– На данный момент, арка (известна как Новый чернобыльский саркофаг, Укрытие-2 или НБК, далее в материале – просто арка) считается готовым или нет?
– Нет, ни в коем случае.
– Насколько она не готова? И почему тогда она уже надвинута на старый «Саркофаг» (известная как объект «Укрытие»)?
– Арка на сегодня физически закрывает старый объект «Укрытие» от природных воздействий. От снега, от дождя. И все.
– То есть, сама по себе она не защищает внешний мир от возможных радиоактивных угроз?
– Конечно. Арка – это должен быть единый технологический комплекс, в котором поддерживается определенное давление, температура в котором измеряется плотность гамма-излучения внутри объекта «Укрытие». Для этого внутри арки предусмотрен монтаж и наладка определенного количества оборудования, которое физически… часть смонтирована, часть не смонтирована. Система основных кранов, СОК так называемая, которая в будущем должна разбирать нестабильные строительные конструкции старого «Укрытия» – она тоже смонтирована, но до конца не отлажена.
До сих пор не налажена система, которая должна поддерживать саму арку в состоянии, чтобы она не ржавела, например. Она состоит из стальных конструкций. Внутри, в между арочном пространстве, может образовываться конденсат, который будет способствовать коррозии. Чтобы избежать это есть система вентиляции с подогревом и осушением. Она предусмотрена – но еще не работает.
– И когда начнет работать? Эта и все другие системы?
– Согласно контракту все должно закончиться в ноябре 2017 года.
– Как я понимаю, изначально не планировалось, что «Укрытие-2» будет надвигаться на 4-й энергоблок ЧАЭС в таком состоянии?
– Да, сначала планировалось, что все оборудование будет смонтировано, в большинстве своем налажено на «чистой» зоне (где нет радиоактивного загрязнения – 5.UA), там же, где собиралась и сама арка. И уже после этого, с проведенными индивидуальными испытаниями, арка должна была наезжать на «Саркофаг». А там она должна была быть подключена к своим проектным источникам энергии. Которые тоже на то время уже должны были быть смонтированы и отлажены в специальных зданиях. И сделаны комплексные испытания арки – в «грязном» месте, над самым объектом «Укрытие».
Этого не произошло. Его частично смонтировали, частично – нет. Надвинули арку на «Саркофаг», а теперь это оборудование в состоянии такого полуфабриката находится внутри арки. Сейчас заканчивают его монтаж и начинают наладку. Все это происходит уже в «грязной» зоне. Кроме того, на время надвигания еще не была закончена система электроснабжения, поэтому все оборудование до сих пор питается от временных источников, что неудобно. Не закончены строительные работы помещений фильтров, вентиляционной галереи.
– А как должен происходить нормальный процесс построения такого комплекса?
– Сначала заканчиваются общестроительные работы. Затем проводятся и заканчиваются отделочные работы. После этого начинаются монтажные работы с оборудованием. И после их окончания – пуск и наладка. Каждый этап оформляется специальным актом сдачи-приемки территории и помещений. После каждого этапа тот, кто закончил предыдущий – уже не имеет права и возможности в этом помещении что-нибудь испортить. То есть строители закончили свой этап – после этого они туда строительную пыль не несут, они не изменяют геометрию строительных конструкций.
А в новой арке сейчас ведутся строительные, отделочные, монтажные работы и наладка – в одних и тех же помещениях. Параллельно. Поэтому ни о каком слаженном процессе с завершенными этапами речи быть не может. Там где уже есть оборудование и проводятся отделочные работы с пылеобразованием, которые загрязняют его.
– Это все в итоге повлияет на качество самого сооружения, арки?
– Это может повлиять. Оборудование еще не введено в эксплуатацию, а его уже надо чистить. Проводить ему техобслуживание, начиная с полной чистки, хотя бы от пыли.
– Что вообще могло послужить причиной надвигания арки?
– Срок эксплуатации старого объекта «Укрытие» был определен в 30 лет. И в ноябре прошлого года срок как раз прошел. И вот этим новым укрытием как будто закрыли «Саркофаг» от снега. Снежный покров добавлял массу осадков на крышу старого объекта «Укрытие». Строительная версия, что снег, скапливаясь на кровле, ухудшал стабильность конструкции. Плюс, если бы еще зимой в Украине произошло землетрясение в 6 баллов, что очень маловероятно, но все же, допустимо, то на «Укрытии» возможно, было бы частичное обрушение кровли.
– Но вы не считаете это достаточной причиной менять сроки установки арки?
– Определенный риск был, но очень маловероятный. Хотя, конечно, износ строительных конструкций старого блока наблюдается. Например, в прошлом году произошло частичное обрушение стены машинного зала 4-го блока (ЧАЭС – 5.UA). Хотя предварительно по этому случаю ничего не предвещало. Это свидетельствует, что возможно строительные службы ЧАЭС что-то недосмотрели, и в других местах могло бы произойти обрушение. Где не укрепили, не посмотрели. Ведь там радиационные поля, сильно много не посмотришь.
– То есть все-таки причины были?
– Здесь нельзя сказать однозначно. Самая большая проблема «Саркофага» – это не рассчитанная конструкция. Для любого строительного объекта всегда рассчитываются фундамент, стены, все составляющие механической прочности и дается прогноз времени службы, стойкости и так далее. «Саркофаг» – это строительная конструкция, которая сооружена на остатках фундаментов 4-го блока ЧАЭС. Они не были до конца исследованы – насколько они разрушены, какая у них прочность. «Саркофаг» в 1986 году строился во многом наугад. Не было физической возможности провести исследование и расчет. Поэтому, частично, эта конструкция рассчитана, а частично – она гипотетически опирается на предположение, что «вот здесь оно выдержит». На глаз. И от этого никак нельзя было уйти, иначе не получалось.
– Довольно опасно звучит.
– Так оно и есть. Рискованно звучит, но так оно и есть. Чтобы было не «на глаз», надо было бы сначала провести полные геологические исследования. А как ты это сделаешь, если там радиоактивный мусор с ядерным материалом, что не распался. Поэтому надвигание арки в ноябре увеличило срок завершения проекта. Как минимум на полгода, скорее всего на год, а может даже на полтора.
– А изначально он должен был, когда завершиться?
– Надвигание должно было произойти где-то сейчас, весной.
– И это была бы уже завершенная конструкция?
– Да, к этому времени большинство оборудования было бы уже готово. Осталось бы только подключить его к сетям, которые уже тоже были бы готовы. А монтажу этих сетей ничего не мешало бы, как сейчас та же арка, которая торчит над ними. Сейчас же пришлось временные системы подключать – удлинителями. А потом временные системы надо будет демонтировать, и подключать к постоянным сетям. Двойная работа, которую не пришлось бы делать.
Общая стоимость всех работ тоже увеличилась. Когда арка была в «чистой» зоне, то внутри можно было работать полный 8-часовой день и за это время дневную дозу радиации рабочие бы не выбирали. А сейчас внутри арки, во многих местах дневная доза, это 100 мк.Зв. кажется, выбирается за час, а где и за 15 минут.
– Что будет со старым «Саркофагом», когда арка будет готова? С ним вообще что-то будут делать? Или арка готова, все закрылось, законсервировалось и забылось?
– Сложный вопрос. «Саркофаг» планировалось начать разбирать под аркой. По крайней мере, нестабильные конструкции. Но проблема в том, что загрязненные конструкции, если их демонтировать, их некуда потом складывать. Потому что на земле не существует хранилища для такого количества радиоактивных материалов. Их разобрать можно, но сдавать можно только внутри объекта «Укрытие».
– А с начала, куда планировалось их девать?
– А об этом никто не думал. Дальше момента «мы их разобрали», похоже, мысль не шла. Я думаю, что их теперь никто не будет разбирать, потому что никто не знает, что с этими материалами делать потом. Можно демонтировать, посмотреть, показать что «вот, мы разобрали», а после этого их нельзя выносить за пределы объекта «Укрытие».
– А необходимость в этом есть?
– Гипотетически конечно есть. В любом случае, что-то, когда-то с этим делать надо будет. Потому что оно просто может когда-нибудь упасть.
– Но если упадет внутри арки? Внешний мир будет защищен?
– Да, и это большой плюс. Что если на то время внутри арки будет работать система вентиляции, поддержания разницы давлений, то радиоактивная пыль останется под аркой и будет поглощена фильтрующей вентиляцией. Наружу арки ничего не пройдет.
– А хранилищ, куда можно было бы деть разобранный «Саркофаг», нет, потому что?..
– Потому что для хранилищ радиоактивных материалов есть ограничения по объемной активности. Чем больше в единице «грязного» материала происходит различных ядерных реакций распада или образований, тем больше объемная активность вещества. А внутри «Саркофага» есть огромное количество материалов, в которых эта активность превышает все допустимые пороги. Для того чтобы их где-то хранить надо материал, который сейчас в «Укрытии», достать, фрагментировать, перемолоть, то есть перемешать с «чистым» не радиоактивным материалом. При этом возрастает его объем и масса. И то, что сейчас хранится в метре кубическом, будет занимать, например, пять кубических метров. И все это надо будет где-то хранить.
– Долго?
– Тысячи лет.
– Арка сколько прослужит?
– На сто лет эксплуатации она рассчитана. В отличие от объекта «Укрытие» она уже расчетная конструкция. Ее срок эксплуатации просчитан для тех необходимых условий, которые должны будут соблюдаться внутри, но пока этого не делается.
– То есть, в принципе, в условиях нынешних работ, срок эксплуатации арки уменьшается?
– Да, хотя и ненамного. В любом случае, там 100 лет взято с запасом. Я думаю, что через 100 лет проведут обследование арки и продлят ей срок еще лет на 50. И только потом будут думать над заменой. Это тоже нормальная практика. Те же АЭС были рассчитаны на 30 лет, речь идет о ресурсе их реакторов, а потом, после обследования, их срок службы был продлен еще на 15 лет. Это мировая практика, без риска половину срока им можно «накинуть».
– Расскажите, как работается на строительстве арки?
– Трудно. С понятием «планирование процессов» здесь очень трудно. Руководящий персонал в основном французский, но есть люди и из других стран. Много людей, которые занимают, грубо говоря, должности начальников отделов – хотя могли бы быть хорошими бригадирами, то есть статусом ниже.
– Как вообще люди попадают на работу? Рядом с таким опасными объектами, как ЧАЭС, «Саркофаг»?
– Есть предприятие, которое выигрывает тендер на какие-то работы. Оно показывает, что такими работами занималось ранее, в радиационной зоне или за пределами. И потом, с увеличением объема работ, набирается персонал. Квалификация этого персонала – ответственность этого же предприятия. И получается так, что если политика предприятия – не платить нормальные деньги, то многие специалисты отказываются, потому что боятся последствий. Это Чернобыль. Зато соглашаются люди, которые всегда хотели попробовать такую работу. Или которые уже занимались подобным, но за финальный результат их выгнали из другого места.
– Это сейчас все с оглядкой на нынешний персонал «Новой арки»?
– Да. Но профессионалы конечно тоже есть. С контролем качества обстоят дела так же. С одной стороны компания позиционирует, что «давайте делать качественно». С другой стороны, если человек не умеет делать по технологии, то даже с качественными материалами – получается плохо. Потом заказчик видит, что получилось – и все переделывается.
– Просто переделывают? Никаких штрафов за некачественную работу?
– Ты уже два раза материалы потратил, электроэнергию. Вот и пеня.
– Но оплачивает это все ЕБРР, G7, сама Украина?
– В итоге да, деньги из их карманов. Потом будут спрашивать, и в причинах переделки будут указываться не «просчеты», а что такие сложные условия. Что не было возможности провести исследования. Частично на это действительно можно спокойно списывать. Потому что объект такой, не все можно посмотреть и выявить заранее. Например, когда фундаменты делали, то на такое количество разного мусора натыкались. На танки, например.
– Танки?
– Да, начинают бурить, и бур попадает в танк. А здесь уже есть проектная свая. Значит надо уже ее прятать и считать, где можно сделать другую, чтобы прочность фундамента не изменилась. Проект и работы приходится переделывать.
– Откуда там танк взялся?
– В 1986-м году, закопали. Когда радиоактивный мусор сгребали. Там много чего закопали.
– Можете что-то сказать по поводу планов на использование Зоны? 30-, 10-километровой? Президент подписал указ о создании в Чернобыле заповедника, вроде бы есть планы по созданию солнечных электростанций.
– Есть планы по обустройству солнечных электростанций в Зоне отчуждения. На территории самой ЧАЭС, 10- и 30-километровых зон. Есть несколько площадок, предусмотренных под это. Есть компании, которые заказали технико-экономическое обоснование, даже проектные работы ведутся. Для солнечных электростанций нужна земля, в Зоне она не подходит для хозяйственной деятельности. Для обустройства же станций ее можно использовать. А инфраструктура, те же воздушные линии, они в Зоне присутствуют. К ЧАЭС были подведены, их можно приспособить. Их не надо будет проводить, как в пустыне. Люди, которые должны будут обслуживать солнечные электростанции – тоже есть. Есть организации, которые занимались схожим видом деятельности. Просто необходимо немного поменять профиль, добавить специалистов. Есть смысл в таком строительстве.
Источник: 5.UA
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.