А вот относительно перспектив отечественных банков Массуд говорит уверенно и прогнозирует на этом рынке крупные сделки в ближайшие три года. Основаниями для такого оптимизма являются финансовые показатели: за три квартала 2017-го года чистая прибыль после налогообложения составила 1,41 млрд. грн., без учета неплатежеспособных банков. Тогда как последние несколько лет банковская система Украины генерировала сплошные убытки.
Господин Массуд, банковский сектор очистили от «токсичных» банков и ситуация налаживается?
Да, ситуация стала намного лучше. Когда в 2008-м году начался кризис, банковская система Украины имела немало болезней. Одна из них – отношение кредитов к депозитам составляло примерно 170%. Это означает, что вы даете в кредит деньги, которых у вас нет, и создается большая нагрузка. Сейчас отношение кредитов к депозитам в Украине ниже 70%. Это означает, что многие банки могут выдавать кредиты, принимать депозиты и зарабатывать на этом деньги. Поэтому, безусловно, банковский сектор находится в гораздо лучшем состоянии, чем раньше.
У нас изменились и другие показатели: например, покрытие плохих, ненадежных долгов составляет более 90%. При этом мы получаем более 20% возврата на собственный капитал. Речь идет о том, что вы можете получать прибыль, но стоимость капитала, который вы для этого используете, все равно не будет перекрываться. Сейчас же мы видим другую тенденцию – капитал приносит прибыль, и он окупается. Это хорошая тенденция.
Значит, критика, которая сейчас звучит в сторону руководства Нацбанка, безосновательна? Вы считаете, что он справился со своей задачей?
Не до конца. Но достигнут значительный прогресс.
Что именно не удалось?
Речь идет о вещах, которые часто выходят за рамки функций НБУ как таковых. Нам бы хотелось видеть полную защиту кредитов. Требуется действенное кредитное бюро. Мы говорим о том, что недостаточно просто принять еще два-три мероприятия. Необходимо улучшение инфраструктуры, которое бы оздоровило банковский сектор еще больше. И через пару лет вы увидите, насколько он изменится.
Ваша компания разрабатывала стратегию развития Приватбанка. Банковская система уже переварила национализацию этого учреждения, и мы увидим ли какие-то последствия в будущем?
Да, известно, что мы писали стратегию для Приватбанка, потому что они об этом объявили. Но мы не говорим про своих клиентов. Поэтому, если можно, давайте не будем говорить и о Приватбанке как таковом.
Сейчас в более чем 90 банках введена временная администрация. 6-7 лет назад в Украине было 178-180 банков, а сейчас меньше 100. В Украине проблемная задолженность уже на 80% с лишним покрыта залогами, хотя в других странах этот показатель составляет 20-30%, максимум 40%. Проблемы прошлого закрыты. И поэтому вы видите, что многие банки демонстрируют высокий процент дохода по инвестициям.
Означает ли это, что все наши проблемы закончились? Еще нет. Потому что система все еще испытывает определенные последствия, в частности, проблемы с твердой валютой. Существует все еще необеспеченная проблемная задолженность. Но можно сказать, что эта ситуация лучше, чем была раньше? На 100%. Банковский сектор так же зависит от роста экономики. Если вы сейчас гораздо эффективнее работаете с вопросом рисков, в будущем банковская система будет намного здоровее.
Вопрос не о Приватбанке, а о его национализации. Можно ли было обойтись без нее. По крайней мере, некоторые бывшие менеджеры этого учреждения, убеждают, что это так?
Что вы имеете в виду?
Можно было не забирать банк у предыдущих владельцев, а решать проблему другими способами?
Я не могу этот вопрос комментировать.
Какую стратегию вы бы рекомендовали сейчас украинским банкам, а также государству, которые накопили в себе много банковских активов (более 50% всей системы)?
Я бы не стал разграничивать государственные и негосударственные банки. Перед банками сейчас замечательная возможность для развития своего бизнеса – повышение уровня эффективности, уровня обслуживания клиентов, улучшение работы с рисками, принятие новых цифровых технологий. И привлечение всех заинтересованных сторон в банковском секторе. Поэтому очень важно, чтобы этот сектор перезапустился правильно и эффективно. Это возможность помочь развитию страны в целом.
McKinsey & Company – международная консалтинговая компания, специализирующаяся на решении задач, связанных со стратегическим управлением. В компании работает около 9 тысяч консультантов в 94 офисах в более чем 60-ти странах мира. McKinsey в качестве консультанта сотрудничает с крупнейшими мировыми компаниями, государственными учреждениями и некоммерческими организациями. В 2017 году McKinsey&Company Украина была выбрана для разработки стратегии национализированного Приватбанка.
В конце октября Нацбанк поднял учетную ставку до 13,5%, хотя в последнее время только снижал ее. Удастся ли такими действиями обуздать инфляцию?
Возможно, это краткосрочное мероприятие. Но если посмотреть в более долгосрочной перспективе, то инфляция в Украине будет на достаточно низком уровне – гораздо меньше 10%. Национальный банк обещает до 2020-го года инфляцию в 5% или ниже. Если у вас учетная ставка будет на уровне 6% – это же совсем другой банковский рынок. И тут вы уже начинаете думать о рынке ипотеки, о возможности кредитования в больших масштабах. Потому что больше людей получают доступ к займам по меньшей ставке. Поэтому банкам важно прорабатывать уже на будущее свою политику в отношении рисков и правил кредитования.
Когда, на ваш взгляд, банки смогут возобновить полноценное кредитование? Потому что на данном этапе им выгоднее вкладываться в надежные и доходные государственные бумаги (ОВГЗ) и не связываться с мелкими заемщиками.
Это уже началось, некоторые банки уже это делают. Думаю, более массово это будет через год-два, если удастся сохранить стабильность и нормализовать кредитные ставки. Дело здесь в способности банка выбирать правильные риски и работать с ними. Потому что, кроме зарабатывания денег, у банков есть еще одна очень важная функция – помогать экономике, расти. Если ваша цель сделать, чтобы экономика росла, необходимо, чтобы на рынке было доступно как можно больше кредитных денег.
Но чтобы избежать проблем, с которыми вы сталкивались в прошлом, необходимо сделать так, чтобы эти деньги давались правильным компаниям и чтобы ваши кредитные процессы не формировали очередной пузырь.
Надежных заемщиков на рынке очень мало. Что делать в такой ситуации маленьким банкам?
Многие банки в последнее время выступали в прессе с заявлениями о том, что их условия для корпоративных клиентов существенно улучшаются. Поэтому количество этих потенциальных хороших заемщиков на рынке, гораздо выше. Для банка это вопрос его знаний и готовности идти на риск. Некоторые банки занимаются кредитованием и делают это прекрасно. Я общался со многими руководителями банковских учреждений, они говорят, что их новые кредитные портфели характеризуются очень низким уровнем риска. Значит, что-то уже движется в правильном направлении.
Как филиалы российских банков продолжают влиять на украинский рынок? И как расценивать тот факт, что Россия является сейчас третьим по объемам инвестором в украинскую экономику, чего не было даже в лучшие времена двусторонних отношений?
Я бы не стал выделять эти банки как-то отдельно. На рынке есть игроки, которые играют по его правилам. То же самое касается российских банков: у них есть капитал, они дают кредиты, у них есть депозиты, они работают как любые другие банки.
Что сейчас стимулирует инвесторов покупать украинские банки? Например, господин Тигипко сейчас активный в этом плане.
Они видят, как улучшается ситуация в банковском секторе, и прибегают к консолидации, создают более сильные позиции. На этом можно хорошо зарабатывать. Если вы умеете работать с рисками, то можете получать хороший доход.
Были времена, когда собственники банков любой ценой хотели уйти из Украины, они уже прошли?
К сожалению, пока ситуация не столь однозначна. Все зависит от того, что у вас на балансе. Если у вас на балансе 10 млрд. грн. кредитов роздано корпоративным клиентам, может, это замечательный кредитный портфель и у вас очень хороший банк. Но если у вас в этом портфеле есть значительная часть сомнительной задолженности или безнадежных долгов, то ситуация совсем другая.
Если, скажем, у вас портфель на 10 млрд., ваш собственный капитал будет около 1 млрд. И цена этого банка будет соответственно где-то на уровне 1-1,5 млрд., а иногда и меньше, в зависимости от различных факторов. Теперь вы покупаете банк, платите за капитал и оказывается, что из этих 10 млрд. – 8 млрд. проблемных кредитов. И эту сумму надо будет покрыть вам как новому владельцу. Тогда это не очень хорошая сделка. Поэтому ситуация неоднозначная.
Значит, говорить, что на банковском рынке наступило время покупателя, еще рано?
Думаю, что сейчас самое время серьезно присмотреться к этому рынку. Очень серьезно присмотреться.
Прогнозируете ли вы громкие сделки, которые состоятся на этом рынке в ближайшее время, в следующем году, например?
В ближайшие три года крупные сделки будут. Про следующий год не уверен.
Как вы расцениваете условия, на которых Украина получила внешние займы, поместив еврооблигации ($3 млрд. под 7,375% годовых с 15-летним сроком погашения)? Стоит ли расценивать все новые заимствования как успех?
Я думаю, что это хороший знак для Украины. Потому что ваша страна в состоянии привлекать заемные средства с относительно хорошими ставками. Я помню совсем другие времена, когда такие ставки могли составлять 42%. И возможность сейчас пойти на рынок и получить $3 млрд. – это очень хороший знак.
У нас есть и другой знак – программа сотрудничества с МВФ в очередной раз затормозилось. Уже на высшем уровне идут разговоры, что в следующем году ее нужно сворачивать. Выживет ли Украина без этой поддержки?
Этот вопрос лежит больше в политической плоскости, поэтому я бы не хотел его комментировать. Просто два года назад такая игра была невозможна, потому, что эта помощь была абсолютно необходима. Это показатель того, насколько улучшилось положение Украины. Но я думаю, что правительство и МВФ найдут какие-то точки соприкосновения для дальнейшей работы.
Видите ли вы потенциал в важном для экспортных перспектив Украины аграрном секторе? Какие возможности повысить его эффективность имеются сейчас?
Мы считаем, что сельскохозяйственный сектор – один из важнейших в Украине, однако эффективность работы различных его игроков разнится. В Украине мы сейчас наблюдаем повышение эффективности работы в этом секторе и потенциальный переход к товарам с высоким уровнем добавленной стоимости. Украина также должна становиться производителем не только зерна, но и орехов, овощей и т.д. Эти процессы идут.
Земельная реформа это панацея? Или аграрный сектор может пока обойтись без нее?
Это (открытие рынка земли) конечно поможет. Но неправильно говорить, что ничего не надо делать, пока не проведена эта реформа. В 2012 году я был на одной конференции, которую открывал Симон Перес, я стоял рядом с ним. Он говорил в своем выступлении, что в Израиле урожайность может быть выше в 20 раз, чем в Украине. И это на земле, которая не идет в никакое сравнение с лучшими в мире черноземами. Да, мы понимаем, что не все компании работают на одинаковом уровне эффективности, но некоторые из них очень эффективны и, безусловно, могут развиваться дальше.
Украина обречена, быть аграрно-металлургической страной? Есть ли у нас шанс развить какие-то другие области?
Мы анализировали горнодобывающий комплекс и сельское хозяйство. С точки зрения производительности труда эти отрасли недостаточно эффективны, потому что в них задействовано очень большое количество работников, а производительность очень низкая. Поэтому здесь есть над, чем работать. Безусловно, компании этим занимаются: озабочены вопросом повышения эффективности и что более важно – повышением качества. Это поможет гораздо успешнее конкурировать на международном рынке.
Но у вас также есть такие секторы как IT, аутсорсинговые компании, где можно обеспечить чрезвычайно высокий уровень конкурентоспособности в Европе. Уровень затрат в этих отраслях сейчас очень хороший.
Авторы: Николай Подвезяный, Павел Вуец
Источник: Главком
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.