Руководство ведомства впервые с лета прошлого года прокомментировало ход расследования. Директор Бюро Артем Сытник рассказал о сложности дела и отказался прогнозировать сроки его завершения, отметив, что по теме «Роттердам+» есть много спекуляций. В противовес сдержанности правоохранителей, тему тарифов угольной энергетики активно подогревают депутаты и активисты, периодически присылают в НАБУ новые обращения и материалы.
В Антикоррупционном бюро, судя по всему, получение «дополнительных доказательств» дело не ускоряет. Там ограничиваются сухими отписками о приобщении новых документов к делу.
Читайте также: Паралич НКРЭКУ. Кто принял украинскую энергетику в заложники
Непотопляемый «Роттердам +»: как «элита» оставила в дураках всю страну
Роттердам или МВФ: почему подорожала электроэнергия
24 марта 2017 года НАБУ начало досудебное расследование по факту возможного злоупотребления служебным положением руководства НКРЭКУ во время разработки и внедрения порядка расчета прогнозируемой оптовой рыночной цены на электроэнергию (ОРЦ). Учитывает цену угля по формуле «средняя стоимость в порту Роттердам (с указанием на калорийность) плюс средняя стоимость доставки в Украину за последние двенадцать месяцев».
Расследование было начато по обращению народного депутата Виктора Чумака. Активными оппонентами «Роттердам+» выступили также депутаты Сергей Лещенко, Виталий Куприй и бывший член НКРЭКУ, эксперт Андрей Герус.
Упрощенно система обвинений выглядела так: ДТЭК Рината Ахметова в начале 2016 года находилась в преддефолтном состоянии из-за резкой девальвации национальной валюты и развертывания военного конфликта на Востоке Украины.
Евробонды компании торговались с огромным дисконтом, так как у инвесторов были сомнения, что ДТЭК сможет рассчитаться с кредиторами. Пользуясь низкими ценами, компания ICU, бывший его сотрудник Дмитрий Вовк является председателем НКРЭКУ, начинает скупать долговые обязательства ДТЭК. Потом НКРЭКУ вводит формулу «Роттердам+», и положение ДТЭК стабилизировалось, цена евробондов постепенно восстановилась.
Инициаторы расследования подозревают, что в ICU благодаря своим связям знали о введении формулы. Впрочем, обвинители упорно не замечают, что о повышении цен на электроэнергию было всем известно еще за год до введения формулы: в феврале 2015 года Нацкомиссия утвердила график повышения цен на электроэнергию в пять этапов — согласно графику за два года электричество должно подорожать в среднем в 3,5 раза. Поэтапное повышение цен на электроэнергию было согласовано с МВФ. Под соответствующим документом подписался и тогдашний член НКРЭКУ Андрей Герус, который ныне усматривает сговор между инвесткомпанией и комиссией.
По законам рынка: долговые облигации ДТЭК росли пропорционально другим
В ICU утверждают, что причины скупки облигаций компании совсем другие.
«В 2014-2016 годах дела были плохи у всех участников, а не у одного ДТЭК. Причинами этого были смена власти в Украине, обвал гривны и начало военных действий. На фоне этого в 2014 году агентство Moody’s понизило рейтинг еврооблигаций Украины, что повлекло обрушение евробондов украинских компаний.
Так, в августе 2014 года еврооблигации ДТЭК стоили 61,6% номинала, Метинвеста — 66,8% номинала, ПУМБ — 76,1%. В марте 2015 года многие евробонды зафиксировали свой исторический минимум, ценные бумаги Ощадбанка торговались по 40,1% от номинала, Укрэксимбанка — 51,5%. Бонды ДТЭК в этот же период достигли своего минимального значения в 35% от номинальной стоимости.
Затем негативная динамика продолжалась до конца первого квартала 2016 года, — отмечает управляющий партнер » ICU Макар Пасенюк. — Мы начали инвестировать в бонды ДТЭК еще в 2011-2013 годах по ценам на уровне номинала. А в 2015 и 2016 годах докупали их по двум очевидным для инвестора причинам – дешевизны бумаг и начала переговоров компании с ее кредиторами о реструктуризации долгов».
Кроме того, о том, что ICU приобрела часть евробондов ДТЭК, стало известно из интервью гендиректора компании Максима Тимченко. Разглашал ли эту информацию топ-менеджер Ахметова, если это была сделка вследствие какой-то секретной договоренности между владельцем ДТЭК и властью?
17 августа 2017 года НАБУ провело обыски в НКРЭКУ, они, ввиду отсутствия дачи дальнейших комментариев правоохранителями, результатов не дали.
Факторы роста
В самой ДТЭК указывают на отсутствие каких-либо объективных подтверждений связи между ростом котировок евробондов компании и принятием формулы «Роттердам+».
«Первый проект изменения методики расчета ОРЦ был опубликован регулятором для обсуждения 18 ноября 2015 года, а второй проект — 28 декабря 2016 года. Новая методика была принята 3 марта 2016 года. За этот период фактически наблюдалось падение цены облигаций ДТЭК на 18,6%, которое продолжилось и в марте 2016 — го после утверждения методики. При этом динамика изменения в январе-апреле 2016 года составила +4,7%, что даже ниже изменения цен на государственные долговые инструменты (+7,5%).
Рост по другим украинским эмитентам этого же периода существенно превысил рост облигаций ДТЭК — Метинвест (+39,6%), Ferrexpo (+37,0%). Ценные бумаги ДТЭК восстанавливали свои позиции на фоне переговоров компании по реструктуризации собственных долговых обязательств. В 2016 году компания успешно завершила эти переговоры, объединив весь портфель ценных бумаг 2010 и 2013 годов в единый выпуск со сроком обращения до 31 декабря 2024 года. Таким образом, компания перенесла выплаты по еврооблигациям с 2018-го на конец 2024 года», — сообщила директор по корпоративным коммуникациям ДТЭК Юлия Шилина.
Опрошенные участники рынка считают рост цены еврооблигаций следствием проведения компанией реструктуризации.
«Было несколько факторов роста бондов ДТЭК. Один из них — это, конечно, завершение переговоров о реструктуризации. Всегда после этого есть рост», — говорит Ник Пиацца, основатель и гендиректор инвесткомпании SP Advisors.
Среди других факторов, которые определяли перспективу роста бумаг ДТЭК, аналитики называют поэтапный рост тарифов на электроэнергию, что началось с 1 апреля 2015 года, и было зафиксировано в коалиционном соглашении и меморандуме с МВФ, а также развитие в ДТЭК газодобычи и «зеленого» сектора.
«Точно могу сказать, что рост не был связан с «Роттердам+». Здесь было несколько факторов. Реструктуризация евробондов, повышение цен на электроэнергию, изменения в режиме экспорта электроэнергии. Еще один фактор роста ДТЭК — увеличение экспорта электроэнергии в ЕС, а также в Молдову, где они выиграли тендер и вытеснили русских. Стало понятно, что ДТЭК оправился после потери активов на Донбассе и начал зарабатывать», — отмечает Тантели Ратовохери, аналитик Empire State Capital Partners.
Если посмотреть на колебания котировок бондов ДТЭК в течение всей бюрократической процедуры принятия постановления НКРЭКУ №289 («Роттердам+») — от публикации первого проекта 18 ноября 2015 года до утверждения финальной редакции 3 марта 2016 года, то можно увидеть, что цена снижалась. И наоборот — если взглянуть на котировки еврооблигаций всех крупнейших украинских эмитентов в конце первого квартала 2016 года, то становится очевидным общий тренд роста.
«Действительно, тренд рынка был. И был рост облигаций не только ДТЭК, но и Ощадбанка, Укрэксимбанка. На самом деле, взгляды инвесторов на Украину в 2014 году, и взгляды на Украину сейчас — они разные, и котировки выросли практически по всем еврооблигациям», – убежден Дмитрий Чурин, глава аналитического департамента инвесткомпании Eavex Capital.
В Dragon Capital, которая является одним из главных конкурентов ICU, также не разделяют мнения о том, что введение «Роттердам+» стало фактором для начала роста бумаг ДТЭК. При этом в компании отмечают, что евробонды ДТЭК в указанный период покупали не только ICU, но и крупные международные инвестиционные фонды.
«Если посмотреть на динамику евробондов крупных промышленных холдингов в Украине, «Метинвест», «Ферекспо», ДТЭК и аграрного сектора тоже, то можно увидеть, что все они начали расти примерно в одно и то же время. Конец первого квартала 2016 года был поворотной точкой для всей Украины. Поэтому привязываться к «Роттердам» или еще к чему — это притянуто за уши. Я не знаю сути дела, которое расследует НАБУ, но говорить о том, что бонды ДТЭК начали расти после новости о «Роттердам» — неправильно. Много крупных инвесткомпаний в это же время покупали евробонды, в том числе ДТЭК», — поясняет Денис Саква, старший аналитик инвестиционной компании Dragon Capital.
Как отмечают в самой ДТЭК, облигациями компании обладают в основном международные инвесторы.
«Мы знаем, что международные фонды увеличивали свои позиции. В рамках процесса реструктуризации комитет кредиторов возглавляли, в том числе, Ashmore Investment Management и VR Global Partners. У компании нет достоверной информации, на какую сумму держит еврооблигации тот или другой инвестор», — сообщила Юлия Шилина.
Коррупция в угольной энергетике: до или после «Роттердам+»?
Что же касается самой формулы «Роттердам+», то она, по версии властей, была принята как способ решения проблем блокады, поставок угля с ОРДЛО и потери контроля над шахтами на неподконтрольных территориях. И хотя полной диверсификации угля не произошло, около четверти объема (5,88 млн. т) потребление угля в прошлом году составил импорт.
Эти цифры можно сравнить со статистикой газового рынка, где, несмотря на то, что примерно две трети объема потребления составляет газ внутренней добычи, также применяется формульное ценообразование (формула NCG+, учитывающей стоимость газа на хабе в Дюссельдорфе плюс доставка в Украину). Формульное ценообразование — одно из насущных пожеланий Запада, и попытки отменить или откорректировать его вызывают критику Европейского энергетического сообщества и МВФ.
Однако представители шахтерских профсоюзов убеждают, что откровенно коррупционный уклад украинского угольного рынка был до введения формулы, а не после. Привязка же цены угля к понятному индикативу обеспечила выживание отрасли, которая находится на грани коллапса. Прежде всего, это касается государственных шахт.
«Самым главным является то, что (до введения «Роттердам+») украинский уголь покупали у шахт по $40, а из-за границы завозили по 100 и более долларов. Таким образом, украинские государственные шахты недополучали средства, необходимые для выплаты зарплат, недоплата которых в перспективе заставляла людей выходить на улицы.
Зарубежных инвесторов не было, господдержка по сравнению с 2013 годом была уменьшена в 10 раз. Поэтому единственным выходом было поднимать цену, которой невозможно было бы управлять в ручном режиме, то есть — привязать к рыночному индексу. Как, например, цена на газ привязана к цене на бирже в Германии. Была сделана привязка к понятному индексу API2, по которому поставляется уголь практически во все страны ЕС.
Но формула «Роттердам+» фактически не работала, цена была всегда ниже, чем в портах Роттердам – Амстердам, учитывая то, что она базировалась не только на текущих рыночных, а на средних исторических ценах. Но, по крайней мере, это дало возможность привлечь средства в угольную отрасль и улучшить положение с выплатами зарплат, и мы прожили два года без потрясений, своевременно поставлялась электроэнергия и отопление в домах.
Иначе, задолженность по зарплате составила бы 2 млрд. грн. — отрасль была бы парализована, а задолженность легла бы на плечи налогоплательщиков. Повышение цены на уголь позволило ежегодно до 3,5 млрд. грн. получить средств, для отрасли и позволило выжить государственным шахтам», — убежден Михаил Волынец, председатель Независимого профсоюза горняков Украины и Конфедерации свободных профсоюзов Украины.
Однако ключевым упреком со стороны оппонентов «Роттердам+» является то, что украинские потребители оплачивают украинский уголь по цене угля из Роттердама. Во время детального изучения методики определения ОРЦ и цен на уголь на мировых рынках становится понятно, что формула не покрывает реальную рыночную цену угля, которую платят ТЭС, так как она прогнозируема и базируется на среднем значении индекса API2 в последние 12 месяцев.
Например, для целей расчета ОРЦ на 2018 год регулятором учитывалось среднее значение API2 на уровне $83 за тонну. Текущие цены на рынке значительно выше: индекс API2 составил $93 за тонну в декабре 2017-го, а цены импортного угля из ЮАР и США, по информации Минэнерго, достигшим 100 и 110 долларов за тонну соответственно.
«Роттердам+ не влияет на цены для населения. Понятно, что скандал (по этому поводу) инспирирован. Что касается формульного подхода, то это подход, который используется в энергетике», — отмечает Валентин Землянский, эксперт по вопросам энергетики.
В НКРЭКУ говорят, что в скандале вокруг «Роттердам+» сознательно педалируется вопрос цены и в то же время умалчивается, что отсутствие привязок к рыночным индикативам загоняет госпредприятия в миллиардные долги, выплата которых ложится на плечи налогоплательщиков. Также в комиссии выразили удивление отсутствием интереса НАБУ к рынку газа, где используется аналогичное формульное ценообразование.
«Политическое поддержание цен на уголь напоминает айсберг. Верхушка маленькая — «социально обоснованная» или «справедливая» цена, и на нее чаще обращают внимание. Однако под водой множество проблем. Вспомним, насколько коррумпированной была отрасль до введения формулы. Ежегодные многомиллиардные дотации шахтам. Куда они шли? Явно не на их модернизацию и даже не на зарплаты шахтерам, если вспомнить их многочисленные забастовки по этому поводу. Все это оплачивалось за счет налогоплательщиков и неизбежно вело к катастрофе отрасли.
Сегодня на ГП «Энергорынок» мертвым грузом повесили 11 млрд. грн. неуплаты государственными шахтами за электроэнергию, и теперь обсуждается ее погашение из бюджета. Только за два последних года действия методологии государственные шахты нарастили задолженность на 3,4 млрд. грн. Все это, так или иначе, финансируется за деньги налогоплательщиков.
Если же говорить о претензиях правоохранительных органов, которые возникли после обращений активистов, то меня удивляет, почему НАБУ не возбуждает уголовное дело относительно цены на газ, которая рассчитывается по идентичным механизмам. Повышение тарифов на газ, как и повышение тарифов на электроэнергию, является частью программы сотрудничества с МВФ?», — интересуется председатель НКРЭКУ Дмитрий Вовк.
Критики формулы «Роттердам+» не учитывают (или намеренно замалчивают) еще один важный фактор, а именно — вступление в действие закона Украины «О рынке электрической энергии» в июне 2017 года. Согласно с его положениями с 1 июня 2019 года в Украине начнет действовать принципиально новая модель рынка электроэнергии, по которой работают страны ЕС. В такой модели большинство электроэнергии будет поставляться с прямыми двусторонними контрактами, а именно понятие ОРЦ перестанет существовать. Это позволит производителям продавать электроэнергию на рыночных условиях. Решение регулятора привязать формулу расчета ОРЦ к рыночным индексам — необходимый и закономерный шаг в мировой практике.
А судьи кто?
Вопрос угля не имеет отношения к населению, однако имеет отношение к крупным финансово-промышленным группам, которые контролируют крупные промышленные объекты, зависящие от стоимости электроэнергии. Например, группы Игоря Коломойского. Впрочем, среди «пострадавших» от цен не только Коломойский, но и Виктор Пинчук — ферросплавные заводы, которые находятся в их собственности, серьезно потеряли в рентабельности после повышения цен на электроэнергию.
Поэтому «разгон» темы «Роттердам+» в СМИ, не исключено, был в интересах политиков и крупных промышленных потребителей электроэнергии.
Валентин Землянский отмечает, что с газом такая же история. «Из-за привязки к Дюссельдорфу цены на газ колеблются в пределах $100 в течение сезона для промышленности. Стоит отметить, что газодобывающие активы есть в собственности всех крупных финансово-промышленных групп в Украине. Возможно, именно в этом скрывается причина. Медиа, которые входят в те же финансово-промышленные группы, сфокусированные на «Роттердам+» по углю, а не по «Дюссельдорф +» по газу.
Политики загнали НАБУ в тупик?
Похоже, что для НАБУ дело не является столь очевидным, как для его инициаторов — депутатов и активистов. Глава ведомства Артем Сытник неохотно комментируют ход расследования, сетуя на сложность дела и чрезмерное муссирование этой темы в СМИ. «Это очень сложное дело, связанное с изучением огромного количества документов. Во-первых, сейчас идет следствие, имеется тайна следствия, и я не имею права ее разглашать. Во-вторых, это дело с самого начала приобрело слишком много общественного внимания, и любые комментарии в определенных окончательных и промежуточных решениях будут лишними, и могут использоваться для определенных манипуляций и спекуляций», — считает Сытник.
Директор НАБУ отмечает, что результативность следственных действий зависит от возможности доступа детективов к международным механизмам раскрытия финансовой информации. «Пока нет каких-либо сроков, когда это дело будет передано в суд. И я стараюсь не делать каких-либо прогнозов, в отличие от других руководителей правоохранительных органов, потому что все очень сложно. В этом расследовании 99% это международные правовые поручения. Они зависят от другого государства и международных правовых документов. Сейчас все необходимые следственные действия не проведены. Поэтому говорить и делать какие-то выводы еще рано. Дело ведется», — сообщил Артем Сытник.
Эксперты же не верят в юридические перспективы дела, указывая на отсутствие доказательной базы, политический характер дела и неудачные попытки оспорить «Роттердам+» в судах.
«Как показывает практика, подобные претензии доказать практически невозможно. НАБУ вынуждено заниматься политикой, которая не имеет абсолютно никаких перспектив в суде», — считает Ростислав Кравец, старший партнер адвокатской компании «Кравец и партнеры».
Впрочем, рассчитывать, что в истории с «Роттердам+» поставлена точка не приходится. Тема очень «вкусная», чтобы от нее отказываться в нынешнем предвыборном сезоне.
Автор: Валерий Воротин, эксперт Института законодательства Верховной Рады
Источник: Главком
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.