Правительство хорошо стимулировало высшее образование, оплачивало новейшие технологии, способствовало большому уровню инвестиций и сбережений. Страна позиционируется как центр финансов и высоких технологий.
Карьерный дипломат, Чрезвычайный и Полномочный Посол Украины в Республике Сингапур (2010-2016 гг.) Павел Султанский в эксклюзивном интервью журналисту МИА «Вектор Ньюз» рассказал о сингапурском «экономическом чуде», особенностях борьбы с коррупцией и возможностях для Украины в этой стране.
— Павел Александрович, свыше пяти лет Вы были послом Украины в Сингапуре. Что Вас поразило в этой стране больше всего? Как изнутри выглядит сингапурское «экономическое чудо”?
Моя каденция в Республике Сингапур (РС) длилась почти пять с половиной лет. Это несколько не соответствует обычной международной практике в отношении дипломатов, которые находятся в заграничных командировках до четырех лет. Начиналась она по особенному – сопровождением основателя современного Сингапура Ли Куан Ю (1923-2015 гг.) во время его визита в Киев в сентябре 2010 года. Это событие в значительной мере определило, словно бы олицетворяло, мое восприятие мегаполиса, сингапурского «чуда” и расставляя все на свои, вполне рациональные, места. Сингапур богат на удивительные, если применять к островной нации традиционные мерила.
Но, правду говоря, необычным считаю, прежде всего, то, что в переломный для сингапурцев период 60-х прошлого века их возглавил ЛКЮ. Между прочим, именно так принято сокращать имя первого премьера, которым был господин Ли. Окажись тогда на месте лидера кто-то другой, в мире вполне могла бы возникнуть еще одна версия страны-неудачницы.
За годы пребывания в Сингапуре у меня сложилось довольно определенное мнение относительно истоков экономических успехов этого государства. Заключаются они в том, что на протяжении всего независимого (с августа 1965 года) существования Республики все препятствия на пути предпринимательства методично устранялись. Изнутри это выглядит, если одним словом, сказать жестко. Имя этой жесткости – выращенная на невероятно тяжелом грунте нулевая терпимость населения к коррупции. Остальное – это уже производное.
— Джо Стадвелл, американский эксперт в области бизнеса, репортер «Financial Times”, в своей книге «Почему Азии удалось” отмечает, что нельзя сравнивать экономики Сингапура и, к примеру, Индонезии, поскольку сингапурскую экономическую модель, возможно, квалифицировать как «портовый оффшорный финансовый центр”. Государства такого типа специализируются на финансовых услугах и не имеют мощного сельского хозяйства и промышленного производства. Могут ли, в условиях дефицита продовольствия и рабочей силы, наличия других слабых мест возникнуть существенный дисбаланс системы и, как следствие, экономический кризис?
Сингапур, естественно, не совместим с абсолютным большинством современных государств. Не соглашусь и с американским экспертом в том, что эту страну можно отнести к числу «портовых оффшорных финансовых центров”. Ни один, даже самый мощный, порт или оффшорная гавань не имеют всех атрибутов настоящей государственной власти, не тратят на оборону 4-5% своего бюджета (и это только официально заявляемая величина!). Действительно, по территории, сопоставим по размерам с Киевом, сегодня площадь Сингапура составляет 719 кв. км, на которой расположилось более 5,6 млн. людей, сложно представить себе пашню, грядки с луком и тому подобное. Однако многоэтажные тепличные комплексы там уже подают разнообразную зелень к столу местных потребителей.
Что касается промышленного производства, то здесь следует обратиться к цифрам. Следовательно, показатель ВВП Республики уверенно пересек рубеж в 300 млрд. долл. США. При этом доля промышленного производства из года в год составляет около 30% общего ВВП, то есть свыше 90 млрд. долл. США. Много это или мало? Решайте сами. В определенной степени достаточно обоснованными являются утверждения отдельных экспертов по специализации Сингапура на предоставлении услуг финансового порядка. Ведь они составляют 1/5 ежегодных доходов мегаполиса. С другой стороны, это лишь 20% от общего объема поступлений в казну.
Еще там есть один из крупнейших в мире морских портов, международный аэропорт, что в очередной раз возглавил соответствующий глобальный рейтинг. Все эти впечатляющие показатели не дают, как считают в Сингапуре, гарантий стабильности. Поэтому нация на уровне ДНК усвоила и подчиняется «правилу велосипеда” в отношении непрерывности реформ: велосипедист не падает, пока движется. Согласимся, только опытный трюкач способен какое-то время не упасть, балансируя на паре колес. Хотя собственно словом «реформы» сингапурцы не злоупотребляют, предпочитая точным формулировкам осуществляемых изменений этой разносторонней дефиниции.
Признаюсь, что ко мне, много раз обращались с вопросом относительно «тайного оружия” Сингапура, который действительно не имеет ни полезных ископаемых, ни природных источников пресной воды, ни достаточных трудовых ресурсов, ни многого другого, без чего трудно представить нормальное функционирование целостной системы. С течением времени выкристаллизовалось одно слово: менеджмент. Точнее два – эффективный менеджмент. О нем в контексте Сингапура можно говорить часами.
Сингапурский менеджмент в чем-то подобный высококлассной акупунктуре. Представим себе сложный организм страны-города с огромным количеством болевых точек (о некоторых речь шла выше). Правительственные учреждения, ответственно наблюдая за ними, точечно воздействуют на «тело” для предотвращения проблем. Угнетение коррупционных «точек” является лишь определенной, достаточно ограниченной, долей многочисленных других объектов постоянного мониторинга, осуществляемого исполнительной властью.
Преимущество сингапурского истеблишмента перед политиками большинства стран мира заключается в способности обеспечивать долгосрочное планирование – роскошь, которую позволяют себе только отдельные государства. На это они средств не жалели, даже когда их не хватало на самое необходимое. Основатели Сингапура мыслили стратегически и ответственно. Поскольку в основу отбора кадров на государственную службу был положен принцип меритократии. Поскольку неотвратимость наказания за преступления стала нормой повседневной жизни сингапурского общества.
— Продолжим тему по экономике, какие, на Ваш взгляд, интересы Украины в Сингапуре? Возможно, ли установить прочное экономическое взаимодействие между нашими странами? Что может стать основой взаимовыгодного сотрудничества, и можно ли применить сингапурский опыт в нашем государстве? Существуют ли реальные возможности трансформации политического диалога в экономическое и инвестиционное сотрудничество?
За несколько дней до возвращения в Украину в январе 2016-го от одного из влиятельных сингапурских политиков, который симпатизирует Украине, пришлось услышать буквально следующее: вы нас недооцениваете. Мне было понятно, что поездка в Киев Ли Куан Ю, лояльность к Украине представителей Сингапура в международных финансовых институтах, готовность на экспертном уровне браться за конкретные, пусть небольшие, проекты – все это не нашло, на его взгляд, ожидаемого отклика с нашей стороны. Более того, советские практики введения межправительственных органов, подписание формально-рамочных бумаг, помпезные совместные декларации – все это воспринимается сингапурцами в лучшем случае со сдержанной улыбкой.
Со времени установления дипломатических отношений (кстати, 31 марта 2017 года исполнилась четверть века этого события) Сингапур, дважды, посетили главы Украинского государства и шесть раз – руководители МИД Украины. Формально же в Украине лишь однажды (2015 г.) побывал министр иностранных дел РС. И то, собственно, по пути в другую европейскую страну. Для прагматиков сингапурцев важно, чтобы стабильными и действенными были государственные институты, суды действительно были независимыми, чтобы обязательством была свойственная наследственность, и они бы не подменялись обещаниями «взять под личный контроль”. Сингапурцы потенциально готовы к обменам между представителями власти всех уровней, но, по их убеждению, высоким визитам должна предшествовать кропотливая экспертная работа.
Сингапурское «экономическое чудо”, как мне видится, в целом может применяться за пределами государства-мегаполиса только в случаях переноса опыта управления мегаполисами. В остальном эта во многом искусственно рожденная нация механически воспроизводиться не может. Стараться ради достижения успеха трансплантировать в наши реалии сингапурский опыт – дурацкий замысел.
Чужой опыт является априори полезным. Однако прививать веточку манго, которая растет в Сингапуре, к украинской груше – занятие как минимум бесполезное. Однако какими чудесными могут быть плоды на нашей груше, если за ней как следует ухаживать! Сингапурцы с удовольствием оценили бы такие фрукты в своих супермаркетах.
Вернемся к делам житейским, посмотрим на сводки Госстата Украины. Они более чем умеренные относительно украинско-сингапурской торговли. Не говоря уже об инвестиционном сотрудничестве. При объемах внешней торговли РС, превышающей триллион долларов ежегодно, наша доля балансирует, как невесело шутят, на грани статистической погрешности. О чем может свидетельствовать сумма в 100 или же 200 млн. долл. США, когда речь идет о торговле со страной, признанной в мире одним из ведущих коммерческих посредников? Собственно о том, что эта страница нашего сотрудничества является целомудренно чистой. Другими словами, в наших взаимоотношениях существует огромный незадействованный потенциал. Так обычно заявляют политики, желая оставить приоткрытым окно возможностей.
На мой взгляд, с Сингапуром и, пожалуй, с большинством стран мира к политическому диалогу следует идти через успешное экономическое и инвестиционное сотрудничество, а не наоборот. Мы же, вопреки международной практике, мастерски не замечаем, что без содержательной экономической составляющей политические цели не являются достижимыми. Особенно когда речь идет не о соседних государствах.
Сингапур может превратиться в отличного торгово-экономического партнера, если воспользоваться наработанным им инструментарием, а не навязывать ему свои клише. Согласимся с тем, что исповедуючи такие подходы страны уже давно и успешно взаимодействуют с РС в пользу себе и не в ущерб Сингапура. У меня сложилось убеждение в готовности сингапурских предпринимателей сотрудничать с украинскими бизнесменами по всем направлениям – от переработки сырья до космических запусков. Их требования предельно просты: быть ответственными в выполнении взятых обязательств.
— Сингапур является учредителем и активным членом АСЕАН. Может ли Украина сотрудничать с Сингапуром на площадке этого объединения стран Юго-Восточной Азии (ЮВА)? Что для этого необходимо сделать?
Ошибаются те, кто пытается увидеть в АСЕАН подобие Евросоюза. Там нет единых регламентов и норм, там несоизмеримы уровни развития и общественно-политические модели. Но стремление и способность динамично развиваться, похоже, свойственны куда большей части населения ПСА, чем Европы.
Идея поиска своих интересов в АСЕАН выглядит привлекательно. Десять государств-членов Ассоциации с населением более 650 млн. человек и высокими в целом темпами экономического роста – многообещающий и объективно перспективный рынок. Роль Сингапура в этой организации весьма существенная. Руководство РС отдано базисным принципам АСЕАН сообщества и отличается последовательностью в отношении всех инициатив, способствующих сохранению и укреплению этой структуры.
В 2013 году был назначен Представитель Украины при Секретариате АСЕАН в Джакарте. Это стандартная практика для страны вне АСЕАН. Вместе с тем такое представительство касается государственной политики, а не предпринимательских кругов. Бизнес не имеет привилегии получить в подарок новый рынок из рук правительства. В регион следует выдвигаться, участвовать в выставках, продвигать рекламу, буквально навязывать себя потенциальному потребителю. Площадку Сингапура, считаю, самой эффективной для вхождения в регион Юго-Восточной Азии и могу аргументировано объяснить, почему именно.
Однако не стоит переоценивать значение отдельно взятого государства-члена АСЕАН как универсального ключа к двери остальных его стран. В Сингапуре, в силу ряда благоприятных условий, расположили свои штаб-квартиры многие транснациональные, региональные и национальные компании. Это, естественно, является дополнительным преимуществом мегаполиса, однако не отменяет необходимости работать с каждым из субъектов Ассоциации. Применение своим возможностям в ПСА могут найти национальные строительные компании разных профилей, экспортеры сельхозпродукции, транспортных средств, товаров военного и двойного назначения, производители программных продуктов, техники космической отрасли.
Кстати, с инициативой учредить на острове представительства украинских экспортеров неоднократно выступало и наше посольство. Однако практического развития идея, как мне известно, до сих пор не получила.
— Проблемными вопросами нашего государства является коррупция и терпимость к ней в обществе. Чему мы можем научиться у основателя Сингапура Ли Куан Ю как одного из самых успешных борцов с этим явлением? Можно ли применить его опыт у нас?
Позволю себе прелюдию к ответу. Наша привычка к самобичеванию порой выглядит как лукавство для того, чтобы опустить руки и бездействовать. Мол, все не без греха, а всех не пересажаешь. Существует и другая крайность, когда скандалы, в том числе коррупционные, стараются прятать от чужих глаз. Очевидно, нужно прекратить уместно и неуместно, нередко просто мимоходом, клеймить себя, подменяя рутинную воспитательную и профилактическую работу модными лозунгами борьбы со всеми подряд. У нас даже с нищетой и бедностью «борются”, вместо того, чтобы их преодолевать.
Теперь, по сути. «Посади трех друзей” – совсем не анекдот о ЛКЮ, а, правда, относительно его методов приучения соотечественников к законопослушности. Сам он, в меру своих представлений о справедливости и законности, всегда олицетворял несгибаемый антипод коррупционера. С годами сингапурское общество привыкло к мысли о том, что бюрократ – это не обязательно тот, кто безнаказанно выкачивает из государственной казны денежные знаки в собственный карман, что чиновник не живет в пентхаусе и что куда более опасным для его существования является взяткодатель, чем взяточник.
В сингапурском Бюро расследований коррупционных практик (БРКП) уже давно основное внимание переключили с госслужащих на потенциальных взяткодателей из частного сектора. Отгадка такого – видимо, неожиданного для нашего сознания – явления является несложной: в то время как весьма высокооплачиваемые госслужащие в абсолютном своем большинстве готовы удовлетвориться достойными зарплатами, именно частный бизнес в попытке получить дополнительные доходы ищет возможности подкупить тех, кто благодаря своему положению мог бы этому способствовать за определенную выгоду. Вот почему чиновники уже длительное время составляют лишь незначительный процент от общего числа всех клиентов сингапурских антикоррупционеров.
Как и у нас, среди сингапурцев есть сибариты и трудоголики, искренние и откровенные, ровно, как и достаточно двуликие. Но многих из них объединяет убежденность в том, что обещания следует подтверждать делами, правила надлежит соблюдать, а равными перед законом являются все.
Рекомендации ЛКЮ по обузданию взяточничества прозвучали в Киеве на встречах с Януковичем и Азаровым жестко и однозначно, буквально таким образом: «Станьте на путь борьбы с коррупцией, покажите прогресс в этом деле, чтобы вам поверили!” Не думаю, что в рецепте от господина Ли содержалось нечто неординарное, сложное для понимания. Сейчас это звучит в какой-то степени даже комично: олицетворение победы над коррупцией и казнокрадством призвало руководителей ограбление национального богатства Украины рубить сук, на котором они так удобно устроились. Проблема заключалась в прямо противоположных стремлениях украинских государственных мужей. Не склонен к наивности ЛКЮ, очевидно, представить себе не мог, насколько неуместными были его призывы плотоядных ограничивать себя салатами.
Реалии современного Сингапура таковы, что узких мест, где стороны коррупционного преступления могли бы безнаказанно кутить, едва ли не с каждым подобным преступлением становится все меньше. Следует отметить, что в этой стране не гнушаются никакими средствами для искоренения коррупции, включая провокации. Разве что известную сцену а-ля Жиглов с Кирпичем не разыгрывают.
Так уж повелось в Сингапуре: если теща (дед-долгожитель, кузен со скромными доходами, юная и перспективная, но без очевидных доходов племянница и т. п.) чиновника делает чрезвычайно ценное приобретение, антикоррупционеры немедленно включают режим сканирования его деятельности. Естественно, его личные расходы подлежат непрерывному и всеобъемлющему контролю. Навсегда во включенном радаре БРКП находится даже фактически первое лицо государства – премьер-министр. И, хотя, сотрудники Бюро являются непубличными лицами, как, видимо, и должно быть, результаты их специфической деятельности регулярно всплывают на первых полосах местных газет и обсуждаются в праймтайм. Вероятно, такой стиль работы (результаты – в медиапространстве!) подходил бы и нам.
После стольких лет пребывания в Сингапуре могу с уверенностью утверждать: пятна на Солнце (коррупция в Сингапуре), все таки, есть. Фундаментальное отличие этого явления у них и у нас заключается в неотвратимости наказания за него там и сплавлении взяточников-щук в реку у нас. Пока, к сожалению, преимущественно вот так.
Автор: Юрий Пойта
Источник: Вектор Ньюз
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.