Читайте также: У нас детективы точно не гуляют: Сытник рассказал, какие схемы удалось ликвидировать на государственных предприятиях
Мы познакомились в августе 2015 года, во время его первого интервью для «Украинской правды». Тогда он, бывший следователь и адвокат, который только что выиграл конкурс на должность главы НАБУ, рассказывал о своих приоритетах борьбы с коррупцией, международной помощи и наборе детективов.
На часах 9:13 утра. Сытник пришел на работу чуть раньше, чем обычно, и занимается уже обыденным для себя делом – подписывает десятки запросов на специальную проверку для кандидатов, претендующих на должность детективов НАБУ.
В этой стопке документов, помеченных разных цветов стикерами, есть десять обращений от нардепов.
– Когда заканчивается сессия, они начинают активно писать обращения, – шутит Сытник, берет уже подписанные бумаги и быстро идет в приемную, чтобы отдать их секретарше.
Иногда, от общения с Сытником складывается впечатление, что «не по Сеньке шапка». Кажется, что он не привык к роли руководителя большой и новой для Украины структуры, на которую возложены самые большие надежды общества в борьбе с коррупцией.
Не под запись он открытый для общения человек, который может долго говорить о наболевшем со всем богатым спектром мимики на живом лице. Однако публично уже привык закрываться и отражать многочисленные атаки.
9:30
У нас есть около получаса для общения перед началом первого совещания Сытника с детективами.
Председатель НАБУ просит секретаршу сварить ему черного кофе, который приносят ему в белой фарфоровой чашечке, и он садится за круглый стол из темного дерева.
Этот стол, как и длинный письменный стол, как и массивные кресла, как и тяжелые красно-золотые шторы с кистями, – достались Сытнику в наследство от министерства промышленной политики, работники которого до 2014 года занимали нынешнее здание НАБУ.
Вспоминая тогдашнее состояние помещения, Сытник и сегодня не скрывает возмущения.
– Все было в ужасном состоянии, мы не имели даже элементарной возможности создать первые рабочие места для детективов. Бывшую в употреблении мебель нам тогда дали представители посольства Канады. Четвертый этаж был единственным годным, чтобы хоть как-то начать работать. Все остальное – ужас. На втором и третьем этаже, где сейчас сидят аналитики, лежали груды мусора, поломанной мебели, – говорит Сытник, рассказывая о планах относительно ремонта на четвертом этаже, чтобы все было «хотя бы в одной цветовой гамме».
Сытник, который в 2015-м говорил, что в идеале ему бы хотелось в первый рабочий день кого-то задержать, сегодня говорит, что фактическая подготовка к работе бюро заняла год – приведение в порядок помещений, проведение необходимых тендеров, и конечно, время для детективов, чтобы те вошли в процесс работы.
– Мы с самого начала не страдали идеалистическими ожиданиями. Мы понимали, что за год-два ситуацию в стране невозможно исправить – большие ожидания были у общества.
Я много раз рассказывал о том, что 16 апреля 2015 года был назначен, а 17-го меня спрашивают: «Сколько человек вы посадили в тюрьму?» – вспоминает он с улыбкой.
Время, отведенное на разговор, быстро уплывает. Сытник извиняется: должен провести закрытое совещание с детективами. На столе у него есть несколько мониторов, на которых видно, что происходит в приемной, поэтому время от времени Сытник может крикнуть «заходи!» – что он и делает.
В кабинет с кипой документов заходит руководитель головного подразделения детективов Андрей Калужинский и еще несколько работников бюро.
Сквозь закрытую дверь слышны обрывки громкого разговора Сытника с детективами.
11:00
После совещания с детективами, Сытник быстро шагает по коридору в зал. Здесь с минуты на минуту должна начаться встреча с Моникой Маковей, бывшей руководительницей министерства юстиции и основательницей Антикоррупционной прокуратуры Румынии.
Здесь на большом столе уже приготовили воду, кофейники, печенье и конфеты. За несколько секунд в комнату заходят несколько человек, среди которых и Маковей – харизматичная женщина с живым, немного детским взглядом и морщинами вокруг глаз: такие бывают у людей, которые много улыбаются.
При этом снаружи она выглядит сдержанной и немного жесткой, черный костюм лишь подчеркивает серьезность.
Зайдя в комнату, с улыбкой жмет Сытнику руку.
– Владеете русским? – немного неуверенно и неуклюже перед началом встречи спрашивает у нее глава НАБУ.
Маковей удивляется данному вопросу и отрицательно качает головой.
– Я тоже, – говорит он и смеется, чтобы хоть как-то разрядить атмосферу.
Так что для общения остается английский. Владение этим языком у Сытника хромает, и чувствуется, что директор НАБУ из-за этого подвержен комплексу.
С помощью одной из работниц НАБУ, которая выполняет перевод, Сытник рассказывает, что один из его первых зарубежных визитов на посту директора бюро был именно в Румынию, где он изучал опыт борьбы с коррупцией.
Внимательно выслушав импровизированное вступительное слово Сытника, Маковей рассказывает, как в Румынии задерживали коррупционеров. Кого-то в парикмахерской во время бритья, у кого-то дома были двойные стены, между которыми были спрятаны деньги, кто-то прятался в лифте, думая, что там разговоры о будущих взятках никто не услышит.
– По нашей Конституции человека можно задержать на 24 часа, – говорит Маковей.
– А нашим судьям и трех дней не хватает, – тяжело вздыхает Сытник и продолжает: – В Украине очень сложные процессуальные процедуры.
Во время разговора он несколько раз отвлекается на сообщения в телефоне, не очень внимательно слушая рассказы Маковей. Заметно, что Сытник чем-то обеспокоен.
– Если вам нужно сделать паузу, пожалуйста, я подожду, – говорит она.
– Нет-нет, – возражает Сытник и быстро откладывает телефон на стол экраном вниз.
Поэтому Маковей продолжает разговор вопросом о сроке назначения Сытника на должность главы НАБУ.
– Теоретически, – говорит он, – на семь лет. Но уже сейчас парламент делает все, чтобы создать условия для моего увольнения. Верховная Рада может уволить, но по результатам аудита деятельности НАБУ относительно эффективности и независимости нашей работы.
Говоря об этом, Сытник имеет в виду предстоящий аудит, который должно пройти НАБУ и он, как руководитель этого органа. Для этого Президент, Кабмин и Верховная Рада определяется с кандидатурами аудиторов.
Собеседования членов Кабмина с кандидатами на должность аудиторов проходили в закрытом режиме, в конце чиновники определились с фамилией Михаила Буроменского. Президент еще не выбрал своего кандидата. А вот депутаты несколько раз со скандалами, безуспешно пытались проголосовать за кандидатуру Найджела Брауна, который считается ручным аудитором Администрации Президента и снова пробует соревноваться за должность.
– Я не думаю, что оценивать деятельность НАБУ – дело парламента, хотя у вас такая же проблема, как и у Румынии. Люди, которые это делают, являются коррумпированными, – с пониманием относится Маковей.
На это Сытник отвечает, что такую реакцию НАБУ получает с началом громких расследований и задержаний.
– Нормально, у нас тоже такое было. Просто будьте сильными, есть помощь и поддержка других стран, – говорит Маковей, добавляя, что готова проанализировать нужды НАБУ перед депутатами и послами, с которыми будет встречаться в ближайшие дни. Мол, международное давление работает.
Встреча с Маковей затянулась почти на два часа.
Сытник успевает подробно рассказать о наиболее громких кейсах НАБУ. По делу судьи Николая Чауса, которого детективы НАБУ разоблачили в получении взятки в 150 тысяч долларов, «газовой схеме» бывшего члена депутатской группы «Воля народа» Александра Онищенко, а также о задержании главы Государственной фискальной службы Романа Насирова, за которого внесли рекордную для Украины сумму залога в 100 миллионов гривен.
– Откуда у него такие средства? – удивляется Маковей.
– У него хорошая жена, – с улыбкой отвечает Сытник. – Много моих знакомых спрашивали, где можно найти такую жену.
Еще несколько минут Маковей говорит о проблемах НАБУ – например, про отсутствие права на прослушивание. В бюро имеется специальное оборудование и департамент, который снимает информацию, но трафик идет через Службу безопасности Украины. Поэтому НАБУ не может самостоятельно снимать информацию с каналов связи.
Находясь более двух лет на посту директора бюро, Сытник не может добиться от парламента принятия законопроекта, предусматривающего прослушивания для бюро. Хотя такое требование записано в меморандуме с МВФ, а посольство США, например, еще в прошлом году направляло письма спикеру парламента Андрею Парубию с просьбой к депутатам рассмотреть законопроект «о прослушивании» для НАБУ.
Еще одна, самая большая проблема для бюро, которую Сытник обсуждает с Маковей, – отсутствие судебных приговоров в делах.
– Наша судебная система фактически парализована, – говорит Сытник. – Дела, которые мы передаем в суд, просто не слушаются.
Маковей отмечает, что в Украине много антикоррупционных органов – Нацагентство по вопросам предотвращения коррупции, которое должно проверять декларации, НАБУ, Специализированная антикоррупционная прокуратура. По мнению Маковей, НАБУ и САП стоило бы объединить, ведь между этими двумя органами существуют трения.
Напоследок Сытник предлагает Маковей взять брошюру, изданную на английском языке. Мол, ей будет интересно посмотреть на коррупционные схемы, которые были обнаружены бюро. Также он предлагает ей небольшую экскурсию по зданию.
Они выходят в коридор, где уже ждет первый заместитель директора бюро Гизо Углава.
Уже после проведения «Однажды с…» выяснилось, что генпрокуратура расследует дело в отношении Углавы о подозрении в уклонении от уплаты налогов и сокрытии гражданства Грузии. В НАБУ с ответом не замедлили – и возбудили дело о вмешательстве ГПУ в работу бюро.
Но эти проблемы в Углавы возникнут позже. Пока что, он, улыбающийся, шел длинными коридорами НАБУ в компании Сытника и Маковей.
Сытник показывает румынской гостьи большой спортзал, где тренируются сотрудники бюро и, пока для нее переводят на английский, почему-то решает ударить боксерскую грушу кулаком.
Осмотр занимает несколько минут, и делегация шагает дальше – небольшая комната для допросов с видеокамерой, комната, где работают детективы с забавными изображениями котиков на системных блоках компьютеров, комната с несколькими мощными сканерами, приобретенными при поддержке посольства США. Эти аппараты предназначены для быстрого сканирования больших массивов документов.
– Гизо, Моника предлагает объединять НАБУ и САП, но тогда, боюсь, что метастазы из САП проникнут в НАБУ, – полушепотом и в шутку обращается Сытник к Углаве, пока Маковей внимательно слушает рассказ переводчика о сканере.
– Нет, это будет тот случай, когда мы победим, – смеясь, отвечает Углава.
Он остается проводить экскурсию для Маковей, а Сытник торопится в свой кабинет, где у него по расписанию предусмотрено занятие по английскому языку.
– Как получилось, что Углава остается работать в НАБУ, когда много других грузин, как Михаил Саакашвили, Эка Згуладзе, Хатия Деканоидзе, ушли с государственных постов? – спрашиваю у Сытника.
– Я бы сказал, про всех грузин «ушли». Просто Гизо был единственный, у кого были условия делать то, для чего его пригласили. У меня с ним нет разногласий во взглядах и ценностях, мы пришли создавать что-то, – говорит председатель НАБУ.
Зайдя к своей приемной, Сытник понимает, что его преподавательницы еще нет, и несколько минут ждет, опершись на стол секретарши. Расспрашиваю, сколько раз в неделю у него занятия по английскому.
– Два или три, но постоянно срываются, – сожалеет он.
В это время приходит преподавательница. Сытник просит нас подождать в приемной, аргументируя, что не готов учить язык публично.
– Стесняетесь? – спрашиваю.
– Да! – смеясь, восклицает Сытник и продолжает: – Я сейчас как та собака Павлова. Слушаешь, и так хочется что-то сказать…
После этих слов он закрывает дверь в кабинет. Урок длится около 40 минут. Пока мы ждем в приемной, сквозь дверь слышно «She is…»
Закончив урок, Сытник провожает преподавательницу в приемную. В этот момент как раз пришел председатель Совета общественного контроля НАБУ Алексей Гриценко. Улыбающийся, довольный Сытник жмет ему руку и обращается к Дмитрию со словами: «Сфотографируй с шефом».
Разговор с Гриценко за закрытыми дверями в кабинете Сытника длится несколько минут.
Несколькими часами позже в Facebook Гриценко появится сообщение о том, что бывший депутат от НФ, один из спонсоров партии Николай Мартыненко скрывается от вручения подозрения НАБУ в приемной народного депутата от НФ Дениса Дзендзерского.
14:30
Спеша на встречу вне помещения НАБУ, Сытник рассказывает нам про «информационную бомбу» – детективы НАБУ пытаются вручить подозрение Мартыненко. Поэтому сразу становится понятно, какого чиновника имел в виду Сытник во время встречи с Маковей.
– Но не пишите со ссылкой на меня или бюро, а, то опять будут обвинять в пиаре, утечке информации, – категорически просит он.
Поэтому нам не остается ничего другого, как попытаться подтвердить новость у адвокатов Мартыненко.
Сытник направляется на улицу, к служебному автомобилю Škoda Superb, припаркованному во внутреннем дворе НАБУ. Кроме авто, у которого уже ждет водитель, во дворе стоит бронетранспортер и БТР, которые были переданы для спецназа НАБУ в прошлом году.
Директор бюро не хочет брать нас на встречу, и объясняет, что она будет касаться пилотного проекта НАБУ, САП и Антикоррупционного суда, который должен быть создан в рамках судебной реформы. По замыслу, детективы будут составлять электронные представления об обысках, и по закрытым каналам будут отправлять в суд. Судья также будет иметь доступ к этим закрытым каналам.
Речь идет о таком себе закрытом электронном документообороте между правоохранительными органами и судами.
– Я в Лондоне рассказывал детективам, что у нас дело может быть и в тысячу томов. Они смотрели с недоумением. Я открыл ноутбук, показал. У нас в деле Онищенко была огромная куча бумаг, для каждого обыска копируется куча бумаг… Поэтому такой проект реально уменьшит нагрузку технического характера, – объясняет он и обещает скоро вернуться со встречи.
15:30
После встречи в приемной Сытника уже ждет Калужинский с несколькими документами в руках. Один из них он показывает Сытнику.
– Дебил! Что я могу сказать… Я не пойду, – раздраженно бросает он, посмотрев на документ, быстро заходит в кабинет, нервно снимает с себя пиджак и бросает его на спинку стула.
За несколько секунд, успокоившись, он приглашает нас в небольшую комнату отдыха рядом с кабинетом.
Здесь, на полу, стоит большой портрет Тараса Шевченко. Раньше портрет висел над рабочим столом в кабинете Сытника, а теперь там торчит только огромный гвоздь.
– Он на этом портрете старый и уставший, а я хочу повесить портрет молодого и красивого Тараса, – задумавшись, говорит Сытник и приглашает нас пообедать с ним.
Комнаты отдыха есть во многих руководителей государственных органов, но у Сытника – она не самая скромная из тех, что нам приходилось видеть в рамках подготовки материалов цикла «Один день с…».
Здесь есть диван и стол, на котором лежат три пиццы из кафе «Челентано» (географически ближайшая к НАБУ пиццерия), салаты и солянка в одноразовой посуде, а также несколько бутылок с колой.
Сытник предлагает налить мне колы, но я отрицаю, что ее не пью.
– Я тоже. Какого черта ее вообще купили, – ворчит Сытник, наливая себе в стакан газированный напиток.
Сейчас он выглядит уставшим и немного нервным. Хотя в течение всего дня производит впечатление человека, который привык отражать нападения как на себя лично, так и на бюро.
В течение более двух лет, что он возглавляет НАБУ, таких атак было более чем достаточно.
Бюро критиковали за дорогие носки, жену Сытника, которая в составе официальной делегации НАБУ летала в Лондон в 2015 году, и многое другое. Последняя история – заявление ГПУ о задержании якобы сотрудника НАБУ и его подельника на взятке в 150 тысяч долларов.
– Фактически спокойных дней, когда мы не чувствуем атак, нет. Уже общеизвестный факт, что как только мы кого-то из высокого уровня начнем задерживать, то сразу появляются тонны грязи, обвинений, начиная от непрофессионализма и заканчивая какими-то политическими заказами, – говорит он, беря большой кусок пиццы с сыром.
Но Сытник и его структура терпит обвинения не только со стороны ГПУ, депутатов или людей, в отношении которых ведутся расследования, но и со стороны тех, кто должен был бы быть партнерами бюро, – а именно Назара Холодницкого, руководителя Специализированной антикоррупционной прокуратуры. Органа, осуществляющего надзор за соблюдением законов со стороны НАБУ во время проведения оперативно-розыскной деятельности и досудебного расследования.
Казалось бы, что НАБУ и САП должны быть партнерами и совместно бороться с коррупцией в Украине. Однако на практике Холодницкий и Сытник обвиняют друг друга с конца прошлого года.
Например, НАБУ жаловалось Генпрокуратуре на бездействие Холодницкого в расследовании так называемого «дела МАУ», а Холодницкий упрекал НАБУ в злоупотреблении пиаром.
Много месяцев Холодницкий не подписывал подозрение относительно Романа Насирова, Николая Мартыненко, и продолжает не подписывать в отношении председателя ЦИК, одного из фигурантов дела о черной бухгалтерии Партии регионов Михаила Охендовского.
– Какова основная стратегия? «Мы считаем, что там нет доказательств». Кто это может проверить? Никто, ибо никто не видел материалов. Это очень удобная позиция для прокурора. Вот, «нет доказательств, я так считаю», – объясняет Сытник.
Тема отношений между НАБУ и САП болезненно задевает его.
Сытник рассказывает, что в САП даже нет своей канцелярии. Поэтому пока отправленный текст подозрения поступит в САП – его прочтет половина работников ГПУ. Такая ситуация, по словам главы бюро, была во время направления подозрения в отношении прокурора АТО Константина Кулика, которого обвиняли в коррупции.
– Мне это тоже не нравится, – говорит Сытник и продолжает: – Но позиция, когда мы все работали-работали, публично говорили, что скоро-скоро, а потом «нет доказательств» – то так тоже нельзя работать. И независимой аудитории проверить эти слова фактически невозможно. Очень удобная позиция. Здесь я вижу доказательства, а здесь не вижу. По некоторым делам по очень схожим схемам – видят, а тут – «не видят».
Я внимательно слушаю и рассказываю, что собеседники УП о САП говорят про большое количество ошибок в текстах подозрений. В частности, в тексте подозрения в отношении МАУ – 196.
Сытник за словом в карман не лезет, говоря вроде «наши друзья с антикоррупционной прокуратуры о многом рассказывают», и «было же время у кого-то посчитать».
– Я сейчас могу показать документы, которые составляли прокуроры. К сожалению, есть определенные амбиции, не знаю причин всего этого. Но если мы говорим о качестве документов, то прокуроры тоже иногда такое пишут, что без смеха смотреть невозможно. Но мы это не афишируем. Они же нас обвиняют в пиаре. Однако мы этого не показываем, об этом не говорим. Наоборот, постоянно подчеркиваем, что мы стараемся работать вместе. Но, к сожалению, адекватной реакции мы не видим, – вздыхает он, добавляя, что НАБУ не может работать без САП, а САП без НАБУ.
Обеденный перерыв подходит к концу. В приемной уже ждет нардеп от НФ Татьяна Черновол, которая принесла материалы в НАБУ. Сытник объясняет, что сюда приходит немного депутатов, но Татьяна – одна из исключений.
– У нее еще живет дух журналиста, который проводил расследование. Иногда она вспоминает свои навыки, приносит заявления и доводит до сведения, что она имела в виду в этом заявлении, – говорит он.
С Черновол он говорит около десяти минут, снова за закрытыми дверями своего кабинета. В это время к Сытнику заходит и один из его замов – Анатолий Новак. Колоритный спортивный мужчина крепкого телосложения, который почти год провел в зоне АТО, а теперь руководит спецназом НАБУ.
– Я вас спас, – торжественно объявляет он, выйдя в приемную. – Они скоро заканчивают!
Будто заигрывая с нами, Новак предлагает устраиваться на работу в НАБУ.
16:20
Сытник завершает короткое интервью для World Bank Group и соглашается еще немного пообщаться с нами.
Но разговор получается скомканным. На его мобильный телефон все время приходят сообщения, которые он читает, мобильный и рабочие телефоны звонят с интервалом в несколько минут. В это время примерно за шесть километров от здания НАБУ, в бизнес-центре Carnegie Center, где расположен офис партии НФ, детективы пытаются вручить подозрение Мартыненко.
– А чья там приемная? – спрашивает Сытник, ответив на очередной звонок по мобильному телефону и нервно подойдя к окну, – Пинзеника? (нардеп от НФ Павел Пинзеник – УП).
Он возвращается за стол.
– Пытаетесь узнать, чья там приемная? – спрашиваю я.
– И я думал, что Пинзеника, но он на Шелковичной улице, – отмахивается Сытник.
В какой-то момент ему звонит и сын.
– Наши выиграли? 1:1? И ты гол забил? Молодец, расскажешь потом, – говорит он. Кажется, ему неловко, что журналисты слышат этот разговор в разгар попыток детективов вручить подозрение.
Становится понятно, что долго расспрашивать Сытника не получится. Он без должной концентрации и взволнован.
Спрашиваю о кандидатурах аудиторов и попытках власти таким образом повлиять на работу бюро.
– Мы не можем себе позволить обсуждать какие-то конкретные кандидатуры и говорить, что нас кто-то устроит, а кто не устроит. Мы должны выполнять свою работу, – очень сухо отвечает Сытник.
– Вы не можете. Общество может. И депутаты могут. Некоторые из них говорят, что Браун – это креатура Администрации Президента, – возражаю.
– На нем такого бейджика не было, насколько я знаю. Меня очень часто спрашивают, почему так произошло, что был такой скандал. Мое мнение, что скандал был не из-за какой-то фамилии, а из-за того, что процедура была какая-то непрозрачная и немного неправильная, что были такие попытки назначить этого аудитора. Поэтому и была такая реакция. Потому что был конкурс, подавались люди, был победитель этого конкурса. Его рекомендовали проголосовать в зале, – говорит глава НАБУ.
Напоминаю Сытнику, что по результатам аудита его могут снять с должности.
– Мы не говорим, что идеально делаем свою работу. Я уверен, что, возможно, какие-то замечания в ходе аудита будут. Вопрос стоит не только для нас, а вообще для всей антикоррупционной реформы – чтобы вывод этого аудита, отрицательный, или положительный, – чтобы этот вывод был легитимным, чтобы не было сомнений в объективности данного заключения. А если, извините, заходит человек и не может объяснить, откуда он взялся, но уже знает, что у нас все плохо – ну… – не заканчивает ответ он.
На вопрос, если придется уходить в отставку, Сытник, который во время разговора несколько раз подчеркивал, что защита НАБУ это активисты и международное сообщество, – реагирует так, как будто проглотил кусочек кислого лимона.
По его мимике видно, что возможность отставки ему не нравится. И об этом он предпочитает долго не говорить.
– Как это можно вообще исключить? Отрицательное заключение аудита, отставку? Возможно, вообще примут закон и ликвидируют, как в Румынии. Конституционный Суд признал неконституционным их агентство добропорядочности и его ликвидировали.
Я даже не исключаю, что и у нас такое может быть. Что в Конституционный Суд обратятся с конституционным иском: «Прошу признать закон о НАБУ неконституционным». Таких вариантов много…
Я лично, и мои коллеги – мы делаем все, что возможно в этом государстве, чтобы антикоррупционная реформа не захлебнулась. Мы в очередной раз заявляем, что видим, насколько проблемной является судебная реформа. Пример по Насирову – экспертиза, давление на экспертов. По Охендовскому простая экспертиза делалась три месяца, и вывод так и не был составлен.
Таких мелких моментов тысячи в день. Мы с этим постоянно боремся, пытаемся «рыть проходы». И когда все это уже выстрадано – бах, и суд. И все. И параллельно «мега эксперты» во всех сферах одновременно, даже не разбираясь, где зона ответственности НАБУ, где прокурорская зона ответственности…
Как можно так непрофессионально говорить, что НАБУ никого не посадило? И мы никого не сажаем! Во всех государствах с демократическим режимом сажает только суд! – Сытник почти кричит о наболевшем.
Но если ему все же придется идти в отставку, чем будет заниматься?
– Как говорил мой сын: «Папа, я надеюсь, что когда-нибудь снова станешь адвокатом и будешь больше времени проводить дома», – с улыбкой говорит он.
Около шести часов вечера мы заканчиваем. В кабинет Сытника снова заходит Новак, и они вместе выходят в коридор. Мы выходим из здания НАБУ.
Понятно, что вечер и ночь в бюро будут горячее, чем тот день, который Сытник согласился провести с УП.
Автор: Мария Жартовская
Источник: Украинская правда
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.