Советовал увольняться членам Агентства и министр юстиции Павел Петренко. Он подал в Верховную Раду законопроект о полной перезагрузке НАПК. Документ имеет цель убрать коллективную ответственность, перезапустить конкурс на нового руководителя и членов Агентства, ограничить начисление им необоснованных премий и внедрить внешний аудит деятельности. Корчак, комментируя эти инициативы, уже отмечала, что министр просто стремится поставить во главе НАПК своего человека…
О конфликте между Минюстом и Агентством, ходе конкурсов на вакансии членов агентства и проблемах, которые возникают в работе государственных реестров, в интервью «Главкому» рассказала первый заместитель министра юстиции и глава конкурсной комиссии по отбору кандидатов на должности членов НАПК Наталья Севостьянова.
«Некоторые кандидаты уже пятый раз приходят на конкурс»
Начнем разговор с конкурса на замещение вакантной должности члена НАПК. Вас назначили ответственной за его проведение. Когда Агентство по вопросам предотвращения коррупции заработает в полном составе?
Во-первых, уже завершился конкурс, который был начат давно. На так называемого пятого члена Нацагентства конкурсная комиссия выбрала Александра Серегина, это было объявлено 15 августа. — «Главком». Во-вторых, на место, которое освободил в июне этого года Руслан Рябошапка, завершился прием документов. График собеседований будет определен.
Сколько есть желающих занять место члена НАПК?
В целом около 30 кандидатов.
Некоторые кандидаты уже четвертый-пятый раз приходят на конкурс. Поэтому собеседования с ними у нас не займут много времени, потому что мы их уже видели неоднократно.
Пять раз отказывали, а они снова претендуют на место?
Ну, понимаете, мы же не отказывали им по базовым критериям закона. Они имеют соответствующее образование, требованиям соответствует их возраст. Просто комиссия выбирала других. Поэтому мы не можем говорить об этих людях в негативном контексте. Они упорно идут к своей цели. И, возможно, кто-то еще победит.
Почему так называемого пятого члена НАПК (Серегина) выбирали достаточно долго?
Проблема заключалась в том, что один из представителей комиссии по отбору Владимир Сущенко отказался принимать дальнейшее участие в работе комиссии. При этом он представлял парламент. Нового представителя парламента должен был сначала одобрить комитет ВР по вопросам предотвращения и противодействия коррупции, после этого — парламент. Комиссия собралась и приняла решение, что не будет работать без представителя парламента. Вот мы и ждали, пока Верховная Рада делегирует нового представителя. Как только это произошло, мы сразу начали собеседования. Провели их уже по второму раунду, чтобы она увидела всех кандидатов.
Специальным торможение этого процесса назвать я не могу. Не имею оснований так говорить. На самом деле, для многих членов комиссии это также дополнительная нагрузка, которая длится уже долго. К тому же, мы не понимаем, что дальше будет с НАПК.
«Каждый из членов НАПК пытается сделать друг друга виновным»
Итак, что будет дальше? Министр юстиции Павел Петренко инициировал законопроект о перезагрузке НАПК и проведении конкурсного отбора на руководящие должности агентства. Что именно вы хотите изменить в работе Агентства?
Это — правительственный законопроект. Сегодня он находится в парламенте. Также есть и другие проекты авторства депутатов, которые также пытаются решить проблему НАПК.
Самое главное, что мы хотим этим проектом закона сделать — убрать коллегиальность. Перезагружать Агентство можно по-разному. И мы поддерживаем идею радикальной перезагрузки, потому что считаем, что один-два человека в его составе кардинально не смогут изменить ситуацию к лучшему. Потому что есть системная проблема. И она связана с тем, что каждый из членов НАПК пытается друг друга сделать виновным в том, что что-то не работает.
Большинство их решений они также должны принимать коллегиально. И вот, например, до недавнего времени их вообще было трое. И все трое должны были проголосовать «за», чтобы какое-то решение принять. И в этом — самая большая проблема. Потому что они имеют какие-то внутренние проблемы в отношениях между собой, и не могут через это переступить…
В нашем проекте заложена такая идеология: коллегиальность может остаться, но только в двух случаях. Во-первых, когда принимается решение о направлении актов о привлечении лиц к ответственности. Чтобы одна особа не могла злоупотреблять и своим решением определять: этот виноват, а этот — нет. И, во-вторых, если они хотят вносить изменения в законодательство. Все остальные вопросы может решать глава НАПК.
Глава НАПК Наталья Корчак немного по-другому оценивает этот проект. По ее убеждению, высказанное в интервью «Главкому», это попытка под лозунгом «борьбы с безответственной коллегиальностью» поставить руководить Агентством своего человека. Все же, согласитесь, логика здесь есть: коллегиальность — предохранитель от ошибочного и произвольного решения.
Госпожа Корчак делает много заявлений. Она бы могла, например, отреагировать и на заявления премьер-министра, который неоднократно всем рекомендовал уйти в отставку из-за неудовлетворительных результатов работы. И вопрос в том, что ни министр, ни кто-то другой не может поставить своего человека в НАПК.
Есть конкурсная комиссия, большинство состава которой — от общественности. Вот нас всего восемь. Четверо — представители общественности, от парламента — представитель научной среды. От различных властных структур — представитель Администрации Президента, представитель Кабмина и Константин Ващенко, председатель Национальной госслужбы. Значит, трое против пяти. А решение принимается шестью голосами. Решение может быть принято только путем выбора лучшего кандидата. И точно его не выбирает министр юстиции.
Минюст неоднократно озвучивал претензии к НАПК. Почему этот орган из всех вновь созданных антикоррупционных органов стал самым скандальным?
Причина в коллегиальности, о которой я уже сказала. Мы общаемся с сотрудниками НАПК, которые управляют аппаратом, занимают ключевые посты. И они, анализируя работу изнутри, рассказывают о проблемах: готовится много решений, выполняют много работы, но потом на уровне руководства это все останавливается. Поэтому вопрос коллегиальности является ключевой проблемой.
Мы понимаем, почему закладывали ее сначала: чтобы никто не мог повлиять, потому что на пятерых членов труднее повлиять, чем на одного. Но в наших реалиях это не сработало. Национальное антикоррупционное бюро Украины и другие органы также созданы с нуля. Но они смогли из-за того, что есть персональная ответственность руководителя, перестроить свою институцию с нуля.
Кроме коллегиальности и проблем с системой е-декларирования, есть еще какие-то претензии?
У нас претензии по существу работы. Вот сколько проверено деклараций на сегодня? За 2015 год НАПК проверило декларации только 30 руководителей. За 2016-й, вообще, ничего не сделано. А уже прошло больше половины 2017 года.
Они боятся открывать много проверок. Понимают, что не успевают. Но дело не в нехватке людей. Они же и от нас многих переманили. У них зарплаты гораздо больше и наши лучшие специалисты туда ушли. Правда, сейчас жалуются, просятся обратно, потому, что атмосфера в НАПК не очень благоприятная.
«Мы не видели реальных существенных нарушений в декларациях»
Сколько переманили от вас людей и кого именно?
Точно назвать цифру не могу, трудно отслеживать, кто куда ушел. Но это для нас проблема. Имею в виду не только НАПК, а и другие антикоррупционные органы с высокими зарплатами. Для людей это, конечно, мотивация. На госслужбе зарплаты невысокие.
Далее относительно работы НАПК. Две волны декларирования проходили со скандалами, не работала система, невозможно было подать данные. Это риски для людей, которые могут понести уголовную ответственность. Предусмотрено до двух лет тюрьмы за непредставление декларации. Парламент должен был продлевать срок подачи деклараций, чтобы не было паники. Правительство сделало все необходимое для работы Агентства, выделило помещение, деньги, а они даже не смогли их эффективно использовать. Поняли только, как их использовать на премирование самих себя. А почему не закупить необходимое оборудование, программное обеспечение, усовершенствовать реестр, который для них сделали международные доноры?
Но деньги, что должны идти на оплату труда, нельзя использовать на оборудование.
Но у них есть и четко выделенные деньги на закупку оборудования и ИТ. И они почему-то не поняли, как вовремя это сделать и использовать в начале второй волны декларирования.
Еще мы видим большие проблемы в том, что когда разрабатывалось все вторичное законодательство (порядок проверки деклараций, порядок мониторинга образа жизни и так далее), все это Минюст переписывал по пять раз из-за НАПК. Потому что наши замечания не учитывались. Они пытались давлением заставить нас принять определенные решения. Но не может проверка деклараций, как они хотели, длиться три-пять лет. Это удерживание человека на крючке.
Логика, которая закладывалась в закон, состоит в автоматизированной проверке деклараций. Мне вот трудно понять, по каким критериям отбираются люди для проверки. Это по обращениям граждан, или по собственной инициативе. Сразу, понятно, начали сверху: президент, премьер, министры. А далее мы видели, как осуществлялась проверка в отношении какого-то одного судьи из какого-то района, относительно некоего представителя местной власти…
Корчак объясняла «Главкому», что полная проверка определенных чиновников осуществлялась по обращениям физических и юридических лиц, которые считают, что декларант указал недостоверную информацию.
Проблема в том, что система, если бы она работала, как надо, должна была проверить всех, найти проблемные места в декларациях, и уже этих людей проверять по полной процедуре. Иначе — это принцип выборочного правосудия. Вот мы вас сегодня проверим, потому что вы — наш друг, и мы хотим быстренько закрыть вопрос о вас раз и навсегда. А вас мы сегодня проверим, но вы — не друг, у вас запятая не там стояла, напишем, что вы нарушили. Мы же не видели реальных существенных нарушений в декларациях. Не было обнаружено, что кто-то не задекларировал яхту, самолет или дом.
Указывают лишь, что где-то написали 78,01 вместо 78,1 квадратных метров. Это не ошибка в декларации, это человеческий фактор.
Пока что эффективных результатов работы НАПК или даже налаженной системы проверки деклараций мы не видим. Поэтому и стоит вопрос полной перезагрузки Агентства.
Как настроен относительно правительственного проекта парламент?
Перед тем, как попасть в зал, проект должен пройти через профильный комитет. Он для нас — первая платформа. Мы участвуем в заседаниях, готовы обосновывать свою позицию. И мы имеем там поддержку, потому что комитет недоволен работой НАПК, неоднократно вызывал представителей Агентства, но так и не услышал от них ответа, почему все не так работает.
Мы не говорим, что единственный правильный выход из этой ситуации — наш законопроект. Если в парламенте будет желание его дополнить, изменить — мы только за. Главное — результат.
Если в сентябре в Раде проголосуют этот проект, выборы нового состава членов Агентства начнутся с нуля?
Да, будет избираться новый состав НАПК. И опять начнутся конкурсы.
В разных проектах есть разные предложения. Наш проект предлагает сохранить действующую комиссию, чтобы оперативно провести отбор. Мы даже ставим срок — не дольше двух месяцев. За это время комиссия должна заполнить эти должности. В других проектах предлагаются определенные изменения в комиссии: кого-то вывести, кого-то ввести.
Делать прогнозы относительно работы парламента в Украине очень трудно. До летних каникул было где-то пять заседаний антикоррупционного комитета, когда мы ждали, что они порекомендуют этот законопроект. И всегда первым вопросом в повестке дня представали выборы аудитора НАБУ, и на этом заканчивались все другие, потому, что начинались ссоры и дискуссии.
Возможно, НАПК постепенно перезагрузится путем избрания новых членов. Вот сейчас выберем двух, может, кто из действующих решит уйти — подберем замену. Может, это будет быстрее и лучше, чтобы не делать такой стресс, когда однажды не станет всего руководства, а на следующий день появится другое. Будем следить за развитием ситуации.
«В этом году будем искать 60 новых специалистов»
В этом году в рамках реформы государственной службы в нескольких министерствах планируется создать генеральные директораты и привлечь туда на работу новые профессиональные кадры. Как этот процесс проходит на примере Министерства юстиции?
Сейчас правительство начинает пилотный проект: до конца этого года 10 министерств должны сформировать свои первые генеральные директораты.
Что такое генеральный директорат? Это не просто подразделение, где работает много специалистов, которые пишут ответы гражданам, депутатам… А это такая группа людей, которые имеют аналитические навыки, могут писать законопроекты, анализировать проблемы граждан, понять, как их решить. Надеемся, что эти директораты радикально изменят подход к госслужбе во всех министерствах. По нашей инициативе мы стали одним из пилотных министерств, где они будут создаваться уже в этом году.
Министерство юстиции планирует в этом году создать два директораты?
Да. Некоторые министерства решили сформировать в этом году все директораты, но только по 10 человек набрать в них, потому что ресурс ограничен. А мы решили взять два маленьких директората, но сформировать их полностью. Это, во-первых, директорат стратегического развития и европейской интеграции. Он во всех министерствах будет разный, возможно, по количеству людей в нем, но одинаковый, по сути. Там будут смотреть, какие реформы министерству планировать, как они коррелируются с планами правительства, президента, парламента, каким образом их внедрять, какой бюджет на это нужен, где его взять, как оптимизировать ресурсы.
И, во-вторых, директорат, будет заниматься правами человека и правовым просвещением, который будет реализовывать всеукраинский проект «Я знаю право». Этот проект при поддержке доноров уже стартовал в этом году. И мы видим, что многие граждане сегодня не знают о своих правах, отчего возникают нарушения со стороны органов власти или других граждан. Этот проект направлен на системное информирование граждан через систему бесплатной правовой помощи. После этого мониторинговые группы будут направлять в правоохранительные органы информацию о чиновниках, которые эти права нарушили.
Таким образом, в этом году мы будем искать 60 новых специалистов. По 30 в каждый директорат. В середине августа в правительстве примут акты, необходимые для старта этой реформы.
Сколько в целом все министерства в этом году планируют набрать людей в директораты?
Премьер-министр объявил, что в этом году хочет увидеть тысячу новых чиновников. Ориентировочно, если 10 министерств наберут по 70-90 людей, то примерно на 800-1000 мы и выйдем. Вскоре объявим конкурсы. Вопрос в том, сколько туда придет людей. Поэтому важно, чтобы люди поверили, приняли участие в этих конкурсах. Сейчас много неправительственных организаций работает с экспертной средой, мотивируют людей идти на госслужбу.
У нас сегодня на центральном уровне работают около восьми тысяч чиновников. Мы планировали, чтобы три тысячи из них стали специалистами по вопросам реформ. А около пяти тысяч останутся рядовыми служащими с базовыми зарплатами, они будут реализовывать политику, которую формируют специалисты по вопросам реформ.
Важно, что люди, которые придут на должности в директораты, будут получать повышенные зарплаты, больше, чем получаю я и министр.
Но подчиняться при этом они будут министру, заместителям?
Непосредственно заместителям, да.
Выше зарплаты — это 50-60 тысяч гривен в месяц?
Да, ориентировочно. Надеемся, Минфин вскоре сделает калькуляцию, сколько все же будет этих специалистов в этом году. Мы планируем, что директор генерального директората будет получать где-то 60-65 тысяч гривен, руководители экспертных групп — по 50 тысяч, рядовые эксперты — по 40 тысяч. Важно, что они будут получать доплату от Европейского Союза, и таким образом будут иметь конкурентную зарплату. Поэтому надеемся, что сможем привлечь к государственной службе людей с западным образованием и иностранным опытом.
Ну и еще надеемся, что в дальнейшем сможем найти ресурсы в бюджете, чтобы в последующие годы и без помощи средств ЕС иметь возможность выплачивать этим людям такую зарплату.
Мы также обустроим новые рабочие места для этих людей с помощью средств ЕС. Конечно, они будут сидеть в министерстве. Но их нужно оснастить технически, ибо все оборудование в большинстве министерств устаревшее. Поддержка ЕС — это толчок к развитию.
Сколько всего в создании директоратов составляет поддержка ЕС?
В этом году мы имеем 300 миллионов гривен, на следующий год — около 700 миллионов. Заручиться такой поддержкой было непросто. Было выполнено много условий, начиная с принятия закона «О государственной службе», внедрения стратегии государственного управления.
300 миллионов в этом году — это и на зарплаты, и на оснащение?
В этом году — да. Но конкурсы завершатся через несколько месяцев. И мы понимаем, что просто на зарплату это много. Мы провели дискуссии с партнерами, и они говорят: хорошо, в этом году используйте средства как базу для обустройства специалистов по вопросам реформ. Уже в следующем году будем преимущественно тратить средства на зарплаты. К тому же, надо будет строить новые директораты.
«За последние годы Министерство юстиции дважды на 30% сокращало персонал»
Сколько директоратов планируется в Министерстве юстиции сформировать в целом?
У нас будет три больших директората: публичного права, частного права, верховенства права, который занимается вопросами юстиции и безопасности. И еще три меньших директората. Это директорат международного права и те два, которые сформируются в этом году, директорат стратегического развития и европейской интеграции и директорат, который будет заниматься правами человека и правовым просвещением. Всего шесть. Для нас, в принципе, формировать их не трудно, по сравнению с другими министерствами, потому что мы раньше уже проходили аудит Европейского Союза. Даже наши департаменты уже построены по логике директоратов Еврокомиссии.
Когда по прогнозам начнется отбор людей на новые должности? Как он будет проходить?
Какими навыками, знаниями надо обладать, чтобы получить зарплату выше министерской?
Где-то на конец августа заработает портал вакансий, где все кандидаты смогут увидеть, какие есть вакансии, какие требования и зарплаты. Нужно будет сдать тест на знание законодательства Украины, но и сейчас все государственные служащие его сдают. После этого будет тест на логическое мышление, чего раньше не было. Также нужно подтвердить знание украинского языка. Если у вас отличная оценка в аттестате — этого достаточно. Если вы учились за рубежом, надо будет сдать экзамен по украинскому языку и получить сертификат о владении им. После этого уже будет собеседование, где будут задавать и ситуативные задачи, и вестись разговор о мотивации кандидата.
В конкурсную комиссию также привлекут нескольких представителей общественности, которые в этой сфере работают, и одного или двух специалистов международного агентства по найму персонала, которые научат сотрудников министерства, по каким критериям вообще отбирать людей, на чем фокусироваться.
Конкурсная комиссия у каждого министерства будет своя, но в правительстве есть команда, которая занимается этой реформой. Мы постоянно встречаемся, что-то друг другу подсказываем.
Надеемся, что с начала сентября объявим конкурсы сначала на генеральных директоров, чтобы потом они также принимали участие в работе конкурсных комиссий, смотрели, кого набирать себе в команду. И до конца года сформируем два директората.
Есть ли какие-то рекомендации тем, кто планирует подаваться на эти конкурсы?
Рекомендую всем, кто желает получить должность в директорате, уже собирать информацию для представления электронной декларации. Это занимает много времени, но является обязательным для кандидатов.
Предпочтение будет отдаваться молодым специалистам или людям из системы? Условно, не пересядут ли ваши коллеги из Минюста, которые работают и сейчас в соседние кабинеты на другие зарплаты?
Просто так перейти нельзя — надо пройти конкурс. Но вообще трудно спрогнозировать, как это будет. Надеюсь, что придет много людей, которые будут лучше тех, что работают сейчас. Конечно, у действующих сотрудников есть отдельные преимущества — они имеют опыт. Но, возможно, люди извне смогут предложить что-то новое.
Когда мы выбирали руководителей областей и их заместителей, у нас было 80% новых людей, не из системы. Пришли люди из нотариата, адвокаты, которые обладали лидерскими качествами, что было для нас важно, и мы поддержали их, а не тех, кто раньше работал в системе. Я не являюсь сторонником того, что новое — лучше старого. Но мы будем выбирать не по критерию «молодое лицо», а по уровню профессионализма.
После формирования директоратов министерства пополнятся сотнями новых сотрудников. Как это укладывается в рамки идеи сокращения госаппарата?
Расширения не произойдет. Как только мы передадим определенные функции на директораты, будет сокращение других должностей. Минфин запрещает нам расти даже на одну должность.
Вообще, за последние годы Министерство юстиции дважды на 30% сокращало персонал. У нас было почти 26 тысяч работников, осталось 15 тысяч по всей Украине. Например, у нас было несколько центральных органов исполнительной власти (регистрационная служба, исполнительная, пенитенциарная), мы их ликвидировали, убрав двойные функции, и создали маленькие департаменты.
Отдельные функции мы уже передали на уровень местной власти относительно регистрации — нотариусам. В этом году сертифицируются уже первые частные исполнители, государственных исполнителей станет меньше. Значит, мы не только децентрализуем свои полномочия, но и лишим монополии их. И это лучший антикоррупционный эффект. Потому что, условно, если из вас кто-то требует взятки, у вас есть другие варианты, к кому пойти.
Такими инструментами мы рекомендуем пользоваться и другим министерствам, потому что есть много функций по управлению имуществом, которые не свойственны министерствам. Их надо отдавать, приватизировать то имущество, двигаться в сторону европейских стандартов.
«Есть ли регистраторы, которые могут совершать коррупционные действия? Да, к сожалению»
В последнее время почему-то именно аграрии жалуются, что стало намного легче потерять предприятие, а вместе с ним — весь урожай и технику. Отдельные работники агрофирм заняты лишь тем, что мониторят Единый реестр имущественных прав, чтобы не пропустить момент, когда сменится владелец. Что происходит с реестрами?
Немало говорят о том, что в работу реестра можно вмешаться и что-то там сделать. И по нашему заказу было проведено много стресс-тестов, в частности, международными компаниями. Вмешаться в работу реестра невозможно. Осуществить какое-то действие в реестре может только человек, который имеет сертифицированный ключ и который является регистратором. Это может быть регистратор местных органов власти, аккредитованных субъектов или нотариус.
Есть ли регистраторы, которые могут совершать коррупционные действия в пользу отдельных субъектов? Да, к сожалению. Что надо делать в такой ситуации? Обращаться в комиссию Минюста по рассмотрению жалоб в сфере государственной регистрации и органов Нацполиции. Комиссия может отменить решение регистратора. Но она не может привлечь его к ответственности и посадить в тюрьму. Это может сделать вместе с правоохранителями только та личность, которая пострадала.
Извините, но много замечаний фермеры озвучивают именно в адрес этой комиссии.
Эта комиссия была создана по требованию граждан. Ранее решение регистратора можно было отменить только в суде. И к нам стояли очереди людей, которые говорили, что есть регистратор, который совершил ошибку или умышленно навредил собственности отдельных субъектов. Они обращались к министру: «Министр, вы же справедливый, отмените решение своим приказом». Но министр не мог ничего сделать. Когда происходили реформы, мы передали много полномочий субъектам, которых мы не контролируем: местным органам власти, их регистраторам, нотариусам и тому подобное. И создали этот инструмент — комиссию, чтобы граждане могли обратиться в нее в случае незаконного решения регистратора.
Комиссия смотрит больше не по сути, а по форме. Если, например, в перечне документов есть или поддельный документ, или нет какого, комиссия может отменить решение регистратора.
Недовольные работой комиссии есть, это правда. Иногда человек говорит: право собственности — мое, а комиссия его отменила. Однако это не так. Комиссия не может отменить право собственности, она может лишь отменить действие регистратора, если он зарегистрировал ваше право с ошибкой. Возможно, у вас есть законное право на это имущество, но регистратор совершил действие с ошибкой. Это не значит, что вы не можете завтра пойти к другому нотариусу, ознакомиться с решением комиссии, определить, что было не так, принести все документы и зарегистрировать правильно.
Есть много рефлексий, особенно сейчас, когда идет уборка, у аграриев идет борьба. Министр юстиции в правительстве уже инициировал решение о создании в регионах оперативных штабов реагирования. Туда аграрии смогут жаловаться на рейдерство, на попытку украсть урожай или иные нарушения права собственности. Штабы будут помогать гражданам, готовить жалобы в комиссию, разъяснять, как правильно себя вести.
Относительно работы комиссии Минюста. Один пример, описанный в СМИ. Несколько лет назад компания «Белогорье Агро-М» передала свои земли на возделывание компании АТК. И, в свою очередь, передала их «Жемчужине подолья» — соответствующие договоры аренды были переоформлены. Эта компания начала обрабатывать землю. Но недавно «Белогорье Агро-М» обратилась в комиссию, предоставила договоры еще от 2012 года, и в конце «Жемчужине подолья» отменили регистрацию имущественных прав, а новым собственником зарегистрировали «Белогорье Агро-М». Она же и будет собирать урожай, который не сеяла.
Я слышала про это дело «Жемчужины Подолья». Знаю только, что оно урегулировано на этом этапе: встречались со всеми сторонами, все уже понимают, что, почему и как случилось. Я не являюсь членом комиссии, не курирую эти вопросы, поэтому не могу говорить про это подробно.
Но это просто описание типовой схемы.
В большинстве случаев выясняется, что людей просто обманули на каком-то из этапов, когда они брали в аренду землю у тех, кому она на самом деле не принадлежит. Приходит законный владелец и спрашивает: что это вообще было? Комиссия тогда все процессы и документы отменяет. Есть много вопросов к тому, какие сделки совершают собственники или арендаторы земель, которые пытаются передать ее в субаренду.
Для нас очень показательным является недавний отчет бизнес-омбудсмена, в котором указано, что за анализом всего спектра жалоб, которые поступают в эту комиссию, они считают ее очень позитивным и эффективным инструментом в борьбе бизнеса с рейдерством.
Большинство таких споров все равно решается в суде.
За время, пока дело будет рассматривать суд, урожай может быть спокойно собран, а имущество распродано…
Но комиссия также дает возможность владельцу оперативно защитить себя от рейдеров. Ранее рейдерам суд был не страшен. Они, условно, сегодня пришли в вашу компанию, пока вы пошли в суд, вывели все активы, продали имущество, сняли средства со счетов — и все. Вы вернули себе компанию через суд, но, по сути, возвращать уже было нечего. Комиссия в течение нескольких недель может быстро отреагировать на ситуацию, отменить незаконное решение регистратора. После этого вы уже в суде можете устанавливать другие факты, рассматривать дело, но при этом контролировать ваше имущество.
Также комиссия блокирует доступ к реестру тем регистраторам, которые совершили такие действия, и они уже больше не могут заниматься своей деятельностью.
Регистратор может восстановить этот разрешение.
Это не так просто. Если он заблокирован на полгода, то регистратор полгода ничего не сможет в реестре делать.
Как решаются ситуации, когда нотариус, условно, «вышел в туалет», а кто-то в это время провел ту или иную операцию с его ключом?
У нас действует Высшая квалификационная комиссия нотариата, которая занимается среди прочего лишением свидетельств нотариусов. Ранее нотариусы имели практику поехать за границу отдыхать и оставить свой ключ, например, помощнику. Это недопустимо. Потому что когда будет разбираться нарушение, не понятно, кто совершил сделку, когда нотариус был за границей.
Наша комиссия состоит также из нотариусов, и для нас было очень серьезным шагом уговорить других нотариусов лишать свидетельства коллег, даже если это произошло один раз, и человек обещал исправиться. У нас были случаи, когда нотариус уехал за границу, оставил ключ помощнице, которая была женой его брата, беременной, и он аргументировал ее действия так: она была беременна, не знаю, почему она начала совершать действия моим ключом. Извините, это не аргумент. Все эти нотариусы были лишены лицензий. Мы сейчас очень жестко реагируем на любые возможные нарушения, чтобы не было таких разговоров. Каждый будет отвечать. Если у вас есть персональный ключ, пожалуйста, только вы с ним и можете работать.
«Возможно, имущество на неподконтрольной территории перепродается без внесения изменений в реестр»
Бывший и.о. министра финансов Игорь Уманский рассказывал в интервью «Главкому» про другую схему, по которой имущество одного лица может оказаться в собственности другого. «Может так быть, что собственником той квартиры, в которой вы сегодня живете, является совсем другой человек — некий Иванов. Завтра этот Иванов продаст вашу квартиру Сидорову, тот Петечкину. И все — Вася Петечкин будет законным покупателем вашего жилья. Происходит что-то типа хакерской атаки. А потом — бац, в реестре оказываются записи, что было, условно, некоторое время назад. И человек, который станет покупателем вашей квартиры, может вообще не понимать, что здесь была какая-то афера».
Еще раз отмечу, что в реестр вмешаться невозможно. Раньше, когда были незащищенные ключи у нотариусов, можно было у нотариуса с компьютера вирусом украсть его ключ, была такая вероятность. Но мы давно обязали всех иметь защищенные ключи на флешке. Его нельзя скопировать, чтобы кто-то пользовался, имеется только на этом ресурсе. Были у нас хакерские атаки, вирус Petya.А, ничего не помешало нашим реестрам. В министерстве ни один компьютер не работал, но реестры все устояли. Защита, которую установили, доказала свою эффективность.
Относительно того, что говорит Уманский. Есть люди с одинаковым именем и фамилией. Возможно, в отношении кого-то из них вносилась информация в реестр и не светилась информация об идентификационном коде, которым можно было различить этих людей. Поэтому, когда делаешь поиск, может высветиться еще кто с такой фамилией и его имуществом. Несколько раз такие случаи были, но мы брали код, проверяли информацию из других источников, и разграничивали — где чье имущество. Сейчас же реестры открыты. Поэтому когда ищешь просто по имени, и возникают такие удивления: «Ого, сколько у него имущества — и в Донецке, и в Луганске, и в Крыму».
Относительно имущества в Крыму и на неподконтрольных территориях Донецкой и Луганской областей. Министерство юстиции неоднократно отмечало, что совершать какие-то действия с имуществом на этих территориях невозможно. Однако в соцсетях люди ищут нотариусов, готовых взяться за заключение договоров на тех территориях. Нотариусы, которые работают на подконтрольных территориях, предлагают свои услуги. Много кто потом признается, что «успешно продал квартиру в Донецке». Если доступ к реестрам вроде бы закрыт, то, как людям удается то имущество продавать-покупать, а регистраторам оформлять договоры?
Во-первых, доступ всем нотариусам, которые остались на неподконтрольной территории, к реестрам прекращен. Поэтому они не могут совершать такие действия на неподконтрольной территории.
Возможно, это имущество на неподконтрольной территории просто перепродается без внесения изменений в реестр. Здесь надо начинать с обращения в Нацполицию и смотреть, кто каким путем совершил противоправные действия.
Но на территории Украины сегодня действует принцип экстерриториальности по регистрации недвижимости. Это означает, что, независимо от места нахождения имущества, любой нотариус или регистратор может внести данные в реестр по факту купли-продажи недвижимости. Поэтому, например, если у вас есть имущество в Донецке или Луганске, а вы находитесь в Киеве, то можете оформить его продажу.
Автор: Катерина Пешко
Источник: «Главком»
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.