Читайте также: Министр Тарас Кутовой: Я здесь работаю не для того, чтобы ставить галочки для МВФ, правительства или прессы
В прошлом году украинские аграрии установили много исторических рекордов производства и экспорта. В частности, они собрали около 66 млн. тонн зерновых, что на 10% превышает показатель 2015 года. Согласно прогнозам профильного министерства, по результатам 2016-2017 маркетингового года (июль 2016 г. – август 2017 г.) экспорт зерна также достигнет рекордной отметки в 41,6 млн. тонн.
Кроме того, в прошлом году Украина экспортировала рекордный объем подсолнечного масла – 4,8 млн. тонн, сахара – 466 тыс. тон и меда – 56,9 тыс. тон.
Впрочем, эксперты считают, что продовольственный потенциал Украины остается нереализованным, прежде всего – из-за отсутствия рынка земли и неэффективного управления государственными активами.
Об этом в частности и о сельскохозяйственном бизнесе Украины в целом УНИАН поговорил с министром аграрной политики и продовольствия Тарасом Кутовым, который возглавил министерство в апреле 2016 года.
За 9 месяцев вашей работы в правительстве – что удалось сделать или изменить? Какие планы реализовать не удалось, с какими основными трудностями пришлось столкнуться?
Большим шагом вперед было формирование стратегии развития аграрной отрасли. Сегодня министерство четко видит свои приоритеты – проведение земельной реформы, обеспечение государственной поддержки и приватизация некоторых государственных предприятий отрасли, в частности, «Укрспирта». В разрезе этих трех приоритетов мы уже можем говорить об определенных базовых достижениях.
Одним из основных достижений стало решение вопроса государственной поддержки отрасли. В прошлом году Верховная Рада проголосовала за то, чтобы 1% от валового производства сельскохозяйственной продукции направлялся на поддержку аграрного сектора. Такого раньше не было, это – революционное достижение, в которое никто не верил с самого начала. К сожалению, раньше каждый год объемы поддержки определялись в зависимости от различных факторов, которые не всегда имели системность. То есть фермеры, например, не понимали, почему в этом году поддержка есть, а в следующем году неизвестно, будут ли средства.
Введенная норма заложена в бюджетном кодексе на 5 лет, и соответственно в этом году мы получим 5,5 млрд. грн. Надеюсь, что в следующие годы цифра будет увеличиваться, если вал будет расти. Поскольку мы в 2016 году собрали зерновых почти на 6 млн. тонн больше, чем в 2015-ом, то надеюсь, что объем государственной поддержки отрасли на следующий год составит более 6 млрд. грн. По моему мнению, это – хорошее достижение в разрезе системной работы, которая продолжится и после нас. Тем более, если такой подход будет работать эффективно, то он будет продолжен и после окончания 5-летнего срока. Верховной Раде будет трудно найти какие-то аргументы, чтобы эту поддержку отменить.
Кроме этого, в этом году мы получили 400 млн. евро кредита от Европейского инвестиционного банка на поддержку аграрной отрасли. Удалось запустить офис технической поддержки реформ при министерстве, создать рыбный патруль при Госрыбагенстве. Еще мы подписали программу с Продовольственной и сельскохозяйственной организацией ООН (ФАО) на 2016-2019 годы, разработали проект закона о детском питании.
То есть мы сделали много шагов, которые заложили определенный фундамент, а вот реализовать их надо в этом году. Ну и конечно, если мы говорим о достижениях в реформах, то многое зависит от работы Верховной Рады.
В связи с отменой спецрежима налогообложения НДС в 2017 году достаточно ли будет предусмотренных 5,5 млрд. грн. для поддержки наших аграрных производителей?
Я очень надеюсь, что их хватит, и все игроки рынка смогут получить компенсацию. На эту программу заложено 4 млрд. грн. Но не исключаю, что в какой-то из периодов может быть применен понижающий коэффициент. Речь идет о том, что система компенсаций может быть автоматической, то есть поддержка не будет предоставляться путем принятия какого-либо субъективного решения. Это позволит сделать механизм честным и прозрачным.
Схема такая. ГФС формирует реестр, в котором показана сумма уплаченного НДС различными группами аграриев – животноводами, овощеводами, птицеводами, садоводами. Этот реестр потом передается Минагропроду, который говорит, сколько в данном конкретном периоде выделено средств на ту или иную программу. Потом цифры сравнивают. Если мы имеем средства к возмещению – 100, и у нас есть 100, то коэффициент получается 1:1. Тогда реестр передается в казначейство, которое автоматически осуществляет выплату.
Но возможен вариант, когда какая-то группа оплатила, например, более 100, а денег 100. Тогда применяется понижающий коэффициент, чтобы всем равномерно распределить средства. Например, 0,9. В конце концов, все эти данные также отправляются в казначейство. Минагропрод не принимает решение ни в контексте очередности предоставления этой компенсации, ни в контексте объемов компенсации для конкретных субъектов.
Какие программы предусмотрены для поддержки малых сельхозпроизводителей?
Во-первых, малые производители также пользуются системой компенсации НДС. Во-вторых, это – фонд поддержки фермерства. В 2016 году фермеры получили почти 97% средств, которые были запланированы, им выделить. В 2017 году мы проведем эту компанию также эффективно. Думаю, что в этом году мы увеличим объем прямой государственной поддержки фермерским хозяйствам примерно в три раза, и эту поддержку смогут получить лишь те, кто зарегистрирован как фермер.
Также действует программа компенсации по процентным ставкам в том же объеме. Фермеры так же, как и все другие компании, пользующиеся этим инструментом, единственное, что процент кредитования в фермерской среде не такой большой.
Кроме того, Верховная Рада уже приняла решение, согласно которому в 2017 году на поддержку сельскохозяйственного машиностроения будет направлено 10% от суммы господдержки, в 2018 году – 15%, 2019 году – 20%. То есть фактически в этом году мы говорим о 550 млн. Деньги будут предоставляться непосредственно фермерам и участникам рынка – не заводам. Покупая технику украинского производства, они будут получать компенсацию от стоимости в зависимости от локализации. Параллельно они смогут использовать понижательную процентную ставку. Считаю, это будет дополнительный механизм, каким образом мы сможем поддерживать украинских фермеров.
Также у нас есть программа поддержки развития животноводства, программа развития садоводства. Приоритеты по всем программам мы будем предоставлять органическому производству. Органическое производство – маркер для оказания поддержки. Хочу, чтобы количество производителей органической продукции росло, это как раз тот нишевый сегмент, в котором мы можем достигать успехов.
Вы неоднократно утверждали, что развитие органического производства является одним из приоритетных направлений работы министерства. Каким образом планируете поддерживать эту отрасль?
Кабинет министров поддержал разработанный нами закон об органическом производстве, порядке сертификации, маркировки. Думаю, что это большой шаг в направлении поддержки рынка, потому что общий мировой рынок органической продукции оценивается в 100 млрд. долл. У нас экспорт – 17 млн. евро. При этом наша земля более пригодна для производства органической продукции.
Большинство работающих предприятий – сертифицированы, их около 200. Рост колоссальный в контексте «ниш». Это те направления, в которых фермеры могут зарабатывать свою премиальную цену и быть конкурентоспособными по сравнению с крупными холдингами.
В 2016 году украинские аграрии поставили много рекордов по объемам экспорта. Но насколько наши цены на внешних рынках конкурентные?
То, что касается зерна, кукурузы и др. – цены мировые. Что вы продаете с Украины, что вы продаете с другого порта – цена будет почти одинаковая везде. Разница будет только в логистике. Все трейдеры, которые работают в Украине, а также крупные компании, которые продают свое зерно, завязаны на Чикагской бирже. От нее идет логистическое плечо, кто и где находится, и таким образом формируется цена. Но цена зерна, как правило, одинакова.
Но неоднократно звучали заявления, что мы продаем некоторые категории товаров почти по самым низким в мире ценам. То есть мы поставляем большой объем продукции, но неэффективно ее реализуем. Плюс основная часть экспорта – сырье, которое не создает дополнительной стоимости…
Соглашения тоже можно подписывать с разной эффективностью – кто-то находит лучшую премиальную цену, кто-то – хуже. Это уже вопрос позиционирования на рынке. Повышая качество продукта, скорость логистики, становясь стабильным партнером, они будут получать лучшую цену. Не думаю, что там есть какие-то критические отклонения, но работать над улучшением цены и поиском нужных рынков, конечно, нужно.
Мы ищем новые премиальные рынки, которые более сложны, чем европейские, но на которых можно получить лучшую цену. Надо понимать, что иногда там, где можно получить лучшую цену, она как правило, коррелирует с риском. То есть мы будем иметь лучшую цену, но большие риски по оплате, задержке и скорости оплаты. Например, Бангладеш – 150 млн. населения, иногда можно подумать о премиальной цене, но переговорный процесс занимает много времени.
Другим премиальным рынком является Индия, которая потребляет слишком много протеина не мясного происхождения. Индия и цену нормальную дает, и является стабильным покупателем. На сегодня это направление занимает 9,7% в структуре экспорта из Украины.
Кстати, наш экспорт (аграрной продукции – УНИАН) в 2016 году увеличился на 4,5% – неплохой показатель. Это более 15 млрд. долл. в структуре поступлений валютной выручки. Считаю, что сектор действительно дает хорошие результаты. Вопрос в том, сколько налогов с него уплачивается, сколько рабочих мест создается. Я бы хотел, чтобы все рекорды и достижения области трансформировались в хорошие рабочие места и высокую зарплату для аграриев.
Кто является основными торговыми партнерами Украины в аграрном секторе, и какую долю в данной структуре занимает ЕС?
Мы сейчас больше переориентируемся на азиатские рынки, но ЕС стабильно держит второе место. Кроме того, по ряду позиций этот рынок очень выгоден логистически. Если говорить о наших квотируемых позициях, то, например, 15 января 2017 года квота по меду уже была использована. На середину февраля мы прогнозируем, что будет так же полностью закрыта квота по птице. Также уже закрыта квота по кукурузе. То есть квоты по ряду направлений значительно меньше, чем мощности наших предприятий. Мы бы хотели это изменить.
На каком этапе находятся переговоры с Еврокомиссией относительно увеличения квот?
Сейчас идет финальный этап переговоров по определенным позициям, проходят очень напряженные дискуссии. Например, европейские коллеги все-таки считают, что квоту по кукурузе надо существенно уменьшить, поскольку Украина имеет колоссальный потенциал по производству этой культуры. Мы по себестоимости более конкурентоспособны, чем европейские производители. Это – постоянный переговорный процесс.
Между тем, мы недавно добились очередной победы в решении вопроса экспорта украинской птицы на европейский рынок в связи с эпидемией птичьего гриппа. Мы эту беду разделили по регионам. То есть если есть заболевания в определенном регионе, то он закрывается, но страна остается открытой. У нас почти 2 месяца был закрыт рынок, но сегодня украинская продукция уже экспортируется на европейские рынки. Пошло движение, и я считаю это тоже достижением министерства. Это дополнительные миллионы евро для украинских производителей.
Как распространение вирусных заболеваний животных, таких как АЧС и птичий грипп, влияет на объемы украинского аграрного экспорта и к каким убыткам приводит? Насколько в Украине критическая ситуация?
АЧС – не только украинская беда. Это — беда мировая, исторически были большие вспышки. На этой неделе мы обменивались опытом с португальскими коллегами, у них в свое время были очень большие проблемы, когда почти вся отрасль находилась на грани уничтожения. И такие риски были нивелированы премиальной ценой за уничтожение зараженных животных. Мы предлагаем ввести такой принцип и в Украине.
Мы вместе с Национальной полицией, Госпродпотребслужбой инициируем создание мобильных групп, которые будут оперативно реагировать на все вызовы и локализовать проблемы. Но это будет эффективно, когда будет нормальная система компенсации. А то, к сожалению, все выглядит так: вечером владельцы скота узнают, что есть беда, знают, что утром к ним должен прибыть Госпродпотребслужба, и поэтому за ночь быстро вывозят в соседние деревни свиней и сбывают по премиальной цене. А потом через короткий промежуток времени у нас такая же проблема в соседних селах. То есть люди часто безответственно к этому относятся.
Каждый день у меня проходят совещания по этому поводу с руководителем Госпродпотребслужбы, мы проводим и комиссии. На прошлой неделе у нас была очередное селекторное совещание с заместителями губернаторов. Это — большой кусок работы, который надо сделать. Нам нужна безопасность внутри страны, потому, что наши недоброжелатели иногда манипулируют этим вопросом.
Читайте также: Владимир Лапа: С такими подходами мы дойдем до того, что свиней не будет
Как вы оцениваете работу Госпродпотребслужбы относительно борьбы с распространением этих заболеваний?
Что касается Госпродпотребслужбы, то был сложный переходный период. Сложный период потому, что это новая структура, много кадровых решений. Пришло много опытных людей со старой службы, есть много новых молодых людей, которые будут подтягиваться к коллегам. Верю в реформы, верю в то, что результат будет, и все эти вызовы, что у нас есть по эпизодической ситуации, будут эффективно преодолены.
Угрозой украинскому аграрному экспорту также является нехватка вагонов-зерновозов, а также весовые ограничения на дорогах по объемам перевозок. Какой вы видите компромисс с Мининфраструктуры и «Украинской железной дорогой» в данном вопросе?
Такая проблема была. Мы с зерновой ассоциацией и ключевыми игроками рынка создали рабочую группу и еженедельно проводили заседания. Благодаря этому диалогу нам удалось пройти этот период более-менее без проблем. Ключевая проблема заключается в нехватке вагонов-зерновозов, и здесь есть желание «УЖД» увеличивать свой вагонный парк. Зерновая корпорация также планирует закупать вагоны украинского производства. Мы начнем строить новые вагоны большей емкости, и, думаю, в следующем году откорректируем этот вопрос.
В начале разговора вы отметили, что одним из приоритетов в работе является вопрос приватизации «Укрспирта»…
Нам удалось разработать закон, который, по нашему мнению, дает возможность провести приватизацию эффективно, как в контексте будущей работы отрасли, так и в контексте стартового этапа, когда государство сможет занимать какие-то дополнительные средства, чтобы развивать экономику. Кабмин поддержал этот документ, и я очень надеюсь, что он будет рассмотрен Верховной Радой в ближайшее время. Это, мне кажется, будет базовое решение не только в контексте повышения эффективности работы госпредприятия, но и в контексте антикоррупционной деятельности.
Ранее вы утверждали, что предприятие будет приватизировано еще до конца 2016 года. Почему затянулся процесс?
Это заявление было когда-то сделано руководителем Фонда госимущества, что есть такие ожидания и планы. Мы планировали до конца года утвердить закон Кабинетом министров, передать его в Верховную Раду, и мы с этим успешно справились. Процесс подготовки закона и его согласования занял долгих 6 месяцев, это был долгий и сложный процесс с отзывами, новыми подачами, изменениями названия, поскольку много было препятствий даже для того, чтобы его зарегистрировать. Но эту задачу мы выполнили.
Другой вопрос – по ускорению. В этом законе мы заложили положение, что до конца 2017 года отрасль должна быть приватизирована. Но важный вопрос – когда этот закон будет проголосован? Если он будет проголосован в феврале, то у нас есть окно возможностей сделать подготовку, передачу, привлечь юристов, аудиторов для осуществления процесса. Но если в декабре, то уж извините. Все зависит от того, сколько у нас есть времени, чтобы провести подготовительную работу, внутреннюю.
То есть сейчас нельзя спрогнозировать, когда именно «Укрспирт» будет приватизирован?
Есть требование МВФ, чтобы закон о приватизации и демонополизации отрасли был проголосован в пакете законопроектов, которые предусматриваются в рамках программы сотрудничества с МВФ, и этот закон там есть. Это вселяет в меня надежду, что закон будет внесен в повестку дня Рады достаточно быстро. Но закон уже несколько раз планировался для включения в повестку дня сессии, и ни разу этот вопрос не набирал больше 200 голосов. Я стараюсь общаться с народными депутатами, в том числе с теми, которые имеют определенное альтернативное видение в этом вопросе. Мне не так важно авторство законопроекта, мне важна философия, которая будет в нем отражена.
Какие еще государственные предприятия, кроме «Укрспирта», планируется приватизировать?
У меня недавно была встреча с водочными компаниями и ассоциациями, они все единодушны во мнении, что нужна демонополизация. Как и, например, взаимное видение относительно вопроса повышения цены на спирт. Есть позиция производителей, которая является позицией государственного монополиста. Если бы эта отрасль была немонополизированная, и в Украине было 9-12 производителей спирта, думаю, этого вопроса вообще бы не существовало. Поэтому я за демонополизацию, приватизацию этого предприятия и надеюсь, что это принесет дополнительные миллиарды гривен поступлений в государственный бюджет.
Список на самом деле большой. По 2017 году – 33 предприятия. Но существенная часть предприятий, которые находятся в ведении Минагропрода, находятся в списке запрещенных к приватизации, это такие предприятия, как «Артемсоль», также мы планируем приватизировать элеваторы, которые находятся в управлении министерства.
Считаю, что в государственной собственности должны остаться предприятия, которые занимаются вопросами государственной безопасности, резерва, продовольственной безопасности. Возможно, они должны работать в государственно-частном партнерстве, чтобы была большая эффективность. Все остальные предприятия, которые не несут за собой такой функции, нужно приватизировать.
Слушайте, мы – Министерство аграрной политики, а не Министерство управления госпредприятиями! Государство очень редко было эффективным собственником – не только в Украине, но и во всем мире. Если мы говорим о разгосударствлении «Укрспирта», то в мире есть только две монополии в этой отрасли, которые считают, что это какая-то эксклюзивная модель, – мы и Беларусь.
Ранее звучали заявления, что китайцы заинтересованы в приобретении Государственной продовольственной зерновой корпорации Украины. Ведутся ли сейчас какие-то переговоры по этому поводу?
Считаю, что вопрос, как минимум, частного участия в этой компании необходимым. Я не говорю о том, что 100% компания должна быть продана, но какое-то поэтапное участие международного инвестора в ней необходимо, прежде всего, для того, чтобы были дополнительные инвестиции, и компания улучшала свою эффективность. Компания хорошая, у нее большой потенциал, но у нее есть исторический «хвост», связанный с кредитом. Компания получила 1,5 млрд. долл. кредита, условиями которого предусмотрено, что любые корпоративные изменения, в том числе решения о приватизации, должны быть согласованы с китайской стороной.
Читайте также: Александр Григорович: Об инфраструктурных проектах китайцы говорят как будущие владельцы ГПЗКУ
В самом начале работы в министерстве я отправлял соответствующее письмо китайской стороне, желая выяснить их позицию относительно приватизации компании. Ответ был такой – китайская сторона готова рассмотреть приватизацию компании, но при условии и в рамках увеличения ее эффективности. Они считают, что должны быть инвестированы средства, должна быть увеличена эффективность компании и в рамках новых финансовых показателей с учетом того кредита, который был предоставлен, будет принято соответствующее решение.
Но я считаю, что это должен быть конкурентный процесс. То, что есть кредит китайской стороны, – это не догма. Да, он сдерживает компанию в определенных движениях, но есть крупные мировые игроки, такие же мощные финансово, которые, думаю, в состоянии также предложить условия и бороться за компанию в случае, если мы будем рассматривать какие-то элементы, возможно, поэтапного вхождения в нее частного партнера.
Я также верю, что все эти уголовные дела прошлых периодов, которые были возбуждены и расследуются правоохранительными органами, будут доведены до логического завершения. И логичным завершением для меня, прежде всего, в контексте интересов государства был бы возврат тех средств, которые ранее были выведены из компании.
На каком этапе сейчас находится подготовка законопроекта по обороту земель сельскохозяйственного назначения?
Есть ключевые тезисы, которые мы прорабатываем в министерстве и которые сейчас коммуницируются на уровне Кабмина. На следующей неделе мы сделаем выездное региональное заседание, на которое пригласим представителей фермерских ассоциаций, предприятий. Хотим откровенно обсудить этот вопрос, услышать мнение каждого.
Как мне видится в контексте предохранителей, то есть ряд моментов, которые нужно однозначно предсказать. Первый вопрос – вопрос исключительного участия граждан Украины. Считаю, что на этом этапе, если мы будем делать определенные шаги в земельной реформе, это должны быть только граждане Украины, без иностранцев и юридических лиц.
Второй вопрос – минимальная цена. То есть цена в рамках аукционов, которые будут происходить, должна быть не меньше, чем нормативно-денежная оценка земельных участков. Это исключит риск скупки земли за бесценок. Нормативно-денежная оценка на сегодня колеблется более-менее в европейских диапазонах.
И третий вопрос – государство должно гарантированно обеспечить фермеров возможностью, дешевым ресурсом – не более 7% годовых в гривне – покупать землю для своих нужд.
Фермер должен быть, во-первых, конкурентоспособным в контексте наличия у него средств. Кроме того, он должен иметь первоочередное право покупки земельных участков, если он проживает и работает на этой территории и хочет там хозяйничать. Это – три ключевых тезиса, и мне кажется, они обязательно должны быть в законе. Если их там не будет, думаю, что шансов у такого закона нет.
Но это вопрос широкого обсуждения, он очень политизирован. Надо помнить, что есть миллионы украинцев, у которых есть конституционное право собственности, которое они не могут реализовать. Уже более миллиона из них умерли, более 300 тыс. не унаследовали земли – эта земля ушла в государственный резерв. Считаю, что это неправильно. Надо помнить, что более 30% этих людей – это люди старше 70 лет, и им или их детям, внукам надо дать возможность распоряжаться своей собственностью.
Может ли рынок земли в Украине заработать в 2018 году?
У нас есть ограничения – мораторий и закон об обороте земель сельскохозяйственного назначения. В принципе, принятие такого закона не снимает мораторий, но когда заканчивается срок действия моратория, при наличии такого закона, он фактически отменяется. Так написано – мораторий действует до принятия закона.
Но у нас еще стоит вопрос наполнения кадастра. Уровень его наполненности достаточно высокий – около 90%, но есть еще часть работы, которую нужно сделать. Должна быть создана единая электронная система, единая база для аукциона. Чтобы все было понятно, прозрачно и чтобы количество участников рынка было максимальным. Максимальное количество участников – это максимальная цена и прозрачность.
Можно принять закон, и в законе написать его срок действия. Я не исключаю, что народные депутаты, если они будут в настроении за это голосовать, его примут, пропишут правила, но скажут, что это какой-то переходный период, и закон вступает в силу такого-то числа такого-то года. Поэтому в этом вопросе делать прогноз не стоит.
Начался 2017 год. Какими будут главные приоритеты министерства?
Прежде всего, это – институциональная реформа внутри министерства. Мы сделали полный аудит функционирования министерства по всем направлениям.
Я хотел бы, чтобы Верховная Рада проголосовала за все разработанные нами законопроекты по приватизации «Укрспирта» и по органическому производству.
Также это – открытие новых рынков, стабилизация эпизоотической ситуации и обеспечение институциональной способности Госпродпотребслужбы, стабильное развитие всех отраслей.
Те пять лет, что мы взяли по господдержке, я бы хотел, чтобы они были трансформированы в программу развития отраслей в рамках сельского хозяйства, чтобы мы увидели определенные результаты. Я против процесса ради процесса, я хочу, чтобы он отражал какую-то цель, к которой мы идем, и сейчас мы над этим будем работать.
Также хочу увеличения количества экспортеров и объемов экспорта, объемов валютной выручки, маржинальности участников этого процесса, схожести их показателей с общеевропейскими данными. То есть я бы хотел, чтобы мы стали полноценными участниками европейского пространства.
Также не хотелось бы, чтобы возникала ситуация – «да, мы лидеры, но мы лидеры, потому что мы дешевле продаем».
Также хотелось бы способствовать развитию сельских территорий. Хотелось бы, чтобы конечный результат, который мы увидим, был, как минимум, приемлемым. И как максимум, глубоко обнадеживающим результатом.
Стоит ли ждать в новом году новые рекорды?
Считаю, что высокие объемы урожая – это не ключевые достижения министерства, которым можно чрезмерно радоваться. Это, в первую очередь, достижения фермеров, компаний, которые работают на этом рынке.
Министерство создает условия, в которых существует отрасль, и у меня, как министра, конечно, есть определенная радость от того, что мы получили хорошие показатели в объеме вала.
Но для меня более важно, сколько средств зарабатывается на этом вале, сколько платится налогов, сколько людей трудоустроено. Расшифровывать эти показатели мы будем и будем, в том числе, следить за тем, какая другая позитивная динамика по другим отраслям тянется с аграрным производством. А все это должно создать условия для роста экономики. Конечный результат – благосостояние граждан, качество их жизни.
Автор: Надежда Бурбела
Источник: УНИАН
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.