Читайте также интервью с судьями Анной Вронской, Валентиной Данишевской, Натальей Антонюк, Владимиром Кравчуком, Аллой Лесько, Николаем Мазуром, Дмитрием Гудимой, Еленой Кибенко, Иваном Мищенко, Дмитрием Луспеником, Евгением Синельниковым, Татьяной Анцуповой, Михаилом Смоковичем, Ларисой Рогач, Станиславом Кравченко, Богданом Львовым, Константином Пильковым, Светланой Яковлевой и Андреем Жуком.
В последний день зимы Петр Порошенко собрал журналистов в Мыстецком Арсенале, чтобы пообщаться о вызовах 2018-го года. Долгожданная пресс-конференция главы государства по традиции началась не с вопросов журналистов, а из речи самого Порошенко. Она заняла четверть отведенного на общение с прессой времени.
Вопросам борьбы с коррупцией президент посвятил несколько минут. В частности, он выразил удовлетворение, что парламент, наконец-то включил в повестку дня законопроект об Антикоррупционном суде.
«Буду очень счастлив, если на ближайших заседаниях в первом чтении этот законопроект будет принят. Это бы открыло путь к максимально широкому обсуждению этого документа и окончательному его принятию на этой сессии уже через несколько недель», — отметил Порошенко и добавил, что дискуссия все же не должна выходить за пределы Конституции, законодательства и рекомендаций Венецианской комиссии.
Кроме того, президент добавил, что собирать голоса под антикоррупционные законопроекты «не просто». По его словам, это касается и создания Антикоррупционного суда: «Со своей стороны я сделал все, что от меня зависит. Обращаюсь к Верховной Раде, обращаюсь к коалиции, чтобы убедить народных депутатов поддержать эти чрезвычайно важные решения».
Рада услышала обращение уже на следующий день. «Убедить» удалось 282 народных депутата. В очередной раз для принятия решения не хватило бы депутатов самой коалиции, которая дала только 217 голосов. Остальные получили благодаря фракциям «Самопомощи», «Батькивщине», Радикальной партии Ляшко, группам «Возрождение» и «Воля народа», а также немалого количества нефракционных.
В итоге законопроект «О Высшем антикоррупционном суде» прошел первое чтение, и есть большая вероятность, что уже в ближайшее время будет проголосован во втором. Другой вопрос, в каком виде. У различных заинтересованных сторон до сих пор отсутствует общее видение того, каким же должен быть новый суд.
А судьи кто?
«Я думаю, что совсем одиозных людей среди судей не будет, однако мы будем иметь много «темных лошадок», — говорит член Общественного совета добродетели (ОСД) Роман Маселко о будущем составе Антикоррупционного суда.
ОСД создали с целью предоставления общественности механизма влияния на назначение новых судей. Это должно способствовать росту доверия общества к судейскому корпусу. Недавно механизм апробировали во время конкурса в Верховный суд, однако результаты трудно назвать успешными, учитывая заявленную цель. Сначала Высшая квалификационная комиссия судей (ВККС) преодолела большинство негативных заключений ОСД относительно кандидатов.
В конечном итоге каждый четвертый судья нового Верховного суда имеет негативный вывод ОСД. Поэтому в Совете добропорядочности считают, что позиция общественности во время избрания состава нового Верховного суда, учтена не была.
Со стороны судебной власти заявляют, что конкурс в Верховный суд был беспрецедентно открытым, и ни одного подобного примера привлечения общественности к назначениям судей в других странах нет. Уже скоро начнутся конкурсы на должности судей местных судов, где ОСД снова будет выполнять свою роль, однако законопроектом о «Высшем антикоррупционном суде» ее участие вообще не предусмотрено. Роль ОСД фактически будут выполнять международные эксперты. В законопроекте прописаны аналогичные функции.
«Мы часто выезжали на место и разбирались с теми или иными сообщениями о кандидатах, проверяли их. Международные эксперты такого делать не будут», — говорит Маселко. По его словам, эксперты не допустят наиболее одиозных персонажей, однако проведение тщательной проверки большинства малоизвестных кандидатов в новый суд ждать не следует. При таких условиях вряд ли можно ожидать, что персональный состав ВАС существенно будет отличаться по своему качеству от среднего состава любого местного суда.
Со стороны судебной власти настаивают, что лучшие кандидаты уже внутри системы. В частности, такое мнение недавно прямо высказал, председатель ВРУ Игорь Бенедисюк в интервью «Неделе»: «Назначить судьей кого-то из судебной системы легче, потому что можно поднять и почитать его решение, а если это будет человек, который ни разу их не принимал, то еще неизвестно, как он это будет делать».
Чисто формально законопроект президента предусматривает ряд требований к будущему антикоррупционному судье. В частности, судья должен достичь возраста 35 лет, а также соответствовать, по крайней мере, одному из требований по опыту работы. Иметь стаж работы судьей не менее пяти лет, адвокатом – не менее семи лет, научной работы в сфере права — не менее семи лет или иметь совокупный стаж во всех перечисленных сферах не менее семи лет.
Другие критерии касаются лиц, которые точно не смогут судить у ВАС. В частности, это лица, которые в течение предыдущих десяти лет работали в правоохранительных органах или органах налогового и таможенного контроля, занимавших политические должности и имели представительский мандат.
Кроме того, в течение предыдущих пяти лет работали в политической партии, внесены в реестр лиц, совершивших коррупционные правонарушения или непосредственно связанные с юридическим лицом, совершившим такие правонарушения. Также запрет касается тех, кто был членом ВККС и ВСЮ до вступления в силу закона «О восстановлении доверия к судебной власти в Украине», тех, кто входил в Комиссию по вопросам госзакупок или тендерных комитетов до введения системы Prozorro, а также тех, кто имеет судебный запрет на занятие государственных должностей.
Вместе с тем к потенциальным судьям существует еще одно требование, которое прописано не настолько четко. Судья должен иметь «значительный опыт осуществления в международных межправительственных организациях или международных судебных учреждениях за рубежом профессиональной деятельности. В сфере права по вопросам противодействия и борьбы с коррупцией, владеет знаниями и практическими навыками применения современных международных антикоррупционных стандартов и лучших мировых практик в сфере противодействия и борьбы с коррупцией, практики Европейского суда по правам человека».
Вопрос к тому, что именно означает такой опыт, возник, в частности, у Главного научно-экспертного управления Верховной Рады, которое отметило в своем заключении, что положение требует уточнения.
Международные эксперты
«Определяющая роль» — пожалуй, наиболее известное словосочетание в контексте дискуссий о создании Высшего антикоррупционного суда. Речь идет о том, какие функции и на каком этапе конкурса будут выполнять международные эксперты.
Чисто формально президентский законопроект предусматривает передачу всех функций Общественного совета добропорядочности экспертам, выбранным международными организациями. Похожим будет и название – Общественный совет международных экспертов (ОСМЭ). По нормам законопроекта, кроме проверки кандидата в профессиональной этике, порядочности и происхождения имущества, ОСМЭ возьмет на себя также уже упомянутый вопрос соответствия критерию профессиональной деятельности в сфере права по вопросам противодействия и борьбы с коррупцией.
Так же, как и в случае с ОСД, ВККС будет иметь возможность преодолеть выводы Совета 11 голосами от своего состава. Отмена этой нормы была одним из ключевых требований к законопроекту со стороны общественных организаций.
«Законопроект предоставляет экспертам, номинированным международными донорами, вместо ключевой роли, исключительно совещательную роль в подборе антикоррупционных судей. Фактически, предполагается создание Общественного совета, аналогичного Общественного совета добродетели, как в конкурсе в Верховный суд. Выводы экспертов Общественного совета добродетели могли не допустить прохода недобропорядочных судей нового суда, однако из-за их необязательности к учету этого не произошло», — говорится в заявлении «Реанимационного пакета реформ».
Вместе с тем, проблема не только в этом пункте. По мнению Романа Маселка, международные стандарты нельзя слепо переносить на украинские реалии, ведь это не приведет к ожидаемому со стороны общества результату.
«Мы предлагали разные модели того, как должен работать Совет международных экспертов. Например, вместо того, чтобы подавать негативные выводы о кандидатах, можно было бы ввести модель положительных выводов, когда Совет экспертов рекомендует ВККС именно назначить определенное лицо в суд, и в этом проявляется его определяющая роль», — говорит он.
В то же время с точки зрения законодательства и Конституции, принципы отбора судей во все суды Украины должны быть одинаковые. Все стороны настаивают, что конкурс в ВАС должен не противоречить Конституции и существующему законодательству. Однако именно создание ОСМЭ уже выходит за рамки существующего законодательства. Для избегания противоречий планируют использовать норму Конституции о возможности переходных временных мер для решения насущных социальных проблем, которой, очевидно, является проблема коррупции.
«И мы в рабочей группе, и Венецианская комиссия указали на временный характер этого дополнительного фильтра (ОСМЭ) и определяющую роль. Законопроект президента предусматривает создание постоянно действующего Совета международных экспертов. Это неправильно. И это действительно проблематично по многим позициям», — говорит Александр Водянников, национальный советник по юридическим вопросам Координатора проектов ОБСЕ в Украине, а также член Совета по вопросам судебной реформы при президенте и Конституционной комиссии.
Он добавляет, что сам законопроект о создании Антикоррупционного суда не проходил обсуждение на Совете по вопросам судебной реформы, что также можно считать проблемой.
Среди возможных вариантов внедрения механизма ОСМЭ, Водянников называет, прежде всего, два. Первый, как и заложено в законопроекте президента, — передача функций от ОСД.
«Такой механизм позволяет ввести определяющую роль? Вопрос в том, какую силу будут иметь выводы ОСМЭ. Если абсолютное вето – то это действительно так. Если вето, которое может преодолеть ВККС, то, скорее всего, нет. Второй вариант такой. После подачи документов кандидатами и отсева по формальным признакам список попадает в ОСМЭ, который и формирует «короткий список» и передает отобранных кандидатов ВККС, которая уже и осуществляет дальнейшую процедуру отбора уже из этих кандидатов. Это также определяющая роль», — отмечает Водянников.
По информации «Недели», ко второму чтению законопроект могут изменить именно под второй вариант организации Совета международных экспертов. Поддержать такой вариант в своем заключении может Высший совет правосудия, а это будет означать поддержку со стороны судебной власти, против которой вряд ли прямо выступит коалиция в Раде.
Другой вопрос, кто будет избирать международных экспертов. Согласно законопроекту, эта роль возложена на международные организации, которые занимаются антикоррупционной деятельностью в Украине. Однако здесь могут возникнуть ряд проблем. Реестр этих организации ведет Минэкономразвития. Сейчас существует только три организации, которые отвечают критериям законопроекта – это Организация экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), Совет Европы и ОБСЕ.
При этом ОБСЕ, может отказаться от своей роли, ведь это не предусмотрено ее мандатом для работы в Украине. Соответственно, заложенная президентом модель точно не сработает и требует изменений ко второму чтению. Одним из вариантов может быть привлечение к процессу фондов, которые вкладывают больше всего средств в антикоррупционные проекты в Украине и Европейского союза. Однако проблемы могут возникнуть и здесь, ведь в законопроекте речь идет об организациях, в которых участвует Украина.
Специализированный или специальный суд
Последний вопрос, который вызывает споры – юрисдикция суда. Проблема возникает потому, что в законодательстве Украины нет четкого определения того, что именно должны считать коррупционными преступлениями. Единственное упоминание о них указано в статье 45 Уголовного кодекса, где среди прочего упоминаются, например, торговля оружием и много преступлений, которые не касаются коррупции высших чиновников. По мнению общественных организаций, это может свернуть суд значительным количеством незначительных дел и таким образом заблокировать его работу.
Другая позиция заключается в том, чтобы ограничить подсудность исключительно делами НАБУ и САП, однако в таком случае суд может стать специальным, а не специализированным, что запрещено законодательством. Если возникнет такой прецедент, то существует большая вероятность, что в Украине будут появляться новые суды под каждый новый правоохранительный орган, например, под Службу финансовых расследований, которую планируют создать в ближайшее время.
Кроме всего перечисленного не следует сбрасывать со счетов и фактор Верховной Рады, который уже проявил себя во время принятия новых кодексов судопроизводства. Тогда мало кто смог предсказать появление в законопроектах известной «правки Лозового», которая поставила под угрозу само существование правоохранительной системы. Учитывая резонанс вокруг Антикоррупционного суда, правок ко второму чтению будет много, и какие из них попадут в окончательные версии закона предугадать довольно сложно.
Автор: Андрей Голуб
Источник: Тиждень
Перевод: BusinessForecast.by
При использовании любых материалов активная индексируемая гиперссылка на сайт BusinessForecast.by обязательна.