Читайте также: Война и бизнес. Украинская оборонная промышленность и ее золотой менеджер
2016-Й СТАЛ ГОДОМ ИННОВАЦИЙ
– Прошлый год, видимо, на счастье был годом такой тактической определенной передышки, некоторой паузы. Не было крупных сражений, слава Богу. Как воспользовалась оборонная промышленность этим годом?
– 2016 год. Действительно, мы благодарны, что много событий и возможностей было реализовано «Укроборонпромом» на самом деле. Вы знаете, что «Укроборонпром» пообещал и в далеком 2014 году, в далеком 2015 году, что мы в 2016 году большое количество техники и вооружения поставим все-таки на серийное производство – мы это сделали. 2016 год мы отнесли к году инноваций. И на сегодня вот те стандарты и методы, средства, техника, вооружение, наверное, не столь эффективны. Необходимы инновационные продукты. Мы уже показывали и рассказывали о характеристиках – это и «Горлица», очень серьезный ударный беспилотник «Фантом» и много боевых модулей. Большое количество запущено в производство минометной техники и др.
Собственно говоря, эта техника и вооружение, когда они инновационные – это значит они передовые. Когда они передовые, следовательно, у них больше возможностей. И таким образом меньше подвергаем опасности жизнь и здоровье наших солдат и офицеров.
– Вот есть определенный стереотип, что Минобороны – крупнейшая организация в стране, которая обладает самым фактически большим бюджетом, который она может тратить. И есть вы, которым направлен весь этот огромный много миллиардный бюджет. Что государство на вас тратит? А что вы зарабатываете для государства? Какое соотношение цифр?
– Для начала, чтобы было четкое определение суммы. Государство не тратит ни копейки на «Укроборонпром». «Укроборонпром» не является структурой, которая обеспечивается государственным финансированием. Все предприятия «Укроборонпрома» находятся в процедуре самоокупаемости и ведут свою хозяйственную деятельность абсолютно благодаря своим менеджерским способностям. О чем я хочу сказать. Деньги получают из бюджета наши силовые ведомства – Минобороны, Национальная гвардия, СБУ. И уже на свободном рынке, а у нас на сегодня он действительно свободен, они покупают продукцию или в «Укроборонпроме», или не в «Укроборонпроме», любом предприятии другой формы собственности.
Вы знаете, когда действительно «Укроборонпром» был столь необходим и нужен, и готов был в первую очередь максимально быстро в 2014 году отреагировать на это, то вот цифры в 2015 году, мы анализируем. И собственно говоря, эти цифры показываем всем, мы занимали в 2015 году 67% рынка. «Укроборонпром» был задействован на 67%, в 2016 году мы задействованы – это результаты 9 месяцев – на 38%. Остальное в частном секторе экономики, или в других государственных предприятиях.
ЭТОТ СТЕОРЕТИП О ТОМ, ЧТО «УКРОБОРОНПРОМ» ПОЛУЧАЕТ ДЕНЬГИ ИЗ БЮДЖЕТА, ЯВЛЯЕТСЯ НА САМОМ ДЕЛЕ ОБМАНОМ
– То есть выходит, что Минобороны и МВД все больше предпочитают покупать у частных предприятий, а не у государственного концерна?
– Я думаю, что это уже их решение, решение Минобороны и других силовых ведомств, и их ответственность. Мы на самом деле находимся в рынке. И этот стереотип о том, что «Укроборонпром» получает деньги из бюджета, является на самом деле обманом, который часто звучит из уст наших некоторых безответственных депутатов, которые прививают через СМИ нашим людям эту культуру и это восприятие. На самом деле «Укроборонпром» совсем не монополист, «Укроборонпром» не решает, что покупать, что делать. Эти все решения лежат в компетенции наших силовиков, и они принимают решение. И мы готовы работать.
В первую очередь «Укроборонпром» за прозрачность рынка. И мы сейчас пригласили депутатов из антикоррупционного комитета, вообще всех депутатов. Они имеют максимальный доступ ко всем секретам, которые есть в нашей стране. У них есть соответствующие допуски СБУ. Мы приглашаем любого парламентария, как представителей всех украинцев, как представителей из всех регионов Украины приходить на предприятия «Укроборонпрома» и обладать максимальной информацией для того, чтобы дальше рассказывать у себя в регионах, на своих избирательных участках о действительно реальном положении дел.
И вот «Укроборонпром» как никто заинтересован, чтобы вообще сам доступ был открыт, была площадка, открытая платформа. Поверьте мне, если эта платформа будет максимально открыта, то мы будем там иметь максимальную прозрачность… Потому что мы максимально готовы.
– Ну, подождите, о какой открытости идет речь, если все-таки значительная часть оборонного заказа осваивается на закрытых тендерах, секретных тендерах, на которые, депутаты имеют ли доступы?
– Да, в том-то и дело. Считаю, что это прямая безответственность депутатов, когда они об этом говорят. Закрытый оборонный государственный заказ – это они вас обманывают, они врут с экранов газет, телевизоров, интернет-сайтов, когда они говорят, что для них это закрыто. Любой из них, любой депутат может прийти на любое предприятие «Укроборонпрома», Министерства обороны, Национальной гвардии и открыть любую информацию. Для них она абсолютно доступна. Их депутатский статус абсолютно позволяет сделать это и донести своим избирателям, а не вещать со страниц СМИ ложную информацию.
– Что вы продали внутри страны, чем вы гордитесь? Чего, возможно, больше всего продавали, что пользовалось спросом больше всего?
– Как я сказал, наша гордость и гордость 80-тысячного коллектива «Укроборонпрома», что мы в достаточно, считаю, короткий период в 2014 году занимались ремонтом, тогда у нас было 53 ремонтные бригады, которые восстанавливали ту технику, то вооружение, которое приходило со складов хранения, было совершенно в нерабочем состоянии, и мы сделали это.
В 2015 году мы ставили на производство новые образцы техники и вооружения, и мы налаживали это производство.
А в 2016 году мы на 100% выполнили государственный оборонный заказ, как правило, с опережением графика. И вот у нас недавно, в конце декабря, было совместное совещание, были представители Минобороны, Национальной гвардии Украины, мы действительно так синхронно сработали с нашими военными, что услышали от них слова благодарности за то, что поставлена новая техника и вооружение на конвейер. И мы выпускаем их в том количестве, насколько есть возможность бюджета это купить, оплатить и поставить в наши воинские подразделения.
Хотя на сегодня «Укроборонпром» готов увеличить выпуск техники и вооружения в разы. И мы готовы улучшать характеристики, уровень модернизации используемых систем. Мы готовы ставить самые инновационные системы, мы с ними работаем и понимаем абсолютно все, что используется в мире. Мы готовы установить, или уже используем эту технику, или те новые образцы, которые мы выпускаем.
– Есть такое представление об этом рынке как о рынке, поделенном между несколькими крупными игроками, в том числе политиками и аффилированными с ними предприятиями. Каким на самом деле является этот рынок? Какая часть государственного концерна является частной? Насколько это конкурентный рынок?
– На самом деле это конкурентный рынок. Действительно, как я уже сказал, Укроборонпром в первую очередь сам заинтересован, чтобы этот рынок был максимально открытым, ибо мы видим, что только незаангажированность, только открытость рынка позволит в том числе «Укроборонпрому» иметь долю выше, чем мы имеем на сегодня. И это действительно так.
Относительно игроков, которые есть на рынке. «Укроборонпром» принял первый удар на себя. Бригады, кстати, до сих пор, десятки их работают в зоне АТО, выездные бригады от большинства наших заводов, которые на сегодняшний день помогают поддерживать технику и вооружение в исправном состоянии и оперативно ремонтировать. Практически наши сотрудники – участники боевых действий. Мы не претендуем на этот статус, мы просто делаем свою работу. Пользуясь, случаем, хочу передать каждому работнику «Укроборонпрома» и нашим коллегам, партнерам слова благодарности за ту работу, которую они делают.
Хочу сказать, что «Укроборонпром» был одним из первых концернов, который внедрил электронные закупки для своих предприятий, еще в далеком 2014 году, 6 октября. Мы начали интегрировать электронные закупки на предприятиях «Укроборонпрома». Мы не стали играть «верю – не верю», не стали никого уговаривать. Мы начали обязывать наши предприятия работать с помощью электронного инструментария, который позволит сделать конкурентными эти закупки. Мы сэкономили колоссальные деньги. В 2016 году мы сэкономили, я вам скажу – 385 миллионов, в 2015 году – 214 миллионов.
Кстати, ребята, которые начали нам разрабатывать электронную площадку, на которой начали работать наши предприятия… Мы были практически основоположниками или первопроходцами «Прозоро». Те же ребята, те же разработчики, которые сделали «Прозоро», разрабатывали нашу электронную площадку. И мы им благодарны за те возможности, которые нам предоставили. Благодарны за ту работу, которую они сделали, и цифры говорят об этом. В 2016 году мы сэкономили на 70% больше, и я рекомендую любому предприятию любой формы собственности – частной, государственной, коммунальной – пользоваться этими инструментами. Это обычный бизнес, возможность, обычный бизнес-метод, который можно использовать для того, чтобы быть эффективным.
Вы же понимаете, государство не инвестировало в украинскую оборонную промышленность за эти годы ничего. «Дозор» разработан за деньги «Укроборонпрома», первая партия за деньги непосредственно самих предприятий. Все «Фантомы», все семь «Горлиц» – это все за деньги предприятий делаются. Минометы, ракеты – это все делаются за деньги действительно тех людей, которые заработали прибыль на предприятиях «Укроборонпрома» и инвестировали для того, чтобы идти дальше.
И приведу лишь несколько цифр. Количество проведенных электронных закупок в 2014 году, как я уже сказал, 730. Вроде можно было успокоиться. 2015 год – 14483 электронные закупки, 2016 год – 20571. Количество новых поставщиков, это главное, что влияет на экономику в стране. Если в 2014 году мы пригласили к себе с помощью электронных площадок 830 поставщиков, то в 2015 году – 4836, 2016-й вообще прорыв – 12323 поставщика стали нашими новыми партнерами для предприятий «Укроборонпрома». Мы в игру «верю – не верю» не играем. Мы используем современные инновации, современные технологии и с помощью их становимся эффективными.
– Давайте поговорим об экспорте. Что в этом году продавали, кому, в каких количествах, и сколько денег заработали для отрасли и государства?
– Как я уже сказал, возможности бюджета весьма ограничены. На сегодня, для понимания всех зрителей, которые смотрят сейчас нас с вами, бюджет Минобороны США – более 600 миллиардов долларов. Бюджет всех силовых формирований Украины в 2016 году составлял около 120 миллиардов гривен. 120 миллиардов гривен – это чуть больше 4 миллиардов долларов. 4 миллиарда и 600 миллиардов.
– В России значительно меньший бюджет, чем в США…
– Там тоже около 50 миллиардов. Поэтому это в разы на самом деле…
– Но это страны, которые ведут войны в разных уголках мира…
На самом деле, если говорим в первом случае – это бюджет Минобороны, то в нашем случае это больше 4 миллиардов на все силы – на Национальную гвардию, на Минобороны, СБУ, то есть на все. Поэтому это действительно возможности бюджета, это самое главное и самое определяющее. И на самом деле количество переданной техники – танков, БТРов, это ограниченная цифра. Наши предприятия загружены максимум где-то на 25% заказами наших силовых ведомств. Мы можем производить в разы больше.
И поэтому, скептикам, которые говорят «вот поставляется на экспорт, продается страна, все пропало» и тому подобное, есть второй вариант – за январь, февраль, март выполнили государственный оборонный заказ, далее закрыть наши заводы и всех отправить в отпуска. Это ответ тем народным депутатам, которые начинают заявлять, что экспорт – это плохо.
Другая концепция. Для понимания, есть такая цифра – за два года «Укроборонпром» получил чистого дохода 36 миллиардов, из них только 13 миллиардов было поставлено на внутренний рынок, остальное было поставлено на экспорт. И внутренний рынок – по регламенту, который есть в Минобороны, максимальная наценка может быть на комплектующие до 2%. На сегодня мы придерживаемся этих цифр. Максимальная наценка на работу это может, колебаться в среднем 5%.
Только лишь за счет экспортных контрактов предприятие, получая прибыль на внешних рынках, то есть за новую технику и вооружение не платят наши врачи-учителя, а платит западный потребитель, когда мы поставляем на экспорт. Еще раз хочу сказать, если сделается БТР где-то в Прибалтике – я не называю страну просто из этических соображений – и этот БТР будет поставлен в какую-то страну в Африке или в Латинской Америке. Скажите мне, вы будете гордиться … Любая из этих балтийских стран будет в конкурентном поле, будет гордиться, что они сделали эту поставку? У нас же в голове делают совсем другую картинку, у нас кричат: «Измена!» Это кричат эти безответственные политики.
ВОЗМОЖНОСТИ «УКРОБОРОНПРОМА» В РАЗЫ ПРЕВЫШАЮТ СЕГОДНЯШНИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ОБОРОННЫЙ ЗАКАЗ
– Да, безусловно, кричат, потому что они понимают, что на фронте до сих пор, даже после двух лет войны не хватает самых необходимых вещей все равно.
– Возможности «Укроборонпрома» в разы превышают сегодняшний государственный оборонный заказ. И мы, даже учитывая экспорт, в состоянии в разы еще увеличить возможности поставки для наших военных этой техники и вооружений. И собственно говоря, вот тот ресурс, о котором я сказал, и позволяет… За два года «Укроборонпром» получил заказов на 13 миллиардов от военных подразделений и 7 миллиардов заплатил в бюджет, то есть половина техники и вооружения сделана за средства, которые перечислил в бюджет «Укроборонпром». Очень простая арифметика.
– Что с большего продавали в этом году и кому? Чем можно гордиться, какими контрактами могли бы похвастаться?
– Весь «Укроборонпром» имеет 5 кластеров, 5 ключевых компетенций, которые имеет наша страна. Кластер бронетехники – более 25 предприятий. 25 предприятий – это те, кто являются сборочными площадками, ремонтными площадками, у которых мы сейчас развиваем компетенции и ведем их к выпуску действительно новой техники и вооружения, предприятия-комплектаторы и др.
Следующая компетенция – авиастроение. У нас около 25 авиастроительных и авиаремонтных предприятий. Из этих предприятий уже создан на сегодня кластер. В этом году, кстати, была отличная черта, если говорить об успехах в этом кластере – было выкатывание самолета прошлого года Ан-132 в присутствии президента Украины, в присутствии принца Саудовской Аравии. И это вообще беспрецедентный случай. Вся наша летная техника была спроектирована с использованием российских компонентов, так традиционно было. Сегодня мы полностью у самолета Ан-132 отрезали… на бумаге, на чертеже отрезали. Нашим конструкторам и техникам чуть больше года понадобилось, чтобы полностью перепроектировать этот самолет и избавиться от критического импорта.
Таким образом, авиатехнику мы используем американскую Honeywell, двигатели на заказ нашего заказчика – Pratt&Whitney, винты производства Англии, системы жизнеобеспечения, кондиционирования – Liebherr немецкие и др. Дальше на очереди – Ан-140, Ан-148, Ан-158, Ан-178, Ан-124 и др.
Чуть больше года прошло от момента, когда потребитель заключил с нами договор, и многие страны мира смотрели на это со скептицизмом. Они говорили «да они не смогут, это невозможно». Менее чем за год самолет, практически мы создали новый образец техники, мы сделали это, выпустили. И это вдохнуло новую жизнь, новые ожидания в сам коллектив авиационного завода «Антонов».
Читайте также: Отчет о международной выставке Defexpo India 2016 в Гоа (Индия)
Авиаремонтные предприятия. У нас большое количество предприятий, которые расположены по всей Украине, для понимания – наши самолеты для наших военных, вы знаете, что большинство мы используем в старых советских стандартах. Мы получили в прошлом году, в 2015-м, сертификат модернизации самолетов в соответствии со стандартами НАТО. В 2015 году получили, и в 2016 году с 17 по 20 июля этого года наши военные принимали участие уже на модернизированных самолетах в показах. И наши самолеты приземлялись на натовских аэродромах, что раньше было практически невозможно. То есть мы поменяли все системы, и на сегодня они адаптированы.
А сейчас, в 2016 году, мы получили сертификат возможности модернизации техники для вертолетных предприятий. Уже эту технику начали передавать нашим Вооруженным силам. И сейчас, в 2017 году, будут совершенно другие возможности для этого и так далее. Такая же работа идет с бронетехникой. И это новые рынки, новые возможности, потому что в новых стандартах больше потребителей, абсолютно новая цена техники.
– То есть этот рынок по западным стандартам, он больший?
– Конечно, и гораздо больше наших возможностей.
– Насколько удалось разорвать эту пуповину с Российской Федерацией в части приобретения комплектующих? То есть ничего не покупали в этом году?
– Во-первых, априори с 2014 года любое военное сотрудничество с Россией прекращено. Да, были какие-то компоненты, вы же знаете, что в странах бывшего Варшавского договора также стояли на вооружении танки Т-72, Т-64. И там было налажено также какое-то ремонтное производство, там были налажены процессы выпуска каких-то запасных частей. И мы часто брали оттуда компоненты и со складов хранения, но это поставило нас в очень сложные условия, поверьте мне. Потому что традиционно техника и вооружение были спроектированы на использование российских комплектующих.
Ну, вот те обстоятельства, которые есть на сегодня, не позволяют нам вести сотрудничество, причем в обоих направлениях. Это заставило нас быстро работать, быстро крутиться, для нас это был очень серьезный вызов. Собственно говоря, мы вышли из этого не только в плане ремонта, но – на примере самолета – на высокотехнологичные изделия, даже выпуск новой продукции, совершенно новой.
– России мы что-то продаем?
– В военной части нет, ничего.
– Кто крупнейший потребитель за рубежом украинской оборонной продукции?
– На сегодня нельзя, наверное, назвать одну страну, которая является основным потребителем техники и вооружения Украины. У нас есть так называемая карта точек роста. И оценка нашими партнерами – вот я хочу вам показать, это все точки роста. Мы просто-напросто не играем в «Укроборонпроме». Я подписываю с каждым руководителем контракт, и в этом контракте указаны показатели персональной эффективности. И вот эти показатели эффективности наших специальных экспортеров, и они подтверждены производственными возможностями предприятий. Собственно говоря, таких стран десятки.
– Это за последний…
– …да, за 2015 год. По сравнению с благополучными 2012 и 2013 годами.
– Здесь есть и для Штатов продукция?
– Да, обратите внимание, в 2015 году наш экспорт составил 494 миллиона, это за 9 месяцев. За 9 месяцев 2016 года – 592 миллиона. Прирост в размере 20%. Мы на сегодня занимаем 2% экспорта всей страны.
Что такое танк, что такое БТР и что такое оружие? Это не сырье, давайте посчитаем стоимость тонны брони. Тонна брони на мировом рынке стоит 3 тысячи евро. Стоимость 1 тонны танка стоит, например, больше 60 тысяч.
Больше 60, а что такое разница между 3 тысячами и 60 тысячами? Это и дополнительная стоимость, укор тем политикам, которые это говорят – это все, что остается в стране. Это деньги, которые остаются на заработную плату и на социальную инфраструктуру в наших институтах – тем людям, которые разрабатывают. Это деньги, которые остаются на материалы всем нашим поставщикам со всей Украины. 200 тысяч человек наших партнеров и коллег, которые являются нашими партнерами. Это деньги нашим работникам, которые выпускают эту технику. Это колоссально – 3 тысячи евро и 60 тысяч.
– Да, но ведь там не только броня. Танк – это и высокие технологии.
– А кто их разрабатывает? Украинцы, в украинских институтах, в украинских вузах учатся студенты, пусть они идут в украинскую науку, разрабатывают IT-приложения для нашей техники. Танк, бронетехника делается в Украине с чистого листа до выпуска готового изделия.
– Когда Украина сможет покупать собственные дорогие отечественные танки «Оплот»?
– Я надеюсь, что вся экономика Украины будет работать по бизнес-принципам, по бизнес-методам, о которых мы сегодня много говорили. Когда будут использоваться KPI (Key Performance Indicators – ключевые показатели эффективности – 5.ua) для оценки. Независимо, какой сектор экономики – государственный, коммунальный или частный. Когда будут использоваться эти подходы, тогда и будут, собственно говоря, и ресурсы, и средства в нашем бюджете. И весь этот механизм называется одним словом – экономика.
И тогда будет возможность покупать дорогие инновационные продукты, дорогостоящие инновационные разработки и дорогих людей, кадры. Стоимость будет абсолютно другая. В Украине есть для этого большие возможности. Мы показали на примере «Укроборонпрома»: мы можем выпускать продукцию, наращивать экспорт, несмотря на то, что на сегодня разрушены кооперационные связи, большое количество якобы, казалось, «проблем» с поставкой комплектующих – мы все это решили, потому что мы украинцы…
– То есть вы закрыли все потребности?
– Мы обозначили наши возможности. Взять, например, производство боеприпасов. Мы еще в 2015 году Министерству экономики передали около десяти возможных проектов и путей решения этой проблематики. «Укроборонпром» передал эти решения, и мы не претендуем на строительство патронного завода. Мы в состоянии его построить, мы знаем технологию, у нас есть специалисты…
«УКРОБОРОНПРОМ» ГОТОВ ПОСТРОИТЬ НОВЫЙ ПАТРОННЫЙ ЗАВОД, ЕСЛИ ГОСУДАРСТВО ВЫДЕЛИТ СРЕДСТВА
– Кто его будет строить?
– Если правительство примет решение, что будет строить «Укроборонпром» – мы готовы к этому. Если правительство примет решение, и для этого будет необходимо финансирование, и то, что его будет строить Минобороны – мы готовы поделиться опытом, знаниями и своими наработками. И мы поможем всем, потому что в плане строительства патронного завода, мы имеем и видели предприятия, которые работают в Америке. Мы общались с предприятиями, которые работают в Канаде, Чехии, Польше, в Прибалтике, то есть практически передовой опыт стран, что есть в мире, мы аккумулировали, мы владеем этими знаниями. Есть специалисты, которые сегодня готовы присоединиться, то есть, имеем технику и экономические обоснования.
У нас есть элементы проектов непосредственно завода. И если государство выделит ресурс и действительно определит исполнителя этой миссии, мы поможем любому или сами реализуем в короткие сроки. Потому что это было наше обещание еще в далеком 2014 году. Потому что мы поставили эту задачу.
– “Укроборонпром” в течение последнего времени обещал независимый аудит деятельности корпорации. И собственно новых государственных институтов и новых, точнее, обновленных и будут проводить этот аудит в разное время. Когда можно будет увидеть его результаты? Общественный интерес очень высокий, несмотря на то, что и в полиции, и в СБУ, и в военной прокуратуре, и в НАБУ, опять же, есть уголовные производства относительно различных эпизодов. Когда можно будет увидеть результаты?
– Чтобы мы закончили с уголовными производствами. Вот этой ручкой, эта ручка у меня уже 2,5 года, я лично подписал – крайнюю цифру, которую мы акцентировали, ну давайте так скажем – сотни обращений в правоохранительные органы. Они написаны в прокуратуру, военную прокуратуру, во все наши силовые подразделения и так далее.
«Укроборонпром» ведет аналитику обратной связи от всех этих силовых подразделений, реакции на ответы любых министерств и ведомств на ту проблематику, на которую мы обращаем внимание. За два с половиной года действительно не понес реального наказания ни один директор нашего предприятия.
Мало того, когда у нас был президент во Львове, вы знаете, вот этой же ручкой было подписано обращение на директора Львовского бронетанкового, Житомирского бронетанкового, Киевского бронетанкового – это все вот эта знаменитая ручка. Эти люди на свободе, вопрос к правоохранительной системе, ее эффективности. Я не знаю, люди виноваты, может, действительно не виноваты, но мы обратили на это внимание. Это элемент ведения этой информационной войны, которая успешно используется многими, скажем так, оппонентами.
О чем я хочу сказать? У нас недавно один народный депутат собирает наши все информационные предложения и выкладывает в Интернет: «Измена, все пропало!» В «Укроборонпроме» на таком-то заводе украли это или там по завышенной цене какую-то пластмассу купили и так далее. А мы после начинаем разбираться. Оказывается, 95% того, что написано, написано этой ручкой и нами передано в правоохранительные органы. Он просто оттуда их берет, все переписывает и говорит: «Слушайте, измена! У них там все плохо». Вот и все. То есть это обычная манипуляция.
Оказывается, этот народный депутат появляется на одном из «круглых столов» с одним из предпринимателей, который также кричит «Измена!» А просто напросто мы ему не дали, ну я не могу говорить слово «украсть», забрать у государства одно из предприятий, мы были категорически против. Ни одно из 134 предприятий «Укроборонпрома» не было за этот период приватизировано, не передано в другую форму собственности. И все, мы просто ему сказали: «Слушай, в этой стране война, вы покажите, что вы эффективны, покажите Кабмину, разговаривайте с ними. В «Укроборонпром» не нужно приходить. Если у вас есть интересные проекты, мы с вами будем партнерами, давайте так работать, другое нас ничего не интересует».
Хочу еще раз повторить – 2,5 года, и если об этом зайдет серьезный разговор, на более серьезном уровне, у нас есть колоссальное количество документов. В них мы покажем, что те факты, которые поднимаются, о которых говорят наши политики – что это наша работа, наша служба безопасности, это работа наших людей, которые проинформировали соответствующие институты о том, что действительно есть нарушения. Мы живем в обществе, в котором действительно что-то нарушается, но команда «Укроборонпрома» не для того использует электронные площадки, не для того использует ключевые показатели бизнеса и требует их от своих руководителей и предприятий.
Не для того у нас на Киевском бронетанковом заводе четвертый руководитель. Нас бы и первый устроил, если бы мы жили по другой концепции. На заводе имени Малышева – четвертый руководитель и так далее. Если мы бы работали по другой концепции, нас бы и первый устроил. Способный такой вот, предприимчивый. Нет, у нас другие планы.
В НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ РЯД ПРЕДПРИЯТИЙ «УКРОБОРОНПРОМА» УЖЕ ПРОХОДИТ АУДИТ, ЗАВЕРШЕНИЕ КОТОРОГО ВОЗМОЖНО УЖЕ В ТЕКУЩЕМ ГОДУ
– Что по аудиту?
– Во-первых, целый ряд предприятий «Укроборонпрома» уже проходит аудит. И это действительно процесс непрерывный, мы совершенно открыты, и когда кто-то заявляет о том, что аудит не делается, это люди просто безответственно формируют опять-таки картинку вокруг этого. А сейчас мы вообще подходим к глобальному аудиту, мы в 2016 году сформулировали несколько принципов, по которым мы увидим итог той работы, которая выполнена в 2014-2015 годах. Это работа в зоне АТО, выпуск новой техники.
Мы сказали: нас теперь интересует корпоратизация. Не приватизация, а корпоратизация. Чтобы каждый технологический инвестор имел полностью для себя прозрачную, открытую картинку вхождения в капитал, вхождения в совместные проекты. И мы разработали 34 законодательных акта самостоятельно и 11 внесли в сессионный зал, думаю, что будет положительная динамика.
Следующим за корпоратизацией мы разрабатываем аудит, мы составили аудит. И мы техническое задание для аудита разработали, вот есть мировые топ-4 компании. С тремя из них наши коллеги советовались и вот техническое задание для того, чтобы там было максимальное количество точек и запятых, было понятно, и чтобы было максимально объективно. Потому что от того как ты пропишешь техническое задание, зависит все. Скажите мне, кто еще в Украине это сделал? Пришел сам к аудиторам и сказал: «Господа, давайте вот мы пропишем с вами технические условия». Не с кем-то одним, а мы говорим с топовыми компаниями.
– А когда планируете закончить?
– Думаю, что в текущем году. На самом деле это достаточно серьезный процесс…
– Вы еще не определили, кто это будет?
– На самом деле этот процесс достаточно длительный. Он делается не для того, чтобы показать какие-то цифры экономической правоты или неправоты, а цифры экономической эффективности. И с помощью этих цифр, если эта работа будет проведена, каждый инвестор должен, понимать не только в каком мире находится предприятие. Что можно сделать в динамике, и возможных точках роста, то есть это такой широкий документ.
Кто-то подумает: «Ага, вот этот документ покажет – воруют или не воруют». Этот документ немного другой. Аудит – здесь нужно вкладывать понятие возможностей оборонной промышленности страны в плане технологического роста, в плане инвестиций страны в свою же промышленность, в плане развития экономической среды и так далее. То есть это серьезнее, это совсем другой уровень.
А как честно относятся к своей работе директора тех или иных предприятий – для этого не нужен аудит. Для этого приходит любой народный депутат, подает заявление в соответствующие органы в официальную службу, или в контрольно-ревизионное управление, это предприятие проверяется. Приходят силовые подразделения и говорят, что есть на этом предприятии нарушения или нет. Мы эту работу сами делаем, у нас есть свое КРУ. И после КРУ, поверьте, Ольга Алексеевна – это человек из департамента безопасности, который очень часто принимает участие в этих проверках, когда у нас приезжает команда КРУ на любое из наших предприятий – поверьте, эта команда делает свою работу честно, справедливо. И, как правило, после этой ручкой пишется обращение в правоохранительные органы. Потому что, увы, такова жизнь.
Даже сама экономическая система построена таким образом. Вот у нас есть, допустим, сомнительное предприятие, предприятие с фиктивностью. На сайте государственной официальной службы есть список ненадежных поставщиков с признаками фиктивности.
Получается какие-то предприятия «Укроборонпрома», как правило, находят. Покупает, например, вот этот документ, который мы с вами держим в руках, или вот этот вот материал, который отпечатан в типографии. Покупает эту продукцию после эта компания, которая эту бумагу нам продала, покупает ее у другого поставщика, а после этого, поставщик закупает ее у импортера. Оказывается, этот импортер, где-то там в каком-то колене оказался у него в контрактерах, оказалась компания, которая с признаками фиктивности. Таким образом, на «Укроборонпром» ложится тень. И «а ля друзья» разносят это по всему миру.
На самом деле можете себе представить, когда «Укроборонпром» платит, работает непосредственно с такой фирмой – это одно, а когда это в четвертом, пятом колене возникает? Ну, на пострадавших так экономика Украины и в большинстве случаев построена. И это порождают и «крышуют» силовики часто. Ну как это так, я не понимаю, когда компания, которая нечестная, почему ее государственные органы регистрируют? Почему она вообще работает? Почему получается такая ситуация, что частная компания или мы, «Укроборонпром» как государственная компания, оказываемся заложниками ситуации, что на рынке вообще приори существует…
Я считаю, что это приговор силовым подразделениям, которые призваны обеспечить, чтобы такие компании не присутствовали на рынке. И такие транзакции вообще не должны быть возможны. То есть те, кто призван следить за этим, расписываются в собственном бессилии. До меня это не доходит.
Автор: Татьяна Даниленко
Источник: 5 канал
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.