Пока эта сделка не завершилась и слияния банков не произошло, крупнейшим иностранным инвестором на банковском рынке Украины остается австрийская международная группа «Райффайзен», а ее дочерний банк – «Райффайзен Банк Аваль» – занимает четвертую позицию по объему активов и является крупнейшим банком с иностранным капиталом в Украине.
Вхождение австрийцев в капитал «Аваля» в октябре 2005 года стало рекордной сделкой для украинского банковского сектора и стран СНГ.
В октябре 2005 года Национальный банк утвердил на пост главы правления «Райффайзен Банка Аваль» Владимира Лавренчука, который занимает эту должность и сегодня – уже более 10 лет. В ноябре прошлого года Европейский банк реконструкции и развития объявил о приобретении 30% украинского «Райффайзена», и на рынке появились слухи о намерениях австрийской группы продать украинскую «дочку».
Владимир Лавренчук, авторитетный банкир и неоднократный лидер рейтингов лучших руководителей финансового сектора, в интервью УНИАН рассказал о дальнейших планах группы в Украине, поделился прогнозами относительно перспектив банковской системы, а также рассказал об опасениях иностранных инвесторов и спрогнозировал влияние последних решений Национального банка Украины и Международного валютного фонда на валютный рынок.
Владимир Николаевич, вы только что вернулись из Австрии. Каковы результаты этой поездки? Изменились ли настроения акционеров относительно Украины?
Настроения акционеров базируются на результатах деятельности банка и событиях в стране. То есть является ли рынок привлекательным для дальнейших инвестиций. Эти факторы являются положительными. Относительно ситуации в Украине, то оценки аналитиков Группы Райффайзен Банк Интернациональ значительно лучше, чем были год-полтора назад. Украина демонстрирует стабилизацию финансовых рынков. Много индустрий адаптировали свои модели для восстановления эффективности и прибыльности. Но наиболее весомым остается риск на востоке Украины. Пока он существует, говорить о существенном росте инвестиций рано.
Что касается результатов деятельности банка, то в этом году мы продемонстрировали рекордные показатели. Например, по капитализации – при нормативе достаточности регулятивного капитала 10% у нас почти 20%. За полгода банк получил 1 миллиард 456 миллионов гривен чистой прибыли после уплаты налогов. Такой результат дает нам возможность говорить, что данный тренд может сохраняться, с некоторым замедлением вследствие снижения процентных ставок. Сегодня инвестиция в наш банк получает 46% доходности.
Для инвесторов иметь банк с такими результатами, конечно, выгодно. Наши результаты одни из лучших в рамках Группы Райффайзен. Поэтому с точки зрения инвестиций Украина выглядит более привлекательной. То, что нам известно из заявлений наших акционеров, свидетельствует о долгосрочной стратегии Группы в Украине, и партнерство с Европейским банком реконструкции и развития это только подтверждает.
Но «Райффайзен» отказался от украинской таможни после 20 лет обслуживания ее платежей. Не является ли это сокращением операций банка в Украине?
Начиная с 2006 года, правительством было принято решение об обслуживании крупных сфер государственного управления в государственных банках или Госказначействе. И корпоративные счета таможни в нашем банке уже давно было закрыты и переведены в Госказначейство. С того времени в нашем партнерстве осталось функционирование 38 отделений, преимущественно на границах Украины с другими государствами, которые обслуживали платежи таможне.
Зная, что правительство уже принимало решение о переводе тех или иных государственных компаний, наш банк более 2 лет назад сам обратился за разъяснениями относительно дальнейших перспектив обслуживания таможни. Было несколько тендеров, и по результатам последнего, наконец, избрали новый банк, который будет обслуживать таможню. Для нас это позитивная новость, и никакого двойного смысла она не имеет.
Вы не видите в переводе госструктур в государственные банки признаки нездоровой конкуренции с точки зрения европейского банкинга?
Я скажу вещь, которая для некоторых коллег «по цеху», возможно, будет сомнительной. Украина и мы все находимся в нестандартных условиях. Я не думаю, что есть какое-то международное общее правило, каким образом обслуживать государственные или бюджетные учреждения, особенно во время войны. И не думаю, что мы можем опираться на чей-то опыт, потому что у каждой страны, которая находится в состоянии войны, есть свой опыт. Я доверяю людям, которые оставили свои компании и ушли в правительство. Считаю, что правительство имеет причины для таких решений, опираясь на больший объем информации и опыт, который сформирован у каждого из чиновников из собственной рыночной практики.
Как банкиру мне, конечно, хочется, чтобы не было угрозы, что завтра бюджетные учреждения закроют счета. Но нужно иметь резервные решения и не рассчитывать только на один сектор, например, государственный. Риск потери государственных учреждений как клиентов известен в нашей стране уже лет 15, это не новость. Просто во время войны, возможно, этот вопрос стал более актуальным. Это неприятно, но в наших условиях и с учетом событий, происходящих в стране, я склонен воспринимать решение таким, каким оно есть. И я не думаю, что это делается для того, чтобы государственные банки имели больше прибыли, чем частные.
Когда вы говорите о рекордных прибылях банка, учитывают ли они потери банка на востоке Украины? Вы сформировали специальные резервы по активам в полном объеме?
Да, все потери, которые мы можем оценить, преимущественно потери кредитных требований, оценены и зарезервированы в полном объеме. В целом уровень покрытия специальными резервами проблемных кредитов банка составляет свыше 90%. Мы проводим максимально консервативную политику формирования специальных резервов: если есть проблема, нужно ее оценить и зарезервировать. Это очевидно вызвало большой уровень расходов в 2009-2010 годах после кризиса 2008 года и в 2014-2015 годах. Все сформировано и отражено в отчетах прошлых лет. Новых «сюрпризов» мы не ожидаем, и поэтому доходность, которую мы показали в этом году, несомненно, чистая.
Кредитный портфель на Донбассе составлял около 6 миллиардов гривен, и подавляющее количество этих кредитов не возвращается. Плюс материальные потери – отделения, оборудование. Мы исходим из того, что тот актив мало что на сегодня стоит, много отделений разрушено. Поэтому на соответствующие операционные активы мы тоже сформировали резервы.
Вы не собираетесь обратиться в суд с иском против Российской Федерации по потерям на Донбассе?
У нас нет таких инициатив – судиться с Российской Федерацией. Мне не известна такая практика ни в Группе Райффайзен, ни в других международных банках в Украине.
Если Группа остается в Украине, то какой будет стратегия банка на ближайшие годы? Каким будет прирост активов?
Мы очень хотели бы, чтобы наш кредитный портфель рос, потому что у нас есть для этого достаточно капитала и ресурсов в виде средств на текущих и депозитных счетах. Есть несколько факторов, которые не позволяют сделать это быстро. Прежде всего, медленное восстановление экономики. Если темпы роста по разным оценкам в этом году составят 1%, то вряд ли можно ожидать значительного прироста кредитов. Поэтому мы ожидаем рост на уровне 5-7%.
В следующем году экономика по прогнозам вырастет на 2,5% – это уже не стабилизация, а рост. И в отдельных отраслях большие перспективы роста – аграрный сектор, как первичное производство, так и переработка. Мы также видим, что будет расти потребление и ритейл. И, очевидно, инфраструктурные проекты и информационные технологии. В следующем году в корпоративном секторе мы рассчитываем увеличить кредитный портфель на 10%. И это будет рост кредитов, а не реструктуризация. Будет больше новых кредитов, новых инициатив, новых имен.
Кроме того, мы понимаем, что банки сами будут сильно меняться, и мы планируем инвестиции в банк с тем, чтобы соответствовать технологическим изменениям взаимодействия с клиентами. Чтобы, например, безналичные платежи, которых у нас 97%, не только доминировали, но и были удобными и надежными. И чтобы бумажная документация успешно трансформировалась в электронную. Над этим – над так называемой диджитализацией процессов – банк работает много, это в перечне наших крупнейших приоритетов.
Какие отрасли украинской экономики, по вашему мнению, интересны для инвесторов?
Аграрный сектор – там высокий уровень доходности и качества продукции. Машиностроение и самолетостроение, там, где Украина уже много лет демонстрирует традиции, также будет привлекаться внимание инвесторов. Кроме того, ритейлеры и торговые сети. Отдельно – малый и средний бизнес, независимо от отрасли. Есть инициативы от ЕБРР, от украинского правительства, поскольку этот бизнес является менее рисковым для инвесторов и банков с точки зрения объемов финансирования и динамичного развития.
Как вы оцениваете перспективы украинской банковской системы? Когда она выйдет на докризисный уровень доходности?
Не нужно выходить на докризисный уровень прибыльности, потому что тот уровень доходности был ложный. Даже до кризиса 2014-2015 годов, я могу с большой вероятностью говорить, что значительное количество банков уже были больными. Они не формировали свои специальные резервы. Поэтому сравнивать свой успех сегодня со временем, когда не было такой прозрачности и профессионализма, неправильно. Сегодняшний банковский сектор – качественный. Реформа не завершена как финансового сектора, так и отдельных банков, поскольку продолжается капитализация. Но это значительно качественнее институты нашей индустрии по сравнению с «докризисным» 2013 годом.
На самом деле больно, когда банки закрываются. Но они закрываются потому, что в 2013 году эта индустрия была больна. А сектор, который остается, теперь здоров. Другие регламенты, другая отчетность и лучшее состояние. Капитала стало больше, а действующие регламенты – жестче к сокрытию сложностей или проблем. Еще не все сделано, но это очевидный качественный сдвиг. Сегодня банковский сектор надежен. Больше доверия друг к другу. И мы знаем, что делать дальше, у нас достаточно креативности. Украинцы такие – способны делать решительные реформы.
Каковы ваши рекомендации банковским регуляторам? Что еще нужно сделать для реформирования банковского сектора?
У нас есть возможность – через ассоциации и индивидуально – давать рекомендации Национальному банку. Мы это делаем, но в основном по техническим деталям, поскольку по стратегическим направлениям нет того, что мы хотели бы сделать как-то иначе, чем Нацбанк это делает. Благодаря опыту, который получил регулятор и его менеджмент за последние 18 месяцев, борясь за жизнь индустрии, мы имеем на сегодня очень опытный, профессиональный центральный банк, который сработал в экстремальных условиях очень достойно. Поэтому отвечая на вопрос, что бы я рекомендовал Национальному банку, вспоминаю пословицу – «Better is enemy of Good».
Если рассмотреть программу с Международным валютным фондом, у Национального банка очень много задач, главные из которых – прозрачность и надежность банковского сектора, повышение операционной эффективности, внедрение новейших технологий cashless (безналичной) экономики, снижение процентных ставок по кредитам. И это делается грамотными монетарными методами, а не приказом вынуждают банки снижать ставки. Это совсем другое качество управления. Поэтому все направления соответствуют нашим ожиданиям и желаниям. И то, как это делается, заслуживает уважения и поддержки.
Последние нововведения на валютном рынке были опубликованы Национальным банком почти в 11 часов вечера, и это при том, что система должна жить по новым правилам уже на следующее утро. Это не вызывает недовольства клиентов?
Фундаментально мы знаем, чего ожидать. То есть, мы ожидали, что валютная либерализация будет. Сейчас самое время, когда мы не ждем ничего удивительного, зная направления реформ. Поэтому нет значения, когда мы получили постановление – днем, вечером или ночью. Кстати, прогнозируемость – очень важный сигнал для инвесторов, настроения которых после ослабления валютных ограничений Национального банка Украины и положительного решения МВФ по траншу должны улучшиться.
Но этот транш является третьим в рамках действующей программы с МВФ, почему настроения инвесторов до сих пор не улучшились? Что их сдерживает?
Главный фактор для инвесторов – прогнозируемость. С точки зрения экономики, финансового сектора инвесторов в Украине все устраивает. Сейчас удачное время для инвестиций – ранний период восстановления экономики, высокая маржа. Всегда есть возможность на ранней стадии получить больше, чем на поздней, и речь не только о прибыли, но и о перспективах. Но ситуация на востоке Украины все же остается неопределенной. И есть популизм отдельных украинских политиков, которые в какой-то мере повторяют поведение популистов в некоторых соседних странах. Например, в Венгрии, где инвесторы много потеряли от принятия популистских законов.
Популизм не создает видение надежной долгосрочной перспективы для инвесторов. То есть, когда ситуация на востоке Украины будет более прогнозируемой, когда будет предсказуемость в украинском парламенте, в законотворческом процессе, меньше популизма, интерес инвесторов к Украине восстановится очень быстро. Конкретную дату назвать невозможно, потому что она не лежит в плоскости экономики, она лежит в плоскости политики, даже геополитики. Но как гражданин Украины могу сказать, что полон оптимизма, и это будет скоро.
Как, по вашему мнению, последние ослабление ограничений НБУ и решения МВФ о предоставлении очередного транша повлияют на рынок? Каким в ближайшей перспективе будет курс гривны?
Даже до решения Международного валютного фонда мы комментировали, что не видим экономических причин для резкого колебания курса. И мы фактически подтверждали курс – 27-28 грн./долл. – как курс на конец текущего года. А сейчас, после положительного решения МВФ, мы тем более уверены в отсутствии экономических причин для колебания курса как вверх, так и вниз. Наверное, будут некоторые колебания в зависимости от спроса и предложения, которые Нацбанк будет сглаживать.
Каких изменений на банковском рынке вы ожидаете в ближайшее время?
Можно сказать, что процесс капитализации банковского сектора дошел до уровня малых и средних банков. Их доля в портфеле сектора является незначительной и составляет около 4%, но по количеству их много. Наверное, не все справятся с задачей увеличить собственный капитал, поэтому можно прогнозировать дальнейшее сокращение количества банков, пока не завершится программа капитализации и не будет отчетов инвесторов о внесении средств. С крупными банками эта программа успешно внедряется.
Также можно ожидать дальнейшего снижения процентных ставок по депозитам и кредитам. Инфляция в этом году ожидается на уровне 12%, а в следующем году будет однозначная цифра. Имея опыт воздействия на процентные ставки, можно говорить, что их дальнейшее снижение будет более существенным, чем в этом году. Это откроет дорогу для более долгосрочных кредитов и инструментов, связанных с инвестициями в переоборудование предприятий. И можно ожидать если не бум, то значительный рост именно таких операций.
На каком-то этапе может возникнуть ипотека. Мы бы очень хотели, но это было бы возможно при комбинации снижения ставок и развитии инфраструктуры. Потому что все имеют опыт с потерянными документами и залогами. Мы имеем сегодня электронный реестр недвижимого имущества, который будет полезным для возобновления работы на ипотечном рынке.
И то, над чем и наш банк работает, это – диджитализация. Большая технологическая смена процессов, документации и массовое внедрение безналичных расчетов.
Вы отпустили несколько ценных подчиненных в Национальный банк. Вам не предлагали руководящие должности в НБУ? Не думали попробовать свои силы на государственной службе или в политике?
Если и были предложения, то это было давно. Тогда были причины остаться там, где я есть. В то же время, замечу, что, на мой взгляд, мы все в политике, начиная с 2013 года, и у каждого есть свое представление о личном вкладе в развитие государства. Это – общее дело. Я принимаю участие в различных инициативных группах.
Автор: Ольга Гордиенко
Источник: УНИАН
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.