Цензор.НЕТ пообщался с председателем Государственного космического агентства Украины Павлом Дегтяренко. Бывший главный конструктор КБ «Южное» занял должность в прошлом году в результате конкурса. Он говорит, что сегодня ключевой задачей Агентства является разморозка перспективных проектов и настройка на внешние рынки.
Читайте также последние новости, справочные и аналитические материалы о деятельности Государственного космического агентства Украины и КБ «Южное», а также о перспективах развития украинской космической отрасли на сайте yuzhnoye.com.ua.
Как Госкосмос преодолевает последствия разрыва сотрудничества с Россией? Когда будет запуск первых украинских спутников, и причем тут Россия и Канада? Планируется ли запуск в космос второго украинского космонавта? Почему сегодня нет выгоды от освоения Луны, но Украина все равно будет участвовать в таких проектах? Действительно ли украинский «Зенит» является второй лучшей ракетой после ракет Илона Маска?
ВОЗМОЖНОСТИ НАШИХ КОСМИЧЕСКИХ ПРЕДПРИЯТИЙ СЛИШКОМ ВЕЛИКИ ДЛЯ ПОТРЕБНОСТЕЙ ГОСУДАРСТВА
— Какой должна быть космическая политика Украины. Сейчас ведутся в этом плане переговоры, есть много предложений.
— Космическая политика Украины должна быть трезвой. Мы не должны строить себе воздушных замков, которых никогда не достигнем. С другой стороны – реальные потребности государства в космической деятельности должны быть удовлетворены силами украинских предприятий.
Мы должны найти баланс между потребностями и возможностями государства, отделить более насущные потребности, которые государство должно профинансировать. Сейчас проект такой политики сформированный, и ее концепция проходит согласование в министерствах и ведомствах. Выходим на завершающую стадию. В этой политике три приоритета, которые должны быть профинансированы из государственного бюджета. Это дистанционное зондирование Земли из космоса, космическая связь и международное сотрудничество с Европейским космическим агентством.
— А воздушные замки, это что?
— Воздушные замки — это Луна, Марс, полеты на планеты, пилотируемая космонавтика. Совсем не означает, что мы не должны над этим размышлять и не должны работать в этих направлениях. Но те большие возможности, которые есть у украинских предприятий космической отрасли, должны реализовываться в рамках международных проектов, выискивая возможности финансирования этих проектов снаружи. Только таким образом мы можем не только сохранить, но и развить потенциал предприятий космической отрасли. А отрасль есть и будет, когда есть и будут предприятия, которые будут обеспечивать потребности государства.
— Некоторые предприятия космической отрасли очень убыточные, в частности, по вашим словам, ГП «Завод «Арсенал» и «Южмаш». Какой должна быть политика в отношении их спасения? Если вести речь о приватизации, то, как это должно происходить?
— Если убыточное предприятие с большим количеством долгов приватизировать, это значит отдать его за копейки и ничего не получить. Прежде чем говорить о корпоратизации или приватизации, предприятие надо вывести из кризиса, сделать его привлекательным для инвестиций. О корпоратизации или привлечении внешних инвесторов стоит говорить тогда, когда инвестор будет видеть его действительную стоимость. А стоимость этих предприятий очень высока с учетом технологий и оборудования, которое у них есть. Не говоря про запас интеллектуальной собственности!
— Вы планируете привлекать кризисных менеджеров, чтобы вывести эти заводы на достойный уровень?
— Есть несколько путей — привлекать кризисных менеджеров, объединять предприятия или присоединять их к более успешным. Но здесь главное не навредить. Сейчас мы занимаемся выработкой оптимальной схемой вывода из кризиса наших убыточных предприятий
— Для этого явно должна быть поддержка на высшем уровне. Она есть?
— На уровне премьера поддержка есть. На уровне СНБО понимание есть, и считаю, что и поддержка есть. Если взять интегрально, космическая отрасль прибыльная. Предприятия области налогов платят в госбюджет в разы больше, чем получают заказов от государства. Мы относимся с пониманием к этой ситуации, возможности предприятий космической отрасли слишком велики для реальных потребностей государства, поэтому все предприятия отрасли нацелены на то, чтобы искать заказы на внешних рынках.
То есть свою стабильность финансовую и промышленную предприятия должны обеспечить сами. Они должны иметь необходимый технологический и научный потенциал, чтобы реализовать те задачи, которые будет ставить перед ними государство. А государство, если ставит задачу, должно их финансировать.
— Космическая отрасль очень пострадала от разрыва сотрудничества с Россией, от неподконтрольности части территорий. Если в язык цифр перевести, можно ли посчитать нанесенный ущерб, в частности относительно потери заказов из РФ?
— Во-первых, заказы начали снижаться не в 2014-м, а в 1991 году. Кремль ставил перед своими предприятиями задачу отказаться от внешних источников поставок ракетно-космической техники и компонентов. Но замена поставок комплектующих с Украины потребовала огромных расходов от российских предприятий. Поэтому этот процесс происходил достаточно медленно. Те украинские предприятия, которые поняли, что такая политика РФ не на год, а навсегда, — начали искать заказы на других рынках.
За эти годы они смогли переориентироваться таким образом, что когда все упало окончательно в 2014 году, эти предприятия не критически зависели от российских заказов. Сейчас этот опыт вынуждены подхватывать и те предприятия, которые считали, что российские заказы могут быть вечно.
— Значит, часть предприятий не пострадала от разрыва связей?
— Это, конечно, негативно отразилось на всех предприятиях, но очень в разной степени. Сейчас наша задача совместными усилиями искать заказы на других рынках для тех предприятий, которые очень пострадали и понесли большие убытки. А если интегрально по отрасли взять, то в 2014 году наши гривневые поступления немного «просели». В 2015-м сравнялись с 2013-м, дальше пошел рост где-то процентов на 20-25. Если смотреть в валюте, то мы в 2014-2015 годах «просели» примерно наполовину. Надеюсь, что в следующем году выйдем на баланс с 2013 годом, но уже без заказов из России.
У наших предприятий есть имя на мировом ракетно-космическом рынке. Наши потенциальные заказчики прекрасно понимают, где мы лучше других, где мы хуже других, чем мы можем быть полезны не только в многосторонних международных проектах, а и в двусторонних отношениях. Поэтому есть контракты, есть перспективы заключения новых контрактов.
— А как быть с кооперационными поставками из России?
— Много материалов и комплектующих наши предприятия получали заказы от российских предприятий. Сейчас это все попало под эмбарго, и мы вынуждены искать материалы и комплектующие на других рынках. Но, как говорят, то, что нас не убивает, делает нас сильнее. Параллельно с поисками новых поставщиков материалов мы осваиваем и критически новые технологии. В ракетной технике такая специфика: если ты поменял что-то в конструкции, то должен повторить все экспериментальные отработки, чтобы подтвердить надежность того, что полетит в космос.
С другой стороны, и технология не стояла на месте. Сейчас, осваивая новые материалы, мы осваиваем и новые технологии. Очень активно наши предприятия осваивают углерод -углеродные композитные материалы, углепластик и 3D-печать и другие технологии. Осваивая новые технологии, мы тоже делаем большой шаг вперед. Ведь при комплексной замене материалов и технологий та же конструкция становится лучше. И для нас это тоже определенный немаленький шаг вперед.
— Но есть ракета «Зенит», вы заявляли о важности ее сохранения. Что вы имели в виду? Не удалось найти альтернативы российским комплектующим?
— В этой ракете российская система управления, двигатель первой ступени и много материалов. Поэтому надо составить международный проект с широким пулом участников этого проекта из разных стран, чтобы он продолжал функционирование. Я говорил о сохранении проекта потому, что это очень высокого технического и технологического уровня ракета-носитель, равной ей в мире нет, несмотря на заявления Илона Маска. Параметры ракеты «Зенит» до сих пор не достигнуты никем в мире. С точки зрения здравого смысла этот проект нужно сохранить как минимум на 30-40 лет.
— В Крыму осталось имущество, в частности станция в Евпатории, сколько средств нужно для ее восстановления?
— Мы потеряли очень хорошую обсерваторию в Евпатории, с огромным радиотелескопом. Это вызвало у нас дополнительные трудности в проекте создания национальной спутниковой системы связи «Лебедь». Мы были вынуждены почти заново складывать станции приема под Киевом. Эти антенны значительно меньшего размера, но они на современном технологическом уровне, с современной электроникой. Все возможности, за исключением большого радиотелескопа, восстановлены.
— А что касается «ЛНР/ДНР»? Там крупных объектов не было, а как с научным потенциалом? Там остались какие-то разработки?
— Там были подразделения наших предприятий, преимущественно складского типа, мы почти ничего не потеряли.
МЫ МОЖЕМ ПОВЫСИТЬ ЗАРПЛАТУ РАБОТНИКАМ ОТРАСЛИ, НЕ ПОВЫШАЯ СТОИМОСТИ КОНЕЧНОГО ПРОДУКТА
— Хотелось бы отдельно остановиться на финансировании отрасли. В прошлом году, по сути, все космические программы были заморожены. В этом году на отрасль предусмотрено 87 млн. Есть ли так же проекты, которые будут стоять на месте?
— К сожалению, радикально разблокировать, пока еще не удалось. Но я не зря говорил, что имеем поддержку премьера и понимание секретаря СНБО. Через несколько недель планируется проведение еще одного совещания под председательством премьера, где эти вопросы будут рассмотрены. Будем изыскивать возможность финансирования первоочередных задач уже в этом году.
— Значит, к этим 87 миллионам еще что-то может добавиться?
— Должно быть так.
— Вы говорили, что в мире понимают преимущества украинских товаров. Одно из преимуществ – это дешевизна и хорошее качество?
— Я бы не сказал, что наши предложения радикально дешевле. Но они дешевле аналогов, имея качество действительно мирового уровня. Мировой ракетно-космический рынок очень маленький, там все всех знают. Очень трудно зарабатывать себе реноме и очень легко его потерять.
— Частично дешевизна достигается за счет дешевой рабочей силы?
— Да! Это же не тайна. Наш интеллект дешевле ценят, чем в государствах с развитой экономикой.
— Значит, если вести речь о повышении оплаты труда, то есть риск, что цена продукции поднимется? Существует опасение, что в ракетно-космической отрасли не будут поднимать зарплаты, чтобы не потерять преимущество дешевизны. Это так?
— На многих предприятиях космической отрасли, даже на тех, где средняя зарплата довольно низкая по украинским меркам, ключевым специалистам платят столько, чтобы они не имели желания бежать из предприятия. Я как руководитель отрасли должен думать о средней заработной плате. Ее надо повышать, и мы договорились с руководителями предприятий, повышение должно происходить из-за увеличения отдачи, усвоения новых технологий и уменьшения доли трудозатрат в конечном продукте.
В Украине много технологий в разработке и в изготовлении имеют большую долю ручного труда. Сейчас, обновляя наше технологическое оборудование, мы ориентируемся именно на повышение производительности труда. То есть мы сможем повысить заработную плату, не повышая цены конечного продукта.
НЕОБХОДИМО ЗАПУСТИТЬ СПУТНИК «ЛЕБЕДЬ» ДАЖЕ ЦЕНОЙ ДОПОЛНИТЕЛЬНЫХ ЗАТРАТ
— Относительно проекта по запуску первого украинского спутника связи «Лебедь». Проекту почти 10 лет, запуск аппарата должен был состояться с космодрома в России. Однако он срывался не один раз, последний раз – из-за потери станции в Евпатории. Были заявления, что проект тормозят канадцы, а еще раньше – что на пути стал разрыв сотрудничества с РФ. В начале сентября 2017-го канадская сторона вообще вышла из проекта. Украина же от своих планов не отказывается, продолжает выплачивать кредит за спутник. Все ждали ваши переговоры с канадской компанией MDA относительно ее возвращения в проект. Какие результаты имеются?
— Переговоры будут продолжаться еще не одну неделю. Но есть определенные признаки, которые позволяют смотреть и на эту ситуацию со сдержанным оптимизмом, с таким расчетом, чтобы мы все, же получили свой аппарат на орбите в ближайшее время.
— Вы намеревались подать в Лондонский арбитраж на MDA. Подали ли вы иск?
— Мы подали заявление, но все зависит от результатов наших переговоров с канадской компанией. Если получим согласие, то мы заберем заявление из арбитража.
— Но спутник находится на территории России, на «Байконуре» заявляют, что запуск не будет возможным даже в этом году из-за отсутствия ракеты-носителя. Госкосмос все-таки имеет планы по запуску в конце 2018-го. Придется ли забирать «Лебедь» из РФ через посредника?
— Генподрядчиком по изготовлению спутника является канадская компания MDA. Она же является производителем полезной нагрузки, связных транспондеров. Она свои транспондеры поставила в российскую компанию, заказала ей изготовление спутника, а другой — его запуск. То есть с российской компанией контактируем не мы, а MDA. У нас же контракт с Канадой. А космический аппарат будет доставлен на «Байконур» непосредственно с предприятия-производителя.
— «Лебедь» предназначен для формирования системы телекоммуникационных спутников для Украины. Эта идея пока звучит на уровне предложений?
— Эта идея заложена в концепцию космической политики государства. Украина должна иметь собственные спутники связи на орбите. Почему не спутник, а спутники? Это элемент надежности. Если один спутник выходит из строя, другой должен его подстраховать. Учитывая то, что современные спутники имеют срок эксплуатации примерно 15 лет, то, запустив первый спутник «Лебедь» на орбиту, мы должны сделать таким образом, чтобы к концу его эксплуатации на орбиту уже были запущены еще минимум два космические аппараты собственной разработки и собственного изготовления, чтобы иметь полный контроль над тем, как связь работает.
— Как происходит расследование срыва этого контракта и дерибан средств?
— Расследование ведет НАБУ. В определенной степени и ФБР подключилось. Есть повод для сдержанного оптимизма, что «герои» получат по заслугам. Но расследование, суды и процесс возврата средств могут длиться годами, поэтому мы должны вытянуть проект уже сейчас даже ценой дополнительных затрат.
— Следующий также скандальный вопрос – ракета «Циклон 4», запуск которой должен был состояться с территории Бразилии, но в последний момент бразильцы вышли из соглашения. Объясните чисто технически, почему проект был сорван? Украина почти полностью выполнила свои обязательства, а бразильцы – нет.
— Техническая суть контракта такова. Ракету создает Украина за собственные средства. Общую инфраструктуру космодрома – территорию, подъездные пути, аэродром, морской порт – создает Бразилия за собственные средства. За совместные средства создается собственно стартовый комплекс и технический комплекс на космодроме со всем необходимым технологическим оборудованием для подготовки и запуска ракеты-носителя. Украина сделала свою долю на 90%, Бразилия свою долю — процентов на 5-10.
Теперь о стартовом комплексе. В него вкладывались деньги обоих государств. И, к сожалению, оба правительства деньги выделяли по принципу: не дай Бог заплатить хоть на копейку больше, чем сосед. А все такие высокотехнологичные строительные проекты всегда имеют тенденцию к увеличению стоимости в течение выполнения. Поэтому каждое повышение цены превращалось для исполнителей проекта на круги ада между двумя правительствами.
Согласование затягивалось больше, чем на год. Деньги выделялись меньшие, чем были нужны, и через год после принятия решения об их выделении. За этот период инфляция съедала часть. Поэтому за 10 лет было потрачено много средств, вхолостую. А цели так и не было достигнуто.
— Но все-таки украинцы свою часть смогли дожать. Как объяснить действия Бразилии?
— Бразилия, видя, что мы почти выполнили свою долю и, оценив тяжесть привлечения финансирования своей части проекта, начала давать заднюю. Плюс там произошли громкие коррупционные скандалы. Плюс их бюджет очень взорвали чемпионат мира по футболу и олимпиада в Рио. Поэтому они вытащили джокера, сказав: нас ввели в заблуждение, выставив проект, слишком финансово оптимистичным, тогда как он не может быть прибыльным. Но такие проекты вообще не бывают прибыльными! Они в части безопасности, технологические, научные, имиджевые, но не чисто коммерческие.
Ни один ракетно-космический проект в мире не является прибыльным. Даже в стоимости разработок Илона Маска очень большая доля грантов американского правительства.
— Относительно бразильцев могут ли быть приняты какие-то санкции за причиненные Украине убытки?
— Действительно, это очень большие убытки для нас. Надо пройти длительную юридическую финансовую процедуру. Общую бинациональную компанию ликвидируют, будет подводиться ее баланс, реализовываться имущество, чтобы рассчитаться с кредиторами, как с украинской, так и с бразильской стороны. Это очень неприбыльная операция. Однако ее надо пройти.
— Относительно разборок между бывшим главой Госкосмоса Любомиром Сабадошем и председателем КБ «Южное» Александром Дегтяревым. Они обвиняли друг друга в том, что после выхода Бразилии из проекта вовремя не была подана апелляция. Дегтярева уволили с должности, впоследствии вы его восстановили. Поскольку он ваш бывший шеф, прокомментируйте.
— Этот вопрос закрыт. Дегтярева восстановил не я, а суд. Я уже говорил не раз, что Дегтярева искусственно пытались отстранить от должности по надуманным предлогам. Следствие и судебные заседания были проведены. По всем пунктам обвинений против Дегтярева и КБ «Южное» была доказана их беспочвенность.
— Сейчас проект фактически переносится в Канаду и получает новое название «Циклон 4М».
— Создается проект в Новой Шотландии, завершается процедура получения экологических лицензий с таким расчетом, чтобы, в конце весны начать строительство площадки для запуска. Параллельно мы делаем проект модифицированной ракеты-носителя. За эти 10 лет у нас технологии не стояли на месте. И в этом проекте будет фигурировать ракета более экологичная, и более привлекательная с точки зрения цена/качество.
— Сумму можете назвать?
— Стоимость этого проекта будет примерно 260-300 млн. долларов.
— А на бразильский проект сколько потрачено?
— Прямые расходы свыше 300-400 млн. долл. Из сделанного за те средства кое-что можно будет использовать.
— Фактическое перенесение проекта из Бразилии в Канаду можно назвать успехом?
— Если говорить языком автомобилистов: мы разбили всю морду своего автомобиля, но его еще можно восстановить. Это успех? Ну, как посмотреть.
— Есть проект запуска собственного спутника для зондирования поверхности Земли. Коммерческая выгода от него имеется?
— Выгода в том, что мы не будем платить за чужие спутниковые снимки. Во-вторых, это возможность получения снимков тогда, когда надо, и того, чего надо. Во взаимоотношениях с иностранными поставщиками спутниковой информации мы не всегда можем оперативно получить именно те фрагменты поверхности Земли, которые нас интересуют. То есть это, прежде всего, политическая выгода, безопасность, а потом уже экономическая.
— Когда ожидать запуск?
— Существовала программа на 2013-2017 годы. Она профинансирована на треть. Все космические аппараты, которые должны были в конце 2017 года быть запущены, еще даже не созданы. Надо догонять, ведь задел уже есть. Это можно сделать за 2 года при наличии финансирования. Все зависит от результатов совещания у премьера. Если все будет нормально, то в 2020 году мы запустим один или два космических аппарата, а в конце 2021-го – еще один.
— Расскажите о работе предприятий ракетно-космической отрасли в оборонной сфере – о том, что можно озвучить.
— Оружием для украинской армии наши предприятия занимаются. К сожалению, подавляющее большинство этих проектов осуществляется за счет собственных средств и тех средств, которые привлечены с внешних рынков. Когда мы сможем продемонстрировать более — менее готовые проекты, будет идти речь о закупке этих образцов Министерством обороны. Работы эти ведутся, консультации с Министерством обороны и СНБО ведутся.
— Относительно ракеты «Гром» были заявления, что она якобы не вписывается в рамки международных ограничений по безопасности. Откуда идет такая информация?
— Это старательно пишут те, кому очень не хочется, чтобы этот комплекс увидел мир – ради дискредитации имиджа Украины и проекта. Подчеркну: мы делаем его со строгим соблюдением всех ограничений. Параметры этого комплекса очень легко проверить.
— Можно предположить, что эти негативные сообщения идут из того же источника, что и заявления о будто-то украинских двигателях на ракетах КНДР?
— Можно такое предположить. Даже зарубежным специалистам понятно, могла ли это быть наша технология. Поэтому у Европы и США с самого начала этого скандала почти не было сомнений, что это не мы. Последние сомнения мы развеяли быстро, даже не напрягаясь.
СЕЙЧАС ДЛЯ УКРАИНЫ НЕТ КОММЕРЧЕСКОЙ ВЫГОДЫ ОТ ОСВОЕНИЯ ЛУНЫ
— Какие основные пункты сотрудничества с Европейским космическим агентством?
— Мы хотим быть членом Европейского космического агентства, несмотря на то, что Украина не является членом Евросоюза. Основной принцип сотрудничества с ЕКА — участие в совместных проектах тогда, когда каждая сторона финансирует свою долю участия в проекте. Мы в концепцию космической политики заложили необходимое финансирование для сотрудничества с ЕКА в рамках совместных проектов космических исследований, совместного построения спутников, совместного участия в новых ракетных проектах, совместного участия в проектах по освоению Луны и больших планет.
Но до конкретики мы сможем дойти только тогда, когда решим вопрос финансирования своей доли работ.
— Украина имеет ли амбиции стать членом ЕКА. А нас там ждут?
— Есть определенное предостережение в Европейском космическом агентстве. У нас очень хорошие технологии, а цены несколько ниже, чем у европейских поставщиков. Они имеют беспокойство, что мы можем отобрать у них долю рынка. Поэтому мы стараемся вести гибкую политику. Например, европейская ракета-носитель «Вега». Мы могли бы для них эту ракету сделать дешевле, но они очень хотели сделать сами. У них не выходил жидкостный двигатель для четвертой ступени, чтобы очень точно вывести космический аппарат на орбиту. С этой ракеты они нам заказали лишь двигатель четвертой степени и сейчас с успехом его эксплуатируют.
В проекте «Антарес» американской компании Orbital ATK мы делаем основную конструкцию первой ступени. Это то, что они не могут сделать. А мы можем. Выгодно им, выгодно нам. И поэтому мы предлагаем ЕКА участие там, где есть реальная потребность в наших технологиях. Не больше, не меньше. Нам хотелось бы больше…
— Относительно освоения Луны, звучала информация о совместном проекте с Канадой.
— У Канады нет проекта по освоению Луны. Но они развивают свои технологии и небезосновательно считают, что будут участвовать в программе создания лунной научной станции, которая называется Deep Space Gateway («ворота в глубокий космос») и в программе создания лунной исследовательской базы. Мы можем предложить для такого международного проекта определенные технологии. Это касается в частности некоторых технологий жизнеобеспечения и двигателей для взлетно-посадочных ступеней для посадки на Луну и взлета с нее. Наши технологии лучше, чем у любого.
— Сейчас какая польза для Украины с освоения Луны? Речь идет о химическом элементе гелий-3, его там нашли.
— Украине чисто экономически на данном этапе освоение Луны не требуется. Потому что это невероятно дорого. Невероятно! Да и коммерческой выгоды мы с этого получить не сможем. Но наши предприятия должны принимать участие в таких проектах, чтобы развивать технологии. Ни одна страна в одиночку (за исключением, пожалуй, Китая) не может делать лунную исследовательскую станцию. Это будет большой международный проект, почище МКС. И Украина в этом проекте будет.
А гелий-3, даже если его добыча и доставка на Землю будет экономически выгоднее, чем добывать его на Земле – это сырье для термоядерного синтеза в энергетике. Работы над созданием термоядерных реакторов ведутся во всем мире еще с 60-х годов. Но пока, ни один реактор не работает даже в лабораторных условиях.
— Зачем Китаю это делать отдельно. Ради амбиций?
— Просто больше никто не решается вкладывать такие астрономические средства. Во-первых, это амбиции. Во-вторых, не очень гладко у них складываются отношения с ЕКА и NASA.
— Появились новости относительно строительства космодрома для Украины в Австралии. Я так понимаю, что это правда…
— Переговоры с Австралией начались на уровне предприятий еще в 1989 или 1990 году. В сентябре 2017 года после международного астронавтического конгресса наши специалисты летали по приглашению австралийских коллег в штат Северные Территории. Но говорить, что Украина уже предложила построить космодром – это слишком оптимистично. Очень далеко еще до какого-то понимания проекта. На самом деле подобные переговоры ведутся со многими странами, не только с Австралией.
— Не одно десятилетие говорят об идее большого проекта по уборке космического мусора на орбите Земли. Проект важный с точки зрения экологии. Украина там должна играть важную роль. Нечто подобное сейчас обсуждается?
— Проблема есть, и ее надо решать. Решается она сейчас тем, что компании получают лицензию на запуск своих космических аппаратов лишь, если гарантируют, что через 25 лет после прекращения активного существования космический аппарат или сойдет с орбиты и сгорит в атмосфере, либо будет выведен на орбиту захоронения. Юридически это еще не урегулировано. И пока мировое сообщество бессильно перед космическими хулиганами, которые запускают свои аппараты, они выходят из строя, и потом загромождают пространство. Способов решения может быть много – от восторга или сдувания, до размещения на космическом аппарате тормозных устройств, которые замедляют движение на орбите и постепенно аппарат снижается и сходит в атмосферу.
Такие разработки наши предприятия ведут, но к практической реализации еще достаточно далеко. Прежде всего, потому, что реального заказа на удаление космического мусора с орбиты никто еще не делает.
НАШИ РАКЕТЫ-НОСИТЕЛИ ПО ЦЕНЕ МОГУТ КОНКУРИРОВАТЬ С РАКЕТАМИ МАСКА
— Кстати, машину Илона Маска, которая движется в сторону пояса астероидов, уже тоже назвали космическим мусором. Как вы относитесь к его космическим проектам?
— Технологически это очень большой прорыв. Это третья волна возвращения человечества в космические грезы. На сегодня ракета Falcon Heavy — самая мощная ракета из тех, которые сейчас летают. Были и у американцев, и в СССР более мощные ракеты, но те проекты закрыли из-за дороговизны. Большой технологический прорыв сделал Маск в бережном приземлении первой степени. Этого до него на практике никто не делал, хотя проработки были. Даже мы имели такие разработки, когда создавали ракетную систему «Энергия-Буран». Маск сделал этот прорыв, но то, что запуск станет в разы дешевле благодаря этому – это не так.
Кстати, наши украинские ракеты-носители могут конкурировать по цене с ракетами Илона Маска.
Маск буквально за 10 лет с нуля достиг такого уровня, но это не совсем корректно с точки зрения интеллектуальной собственности, потому, что он надергал готовых специалистов из других ракетно-космических компаний и применил готовые технологические решения. Он утверждает, что в следующем году уже сможет делать короткие полеты на Марс. Мягко говоря, это преувеличение, потому что полет продолжительностью полгода в одну сторону назвать коротким – не совсем честно. Нужно запасти провизии для экипажа, поэтому должен быть огромный корабль. Они такого даже не разрабатывают пока что.
— По вашему мнению, когда высадка человека на Марс возможна?
— Если задаться целью, высадить человека на Марсе за любую цену, то лет через 15-18 можно реализовать. Но ключевой вопрос – зачем?
— В форме туризма?
— Считаете, много туристов захотят оплатить полет на Марс? Это же не на Канары слетать. Сам полет – это где-то год жизни. Ты в очень сжатом пространстве космического корабля находишься год, не зная, вернешься ли. Сегодня предлагают гораздо более простые и дешевые туристические поездки на Международную космическую станцию — 20 млн. долл. За все время работы станции было 2 или 3 туриста.
Говорят, что уже выстроилась очередь для суборбитального полета на высоту более 100 км, но посмотрим на эту очередь, когда полеты реально начнутся. Я сомневаюсь, что кто-то за развлекательный полет захочет добровольно выкладывать 200 тысяч долларов.
— Как вам идея Маска покрыть всю планету интернетом?
— Ракеты многократного использования становятся экономически целесообразными, когда летают, по крайней мере, раз в неделю. Для того чтобы летать так часто, сейчас еще нет коммерчески оплачиваемого груза. Маск, сделав ракету, пытается сделать еще и рынок для нее, создавая группировку из нескольких тысяч космических аппаратов, надеясь отбить эти средства за счет платежей за интернет.
Финансисты говорят, что все проекты Маска, хотя и очень яркие, однако на грани фола с точки зрения окупаемости. Илон Маск — гениальный бизнесмен, если он смог привлечь такие астрономические средства для проектов своей мечты. Поэтому и интернет-проект может быть реализован. Но он отобьет ли свои средства?
— В Украине также есть бизнес-интерес к космической сфере. Действуют частные компании, некоторые сотрудничают с NASA. Но в этой сфере имеем монополию государства. Сейчас разрабатываются изменения в законодательство, чтобы развязать руки бизнесу. Какова ваша позиция в этом плане?
— Конкуренция позволяет космическому агентству как государственному заказчику получить лучший продукт по доступной цене. Поэтому конкуренцию на этом рынке мы будем поддерживать и всячески развивать. Законодательные препятствия будем устранять. Но не надо забывать, что Украина является членом нескольких международных режимов контроля и ограничений за распространением ракетных технологий по миру. И создавая среду для конкуренции, мы будем сохранять одинаковые условия для всех участников этого процесса.
То есть, если есть ограничения, они существуют для всех — и для государственных, и для коммерческих предприятий. Но опять же – под государственным контролем. Это ключевое условие.
— На каком этапе эти законодательные изменения?
— Законодательные изменения сейчас только готовятся и это достаточно длительный процесс. Главное – не навредить: чтобы Украина не потеряла репутацию ответственного игрока космического рынка.
Автор: Ольга Скороход
Источник: Цензор.НЕТ
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.