Читайте также: Сергей Демедюк: «Ваш сын в полиции» приносит мошенникам на «зоне» миллион гривен в сутки
Последнее громкое дело киберполиции – это задержание хакера Геннадия Капканова. Раскройте немного нюансы операции, как долго она готовилась?
У нас была очень длительная работа. Некоторое время она была неудачной, потому что Капканов сам по себе замкнутый и непубличный человек. Он настолько заботился о своей анонимности в Интернете (а мы могли его вычислить только так), что не распространял информацию о своих действиях даже среди близких и друзей.
Чтобы избежать преследования, он менял документы, места проживания, его консультировали и помогали бывшие сотрудники правоохранительной системы, и, возможно, действующие (сейчас проверяем эту информацию). Было очень трудно зафиксировать, где он.
Как думаете, именно со сменой документов ему также помогали правоохранители, или самостоятельно где-то покупал паспорта?
Я пока не могу распространять такие сведения, поскольку идет досудебное расследование, мы все проверяем. Могу лишь сказать, что у него было достаточно средств как для того, чтобы самостоятельно покупать документы, да и чтобы покупать, скажем, так, другую свою индивидуальность.
Наверное, он обладал и знаниями относительно методов и способов осуществления оперативно-розыскной деятельности. Ведь уже последние недели перед задержанием мы за ним наблюдали и видели, что он проводит контрпредостережения и другие соответствующие меры: консультировал свою маму, сестру и друзей, как себя вести, с их помощью делал маневры проверки. Он был очень осведомлен в этой сфере.
В прошлом году был принят закон «Об основных принципах обеспечения кибербезопасности Украины», который вступит в силу только в мае этого года. По вашему мнению, достаточно ли одного закона в области кибербезопасности?
К этому времени у нас вообще не было ни одного закона, который бы регламентировал деятельность в сфере кибербезопасности, борьбе с киберпреступностью и другие аспекты. Не было конкретного распределения ролей, – какая служба, государственное подразделение, чем занимается. Этот закон все это обосновал, и это старт.
Сейчас на рассмотрении в комитетах Верховной Рады еще один законопроект о кибербезопасности, разрабатываются законопроекты по киберпреступности и об имплементации конвенции о киберпреступности. Начался необходимый процесс, чтобы этот основной закон, который вступит в силу в мае, заработал.
В феврале палата представителей американского Конгресса проголосовала за укрепление сотрудничества Украины и США в сфере кибербезопасности. Что это для нас практически означает, как это будет воплощаться?
В прошлом году я присутствовал на встрече с американской делегацией. Они приезжали к нам, чтобы оценить ситуацию в сфере кибербезопасности в нашей стране и необходимости финансовой помощи с их стороны. Наверное, решение об укреплении сотрудничества Украины и США – результат той встречи и переговоров.
Вы общались на встрече с кем-то из американских представителей, какое у них сложилось впечатление о состоянии дел с кибербезопасностью в Украине?
Я не могу оценить состояние наших дел с их стороны, но я могу судить по сотрудничеству. Оно не только с США, но и с европейскими странами, никогда не было на таком уровне, как сейчас. Раньше были одна-две сделки в год, а сейчас у нас на рабочем потоке около десятка операций, в которых мы участвуем. Если раньше мы запрашивали информацию, и нам ее предоставляли в течение месяца и больше, то сейчас – в течение двадцати четырех часов. Фактически, мы работаем в режиме реального времени.
У нас остаются только длительные процессуальные действия, так как в рамках международно-правового поручения мы вынуждены придерживаться всех норм. Подготовка вещественных доказательств, отработки, и по определению суда той или иной страны полученную информацию передают к нам. В международной операции Украина принимает участие в случае, когда наш гражданин является участником той или иной международной или трансатлантической преступной группы.
На общеевропейском уровне создан центр борьбы с киберпреступностью. Это часть Евросоюза со штаб-квартирой в Гааге. Наши работники постоянно туда вылетают, чтобы принять участие в конечных стадиях реализации операции, когда обсуждают этапы задержания [злоумышленника], в каких странах и с какими вещественными доказательствами будут выступать для доказательства его вины.
Также при проведении таких операций на территории Украины, к нам прилетают и принимают участие в мероприятиях наши коллеги и прокуроры из той страны, от которой поступают международно-правовые поручения.
Сотрудничество, с какими странами вы лично считаете наиболее удачным на сегодня?
Для меня, как практического работника, удачная работа, где непосредственно оперативный работник работает тет-а-тет с оперативным работником. Такое сотрудничество налажено с немецкой стороной, с Великобританией. Также это Соединенные Штаты Америки, но здесь немного сложнее. Ибо, согласно с их нормами законодательства, они это делают с определенными офицерами связи, которые находятся на территории Украины. С французами сейчас закончили переговоры, Румыния с нами прекрасно сотрудничает, Молдова, Польша, страны Балтии.
Имеет ли киберслужба Украины опыт провального международного сотрудничества?
Если не учитывать Российскую Федерацию, то это – Китай и некоторые азиатские страны. Они очень слабо сотрудничают, и не только с нами. Но информацию от них мы все, же получаем, просто с некоторой задержкой. Хотя, возможно, это связано с тем, что сейчас мы мало сотрудничаем, поэтому сам алгоритм работы еще не наработан на должном уровне.
С каждым годом киберпреступлений в Украине становится все больше (в 2016 году полиция зафиксировала около четырех тысяч киберпреступлений, а в 2017 – около семи тысяч). Есть ли какие-то признаки, которые позволяют считать, что в этом году таких преступлений будет еще больше? Если да, то с чем это связано?
Во-первых, мы новая служба, и с каждым годом повышаем квалификацию. А чем больше у нас квалификация, тем больше мы можем выявлять преступлений. Во-вторых, фактически все преступники сейчас изыскивают возможности скрыть свои следы и переходят именно в киберпространство.
Я могу спрогнозировать, что не только в этом году, или в следующем, но и дальше число киберпреступлений будет увеличиваться. Если финансы уже переходят в киберпространство, то и преступники переходят туда за ними, ведь обогащение – это их основная цель. И эта тенденция присуща не только Украине, а и везде в мире она почти одинакова.
Киберполиция активно выступает за поддержку регламентирования статуса криптовалюты. Почему это так важно?
В первую очередь необходимо определить сам статус криптовалюты, что это такое – финансовая валюта, это товар, или это нечто другое. Ведь сейчас мы, как правоохранители, не можем полноценно предоставить свою профессиональную услугу людям, которые становятся жертвами связанных с криптовалютой преступлений. А с каждым днем популяризации криптовалюты, преступлений, которые с ней связаны, становится все больше. Преступники используют криптовалюту для оплаты и анонимности своих преступных намерений и действий.
Сегодня в Украине криптовалюта – это, фактически, суррогат. Не понятно, что это такое, какая ответственность? Сейчас, если, например, вы придете и скажете, что с вашего криптокошелька похитили определенную сумму, то, в первую очередь, вы и мы должны доказать, что это ваш криптокошелек, что тоже трудно, ведь криптокошелек также анонимный.
Если мы не признаем статус криптовалюты, то должны гражданам сказать: «Это неизвестно что, пользуйтесь на свой страх и риск». Но учитывая мировые тенденции, статус нужен. Наиболее развитые страны это внедряют. Вот недавно Германия признала биткоин платежной валютой и обязала платить НДС пользователя на общих условиях при покупке товаров за криптовалюту.
Замечу, что технологию блокчейн мы поддерживаем. На самом деле, это очень хорошая технология, которую нужно вводить во всех государственных органах, ведь она не дает возможности фальсифицировать, подделывать, обманывать.
Читайте также: Несколько интересных фактов о виртуальной валюте биткоин (Bitcoin)
Соучредитель британской криптобиржи BTC Alpha Виталий Боднар: Когда-то за bitcoin покупали пиццу
Пять сумасшедших вещей, которые можно приобрести за биткоины (BTC)
Чего стоит ждать, если никакой регуляции криптовалюты в Украине в ближайшее время не состоится?
Увеличится мошенничество, связанное с оборотом. Мы не сможем оказывать услуги по выявлению злоумышленников, поэтому судебной перспективы пока не видим. Как доказать, кто и что украл? Это нужно оценить. Мы пока пытаемся это оценивать как товар и сами действия как похищенный товар. Но, учитывая, что у нас мошенничество – это преступление частного обвинения, то для открытия уголовного дела должно быть заявление потерпевшего и некий ущерб. И этот убыток нужно вычислить.
Таким образом, много есть нюансов. А количество заявлений граждан о том, что они стали жертвами во время покупки, обмена или любых других действий с криптовалютами, ежедневно увеличивается.
Кто-то из ваших работников майнит криптовалюты? По-моему, в киберполиции должны быть необходимые технические мощности…
На работе точно никто не майнит. Это невозможно. Возможно, кто-то вне работы, но я этого не проверяю. На сегодня главное, чтобы каждый, кто этим занимается, при этом не нарушал законов и соответствующих норм безопасности (у себя в квартире не ставили большие и мощные установки, которые могут быть пожароопасными, или не использовали электроэнергию за счет других граждан или организаций). Такие действия, конечно, будут пресекаться.
Сколько сотрудников работает в киберполиции сейчас?
У нас 323 сотрудника.
Как известно, кроме инспекторов, в киберполиции «белые хакеры». Расскажите немного о нюансах их работы. Как отбираются работники? Они могут открыто говорить о своей работе или есть гриф «секретно»?
Нет, такого грифа нет. Это обычные полицейские, просто они обладают специфическими знаниями «этического хакинга», программирования, которые позволяют им осуществлять определенные мероприятия. Они пишут или совершенствуют специальные программы, чтобы мы могли документировать преступную деятельность в киберпространстве, цифровые доказательства, а также осуществлять контрмеры в отношении их «коллег», которые перешли на сторону «черный хакер» в киберпространстве.
«Белых хакеров» у нас около двадцати. В течение марта-апреля собираемся набрать еще десять-двенадцать человек, чтобы усилить подразделение.
Тут же дело в том, что мы занимаемся киберпреступностью, она содержит, в основном, обще-уголовные проявления преступной деятельности с использованием определенных способов и методов, присущих киберпреступлениям. Например, онлайн — мошенничество. А вот уже киберпреступлениями классического характера, их тоже хватает, занимаются именно «белые хакеры».
А вы лично хакер?
Я вам скажу иначе: я владею знаниями, чтобы контролировать их, и знаю об имеющихся возможностях, способах и тех инструментах, которые мы можем использовать, чтобы документировать то или иное киберпреступление.
Вы много говорите о мошенничестве, но спектр работы киберполиции немалый – отслеживание распространения порнографии, нейтрализация пиратского контента, вирусов, спама, правонарушений банковских систем. Назовите ТОП-3 киберпреступлений, наиболее распространенных в Украине.
Интернет-мошенничество, создание фишинговых сайтов (мошеннический веб — ресурс, который выманивает реквизиты платежных карточек под видом предоставления услуг, которые не существуют) – все это происходит постоянно. Также это спам – рассылки с вредоносным программным обеспечением (когда после перехода по ссылке блокируются компьютеры).
В конце прошлого года и уже в этом году массово пошли продажи различных баз данных, в том числе государственных. При этом под видом продаж баз данных активно работают мошенники, ведь они уверены, что потерпевший никогда не придет в полицию со словами: «Я тут хотел купить базу данных граждан, а меня «кинули»». Соответственно, таких заявлений нет. Впрочем, нам все-таки удается выявлять потерпевших, договариваться с ними [о написании заявления], объяснять, что мошенников необходимо привлекать к ответственности.
Вмешательство в электронные системы, взлом аккаунтов, сайтов – эта тенденция по массовости у нас занимает второе-третье место. И также противоправный контент: создание и распространение детской порнографии, продажа запрещенных вещей в интернете, создание соответствующих площадок не только в классическом интернете, но и в мобильных мессенджерах – Telegram, Viber.
Я читала, что сотрудники Департамента ежедневно мониторят Интернет именно на предмет продажи запрещенного. На какую тему больше всего объявлений? Чем именно украинцы больше всего интересуются?
Сразу вам скажу, DarkNet кишит любыми услугами. Продажа наркотиков, оружия, различных документов, сломанных и фейковых аккаунтов, похищенных банковских карт, продажа доступа к финансовым кошелькам или аккаунтам, игровым аккаунтам, даже инструкции по созданию бомб и тому подобное.
Учитывая, что в DarkNet никто не говорит, кто он есть, наша цель, в первую очередь, идентифицировать лицо, которое занимается распространением противоправного контента. Разработать определенную методологию, совершить специальные действия, чтобы раскрыть тот или иной аккаунт. То, что мы видим по тенденциям – подавляющее большинство украинцев интересуют наркотики, банковские карты, оружие.
Если же мы определяем, что учетная запись принадлежит гражданину какого-либо другого государства, то собираем информацию, которая у нас уже есть, и направляем в соответствующую страну. Таким же образом мы получаем информацию от наших международных партнеров относительно украинцев, которые были ими расшифрованы в DarkNet.
Для вас главное идентифицировать того, кто продает, или того, кто активно интересуется, где купить бомбу?
Вы правильно подметили. Если определенные действия заказчика (и мы это обосновано, видим), направлены на дальнейшее совершение преступления, мы его идентифицируем. Если информация не касается непосредственно киберпреступления, обрабатываем и передаем в то подразделение, которое этим занимается.
Считается, что в «черном интернете» продаются и человеческие органы. Для украинцев это актуально?
Мы очень часто документируем такие объявления и услуги. Но на сегодня мы еще не идентифицировали, ни одного украинца в таких действиях.
В одном интервью вы рассказывали о женщине, которая поверила в то, что ее сын попал в ДТП, и отправила деньги мошенникам притом, что сын спал дома. Тогда же вы сказали, что с целью понимания причин подобного поведения в департаменте работают психологи. Это штатные специалисты?
Нет, у нас это не предусмотрено, поэтому зарплату они не получают. Это просто дружеская помощь. Мы обращаемся к ним, если для этого есть повод, а познакомились, когда отрабатывали так называемых «Синих китов».
Уже есть какие-то результаты их работы?
Нам разработали устоявшуюся методологию, которой обладают преступники. Не буду вам озвучивать, чтобы ее не использовали еще больше, но это, фактически, базовые азы психологии. Могу сказать, что часто звонки осуществляется среди ночи или под утро, потому что в том случае имеет место стрессовое психологическое воздействие. Это время, когда мозг еще отключен, и человек не может полностью проанализировать ситуацию, особенно, если люди несовершеннолетнего возраста. Мошенники это используют.
Хочу заметить, что около восьмидесяти процентов такого телефонного мошенничества поступает из учреждений отбывания наказания. А так как там они [осужденные] могут обзванивать [людей] после отбоя, в ночное время, когда работники не могут это контролировать, то, возможно, факторы накладываются.
К сожалению, пока преступники в «зонах» имеют доступ к сети Интернет, они могут использовать в своих преступных целях открытые телефонные базы, автомобильные, различные реестры, информацию с Darknet, где продаются взломанные базы данных, а их у нас много. Мы, фактически, еженедельно выявляем таких лиц. Также обнаруживаем работников банков, почтовых сервисов, правоохранителей, которые продают базы.
Относительно мошенников из пенитенциарных учреждений, хочу привести вашу цитату: «Мы этим очень обеспокоены. Эта проблема существует на уровне пенитенциарной службы… Мы видим, что некоторые пенитенциарные учреждения начинают с нами сотрудничать». Расскажите, как происходит это сотрудничество?
Мы обмениваемся информацией. Когда устанавливаем, что массовая преступная деятельность поступает из того или иного пенитенциарного учреждения, то выставляем свои «ловушки», а они проводят свои внутренние оперативно-розыскные мероприятия, выявляют участников преступной группы, прекращают их деятельность. Последний раз в Полтаве осуществили масштабную операцию, сейчас находимся на завершающем этапе операции.
Знаете, у нас есть определенная проблема. Дело в том, что организаторами таких массовых мошеннических групп являются люди с большими сроками наказаний, которым дополнительные сроки, как показывает судебная практика, не добавляются. По ст. 70 УК, при совокупности преступлений суд определяет окончательное наказание путем поглощения менее строгого наказания более строгим или путем полного или частичного составления предназначенных наказаний.
Условно, если заключенный осужден на 10 лет, и ему сидеть в тюрьме еще 7, и он, находясь за решеткой, совершает новое преступление, за которое предусмотрена ответственность в виде 5 лет лишения свободы, то де-факто за совершение этого преступления лицо остается безнаказанным.
Поэтому мы как раз думаем, каким образом технически помешать совершать такие преступления. Разрабатываем методику, чтобы выявлять их на стадии выхода во всемирное пространство учреждений отбывания наказания.
У нас не было никаких случаев задержек или не сотрудничества с пенитенциарными учреждениями, и есть определенные процессуальные нюансы.
…Мне лично кажется, что сотрудники пенитенциарных учреждений и так знают, кто нарушает закон…
Роль каждого сотрудника тоже нами отрабатывается. Это тоже наш объект исследования. И для пенитенциарных служб, с которыми мы работаем, также там работы немало. Они, наверное, в первую очередь заинтересованы добыть доказательства преступной деятельности своих работников. И это не только по сим-картам, доступу осужденных в сеть Интернет. Так же и наркотики, и другие запрещенные вещи проносятся, провозятся.
Были ли выявлены такие сотрудники пенитенциарных учреждений, которые были связаны с совершением преступлений из-за стен тюрьмы или колонии?
Скажу так: по любой операции по пенитенциарному учреждению имеются соответствующие работники, которых мы тоже документируем, привлекаем к уголовной ответственности. Вот сейчас завершились досудебные расследования по трем уголовным преступлениям в Полтавской и Донецкой области, дела по ним были направлены в суд.
А приходится ли ловить своих сотрудников на взятках?
Нами, как и в любом подразделении Нацполиции постоянно проводится работа по выявлению наших сотрудников, которые прибегают к противоправным действиям. В прошлом году было документировано несколько фактов. Люди были немедленно уволены из наших рядов, но меру наказания еще не получили, потому, что идет суд. Также мы выставляем свои «ловушки» в Интернете и проводим внутренние контрразведывательные меры, чтобы выявлять работников, имеющих намерение совершить что-то противоправное. В этом году уже уволили трех таких сотрудников.
Лично вам или вашим близким когда-то звонили телефонные мошенники?
Да, недавно знакомая рассказывала про такой случай… Мы обнаружили, что мошенник звонил с неподконтрольной Украине территории. Это тоже болезненная тема, потому что, помимо заключенных, есть еще неподконтрольные территории, откуда идут массовые мошеннические телефонные звонки.
Чтобы вы посоветовали людям, которым звонят или пишут телефонные мошенники – просто не обращать на это внимание или обращаться в киберполицию, чтобы сообщить телефонный номер злоумышленника?
Даже если вы не пострадали – любым способом сообщайте в полицию. У нас много каналов связи: на наш сайт, ибо на наши страницы в соцсетях (facebook, twitter). Могу заверить, что такая информация моментально берется в работу, анализируется и передается в работу подразделения, где телефонный номер мошенника уже фиксируется, как очередной факт. Если есть возможность, укажите, кому он звонил – будет свидетель в дальнейшем.
Хочу подчеркнуть: если человек просто предоставляет нам информацию о звонке или сообщении от мошенников, формально, это не является сообщением о преступлении, и у нас нет возможности сразу начать досудебное расследование. Сообщение о совершении конкретного преступления – это когда пострадавший человек обращается с заявлением в соответствии с установленным порядком. В противном случае – это может расцениваться, как сообщение о предполагаемых правонарушениях. Впрочем, хочу отметить, что мы эти сообщения тоже ждем, потому что для нас это большая база.
Некоторые говорят, мол: «Мы вам сообщили, а вы ничего не делаете». Это неправда. Мы определяем, устанавливаем места пребывания мошенников, и передаем информацию в то подразделение уголовной полиции, которое дальше с этим работает. Людям надо напоминать, что мошенничество относится к преступлениям частного обвинения. А потому мы сможем начать уголовное преследование такого мошенника только после официального обращения самого потерпевшего.
Также, по моему мнению, гражданам нужно объяснить, что наше законодательство не дает возможности немедленно блокировать телефонные номера мошенников, если нет соответствующего обращения потерпевшего. Да, когда происходят уже очень массовые [мошеннические] рассылки, мобильные операторы идут нам на встречу и блокируют телефонные номера, которые используются для рассылки тех или других противоправных действий. Но это не панацея, потому что мошенники тех сим-карт закупают столько… При задержании мы ящиками их изымаем.
Тем более, все чаще они используют IP-телефонию, где правонарушители могут указать любой номер, подставить номер действующего call-центра банка или службы. И здесь нам будет сложнее работать. Но я думаю, что хотя бы для мест лишения свободы распространение этой технологии мы не допустим. А относительно тех мошенников, которые вне «зон», мы разработали методологию их выявления, и в короткий срок будем пресекать их противоправную деятельность.
Читала, что основная задача интернет – полиции Китая – искать на местных сайтах комментарии, которые критикуют коммунизм, и менять их на проправительственные сообщения. Приходилось ли вам слышать обвинения, что киберполиция Украины что-то где-то для кого-то «подчищает»?
А вы посмотрите один из последних выпусков «Квартала», где они показывают, как мы чем-то таким занимаемся. И политики часто об этом заявляют, и граждане обвиняют. Даже существует такой метод быстрого распространения информации – это заявить, что правоохранители ее удаляют. Все сразу начинают ее читать. Впрочем, если человек такую информацию проследит, то увидит. Что видео, которое, мол, удаляли, как было, так и есть, никуда не исчезало.
Нет никакой зачистки. Мне кажется, это психологическая манипуляция, даже больше политическая, чтобы скомпрометировать правоохранительные органы или навязать какую-то информацию. Я вам скажу так: если таким заниматься, надо создавать департамент в разы больше нашего, просто, чтобы это делать, а также привлекать значительные финансовые ресурсы. Но это является нецелесообразным.
Обращались ли в департамент представители тех или иных политических сил с предложениями за определенную плату создать какой-то контент, чтобы скомпрометировать оппонента?
Таких обращений не было. Думаю, что с такими предложениями именно в киберполицию они побоятся обращаться. Тем более, для чего им киберполиция, если существует столько юридических или физических лиц, которые могут это сделать?
Несколько слов о вирусе Petya.A. Когда десятки государственных сайтов «легли» – общественность была в шоке. Готовы ли мы отражать подобные атаки сейчас?
Petyа.А. – тогда было поражено прикладное программное обеспечение, с помощью которого распространялось вредоносное программное обеспечение, которое заблокировало большое количество компьютерной техники – в результате чего блокировалось работа разных компаний. Случаи, когда хакеры взламывают прикладной продукт, и с его помощью атакуют всех пользователей, все чаще фиксируются во всем мире, а не только в Украине.
Мы готовы реагировать на такие случаи. Petyа научил оперативно консолидировать усилия специалистов всех служб, которые принимают в этом участие, разрабатывать методологию по локализации вируса в кратчайшие сроки. Я не хочу говорить, что мы готовы принимать такие вирусы, ибо это будет популизм. Если вирус уже разработан, особенно, вирус «нулевого дня», то любая компания не будет готова на все сто процентов.
Атаки каждый день происходят, и распространение вредоносного программного обеспечения происходит ежедневно, поэтому, прежде всего, необходимо каждому, кто заботится о своей кибербезопасности, наладить процесс постоянного мониторинга кибер -инцидентов и анализа их активности, чтобы заранее предсказать массовость возможных атак.
В глобальном масштабе у нас для этого уже создано и запущено два центра по кибербезопасности. Один на базе СБУ, а другой – на базе Государственной службы спецсвязи и защиты информации.
В прошлом году вы предупреждали о возможной вирусной атаке в День Независимости. Мол, вы заметили, что атаки происходят накануне или в день больших праздников Украины. С чем вы это связываете?
Именно в эти дни люди отдыхают, следовательно, чувствуют это больше. Кроме того, многие учреждения закрываются и не смогут быстро отреагировать. Эта тенденция сохраняется и сегодня. Просто по определенным соображениям мы не афишируем атаку сразу, а следим, когда надо сообщать, а когда – нет, ведь можем быстро ее локализовать, или вообще идентифицировать заблаговременно и предупредить, а информация об атаке уже распространилась, и начинается хаос. Тогда даже больше, под этот «шумок» другие преступники активизируются.
Вы сегодня уже упоминали про так называемые виртуальные «группы самоубийств». Есть мнение, что эти «игры» приходят к нам из России, действительно ли это так?
На самом деле все эти группы под различными названиями существуют уже давно, еще до «Синих китов». Просто из России идет тенденция популяризации их в СМИ, эта «реклама» переходит и распространяется у нас. Тот самый «Синий кот» был популяризован именно в СМИ, хотя он как существовал до информационного всплеска, так и остался после.
Документально у нас в Украине я не вижу причинно-следственной связи между погибшими детьми и какими-то группами в соцсетях. Из-за «Синих китов» в Украине зафиксировано лишь два случая, другие несколько фактов проверяем сегодня. Ну, нет подтверждений, что гибель детей была связана с социальными сетями.
Тем не менее, у нас есть группа работников, которая постоянно мониторит создание таких «групп смерти», и активность у них украинских участников. Так вот долю украинских пользователей в группах «Синий кит» существенно увеличили именно журналисты и волонтеры, которые хотели выявить организаторов.
Ранее в интервью вы сетовали, что в нашем обществе низкий уровень осведомленности о кибербезопасности, а на государственном уровне даже не идут школьные уроки по кибербезопасности. Есть ли у вашего департамента практика самостоятельно встречаться со школьниками и рассказывать им о важности безопасности в интернете?
В редких случаях мы это делаем. Сейчас на добровольческих началах разрабатываем лекцию или несколько лекций о базовых знаниях кибербезопасности. Возможно, будем, на постоянной основе ходить с офицерами полиции, передавать им эти азы. Также мы приглашаем к себе на практику студентов любых специальностей. В основном, интересуются ИT — сотрудники, потому что они знают, о чем идет речь. Активно сотрудничаем с Киевским национальным торгово-экономическим университетом, который направляет к нам на стажировку студентов, заинтересованных ознакомиться с работой структуры с середины.
Знаете шутку о том, что для собственной безопасности нужно заклеивать веб — камеру на мониторе черным скотчем? Или в шутке только доля шутки и это действительно имеет смысл?
В сети ходили фотографии моего собственного монитора – камеры у меня заклеены, чтобы не рисковать. Потому что мы знаем, как это делается. Если преступник получит доступ к вашему персональному компьютеру, он получит доступ к любым системам, которые там есть, и будет использовать. Интернет — пользователи должны это знать. В прошлом году мы поймали одного хакера, который следил через веб-камеры за личной жизнью украинских и зарубежных интернет — пользователей.
Автор: Ирина Шевченко
Источник: УНИАН
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.