Понятно, что это скорее символический жест. Для сравнения: в свое время украинский стартап Petcube (гаджет для развлечения домашних животных) собрал более $250 тыс. только благодаря краудфандингу. А Senstone (гаджет для преобразования голоса в текст) в течение 2017-го – около $400 тыс. Однако, учитывая экономические обстоятельства, надеяться на обильные бюджетные потоки не следует. Тем более что недостаток государственной финансовой поддержки совсем не главная проблема украинских креативных индустрий, да и сами они далеко не панацея для украинской экономики.
Концепция креативной экономики стала приобретать популярность с начала 2000-х. В ее основе лежит утверждение, что на смену нынешней экономике, двигателем которой является эксплуатация и промышленная обработка природных ресурсов, идет экономика, сосредоточенная вокруг создания новых идей, то есть творчества. Как отмечает британский профессор Джон Гокинс, к креативным индустриям относятся реклама, архитектура, искусство, ремесла, дизайн, мода, кино и музыка, радио и телевидение, научные исследования, фриланс, разработка программного обеспечения, видеоигр и игрушек.
По мнению Гокинса, именно в этих отраслях центральную роль играет человеческое творчество, а потому креативность становится «четвертым капиталом» (наряду с финансовым, материальным и человеческим). Движущей общественной силой креативной экономики является «креативный класс». По определению американского экономиста Ричарда Флориды, к креативному классу относятся все, кто «создает значимые новые формы».
Его ядро составляют ученые и инженеры, университетские профессора, писатели, художники, дизайнеры, архитекторы, актеры. А также интеллектуальная элита современного общества: редакторы изданий, аналитики, публицисты и все, чьи взгляды формируют общественное мнение. Эти люди полностью поглощены творческим процессом и занимаются этим на регулярной основе, в форме оплачиваемого труда.
Кроме них к креативному классу относятся «креативные специалисты», занятые в основанных на знании отраслях: высоких технологиях, финансах, праве, здравоохранении, управлении бизнесом и тому подобное. Они также время от времени создают новые продукты и ищут новые решения, хоть это и не входит в их профессиональные обязанности.
Такие идеи быстро приобрели огромную популярность, поскольку «апостолы» креативной экономики не только апеллировали к экономическим фактам, но и рисовали очень привлекательную картину будущего. Она полностью соответствовала идеалам эпохи Возрождения с ее антропоцентризмом, культом знания и уважением к творчеству. Притом творцами этого будущего объявлялись те, чье теперешнее положение является достаточно неопределенным и загроможденным. Из заложников узколобого корпоративного менеджмента, правительственного планирования и прихотей публики креативный класс должен был превратиться в революционную силу, которая изменит не только экономику, но и социокультурные ландшафты.
Ричард Флорида даже разработал «индекс богемности», мост, от которого напрямую зависит, насколько высока там концентрация высокотехнологичных и инновационных индустрий. Кто был никем, должен был стать почти всем. В некоторых работах, посвященных креативной экономике, проглядывается откровенный утопизм. К примеру, британский урбанист Чарльз Лэндри очертил концепцию, в которой города должны превратиться в творческие лаборатории, где все призвано стимулировать творчество.
«Каждый город может стать всемирным центром определенного вида деятельности, как Фрайбург стал центром экологических исследований, Новый Орлеан – центром блюза, а Хай-он-Вай – центром книжной торговли», – пишет Лэндри, рисуя, по собственным словам, «пейзаж новой городской цивилизации». Кстати, с аналогичными идеями Лэндри на днях выступил и в Украине – на форуме «Креативный прорыв» в Львове.
Ричард Флорида не был рафинированным теоретиком и пытался воплощать собственные убеждения, консультируя муниципалитеты. Но действительность оказалась такой непохожей на теории, что в 2017-м – за 15 лет своего апостольства он был вынужден публично признать свои ошибки, выпустив книгу с говорящим названием «Новый городской кризис: как наши города увеличивают неравенство, углубляют сегрегацию и уничтожают средний класс». Оказалось, перестройка городов под потребности креативного класса не увеличивает общее благо, а просто выталкивает проблемы на окраины, за пределы «хипстерских районов».
Креативные индустрии сделали весомый вклад в развитие отдельных национальных экономик, но никоим образом не изменили ход истории. Рост глобального неравенства и экономической уязвимости, бедность, эксклюзив – все, что омрачало будущее в начале 2000-х, никуда не делось и сегодня. Да и потенциал креативных индустрий оказался не таким уж и большим. Отрицать положительную динамику невозможно: по данным UNCTAD, в 2003-2012 годах товарооборот в этой сфере вырос почти наполовину – с $302 млрд. до $547 млрд.
Однако в целом, по подсчетам международной консалтинговой организации EY, в 2013-м на креативные индустрии приходилось менее 3% мирового ВВП ($2,25 трлн.) и около 1% рабочих мест на планете (29,5 млн. человек).
Что же касается Украины, здешние показатели не намного, отличаются от среднемировых данных. По разным оценкам, в креативных индустриях работает от 500 тыс. до 1 млн. человек, то есть около 3-5% экономически активного населения. Правда, учитывая тенизацию рынка труда, и разные методики подсчета, простор для предположений является немалым. Экономическая продуктивность креативных индустрий Украины превышает $4 млрд., что примерно равняется 4,5% ВВП.
Больше всего доходов приносит ИТ — сегмент: по итогам 2017-го, его экспорт составил $3,6 млрд. Государственным финансированием в этой сфере не нуждаются: по данным фонда AVentures Capital, в 90% случаев основными инвесторами украинских ИТ-компаний являются иностранные субъекты, а общий объем инвестиций в отрасль в 2017-м составил $265 млн. – на 230% больше, чем в 2016-ом.
Что же касается стартапов, то здесь также есть чем гордиться. Кроме загадочных Petcube и Senstone большой интерес одержало изобретение киевлянина Антона Головаченка – экзоскелет, который помогает частично парализованным людям двигаться. В конце 2017-го проект победил на международном конкурсе инноваций и робототехники Robot Launch. Предварительный заказ на автономные высокотехнологичные дома, которые разработал уроженец Мариуполя Максим Гербутов, уже оформили около 8 тыс. американских семей.
Массовое производство домов PassivDom должно начаться уже в 2018-м в штате Невада. А интерактивные столы для ресторанов от Kodisoft не только появились в Украинском доме в Давосе, но и получили признание такого корпоративного «монстра», как Microsoft. Конечно, это лишь единичные примеры – несмотря на все трудности, украинские креативные индустрии прокладывают себе пути для развития и роста.
Однако о «креативной революции» речь пока не идет – ни в Украине, ни даже в ЕС, где креативные индустрии обеспечивают лишь 5% ВВП.
Но пренебрегать креативным сектором также не следует: при благоприятных условиях он может давать и гораздо лучшие показатели. Например, в Великобритании креативные индустрии дают 19% ВВП, а во Франции – около 14%. Кроме того, следует помнить, что и в остальных отраслях производства растет креативная составляющая. Даже «привязана» к грунту аграрная промышленность превращается в высокотехнологичную наукоемкую индустрию, требует инновационных решений и нетривиальных подходов.
В недалеком будущем креативный сегмент вряд ли заменит собой другие отрасли производства, но, несомненно, может стать драйвером их инновационного развития. Однако для развития креативных индустрий в первую очередь нужны, не оптимизированные под хипстеров городские локации, а благоприятная институциональная среда.
Поскольку капиталом креативной экономики является творчество, краеугольным камнем ее функционирования является институт интеллектуальной собственности. В этом смысле креативным индустриям Украины нужна не столько господдержка, но функциональная система защиты авторских прав и гарантированная неприкосновенность собственности. А вот с этим у нас большие проблемы, и дело не только в обысках, от которых страдают ИТ — компании.
По оценкам Офиса торгового представителя США, Украина принадлежит к странам, где интеллектуальные права защищены недостаточно, в частности из-за несовершенства действующего законодательства. Вкупе с дисфункцийной судебной системой, угрозами банального рейдерства и пиратства многие стартаперы предпочитают легализовать свои творческие достижения в иностранной юрисдикции поближе к потенциальным инвесторам и потребителям и подальше от турбулентных украинских реалий.
Собственно, благоприятной институциональной среды требуют не только креативные индустрии, а и любая другая отрасль экономики. Если государственные институты не обеспечивают надлежащей защиты собственности и не устанавливают прозрачных и понятных правых игры, развитие любой бизнес — идеи, любая предпринимательская деятельность остаются рискованными. И никакие вливания из государственных фондов этих рисков не компенсируют.
Конечно, определенные положительные сдвиги есть: в прошлом году в рейтинге Doing Business Украина поднялась на четыре ступеньки на 76-е место. Однако анализ структуры рейтинга оптимизма не добавляет: в категории «Создание предприятий» Украина опустилась на 32 позиции, на 11 позиций – по уровню защиты миноритарных инвесторов, а проблемы с обеспечением исполнения контрактов опустили нас из позорного 81-го места на 82-е.
И если ошибки проповедников «креативной революции» можно списать на свойственную идеализму близорукость, то найти оправдание для власти довольно трудно. Да и, собственно, дело не в оправданиях, а в проблемах, которые они не способны (или не мотивированы) решить. И касаются эти проблемы не только «креативщиков», но и всей страны в целом.
Автор: Максим Вихров
Источник: Tyzhden
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.