности успеха и инвестиционной привлекательности для них со стороны инвестора. Должна быть определена для каждого банка своя ниша. Банки должны работать на финансовый результат. Потому что инвестор покупает не долю рынка, а покупает бизнес, который генерирует прибыль и возможность выхода с определенной добавленной стоимостью. Когда в середине 2000-х продавались украинские банки, экономическая ситуация была другая. Сейчас нужно время, чтобы стабилизировалось финансовое состояние страны.
И после этого возможна продажа госбанков?
Возможно частичное привлечение инвестора в портфель, чтобы можно было контролировать действия менеджмента, входить в наблюдательный совет, иметь возможность смотреть за активными операциями банка.
В то же время мы будем и дальше наполнять эти банки деньгами из бюджета. Возможно, лучше и дешевле их постепенно выводить с рынка?
Докапитализация всей банковской системы проводилась по результатам стресс-тестирования и оценки качества активов. В том числе и государственных банков. На сегодняшний день банки должны строить свою стратегию таким образом, чтобы работать на конечный результат. Результатом должна быть прибыльная деятельность. Если мы получаем нормальный финансовый результат, прибыльную деятельность, докапитализации не нужно. То, что касается вхождения инвестора в структуру — безусловно, это решение самого инвестора. Но в банк, который работает с убытками, никакой инвестор деньги вкладывать не будет.
«Нацбанк свою работу по Приватбанку выполнил»
Одно из крупных дел Валерии Алексеевны – национализация Приватбанка. Возможно, другого выхода тогда уже не было. Но сейчас остается куча проблем. Мы знаем, что в первом полугодии должны быть реструктурированы кредиты, связанные с прежними владельцами. И есть ощущение, что этого не будет сделано. Потому что уже почти июль, а ничего об этом не слышно. И это большая проблема. Ею ранее занимался в основном Нацбанк. Кто сейчас этим будет заниматься? Будете ли это делать вы? Международные структуры? С кого спрашивать, скажем, так? На ком ответственность?
Национализация Приватбанка – это было единственное правильное решение в конце 2016 года. Потому что задачей Нацбанка было сохранение макрофинансовой стабильности. В случае ликвидации Приватбанка могла возникнуть социальная напряженность, потому что в Приватбанке на то время, как и сегодня, обслуживалось более половины населения страны. Более 20 млн. человек являются владельцами счетов, платежных инструментов. И сохранение полной функциональности этого банка – это была первоочередная задача для нас как для регулятора.
Сегодня эти проблемы решены. Банк возобновил стабильную работу, продолжает работать с населением. Александр Шлапак, который возглавил Приватбанк в сложный для банка переходный период после банкротства и обеспечил его бесперебойную операционную деятельность, уже подал заявление об отставке. Главными задачами его преемника мы видим развитие стратегии развития государственного банка, подготовку Приватбанка для успешного вхождения в его капитал международных стратегических инвесторов через несколько лет и продолжение очищения банка от токсичных активов.
Что касается активов, которые нуждаются в реструктуризации, то, действительно, есть обязательства прежних владельцев сделать реструктуризацию портфеля к концу июня. Насколько нам известно, банк нанял консалтинговую компанию, которая должна осуществить эту работу, проведя соответствующие переговоры с бывшими владельцами банка. В случае невыполнения существует процедура работы с проблемными активами. Это должен делать банк, должен делать владелец (Минфин, – ред.). Нацбанк свою работу выполнил. Но если будет нужна помощь, то мы как регулятор приобщимся к этой процедуре.
«Было бы ошибкой использовать административный ресурс для решения личных интересов»
Вы являетесь собственником коммерческой недвижимости, согласно декларации. И вот ваши критики пишут, что эта недвижимость сдается в аренду банкам и компаниям, которые поставляют банкам оборудование. Нет ли здесь конфликта интересов? Не передавали ли вы эту недвижимость в какой-нибудь «слепой траст» на время своей работы в НБУ?
Я действительно являюсь одним из владельцев большого количества недвижимости, которая была приобретена совместно с моими коллегами еще до моего прихода в Нацбанк, лет десять назад. Это был инвестиционный проект для сдачи недвижимости в аренду. И я никому эти объекты не передавал. Я владею, в зависимости от объекта, долей на уровне 7-8%. Это один из моих пассивных доходов.
Какие бизнесы арендуют площади? Разные. Не знаю, о каком конфликте интересов может идти речь, если компания продает телевизоры, банкоматы или POS-терминалы. Но я могу догадываться, о чем идет речь. Это компания «Принтек», известная в Восточной Европе. Я знаю владельца этой компании. Но к этому бизнесу не имею никакого отношения. Наш с партнерами бизнес – это исключительно аренда. Банки арендовали недвижимость – одни уже ушли с рынка, им на смену пришли новые арендаторы. Это обычный бизнес на рынке недвижимости.
У вас был депозит на 6 млн. гривен в Дельте. Удалось его забрать?
Если вы делаете ссылку на мою декларацию, то вы должны были обратить внимание, что у меня депозит в Дельта банке остается. Я получил гарантированную сумму от Фонда в 200 тысяч гривен. А остальное попадает в четвертую очередь выплат. Когда будут реализовываться активы банка, эти суммы будут возмещаться. Как говорят, надежда умирает последней. Надеюсь, что какая-то часть этого депозита будет возвращена.
Как вы эту потерю восприняли?
Как и каждый граждан, который потерял средства. Безусловно, эмоционально принял… Это потеря. И я не мог сделать ничего другого, как и все другие вкладчики Дельты.
Пожалуй, возникало желание позвонить в Фонд Константину Ворушилину или ликвидатору банка?
Было бы огромной ошибкой использовать административный ресурс для решения личных интересов. Это не в моих принципах.
«Нужна поддержка депутатского корпуса»
Бывший и.о. министра финансов Игорь Уманский говорил нам, что надо было не ликвидировать, а спасать банки, как он делал в 2009 году. И тогда бы можно было стабилизировать ситуацию раньше, банки бы не обвалились. Ибо теперь нам надо платить еще большие суммы на компенсации депозитов и на поддержку госбанков.
Если посмотреть на банки, которые были выведены с рынка, и на причины, согласно которым они были выведены, то мы бы их разделили на несколько групп.
Были банки, которые занимались отмыванием средств и рискованными операциями, у нас была к ним нулевая толерантность. И практически без обсуждения такие банки ушли с рынка.
Были банки, которым не хватало капитала. Нацбанк делал все возможное, чтобы собственники и менеджмент пополнили капитал и удержать банк на плаву.
Банки, которые имели непрозрачную структуру собственности, где владельцы не хотели показывать, кто за такими финансовыми учреждениями стоит, также были выведены с рынка.
Если мы говорим об истории 2008-2009 годов, то банк получил рефинансирование для поддержания ликвидности в тот период. Банк, который не провел внутренние структурные реформы, не поменял свою политику, не предпринял шаги для возврата неработающих активов или уменьшения их доли в части портфеля. Вскоре его встретила и сама судьба. Этот банк был выведен с рынка. Поэтому анализировать или комментировать, как и что делалось в 2008-2009 годах не возможно, правильно делали мы в 2014-2016 годах…
Мы считаем, что сделали все правильно. Все возможное для тех, кого нужно было спасать. Как пример, системно важный Приватбанк, который мы удержали на плаву, и так сохранили макрофинансовую стабильность.
Еще один болезненный вопрос, который постоянно ставит бизнес. Валютные ограничения.
С прошлого года Нацбанк активно снижает валютные ограничения 2014-2015 годов, что является частью смягчения монетарной политики в целом. При этом мы ориентируемся на наличие благоприятных макрофинансовых предпосылок, поскольку либерализация валютного регулирования не должна нарушить стабильность на валютном рынке и не поставить под угрозу достижимость цели по инфляции.
В первую очередь НБУ смягчает те ограничения, которые касаются операций экспорта-импорта и притока прямых иностранных инвестиций. И, как вы знаете, мы ослабили сейчас условия для инвестирования физических лиц за границу. И с третьего июля будет дозволенно осуществлять инвестиции за границу в пределах 50 тыс. долларов по электронным лицензиям, которые можно будет получить непосредственно через банки.
Кроме того, мы плодотворно работаем сейчас над разработкой нового законопроекта «О валюте», по замене действующего и уже неактуального по декрету о валютном регулировании 1993 года. Его принятие даст возможность перейти к либеральной модели движения капитала, при которой принципиально будут отличаться сами подходы. Если сегодня декрет говорит, что запрещено все, что не разрешено отдельными нормативно-правовыми актами Нацбанка, то в проекте нового закона мы меняем этот принцип наоборот. Мы намерены разрешить все, а ограничения Нацбанк сможет вводить только при наличии рисков для макрофинансовой стабильности и лишь временно – на период до шести месяцев.
Проект нового закона мы планируем подать на рассмотрение Верховной Рады в ближайшие месяцы. Но перед этим мы еще должны обсудить с депутатским корпусом, с банками, с бизнес-ассоциациями, чтобы учесть их предложения и замечания.
Вообще у нас сегодня есть около 20 первоочередных законопроектов, которые ожидает рынок. Это и законопроект о возобновлении кредитования, о перераспределении функций между Национальной комиссией финансовых услуг и Комиссии по ценным бумагам фондового рынка, и много других. Нужна поддержка депутатского корпуса.
Нацбанк в 2014 году накануне выборов несколько месяцев поддерживал гривну на уровне примерно 12 единиц за доллар, и некоторые аналитики говорят, что это была ошибка, что это было политическое влияние на НБУ. Как вы считаете?
В начале 2014 года международные резервы страны были на самом низком уровне. И у нас не было другого выхода, как переходить на гибкий курс гривны, учитывая накопленные многочисленные макроэкономические дисбалансы. Но нельзя было резко перейти от фиксированного курса к плавающему, который действует на сегодняшний день.
Как вы видите, сегодня колебания на валютном рынке в пределах 50 копеек в ту или иную сторону абсолютно не вызывают удивления и паники ни у населения, ни у субъектов хозяйствования. Тогда же ситуация была совсем иной – за десятилетия де-факто фиксированного курса все привыкли к его неизменности и были крайне чувствительны к его изменениям.
Поэтому мы должны были осуществлять переход к гибкому курсу постепенно. И чем дольше мы сдерживали колебания обменного курса с помощью валютных интервенций, чем медленнее мы отпускали валютные ограничения, тем больше население и бизнес имели времени, чтобы привыкнуть к новому режиму курсового образования, и тем больше гарантированной и стабильной была ситуация, которую мы имеем на сегодняшний день.
Автор: Андрей Яницкий
Источник: LB.ua
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.